Амуртэя. Эпос любовных происшествий

Отзыв для первой истории. «Амуртэя» с первых страниц погружает в мир, где любовь не украшает сюжет, а судит, карает и возрождает. И главное - делает это через людей, которые не идеальны, а потому по‑настоящему живы.

Здесь нет «волшебного королевства» с радужными замками - я сразу почувствовала: это не сказка. Это миф, который говорит о нас, таких вот обычных людей как мы с вами.

Элисса и ее три грани.

Она не жертва и не героиня‑воительница. Она - человек, который учится быть собой в мире, где за это приходится платить. Ее сила в честности перед собой. Даже когда она боится, она не притворяется. Особенно тронули сцены, где она слушает своих внутренних спутников - Дамиана, Верона и Сильвана. Это не раздвоение личности, а диалог с собой, и он выглядит удивительно подлинным.

Дамиан. Сначала он кажется грубым, почти агрессивным. Но чем дальше, тем яснее: его ярость это щит, который охраняет право Элиссы на «нет». Мне понравилось, как он не уговаривает, а напоминает: «Ты не обязана нравиться всем». В отношениях с Элиссой он голос границы, и это неожиданно трогательно: он не хочет ее сломать, он хочет, чтобы она осталась собой.

Верон. Он - ветер, смех, побег от тяжести. В нем нет пафоса, но есть удивительная легкость. Он не говорит о любви, он зовет к ней через игру, через спонтанность. В сценах с Элиссой он словно напоминает: «Можно просто радоваться». И это важно - потому что без Верона Элисса давно бы утонула в серьезности своего мира.

Сильван. Самый тихий, но самый глубокий. Его присутствие как свет свечи в темноте. Он не обещает чуда, но он есть. В отношениях с Элиссой он не утешает, а принимает - и это, пожалуй, самое ценное. Он не пытается ее исправить, он просто рядом. И именно это дает ей силы идти дальше.

Отношения. Здесь нет «любви с первого взгляда» и сладких признаний. Отношения строятся на честности, доверии, принятии.

Элисса не прячет свои страхи, даже когда страшно, она прислушивается к себе и к тем, кто рядом. И никто не требует от нее быть «лучше»

Что цепляет сильнее всего. Язык. Он поэтичный, но не вычурный. Описания холодны, как Мерзлые Скалы, но в них есть огонь. Ритм. Главы короткие, но насыщенные. Каждая как удар сердца. Символика. Амуртэя не просто место - это состояние души. И каждый читатель, наверное, найдет в ней что‑то свое.

Мне еще вот этот момент очень и очень понравился! Как Каэль - понимающий, что "соперники" лишь иллюзии, отмечает каждого. Про Сильвана в контексте точки зрения Каэля так классно подмечено! "Он не стал подходить к Элиссе с протянутой рукой, не бросил громких слов. Просто встал рядом — так естественно, будто всегда был частью ее мира.

— Еще один? — голос Верона резанул тишину, как клинок. — Сколько вас тут, желающих переписать ее судьбу?"

А Верон такой забавный и... я очень хочу эту сцену близости с ним прочесть. Он уже мой любимец!??

Хотелось бы отметить стиль повествования как мистико‑поэтический с элементами эпического сказания. Текст звучит как древнее предание или свод законов мифического мира. Используются «вечные» формулировки («ни происхождение, ни сила не спасут», «перед судом равны»), придающие повествованию весомость и непреложность.

Мифологический пласт. Образ Вееро как судью-демиурга, хранителя закона своей же обители. Происхождение Амуртэи из «осколков сердца» придает миру архетипическую глубину (мотив сотворения из страдания). Мерзлые Скалы как аналог неизбежного суда - место вечного застывания для тех, кто совершил преступление против любви.

«Осколки сердца»;«вечный холод»; «безмолвная тоска». Каждый образ работает как портал в подтекст. Обитель Амуртэя представлена как реальность со своими нерушимыми правилами.

Начало читается как свод заповедей таинственного культа к эпической поэме. Ласково принуждает ощутить вес каждого слова и необратимость происходящего.

Мне очень понравилась красота текста и хотелось сказать сперва именно о ней!

О героях. Вееро: судья‑демиург (ох, как же этот Поднебесный Бес и его образ мне понравился в книге “Магия поехавшего шута”!). То, что он создатель Амуртэи из осколков сердца придает ему: трагическую глубину (он сам пережил предательство); бескомпромиссность (его суд не знает пощады); символическую весомость (он - страж границы между любовью и ее отсутствием). Кстати! Легенда очень трагична и заставляет герою сострадать. Он как сила природы, подобная року. Вееро как неотвратимая сила, знает цену предательства.

Что касаемо “испытуемых”...

Дамиан, Верон и Сильван. Элисса, еще не понимает до конца, кто они такие. Это не «голоса в голове» в банальном смысле - скорее живые присутствия. Но я понимаю, что каждый из них - это самостоятельная психологическая личность (сила) Элиссы.

По сути Вееро предупреждал Каэля (это прописано и вначале), что все они - обрели плоть в Амуртэе и право быть, существовать. В этом они составляют уникальность самой Элиссы!

А ее близость с ними по очереди - как отдельная ода любви, достойная отдельного восхищения!. В контексте этих несомненно горячих сцен Элисса будто ведет внутренний диалог, прислушиваясь к каждому из них (собственных «голосов».)

Дамин берет Элиссу грубостью, Сильван ласкает ее так, как если бы она лежала в джакузи из ваты - мягко, обволакивающе, убаюкивающе. Иная сторона страсти, но в этом есть красота сцены близости!

Сейчас я скажу грубо, но как есть: шиза Элиссы, обретшая плоть и волю в Амуртэе, заключает с Каэлем договор.

Чувствуете, чем дело пахнет?

Я могу только подозревать что будет дальше, раз уж Каэль впустил в свое сознание всех троих! Будут ли они мешать самому Каэлю, когда дело дойдет до близости с Элиссой? И как проявит себя Верон… Мне страсть как интересно, что будет дальше!

А Верон... О, нет! Я навсегда влюбилась в эту личность Элиссы! Очень зацепило вот это в момент близости с Каэлем (точнее, когда им "управлял" Верон): Бит исполинского сердца Амуртэи — часть нас, этого мгновения — звучит как клятва: «Это навсегда».

Музыкальная составляющая их страсти рожденная самой Амуртэи - просто разрыв эмоций!