Читать книгу: «Аврора и Буржуй», страница 4

Укладываю ее на стол, распахиваю халатик, жадно поедаю глазами обнаженное тело, начинаю целовать шею, плечи, груди… Спускаюсь к животу, пальцами в нее проникаю. Она выгибается, а я, не прекращая движения пальцев, удерживаю ее на месте. Потом спускаюсь ниже, проникаю в нее языком.

– Егор! – кричит.

Довожу ее до пика ощущений, и она кончает чередой множественных оргазмов.

Жду, когда придет в себя. Сам возбужден и нужна разрядка.

– Аврора, твоя очередь, – шепчу, над ней склоняясь.

Она не против, выскальзывает из моих рук, но неожиданно подрывает из кухни. Мчусь за ней.

– Аврора!

Ловлю ее, она хохочет. Падаем на диван. Я снизу, она на мне.

– И что, Егор Андреевич, дадите мне руководить? – спрашивает, двигая руками по моему телу.

– Аврора, без шуток, не сбежишь, – предупреждаю.

– О, как вы изголодались! – шепчет, водя ручкой по моему стояку. Стону, а она с коленок моих сползает вниз, оттягивает штаны, и мне крышу сносит, когда касается его губами.

Матерюсь, а Аврора насмешливо отчитывает меня за ругань. Сжимаю ее волосы, шепчу:

– Продолжай.

И она продолжает доставлять мне удовольствие губами, ртом.

В какой-то момент мне уже этого мало. Щиплю:

– Иди сюда!

Поднимаю на себя, она садится сверху. Когда в нее проникаю, стонет, начинает двигаться, я ей помогаю настроиться на нужный темп… достигаем пика вместе. После бурной оконцовки отдыхаем, а я думаю о том, что только с ней – с любимой до умопомрачения – могу испытывать такое. Секс с Авророй совсем другой – не техничный – эмоциональный… Было ли у меня такое? Никогда…

Все оставшееся время до утра проводим в спальне. Продолжаем, по моей оценке, «упоительно похотливый трах». В сексе мы на сто процентов совместимы. Аврора та еще штучка! Прямо зажигалка! Она меня зацепила. Отдается мне до самозабвения, восторга…

К утру она моментально засыпает, уткнувшись в мое плечо, а я очередной раз повторяю:

– Моя… Моя Аврора…

***

Просыпаюсь от того, что меня будит Аврора:

– Егор, тебе нужно на работу!

Не открывая глаза, сонно бурчу:

– Я не пойду.

Удивляется:

– В смысле, не пойдешь?

Точно, она ведь не знает!

Открываю глаза и забываю, о чем хотел сказать. Красивая. Желанная…

Расплываюсь в улыбке:

– Имею я права устроить себе отдых? И провести время с любимой девушкой.

Притягиваю ее к себе и жадно целую. И она дрожит от возбуждения. Все разговоры потом, а сейчас доставим удовольствие друг другу…

В середине дня делаю Авроре запланированный сюрприз, кладу перед ней билеты и постер, сообщаю:

– Утром мы вылетаем на Кипр. На неделю. Отдохнем в Айя-Напе.

Авроре смотрит на меня удивленно, а я не такой реакции ожидал!

– Орлов и отпуск? – бормочет. – Егор, эти понятия не совместимы!

– Издеваешься?

Она хохочет:

– По крайней мере, за два года, что я работаю в фирме, ты ни разу не был в отпуске. А раньше был?

– Нет. Не был. Хватит об этом.

Раздражаюсь, а Аврора берет билеты и постер, изучает, и ее удивление быстро сменяется восторгом. Она обнимает меня за шею, повисает:

– Отдохнуть вместе на море, да еще неделю!

Я ее обнимаю, плохого настроения как не бывало.

Аврора меня коротко целует:

– Спасибо! Мне просто необходим отдых на море, – и ухмыляется. – А моему боссу тем более!

…Прилетаем на Кипр. В Айя-Напе солнечно, и на море штиль. Средиземноморье радует погодой. Еще один плюс: сейчас здесь спокойнее и тише – нет такого наплыва туристов, так как сезон идет на спад.

Заселяемся в один из самых лучших номеров отеля с видом на море. Аврора радуется, как ребенок, выскакивает на балкон насладиться живописной панорамой. Я же любуюсь ей. Люблю доставлять ей удовольствие, радовать ее. Аврора возвращается в комнату, прыгает на кровать, поворачивается ко мне:

– Удобная! Попробовать не хочешь?

Нависаю над ней:

– Протестировать предлагаешь?

Она краснеет, а глаза игривые горят:

– Да…

Что же, «тестируем» кровать на прочность, а заодно и номер на звукоизоляцию… Потом еще раз, на всякий случай…

Дальше пляж, песок, теплые волны. И Аврора. Не сдерживаюсь, улучаю момент, ласкаю ее под водой, скрывая за собой от возможных любопытных взглядов… А она сладко стонет, и я готов до бесконечности выплачивать штраф за нарушение общественного порядка, лишь бы слышать, как она издает такие звуки…

Первые три дня пролетают незаметно: купаемся, загораем, посещаем Каво-Греко с его скальными мостами влюбленных, грешников, пещерами, часовней…

На четвертый – отправляемся в морское путешествие. На яхте мы не единственные туристы, и вскоре я об этом жалею: не могу побыть наедине с Авророй – она увлеченно беседует с каким-то пожилым туристом, и на меня не смотрит. А я жду, когда же потеряет, начнет искать взглядом. Потому что я всегда ее ищу. Ко мне подходит рыжеволосая туристка – француженка, как оказалось. Заговаривает, хвалит мой французский, спрашивает, откуда я и с кем отдыхаю. Поддерживаю беседу, а потом вежливо отшиваю, иду к Авроре. А на ней лица нет.

Спрашиваю:

– Что случилось?

Ворчит:

– Морская болезнь. Что же еще, как не она?

Не уверен, что это так, но спорить не решаюсь, слишком уж раздражена.

Вскоре возвращаемся на берег. Когда остаемся одни, Аврора немного веселеет. Даже согласна отправиться поужинать в ресторан отеля.

Мне звонит Сергеев, значит, что-то срочно, отвечаю на звонок, а Аврора проходит к барной стойке, заказывает стакан воды. Пока обсуждаем с моим и.о. рабочие вопросы, отвлекаюсь от Авроры. И уже через минуту вижу, что рядом с ней сидит загорелый мудак-атлет, а она улыбается ему.

Тот окидывает Аврору похотливым взглядом, скалит зубы. Обещаю Сергееву позже перезвонить и завершаю разговор. А самого уже трясет, и внутри все переворачивается. Иду к ним. Аврора меня видит, и снова улыбается козлу! Тот кидает на меня взгляд, что-то говорит, подхватывает свой бокал, уходит. Вовремя, иначе мог его убить!

Подхожу к Авроре, пытаясь сохранить спокойное лицо. Куда там!

– Что это за павлин козлобородый возле тебя крутился? – хмуро интересуюсь.

– И совсем не павлин, – обижается она. Губы дует.

Какого черта?!

Засовываю руки в карманы, с прищуром смотрю сверху вниз. Пытаюсь не психовать:

– Так ты признаешь, что он все-таки крутился возле тебя!

А она задает вопрос:

– Ревнуешь?

В тон ей отвечаю:

– Провоцируешь? Я же видел, ты ему улыбалась. Хочешь, чтобы я тебя ревновал? Зачем?

Аврора сердится:

– Знаешь, что?

– Что?

– Ничего! – Поднимается и шагает к лифту.

Следую за ней. В напряженной тишине поднимаемся в номер. Закрываю дверь и сразу задаю вопрос:

– Что на тебя нашло?

– На меня?!

– Ну не на меня же!

– А, так теперь я виновата! – возмущенно пыхтит. Пар только что из ушей не валит! Праведный гнев изображает.

Сжимаю челюсть так, что зубы скрипят, но молчу. Громко вздыхаю, раздраженно провожу руками по волосам. Да не хочу я с ней ругаться!

– Аврора, объяснись… Прошу.

– А что тут объяснять, Егор? Меня обвинил, что я с парнем в баре заигрывала, а сам то, что делал на яхте? Думаешь, я не видела, как ты с той рыжей флиртовал!

– Я не флиртовал, – искренне удивляюсь.

И тут осознаю – Аврора меня приревновала! Так значит, есть у нее ко мне чувства, а я уж начал думать… Даже легче становиться от этой мысли.

Делаю к ней шаг:

– И если ты при…

А она отступает назад, выставляет передо мной руку:

– Вот только не нужно предполагать, что я приревновала! Ничего подобного. И в мыслях не было.

Останавливаюсь. Вот прямо метко бьет – в самое больное место!

– То есть тебе все равно? – спрашиваю сухо.

– Представь себе!

Вот сейчас мне по-настоящему хреново!

Некоторое время оба молчим, непримиримо смотрим в глаза друг другу. Я дурак влюбленный, готов в лепешку расшибиться, чтобы ей угодить, а ей все равно?! Да я реально ей безразличен!

Разворачиваюсь и иду на выход.

– Ты куда? – вскрикивает, а я вот сейчас вообще не в состоянии слышать чьи-то вопли.

На ходу цежу сквозь зубы:

– Пойду прогуляюсь!

И хлопаю в сердцах дверью.

А вдогонку слышу:

– Ну и иди!

И от этого еще больней.

***

Спускаюсь в бар. Первое желание снять стресс – напиться. Делаю глоток. Увижу этого козла – зашибу! После второго глотка морщусь. Отодвигаю бокал, встаю. Нет, напиваться в чужой стране, да без лучшего друга, так себе вариант.

Иду в спортзал. Видят, что без формы, но пропускают. Даже сторонятся. Взгляд бешеный, наверно. Слышу: «Сумасшедший русский!». А мне сейчас не до их фобий. Иду боксировать. Надеваю перчатки, бью по груше, пар выпускаю. И вроде, легчает немного. Или просто физически устаю. Потому что мрачные мысли никуда не делись.

«Так надеялся, что Аврора меня полюбит также, как я ее люблю. Планы строил. Стратегии использовал. А на хрен, не работает стратегия! Ничего не работает, раз чувств нет!»

Сажусь на край мата – депрессирую.

– Да пошло оно на хрен все!

Сам не замечаю, что вслух произношу. А от меня иностранцы шарахаются.

Иду в бассейн. Скидываю одежду, ныряю, гребу: вдоль от бортика до бортика круги наматываю. Не могу!

Подплываю к бортику, где одежду оставил, а мой телефон звонит. Замолкает, а потом заново звонит.

Чтоб его! Выбираюсь из воды. Беру телефон. Серёга.

Отвечаю на вызов:

– Алло.

– Ты так и не перезвонил. Случилось что?

Невесело выдыхаю:

– С чего ты взял?

– Я что, тебя не знаю? С десяти лет дружим! Выкладывай!

Плотно сжимаю губы:

– Я что баба, чтобы ныть?

– Ясно. Это связано с Авророй.

Молчу. Потом признаюсь другу в том, что меня беспокоит:

– Серый, ты знаешь, я ее люблю. А она меня походу нет.

Сергеич в ступоре, потому что молчит. Затем прокашливается:

– Ты сейчас серьезно?

– Куда серьезней.

– Ясно. – Сопит. – В чем проблема? Спроси.

– Я не могу.

– Почему?

Молчу. Трудно объяснить другу, но все же пытаюсь:

– Сейчас она моя, со мной. А если действительно не любит, как мне потом с этим жить, быть с ней? Каждый раз думать, чего ей не хватает, самокопанием заниматься. Не могу. Сейчас хотя бы есть надежда, что полюбит.

Сергеич сопит в трубку:

– Ты там того…

– Чего того?

– Не пей без меня, понял?

Усмехаюсь:

– Это почему же?

– Ну… Много причин, сразу всё не перескажешь. Шел бы ты лучше – сексом качественным занялся…

– Сергеич, не начинай!

– А я чего? Я тебе дело предлагаю.

– Совет эксперта? – усмехаюсь.

– Несомненно, – не отрицает.

– Ладно. Не переживай, мамочка, пить не собираюсь, – язвлю.

– То-то. Приедешь, гульнем, – говорит, а потом с ехидцей добавляет, – лично выведу в свет «сыночка».

На этой ноте заканчиваем разговор.

Одеваюсь и иду в номер. Думаю о примирении с Авророй. Что сказать, чтобы успокоилась, не злилась? Как себя вести?

Подхожу к номеру, а дверь чуть приоткрыта. Сердце холодеет – мало ли что произошло? Вдруг тот козел что-то с ней сделал?! Врываюсь, а номер пустой. Авроры нет! А в голову лезут пугающие мысли. Куда пошла? Давно? Где искать? Время за полночь…»

На лифте спускаюсь вниз, а он едет еле-еле! Смотрю на свои руки, а они трясутся. «Какого черта?! В чужой стране, ночью, совсем одна. Не знает город. Аврора… Вдруг с ней что случилось?»

Звякает звонок, и двери лифта наконец начинают открываться. Вижу Аврору! Матерюсь. Делаю шаг вперед.

– Аврора! – Сжимаю ее плечи. – Где ты была?! Я…

Она стоит как вкопанная, поднимает на меня глаза и будто не верит, что меня видит.

– Что случилось? Тебя кто-то обидел? – один за другим задаю вопросы и окидываю ее встревоженным взглядом.

– У-у-у, – она начинает реветь и утыкается мне в грудь. Слезы в два ручья. А я испуганно обхватываю ее руками, прижимаю к себе.

– Малыш, скажи, что случилось?

А она еще пуще начинает слезы лить. «Боже! Да что случилось?!»

Подхватываю мою малышку на руки, вношу в лифт. «Какого лешего он так тихо едет?!» Быстро иду по коридору в номер и уже там усаживаю Аврору на диван. Несу воды. Она отрицательно качает головой, не смотрит на меня. А мне хреново. Ставлю стакан, опускаюсь перед ее коленями, хочу видеть ее лицо, осторожно кладу ладони на ее бедра. Раскаиваюсь во всем, что наговорил:

– Аврора, прости… Прости меня, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел тебя обидеть.

Она обвивает мою шею руками, утыкается в плечо:

– И ты прости.

Крепко сжимаю ее в объятиях. Вздыхаю:

– Солнышко мое, я чуть с ума не сошел, увидев, что тебя в номере нет… Не делай так больше.

Она перебирается мне на колени, крепко целует. Отвечаю со страстью, притягивая ближе за затылок.

– Малышка моя, – хрипло шепчу, гладя ладонями ее плечи, спину, бедра. «Безумно люблю». – Доверься мне. Доверяй мне, я никогда не сделаю тебе больно…

Она с рассеянной улыбкой кивает, наклоняется к моим губам за поцелуем. То, что она рядом уже делает меня счастливым. Ее руки ныряют под мою футболку, касаются разгоряченной кожи, вызывая стон.

Опьяненная желанием шепчет:

– Ты мне нужен.

Хрипло отвечаю:

– Как скажешь.

Махом стягиваю с нее футболку, припадаю губами к ее груди.

Аврора всхлипывает, запускает пальцы в мои волосы, притягивает ближе. Сжимаю ее ягодицы, теснее прижимаю к своему паху…

Примирение проходит бурно, страстно. Потом просто лежим в кровати, держу в своих объятиях, а она ко мне жмется. Задумчиво поглаживаю ее по голове, перебираю шелковые волосы. Люблю ее. Надеюсь, что меня полюбит. А может быть любит? Так почему не говорит? Я ведь говорю.

В полудреме приоткрывает глаза, смотрит на меня.

– Почему ты грустишь? – шепчет, сонно хмурясь. У самой глаза непослушно смыкаются, но старается не заснуть.

Не хочу тревожить ее разговорами. Улыбаюсь, мягко произношу:

– Не бери в голову. Просто устал. Спи.

– И ты спи, – доверчиво прижимается ко мне, а я очень бережно обнимаю. Целую в макушку и откидываюсь на подушку.

«Уютно», – невнятно бормочет Аврора, засыпая… А я улыбаюсь в ответ.

***

Через несколько дней сижу в своем кабинете, вникаю в дела, занят работой, но около трех звонит Аврора. Улыбаюсь, откидываюсь на спинку офисного кресла, отвечаю на звонок:

– Привет, солнышко.

– Егор, тут какая-то девица пришла, – произносит Аврора, ее голос дрогнул.

– Какая девица? – не понимаю, но уже предчувствую, что что-то неладно.

– Говорит, твоя невеста.

– Кто?! – взрываюсь. – Какая, к черту, невеста? – почти ору.

Этого мне еще не хватало! Аврора молчит, но дышать спокойнее стала. Беру себя в руки, прошу:

– Малыш, включи видеосвязь.

Аврора включает, показывает девицу, которую узнаю. Это Яна, с которой мама пытается меня свести. А она нагло говорит:

– Привет, Егорчик.

Прямо чувствую, ее визит выльется мне боком.

– Яна? Ты откуда взялась?

– Так ты ее все-таки знаешь? – слышу разочарованный голос Авроры. Спешу ей объяснить:

– Малыш, успокойся. Она мне не невеста! – потом обращаюсь к непрошенной гостье. – Яна, выметайся из моей квартиры! Пока я охрану не вызвал!

Блондинка психует:

– Ах, ты… ничтожество! Устроил здесь бордель! Да я сама уйду! Сдался ты мне такой, таскаешься со всяким отребьем!

С шумом хлопает дверью, покидая квартиру.

Аврора поворачивает экран на себя. Меня радует, что внешне спокойна.

Утоняю:

– Она ушла?

– Да, – отвечает. – И что это было?

– Тебе не стоит переживать. Это родительская протеже. Не мой выбор.

Слегка улыбается:

– А кто твой выбор?

– А ты не догадываешься? – усмехаюсь.

– Дай подумаю, – Аврора задумчиво кусает пальчик. И это уже меня заводит. – Может быть… Что-то в голову ничего не приходит.

Издаю стон:

– Дразнишься? Ты меня с ума сведешь! Жди. Сейчас приеду!

Интересуется:

– Зачем?

– Будем выяснять, точен ли выбор…

…За окном стремительно темнеет, а мы лежим на широкой кровати и уже несколько часов наслаждаемся нашим уединением.

– Егор, пока мой отпуск не закончился, я бы хотела несколько дней пожить у бабушки и дедушки, – говорит Аврора, поглаживая меня по обнаженному плечу.

Напрягаюсь, но совсем не от ее ласки. Молчу.

– Егор? – Приподнимается на локте и смотрит на меня. А я никуда не хочу ее отпускать!

– Аврора…

– Я по ним соскучилась. И так практически их не вижу.

– А мне что прикажешь делать? Хочешь, чтобы я по тебе скучал? Пусть лучше приедут к нам погостить.

Она вздыхает:

– Ты же знаешь, они еще не в курсе, что мы живем вместе. Да и дедушка ни за что не поедет.

Раздражает меня этот дед!

– Не поедет, тогда пусть дома остается, – бурчу сухо.

– Егор!

– Прости. Не хочу тебя отпускать. Твой дедушка – «сводник», мне не нравится, что он ищет тебе женихов.

– Во-первых, мой дедушка совсем не сводник, подумаешь, хотел познакомить с кем-то. Во-вторых, мне никто не нужен, кроме тебя.

Легонько касается губами моих губ. Но это меня не успокаивает совсем. Раздражен:

– Ты сейчас серьезно?

– Совершенно серьезно. Что за вопрос? – даже обижается на меня.

– Тогда расскажем им, что живем вместе, – заявляю безапелляционно.

– Егор!

– Что?

– Ну не поймут они, что мы так быстро съехались!

– Врать им лучше? – язвлю. – Нет, врать и скрывать не будем. Я всё сказал. Даже не спорь. Завтра я тебя сам отвезу. Вместе расскажем.

– Егор!

– Заладила! Не обсуждается.

Аврора, взбеленившись, соскакивает с кровати. Забыла, что на ней одежды нет. Совсем. Зависаю, напрочь забываю, о чем спорили и плотоядно смотрю на ее тело. Поспешно прикрывается покрывалом.

– Вот не надо включать со мной босса! – кричит. – На работе командуй! Я еще не передумала от тебя увольняться.

Шагает прочь из спальни.

– Аврора! – рявкаю на нее, а она даже не останавливается.

Лежу, чрезмерно раздражен. Пять минут проходит. Осознаю, что сама не придет. Одеваюсь.

Выхожу в гостиную, а она сидит на диване. На меня даже не смотрит. Сажусь рядом. Аврора демонстративно отворачивается. Молчу. И она тоже. Разглядываю ее минут пять, потом зову:

– Аврора.

Она не отвечает. Повторяю:

– Аврора, – тяну покрывало. – Аврора…

– Что ты заладил? – язвит, а я уже притянул ее к себе вместе с покрывалом. Утыкаюсь носом в ее шею, нахожу, что сказать:

– Имя твое очень нравится.

Произносит с укором:

– Не надо так со мной, Егор.

Молчу. Она поворачивается ко мне. Смотрим друг другу в глаза, будто ответы ищем. Беру ее руку, ласково глажу подушечкой большого пальца ее пальчики, подношу к губам, целую. Каждый.

– Покажи, как надо, – прошу.

– Я серьезно, Егор.

– Я тоже.

Она вздыхает и утыкается в мое плечо. Бережно обнимаю.

– Не командуй мной, хорошо? – шепчет.

По-доброму усмехаюсь:

– Даже на работе?

– На работе иногда можно, – улыбается.

А меня радует ее улыбка. Притворно стону:

– Иногда? Нет, ты меня без ножа режешь!

Затем серьезно добавляю:

– Я постараюсь. Но все-таки мы должны рассказать твоим опекунам.

– Мы расскажем, но позже. Обещаю не тянуть!

Вздыхаю. Завтра сам отвезу ее и изучу обстановку.

Произношу:

– Я отвезу тебя завтра… во второй половине дня.

– А как же работа?

Отмахиваюсь разом:

– Сергеич на что?

– Хорошо, – соглашается, целует меня. – Я буду только рада.

А мне одного поцелуя мало.

Отвечаю:

– Договорились, – и решительно поднимаюсь. Подхватываю Аврору на руки.

Она на меня изумленно смотрит.

– Что? Идем скреплять наш договор, – поясняю и несу в спальню…

***

С утра отправляюсь на работу – нужно решить пару неотложных вопросов, переговорить с Сергеевым. Беру телефон и обнаруживаю десять пропущенных от мамы. Два с номера отца. Ну все – Яна уже донесла. При том неизвестно, что напела и как преподнесла.

Набираю матери. Она сразу берет трубку.

– Здравствуй, сын, – начинает серьезно.

– Здравствуй, мама.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Да вроде бы нет, – отвечаю. Не готов пока пустить ее в свою личную жизнь. Хотя уже понимаю, что не отвертеться и предстоит серьезный разговор.

– Егор! – строго произносит.

– Что тебя конкретно интересуем, мама?

– Что за девушка живет с тобой? Я ее знаю?

– Мама, может быть, мы поговорим потом, когда вы вернетесь домой, в Россию? Не хочу по телефону об этом говорить. Лучше расскажи, как проходит лечение?

– Сын, не переводи тему!

Закатываю глаза. Началось! Теперь не оставит в покое.

– Мама… Пока будет достаточно знать – я очень ее люблю. И давно.

– Давно? Как давно? Ты от нас ее скрывал? Кто она?

М-да, настойчивости мамы позавидовал бы любой папарацци… Но назвать имя Авроры не могу – зная о зацикленности матери на секретаршах, обоснованно опасаюсь всплеск эмоций. А волновать маму не хочу. Нужно ее подготовить. Да и Аврору тоже.

– Да, я давно ее люблю, почти два года. И нет, мы не встречались. Только начали встречаться.

– И она уже у тебя живет? – то ли удивляется, то ли возмущается маман. – И чем тебе Яна не угодила?

Не сдерживаюсь и фыркаю с пренебрежением:

– А тебе чем угодила, раз ты за нее стоишь горой? Мама, ты кому больше доверяешь: сыну или какой-то там дочери непонятно какой подруги?

Мама притихает. Затем переждав немного, спрашивает:

– Зачем так кипятиться?

Выдыхаю:

– Я спокоен.

– Тогда расскажи мне что-нибудь о ней.

Задумываюсь. Какая она моя Аврора?

– Она добрая, нежная, красивая. Порой забавная. Гордая. Не обделена острым умом. С ней уютно. Мне с ней хорошо, мама.

– И кто же эта таинственная девушка? – задает она вопрос.

– Когда приедете, я вас представлю. – обещаю и перевожу тему. – Как идет твое лечение? Вы еще пробудете в Швейцарии месяц?

Мама пыхтит:

– Не вижу необходимости продолжать это лечение! Врачи просто дерут деньги. Твой отец терпит, но я же вижу, что ему хочется вернуться. И я ужасно соскучилась по Крассу! Ты его навещаешь?

Морщусь. Ее жеребец частенько меня кусает. Отвечаю уклончиво:

– Иногда.

Ну как иногда? В месяц один раз. В другое время за ним ухаживают работники конюшни… Но лучше ей об этом тоже не говорить.

– Бывай у Красса почаще! – увещевает мама.

– Я много работаю, мама.

– И чаще отдыхай.

– Хорошо, мама… Все, я отключаюсь. Еду на работу.

– Пока, сынок. Будь аккуратнее на дороге.

Отключаю связь и ощущение такое, будто на допросе у прокурора побывал.

…Ближе к обеду в моем кабинете обсуждаем с Сергеевым текущие дела, а потом сообщаю, что на оставшееся сегодня рабочее время он руководит вместо меня.

Сергеев усмехается:

– И куда вы собрались, если не секрет, господин директор?

– Отвезу Аврору к опекунам. А там дальше, как пойдет. Кстати, если будет звонить мама, про Аврору не говори.

– Уже.

– Что уже?

Сергеев улыбается:

– Уже звонила.

– Черт! А ты что?

– Ничего. Ответил, что при всем уважении, распространяться о твоей жизни не намерен. Ну и то, что я ничего не знаю.

Я усмехаюсь:

– Спасибо. Ты настоящий друг.

– Не за что. Я так понимаю, твои родители прознали о тебе и Авроре, только не в курсе, кто твоя девушка?

– Да. Яна вчера явилась. Ко мне домой. Заявила Авроре, что моя невеста. Представляешь?

Сергеев хохотнул:

– Представляю! Но раз здесь, жив-здоров, без телесных повреждений – все обошлось.

– Хм… Яну я выгнал, а она, по всей видимости, стала названивать своей матери и моей, и вылила на меня и Аврору тонну грязи.

– Да, дела… – протянул Сергеич. – А когда родители возвращаются?

– Через месяц.

– Зная, насколько ты энергичен, могу предположить, – издевается Сергеев, – что ждать их будет большой сюрприз: за это время ты успеешь жениться и заделать ребенка.

Невесело усмехаюсь:

– Всему свое время.

А потом на всякий случай уточняю: – Будешь моим свидетелем на свадьбе?

Вздыхает:

– Буду, куда я денусь.

Повертев ручку в руках, спрашивает:

– Я так понимаю, ты не будешь против, если я подкачу к Яне? Ты же знаешь, блондинки моя слабость.

Отмахиваюсь:

– Делай, что хочешь. – Смотрю на часы. – Ну все, мне пора. Пока.

Собираюсь и спешу к Авроре.

***

… Подъезжаю к дому за Авророй. А она уже спустилась и стоит во дворе с сумкой в руках. Забираю сумку, загружаю в багажник:

– Ты предупредила опекунов, что приедешь?

– Да, позвонила вчера перед сном.

Я киваю, садимся в автомобиль, выруливаю на дорогу. Молча веду машину, а Аврора смотрит на меня. Улыбается своим мыслям. А у меня гадкое чувство внутри, предчувствие чего-то. Сосредотачиваюсь на дороге. Упрямо поджимаю губы, хмурю брови. Не хочу оставлять ее без присмотра. Интуиция подсказывает, грядет что-то.

Аврора задумчиво отводит взгляд и смотрит на дорогу, на пролетающий мимо пейзаж. И вот я уже думаю о том, что нужно купить Авроре машину, чтобы могла ездить в любое время, куда ей нужно. Вот только почему не хочет садиться за руль? Ее родители погибли, может быть причина в этом?

– Аврора, – зову ее.

– Да? – Она снова поворачивается ко мне.

– Мы не затрагивали эту тему, но все же… Почему ты боишься садиться за руль? Это как-то связано с твоими родителями?

Она болезненно морщится, закрывает глаза.

Ну вот, зачем я затеял это?

– Аврора, – кладу ладонь на ее руку. – Прости. Не нужно было…

– Нет, ничего, – она снова на меня смотрит. Хоть и с печалью, но с доверием в глазах. – Мне было одиннадцать. Мама и папа уже подъезжали к дому… Фура на встречной потеряла управление и…

Я сжимаю ее руку, отпускаю, чтобы припарковать автомобиль на обочине. Притягиваю ее к себе. Аврора опускает голову на мое плечо, а я заботливо прикасаюсь к ее волосам.

– Маленькая моя, – шепчу. – Мне очень жаль, что так вышло. Трудно тебе пришлось.

– Да… Для бабушки и дедушки гибель сына и невестки стала большим ударом. Но они быстро оформили опеку – знакомые дедушки помогли… Вырастили, воспитали меня. Дарили любовь, заботу. Они мои близкие родные люди. Теперь ты понимаешь, как они мне дороги?

– Я понимаю, – целую ее в макушку. Вздыхаю. Опекуны для нее очень близкие люди. А я? Она мне доверяет, но любит ли меня?

С грустью интересуюсь: – А я… Как я дорог тебе?

Аврора заглядывает мне в глаза. Будто спрашивает, что меня тревожит.

Нежно улыбается мне, отвечает:

– Очень дорог.

Целует в губы.

– Очень, очень дорог.

Углубляет поцелуй. Не сразу, но отвечаю. Просто не этих слов я от нее жду. Крепко обнимаю, прижимаю к себе и забываюсь, упиваясь, наслаждаясь ею…

…К дому родных Авроры подъезжаем спустя полтора часа. Сразу замечаю черный джип у ворот. Киваю в его сторону:

– У вас гости?

Аврора смотрит:

– Похоже, что да.

Выходим из автомобиля. На пороге нас уже встречает Лидия Васильевна.

– Здравствуйте, мои хорошие, – приветствует она.

Аврора привычно целует ее в подставленную щеку, я здороваюсь.

– Бабушка, а кто приехал? – спрашивает Аврора.

Лидия Васильевна виновато смотрит на меня, и на душе сразу начинают скрести кошки. Что-то здесь не так!

– Тут такое дело. К нам Сергей Антонов пожаловал, – сообщает она, поворачиваясь к Авроре.

– Кто? – Не сразу она понимает. А я уже вспомнил!

– Сын сослуживца нашего дедули.

Аврора переводит взгляд на меня. А я хмуро на нее смотрю. Это все проделки деда!

– Проходите в дом, – зовет Лидия Васильевна и идет внутрь.

– Егор, я не знала, – шепчет Аврора.

Не отвечаю. Я вчера ее об этом предупреждал, а она заступалась за деда! Насупившись, киваю вперед, пропуская Аврору первой. Решительно захожу следом, собственнически располагаю ладонь на ее талии и веду в гостиную.

Иван Анатольевич смеется, разговаривая с рослым мужичиной, сидящим напротив.

– А вот и моя Аврора, – произносит радостно дед. Затем переводит тяжелый взгляд на меня:

– И ее начальник.

– Мой парень, – поправляет ласково Аврора. – Здравствуй, дедушка.

Наклоняется, целует его в щеку, что-то шепчет.

Дед фыркает в ответ. Наверняка разговор шел обо мне!

Натянуто приветствуем с дедом друг друга.

– Здравствуй, Аврора, – произносит Антонов.

Он ее знает? Откуда? Давно? Почему Аврора мне не говорила…

Тем временем бугай протягивает мне руку:

– Сергей.

– Егор, – не сразу, но отвечаю на рукопожатие и сдавливаю руку. Антонов с недоумением на меня смотрит. Заставляю себя разжать пальцы.

Антонов хмыкает и произносит:

– Вы вовремя. Через пятнадцать минут планируем выезжать.

– Куда? – спрашивает у деда Аврора.

– Сергей неподалеку открыл полигон для стрельбы. Едем проверять мой подарок. – Дед хлопает по длинному кейсу. В таких приобретают дорогие ружья. Антонов подарил? Подмазывается к деду?

– Отец Сергея прислал, – поясняет Лидия Васильевна, как понимаю, мне, нежели Авроре.

– Вы с нами или как? – интересуется Антонов у меня.

– Конечно, – отвечаю сухо.

Отправляемся на двух машинах. То, что Аврора едет со мной, не обсуждается. Попытку деда даже рот открыть по этому поводу сразу пресекает его жена – решительно тянет его к внедорожнику гостя. Выезжаем – джип впереди, мы с Авророй едем следом.

Молчу. Хмурюсь. Сержусь. Чем я так не угодил этому деду? Долго еще он будет настраивать Аврору против меня? Вот ведь специально все подстроил! Старый аферист! А Аврора ему до сих пор верит?

– Тебе обязательно у них оставаться? – не выдерживаю я и задаю вопрос.

Она обреченно вздыхает. Задает встречный вопрос:

– Егор, ты во мне или в себе не уверен?

Сквозь зубы выругиваюсь. Неразборчиво. Потом едем до стрельбища молча.

Антонов проводит нас по своим владениям для спортинга. Затем отправляемся на открытую площадку для стрельбы.

Засунув руки в карманы, стою в стороне от деда и Антонова, ближе к месту, где расположились Аврора и Лидия Васильевна. Наблюдаю за Жаровым и его протеже на место жениха Авроры. Дед по-прежнему радуется подарку, любовно поглаживает ружье. Антонов рассказывает о принципе работы механизма по метанию тарелок, Жаров пару раз стреляет по взлетающим вверх целям. Довольно неплохо, но по мне, можно и лучше. Спишем недочет на возраст.

– Егор, а вам не интересно? – спрашивает Антонов.

Дед хмыкает:

– Орлов, ты ж вроде говорил, что стрелок. Хочу посмотреть, на что ты горазд: языком молоть или дело делать.

Хмурюсь, накрывает горючей смесью негативных чувств. Но есть сдерживающий фактор – Аврора.

– Егор, – зовет она. Хмуро зыркаю на нее. Она мне ласково улыбается, и я прямо ощущаю – негатив отпускает.

Поддерживает меня:

– Иди, покажи.

Моя малышка! Знает о моих наградах. Перевожу взгляд на деда и Антонова.

– Хорошо, – соглашаюсь и решительно шагаю к ним.

– Авочка, зачем? – удивленно спрашивает Лидия Васильевна.

Слышу, как Аврора гордо отвечает:

– Бабуль, все будет хорошо.

И то, что она в меня верит – радует и надежду вселяет.

Приближаюсь к «стрелкам».

– Позволите? – Указываю на стол, беру ружье. Сразу в голове возникают наставления моего деда. С детства до автоматизма выработанной привычкой проверяю оружие: четко выверенными движениями разбираю, осматриваю и собираю его.

– Ты нас разборкой и сборкой оружия поразить решил? – хмыкает дед.

Не реагирую на замечание, в свое время это тоже было одним из испытаний моего деда, цель которого сохранять спокойствие и ясность ума перед стрельбой. Заряжаю ружье, встаю в стойку. Киваю Антонову:

– Дай!

Антонов жмет, вверх взлетает тарелка. Прицеливаюсь, стреляю. Цель поражена. Следом летит вторая. Выстрел. Тот же результат.

Перезаряжаю. Вновь даю команду. Взлетают две цели одновременно с противоположных сторон. Два выстрела. Два попадания.