Читать книгу: «Дублёр, или Звезда земная», страница 3

– 7 –

Настал вечер. Кристина всё раздумывала, пойти ей или нет. Конечно, здравый смысл подсказывал, что не нужно идти на ночь глядя, тем более в гостиницу, тем более к незнакомому представителю богемы, приятного общения с которой ей и в театре хватило. Кроме того, она видела его состояние и понимала, что его вряд ли отпустят из больницы. Но ей почему-то очень-очень хотелось пойти. И из всех обоснованных доводов последний оказался решающим.

– Добрый вечер! Рад, что вы пришли! – открыл дверь Рома, гладко выбритый и без единого синяка на лице.

– Добрый вечер! А куда исчезли ваши гематомы?

– Не хотел пугать сотрудников гостиницы и вас, конечно, – отшутился он, – Помощница Родиона принесла мне грим. Проходите, пожалуйста.

Кристина прошла в комнату. Удивительно, но Рома был совсем не похож на Родиона. Скорее он напоминал ей капитана Торина. Уверенный, сдержанный, сильный.

– Так вот, как живут звезды кино? – улыбнулась она, – Всегда было интересно посмотреть.

– Смотрите, – просто ответил молодой человек, – Хотя я же не совсем живу в номерах отеля. И я уж точно не звезда кино.

Кристина с любопытством осматривала всё вокруг. В номере не было ничего, что бы выдавало его звездного постояльца.

– Это вам! – Рома протянул ей красивый букет, – К сожалению, не знаю, какие цветы вы любите, поэтому неоригинально дарю вам белые розы, – улыбнулся он мило.

– А я как раз неоригинально люблю розы. Спасибо! – ей стало очень приятно такое простое внимание.

– Я заказал ужин. Надеюсь, вы любите морепродукты?

– Если только это не устрицы.

– Это не устрицы, – засмеялся он, – А что у вас здесь устричные фермы?

– Конечно, мы в Сибири разводим их, как домашних птиц, наподобие, куриц.

– Учту в следующий раз. Будете вино?

– Да, буду, – ответила она, – Вы обещали рассказать про Родиона, – вспомнила Кристина, – Вы с ним братья? А почему об этом ничего не известно?

– Потому что мы об этом не распространяемся. Сначала всё как-то само собой получилось. Родион занял моё место на экране. Сейчас – я пилот гражданской авиации. Не каскадёр и не актёр, а пилот. А если кто однажды заболел небом, то это навсегда.

– Я ничего не поняла. Как Родион мог занять ваше место на экране, если вы – пилот? И почему тогда вы выполняете трюки Родиона, если вы не каскадёр? Я же видела! – удивлялась девушка

Рома налил в бокалы красного вина. Его рука непривычно слегка дрожала.

– Много лет назад я заканчивал театральное училище. Меня уже утвердили на главную роль капитана Торина.

– Как вас? Не Родиона? – перебила Кристина.

– Нет, не Родиона. Мы с друзьями полетели отдыхать. На обратном пути пилоту стало плохо. В то время для роли я брал лётные уроки. В общем, если кратко, то мне пришлось сажать пассажирский лайнер.

– Вам? Как это? – всё больше удивлялась она, – А как вы смогли? Вам не было страшно?

Зотов задумчиво усмехнулся, вспоминая тот момент.

– Мне двадцать лет. У меня летного опыта тридцать часов с инструктором и две неуклюжие посадки. А за моей спиной пассажиры, среди которых женщины и дети. Так страшно мне не было никогда. Посадка была жесткой. Но я посадил самолёт. Никто не пострадал.

– Ничего себе! Никогда бы не поверила, что обычный парень может такое сделать.

– Я бы сам не поверил, – как-то очень легко говорил Роман, – Но выбора-то особо не было, – он снова улыбнулся, – Вот тогда я увидел небо и уже не смог от него оторваться.

– Вы бросили актёрскую карьеру и пошли в пилоты? – предположила Кристина.

– Нет. Актёрское я закончил. И параллельно снимался в первом сезоне капитана Торина. Но ещё и на аэродром постоянно бегал. Уже не мог не летать.

– Вы снимались в первом сезоне?! Не Родион? – громко удивлялась девушка.

– Да, в первом сезоне играл я…

– А как потом стал сниматься ваш брат? Он тоже на актёрском учился? – взахлёб спрашивала Кристина.

– Первый сезон уже завершали снимать. Я участвовал в постановке трюка. Не очень удачно. Или очень неудачно. Я оказался в больнице. Контракт был кабальный, условия жёсткие. Я должен был играть даже мёртвый, – улыбнулся Рома.

– Это ужасно.

– Да я согласен был играть в любых условиях. Но не мог встать с кровати. Провалялся в больнице почти три месяца. А съемки шли. И шоу, как говориться, должно было продолжаться. Родька тогда заканчивал математический факультет, готовился к защите диплома и был совершенно далек от мира кино. Он взял академический отпуск и встал за меня.

– А как же он играл?

– А он сначала и не играл. Просто пришёл и сказал: «Я за брата. Говорите, что надо делать». На первых кадрах у него даже слов нет. Снимают крупным планом. Потом дублёр выходит. Его отправили на курсы актёрского мастерства. Днём он снимался, вечером учился. В это время вышел на экран первый сезон капитана Торина. И одним прекрасным утром, как говорится, Родион проснулся знаменитым. А он этого даже не заметил. Носился, как заведенный. Весь гонорар потратил на моё лечение. А сам так и ходил в одних джинсах. Дальше вышел второй сезон. Тогда Родька проснулся не только знаменитым, но и богатым. И уже снимался третий сезон. После этого предложения ролей посыпались, как из рога изобилия. Вот тогда и заиграли медные трубы. Успех кружит голову. И кружит очень сильно.

– Да, вот это история! Да про вас самих надо фильмы снимать! А вам не кажется, что вы обманываете зрителя? – неожиданно задала вопрос Кристина.

Такой резкий вопрос не смутил Рому. Хотя в обмане ни его, ни его звёздного брата, никогда не обвиняли. Но в чём-то Кристина была права.

– Не знаю. Мне так не кажется. Я по этому поводу никогда ничего не говорил. И Родька в своих интервью тоже не откровенничает.

– Но зрители же видят во время трюков Родиона, то есть вас, но думают, что Родиона.

– Я считал, что киношные подвиги должны быть с лицом главного героя. Это была моя позиция. Я заявил об этом с первого дня съемок. Когда зритель видит не только накаченную спину супермена, но и его глаза, а значит, чувства, переживания, эмоции. И режиссёру это понравилось. И главное, это понравилось зрителю. А мне нравилось это делать. И я делал это хорошо.

– А почему Родион сам трюки не выполняет? – спросила Кристина.

– Кристина, вы ничего не едите. Вам не нравится ужин? – заметил Роман.

– Мне очень нравится! – не отрывая взгляда от Ромы, старалась она нащупать вилку, – Так всё же почему?

– Он не может.

– Почему?

– Ну, как почему? Фасад боится попортить, – серьёзно ответил Роман и тут же громко расхохотался.

– Да? Хорошо, что ваш фасад боли не чувствует. И в профессии может подвинуться, если что, – резко отозвалась девушка.

– Я шучу. Это была моя история. Но я не готов рисковать братом, ни тогда, ни сейчас. У меня брат один и запасного нет. Режиссёр после случая со мной, и правда, старается не рисковать главным героем. Проект масштабный. Зритель в восторге, требует продолжения. Кому будет лучше, если Родька во время трюка свернёт свою красивую шею? Вы же, его поклонники, первые нас сожрёте.

– Это, конечно, всё, – Кристина подбирала слова, – С вашей стороны благородно. Но это его профессия. Его выбор.

– Так, я же говорю, не было никакого выбора. Он просто поставил свою жизнь на паузу и пришёл помочь мне. Как всегда, ни на секунду не задумываясь. А дальше уж получилось, как получилось.

– Ну, хорошо. Но это было двенадцать лет назад. С тех пор он, знаете ли, хорошо адаптировался.

– Резко вы отзываетесь о своем кумире, – улыбался Роман, – А каким обожанием горели ваши глаза, когда вы шли по театру.

– Как горели, так и погасли, – честно отвечала Кристина.

– Это точно. Да уж, недолговечна зрительская любовь. К сожалению, – задумчиво произнес Рома. Он вспомнил, с какой самоотдачей, порой отчаянно и самозабвенно, работает Родион. Нет, не работает, а служит. Потому что так искусству можно только служить. И как он жаждет отклика в их душах и этих восхищенных глаз, для которых он служит или даже… живёт.

– А вас даже в титрах нет! Вам не обидно? Это же ваши трюки! И первый сезон Торина тоже ваш! – продолжала Кристина.

– Почему нет в титрах? Есть.

– Р.Зотов? Все же думают, что это ваш брат!

– У нас свободная страна. Каждый может думать то, что ему хочется, – спокойно реагировал Рома на возмущение Кристины.

Рома снова подлил Кристине вина. Она, захваченная интригующим рассказом, машинально пила вино и ела ужин. Сам Рома в начале вечера лишь немного пригубил вина. Его бокал так и стоял полный. А бутылка тем временем заканчивалась.

– Всё равно. Всё это неправильно.

– А лучше, если Родькины фанатки будут ломиться вместо его гримёрки на мою взлётную полосу? Мне такой экшн ни к чему. Пусть эти развлечения остаются в бомонде. И мне, если честно, не очень важно, что же подумает зритель. Я не отношусь к публике с каким-то особым трепетом. А вот Родя как раз наоборот. Его это тяготит. Он уже предлагал мне всё рассказать. Постоянно предлагает. Я – против.

– Вот никогда бы не подумала, что его это тяготит, – отозвалась Кристина.

– А я смотрю, он вам не нравится, – весело заметил Рома.

– Я его не знаю, чтобы он мне нравился или не нравился. Но его поведением я действительно разочарована.

– В вашем случае я даже немного этому рад, – честно сказал молодой человек, – И он точно не капитан Торин.

– Вот и я об этом. А можно я выйду на балкон. Что-то жарко.

– Конечно, – он открыл дверь лоджии. Свежий воздух ворвался в комнату. Они вышли на лоджию. На улице было уже темно.

– А сколько сейчас времени? – подозрительно спросила Кристина.

– Не знаю. В комнате телефон, – Роме не хотелось отвечать на этот вопрос, но он понимал, что уже довольно поздно.

– Рома, вы считаете, что Родион более талантливый актёр, чем вы? – Кристина задавала вопросы, которые были ей интересны.

– Да, я считаю, талантливее. Много талантливее. И он ещё проявит свой талант в полной мере.

– Но он же фактически сыграл вас.

– Но ни в том ли мастерство актёра, чтобы показать персонажа, а не самого себя? И, кстати, он не любит эту роль. Из-за первого сезона. Говорит, что это моя роль.

– И тем не менее это не мешало ему играть ещё два сезона. Даже тогда, когда вы выписались из больницы и вернулись на съемочную площадку.

– Ни одна, даже самая успешная картина, не позволит почивать на лаврах столько лет. Да, первый сезон был отличный. Но потом у Роди были его фильмы с его героями. Вы знаете, как его называют режиссёры? Чёртов гений. Вот такой вот случайный дублёр получился. И каждая его новая картина, каждая следующая роль удачнее предыдущей. И каждый раз аншлаг!

– А почему вы не вернулись в кино?

– А что бы я сказал Родьке? «Всё, братишка, спасибо за карьеру, можешь вернуться на свой математический факультет». Так что ли?

– Ну, почему же?! Работают же в кинематографе близнецы. И у каждого свое амплуа, свой неповторимый почерк.

– Вот именно. У каждого. А у нас была одна роль. И изначально у Родиона была одна задача, скопировать максимально точно мою игру и моего героя. Но я даже и не пытался вернуться. И не хотел, честно сказать. Я даже был рад, что представился повод улизнуть в пилоты.

На улице было прохладно. Кристина поёжилась.

– Может зайдём в номер? – предложил Рома.

– Нет, я бы ещё постояла тут.

– Я сейчас, – Рома зашёл в комнату и через минуту вернулся с ветровкой в руках, – Прохладно. Вы замёрзнете, – он накинул ветровку ей на плечи.

– Я, когда была в театре, видела охрану Родиона. Семён Петрович сказал, что охраняют от фанатов. Неужели до такой степени?

– Вообще-то, да! – засмеялся Рома, – Вы не представляете, что фанатки его творят! Комичные иногда истории бывают. Вот на днях буквально. Родя после съемок заехал в бассейн. Так у него все вещи утащили. Вообще всё. Одежду, обувь, полотенце, даже мыло, – Рома от души веселился, вспоминая эмоционального брата в тот момент.

Кристина тоже смеялась.

– Кому-то может мыться нечем. Или мыло от Зотова мылится лучше. И что он сделал?

– А что он мог сделать? Позвонил ребятам, чтобы одежду подвезли.

– А обратиться куда-нибудь в компетентные органы? Это же кража, в конце концов.

– Ага, чтобы на завтра весь интернет пестрил заголовками, что Зотов хочет посадить какую-нибудь влюбленную поклонницу из-за футболки?! Да и не будет он такой ерундой заниматься. Хотя, конечно, разозлился он тогда, капец. Оно и понятно, уставший со съемок. Хочется домой, а не рассекать по бассейну в костюме Адама.

– Ну, и ничего страшного, – улыбалась Кристина, – Так бы домой дошёл, фигура-то позволяет.

– Нет, он, конечно, звезда эксцентричная, но не до такой степени. Хотя я, пожалуй, ему посоветую.

Оба рассмеялись. На улице становилось очень холодно. Рома взял Кристину за руку. Её руки были ледяными.

– Давайте зайдем в номер. Я не хочу, чтобы вы превратились в льдинку на моём балконе.

– Нет, я хочу подышать свежим воздухом. Обещаю на вашем балконе в льдинку не превращаться.

Рома подошёл к ней сзади и крепко обнял за плечи, пытаясь согреть.

– А вы знаете, что теплом человеческого тела можно за сутки вскипятить ведро воды? Представляете?

– Представляю, – улыбнулась она, почувствовав его горячие руки, – Надеюсь, вы не хотите меня вскипятить? – она посмотрела на него.

– Нет, только чуть-чуть согреть, – он тоже улыбался, глядя ей в глаза.

– Мне кажется, что вы – очень хороший пилот, – сказала Кристина, глядя в небо.

– Да, это правда, – без капли гордыни ответил он, – Я столько учился, что самолёт могу разобрать и собрать. После случая в юности дал себе слово, что каждому из моих пассажиров, которых я поднимаю в небо, я гарантирую посадку.

– Считаете, что всё зависит от пилота?

– Знаете, самолёт – очень безопасная машина. Это не автомобиль, у которого аккумулятор сел, и он не заводится. Самолёт имеет большой запас прочности, то есть может продолжать полет и произвести посадку при возникновении неисправности. Поэтому самолёт считается самым безопасном видом транспорта. Главное правильно и вовремя среагировать.

– Круто! – Кристина снова подняла на него глаза, – И Вы – крутой! – искренне проговорила она.

– Просто я за людей несу ответственность.

Она только сейчас заметила, что Рома-то всё это время стоял в одной тонкой рубашке.

– Давайте зайдем в комнату, – согласилась она.

– Ну, что, давайте греться, – он разлил по бокалам последнее вино из бутылки.

Кристина с удовольствием взяла бокал.

– Я вообще-то совсем не пью, – вдруг сказала она.

– Какое совпадение, я тоже, – отозвался молодой человек, убирая со стола пустую бутылку. Только его первый бокал так и стоял наполовину полный, а вино, тем временем, кто-то выпил.

– Нет, серьёзно. Я даже на Новый год шампанское не пью, – на холодном воздухе алкоголь выветрился, и Кристина снова мыслила ясно, – Но если уж пить, то так, чтоб лёжа качало.

– Ого, – присвистнул Рома, – Неожиданно для хрупкой девушки.

– Вы недооцениваете русских женщин! – весело отвечала она.

– Вы думаете? Ничего, я исправлюсь. Тем более, что у меня есть ещё бутылка красного вина.

Он подошёл к стойке бара и открыл вторую бутылку. Каждое движение левой руки причиняло ему боль. Кристина заметила это ещё раньше, но постеснялась спросить.

– У вас повреждены ребра? – неожиданно спросила она.

– Что? – не сразу переключился Рома.

– Скажите правду, Вы сбежали из больницы?

– Не совсем. Я отпросился под расписку. Но почти два дня я честно лежал.

Кристина подошла к нему.

– Можно я посмотрю?

– Можно, – опрометчиво согласился он.

Она подняла край рубашки. Во весь бок был огромный тёмный синяк. Кристина осторожно положила руку ниже груди и провела вниз.

– Больно?

– Нет.

Она провела рукой вдоль нижних рёбер. Бокалы, наполненные вином, чуть дрогнули в руках сурового пилота.

– У Вас сломаны эти два ребра?

– Вроде, да, – Рома поставил бокалы, опустил рубашку и аккуратно убрал её руку, – Давайте не будем меня лечить, – и тише добавил, – Я же не железный.

– Обещайте, что вернётесь в больницу.

– Нет, – твёрдо сказал он, – Зачем мне в больницу? Я там уже был, – Рома старался шуткой смягчить неловкую ситуацию, – Меня там уже всем намазали и таблетки вон дали.

– Тогда обещайте, что Вы хотя бы будете лежать.

– Нет, лежать я тоже не буду. Тем более, когда у меня в гостях такая прекрасная девушка. Тем более, которая мне нравится, – открыто говорил он и, не желая расстраивать настойчивого доктора, добавил, – Но я обещаю не делать резких движений.

– А сколько сейчас времени? – снова спросила Кристина.

Рома посмотрел на часы.

– Второй час, – спокойно сказал он.

– Второй час ночи?! – засуетилась девушка, – Мне домой нужно. Пожалуйста, вызовите такси.

Рома секунду помедлил, посмотрел в темное окно, потом взял со стола телефон.

– Хорошо.

Он сел рядом с ней, покрутил трубку в руках, посмотрел внимательно на Кристину, хотел что-то сказал, но затем набрал номер и вызвал такси.

К сожалению, такси приехало быстро. Или это им так показалось.

– Спасибо за чудесный вечер.

– Вам спасибо! – улыбалась Кристина, – Я даже не заметила, как пролетело время.

– Я провожу Вас до такси.

– Нет, не нужно. Вам врач запретил.

– Я всё-таки провожу, – быстро набросил ветровку Рома.

– Не нужно, правда, не нужно, – решительно остановила его девушка, – Иначе я буду волноваться.

– Мне так не хочется, чтобы Вы уходили, – он, не отрываясь, смотрел на Кристину.

– До свидания, – смутилась она и уже подошла к двери.

– В театре я случайно услышал, что Вы очень хотели пообщаться с Родионом. Но потом зашёл директор и, я так понял, что не получилось пообщаться. Хотите, я устрою Вам встречу с ним? – неожиданно предложил Рома.

– Ну, почему же не получилось пообщаться? Получилось. Кратко, но ёмко, – с недоумением ответила Кристина и, наклонившись к нему, добавила, – Вот только не пойму, зачем Вы предлагаете устроить с ним встречу?

– Считаю, что желания нужно реализовывать. И неважно в ту или в другую сторону, – уверенно, но не совсем понятно ответил Рома.

– Мне бы не хотелось больше его встречать, – очень четко обозначила Кристина, стараясь все же ответить тактично, помня, что она говорит не только о зарвавшейся звезде, но и о брате Ромы, – Я Вас хочу пригласить в кино, когда Вы поправитесь.

– Я завтра поправлюсь с такой-то мотивацией, – сразу же ответил он, улыбнувшись своей неповторимой улыбкой, – Давайте перейдём на «ты».

– Давайте, то есть давай, – снова почему-то смутилась Кристина и поспешила выйти из номера, пока она окончательно не утонула в его сумасшедше красивых голубых глазах.

Но не успела. Раздался громкий стук в дверь.

В дверях стоял Родион.

– О, а вот и чудо собственной персоны. Да ещё и почти трезвый. Ты чего тут шатаешься по ночам? – спросил Рома.

– Я из клуба пораньше вернулся. Руки болят, обезболивающее отошло. Увидел, у тебя свет горит. Подумал, вдруг ты плохо себя чувствуешь.

– Нет. У меня гости.

– Да, я вижу. Добрый вечер! – поздоровался он с Кристиной. Она чуть заметно кивнула головой и вышла в коридор.

– До свидания! – попрощалась она и посмотрела на Рому.

– Кристина, подожди. Родя, проводи, пожалуйста, Кристину до такси.

– Ок, – Родион пожал плечами.

– Родя, только я тебя прошу, проводи молча, – Роман многозначительно посмотрел на брата.

– Рома, три минуты. Не закрывай дверь, я к тебе зайду.

Они скрылись в холле к лифтам. Рома потёр глаза рукой, добрался до дивана и лёг. Он действительно плохо себя чувствовал.

Лифт долго не ехал.

– Я вас помню. Вы приходили ко мне в театр. Я хотел извиниться. Я вел себя бестактно. Можно забрать у вас флаер с автографом. Не хочу, чтобы Ромка увидел. Я вам другой подпишу, – он старался быть хорошим.

Кристина достала из сумочки флаер. Родион разорвал его и выбросил в мусорный бак. Наконец приехал лифт.

– Если вы выбрали такую медийную профессию, то должны быть терпимее к вниманию зрителей.

«Вот лично тебе я вообще ничего не должен», – подумал Родион, но сдержался, помня, что обещал брату.

– Я тоже человек. Со своими потребностями. И хочу иметь возможность хотя бы поесть и поспать спокойно.

– Думаю, что такую возможность вам обеспечивают.

«Да мне плевать, что ты там думаешь, коза. Обеспечишь тут. Вас в дверь не пускаешь, вы в окно лезете!» – но он снова промолчал.

– Я и так на девяносто девять процентов принадлежу своей публике. Если бы в паспорте была такая графа, то у меня было бы написано: «Собственность зрителей». Но просто и этого оказывается мало, – пытался пошутить Родион, хотя внутри он уже закипал от возмущения и готов был послать её в далёкое моральное путешествие. К счастью, лифт уже спустился, двери открылись.

– Прошу, – он показал рукой вперед. Родион ускорил шаг, чтобы не успеть наговорить лишнего. Потом открыл дверь в холл. Потом открыл дверцу машины, подождал пока девушка сядет.

– До свидания! – он максимально вежливо попрощался и захлопнул дверцу.

Через минуту он уже вернулся к брату.

– Рома, давай я больше не буду провожать твоих девушек. Меня от своих-то уже тошнит, – с порога бросил он.

– Что наговорил ей? – приподнялся с дивана Роман.

– Вообще ничего. Молчал, – гордо произнёс он.

Рома спокойно закрыл глаза. Он знал, что Родион никогда не врёт и ему можно верить.

– Завтра съемки будут? – спросил Роман.

– Будут, – вздохнул Родион.

– Как ты будешь? – Рома взглядом показал на забинтованные руки.

– Ещё не знаю. Режиссёр что-нибудь придумает.