Читать книгу: «Вечерний изумруд», страница 6

– Вы – пострадавшая? – девушка из скорой вышла ко мне, предлагая свою помощь.

– Нет, я не…

– У вас шок? Вы ранены?

Еще одна машина вырулила из-за угла. Это был внедорожник, не машина охотников. Как только она остановилась, из нее выскочил взволнованный Влад:

– Ты как? – с ходу подбежал он ко мне, оттесняя сотрудника медпомощи, – ты в порядке? Где командир? Я был в диспетчерской, когда дежурный получил запрос подкрепления.

На меня снова накатил страх и чувство вины, я закрыла лицо руками, мелко задрожав:

– Влад, прости меня…

– Что? За что? И почему ты не с ним?

Этот вопрос больно хлестнул меня словно плетка.

– Я… он отстранил меня, – тихо призналась я.

– Отс… ладно, это сейчас неважно. Где он? Он в порядке?

– Я не знаю… Охотники… девятый отряд только что прибыл и поехал к нему. Там четыре химеры, Влад, я не знаю… – снова захныкала я, все еще не давая слезам пролиться.

– Ладно-ладно, тихо, – он обнял меня, погладив по спине, – все хорошо. Скажи, ты знаешь как доехать к нему?

Я кивнула, называя координаты, которые указал Мстислав.

– Хорошо, я поеду к нему, ладно? Сможешь добраться до общежития? Или останешься тут?

– Тут.

– Хорошо. Только не переживай, командир не помрет просто так. Всего четыре, пф, подумаешь, и не с таким справлялись, – пытался утешить меня рыжеволосый прежде, чем сесть в машину и уехать.

Пока я ждала возвращения охотников, с меня не сводили глаз сотрудники скорой, то и дело перешептываясь. Они не понимали, с какой стати я, член отряда охотников, делала здесь, а не в эпицентре событий, откуда время от времени доносились выстрелы.

Я же старалась не обращать на них внимания. В конце концов, какая разница, что думают обо мне люди. Меня больше беспокоило, почему никто до сих пор не вернулся. Обычно на устранение химер и очистку территории уходило не так много времени – либо охотники убивали их с первой попытки, либо погибали сами. Химеры – безмозглые существа, руководствующиеся лишь инстинктами. Они не умеют прятаться, не умеют разрабатывать стратегию – всегда прут напролом, поэтому охота за ними незамысловатая. Правда, почуять их приближение обычные люди не могут, пока химера не будет прямо пред глазами. Также, химеры обладают разрушительной силой – если ты промахнешься, то в следующую секунду вероятнее всего будешь уже мертв, ведь их реакция срабатывает моментально – гибкий проворный хвост бьет незамедлительно четко в цель, не говоря уже об острых как бритва зубах.

«Сколько выстрелов было?» – пыталась вспомнить я, – «Если их четыре, значит, выстрелов должно было быть восемь, ведь, чтобы убить химеру, нужно поразить обе головы практически одновременно с разницей в пару секунд. Было ли выстрелов восемь? Если да, то, скорее всего, что-то пошло не так и на устранение химер уйдет больше времени. Если же выстрелов было меньше, то химеры сбежали, ведь я не чувствую их. А если им удалось сбежать, то…» Я зажмурилась, пытаясь отогнать плохие мысли.

Рация в машине зашипела. Я тут же подорвалась, еле-еле попадая по кнопке дрожащими руками.

«Прием, Аня, это Влад. Скорая еще на месте?»

– Прием, да.

«У нас пятеро раненых, нужно будет еще одна машина, девятый отряд вызвал неотложку, но, боюсь, она может не успеть. Передай медперсоналу, чтобы готовились реанимировать. Прием».

У меня внутри все похолодело. Кто ранен? И кто так сильно ранен?

– Все… в порядке?

«Аня. Не задавай глупых вопросов. Отбой»

Таким серьезным я еще никогда Влада не слышала. Это могло означать только одно – одним из раненых был Мстислав.

Глава 8. Последствия страха.

Машины охотников и Влада, наконец, показались. Мой коллега тут же выскочил наружу, открывая заднюю дверь автомобиля. Команда медиков тоже оживилась, готовя носилки и все необходимое.

– Аня, не стой столбом, помоги мне, – крикнул мне Влад.

Я вздрогнула и поспешила к нему. Мое сердце замерло, когда рыжий аккуратно доставал раненого, но, к моему облегчению, тот, кто показался из-за двери, был не Мстислав. Я поняла, что это был один из членов девятого отряда. Он был в ужасном состоянии – живот был буквально вспорот, наружу вываливалась часть внутренних органов. Но не только это – он был полностью залит кровью, казалось, что было порезано абсолютно все.

– Как… – от жуткого вида капающей с вывалившихся внутренностей крови меня парализовало.

– Одна из тварей швырнула его в витрину магазина. К несчастью, это был магазин зеркал – одно из старых зеркал рухнуло прямо на него, практически разрезая пополам. Да, глаза уже точно не спасти, – пока замкомандира говорил, он прижимал ткань своей рубашки к ране, не давая органам полностью вывалиться.

Я топталась на месте, не понимая, как и чем могу помочь. Меня грубо растолкали медики, отпустив пару ругательств.

– Где командир? – спросила я.

– Помоги второму пассажиру, – вместо ответа сказал Влад, – он тоже «плохой», но чуть лучше.

Сам он обежал машину, выуживая второго человека с соседнего сидения. Я засеменила следом и придержала дверь. Вторым раненым был подросток. Видимо один из гражданских, о которых говорил Мстислав. На вид парнишка был не так сильно ранен, как тот охотник, но тоже весь в крови – рука была похожа на месиво, видимо, одна из химер пыталась раздавить ее своим хвостом. И у нее это практически получилось. В остальном он выглядел целым, возможно, были сломаны ребра.

– Влад, где Мстислав? – не унималась я.

Из второй машины также выходили люди. Их машина была помята – повреждена боковая дверь и оторваны зеркала.

Наконец, показался командир. Он последним покинул машину, помогая второму гражданскому – мальчику лет восьми. Ребенок выглядел сильно испуганным, но без физических повреждений. Мстислав сел напротив него на корточки, беря за руки и что-то говоря, после чего мальчишка отрывисто закивал и побежал к машине скорой, а мужчина поднялся. И вот только когда он пошатнулся, оседая на капот машины, я увидела, что он тоже был ранен – белая рубашка под пальто была в крови, неясно пока в чьей, а по его левой руке текла кровь, капая на землю. К нему подбежал Влад, хватая под здоровую руку и ведя к прибывшей машине скорой. Я же снова словно оцепенела – мне было стыдно подойти и посмотреть мужчине в глаза. Чувство вины из-за того, что я струсила и за мои слова, которые я не имела права говорить, начало грызть меня. Когда он случайно перевел на меня свой прожигающий взгляд, я тут же опустила глаза в пол, поджимая губы. Он как будто поджег меня и теперь я сгорала в этом ядовитом чувстве.

– Твоя машина свободна? – меня окликнул один из охотников, – нашу атаковала химера, мы еле доехали. Сможешь протащить нас на буксире?

– Я…

– Аня! – знакомый голос рыжеволосого позвал меня, но как только мужчина подошел, то переключил свое внимание на охотника из девятого отряда, – вам нужна машина? Можете взять, только пригоните ее потом на парковку и занесите мне ключи в общежитие. Оставьте их на вахте. Аня, дай им ключи.

– Они в зажигании, – ответила я.

– Хорошо, тогда нам пора, – Влад ловко подхватил меня под локоть, уводя в сторону своей машины. Он сделал это так быстро и проворно, что у охотника не было шанса задать нам ни единого вопроса, – пошли, пока он не спросил, какого хрена ты тут отсиживалась, – уже тише, сказал он мне.

Влад ничего не говорил. Ничего не спрашивал. Не пытался начать разговор. От этого мне казалось, что он презирает меня, что винит меня в трусости, что он разочарован во мне. От этого мне становилось неприятно я не хотела, чтобы он так думал обо мне, ведь тогда, мне казалось, это станет правдой.

– Я… я не бросала его, – зачем-то сказала я, – все не так… я не хотела…

– Он сказал отвезти тебя в общежитие.

– Ты теперь думаешь, что я плохая, да?

– Ты испугалась. В этом нет чьей-то вины. И командир не винит тебя, я уверен.

Я поджала губы, отворачивая взгляд в окно. Конечно, Мстислав не винит меня за мой страх, ведь он разговаривал тогда со мной так аккуратно, чтобы успокоить. В том его тоне не было и намека на презрение.

Он презирает меня за другое, за мои слова, сказанные в ответ на его заботу. Об этом, конечно же, Влад не знал.

– Он что-то сказал про меня, почему меня не было с ним? – тихо задала я вопрос.

– Так ты переживаешь не за него, а за себя, да? Боишься того, что о тебе подумают?

Вот теперь в голосе рыжеволосого звучало презрение.

– Я… вовсе нет, я переживаю, что он разочаруется во мне еще больше.

– Я думал ты его терпеть не можешь, откуда такая забота?

Я не ответила, а он тоже не хотел больше продолжать этот разговор.

***

Прошла ночь со всех этих событий. Я не сомкнула глаз, думая о произошедшем. Как мне теперь смотреть в глаза Мстиславу? Как вести себя с ним? Стоит ли извиниться? Конечно, стоит извиниться, но станет ли он меня слушать? Все эти мысли клубились в моей голове, пока я ждала Влада, чтобы отправиться в управление. После того как в тот злосчастный день он отвез меня в общежитие, он не появлялся, а сама я не решилась прийти к нему, чтобы спросить, как себя чувствуют раненые.

Как ни странно, но, когда мы сели в машину, Влад вел себя как ни в чем не бывало. Хоть и проскальзывало некое напряжение, в остальном он был весел, много говорил и шутил. И лишь в конце, когда мы уже приехали к зданию управления, он сказал:

– С командиром все хорошо. Повреждено плечо, но он настаивает, что это – чепуха. Так что не кори себя слишком сильно. Да и с мальчишками все хорошо, благодаря командиру. Если бы не он – дети были бы уже мертвы. Не знаю, что они забыли в том безлюдном квартале, но главное то, что им повезло и вы были поблизости.

«Из-за моей трусости двое детей чуть не лишились жизни. Мстислав был прав, говоря, что там может кто-то быть. Да это было очевидно, я и тогда понимала это. Химеры, да еще четыре штуки, не находились бы там, если бы не хотели полакомиться людьми», – вздохнула я, выходя из машины следом за Владом.

Не успели мы переступить порог управления, как к нам подошли Костя с Лесей. Выглядели они весьма взволнованно:

– Там командир велел всем собраться на какое-то внеплановое собрание, – вместо приветствия сказал Костя.

Мы с Владом переглянулись. Влад насторожился, хмуря брови.

Пока мы вчетвером ожидали Мстислава внутри небольшого кабинета, все были как на иголках – ничего хорошего это собрание не сулило, все это понимали.

Наконец, появился командир. Вид у него был не самый здоровый – бинтовая повязка на голове, чуть бледное лицо, а поврежденную левую руку он скрывал под пальто, небрежно наброшенном на плечи. В здоровой руке он держал лист бумаги.

– Как вы могли понять, такие внезапные собрания проводятся не просто так, – сразу начал он, – так и сейчас, я устроил все это, чтобы сообщить об изменениях в нашей команде, а также рассказать о предстоящей миссии, к которой нужно будет хорошенько подготовиться в очень короткий срок, с учетом того, что я ранен и с учетом изменений. Начнем с первой повестки.

Он встряхнул белый лист и подошел ко мне, кладя его передо мной на стол.

– Ну, можем приступать ко второй части после того, как Анна покинет помещение. С этого дня она больше не состоит в нашем отряде.

Все охнули от удивления, а Влад даже подскочил с места, ничего не понимая. Я же чувствовала, как мое сердце резко рухнуло куда-то вниз, словно стало весить тонну. Я ожидала всего, но не этого. Ожидала, он не станет со мной разговаривать, смотреть на меня. Ожидала, что он отчитает меня холодным тоном как тогда, на допросе, размазывая своими токсичными глазами. Ожидала, что он будет держать дистанцию, всем видом показывая неприязнь, ожидала что он показательно отстранит меня от работы за несоблюдение субординации.

Но я никак не ожидала, что он выкинет меня из своего отряда.

– Что? Почему? – накинулся Влад с вопросами, – ты в своем уме? Мы так долго искали «ищейку», да и вообще… это же Аня! Как ты объявишь это руководству?! Ее же поместят под стражу и начнут расследование! Разве ты думаешь, что оно просто закроет глаза на то, что ты выгнал «ищейку»?

– Боше, успокойся, – спокойно отвечал Мстислав на истерику своего подчиненного, – я разве сказал, что выгнал ее? Ее просто переведут в отряд к Олегу, как она и хотела. Прежде чем орать, ознакомился бы с документом.

Влад тут же схватил со стола бумагу, быстро пробежав по нему взглядом:

– Перевод по собственному желанию? Что за черт? И ты его уже даже одобрил и подписал?

– Как видишь – да. Осталось только ей самой подписать. Разве не она так хотела покинуть наш отряд? Да и Олег вполне себе не против, сам ее звал. Поэтому, – он повернулся ко мне, забирая документ из рук Влада, – прошу покинуть наше собрание. Посторонним на нем не место.

Я забрала протянутый мне листок, пытаясь вникнуть в напечатанные на нем буквы, но у меня это слабо получалось. Он правда выгнал меня из отряда? Не просто отстранил, а выгнал?

– Ты… – разъяренный Влад схватил Мстислава за воротник белой рубашки, – только из-за того, что она испугалась на своем первом патруле, решил выкинуть ее из команды и отдать этому психу?! Разве ты не знаешь, что он за человек?

Мстислав не пытался сопротивляться, он даже в лице не изменился:

– Сбавь обороты и сядь на место. В чем конкретно ты меня обвиняешь? Хочешь пойти против решения командира?

– Вот как ты заговорил, да? – хмыкнул рыжеволосый.

– Да. Сядь. Это – приказ.

Влада трясло от злости и бессилия. Он проскрипел зубами, но опустился на стул.

– Теперь, когда этот цирк окончен, предлагаю продолжить. Вот только… – Мстислав подошел к двери, открывая ее, а следом многозначительно посмотрел на меня, – на выход. Третий раз повторять я не буду.

Я все еще не могла и слова из себя выдавить, а под его ядовитым властным взглядом мое тело само двигалось, выполняя его приказы. На ватных ногах я кое-как поднялась, кое-как прошла до двери. Я понимала, что мне хоть что-то следует сказать, что мне нужно извиниться, но я не могла, словно вовсе разучилась говорить.

– Желаю удачи в дальнейшей службе, – выплюнул Мстислав мне в лицо, смотря на меня все теми же чересчур равнодушными желто-зелеными глазами, – надеюсь в новой команде тебе не придется работать с грубиянами, которые только и могут, что извиняться перед мертвыми.

В конце его губы скривились в злой ухмылке.

Своей последней фразой он добил меня, обрушивая стократно чувство вины на мои плечи. Меня начало трясти, а глаза жечь от еле-еле сдерживаемых слез.

– Я… мне… – пыталась промямлить я.

– Прощай.

Он чуть подтолкнул меня вперед, за дверь, тут же закрывая ее за мной.

Я не помню, как оказалась на улице. Сев на ближайшую скамейку в тени дерева, я уставилась на лист бумаги. Что мне делать? Вступил ли в силу этот приказ о переводе? Мстислав сказал, что осталась лишь моя подпись. Значит, если я не подпишу, то и перевода не будет? Я перечитала бумагу еще раз. В ней говорилось, что это перевод по собственному желанию. С чего бы? Если бы он хотел от меня избавиться, то оформил бы приказ, но, как я знаю, такого рода приказы должны иметь веское основание. Может поэтому он не смог провернуть это по-другому? В любом случае, я не собиралась ничего подписывать.

Впервые среди охотников я встретила хороших людей, которые не только и пальцем меня не тронули, но пытались защитить от других охотников, пытались поддерживать на тренировках. Леся жалела меня в спаррингах, и вместо того, чтобы укладывать на лопатки когда побеждала, она лишь щелкала мне по лбу, говоря: «Старайся лучше». Костя пытался разрядить обстановку шутками, видя, как я начинаю злиться, когда у меня что-то долго не получается, он не раздражался на меня за то, что я не понимаю с первого раза. Влад же… Влад просто постоянно крутился рядом, не давая меня в обиду. А командир… даже к нему я начинала привыкать – главное тихо ждать, когда его бубнеж закончится и вовремя кивать – тогда он быстро отвяжется. Правда, пока что просто молчать и кивать рядом с ним у меня не получалось – как только он открывал свой рот, во мне закипали вредность и упрямство, заставляя вступить в перебранку. Но все это можно спокойно пережить, если он и дальше не будет трогать меня. Уж лучше здесь, во втором отряде, чем снова идти в неизвестность и заново бояться.

Теперь я начинала злиться. Да, я перегнула палку, но выкидывать человека из жизни без возможности объясниться и извиниться – это чересчур. К тому же, я не хотела переходить в другой отдел. Я просто блефовала тогда, по пути на дежурство, хотела позлить Мстислава. Зачем мне менять отряд, я все равно планирую сбежать, а здесь ко мне хотя бы относятся по-человечески, и я могу спокойно потерпеть то, что меня снова против воли сделали охотником.

Я небрежно сложила бумагу и сунула в карман пальто. Сейчас я решила навестить сестру, а вечером дождаться Влада и поговорить с ним. Думаю, он тоже не согласен с таким решением командира и сможет мне помочь встретиться с ним, чтобы я смогла объясниться.

Придя в больницу, я обнаружила пустую койку сестры.

Страх тут же подступил к горлу, вызывая чувство тошноты.

Я сломя голову побежала в регистратуру, перебирая в голове все, что могло случиться. Неужели этот обиженный ублюдок Мстислав опустился до того, что из-за своих задетых чувств решил выставить на улицу мою сестру? Если да, то где она сейчас? Почему мне никто ничего не сообщил?

– Где пациент из палаты номер четыре? – запыхавшись, взволнованно спросила я у опешившей девушки за стойкой регистратуры.

– Извините, а Вы кто?

– Я ее сестра. Где она?

– Я не могу Вам сказать, мне нужно удостоверение Вашей личности, – упиралась сотрудница больницы.

– Катерина, да все нормально, – в разговор вмешался знакомый мне старичок, хирург, лечивший Васю, – это и правда ее сестра.

Мужчина подхватил меня за локоть, уводя за собой:

– А Вам что, разве Власов не сказал? Сегодня, когда он был на перевязке, главврач же ему сказал, что амбулаторное лечение больше не требуется. Держать Вашу сестру здесь уже не имеет смысла.

– Что? Что это значит? Почему? И почему об этом сообщили Мстиславу? И где тогда сестра?

– Голубушка, да что же Вы так разволновались, – мягкий успокаивающий тон хирурга немного рассеивал мою панику, – Мстислав оплачивал лечение, поэтому главврач и связался с ним в первую очередь. Нахождение Вашей сестры здесь не несет смысла потому, что это – по большей части госпиталь, а не реабилитационный центр. Раны, полученные Вашей сестрой при последнем нападении химер, были незначительными. Дальше держать ее под наблюдением нет смысла.

– Тогда, где она… я не понимаю…

– Разве с Вами не связывались по этому поводу?

– Нет.

– И Власов ничего не сказал? Хм, странно. Ваша сестра сейчас в специализированном реабилитационном центре.

– Что? Как? Но у меня нет сейчас денег на содержание ее там, – растерялась я.

– Вам правда Власов ничего не сказал? Как же странно, ведь это он принял решение о переводе и оплатил три месяца реабилитации. Дать Вам адрес центра?

– Да, было бы неплохо.

После этого я попрощалась с врачом, как можно скорее сев в ближайший транспорт. Новая больница сестры находилась довольно далеко от центра. Чтобы добраться туда, мне потребовалось около тридцати минут. Там девушка в регистратуре была более сговорчивая. Более того, она совершенно не удивилась, что к Василисе прибыли посетители.

Центр выглядел дорого, не как бесплатные поликлиники, в которые мы привыкли обращаться. Нам всегда были не по карману частные центры, как этот. Быть может, если бы в свое время у нас были деньги на полноценное лечение, то сестра сейчас могла бы вновь ходить, ведь прогнозы врачей были весьма позитивными, просто мы не могли себе этого позволить.

С этими мыслями я не заметила, как дошла до нужной одноместной палаты. Я застала сестру возле большого окна. Она читала книгу, не сразу обратив внимание на почти бесшумно открывшуюся дверь.

– Привет, – негромко поздоровалась я.

Сестра от неожиданности чуть вздрогнула, поворачивая голову к двери.

– Аня?! Я не ожидала увидеть тебя днем! – она отложила книгу на подоконник и развернула коляску ко мне, – я так рада тебя видеть! Тебе Мстислав сказал, да? Я была в шоке сегодня утром! Так испугалась, когда мне медсестра сказала, что меня планируют выписывать. Мне же совершенно некуда податься, не у тебя же в общежитии жить, согласись. Я уже начала думать, как бы можно было мне начать зарабатывать деньги, чтобы снимать нам с тобой квартиру, все же не хотелось жить у Влада, он и так слишком добр ко мне, а потом представляешь – приходит Мстислав. Я сначала испугалась – вид у него был весь такой болезненный, белое-белое лицо, голова и рука забинтованы, мне казалось он вот-вот у меня в палате упадет. Я сперва даже подумала, что это он на мое место сейчас ляжет, а меня сию же секунду выгонят. А он такой: «Собирайся, тебя в реабилитационный центр переводят» и ушел. Ну, в своей этой манере, ни здрасьте, ни досвиданья, ну, ты знаешь. Я только и успела, что глазами похлопать. Потом, я умудрилась кое-как его в коридоре поймать, пока он бумаги какие-то заполнял. Мол, так и так, говорю, почему, как, что сестра скажет. А он такой: «Это – уже не твои проблемы. Я заполнил бумаги и внес оплату, от тебя остается только на ноги встать. А сестра твоя тут вообще не при чем, ты не должна думать о том, что она скажет. Даже если она не захочет ничего от меня получать, я уже все решил, к тому же это касается только тебя» и ушел. Я немного, конечно, подумала, мол, а с чего это ты откажешься, но ты ведь гордая, может, и правда. Сначала, конечно, я подумала, что вы повздорили, но решила, что это не мое дело.

Ее поток слов не прекращался. Она была очень рада и воодушевлена, а когда она в таком состоянии, она всегда много и бессвязно болтает все, что приходит ей на ум. Я пыталась обработать всю эту свалившуюся на меня информацию, но получалось у меня плохо. Единственное, за что зацепилось мое внимание, было следующее:

– Подожди, при чем тут Влад? С какой стати тебе жить у него? И с чего ты решила, что мы с Мстиславом повздорили?

Сестра непонимающе на меня посмотрела, словно то, о чем я спросила, было очевидной истиной:

– Ну так у тебя ведь язык колкий, только дай с кем-то разругаться. А он – очень вредный и заносчивый, я как с ним немного пообщалась, сразу такая: «Уууу, моя Анюта такое терпеть не сможет». А насчет Влада… Разве он ничего тебе не говорил? Он ко мне вчера заходил, и утром сегодня забегал, говорит: «Не могу смотреть, как ты тут грустишь – буду приходить, пока не выпишут». Мне было так плохо после смерти дедули, а он подбадривал меня, пока тебя не было. И про квартиру свою сказал, мол сейчас пустует. Предложил мне жить в ней, пока я не найду себе место.

– Погоди, так он знал, что тебя выписывают?

– Ну да. Говорю же, он сегодня ко мне заходил, еще до твоего командира. Я, естественно, отказалась от его предложения. Не хотелось бы его смущать и садиться на шею. Неловко как-то.

– Так. Погоди…

Я опешила. Ладно Влад, от него можно было ждать, ведь он слишком добрый, так и норовит всем помочь, но Мстислав? С чего бы ему навещать сестру?

– Мне кажется, они просто чувствуют на себе ответственность за мое… за наше спасение и за то, что… ну… не сумели спасти всех, – после небольшой паузы, она добавила, – в этот раз тебе так повезло с командой. Они очень хорошие люди, правда. Я так боялась, что твой командир снова будет тебя обижать и ни во что не ставить, причиняя боль, ведь он кажется таким безразличным ко всему. На деле он оказался хорошим человеком. Просто не умеет показывать свою доброту. Наверное, с ним случилось что-то плохое, раз в его глазах не видно ничего, кроме тоски. Ну, мне так показалось.

Эти слова Василисы задели меня. Сестра всегда чутко чувствовала людей и никогда по итогу не ошибалась. В отличие от меня, которая закрылась ото всех и даже не пыталась никого понять. Отчего-то мне стало так грустно, ведь я никогда не задумывалась о том, почему то выражение лица Мстислава так больно сковало мне сердце. Я хотела думать о командире только как о черством и грубом человеке, как об охотнике, отрицая то, как он раз за разом молча отгораживал меня от проблем. Теперь я понимала, насколько я, в свою очередь, отвратительно себя вела – я даже не пыталась увидеть в нем человека, видела только бездушного охотника.

Он принял меня и не сдал под стражу, а я лишь зацепилась за его слова о жалости ко мне, словно он хоть раз показал мне это чувство. Я злилась на самом деле не на него, а на себя. Именно я всю жизнь жалела себя, а он пожалел меня не в плохом смысле этого слова – он проявил ко мне доброту.

Он просил меня прикладывать больше усилий на тренировочном поле не чтобы показать свою власть или унизить меня, а чтобы понять, смогу ли защитить себя и команду. А вместо того, чтобы послушно показать ему свои навыки, я начала вредничать и пытаться навредить ему. Даже пыталась задеть его, говоря, что он ничего не стоит по сравнению с Олегом, которого я даже не знаю.

Он понял мой страх перед химерами и не стал осуждать меня за это, а пытался успокоить, а я лишь больно уколола его просто потому, что мне стало страшно. Его лицо, когда я сказала те отвратительные слова – лицо раненого зверя, который потерял все. Его глаза не просто были грустными, они словно разбились на тысячи осколков и погасли, утопая в боли.

– Василис, я такая глупая…

Я почувствовала холод на своих щеках. Я обещала себе больше не плакать, но сейчас слезы больше не могли находиться по ту сторону глазниц.

– Аня ? Ты чего? – испугалась сестра.

– Я очень плохо поступила…

И я рассказала все сестре. Та обняла меня, поглаживая по спине, пока исповедь не закончилась. Она ничего не говорила, лишь вздыхала. Да и что она могла сказать? Разве могла она сказать: «Забудь, ты не виновата»?

– Тебе нужно извиниться. Я прекрасно знаю, что ты не со зла, ты просто испугалась, растерялась, запаниковала. Но, сестра, если после твоего извинения он все равно попросит тебя уйти… то ты должна будешь это сделать.

– Да, я понимаю.

Мы еще долго болтали с ней обо всем на свете, пока за окном не стемнело. Я рассказала ей об отвратительном общежитии – хорошо, что хотя бы без тараканов –, рассказывала про тренировки с ребятами, про то, что вахтерша сказала, что я похожа на лохматого котенка и теперь она постоянно называет меня «котёныш». Стук в дверь перевал нас. Ручка повернулась и из проема показалась рыжая макушка.

– При…вет? – Влад не ожидал меня здесь увидеть и немного растерялся. Выглядел он сильно потрепанным и уставшим, – Я ненадолго, просто поинтересоваться, как ты тут, на новом месте.

– Ты, гад, знал, что ее хотят выписать, и ничего мне не сказал! – тут же накинулась я.

– Да, но я только сегодня сам все узнал, честно! Я хотел рассказать, но тут командир со своим этим выкидоном, я совсем забыл! Какого черта он? Я пытался с ним поговорить, но он – ни в какую. Ничего не объясняет и продолжает стоять на своем. Черт, так зло берет! Так бы и схватил за грудки, да как встряхнул бы! Кто так поступает, а? Да, ты испугалась, но не выкидывать же тебя из-за этого! Ох, как я зол, я этого так не оставлю! Я даже уважать его меньше стал, чтоб его!

– Влад, успокойся. Я тоже не хочу оставлять команду, но есть еще кое-что, что я тебе не рассказала. Он вовсе не из-за моей трусости меня выгнал. Я сама виновата.

Я повторила свою историю для Влада. По ее окончании, я была уверена, что Влад начнет меня презирать, ведь я знала, насколько он уважает командира и насколько он готов порвать кого угодно за любое дурное слово против Мстислава.

Зáмкóм долго молчал, обдумывая сказанное мною, а от этого я лишь сильнее нервничала. Наконец, он подал голос, который звучал без привычной ему веселости:

– Ты не имела никакого права ему это говорить. Я понимаю, что теперь уже назад слов не вернешь, но… ай, ладно, что уж об этом. Если бы я был там, я бы не знаю даже… хорошо, что меня там не было, я бы не смог сдержать себя в руках. Ладно. Так что ты хочешь сделать сейчас?

– Конечно, в первую очередь – извиниться. Но он даже не подпускает меня к себе!

– За что я его не осуждаю.

– И уходить из команды я тоже не собираюсь до тех пор, пока он меня не выслушает.

– Я думал ты уже успела немного понаблюдать и понять, что у него очень вредный характер. Не так-то просто теперь будет с ним поговорить. К тому же, сейчас ему не до этого.

– Что-то случилось?

Влад мельком посмотрел на Василису, тут же отворачиваясь.

– Нет, ничего такого, просто я не могу разглашать информацию гражданским. Даже тебе, Василиса, прости.

Мы еще немного посидели с сестрой, после чего направились в общежитие. По пути домой Влад молчал, что-то старательно обдумывая. Наконец, он заговорил:

– Командир меня прикончит, зуб даю. Он явно не ожидает тебя завтра увидеть. Уперся как баран – готов идти на задание даже без ищейки.

– Намечается что-то серьезное?

– Черт… Как же сложно! Стоит ли мне взять на себя ответственность как заместителя командира и рассказать тебе детали? Или вообще не стоит пускать тебя?

– Влад, что случилось? Говори. Мы же решили, что я останусь в команде.

Влад грузно вздохнул:

– Ладно, раз ты ту бумажку не подписала, значит, ты числишься у нас. Но все-таки… Я должен сообщить командиру. А может, знаешь что, может, давай прямо сейчас поедем к нему, где вы все проясните?

– С-сейчас? – я сильно занервничала, понимая, что не готова к извинениям.

– Да, сейчас.

Рыжеволосый развернул машину, скрипнув колесами, и сменил маршрут по направлению к дому Мстислава.

– Погоди-погоди, ты же не… погоди…

– Что погоди? Страшно? Как говорить стрёмные вещи – так ты первая, а как отвечать за них… Тебе и завтра будет страшно, и послезавтра, и послепослезавтра.

– Но я даже не знаю, что мне говорить… Я не готова… Ты и сам сказал, что он меня даже на шаг к себе не подпустит…

– Аня, прекращай. Раз ты действительно сожалеешь и действительно так не думаешь, то слова сами найдутся. Если застать его врасплох – то он хотя бы растеряется и ты сможешь начать говорить.

Я поникла, нервно перебирая пальцы рук.

– Да не бойся, он на самом деле нормальный! Только кажется злым, но думаю, он тебя все-таки выслушает. Только постарайся не язвить, пока извиняешься. Знаю я тебя…

Мы доехали, как мне показалось, очень быстро. Даже слишком быстро. За время в дороге у Влада развязался язык – он рассказал мне чуть больше про прошлое командира, отчего мне стало еще больше стыдно за сказанные слова. То, что он пережил… Я никому такого не пожелаю.

– Ну? Ты выходить будешь? Мы уже минут пять как сидим с заглушенным двигателем.

От волнения я вся взмокла и наверняка побелела:

– А т-ты пойдешь со мной? – глазами, полными надежды, я впилась во Влада. Было видно, как он пытался сопротивляться, но в итоге сдался, утвердительно кивнув.