Читать книгу: «120. Мог бы еще жить»

По пыльной проселочной дороге, вьющейся параллельно небольшой степной речушке, медленно катился белый автомобиль с эмблемой «Акпан» на боку – сервисной компании, предлагающей услуги в сфере разведочного и эксплуатационного бурения скважин на нефть, газ и воду, капитальному ремонту, освоению скважин и строительству трубопроводов. Это была добротная рабочая машина – белый Toyota Hilux, типичный крепкий пикап, предназначенный для тяжелых степных дорог и пересеченной местности.

Неожиданно автомобиль остановился. Посреди дороги. Вокруг только бескрайняя степь – сухая, золотистая, безмолвная.

Из кабины вышел шофер – коренастый, с открытым, загорелым лицом, на вид лет шестидесяти. Седина уже пробивалась у него на висках и серебрилась в редких усах. Он неторопливо обошел машину, открыл дверцу и подал руку пассажиру.

С длинным посохом в руках оттуда выбрался аксакал – с глубокими морщинами на лице, словно карта долгой жизни, очерченной ветрами степей. Старцу было около восьмидесяти лет.

Не сказав ни слова, он неспешно сошел с дороги и медленно опустился на колени. Склонив седую голову, прижал лоб к земле. В этом молчаливом поклоне застыла вся его душа – печаль, любовь, благодарность.

Прошло несколько минут. Наконец, нарушив тишину, шофер негромко спросил:

– Әке, бізге осынша шалғайға келудің қажеті болды ма? (Отец, и стоило нам так далеко ехать?)

Оглядываясь на безлюдную степь, он со вздохом добавил:

– Тут же ничего не осталось.

Его отец поднялся, тяжело опираясь на посох, и тихо ответил, словно из самой глубины своего сердца:

– Нұрке, балам, бұл – біздің бастауымыз, сенің туған жерің, ал туған жерге ғимараттар мен құрылыстардың қажеті жоқ, ең бастысы – ол жүректе және есте сақтауда. (Нурке, сын мой, здесь наше начало, твоя родина, а родине не нужны постройки и строения – главное, она в сердце и памяти.)

Степь безмолвствовала, будто боясь нарушить значимость этого поклона и этих слов. Только ветер, мягко шурша в высокой траве, подхватил их печальный шепот и понес дальше, к ускользающим горизонтам. За спинами людей слегка потрескивала остывающая капотная крышка белого автомобиля с эмблемой «Акпан».

Нурлан шумно вздохнул и пробурчал, с заботой и легкой досадой в голосе:

– В твоем возрасте такие поездки не на пользу. Могли бы эти места вспомнить в комфортабельной квартире в Актобе, под кондиционером.

Мурат ага чуть усмехнулся в усы, но ничего не сказал. Он знал: некоторые дороги нужно пройти ногами, а не мысленно, сидя в мягком кресле. Только так можно услышать, как тихо бьется сердце земли – там, где когда-то начиналась их история.

Старший из Бимагамбетовых на мгновение задержал руку на сердце и тихо промолвил, словно напоминая о самом главном:

– Биыл біздің Леваневскийге жүз жиырма жыл толар еді… ("В этом году нашему Леваневскому исполнилось бы сто двадцать лет.")

***

На левом притоке могучего Днепра, там, где воды отражают нежное солнце, раскинулся город с певучим именем – Золотоноша. Здесь пересекаются пути – из Бахмача в Одессу, дороги, ведущие к Киеву через зеленые просторы Мироновки, и тракты, связывающие Киев, Кременчуг и Черкассы. От Черкасс до Золотоноши – рукой подать: 30 километров. Здесь, среди широких полей и степей, живут малороссы, сохраняя тепло и дыхание земли.

Считается, что свое имя Золотоноша получила благодаря реке: ее песчаное дно, усеянное золотистой слюдой, сияло на солнце, словно настоящая золотая река. Также говорят, в середине XVII века город служил сборным пунктом налогов. Сюда стекались золотые монеты, и люди шептали: "Золотоноша – ноша золота". Другая легенда ведет к черкасским казакам, которые прятали добытое в сражениях золото в болотистых заводях реки, укрывая его от вражеских глаз. А еще рассказывают о монголо-татарской флотилии: суда, груженые данью, поглотила буря. Позже волны вынесли на берег золотые украшения, и в этом месте, как говорят старожилы, выросла Золотоноша.

Однако правильнее будет верить в другое: золотистое сияние реки, вызванное вкраплениями слюды, и стало причиной такого звучного имени. Здесь нет спрятанных кладов, зато каждый вечер река вспыхивает на закате, словно тысячи маленьких сокровищ, рассыпанных рукой самой природы…