Читать книгу: «Неожиданный сезон», страница 3

Когда я вышел из магазина, она последовала за мной. Моя попытка ее обойти не увенчалась успехом. Девушка преградила мне путь и встала, долго не решаясь ничего сказать.

– Я не смогу прийти на выходных…

Если подумать, то и на прошлых выходных ее не было. Не знаю, что мне стоило сказать, и я слишком устал, чтобы раздумывать над этим. Даже если бы сейчас я сразу отправился домой, у меня получилось бы поспать не больше нескольких часов, прежде чем вставать на другую работу.

Вздохнув в ответ, я просто пошел домой. Должно быть, вздох передал мои мысли довольно точно, ведь после этого Чжи Нару оставила меня в покое.

В субботу, вместо того чтобы вздремнуть, я решил поехать в книжный магазин и пошел на автобусную остановку. Обычно на ней и так было мало людей, но сегодня оказалось совсем пусто. Убедившись, что автобус еще далеко, я сел на скамейку и стал ждать.

Делать было нечего, поэтому я чередовал наблюдение за проезжающими машинами с рассматриванием неба. Время шло равномерно, и вместе с этим автобус подъезжал все ближе.

Вдруг я почувствовал, как что-то коснулось моей спины. Такое ощущение, что на меня облокотились сзади. Даже не глядя, я понял, кто именно.

И Хаын. Наверняка это была она.

Глава 3
Справедливое отношение

Даже не видя лица, я понял, это И Хаын.

Я медленно выдохнул. Что она здесь делает? Все слухи про нее – вранье? Быть такого не может. Из-за спутанных мыслей в душе царил полный беспорядок.

Подняв голову, я взглянул на пустое ясное небо. Повернулся, чтобы узнать, смотрит ли девушка туда же. Какое-то время мы сидели в тишине и просто смотрели ввысь.

Что бы ни происходило на земле, небо оставалось все таким же безмятежным. Подобно пятну черных чернил, случайно капнувших на белый лист бумаги, внезапно пролетел самолет.

Не прозвучало никаких приветствий. Ни «Привет!», ни «Как дела?»

– Куда едешь?

Это был ее голос. Голос, который я так давно не слышал. От него стало странно больно в груди.

– В книжный магазин.

– М-м… Тогда, наверное, тебе уже пора.

– Могу и не ехать.

Раньше я думал, что мне будет достаточно лишь услышать ее голос. Однако сейчас безумно хотелось увидеть ее лицо. Но, казалось, если повернусь, она исчезнет.

– Я скучала, – вновь нарушила тишину И Хаын.

– И я.

– Рядом с тобой спокойно. Вот бы всегда так опираться о твою спину.

– Без проблем. Просто позови, и я приду к тебе.

– Нет, тогда все будет решено. Придется узнать номера телефонов друг друга, переписываться, регулярно ходить куда-то и в итоге встречаться. Затем как ни в чем не бывало держаться за руки. И даже в те дни, когда не хочется, идти на свидание.

– Это станет обязанностью…

– Я не хочу с тобой отношений, продиктованных обязательствами.

Что она имеет в виду?

– Выгляжу слишком безответственным?

– Нет. Не брать на себя ответственность и не суметь нести ответственность – это разные вещи. Если берешь на себя ответственность за что-то, то нужно нести ее до конца, поэтому я осторожна с этим.

Я понял, почему она это сказала. В тот момент, когда завязываешь с человеком какие-либо отношения, наступает ответственность. Я не мог с ней справиться, поэтому не связывался с людьми. И Хаын тоже об этом знала.

Вдруг вспомнилась ее особенная улыбка. Может быть, она и сейчас проскользнула на ее лице.

Машины бессмысленно мчались, а птицы то прилетали откуда-то, то улетали куда-то. Вместе с тем время шаг за шагом шло вперед.

– Может, музыку послушаем?

Медленно кивнув в ответ, я включил песню и дал ей наушник. Другой воткнул себе в ухо.

Я закрыл глаза. В темноте звучала мелодия, а И Хаын в этот момент сидела, прислонившись к моей спине. Создавалось ощущение, будто в этом мире остались только мы вдвоем.

Мы понимали друг друга. Однако наши пути разошлись. Она старалась преодолевать трудности, а я не видел в этом смысла.

В какой-то момент до меня стали доноситься звуки реальности. В одном ухе все еще играла песня, во втором же раздавался шум окружающего мира.

Я снова закрыл глаза. В темноте продолжала слышаться мелодия, но рядом уже не было И Хаын. Я остался один. От этой мысли меня заполнило чувство пустоты. Исчезло даже тепло, которое ощущалось на спине.

Медленно, очень медленно я обернулся.

Неважно, какое у нее было бы выражение лица, я хотел просто увидеть ее. По крайней мере, я на это надеялся. Но И Хаын не было. Она ушла.

Там, где она сидела, лежал маленький скомканный кусок бумаги. Я развернул его и прочитал:

Встретимся в другой раз. Случайно.

И Хаын оставила эту записку. Она очень много значила для меня, потому что подтверждала, что произошедшее не было фантазией или сном. И я снова прочитал адресованное мне послание: «Встретимся в другой раз. Случайно».

Случайность не влечет за собой ответственности.

Вздохнув, я аккуратно положил записку в кошелек и посмотрел на часы – скоро нужно было выходить на работу. Не думал, что прошло так много времени. Рядом с И Хаын оно, казалось, текло по-другому. Несколько минут я просто смотрел в пустоту, а затем сел на автобус и поехал в магазин.

Приехав, я начал работать, но на душе все еще было неспокойно. И Хаын никак не выходила из головы. Я медленно выдохнул, достал из кошелька записку и снова ее прочитал: «Встретимся в другой раз. Случайно».

Это точно написала И Хаын. Но встреча с ней уже казалась далекой. Словно произошла во сне.

В воскресенье из-за мыслей об И Хаын я не заметил, что Чжи Нару не приходила в магазин. Вдруг в памяти всплыли ее слова о том, что она не сможет зайти в выходные. Трудно назвать это сменой обстановки, но без Чжи Нару, постоянно ошивавшейся рядом, стало легче. Покупатель есть покупатель, и как бы мне ни не хотелось, когда она сидела в магазине, приходилось уделять ей внимание.

Каждые 10–15 минут передо мной в своем размеренном темпе мелькали посетители. Пока я читал книгу, в магазин зашел еще один.

– Добро пожаловать, – по привычке сказал я.

Он сразу подошел к кассе и попросил пачку сигарет. Только после этого я поднял на него взгляд.

Это был мой одноклассник, вроде бы его звали Юн Гон. Не сказать, что я хотел знать его имя, но оно постоянно звучало в классе. Высокий, со светлой кожей – он определенно был красив и хорош во всем: в учебе, спорте или общении, за что нравился и учителям, и одноклассникам.

Я отнесся к нему так же, как и ко всем другим покупателям.

– Покажите удостоверение личности¹¹.

– А? Ты же Пан Юнхван?

Я кивнул.

– А… Круто! Слушай, будь другом, мне только одна пачка нужна. Вон та.

– Покажите удостоверение личности.

– Эй, мы же друзья, зачем ты так?

Друзья. В последнее время я часто слышал это слово. Может, оно сейчас популярно? Однако я не понимал его значения. Опыта дружбы с кем-то у меня никогда не было. Все же одно я знал точно: мы с этим парнем не в тех отношениях, чтобы нас можно было назвать друзьями.

– Покажите удостоверение личности.

Юн Гон загадочно улыбнулся, затем кивнул и достал из бумажника удостоверение. Человек, изображенный на карточке, не был похож на моего одноклассника, но важнее было само наличие документа. Очень часто люди приходят с чужими удостоверениями. В любом случае я не нес ответственности после того, как проверил возраст покупателя.

Я отдал пачку сигарет, которую он попросил, и взял деньги.

– Только никому не говори! Увидимся в школе, – сказал Юн Гон без какого-либо осуждения.

После того как он ушел, я снова открыл отложенную книгу.

Как только закончился урок, несколько ребят бросились в столовую, будто им до смерти нужно было поесть первыми. Я же подождал в очереди, нашел немноголюдный уголок и сел на свободное место.

Внезапно кто-то поставил свой поднос напротив меня, но мое внимание всецело принадлежало еде.

– Как давно ты подрабатываешь?

Подняв голову, я увидел Юн Гона и, опустив обратно взгляд, ответил:

– Не помню.

– Нравится есть в одиночестве?

– Уж лучше, чем с тобой.

Сразу после этих слов к нам подсели еще три парня и заговорили с Юн Гоном.

– Извини.

Я промолчал.

Опустошив поднос так быстро, насколько это возможно, я встал с места. Остальные странно уставились в мою сторону, однако мне было плевать. В кабинет я вернулся, уже позабыв об этом.

Хотя это случилось против моего желания, я уже знал имена двух человек в классе. Чжи Нару и Юн Гон. Если на них посмотреть, то они кажутся совершенно разными. Он всегда в окружении группы одноклассников, а она постоянно одна. С другой стороны, между ними было кое-что общее – одиночество.

Юн Гон явно общался со многими, однако я считал его одиноким. По отношению ко всем он был дружелюбен, но не думаю, что искренен. В итоге одним человеком всегда восхищались, а другую избегали и высмеивали. Несмотря на то что над Чжи Нару не издевались, одноклассники сторонились ее, как будто так и нужно. Не знаю, кому из них было тяжелее.

В пятницу после работы в магазине я вернулся домой и принял душ. Заканчивался очередной день. Уснуть я смог только с началом нового.

После четырех часов сна прозвучал будильник. Я ненавидел, когда меня будил отец, поэтому через силу вставал вовремя. В такую рань кусок в горло не лез, но без завтрака не было сил даже держаться на ногах. Приходилось съесть хоть что-нибудь. Дожевав безвкусный завтрак, я сел в машину.

Держать глаза открытыми было тяжело, но и закрыть их я не мог, ведь каждый раз казалось, что вот-вот окончательно провалюсь в сон. Полуприкрытыми глазами я смотрел на густую темноту за окном, и она как будто сказала мне: «Твоя жизнь такая же мрачная».

Я и не отрицал этого. Если бы жизнь была картиной, то мою написали бы красками, похожими на небо прямо перед восходом солнца – самое темное из возможных.

Как только мы приехали, отец и остальные работники выпили растворимый кофе и выкурили по сигарете. Я же упал на стул, который стоял в контейнере – комнате отдыха, и ждал фуру, наблюдая рассвет. Вскоре к складу подъехал огромный грузовик. Встав со своего места, я надел рабочие перчатки и вышел на улицу. Когда я заполнил товарами две машины, все мое тело успело покрыться потом. У мужчин, с которыми мы работали, тоже покраснели лица. Они таскали ящики, иногда выкрикивая что-то, чтобы собраться с духом.

По выходным после работы мы все вместе ходили есть. Мне это совсем не нравилось. Больше всего в этот момент я хотел поскорее вернуться домой и лечь спать. В пропитанной по́том одежде мы зашли в забегаловку, где подавали только супы. Каждый раз наш заказ состоял из одного и того же – хэджанкука¹² и соджу¹³.

Хозяйка заведения торопливо вынесла панчханы¹⁴ и воду. Еще до того, как принесли суп, наши коллеги начали выпивать, закусывая ккактуги¹⁵ и кимчхи, которые входили в набор панчханов. Они чокнулись рюмками. Мне тоже предложили попробовать, но я отказался.

Как только они выпили по второй рюмке, подали все еще кипящий суп. Ужасно проголодавшись, я сразу принялся за еду. На лбу снова выступил пот, который я вытер салфеткой, а затем опустошил тарелку.

Закончив есть, отец крайне бодро взялся за руль. Я равнодушно выглянул в открытое окно и вдохнул свежий воздух.

За всю дорогу мы не сказали друг другу ни слова. Говорить было не о чем, а выдумывать тему для разговора тем более не хотелось.

По возвращении домой я закинул вещи в стиральную машину и помылся. В школу идти было не надо, и большая часть дня оставалось свободной. После душа я собирался сразу лечь спать, как вдруг услышал стук.

Я перевел взгляд на дверь. Она приоткрылась, отец положил банковскую книжку на стол и ушел. Вероятно, он закончил пересчитывать деньги. Я встал с кровати и убрал книжку в ящик.

На складе и в магазине я зарабатывал не много денег, но они покрывали половину моих расходов на жизнь. Постепенно банковский счет рос без особого старания с моей стороны. Меня не интересовала покупка вещей. У меня не было друзей, на прогулки с которыми я тратил бы деньги. В итоге оплачивал я только проезд на автобусе и книги. Работать я начал просто потому, что не хотел быть в долгу перед отцом.

Причина моей ненависти к нему была проста – его беспомощность. Я говорю не об умении зарабатывать деньги – оно не имело значения. Мой отец не мог защитить даже самых близких ему людей. В этом заключалась его беспомощность.

По моему мнению, чтобы считаться отцом, достаточно придерживаться всего одного принципа. Если любишь, то должен беречь, несмотря ни на что. Но он не смог сохранить отношения с мамой. Согласен, это распространенная проблема в семьях, но моя ненависть от этого не уменьшалась.

Моему сну помешало утреннее пение птиц и проникающие в комнату слабые лучи солнечного света. Те вещи, которые, как правило, считались бодрящими и освежающими, делали мою жизнь только несчастнее. Я хотел, как все нормальные люди, просыпаться, наслаждаясь щебетанием с улицы или теплом солнца. Однако под затихающие звуки птиц я заснул.

Даже не открыв глаза, я понял, что уже не сплю. Я медленно выдохнул и, окончательно проснувшись, открыл глаза. Увидел я потолок и движущиеся стрелки часов. Дома стояла гробовая тишина.

Сегодня нужно было вернуть книги. Выложив на стол все одолженные книги, я заметил, что одной не хватало. Проверил, нет ли ее в стопке купленных мною томов, но и там не нашел. Вдруг пришло осознание, что она в школьном шкафчике. Проблемы особо не было. Времени забрать книгу, вернуть все в библиотеку и пойти на подработку вполне хватало.

Я взял две имевшиеся книги и вышел на улицу. Освежающий ветер коснулся лица, и я осознал, что начался новый день.

На школьном стадионе не было ни души. Стояло несколько припаркованных машин, но я не заметил людей вблизи школы. Внутри, как и снаружи, оказалось совершенно пусто. В коридоре глухим эхом отдавался звук моих шагов.

Из-за задернутых штор и выключенного света наш класс казался непривычно мрачным. В отличие от коридора, в кабинете стоял затхлый воздух.

Открыв шкафчик, я сразу увидел книгу, которая лежала поверх стопки истрепанных учебников. Поскольку времени до подработки у меня оставалось предостаточно, можно было задержаться. Я забрал книгу и сел за свою парту.

Мне не нравилась школа, точнее, я ее ненавидел. Однако в пустом классе было на удивление комфортно. Без людей даже такое место становилось более или менее сносным.

Я устроился на стуле, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. А ведь недавно И Хаын точно так же опиралась на меня. Тогда я чувствовал тепло тела, а не холод стены. Глубоко вздохнув, я еще некоторое время просидел с закрытыми глазами. Мне хотелось хотя бы на мгновение отвлечься от реальности.

Не знаю, сколько прошло времени, когда внезапно я услышал доносившиеся откуда-то шорохи и скрипы. Вещи иногда издают звуки сами по себе, поэтому я не обратил на это особого внимания. Я медленно открыл глаза. Реальность никуда не исчезла. Зато в ней появился кто-то новый.

Окончательно придя в себя, я увидел Чжи Нару. Странная ситуация, но меня она почему-то ни капли не удивила.

На лице девушки проскользнула легкая улыбка.

– Мне показалось, что лучше тебя не трогать.

Отвернувшись, я устало выдохнул.

– Что ты тут делаешь? – спросила одноклассница.

– А ты?

– Мама сказала забрать учебники. Все выходные мне нужно проводить с ней.

– Почему?

– Всегда так было.

Ее ответ ничего не объяснял, но я не хотел продолжать разговор, поэтому просто кивнул.

– Так, а ты зачем пришел? Хотя можешь и не отвечать.

– Почему ты всех избегаешь, а именно со мной постоянно пытаешься поговорить?

– Каждый раз, когда я думала, что подружилась с кем-то, в ответ слышала, что меня не считают другом.

– Поэтому решила ни с кем не общаться?

– Ага.

– Я тут при чем?

– Ты справедливый. Ко всем относишься одинаково.

Я на секунду уставился на Чжи Нару. Не из-за жалости, понимания или симпатии, а из-за внезапно появившихся сомнений. Может, пойти ей навстречу? Тем не менее я знал, что это будет означать и к каким последствиям приведет. Поэтому решил сделать шаг, но назад.