Читать книгу: «Тринити», страница 2

Пока Алекс переодевается, я осматриваю прилегающую территорию. Дом стоит на окраине охотничьей базы. Деревья растут так близко, что можно с легкостью проворонить приближение незваных гостей. Я решаю немного поработать с местностью и мысленно утверждаю перечень необходимого. В отличие от меня Алекс накатала целый список покупок и засунула его в задний карман джинсов. Еще в башне я заметил, что она любит составлять всякие списки на стикерах-напоминалках и развешивать по квартире.

Ближайший крупный город – Нижний Новгород, туда я и проложил маршрут в навигаторе.

В мегамолле я подмечаю все покупки Алекс: какую она предпочитает косметику, гигиенические средства и продукты. Все подробно выведываю и понимаю, что моя подопечная придерживается растительной пищи – типа веган, но без фанатизма. Она признается, что раза два в год ее тянет на мясо и тогда она покупает в магазине отбивную. Предпочитает ее в хорошо прожаренном виде.

При выборе косметики и зубной пасты она обращает внимание на цветные маркеры – это такие полоски на сплющенной стороне тюбика. По ее словам, они бывают разных цветов и означают классификацию присутствия натуральных продуктов в составе данного товара. Черная полоска означает, что продукт полностью состоит из искусственных компонентов, то есть попусту весь из химии. Красный цвет полоски говорит о том, что в продукте присутствует до тридцати процентов натуральных веществ, а зеленая – товар полностью из натурального продукта. Никогда бы не обратил внимания на эту хрень, но теперь я, как зомбированный на все зеленое и экологически чистое, иду вдоль стеллажей и смотрю на маркеры.

Я застреваю в отделе для рыбалки и охоты. Алекс изнывает от безделья, но нервы мне не треплет. Просто стоит и пялится на окружающих. Время от времени я сканирую периметр. В какой-то момент прослеживаю за ее взглядом и понимаю, что она пристально изучает влюбленную пару.

– Почему они?

– Что? – Алекс вздрагивает и смущается, будто я застал ее за чем-то неприличным.

– Похвально, что ты выполняешь мое поручение и присматриваешься к семейным парам. Из толпы ты выбрала именно их. Вот я и спрашиваю, почему они?

Алекс задумывается.

– Не знаю… Они как единое целое, что ли… Они мне нравятся.

Я лукаво подмигиваю ей.

– Любишь тройничок? А ты шалунья!

– Фу! – она шлепает меня по спине и возмущается. – Почему ты такой пошляк? Все переводишь на секс.

– Сексуальность – самое естественное проявление эмоциональной и физической реакции человека. Они, – я кивком показываю на парочку, – сексуальны, и этим тебя привлекают. Это говорит о том, что ты раздумываешь над собственной сексуальностью. Частично из-за моих к тебе притязаний. Ты хочешь меня, рассуждаешь, как это может быть. Своим выбором ты дала мне ответ на вопрос, какой ты хочешь, чтобы мы были парой.

Сижу на корточках и выбираю леску для ловушек, а когда заканчиваю философский монолог, встаю и притягиваю Алекс к себе. Она мгновенно вспыхивает и язвит:

– Не знала, что у тебя диплом по психологии.

Она выпускает коготки от страха, и это понятно, для нее секс – запретная территория, а я хочу сломать эту стену и раскрыть ее как женщину.

– Нет у меня диплома, но в силу своей профессии я обладаю определенными навыками.

– Зачем нужен Борис, когда есть ты? Мне кажется, смени ты профессию на психолога, от клиенток отбоя не будет.

– А знаешь, нам ведь пять месяцев нужно как-то выживать, так что это неплохая идея.

Последнее, на чем мы сошлись, был факт моей замены, но я опять все переиграл. Конечно, она не в восторге.

– Ты серьезно? – Алекс подбоченивается.

Она явно имеет в виду мою отставку, я же делаю вид, что мы все еще говорим о легендах.

– Как никогда. Адаму нужна работа. Пусть будет психологом.

Она закатывает глаза и отмахивается. Мол, я безнадежен.

– Практика подразумевает знание академических постулатов и клинической психологии, – ворчит Алекс вполголоса.

– Вот и отлично! – я принимаю вызов и мысленно ставлю в анкете новой легенды галочку напротив выбора профессии. – На примере Адама я покажу тебе, как освоить новые знания в кратчайшие сроки. Кстати, знание психологии может пригодиться не только в повседневной жизни, но и в познании собственной сексуальности.

Алекс молчит, но по ее виду понятно, что она, в принципе, со мной согласна. Без лишних предисловий я прижимаю разрушительницу спокойствия к стеллажу и приникаю к ее губам. Сначала она пытается меня оттолкнуть, но потом обмякает и начинает постанывать. Ее руки ложатся мне на бедра и скользят то вниз по ногам, то вверх к животу.

– Ежик, это опасно… – шепчу я, отрываясь от ее губ.

– Что?

– Так гладить меня, – я отстраняюсь и снова приседаю перед нижним уровнем торгового стеллажа. – Ты же не хочешь, чтобы я овладел тобою прямо в машине. Первый раз я планировал это сделать на удобном матрасе, но потом буду брать тебя везде: на кухне, в душевой, на столе и даже на лестнице. А еще я люблю утренний секс, так что тебе придется просыпаться за полчаса до меня и приводить себя в порядок.

Наконец-то я определяюсь с леской, закидываю несколько упаковок в тележку с покупками и тянусь к портативным фонарикам.

– Буду благодарен, если после чистки зубов и принятия душа ты съешь парочку своих конфет с малиной.

Я не вижу ее лица, но отчетливо слышу звук, похожий на присвист. Алекс даже не предполагала такой вариант развития событий. Бьюсь об заклад, она сейчас ищет глазами секцию с кондитерскими изделиями.

Говорить с женщиной о сексе с каменным лицом – моя фишка. Решаю еще немного взбодрить ее воображение и показываю на целую вереницу туристических товаров:

– Нам нужно выбрать спальный мешок. Поручаю это тебе.

– Зачем он нам?

– На кровати спать нельзя: по матрасу ползают какие-то букашки. Одну ночь поспим в спальном мешке. Матрас купим сейчас, – я смотрю на часы, – но доставят его в лучшем случае завтра.

– Ладно, – она упирает руки в бока и с видом знатока начинает оглядывать мешки. – Вот этот…

– Одноместный, а нам нужен двухместный.

Алекс глядит на меня с опаской.

– Я могу поспать на диване.

– Там пружины жесткие.

– Ничего, одну ночь перекантуюсь.

– Утром мне нужно, чтобы ты была свежа, как огурчик с грядки.

– Не хочу тебя разочаровывать, мой любимый Адам, – иронично выдает она и смачно чмокает меня в щеку, – но если я буду спать на полу, то утром буду похожа не на огурчик, а на ту бабушку, которая его вырастила.

– М-м-м… – я хитро щурюсь. – Ладно, бабуля-Нинуля, придется на один день отложить обучение стрельбе, но я найду, чем тебя занять.

Пока она не успела среагировать, кидаю двухместный спальный мешок в тележку и тащу ее к секции матрасов. Там я планирую устроить шоу. Алекс косится на меня, уже чует, что я что-то задумал. Поразительно, как она меня быстро вычисляет, но мне это только добавляет драйва. У нее есть шанс меня разгадать и аргументировано отвести от себя удар. Но пока она неопытна, я наслаждаюсь ее безуспешными попытками.

◊◊◊

Подъезжаем к дому и выгружаем покупки. Я все еще пылаю после циркового представления, которое устроил Руслан в супермаркете. Он заставил меня опробовать все матрасы, а когда я выбрала подходящий, завалился вместе со мной и начал демонстрировать предполагаемые сценарии из нашей «семейной жизни»: то ложился на меня сверху, то пританцовывал, изображая Челентано из фильма «Укрощение строптивого», а потом с разбега прыгал на матрас. При этом он громко комментировал и сам хохотал над своими плоскими шуточками.

Немудрено, что вокруг нас собралась толпа, живо участвующая в бесплатном шоу. Посыпались советы и пошлые намеки, в основном от мужчин. Вряд ли бы все быстро закончилось – как я поняла, он любитель публичных выступлений – но кто-то из первого ряда стал снимать нас на камеру мобильника. ГБ тут же подхватил меня на руки, как пушинку, и поставил перед собой, лицом к тележке. Положил руки поверх моих и так мы двинулись к кассе. Свистящее дыхание обжигало мне ухо, вдобавок он покусывал мочку, вызывая дрожь во всем теле.

Мы здорово подустали за двухчасовой поход по магазинам. У выхода из мегамолла набрели на уютное кафе, где и решили поужинать. На обратном пути попали в жуткую пробку, которая растянулась на несколько километров из-за аварии. В заповедник приехали, когда почти стемнело. Теперь мы оба уже с большой неохотой смотрели на ведро и швабру…

Сам охотничий дом мне очень понравился. На первом этаже гостиная, кабинет, ванная комната и кухня. На мансарде маленькая гардеробная и огромного размера спальня. Не знаю, как насчет охоты, как по мне, так это место больше походит на уединенное любовное гнездышко. Мне приглянулся двухсторонний камин, разделяющий гостиную и кухню. Я сразу представила, как здорово с бокалом вина проводить здесь вечера, смотря на объятые огнем поленья. Дома я всегда зажигала свечи и медитировала. Еще меня впечатлила П-образная кухня без верхнего яруса шкафов. Все пространство открытое, причем шкафчиков имеется в достаточном количестве.

Беру себя в руки и заставляю приняться за уборку. Решаю, что спать сегодня мы будем в гостиной перед камином, и начинаю намывать пол и вытирать пыль.

Руслан что-то мастерит в беседке перед домом. Когда я уже заканчиваю с уборкой, снимаю перчатки и мою руки, он входит в дом и спрашивает:

– Кабинет мыть не будешь?

– Нет, поспим сегодня в гостиной, я хочу зажечь камин.

– Камин нужно чистить, а если мы начнем это делать, то вся твоя уборка коту под хвост. Я планировал спать в кабинете, поэтому и попросил тебя подготовить одну комнату.

– А сказать, что эта комната – кабинет, ты не мог?

– Ты так резво взялась, что я подумал, тебя хватит на весь первый этаж.

– Ты издеваешься? Я еле стою на ногах!

Передо мной внезапно открылась истина, как обухом по лбу: он промолчал намеренно. Я же не согласовала с ним важный бытовой вопрос – где мы будем спать!

После короткой перепалки я все же мою кабинет. Отношу туда спальный мешок и решаю его проверить. Как-то раз мы с папой ездили рыбачить на Обь и мне попался бракованный мешок – в нем не работала молния. Папа меня пожалел, отдал свой, но я никогда не забуду, как он промучился всю ночь. Я расстилаю мешок и вижу, что внутри в комплекте есть две маленькие подушечки, отстегиваю их и приношу только что купленные большие подушки. Расправляю простынь. Пришиваю к ней в нескольких местах застежку-липучку и плотно прикрепляю к спальному мешку.

– Что делаешь?

Поднимаю глаза и вижу его в дверном проеме. Не знаю, сколько он там простоял. Объясняю, что не могу спать без простыни, а чтобы она не скатывалась, придумала, как ее закрепить. На что Руслан хмыкает и произносит:

– Здорово придумала, а то я уже хотел сказать, что скатаю роликом твою простыню уже через час. Я верчусь в постели, как грешник в аду.

Не мудрено! На мой взгляд, иметь столько энергии и спать спокойно невозможно.

Остаток вечера мы проводим в беседке, попивая домашний квас, что принес Иван в наше отсутствие.

– Конфетка, ты помнишь мою просьбу? – спрашивает Руслан, заглядывая в ванную, когда я уже хотела раздеться и нырнуть в воду.

– Какую?

– Добавить в воду ту вкусно пахнущую штуку.

– Масло какао, – подсказываю я и улыбаюсь. – Добавлю…

Он изъявляет желание принять ванну со мной, но я наотрез отказываюсь и, не смотря на его протест и обиженный вид, выставляю за дверь.

После ванны я натягиваю только что купленный хлопчатобумажный комплект летней пижамы. Выключаю свет в кабинете и ныряю в спальный мешок. Руслан приходит минут через пятнадцать, когда я уже практически засыпаю. Дом сразу наполняется грохотом, будто вторглось войско Чингисхана. Он гремит посудой на кухне, открывает и закрывает шкафы и холодильник, добирается до камина и начинает проверять вытяжку дыма. Потом уходит в ванную комнату, откуда уже через минуту слышится шум воды. Выходит он так же шумно, топает излишне громко, откашливается и что-то ищет.

– Алекса, – недовольно ворчит он, ложась рядом со мной в мешок, – в следующий раз говори, когда ложишься, а то хожу в темноте, как слепец.

Я выключила свет только в кабинете, но и это вызвало его недовольство. Вступать с ним в полемику нет сил, я угукаю и, подложив сложенные ладони под щеку, зеваю и желаю ему спокойной ночи. В ответ – тишина.

Через минуту он отворачивается и так тяжело вздыхает, что сердце екает. Что опять не так? Страдания влюбленного Дон Жуана? Оказался вдали от привычных ему красоток, в глуши, в невыносимой обстановке, с уродиной в постели, которая даже к себе в ванну не пустила? Мне все это кажется такой раздутой галиматьей, что хочется сказать: «Не гневи бога, наверняка у тебя были ситуации и похуже, сам ведь рассказывал».

Вскоре я начинаю чувствовать, что буквально мокну от его пылающего тела, и раскрываюсь до пояса. Он все равно меня не видит, и я немного смелею. Но этого оказывается недостаточно, и я откидываю верхнюю часть спального мешка в сторону. Руслан следует моему примеру.

– Забыл тебе сказать, чтобы ты не выходила на улицу среди ночи. Я расставил ловушки для нежданных гостей.

Не представляю, зачем мне выходить ночью в лес, но сдержано произношу: «Ладно».

– Ты что, реально решила задавить массу?

– Разве не для этого мы легли в спальный мешок?

Он поворачивается, гладит меня по спине и расправляет тоненькие кружева на шортах.

– Да ладно тебе! Еще детское время.

– Мы же не спали предыдущую ночь.

– Без секса я не усну, тем более рядом с тобой.

– Я могу перелечь на диван, я уже предлагала.

– Только попробуй, – огрызается он.

– Тогда не стони.

Он обзывает меня врединой, больно пихает в бок, от чего я охаю, а он с раздражением продолжает:

– Если секса не будет, тогда мне нужно напиться.

– Боюсь, пить придется каждую ночь, – буркаю я и тру ладонью бок. Уф, как же больно!

– Тогда ночевать будешь в доме одна. А по округе тут много кто шастает.

– Это что, шантаж? – я ложусь на спину и смотрю на него. – Мне казалось, моя безопасность – твоя работа. Ошиблась?

– Есть второй вариант: привести женщину сюда, но что-то мне подсказывает, ты не одобришь.

Такая перспектива меня радует еще меньше, чем остаться в доме одной.

– Это будет уже свинство с твоей стороны! – возмущаюсь я и отворачиваюсь.

– Так как поступим?

– Я не буду с тобой заниматься сексом, – в ультимативной форме заявляю я. – И ты не будешь приводить сюда девушек. Уделяй время этому днем, а к вечеру будешь возвращаться домой.

– Чего?! – с насмешкой восклицает он и вскакивает на ноги. – Больше ничего не придумала?

Он абсолютно голый! Опять!

– Ты что, с ума сошел? Сейчас же надень трусы!

Руслан усмехается.

– И не подумаю! Я сплю голым. К этому тебе тоже предстоит привыкнуть.

– Ты переходишь все границы! – я тоже вскакиваю и упираю руки в бока. – Я не спорила из-за спального мешка, не спорила из-за кабинета, но это… – я показываю на его причинное место, а он в ответ им качает. Он специально это делает!

– Я иду за вином. Выпьешь со мной?

– Нет! Да что с тобой не так? Как об стенку горох! Я хочу спать! Я что, и это должна с тобой согласовывать?

– Да! Алекса! – кричит он из коридора со злостью. – Теперь мы муж и жена, и ты не можешь меня лишать законного секса!

– Иди ты к черту со своей легендой! Сейчас мы вдвоем, никто нас не слышит и не видит! Когда тебе выгодно, тогда ты вспоминаешь о легенде!

Его грозный рык слышится уже из кухни. Далее следует череда громыханий шкафами, звук откупоривания бутылки и звон бокалов. Вина в мегамолле он набрал столько, что можно было им всю нашу группу напоить.

Что-то мне подсказывает, что ни лечь, ни уснуть он мне сегодня не даст, поэтому я так и остаюсь стоять на спальном мешке, не зная, что делать. Руслан возвращается с двумя бокалами и бутылкой красного вина. Протягивает один бокал мне.

– Пей. Тебе нужно расслабиться.

А почему бы нет? Еще быстрее засну. Делаю небольшой глоток и смакую вино. Оно оказывается таким кислым, что я морщусь.

– Кисловато для тебя? А для меня в самый раз.

– В следующий раз вино выбираю я.

– Ни за что! Подумаешь, разок промахнулся.

Через силу я делаю несколько глотков. После этого он забирает мой бокал и ставит рядом с опустошенным собратом. Стягивает с меня майку и шорты. Вино немного придает мне смелости, а его взгляд дает понимание, что мне лучше подчиниться. Ранее Руслан сказал, что хочет приучить меня к виду обнаженного мужского тела, и нужно честно признать, что сегодня я воспринимаю его спокойнее. Вчера ночью я ошалела от вида его гениталий.

Он отходит в сторону и отдергивает занавеску. Лунная дорожка пробегает через всю комнату и ложится на нижнюю часть моего тела.

– Алекса, – шепчет он.

И больше ничего. Тишина. Догадывайся сама, о чем он думает. Он просто стоит и рассматривает меня, словно художник оценивает натурщицу, которую ему предстоит рисовать. От такого пристального внимания я вся заливаюсь краской. Мне кажется, что его взгляд, как рентгеновский луч, проникает мне под кожу и исследует на молекулярном уровне. Нельзя же столь долго созерцать обычное женское тело, наверное, он уже прошел мышечный слой и рассматривает в разрезе сосуды.

– Потрогай его, – шепчет он.

Я выныриваю из своих глупых мыслей и распахиваю глаза.

– Нет, – в горле мгновенно пересыхает. – Я не могу.

– Страшно?

– Да.

– Тем более ты должна это сделать.

Заламываю руки. Теперь понятно, что он пойдет дальше, а я надеялась, что все ограничится созерцанием!

– Ежик, – уже мягче говорит он. – Если ты меня сейчас отвергнешь, второго шанса не будет.

– Что в этом плохого? – спрашиваю я и отступаю на шаг.

– Я тебе нужен. Так легли карты. Без этого никак, – он тянется ко мне, и я вздрагиваю.

Руслан убирает с моего лица надоедливую челку. Берет мою руку и укладывает на член.

– Погладь. Нежно. Он очень чувствителен.

◊◊◊

В ночной тишине слышно, как учащается наше дыхание. Я переступаю с ноги на ногу, но даже такое еле заметное действо вызывает скрип половиц. Глаза Алекс расширены. Тело напряжено, руки подрагивают от волнения. Но я иду правильным путем, сегодня она выглядит смелее.

– Алекса, я помогу тебе преодолеть страх. Если захочешь, эти пять месяцев я буду только твой, при условии, что я смогу брать тебя, когда захочу, – вижу, что она намерена возразить, и прикрываю ее рот рукой. – Как только «Протокол-17» завершится, каждый пойдет своим путем. Ты начнешь полноценную жизнь, а меня переправят на другое задание. Договорились?

– На счет чего? – с недоверием осведомляется она.

Алекс чем-то расстроена, но я не могу понять, чем конкретно.

– Мне повторить?

Она качает головой.

– Ничего нового ты не сказал. То, что ты женат, поверь, я и без твоего напоминания отлично помню. А вот что касается «когда хочу» – тут я пас. Меня такая перспектива не устраивает. Я не кукла для секса, не наложница и не проститутка. Если у меня нет настроения или я зла на тебя, то не буду этим заниматься.

Я глажу хрупкие покатистые плечи, хочу снять ее напряжение.

– Секс бывает разным: примирительным, взрывным, страстным, грубым, нежным, неторопливым. Им можно заниматься в любом состоянии и, конечно, он всегда будет отличаться от предыдущего, даже если применить те же позы и соблюсти очередность. Но каким бы он ни был, после него ты будешь счастливее. Всегда. Это я тебе гарантирую.

Глажу кончиками пальцев ее спину, спускаюсь ниже, сжимаю ягодицы. Дыхание Алекс учащается. Еле дотрагиваясь, нежно скольжу губами по ее шее и плечам. Она реагирует на каждое мое прикосновение.

– Я сплю с женщинами, в которых никогда не влюблюсь и никогда не пойду на настоящее свидание.

Алекс дергается и пытается меня оттолкнуть. Пока она не показала мне красную карточку и не удалила с поля, я спешу закончить свою думу:

– Ты будешь исключением, Ежик. С тобой у меня будет все: свидания, совместное проживание и, конечно же, секс. Заниматься я им буду с тобой не как с другими. Потому так важно, чтобы мы оба понимали, чем и когда все это закончится. – Пока я не хочу углубляться в эту тему и резюмирую сказанное. – Если тебя не устраивают мои условия, мы сейчас выпьем вина, немного поболтаем и уснем. Завтра я вызову сюда замену, передам тебя из рук в руки и мы попрощаемся.

Мне кажется, что снаружи сработала одна из ловушек. Быстро натянув трусы и джинсы, я подкрадываюсь к окну кухни и всматриваюсь в темноту. Алекс затихла, видимо, тоже прислушивается к звукам за стенами коттеджа.

Убедившись, что все в порядке, я возвращаюсь через пару минут. Она стоит, сжимая в руках одежду.

– Ложная тревога, – стягиваю джинсы и закидываю их на диван. – Итак, выбор за тобой.

Разливаю вино по бокалам, но поворачиваться к ней не спешу. Не хочу видеть мыслительный процесс на ее лице. За последние сутки моя подопечная пережила весь спектр эмоций, и я не удивлюсь, если она меня отошьет. Свои шансы я оцениваю один к пяти. Если она не примет мои условия, я не смогу обеспечить ее безопасность под прикрытием, разыгрывая супружескую пару. Дело не только в сексе, но и в доверии. Через секс у меня есть шанс подобраться к ее страхам, заставить открыться.

Алекс кладет ладони мне на спину и прижимается. Расслабляться я не спешу, ее реакция еще не означает согласие. Она из тех женщина, кто может подсластить, а потом подлить горечи.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Это означает «Да, но…». Сейчас она выставит какое-то условие. Что-то мне подсказывает, что это условие мне не понравится. Зазорно признавать, но сейчас я реально струхнул. С первой встречи я хотел добиться ее любым способом, но свои собственные чувства оголять не спешил. Почему-то я наивно полагаю, что смогу сохранить дистанцию, не погружаясь в водоворот чувств.

Отставляю бокал, резко поворачиваюсь и обнимаю ее за плечи.

– Ты хочешь меня?

– Как можно тебя не хотеть?

Прикрыв глаза, я с облегчением выдыхаю. Наконец-то!

– Тогда чего ты боишься? Скажи.

– Я не смогу, как ты – дистанцироваться и уйти не оглядываясь. Сначала мне трудно впустить, а потом безумно сложно отпустить этого человека.

Вот в чем дело! Она полагает, что влюбится и не сможет контролировать свои чувства.

– Не бойся, я помогу…

Она поднимает на меня блестящие от накативших слез глаза.

– …научу отпускать.

Где-то внутри меня нервно заерзал Я и настоятельно рекомендовал не бросаться такими обещаниями. Мне бы послушать, но мое внимание все сосредоточено на предстоящем сексе.

– Начни прямо сейчас, – хмыкает она и добавляет: – Я до сих пор не могу отпустить Макса.

В данный момент обучение в мои планы не входит, и я концентрирую ее внимание на том, что нам предстоит.

– Ежик, вот как мы сейчас поступим. Я дам тебе карт-бланш на первый секс. Делай со мной что хочешь. Но это будет только один раз. Поняла?

Она мотает головой. Не поняла.

Веду ее на кухню. Разве может девушка с трагичным прошлым предположить, что ей сейчас предстоит? Раскладываю стол и прошу принести вина. Алекс бежит в кабинет, а я подмечаю еще один прорыв: она перестала стыдиться своего тела. Пусть пока это происходит в шоковом состоянии, но это уже начало.

Залпом осушаю бокал вина и ложусь на стол. Увидев при заселении этот стол, я сразу смекнул, в каких целях можно его использовать. Стол явно иностранного производства, у него уникальная конструкция ножек, которых, кстати, шесть. Они выпирают над столом на несколько сантиметров плавной дугой, а место крепления прикрывает декоративная деталь типа шайбы.

– Алекса, привяжи мои руки и ноги к столу, – я показываю на четыре пластиковых хомута, которые приготовил перед тем, как идти в кабинет.

Улыбка сползает с ее лица. Теперь ей понятен мой замысел. Она растеряна, удивлена и не знает, как реагировать.

Несмотря на мою браваду в мегамолле, до этого момента Алекс казалась мне далекой, как олимпийское золото в конкуре. Она выстроила вокруг себя круговую стену, заперлась в своем воображаемом замке и не впускала внутрь никого, даже подругу. Сомневаюсь, что за оборонительное укрепление проникал и Макс, скорее всего, это Алекс ненадолго выходила на подъемный мостик, что пролегал через глубокий ров вокруг ее убежища. Общалась, а потом снова скрывалась за массивными воротами крепости.

Показываю, как стянуть лодыжки хомутами, вручаю оставшиеся ей в руки и снова ложусь на спину. Я не говорю ей, что при желании могу высвободиться. Сейчас Алекс должна быть уверенна, что она тут хозяйка положения.

– Что дальше? – спрашивает она, когда последний хомут затянут.

– Делай все что захочешь, но это секс, так что оба должны кончить.

Мне уже самому интересно, что она придумает.

Алекс допивает вино и скрывается за кухонными шкафами. Включает подсветку на вытяжке. Выдвигает ящики, что-то ищет. Потом открывает холодильник. Шуршит пакетами.

– Ты решила подкрепиться? – спрашиваю я нетерпеливо.

– Нет, просто ищу, что может пригодиться.

Расплываюсь в улыбке. На уме только лед и клубника. Да, Ежик, неси все сюда, пора начинать веселье. Сегодня я дебютировал в положении сексуального узника. Раньше я ни при каких обстоятельствах не доверял женщинам. Оказывается, ожидание секса в обездвиженном положении обостряет желание.

– Ты ко всему готов?

– Да. Я тебе доверяю.

Поворачиваю и чуть запрокидываю голову, хочу ее увидеть, но она в глубине кухни и недосягаема моему взору.

– Конфетка, ты скоро?

Лучше бы не спрашивал. Она появляется с другой стороны с огромным ножом в руке! Блеснувшее лезвие в ее руке и маниакальная улыбка не предвещают ничего хорошего. Она крутит перед моим лицом рукоятку, показывая, что на ней выкована голова волка.

Ящик Пандоры! Молодец Алекс! Обставила меня в моей же игре. Хвалю, но, конечно, не вслух, не хочу ее раззадоривать.

– Смотрю, ты решительно настроена, – комментирую я ее эффектный выход и на всякий случай еще раз проверяю крепость хомутов. – Не торопись, Ежик, тщательно обдумай сценарий, мы никуда не спешим.

Идиот! Вот ты кто!

– Думал, принесешь клубнику и лед, но дамасская сталь тоже ничего.

– Отличная идея, но я придумала кое-что получше, – отвечает она и проводит кончиком ножа по высунутому языку.

От этого завораживающего зрелища я теряю дар речи. Сейчас Алекс будто Сирена, сидящая на скале среди бушующих волн, манит меня, уставшего путника. Я знаю, что погибну, но все равно плыву на ее зов.

По всем признакам Алекс только разогревается, водит острием ножа по ключице, потом между грудей и ведет вниз к животу. Я заворожено слежу за лезвием. Хоть бы наши игры не довели ее до травмы. По тому, как она орудует ножом, я готов поклясться, что она частенько держала его в руках.

– Почему нож?

Алекс награждает меня таким многозначительным взглядом, что я и сам догадываюсь – из-за той ночи.

– Хочу понять, что они чувствовали.

– И что ты сейчас чувствуешь?

– Власть!

Алекс замахивается, держа нож высоко над собой и острием вниз, я непроизвольно дергаюсь, мне кажется, что она хочет ударить себя в живот. На какое-то мгновение ее рука зависает в воздухе, а потом, поменяв траекторию, нож вонзается в стол между указательным и средним пальцами моей правой руки. До меня не сразу доходит, что она сделала. Тяжело дыша, я смотрю на руку и задаюсь вопросом: «Почему я не чувствую боли?», и только потом осознаю, что она меня не задела. Лишь попугала. Капец какой тунец! А если бы я в тот момент шевельнул пальцами? Теперь я всерьез запаниковал. Да, нужно признать, Алекс пощекотала мне нервишки. Даже если она меня в ближайшие минуты развяжет, эту ночь я запомню на всю жизнь.

– Ты прав, Адам, – она наклоняется к моему уху и измененным голосом спрашивает: – Можно я тебя буду так называть?

Мне нужно ей подыграть, не хочу, чтобы она разозлилась и окончательно слетела с катушек, а налицо есть признаки вырвавшегося наружу безумия.

– Конечно, Конфетка, это же твоя игра.

Она ухмыляется, как довольный ребенок, получивший долгожданный подарок.

– Так вот, Адам, ты прав в том, что дамасская сталь то, что надо, но это, – она хватает нож за рукоятку, выдергивает из столешницы и проводит холодным лезвием по моей груди, от чего мышцы подергиваются, и со стороны, наверное, кажется, что я трясусь от страха, – не дамасская сталь, а жалкая подделка.

Она залезает на меня верхом, стол скрипит под нашим весом. Алекс ерзает, оценивая крепость конструкции, а я спешу ее заверить:

– Не обращай внимания на скрип. Он крепкий. Нас двоих выдержит.

А дальше мне предстояло настоящее испытание на выносливость и, честно сказать, я его чуть не провалил. Она проводит ножом по моей груди. Острие скользит вниз. Я напрягаюсь.

– Детка, ты опоздала, меня уже обрезали в детстве.

Улыбаюсь, а внутри все полыхает. Жесть! Что она делает?

– Тебе делали обрезание?

Отвечать не стал, я ведь уже сказал.

– Хочу посмотреть.

Смотрю на трусы и понимаю, что облажался. Надо было снять их, прежде чем забираться на стол. Как она теперь их снимет? Но Алекс быстро дает мне ответ на насущный вопрос. Холодное лезвие скользит под резинку и ложится на живот. Я шумно втягиваю в легкие воздух и приподнимаю голову. Все внутри меня кричит: «Дурень! Освободись, пока не поздно!». Не знаю, каким чудом я выдерживаю эту пытку. От соприкосновения металла с моим агрегатом все тело бросает в пот.

Пропоров ножом ткань трусов, Алекс откидывает в сторону последнее препятствие и, замерев, смотрит на раскрывшийся во всей красе мой агрегат. Напряжение меня не отпускает, что, кстати, никак не сказывается на эрекции. Какое-то время Алекс просто разглядывает его, а потом выдает:

– Он красивый. У тебя все красивое.

– Рад, что угодил.

– Сколько женщин сходило по тебе с ума? – спрашивает она, прищурившись.

– Много, Ежик, их было очень много, – честно признаюсь я.

Вот дурак! Нож все еще у нее в руке. Я словно ее провоцирую.

– Так и думала.

– Тебя это расстраивает?

– Нет, – качает она головой, – пусть это расстраивает твою жену.

Туше́! Еще один меткий удар приводит к голу. Мои ворота прицельно бомбардирует девчонка с серо-голубыми глазами и ножом в руке. Если к утру мои яйца останутся на месте, попрошу Папу Римского официально признать это чудом.

– Все в тебе красивое, – повторяет Алекс. – Это даже пугает. Так хочется подметить кривой зуб или асимметрию лица, но увы, ничего такого нет.

Мне не нравится ее тон. Будто она собирается мне сейчас устроить эту самую асимметрию.

– Все недостатки у меня внутри. Видишь, что я с тобой сейчас делаю? Знаю, что ты пережила, и все равно заставляю заниматься сексом.

Алекс закусывает губу и робко произносит:

– Мы можем все остановить. Сделаем вид, что ничего не было.

Она дает мне возможность соскочить, но я упрямо плыву к своей Сирене.

– Нет, – я качаю головой, – лучше убей меня.

Мой ответ ее не радует, видимо, надеялась избежать секса до последнего.

– Ладно, – с обреченным видом говорит она, – но ты должен учитывать, что я совершенно неопытна.