Читать книгу: «Аврора и Буржуй», страница 3

– Егор, скажи, в твоей жизни что-то происходит? – задает вопрос.

Начинаю юлить:

– Мама, в моей жизни все время что-то происходит. Ты о чем?

– Я слышу это в твоем голосе, не пытайся меня переубедить.

– Обычный голос, мама.

– Егор! – предупреждающе произносит.

– Да, мама.

– «Да, мама» – что-то происходит или «да, мама?» – в смысле ты меня слушаешь? – пытается уточнить.

Я вздыхаю:

– Как ты все усложняешь!

– А ты опять юлишь. Так что?

– Мама!

– Да, родной?

– Ничего.

– Ничего?

– Я за рулем. Еду на объект. Потом продолжим столь содержательный разговор?

– Хорошо. Я позвоню. Будь аккуратен за рулем! Я тебя люблю.

– Я тоже.

Завершаю вызов и вздыхаю. Уверен, про Аврору ей лучше пока не знать. Но и лгать матери не хочу. Обо всем этом подумаю позже.

Приезжаю на объект, запрашиваю документацию, изучаю, а затем провожу на совещании «разбор полетов».

После, ожидая подрядчиков, прохаживаюсь по кабинету, смотрю в окно. Вижу море, волны, на улице не так тепло, как хотелось бы, и думаю об Авроре. Выспалась? Чем занята? Думает ли обо мне, о нас?

Открываю мессенджер, размышляю, с чего начать, и набираю ей сообщение: «Прости, не удержался поменять надпись “тиран” в твоем смартфоне. В конце концов, я терпел ее последние полгода. Привыкай называть меня “мой парень”».

Вижу по отметке, что прочла, и жду ее ответ. А она не пишет. Хмыкаю. Наверняка ей стыдно. Зато не будет сердиться, что я рылся в ее телефоне. Хочу ее подразнить.

Пишу опять: «Как тебе такой вариант – “любимый”? Или “я его хочу”?»

Опять прочла, а ответ не пишет. Вот же Аврора! Я все равно добьюсь ответа!

Пишу провокационное признание: «Я тоже всю ночь не мог уснуть, слыша, как ты ворочаешься в своей кровати».

Ожидаю. И вот чудо – ответ приходит! «Отчего же? Я довольно хорошо спала этой ночью».

Смеюсь. Пишу: «Лгунья».

Она не отвечает.

Приходят подрядчики. Обсуждаем изменения, какие необходимо сделать. А сам мысленно возвращаюсь к своему жестокому секретарю. Да у нее нет сердца! Так меня пытает.

Открываю под столом мессенджер в телефоне. Пишу: «Без тебя скучно на работе».

Мысленно представляю ее рядом. Но сам с собой соглашаюсь: правильно поступил, что дал ей отдохнуть.

От Авроры приходит сообщение: «Во сколько ты приедешь?»

А я ликую. Она перешла на «ты»!

Задаю вопрос: «Тоже соскучилась?»

Она опять ушла в игнор. Что ж, хорошего помаленьку.

Отвечаю на ее вопрос: «Постараюсь приехать пораньше».

После обеда встречаюсь с предполагаемым партнером, мы обсуждаем некоторые спорные вопросы и подписываем договор. И я готов лететь в Авроре!

Однако звонит ее бабушка и приходится менять планы. Еду за Аврориными опекунами, а потом всю дорогу слышу их словесную перепалку. Из всего ими высказанного друг другу понимаю, что дед смог в короткое время испортить отношения со всеми сочинскими родственниками жены. Радует одно, он меня не трогает. Пока, конечно…

Около пяти вечера подъезжаем к особняку. И только тут я осознаю, что забыл купить цветы. Вот же! М-да, промах! Но что теперь поделать. Хочу помочь с сумками, а дед на меня сердито зубы скалит, рявкает: «Я сам!», и я отступаю. «Хозяин – барин!»

Иду в дом. Хочу видеть Аврору! Открываю входную дверь. Вижу ее – встречает, красивая, нарядная, и улыбаюсь. «Неужто постаралась для меня?» Окидываю жарким взглядом, и она краснеет. Говорю:

– Привет.

– Привет, – отвечает, чувствуя неловкость. Многое для нас еще непривычно, даже так обращаться. Но я намерен в скором времени и с этим разобраться…

Подхожу к Авроре, приобнимаю, заглядываю в глаза, мимолетно целую в губы. Большее сейчас позволить не могу.

– У нас гости, – говорю, нехотя отпуская.

В дверях замаячили Аврорины опекуны.

– Бабушка! Дедушка! – Она им рада и немного удивлена.

Лидия Васильевна чмокает ее в щеку:

– Я позвонила Егору, чтобы он нас забрал. Нагостились мы уже у сестры!

Бабуля с усмешкой смотрит на мужа, а тот делает вид, что ничего не произошло.

– Я потом тебе все расскажу, – шепчет она Авроре.

Аврора устраивает родных в свободной комнате, а затем проводит непродолжительный «показ» дома. Дед не скрывает своей радости, что я и Аврора спим раздельно. А Лидия Васильевна, глядя на мужа, лишь закатывает глаза.

Время ужинать. На стол накрывает Аврора, и я молча присоединяюсь к ней. Лидия Васильевна уходит, чтобы нам не мешать.

– Как день прошел? – интересуюсь, очередной раз оказываюсь очень-очень близко.

– Хорошо… А у тебя… как?

– Переговоры прошли на «ура». Вот только тебя не хватало.

Кидаю на неё пронзительный взгляд так, что нас обдает жаром. Аврора поспешно отворачивается от меня.

– Мне нужно поговорить с… тобой, – быстро шепчет и поднимает на меня глаза. Решительные и напуганные одновременно.

Застываю на минуту, боюсь даже представить, о чем она хочет поговорить. Затем неторопливо ставлю тарелку на стол и отвечаю:

– Хорошо. Только не при твоих опекунах.

– Да, я тоже так считаю.

Ужин проходит в достаточно мирной обстановке несмотря на то, что дед стремится развязать боевые действия между нами. А я наперекор своей натуре стараюсь не поддаваться, исключительно ради моей Авроры.

После ужина мы сидим в гостиной: старики в креслах, я и Аврора на диване, и смотрим фильм. Ну как смотрим? Я гляжу на экран, не вникая, что там происходит, между тем держу Аврору за руку. Наши пальцы переплетены, большим пальцем поглаживаю её кожу, с каждым касанием дыхание Авроры учащается, а я наслаждаюсь.

– Когда мы обратно? – спрашивает она, пытаясь разговором снизить напряжение, нарастающее между нами. Отвечаю не сразу. Не хочу отвлекаться от удовольствия ее касаться.

– Завтра семейный пикник, который предложили устроить твои опекуны. Послезавтра утром вылетаем.

– Ясно.

Слегка перемещаю ногу, и наши бедра касаются друг друга. Становится жарко. Мне и ей…

– Я закажу чартерный рейс… – говорит Аврора и тянется к телефону.

Я не пускаю:

– Оставь до завтра.

Поворачиваю голову, губами почти касаюсь мочки ее уха, смотрю, как на ее щеках загорается румянец. Шепчу:

– Пойдем погуляем?

Она сглатывает, ловит взгляд бабули. Лань, ей-богу…

– Идите, мои хорошие, а мы скоро спать, – улыбается та.

Встаю, протягиваю Авроре руку, и мы, накинув верхнюю одежду, выходим из дома.

На улице темно, прохладно. Аврора ёжится, я притягиваю ее к себе, обнимаю, но чувствуя, как она напрягается, вздыхаю. Опять отдаляется. Что не так на этот раз?

– О чем ты хотела поговорить? Ты боишься?

Она молчит, пытаясь подобрать слова. Затем произносит:

– Все так стремительно происходит… между нами. Я не хочу торопиться. Нам стоит узнать друг друга получше.

Категорически не согласен. Парирую:

– Мы знаем друг друга два года.

Она не уступает:

– Мы работали вместе. Согласит…, согласись, это не одно и тоже.

Думаю об этом, но нет – ей меня не убедить. Лукаво ухмыляюсь и предлагаю:

– Давай проверим, как мы друг друга знаем.

Делаю паузу и продолжаю:

– Какой цвет я предпочитаю?

Аврора морщится и нехотя отвечает:

– Темно-синий.

– Правильно, – довольно улыбаюсь, теснее сжимая её в кругу объятия. – А твой – зелёный. Теперь ты спрашивай!

Понимает, что я не ошибся, задает свой, как ей кажется, каверзный вопрос:

– Моя близкая подруга?

– Агата, – я притягиваю её еще теснее, легко касаюсь губами виска. Упиваюсь ею…

Аврора удивлена:

– Откуда ты знаешь? Она не работает у тебя…

Полу одурманенный усмехаюсь:

– Я наблюдательный. Кто мой близкий друг?

– Сергей Сергеевич…

Одобряю ответ, прохожусь ладонями по изгибам талии моей Авроры. Обоюдное томление нарастает, становится очень жарко.

– Питомцы? – спрашиваю я, наклоняясь. Дышу ей в шею. Ею дышу, наслаждаюсь…

– У вас в детстве была собака Гор, после его смерти вы не захотели заводить питомцев.

Отвечает, а у самой сердечко так и скачет, дыхание частит…

– Точно, – говорю медленно, как в тумане, перемещая свои губы на ее скулы. И продолжаю:

– А ты любишь питомцев: кошечек, собачек… Только теперь не заводишь – времени нет – вначале учеба в университете, затем работа… Хочешь завести? Я буду не против.

Аврора будто выходит из транса.

– Егор Андреевич, – пытается отстраниться. – Как это понимать?

Я улыбаюсь. Наивная, разве я отпущу?

Имея аргументы, теперь сам начинаю мягко убеждать:

– Ты же видишь, что мы многое знаем о друг друге. И еще лучше узнаем, когда будем вместе. То, что порой ты тихонько постанываешь, когда спишь, я знаю. А вот какую сторону кровати предпочитаешь? В какой позе ты любишь спать и не только спать…

– Егор А…

– Да-да, Андреевич. А лучше, просто Егор.

Вижу – я ее смущаю, злю, возбуждаю…

Но Аврора продолжает упрямиться, выпаливает:

– Я не готова к… более близким отношениям!

Уточняю прямо:

– К сексу со мной?

Краснеет, но уперто подтверждает:

– Да.

Я так и думал… Усмехаюсь:

– Но целовать-то тебя я могу?

По глазам ее вижу, что сама этого желает…

Целую ее нежно, потом еще. Она немного нерешительно отвечает, потом поддается чувствам. И вот мы уже дарим друг другу чувственные поцелуи, разжигая желание между нами.

Первый отрываюсь от неё.

– Ты не передумала? – с хрипотцой шепчу.

По ее телу пробегает трепетная дрожь, но Аврора отстраняется.

– Егор.., – шепчет с укором.

Обреченно стону:

– Ну вот кто из нас «тиран»?

А она улыбается. Обнимаю её одной рукой и подталкиваю к входу:

– Пойдем в дом.

Опекуны Авроры уже ушли в комнату, и мы тоже идем по своим спальням. Что ж, ночь третья: «Здравствуй, холодный душ! Привет тебе, одинока постель!» …

* * *

Просыпаюсь рано утром. Спускаюсь вниз, а дед Авроры уже при деле: вынимает из холодильника замаринованное мясо для шашлыка. Рядом корзина с овощами.

Видит меня, кивает:

– Вовремя. Лидия на пляже, выбирает красивый вид. Твоя задача установить мангал, стол, стулья, зонтик. Задача ясна?

Засовываю руки в карманы. Давно никто не пытался мной командовать. Вот, дождался…

– А быть повежливее никогда не пробовали? – вырывается у меня едкое замечание.

– А высокомерие поубавить никогда не пробовал? – отвечает дед.

– Высокомерие?

– Гонор. Надменность. Самомнение. Так что, мне самому всё делать?

– Не надо, – отвечаю раздраженно. Высокомерие? Надменность? Самомнение? Это у меня-то?

Выхожу во двор, подхватываю плетеные кресла. Иду к пляжу.

Устанавливаю мангал, мебель, пляжный зонтик. А старика все нет. А потом является: с букетом роз, спрятанным за спиной. И вручает супруге. Помпезно так, но она рада, даже в щеку его целует.

Ну да, старый романтик… А цветы, где нарвал? Видел я эти розы, когда мимо особняка соседа проезжал…

Дед стал разжигать угли, а я думаю об Авроре. Она в доме одна, спит в своей кровати…

Оставляю опекунов Авроры, иду к дому. Хочу ее видеть, разбудить, желательно поцелуем, а лучше не одним и не только…

У входной двери сталкиваюсь с ней.

– Ну вот, а я хотел разбудить тебя поцелуем, спящая красавица, – шепчу с хрипотцой, улыбаюсь и притягиваю к себе. – Прямо в постели… Такую теплую, расслабленную…

Она краснеет. И в глазах появляется истома. А я от этого еще больше распаляюсь. Прижимаю ее к дверному косяку, накрываю ее губы поцелуем. Жадно, настойчиво, откровенно целую. Она всхлипывает, поддается вперед, ощущает мое возбуждение, у самой ноги подкашиваются. Подхватываю ее за бедра, удерживаю, и еще теснее прижимаю к себе. Стону и Аврора тоже стонет: бесконтрольно, просяще. И я готов на все…

Но в один миг все меняется: она отстраняется, а в глазах страх.

– Аврора, – шепчу ей в ухо, не желая отпускать из своих объятий, – ты мне не доверяешь?

– Всё между нами может закончиться так же быстро, как и началось, – отвечает и смотрит мне в глаза, как будто что-то ищет.

Пытаюсь убедить:

– Для меня это серьезно и продолжается давно.

– А для меня это ново.

Вот почему так, говорит правду, сам знаю, а меня коробит.

– Неужели я тебе совсем не нравился? – усмехаюсь. – Не грезила мной?

Она смущенно фыркает и пытается шутить:

– Я совершенно была согласна со своим начальником, что на работе нет места интрижкам!

Чувствую, что не могу с этим смириться. Стою на своем:

– Что, совсем не нравился?

Аврора пытается осторожно высвободиться, а я не отпускаю.

– Нравился, – признается. – Но как Данила Козловский, или Даниил Страхов, или…

– В смысле?!

«Что за сравнение?!»

Она вздыхает:

– В смысле, как «звезды» нравятся. Поэтому никогда не думала, что между нами что-то может быть.

Я молчу, перевариваю. Задумчиво глажу ее плечи и нехотя выпускаю из объятий.

– Ты еще сотни отговорок придумаешь? – спрашиваю сухо, пряча руки в карманах. – Имей в виду, я все равно не отступлюсь. Я все для себя решил. И тебе передумать не дам. Моей решимости на двоих хватит.

– О, – восклицает она, а я разворачиваюсь и ухожу.

Неприятное, гадкое чувство. Заявил о своей решимости, но она то меня не любит. А когда полюбит? Что нужно сделать, чтобы полюбила? Думаю, а в голову ничего не приходит. Стратегию нужно менять. Соблазнить и переспать с Авророй не проблема, можно это хоть сегодня сделать. Проблема в другом – мне нужно, чтобы она меня любила. Так же сильно, как я ее люблю.

Возвращаюсь на берег и берусь за готовку шашлыков. Сам настолько угрюм и задумчив, что даже придирки деда не замечаю.

Приходит Аврора. Произносит всем:

– Доброе утро!

А я игнорирую её приход. Дед хмыкает, Лидия Васильевна хмурит брови. Ну а мне все равно.

Аврора же делает вид, что ничего не замечает, садится в кресло и тянется за кусочком готового мяса, и тут же получает от Лидии Васильевны по руке.

– Ай, – восклицает, – бабушка!

Не смотрю на то, что там между ними происходит, но в какой-то момент чувствую взгляд Авроры. Оборачиваюсь и смотрю на нее. Встречаемся взглядами, и не могу от нее оторваться. Аврора вдруг улыбается, и на душе становится тепло. Невольно отвечаю улыбкой. А потом и вовсе иду к ней, целую в щеку.

– Проголодалась?

Она кивает:

– Да.

Кладу в тарелку еду и, наткнув на вилку кусочек мяса, скармливаю Авроре. Получаю удовольствие от этого процесса. Интересуюсь:

– Ну как?

– Вкусно, – признается, не отводя от меня лучистых глаз.

– Угомонитесь, не одни, – как всегда вмешивается дед. Сурово обращается ко мне. – Шашлыками займись, сгорят!

Опять этот командный голос! Готов дать словесный отпор, а моей руки касается Аврора. Смотрю на нее и переплетаю наши пальцы. Улыбаюсь, целую руку и возвращаюсь к мангалу.

– Скучаете по службе? – обращаюсь к деду.

Тот фыркает, а я заканчиваю свою мысль:

– Вас хлебом не корми, дай только покомандовать.

Лидия Васильевна издает смешок, а Аврора от досады стучит себе кулачком по лбу.

– А я смотрю, у тебя зубы прорезались, – не остается в долгу дед. И колко замечает: – Отправить бы тебя в свое время на службу, глядишь, было бы о чем с тобой разговаривать.

Я же усмехаюсь. Эх, дед, ты совсем меня не знаешь!

– А я был в армии, служил, – отвечаю. – Сухопутные войска. 23-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада.

Дед крякает с недоверием:

– В Калужской области?

Старый пройдоха!

– В Самарской. Проверяете?

– Надо же, – бурчит с одобрительными нотками дед. И меня это даже удивляет.

Смотрю на Аврору, а она на меня – улыбаемся друг другу. Она глядит так, будто гордится мною. Серьезно? И мне нереально хорошо, хочется насладиться каждым моментом. Но что-то происходит в ее голове, и Аврора снова отдаляется от меня: задумывается о чем-то и грустит.

– Авочка, у тебя телефон пищит, – вырывает ее из задумчивости Лидия Васильевна.

– О, Софья скинула фотки со встречи выпускников, – поясняет она, заглядывая в смартфон.

Лидия Васильевна оживляется:

– Дай-ка я посмотрю.

Аврора пересаживается поближе к ней.

Они просматривают снимки, комментируют, а я некоторое время наблюдаю за ней. Я видел несколько наших общих фотографий, уже слитых в Интернет. На них мы смотрелись, как влюбленная пара. Вот именно, что «смотрелись», а по факту не являлись. Аврора мне нужна, а нужен ли я Авроре?

Задумчиво смотрю на морские волны, засунув руки в карманы. Я, конечно, упрям, когда ставлю цель, то ее добиваюсь – пробивной во всех отношениях, действительно испытываю к Авроре сильные чувства. Буду добиваться ее и добьюсь. Но будут ли чувства по-настоящему взаимны?

Оборачиваюсь и смотрю на объект своих терзаний. Вижу ее сомнения и тревогу. Понимаю, что она сама не знает…

Отвлекает нас дед, заявляя, что все готово. Наслаждаемся шашлыком, легким вином… А потом идем гулять с Авророй. Беру ее за руку, переплетаю наши пальцы, бредем по побережью, наслаждаемся: ласковым солнцем, звуком волн, и тем, что мы друг с другом рядом. И я мысленно повторяю: «Ты полюбишь меня, Аврора. Ты полюбишь меня» …

***

Ближе к вечеру предупреждаю Аврору, что уеду по делам. Она готова меня сопровождать, а я оставляю ее отдыхать. За двоих. У меня уже несколько лет практически нет выходных. С тех пор, как взял управление отцовской фирмой в свои руки.

Аврору же я позвал в поездку не для того, чтобы работала, а была под моим присмотром и, конечно, хорошенько отдохнула.

По пути в офис звоню Сергееву и прошу подыскать мне секретаря на время отпуска Авроры, так как решил по возвращению дать ей заслуженный отдых. Хочу радовать свою малышку всегда и во всем… Конечно же, Сергеев не обошелся без колких насмешек на наш счет. Ну да ладно, посмотрю я на него, когда этот юморист влюбится в кого-то…

Приезжаю в коттедж у моря довольно поздно: старики и Аврора уже спят. Даже не заглядываю в комнату Авроры – не хочу себя искушать. Нужно действовать по-другому с моей девочкой – так, чтобы она сама меня хотела, сама ко мне пришла. Чувствую, предстоит мне сложное испытание! Но оно того стоит.

На следующий день возвращаемся к себе в город. Отвозим опекунов Авроры, затем везу ее домой. И по дороге уже понимаю, не хочу расставаться с ней.

Останавливаю машину возле ее многоэтажки, а она поспешно прощается и уже хочет открыть дверь авто, но я удерживаю. Аврора оборачивается, я притягиваю ее к себе и целую – настойчиво и пылко.

Она отвечает. Немного отстраняюсь, вижу, что затуманились глаза и одурманена поцелуем. Я так же себя ощущаю. Говорю:

– Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

Аврора не сразу понимает.

Легонько касаюсь губами ее губ:

– Соглашайся…

– Я… Я не могу, – отвечает, отстраняясь.

А меня не устраивает ее ответ. Аврора сразу это подмечает и поясняет:

– Я не готова… А как же ухаживания?

– Ухаживания? – немного удивляюсь. Вот я болван!

– Да.

Закрываю глаза, вздыхаю, произношу:

– Неделя.

– Неделя?

Смотрю на нее твердо, бескомпромиссно, как порой смотрю на собеседников во время заключения сделки.

– Неделя ухаживаний. Потом ты переедешь ко мне.

И вот началась эта неделя. Аврора в отпуске, вроде вольна делать, что хочет, но настоятельно прошу в ближайшие полторы недели не покидать город. По крайней мере без меня. Ведь у нас другие планы… Каждый день, пока на работе, пишу ей, звоню. Каждый вечер – свидание: то в ресторане, то в театре, то в кино, ходим на выставки, гуляем в парке. Сергеев веселится на наш счет, но предлагает неплохие идеи, как романтически провести время.

Ко всему – я задался целью баловать мою малышку. Заваливаю ее подарками и цветами, а ей неудобно принимать от меня подарки, будто я для нее чужой человек. Обидно, но несмотря ни на что переубедить ей меня не удается.

Приходим друг другу домой, но по-прежнему не занимаемся сексом. Вижу, что Аврора меня хочет, но первая никогда не начинает не то, что заигрывать, даже целовать. А я – кремень, терпеливо подвожу ее к этому: очень часто прикасаюсь к ней, обнимаю, целую. Приучаю к себе, приручаю… Жду, когда сама проявить инициативу, а сам душ холодный каждый раз после встречи с Авророй принимаю. Не думал, что она может быть настолько жестока. Пора и эту стратегию пересмотреть. Иначе ждет меня «токсикоз» от долговременного полового воздержания по вине Авроры…

Неделя уже на исходе, а это значит, что Аврора переедет ко мне. На правах моей девушки. И тогда держись Аврора, «месть» будет продолжительной и жаркой. Шучу, конечно, но в каждой шутке есть доля правды…

Утром в понедельник звоню ей. Жду долго, а потом моя соня отвечает:

– Алло…

– Доброе утро, радость моя, – бодро произношу. – Ты не забыла?

– О чем? – В ее голосе не слышу энтузиазма. И понимания вообще никакого.

– Прошла неделя, ты переезжаешь ко мне. Я отправил к тебе службу по перевозке. Они будут через час.

– Что?! – вскрикивает, окончательно просыпаясь. – Но…

– Никаких «но», солнышко, – вкрадчиво произношу. – У тебя целый день на обустройство, а вечером отпразднуем. Я тебя целую. Безумно люблю.

Первым отключаюсь, не хочу услышать от нее очередной отказ и оправдание. Все – пора снимать запрет на секс. На всякий случай заказываю любимые цветы Авроры и отправляю с Матвеем – своим шофером. Пусть проследить за переездом и привезет в мой дом Аврору.

А потом иду на планерку – меня и так сотрудники долго ждут.

Аврора звонит в самый разгар планерки. Беру трубку, не размышляя.

– Слушаю тебя, малыш, – немного приглушенно произношу. Аврора сразу понимает, что не вовремя звонит, молчит, но всего лишь мгновенье.

– Егор, я не могу так, – выпаливает она. – Отзови своих людей. Пожалуйста.

Я вздыхаю:

– Объясни, что не так.

– Ты на меня давишь. Торопишь. Я не могу так.

Я молчу. «Я давлю? И тороплю? Вообще не согласен!» Но об этом ей говорить не буду.

– Егор?

– Да, малыш, – тяжело вздыхаю. – Успокойся, прошу. Матвей передал тебе цветы?

– М… Да, – выдыхает.

– Твои любимые. Знаю, как ты обожаешь их аромат.

Я дарил ей разные цветы, но только аромат этих оранжевых бутонов вызывает у нее прилив радости и одновременно спокойствие и безмятежность.

– Егор…

– Малыш, я скоро буду.

Говорю и отключаю связь.

Объявляю, что планерку завершит Сергей Сергеевич. И отправляюсь к Авроре. Через пятнадцать минут я у нее.

– Выйдите, пожалуйста, – говорю работникам, и они выходят из ее квартиры, оставляя нас наедине. Вижу, она очень недовольна происходящим.

– Я понимаю, ты сердишься, – осторожно начинаю.

Аврора фыркает:

– Не то слово!

– Прости. Мне не всегда удается сдерживать свое стремление все контролировать.

Мои искренние извинения обескураживают её. Она от меня такого не ожидала, но несмотря на это стоит на своем:

– Егор, мы даже не обсудили переезд! Ты принял решение за нас двоих!

– Прости. – Усмехаюсь. – Ну вот, мы поменялись местами, теперь я все время извиняюсь!

Она невольно улыбается в ответ. Оттаяла немного.

Притягиваю ее к себе, прижимаюсь губами к ее губам. И она тает. Как же хорошо! Сжимаю ее в объятиях и накрывает жаркой лавиной от ее отзывчивых поцелуев.

Со стоном отстраняюсь и хрипло шепчу ей в шею:

– Солнышко мое, признайся, ты тоже хочешь.

Аврора молчит. Затем отстраняется, а я нехотя отпускаю. Не убедил. Засовываю руки в карманы, подхожу к окну. Понимаю, что чтобы чего-то добиться, должен быть искренним с ней. Вздыхаю и собравшись с мыслями говорю:

– Ты ведь слышала об интрижках моего отца? Мама для меня самый дорогой человек, а его постоянные измены с чередой меняющихся секретарш заставляли ее страдать. До нервных срывов. До посещения психиатра и частных клиник.

Аврора подходит ко мне, встает рядом.

– Любовь бывает зла, не находишь? Вот тогда я дал себе слово, что не буду таким, как мой отец.

Некоторое время молчу. И Аврора молчит тоже. Но чувствую ее поддержку. Продолжаю:

– И вот в моей жизни появилась ты. Твой голос, твое дыхание, запах твоей кожи… Ты. Да я просто место себе не находил, когда тебя не было рядом!

Я криво усмехаюсь:

– И вот чем я лучше отца?

– Ты не такой, – глухо, но уверенно произносит Аврора.

Грустно улыбаюсь.

– Рад, что ты в меня веришь. Только вот я тогда не верил в себя. Я честно пытался выкинуть тебя из головы. Согласись, деспот я еще тот! Я как собака на сене – никого к тебе не подпускал и сам не брал.

Вздыхаю:

– И вот ты заявляешь, что хочешь уволиться! Да я чуть с ума не сошел! Признался сам себе, что люблю тебя уже давно. И если что-нибудь не сделаю, потеряю тебя… Аврора, мне важно, чтобы ты была рядом. Полюбила меня. Но я по-прежнему много времени провожу на работе. Не лучшая ситуация наладить отношения? А просто встречаться с тобой на стороне, чтобы иногда трах.., гм, заняться сексом, я не хочу.

Аврора поворачивается ко мне и смотрит. А я смотрю на нее и будто жду помилования или приговора. Она меня нежно обнимает.

– Давай попробуем, – произносит, уткнувшись носом в мою рубашку. А я не сразу верю:

– Серьезно?

Аврора кивает, а меня накрывает чувство радости и эйфории. Приподнимаю ее:

– Ты не пожалеешь, малыш!

– Только, пожалуйста, не нужно перевозить все вещи. В этом нет необходимости.

– Согласен. Переборщил.

Улыбаюсь, быстро целую ее в губы.

Возвращаю работников. Аврора дает им указания, что необходимо упаковать и перевезти, затем вместе покидаем квартиру. Оставляю Матвея контролировать переезд, сам отвожу Аврору до своего дома, а потом срочно еду на работу – дела не ждут.

По дороге думаю об Авроре. Квартира большая и пустая, а Аврора только лишь своим присутствием создает в ней тепло и уют.

***

Смотрю на часы. Поднимаюсь с рабочего кресла.

– Все, я домой, – сообщаю Сергееву, который сидит напротив и на меня недоуменно смотрит.

– А как же…

– Сергеев, я передал тебя дела. Имею я право отдохнуть хотя бы неделю. Рули.

– Я, конечно, рад, что ты стал немного думать о своем отдыхе, – отвечает. – Однако меня настораживает твоя одержимость Авророй.

– Это не одержимость.

– А что?

– Любовь, брат, любовь.

– Любовь? – повторяет и начинает ржать.

– Сергеев, я тебе врежу, – грозно предупреждаю.

Он поднимает руки вверх:

– Всё, всё, я понял! Не сердись! Любовь так любовь.

А перед моим уходом добавляет:

– Я инструкцию тебе в папку положил!

– Какую инструкцию? – не понимаю. По его виду вижу, опять какой-то номер выкинул. Открываю папку, а там Камасутра. Кидаю ее в озабоченного друга, а он ловит, хохочет.

Еду домой и уже в голове картинки откровенного характера прокручиваю с участием Авроры. Сергеев, чтоб тебя…!

Захожу в квартиру уже накрученный до предела. Хочу Аврору.

– Аврора? – зову с порога. Иду на шум на кухне. Чувствую запах еды. Первым делом натыкаюсь на беспорядок на столе. Готовила сама. Мне! Перевожу взгляд на Аврору. Она в фартуке по верх одежды, волосы в хвост собраны. Вся такая домашняя. Заводит. Опаляю ее жарким взглядом, а она:

– Ты рано! – выпаливает, краснея.

– Ты готовишь ужин? – спрашиваю, а сам о другом думаю. Приближаюсь, обнимаю одной рукой, притягиваю к себе. Я не романтик: наш первый секс на кухне – почему бы нет?

Шепчу:

– Мы могли бы заказать ужин из ресторана и потратить время с большей пользой…

Целую Аврору, она отвечает, доходим до страстных и жарких… А она останавливает меня!

– Подожди… Подожди, Егор, мне нужно немного времени…

Я отстраняюсь. Вот облом! Отказала. Да я так сдохну…

– Я в душ, – с досадой мычу и поспешно выхожу из кухни.

Иду в спальню, с остервенением снимаю с себя одежду, топаю в ванную, встаю под душ. Врубаю холодную, как всегда, чтобы охладиться. Перевозбудился, мать твою…

Дверца душевой открывается, резко оборачиваюсь и вижу Аврору. На ней лишь полотенце, которое совсем чуть-чуть прикрывает ее тело. И взгляд жаркий – жаждущий меня… Накрывает диким желанием, как волной, протягиваю руку и втягиваю ее в душевую.

А она вопит, оказавшись под струей воды. Поспешно включаю теплую:

– Прости, прости!

Она дрожит, убирает мокрые волосы с лица:

– Ты всегда принимаешь холодный душ?

А у самой зуб на зуб не попадает.

Усмехаюсь:

– В последнее время, да.

Аврора все правильно понимает – краснеет под моим взглядом. Придвигаюсь к ней еще ближе, рукой касаюсь ее груди, тяну за край намокшего на ней полотенца. Жадно накрываю ее губы. И все. Последние остатки самообладания теряю.

Ласкаю ее тело, прикусываю кожу, свожу с ума и сам схожу – она уже умоляюще стонет. Внимаю ее стонам, приподнимаю, вхожу, даю к себе привыкнуть, сам наслаждаюсь этим проникновением, о котором бредил день и ночь. Начинаю двигаться, и она тоже. Бля, как же хорошо! Довожу ее до пика, бурно кончает, и я кончаю. Разрядка -зашибись!.. Приходим в себя, и понимаю, что не предохранялся.

– Аврора, я без защиты… Без презерватива…

– Я таблетки принимаю…

– Давно? – вот зачем спрашиваю, не знаю.

Смущается:

– Почти неделю.

Улыбаюсь, как дурак. Значит, думала о сексе между нами! Целую ее нежно. Аккуратно отпускаю, ставлю на ноги. Поддерживаю, чтобы не упала. Потом беру гель, начинаю намыливать ее руками. Она краснеет, ухмыляюсь, предлагаю:

– Меня помыть не хочешь?

Выдавливаю на ее ладонь гель – она начинает медленно водить ею по моему телу. Касаниями изучаем друг друга, узнаем. Чувствуем возбуждение, но не торопимся уже.

Сам намыливаю ей волосы. Споласкиваю нас обоих. Вывожу из душевой. Накидываю на нас полотенца, начинаю ее тщательно вытирать. А Аврора глаз с меня не сводит. Да мы практически и не говорим. Слов не нужно. В ее взгляде томление, сексуальная жажда, да я сам уже готов к продолжению. Подхватываю на руки и несу в спальню. Опять ее ласкаю, целую – немного грубо – доминирую над ней. Потому что моя. Хочу, чтобы она это тоже осознавала. Разворачиваю к себе спиной, лицом к зеркалу. Стоим на кровати на коленях. Аврора видит наше отражение. Отводит взгляд. Хрипло шепчу, приказываю:

– Смотри!

Удерживаю, вторгаюсь в нее, ритмично двигаюсь в ней, сминаю свободной рукой грудь. Она громко стонет, почти кричит, двигается со мной, за меня цепляясь. Ей нравится до умопомрачения. Сам готов потерять рассудок от того, как она сжимает меня внутри…

Шепчу:

– Кончи для меня… Давай, Аврора!

Щипаю ее за грудь. И она окончательно отпускает себя, бьется в экстазе.

– Моя! – рычу, прежде чем меня накрывает оргазм…

Прихожу в себя – а мы ничком лежим в кровати, я на ней сверху, придавил весом. Откатываюсь на бок, смотрю на нее. Все еще лежит на животе, глаза закрыты.

Провожу пальцами вдоль позвоночника, и она открывает глаза. В них удовольствие и нега. Уголки ее губ вздергиваются в улыбке.

Спрашиваю:

– Что скажешь?

– А нужно что-то говорить? – мурчит. И добавляет: – Ты великолепен!

Смеюсь:

– Нет, ты великолепна! Неподражаема.

Отдыхаем. Потом Аврора соскальзывает с кровати.

– Я сейчас, – и убегает в ванную.

Спустя некоторое время возвращается в коротеньком шелковом пеньюаре. Зовет поужинать.

Нехотя натягиваю домашние штаны. Не буду же расхаживать голый, когда она одета!

На кухне Аврора суетится: быстро убирает все ненужное со стола, накрывает. Садимся ужинать. Смотрю на нее, пока ем. Думаю о халатике, о том, что нужно его снять… Она убирает со стола, улыбается мне, зазывает. Заговариваю про десерт, а она немного теряется, пока не понимает, о чем я.