Читать книгу: «Циркач и убийца. Часть 1»

***

Веселое весеннее солнце заинтересовалось происходящим не меньше, чем окружающие зеваки. Оно поднялось повыше и осветило своими тусклыми утренними лучами участок на небольшой площади. Воздух был наполнен пряным ароматом жизни небольшого города: навоз и гниль.

Кирик подкидывал перед собой три яблока, умело жонглируя ими на потеху публике. Он то и дело добавлял в жонглирование акробатические элементы, подпрыгивал или прокидывал одно из яблок у себя под коленом или за спиной. Ловкости ему было не занимать, поэтому действия выглядели легко и даже впечатляюще, по крайней мере по меркам небольшого городка.

Рядом стоял невысокий худой мужчина с жидкой седоватой бородкой. Его впалые глаза внимательно следили за действиями Кирика, особо сконцентрировавшись на судьбе яблок. Это было не удивительно, ведь это были яблоки с его лотка, которые Кирик схватил без спроса и начал свое выступление. Продавец изредка косился на небольшой кусочек материи, оставленный Кириком на более-менее чистом участке земли. Стоявший среди зевак состоятельный господин приказал своему слуге поддержать артиста. Теперь на куске ткани лежала пара мелких монет, которые продавец собирался изъять в счет забранных у него яблок. Кирик видел это и еле мог сдержать смех, видя, как за спиной отвлеченного продавца с его лотка беспризорники успешно подрезают куда больше товара.

Но останавливаться Кирик не желал, пары монет было недостаточно. Поэтому он прекратил жонглировать и повернулся к продавцу:

– Уважаемый, прошу, завяжите мне глаза.

Заявление всколыхнуло толпу, по ней пробежал легкий шепот заинтересованности. Продавец встрепенулся, принимая протянутый ему кусок ткани.

Можете проверить, что через ткань ничего не видно.

Люди вокруг закивали, стоящий рядом с продавцом старик даже потянулся лично выполнить проверку. Но было поздно, продавец почувствовал себя вовлеченным в представление и уступать свою роль никому не собирался. Он приложил кусок ткани к глазам и повернулся в сторону солнца. Многие из толпы повернулись вслед за ним. Убедившись, что повязка не пропускает свет, продавец повязал ее на глаза Кирику. Тот весело улыбнулся и изобразил растерянность, словно он внезапно ослеп. По толпе пробежал легкий смешок.

Кирик снова подбросил яблоки вверх и продолжил жонглировать. С закрытыми глазами его действия выглядели более впечатляюще. Продавец уже забыл и про яблоки, и про деньги. Он подвинулся ближе к Кирику, выступая, как ассистент артиста. Проблем для Кирика закрытые глаза не составляли. Его сознание пригляделось к окружающей темноте и начало вырисовывать контуры окружающей реальности. Везде текла энергия, в каждом предмете и живом существе. Сознание Кирика было натренировано видеть эти потоки, различать их. Вокруг него словно текла бесконечная река из частиц, похожих на разноцветный песок. Благодаря этому Кирик видел мир даже с закрытыми глазами.

Представление стало затягиваться, трюки стали повторяться. Кирик почувствовал, как толпа теряет к нему интерес, но пока не смог придумать, как закончить на высокой ноте. Помощь пришла со стороны вислоухого наглого беспризорника. Пока люди были отвлечены на представление, он у всех на глазах, потянулся своей четырехпалой, лишенной мизинца, клешней к куску ткани, на котором покоились скудные монеты. Кирик заметил это своим сознанием, резко развернулся и запустил одно из яблок прямо в голову наглецу. Фрукт от удара лопнул и разлетелся по округе фонтаном брызг из мякоти. Наглец почти не почувствовал боли, но вскрикнул скорее от удивления и от того, что теперь он был не просто у всех на глазах, но в центре внимания.

Из толпы выделился кряжистый стражник. Он не стал церемониться и отвесил мощный пинок неудачливому вору. Четырехпалый взвизгнул, забрав неестественно высокую ноту, и бросился наутек. Кирик скинул повязку и поклонился, собрав жидкие аплодисменты. В целом, финал представления всем понравился.

– Ну циркач! – заявил кто-то из толпы.

Закончив выступление, Кирик протянул продавцу два оставшихся яблока, но тот в ответ лишь замахал руками и предложил оставить фрукты себе. Кирик поблагодарил, и отправился собирать монеты. Он медленно пересчитал их на ладони, с каждым движением вздыхая все сильнее. Монет оказалось мало, но должно было хватить на день или два.

Кирик отправился прочь с площади, прошел несколькими грязными улочками и выбрался на пустырь с небольшими липами перед деревянной статуей божества. Кирик подошел ближе и присмотрелся к изваянию. Из куска дерева был вырезан, не очень искусно, образ женщины. Ее руки обвивали крупный живот. Перед статуей располагались небольшие деревянные миски, которые оказались прибиты к основанию постамента.

Перед божеством расположилась на коленях женщина. Она сложила руки в молитвенном жесте и наклонилась вперед. Кирик остановился рядом, прислушался к шепоту женщины, но разобрать ничего не смог. Женщина же закончила свою молитву и поднялась.

– Интересно Вам? – спросила она.

Кирик усмехнулся и почесал затылок с незадачливым видом:

– Да как-то поманило меня сюда. Кто это?

Женщина, следуя его вопросу, подняла голову на статую.

– Это Матзатея. Богиня земли и плодородия.

– Я мог бы и догадаться, – усмехнулся Кирик.

Женщина покачала головой, недовольная столь легким поведением пред ликом богини. Она вытащила две булки из своего передника и положила их в одну из мисок. Кирик услышал, как его живот заунывно заурчал. Его руки сильнее сжали два яблока в кармане, которые он придержал на будущее. Женщина тоже услышала голодные позывы.

– Можете взять, – тихо сказала она.

– Что?

– Хлеб, можете взять. Матзатея кормит всех голодных.

– Спасибо, вы очень добры.

– Не я, – прошептала женщина. – Хотя, может и мне воздастся.

Она развернулась и пошла прочь. Кирик посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на богиню. Пожав плечами, он схватил обе булки и прошел в тень под одной из лип. Усевшись и откинувшись на ствол, он приступил к трапезе, лениво поглядывая на жизнь городка. Все было слишком медленно и скучно. Вскоре, мимо прошла другая горожанка. Она презрительно оглядела Кирика и обратила внимание на хлеб у него в руке. Ее взгляд медленно перешел на статую богини, затем обратно на Кирика. Лицо женщины перекосило презрение.

– Ну что, – прошептал Кирик, глядя на нее в ответ. – У тебя другое представление о твоей богине?

Женщина ушла, гордо закинув голову и обозначив свое хрупкое моральное превосходство. Кирик хотел плюнуть ей в след, но решил не утруждать себя. Он хотел убедить себя, что мнение этой женщины ничего не значит, и ему это почти удалось. Но кусок больше не лез в горло. Кирик припрятал остатки хлеба в свою походную сумку и посмотрел на статую. Немного подумав, он поднялся и благодарно поклонился.

Закончив ритуал, Кирик снова пристроился в тени липы. Мягкий сладкий аромат спускался к земле с набухающих весенней жизнью ветвей. Утоливший голод Кирик потянулся и медленно провалился в сон.

Проснулся Кирик уже к вечеру. Солнце клонилось к горизонту, тени вытянулись, налетел все еще прохладный ветер. Кирик поежился плотнее запахнув потертый плащ. Он поднялся и побрел по улицам, выискивая глазами вывеску трактира. Послышался веселый шум, и Кирик побрел к нему, как ночной мотылек к лампе.

Трактир представлял собой убогое здание, воткнутое между двумя каменными соседями. Пол в трактире кренился в сторону длинной деревянной стойки, поэтому выпив, все посетители снова скатывались к хозяину за добавкой. Сам же хозяин был лысым полноватым мужчиной, который старался сохранять невозмутимое выражение лица. Но изредка он скалился, оголяя остатки гнилых зубов, чего он явно старался избегать.

Столиков было мало. За парой из них сидели компании из мужчин и женщин явно сомнительного поведения. Они были состоятельнее остальных, поэтому напитки и еду им таскал рыжий паренек прислуга. Остальным же приходилось подниматься, скатываться по кривому полу и класть монету на стойку прежде, чем хозяин ставил на нее кружку и наливал заказанное. Пока клиент был занят напитком, хозяин резким отточенным движением хватал монету и стряхивал ее в свой поношенный фартук.

Кирик оглядел обстановку, облизнул пересохшие губы и прошел к стойке, положив одну из заработанных днем монет на обшарпанную деревянную стойку.

– Уважаемый, налей чего-нибудь покрепче и побольше.

Хозяин внимательно осмотрел Кирика, затем монету. Вытащил из-под стойки глиняную кружку, поставил на монету и налил из высокого глиняного кувшина. Кирик наклонился вперед и втянул в себя пряный аромат анисовой водки. Его лицо скривилось, но он все равно кивнул хозяину и жадными глотками пролил в себя всю кружку. Монета исчезла в фартуке. Кирик хлопнул кружкой по столу, задержал дыхание, словно давая аромату настояться у него во рту, а потом выдохнул. Не видя другой монеты перед собой, хозяин потерял к Кирику интерес.

Кирик повернулся к залу и с надеждой присмотрелся к сидящим. Его рука перебирала в кармане скудные монеты. Тепло от выпитого стало разливаться по телу, в голове начал расстилаться легкий туман. Кирик довольно улыбнулся.

За одним из столиков началось активное обсуждение. Вскоре все закивали, и одни из мужчин приподнялся, помахав рукой:

– Господин циркач, сюда!

Кирик повернулся к ним, изобразил удивленное лицо и направился к столику. Ему быстро нашли свободный стул и усадили рядом с собой. Появилась кружка, зажурчала водка. Все подняли тост. Выпили.

Компания представилась. Это были два развеселевших от водки охранника, которые работали на местного торговца, которого, как раз сегодня, сопровождали на рынке. Первого звали Хамза, главного из них, высокого темнокожего мужчину с лукавым прищуром – Дарис. Вместе с охранниками выпивали две женщины. Одна из них казалось невзрачной и терялась в тени остальных настолько, что ее имя с трудом запоминали присутствующие и обращались к ней просто “Дорогуша”. От второй Кирик не мог оторвать глаз. Ее звали Айла, она сидела, наклонившись вперед к столу, выгодно выставив свою массивную грудь, которая с трудом помещалась в узком платье так, что завязки корсета не представлялось возможным затянуть. Дарис перехватил хищный взгляд Кирика, упертый в женщину, и весело ему подмигнул. Сама Айла была невозмутима и широко улыбалась, чувствуя свое господство над столом.

– Ловко вы сегодня крутили на рынке, господин циркач! – громогласно заявил Дарис.

– Спасибо, но можно и без господина, – смутился Кирик. – Да я и не циркач вовсе.

– А чем же вы занимаетесь? Такой статный и ловкий мужчина. Может быть Вы воин? – спросила Айла, развернув себя к нему.

Кирик прокашлялся и раскраснелся.

– Вообще я был монахом.

– Монахом? Кому же вы поклонялись? – спросил Дорогуша.

– Дейсусу. Но в этих местах о нем не слышали.

– И правда, это имя ни о чем не говорит. У нас тут кто есть? Матзатея. Еще этот, как его… – Дарис поднял кувшин и разлил всем еще.

– Какая тебе разница? – Айла провела рукой по плечу Дариса. – Ты все равно к ним подходить боишься.

– Ничего я не боюсь, – возмутился Дарис. – И не важно все это! У всех свои боги. Главное, чтобы Кирик не начал нам причитать какие морали за столом.

Кирик покачал головой:

– Не буду, обещаю.

– Вот и славно. Выпьем за их благодать! Пускай на каждого она снизойдет в той мере, в какой они желают.

Кирик жадно выпил и почувствовал, как на него точно что-то снисходит. Хамза помотал головой, втянул воздух после водки и опустил руку на плечо Кирику, словно старому товарищу.

– А вы кроме яблок чем-то крутить умеете?

– А как же! – воскликнул Кирик и гордо выпрямился, схватив кружку. – Могу кружками, если захотите.

– Да! Да! Давайте! – зааплодировала Айла.

– Я не об этом говорил, – заявил Хамза, вытащил из-за пояса кинжал и воткнул его в стол. – Чем-нибудь таким сможете?

Свет заиграл на блестящем лезвии. Кирик присмотрелся к нему и стих. Дарис выхватил свой кинжал и воткнул его рядом. Кирик почувствовал тяжелый запах водки от своей кружки, туман в голове начал сгущаться. Он поставил ее обратно на стол, не сводя глаз с блестящих кинжалов.

– Хорошие оружия, – прошептал Кирик.

– Вы ведь сможете? Правда? – прошептала Айла.

Она наклонилась и положила свою грудь к нему на кисть, сжав его ладонь своей. Кирик почувствовал исходящее от нее тепло.

– А чего же нет! Смогу! – заявил он. – Только мне бы хотя бы три, а то двумя не так интересно.

– Хозяин! – крикнул Дарис. – Принеси нам нож!

Кирик вздохнул и поднялся. Принесенный нож невыгодно отличался своей невзрачностью рядом с боевыми собратьями. Кирик подержал их в руках, пытаясь найти точки баланса. Собравшись, он подбросил их вверх и начал жонглировать. Лезвия в полете отражали слабый свет светильников, отбрасывая яркие зайчики на стену. Немного привыкнув, Кирик начал добавлять все новые и новые движения. На его лице выступил пот, сердце забилось чаще, движения стали легкими, даже слишком. Он закрыл глаза, его сознание вырвалось в мир. Жонглировать через видения было проще. Кинжалы раздвигали наполняющую мир энергию прежде, чем физически оказывались на месте. Кирик с легкостью предугадывал их движения.

Опасное представление вызвало взрыв радости среди посетителей трактира. Женщины, как и мужчины, были в восторге. Кирик наблюдал за Айлой через свое видение, но был немного разочарован, увидев, что природной энергии внутри нее было крайне мало.

– Хозяин, дай еще нож! Скорее! – прокричал Дарис.

Кирик отвлекся. Один из кинжалов пролетел мимо ладони вниз. Окружающие ахнули. Кирик схватил два оставшихся орудия, сжав их вспотевшими руками. Он открыл глаза и опустил голову вниз. Кинжал воткнулся в миллиметрах о его ноги, немного задев подошву сапога. В трактире повисло молчание. Кирик протянулся и выдернул кинжал из пола. Показав орудия собравшимся, он поклонился, как опытный артист в конце представления. Посетители захлопали и закричали, даже хозяин трактира оголил свои гнилые зубы в широкой ухмылке.

Кирик вернулся к столу и отдал кинжалы.

– Ну даешь, циркач, – с восхищением заявил Дарис, убирая свое оружие.

– Я не… А ладно, цирк, так цирк, – Кирик схватился за кружку и выпил.

Он почувствовал, как после представления алкоголь сильнее ударил ему в голову. А алкоголя становилось все больше.

Дальше вечер поплыл по водочной речке. Разговоры стали отстраненными, Кирик весело жестикулировал, рассказывая истории из своих странствий. Все смеялись. Лица раскраснелись. В таверне стало жарко.

Позже Айла лукаво оглядела собравшихся и аккуратно придвинулась к Кирику, подхватив его руку и прижавшись к ней. Он чувствовал, как вздымается ее грудь от тяжелого дыхания. Ее губы налились алым. Глаза Дариса немного заплыли от водки, они бегали от собеседника к собеседнику, но больше от Айлы к Кирику. Хамза усадил Дорогушу себе на колени. Кирик немного задрожал от ощущения женщины, Айла это почувствовал и придвинулась еще ближе. Дарис сжал свою кружку так, что костяшки его пальцев побелели.

Кирик посмотрел на Айлу. В тусклом сиянии светильников она показалась ему очень красивой. Она встретила его взгляд, ее глаза блестели. Кирик наклонился вперед и поцеловал ее. Айла немного отстранилась, не прекращая улыбаться. Кирик извернулся, прижал ее одной рукой к себе, второй ухватился за грудь и впился губами в ее губы.

Дарис вскочил и коротким прыжком обогнул стол. Одной рукой он схватил и дернул назад Айлу, второй толкнул Кирика. Корсет женщины болезненно затрещал. Кирик потерял равновесие и слетел со стула на землю. Айла вскочила и отступила на несколько шагов.

– Ты что творишь? – прорычал Дарис.

– А что я? – невнятно промычал Кирик поднимаясь.

Айла молчала. Дорогуша удивленно смотрела на происходящее, Хамза выглядывал из-за нее с хищным оскалом.

Кирик встал, пошатываясь и потирая свою грудь.

– Я, наверно, пойду, – огляделся он в поисках своей походной сумки, которую он небрежно бросил в стороне.

– Сейчас ты пойдешь, да.

Дарис выпрямился, красуясь своим мощным телом. Он вскинул кулак и попытался ударить Кирика в лицо. Тот моргнул и наклонил голову, уйдя от удара. Дарис удивился и усилил напор. Его удары не достигали противника, Кирик ловко уклонялся, словно угадывая каждое движение противника. Но тут его спина уперлась в стену, он не успел отступить в сторону, и в ему в лицо прилетел тяжелый удар. Кирик охнул, зашатался и сполз вниз. Дарис потянулся к нему, чтобы схватить за одежду, но Кирик ловко ударил его ногой в голень, Дарис не удержал равновесие и рухнул лицом в ближайший стол. Дерево от удара треснуло, стол перевернулся на бок.

Хамза скинул Дорогушу на пол и бросился на помощь своему товарищу. Кирик успел вскочить и тут же получил еще один удар в лицо. В этот раз он удержался.

– У Дариса силенок побольше, – улыбнулся Кирик разбитыми губами.

Хамза вскрикнул и попытался ударить еще раз, но Кирик ловко пригнулся ему под руку и нанес короткий хук прямо в пах противника. Хамза зашипел и отшатнулся. Дарис не успел полностью подняться, но уже замахнулся и направил свой кулак в бедро Кирика. От удара свело ногу. Кирик застонал и не успел увернуться от очередного нападения Хамзы. Новый короткий удар в грудь выбил из Кирика дыхание, он согнулся от боли. Дарис окончательно поднялся и толкнул Кирика в руки Хамзы. Его быстро развернули и перехватили за плечи. Дарис засмеялся и начал наносить удар за ударом. Кирик захрипел, попытался вывернуться из рук Хамзы, но не смог.

Все в таверне замерли, словно столбы, молча наблюдая за дракой. Кирика били до тех пор, пока он не потерял сознание, уронив окровавленное лицо на грудь.

Туман в голове превратился в бесконечную пелену. Кирик не понимал, что происходит, но чувствовал, как его тащат под руку, а его дырявые сапоги зачерпывают грязь. Послышался тяжелый скрип петлей, чьи-то голоса, шуршание травы.

Кирик упал лицом во что-то холодное и склизкое. У него не было сил сопротивляться. Он молча утонул в пелене собственного сознания.

***

Кирик почувствовал страшную боль. В сознании звенело ощущение, что часть его головы возжелала оторваться и сбежать. Кирик не хотел с ней прощаться, поэтому лежал тихо, чтобы дать ей время одуматься. Холод от земли сковал половину лица. Тело ныло: вся грудь, плечи, живот, руки и ноги. Кирик даже не пытался вставать, продолжал сжиматься на границе сна и яви.

Но подняться все же пришлось. Жажда прокралась вверх по горлу, сопровождаемая колючим, как еж, тяжелым чувством изжоги. Кирик попытался открыть глаза. Левый заплыл и ничего не видел, правый же смотрел на все еще мокрую грязь на дне естественной ямы.

– Ожидаемо, – прошептал Кирик и перевернулся на спину. – Спасибо, что ножичком не полоснули.

Небо было лазурно-голубым, с мелкими, бегущими по ветру облаками. Изредка проносились грачи, сопровождая свой полет громкими криками. Где-то в стороне слышалось оживленное щебетание. Кирик с хрипом поднялся на четвереньки и пополз прочь из ямы. Не смотря на бредущее к зениту теплеющее весеннее солнце, грязь на дне ямы и на ее склонах высохнуть не успела. Избитый Кирик, неспособный нормально двигать конечностями, несколько раз соскальзывал обратно на дно. Он снова переворачивался и лежал, пока боль в теле немного не успокаивалась.

– Ну помогите же мне, грачи проклятые, – прокричал он, в очередной раз скатившись на дно.

Щебетание за пределами ямы не изменилось, Кирику пришлось выбирать без посторонней помощи. После нескольких попыток он все же смог перевалиться через край и отползти от ямы в сторону, уткнувшись распухшим лицом в молодую невысокую траву.

Придя в себя, подгоняемый жаждой, Кирик поднялся, потянул онемевшее тело и оглянулся. Яма, в которую его бросили вчера ночью, располагался на опушке леса. Сам лес начинался от подножия холма, на вершине которого находился городок. Кирик присмотрелся к нему, приложив к лицу ладонь от солнца, в основном к правому глазу, так как левый все равно отказывался смотреть.

– Не пойду же я сейчас к вам, сволочи – прошептал Кирик и развернулся в противоположную сторону.

Чуть в стороне от Кирика дорога бежала прочь из города, пролегла вдоль леса. Вдалеке маленькие точки крестьян уже брели вслед за волами, готовя поля.

Плащ был потерян. Кирик запустил руки в карманы своего потрепанного походного костюма. Внутри обнаружилось только скромное ничего. Кирик посмотрел на свою пустую ладонь, которая еще недавно сжимала пускай и мелкие, но все же монеты. Тихо выругавшись себе под нос, он побрел по полю, высоко поднимая ноги.

Выбравшись на дорогу, Кирик еще раз посмотрел на холм. Его голова дернулась в нервном коротком движении, он попытался плюнуть в сторону городишки, но слюны не было и пришлось ограничиться неприличным жестом. Повернувшись прочь, Кирик медленно побрел прочь вдоль леса.

Дорога была на удивление хорошей для окружавшего ее захолустья. Изредка из-под слоя пыли и засохшей грязи выглядывали побитые временем и тяжелой службой кирпичи. Кирик ступал по ним с благодарностью безымянным строителя древности. Но не смотря на хорошую дорогу, сами движения давались Кирику тяжело. Голова продолжала раскалываться, жажда усиливала боль. Иногда в единственном глазу гас свет, Кирик из последних сил опускался на дорогу и лежал, пока приходил в себя. Каждый раз он все отчетливее понимал, что еще ночью обмочил портки. Резкая вонь подкрадывалась к нему в нос, заставляя двигаться дальше. Он облизывал разбитые губы, надеясь, что кислый металлический вкус крови придаст ему сил.

Пару раз Кирик даже думал все-таки вернуться в город и, возможно, найти ту милую женщину, которая угостила его хлебом. Часть его все еще оставалась в потерянной походной сумке.

Когда солнце уже почти переступило через середину неба, дорога начала немного приподниматься, а впереди замаячил старый каменный мост. Кирик ускорился, почти перейдя на бег. Достигнув моста, он скатился вниз по насыпи и упал в небольшую речку.

Вода была ледяной, тело свело от холода, но Кирик был практически счастлив. Он барахтался, хватая воду ртом, как собака. Утолив немного свою жажду, он растянул руки в стороны и расслабился. Вода подхватила его и понесла прочь. Несмотря на холод, телу стало легче, в голове прояснилось. Кирик с улыбкой наблюдал, как старый каменный мост проплывает у него над головой.

Когда Кирика вынесло с другой стороны моста, он заметил удивленное мужское лицо, склонившееся через перила моста.

– Вы там в порядке, уважаемый? – прокричал стоящий на мосту.

Кирик удивился и уставился на него. Мужчина еще сильнее перегнулся через перила и присмотрелся к плывущему по реке. На его лице проскользнуло явное непонимание, затем он отвернулся и крикнул кому-то на мосту:

– Помоги ему выбраться!

С моста выглянуло еще одно лицо. Затем его хозяин сбежал с моста и бросился вдоль реки на ходу вытаскивая меч вместе с ножнами и отбрасывая их в сторону.

– Не надо! – прокричал Кирик, перевернулся и неловко барахтаясь поплыл к берегу.

Он безуспешно пытался нащупать дно, которое, как на зло, в этом месте резко уходило вниз у самого берега. В результате Кирик, из последних сил, ухватился за землю. Бросивший меч мужчина подхватил его за шкирку и выволок на берег. Кирик развалился лицом кверху, второй мужчина успел сбежать с моста.

– Вы в порядке?! – прокричал он.

– Нормально, – Кирик махнул ему рукой и приподнялся.

– Что с Вашим лицом?

– Ну, как бы объяснить…

– Да побили его! – заметил второй мужчина, поднимая свой меч с земли. – От того вся рожа и распухла.

– Меня зовут Марко, я – торговец, – первый мужчина присел на корточки. – А это Лука, мой спутник и охранник.

Кирик представился в ответ.

– Что же с Вами случилось?

– Знаете, уважаемый Марко, – прошептал Кирик трагически. – Меня ограбили и избили бандиты. Хвала богам, что я сумел сохранить свою жизнь.

– Какой ужас, – прошептал Марко.

– Кому ты стелешь, – рявкнул Лука, замерев над головой Кирика. – От тебя за километр несет водочным перегаром и мочой, так что никакая река этого не исправит. Пострадал ты от рук бандитов, ага, так я и поверил. Небось просто с дружками не поделил чего, вот и отделали.

Кирик открыл было рот, чтобы выдавить из себя оправдания, но Марко уже поднялся и положил руку на плечо Луки.

– Это никак не отменяет того, что его сильно побили, не так ли? Надо быть добрее, Лука, возьми пример с меня или Матзатеи.

Лука закатил глаза и покачал головой:

– Лихо ты себя с богиней сравнил.

Марко широко улыбнулся.

– Матзатея значит… – прошептал Кирик.

– О, вы тоже почитаете нашу богиню? – удивился Марко.

– Нет, но она уже второй раз отвечает мне добротой через своих последователей.

– Я не удивлен, – Марко гордо выпрямился. – Мы все считаем, что добротой можно достичь многого.

Заплывшее лицо Кирика дернулось. Марко присмотрелся к нему и покачал головой.

– Давайте мы подбросим Вас до следующего города.

Кирик присмотрелся к направлению телеги, которая стояла на мосту.

– Не, меня в той стороне и побили. Может бандиты и были из того города.

– Что Вы говорите? Разве можно так обвинять жителей города. Я многих оттуда знаю…

– Подождите, подождите, – перебил Кирик торговца. – Не хочу обидеть Вас или еще кого-то. Просто это первый вывод, который пришел мне в голову.

Лука криво усмехнулся. Марко покачал головой:

– Ничего страшного. В таком состоянии и мне было бы тяжело подавить гнев.

– Ну ладно, – хлопнул себя по груди Лука. – Раз человек с нами сам не хочет идти, мы сильной тащить его не будем. Значит пора распрощаться.

Кирик согласно кивнул и откинулся обратно на спину, раскинув руки в стороны. Марко направился к телеге, Лука молча последовал за ним. Но вместо того, чтобы запрыгнуть на козлы и пришпорить коня, торговец начал рыться в своей поклаже. Вскоре он вернулся к Кирику с полными руками.

– Вот, возьмите. Здесь еда, какая осталась у нас после путешествия. В бурдюке еще немного вина…

– Это тебе на похмелье! – прокричал с моста Лука.

Довольный Кирик помахал ему рукой.

– Я бы дал чистую одежду, но у меня ее просто нет.

– Что Вы, что Вы, – Кирик поднялся и поклонился. – Вы и так слишком добры к незнакомцу. А за одежду не волнуйтесь. Солнце уже теплое, кину на перила моста и все мигом высохнет.

– Я рад, что Вы не теряете присутствия духа, – улыбнулся Марко. – Важно улыбаться судьбе, какой бы она не была.

– С такими добрыми людьми – это не составляет труда, – еще раз поклонился Кирик.

Торговец вернулся к телеге, запрыгнул на свое место, помахал рукой и направил коня вперед. Лука обернулся и пристально посмотрел на Кирика, но больше ничего не сказал и не сделал. Телега поползла вперед и вскоре скрылась за изгибом дороги.

Кирик закинул голову вверх и посмотрел в небо. Он широко улыбнулся и потряс бурдюком, слушая, как в нем весело плещется жидкость. Вытащил пробку и втянул мягкий запах вина. Кирик проглотил несколько жадных глотков, опустил бурдюк и выдохнул со стоном облегчения.

В свертке были остатки хлеба, вяленого мяса и кусочек сыра. Кирик остановился себя усилием воли, сложил припасы в тени под мостом. Он разделся, выполоскал вещи и развесил их на мосту на солнце. Затем долго рассматривал синяки, оставленные побоями по всему телу. Кирик макал свою голову в холодную воду, полоскался и вылезал, бегая по траве, пока не обсохнет. К нему немного вернулись силы, еще не от еды или питья, но от душевного подъема. Опухоль на лице немного спала и левый глаз стал открываться.

Довольный собой, голый Кирик пристроился на солнышке на траве и приступил к поеданию подаренных ему припасов. Легкий ветер бегал по голой коже, трава приятно щекотала спину, солнце ласково грело. Кирик, побитый и иногда все еще стонущий от боли, улыбался.

Доев припасы, откинулся на землю и задремал. Проснулся он, по его прикидкам, через пару часов. Солнце начало клониться к западу. Кирик оглянулся в обе стороны по дороге, но никого не было. Он даже немного расстроился. Полежал еще, затем со скучающим видом поднялся и проверил свою одежду, которая успела высохнуть. Кирик оделся, наполнил теперь уже пустой бурдюк, водой и зашагал по дороге, закинув его за спину.

***

После отдыха дорога давалась легче. Кирик шагал вперед, не разбирая дороги. Пару раз ему попадались перекрестки с указателями. Он долго смотрел на названия, крутил головой в разные стороны, но часто решал не выбирать дорогу. Каждый раз Кирик находил плоский камень, на котором он оставлял отметину. Затем он подбрасывал его вверх на перекрестке, и выбирал дорогу согласно выпавшей стороне.

Однажды на развилке, где у Кирика было три пути на выбор, он, как обычно, подбросил камень, решив, что пойдет направо или налево, в зависимости от решения судьбы. Но камень удачно перевернулся, полетел вниз ребром и воткнулся в землю. Кирик громко рассмеялся и пошел прямо.

Дорога струилась по холмам. Крестьянские поля давно закончились, Кирика окружала лишь молодая трава. Иногда между холмами располагались небольшие рощи, один раз дорога прошла через сосновый лес. Он шел, наслаждаясь приятным запахом хвои и смолы.

Каждый раз взобравшись на холм, Кирик оглядывался по сторонам, приложив ладонь к глазам, выискивая среди холмов хотя бы небольшой столб дыма от костра, а лучше несколько столбов из деревенских или городских труб. Но каждый раз его ждало разочарование. Лишь ближе к вечеру на горизонте на севере и востоке замаячили горы.

Переночевал Кирик в очередном сосновом лесу. Он собрался себе небольшую кровать из опавшей хвои, свалился в нее, снова почувствовал, как его тело изнывает от боли. На ночь он прожевал остатки хлеба, подаренного ему Марко.

– Хоть с водой проблем нет, – прошептал Кирик, присасываясь к бурдюку.

Не смотря на попытки храбриться, он чувствовал, как отсутствие еды и ее замена водой раздувают его и без того пострадавшее тело. Кирик лежал и пытался очистить голову от мыслей, глядя сквозь куцые сосновые ветки на огромную полную луну, нависшую над миром.

Проснувшись, Кирик долго не вставал. Он чувствовал себя разбитым физически и морально. Душевный подъем, посетивший его вчера и помогавший ему идти, испарился. Побитое тело начало ныть еще сильнее, чем прежде. Чувствуя его расстройство, даже небо было затянуто мелкими тучами.

Пока ноги несли Кирика куда-то вперед, он упрямо разглядывал молодую сосновую шишку, которую он подобрал у своего импровизированного ложа.

– Можно ли тебя есть? – спросил он у шишки.

Однозначного ответа у Кирика не было. Ему вспомнился момент, когда его угощали вареньем из шишек, но он не был уверен, что их можно есть сырыми, без долгого вываривания. Поэтому Кирик продолжил шагать, оставаясь голодным.