Читать книгу: «Ярд. Персональные стратегии превосходства», страница 2

Часть первая.
Настройка на скрытое содержание

I
Хранители времени

Вначале время было цикличным. Сутки, лунный месяц, солнечный год. Время сеять и время собирать урожай. Что было, то и будет. По-своему очень комфортный мир.

Им управляли хранители времени. Они доносили до народов «волю высших сил». Но в действительности присваивали время их жизни, формируя для человека жизненный цикл.

Воспроизводство. Таков был смысл этого мира.

Эратосфен в III веке до нашей эры измерил – и довольно точно – радиус земного шара. Но еще многие столетия после этого хранители времени продолжали рассказывать людям, что Земля плоская.

Плоская Земля в центре мира – это крепость. Цитадель, защищающая концепцию бесконечной цикличности времени. Незыблемость основы – незыблемость временнóго цикла, обеспечивающего выживание народов и особое положение хранителей.

А ведь Эратосфен не был безвестным провинциалом-самоучкой. Он долгое время руководил Александрийской библиотекой, то есть находился в центре тогдашнего научного мира. Создав трактат «Хронография», он стал основателем научной хронологии. Такая вот интересная связь времени, географии (этим термином, кстати, мы тоже обязаны Эратосфену) и астрономии на примере судьбы одного ученого…

Мир хранителей времени – это был «уютный» мир. Но были ли счастливы люди, которые в нем жили? Нравилось ли им, что с ними происходит?

Наверное, да. Потому что им не с чем было сравнивать.

Когда я думаю о людях, что жили тогда, я вспоминаю бессмертное пушкинское: «Привычка свыше нам дана: замена счастию она».

Чтобы человеку нравилось то, что с ним происходит, он должен уметь присваивать себе время своей жизни. У него должна быть персональная стратегия превосходства. В мире хранителей времени это было практически невозможно. И вот почему.

Чтобы присвоить время к собственной выгоде, нужно находиться в состоянии подключенности к полноте мира. И присваивать только то, что поддерживает состояние подключенности, в котором тебе нравится, что с тобой происходит.

Состояние игры – один из самых эффективных способов войти в такую подключенность. Игра, как любое правильное присваивание, всегда актуальна и питает. Сразу. Здесь и сейчас. В ней нет такого: «может быть, когда-нибудь потом начнет питать, а пока я это с собой потаскаю». Если игра не питает сразу, то это не твоя игра, а игра тобой.

Любое присваивание, которое не питает сразу, – это навешивание на себя груза вещей, связей и обязательств, обслуживание которых будет истощать твой ресурс. Включит износ.

Подключение к полноте мира – главное условие для актуальности и правильного присваивания. Но именно это – актуальность, целостность и полноту – и разрушают хранители времени.

Разрушают, играя на отсутствии информации и страхе. Разрушают – и тут же обещают восстановить целостность, используя изготовленный ими протез. Разрушают подключенность к полноте мира сейчас – и обещают восстановить ее потом. А пока потерпи свой износ.

Такова игра хранителей времени, в которой подавляющее большинство людей лишь фигуры на доске, терпящие свое положение в обмен на ясность: пешки испокон веков ходят так, кони – так…

Человек появился задолго до того, как возникли высокоиерархичные структуры, которые взялись обслуживать хранители времени. Но мощь иерархий оказалась такова, что воспитание лишенного целостности человека стало нормой.

Я люблю приводить в пример фильм Джеймса Кэмерона «Аватар». Он как раз об этом – о столкновении расы целостных и подключенных ко всей полноте мира Пандоры гуманоидов на’ви и утративших целостность людей (эпохи распорядителей времени, но об этом чуть ниже).

Интересно посмотреть с этой точки зрения и на фильм Мела Гибсона «Апокалипсис». Там вообще присутствуют цивилизации трех эпох…

Но вернемся в мир хранителей времени.

Египетские пирамиды – самый мощный зримый образ системы присвоения времени, выстроенной хранителями. Фантастическая игра фараонов и жрецов сконцентрировала присвоенное время жизни многих тысяч людей и отправила в путешествие в вечность могущественные артефакты. И самый впечатляющий из них – пирамида Хеопса, единственное из семи чудес света, сохранившееся до наших времен.

Впрочем, как ни была велика сила хранителей времени, их эпоха ушла. Не потому, что с ними кто-то боролся (хотя и это было) или кто-то их сверг.

Их мир не был уничтожен. Его фрагменты можно наблюдать и сегодня.

Просто рядом с ним вырос другой, более впечатляющий и могущественный.

А потом еще один.

Возникли другие виды игр. А вместе с ними – и другие миры, в которых людям больше нравилось и нравится, что с ними происходит.

II
Революция ожиданий

Все изменилось чрезвычайно быстро. Система сакрального контроля над временем, которая существовала тысячелетиями, рухнула за два столетия (XV–XVI века).

Десакрализация времени породила поток феноменов исторического масштаба. Ренессанс, эпоха Великих географических открытий, изобретение книгопечатания, падение Константинополя и формирование единого Русского царства, начало Реформации и т. д.

В 1571 году Роберт Дадли, фаворит британской королевы Елизаветы I, преподнес ей подарок. Первые в мире наручные часы.

Началась совсем другая игра. Время окончательно перестало быть чем-то, что можно жестко контролировать. Время перестало принадлежать «высшим силам», с тех пор оно очеловечивается.

Гуманизм и антропоцентризм преобразуют западную культуру. Восточная Римская империя пала, и поток византийцев, бежавших от турок, приносит в Западную Европу колоссальный культурный багаж. Книгопечатание, как новый способ распространения знаний, повышает и без того возросший интерес к Античности.

Запад присвоил себе античное наследие, получив его из рук Византии. Запад присвоил себе время античного мира. Присвоил время, которое потратили античные художники и философы на создание своих полотен и трактатов.

У этого присвоения были и конкретные метафизические бенефициары. Те, кто использовал собственную персональную стратегию превосходства.

Козимо Медичи создает во Флоренции Платоновскую академию.

Зал указов Ватиканского дворца украсила фреска Рафаэля «Афинская школа», в центре которой Платон и Аристотель на ходу ведут диалог.

Но механизм этого присвоения был уже иной, не централизованно-иерархичный. Запад потому только и смог присвоить Античность так результативно, что был политически раздроблен. Запад не выпил античное наследие, как вампир, – он впитал его, как губка сотнями пор.

Это была увлекательная игра в Античность.

Присвоенное наследие не пылилось в доступных лишь избранным хранилищах. Оно было пущено в дело. И фундаментальным конкурентным преимуществом Запада стал антропоцентризм.

В руках Запада антропоцентризм стал обещанием. Обещанием человеку и человечеству создать новый, более благополучный, более гуманный мир. И дать человеку более подобающую ему жизнь.

Состоявшаяся эволюционная революция стала революцией мечтаний, предвкушений, чаяний, подкрепленных деятельной энергией миллионов людей. Стала революцией ожиданий того, что данное обещание новой жизни будет исполнено.

Отсюда пошло Новое время.

Новое время освободило тело человека. Оно перестало восприниматься как вместилище греха.

Новое время освободило ум человека – и догматические ограничения на познание отступают одно за другим.

Новое время освободило сердце человека. Описание и отображение проявлений чувств завоевывает литературу, театр и «далее везде».

Человек получил возможность играть. И чем дальше, тем больше определять правила самой игры.

Человек обретает возможность использовать свои тело, ум и сердце для себя. Чтобы ему нравилось, что с ним происходит, а не ради обслуживания догматических убеждений, которые навязывает социум.

Каждый человек получает шанс присвоить время собственной жизни к своей выгоде. И многие этим шансом пользуются, формируют свои стратегии превосходства.

Новое время – эпоха взлета человеческих материальных возможностей и духовного подъема. Как проиллюстрировать масштаб этого четырехсотлетнего роста?

Мария Склодовская-Кюри. Первая женщина – лауреат Нобелевской премии. И единственная женщина – дважды нобелевский лауреат: по физике (1903) и по химии (1911). Она открыла радиационное излучение и изучала его – даже зная, что это вредит ее здоровью.

Никакие обобщенные показатели экономического роста, распространения грамотности или появления новых технологий не будут столь ярко свидетельствовать о размахе произошедших перемен и о степени человеческого желания жадно исследовать и менять мир, как пример Склодовской-Кюри. Женщина оказалась на переднем крае великого преобразования жизни, и благодарный мир признал ее заслуги.

Абсолютно невозможная для эпохи хранителей времени история! Фантастически вдохновляющий пример того, как человек присвоил себе время своей жизни!

III
Распорядители времени

Время выпрямляется. Прежняя каста хранителей времени не исчезает до конца, но ей на смену приходит новая, еще более многочисленная – распорядители времени.

Ученые, изобретатели, путешественники, предприниматели, писатели, композиторы, режиссеры, политики, банкиры. Все те, кто рассказывал людям о лучшем будущем и о способах его достижения – а значит, на что и как людям тратить свое время.

Помню, меня поразило, что на старейших работающих средневековых астрономических часах в Праге две часовые стрелки. Часы показывают фазы Луны, положение Луны и Солнца в созвездиях, календарные дни, дни недели, церковные праздники и много чего еще.

Но на них нет стрелки минутной.

В XVI веке, на переходе от Средневековья к Новому времени, появляется сначала минутная стрелка, а затем и секундная. Кто не успевает присваивать время своей жизни к своей выгоде, кто теряет актуальность – тот отстает навсегда.

Диктатура времени становится более изощренной.

Больше свободы выбора, как использовать свое время, – но и риск, что твое время будет присвоено кем-то другим в его интересах. Больше свободы выбора – но и жестче персональная ответственность.

Выбрал не тот способ использования времени – будешь расплачиваться, изнашивая себя ради чужих интересов.

«Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!» – говорит Королева Алисе.

Воспроизводство становится расширенным. Ценности гуманизма и разума эпохи Нового времени принесли колоссальный прогресс. Но они же заложили основу для подъема многочисленных социальных, экономических, политических иерархий. Игра стала многоликой: государства, партии, корпорации, организованная преступность…

Парадокс разрешается просто. Распорядители времени присваивают себе научный и технологический прогресс для повышения управляемости масс.

Кто оказывается достаточно умен, напорист и удачлив, чтобы сформировать и использовать персональную стратегию превосходства, тот получает гораздо больше выгод от присвоения времени своей жизни, чем в прежнюю эпоху. Остальные же оказываются закрепощены более надежно, чем во времена рабства, – просто потому, что не видят собственного рабства.

Инструменты в руках распорядителей времени разнообразны, но важнейшим становятся деньги.

Время – деньги!

Ссудный процент стал парадной дверью, через которую время проникает в социум и подчиняет себе всё и вся.

Кредит – самый мощный выпрямитель времени. Ссудный процент в принципе не цикличен, не имеет обратного хода и не обнуляется по завершении суточного, недельного и годового цикла. В отличие от налогов, например.

Перманентное ускорение. Процент на процент. «Сложный процент – самая могущественная сила во Вселенной», – эти слова приписывают то Эйнштейну, то Ротшильду. Весьма вероятно, что ни тот, ни другой такого не говорили, но значение максимы от этого не меняется.

Ежесуточно капающий процент синхронизирует современный мир куда жестче, чем боги и движение светил по небу в традиционном обществе.

Кто управляет процентом, тот присваивает себе время всего мира!..

Новое время поставило под ружье прогресса армии экспериментаторов, новаторов, создателей новых способов присваивать время. Но все они замкнуты в событийную рамку, которую формируют финансы.

Один из ведущих европейских математиков Возрождения Лука Пачоли сформулировал основы современной системы бухгалтерского учета. Эта новация стала одной из основ ускоренного роста финансовой системы сначала Европы, а затем и мира.

Как книгопечатание открыло шлюзы для потока информации и идей, которые вызвали Реформацию и Просвещение, так бухучет облегчил и систематизировал обмен финансовой информацией. И одного только первого, без второго, было бы недостаточно для возникновения нового мира линейного направленного времени.

Что сделал Пачоли? Он создал механизм присвоения финансовой информации.

Но самым грандиозным актом присвоения эпохи распорядителей стали труды Карла Маркса. В рамках подхода линейного времени марксизм сделал попытку присвоить себе всю человеческую историю разом. От антропогенеза и общих принципов развития до финальной вершины восхождения человека – коммунизма.

Дерзкая попытка мировоззренческого присвоения истории вызвала еще более дерзкий порыв присвоить ее в реальности…

Но линейный подход дал сбой.

IV
Революция возможностей

Все изменилось еще быстрее, чем в революцию ожиданий. То, что в прошлый раз заняло два столетия, в этот – менее века.

Короткий ХХ век (1914–1991 гг.) стал триумфом иерархий, присваивающих себе время колоссальных масс людей. Оказавшись в руках иерархических структур, новейшие способы распространения информации – газеты, телеграф, радио, кино, телевидение – вывели техники контроля над массовым сознанием и массовым поведением на принципиально иной уровень.

Две мировые войны были бы невозможны без новых технологий пропаганды и управления в самых отдаленных уголках.

Распорядители времени достигли такого уровня массового присвоения и контроля над временем человека, о котором хранители не могли и помыслить.

Это был грандиозный реванш иерархий!

СССР стал вершиной попыток распорядителей времени присвоить себе разом всю человеческую историю. Крах СССР показал пределы централизованного линейного присвоения времени людей.

Что же пошло не так?

«Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а любовь к себе; не отказ от индивидуального, а утверждение своего собственного человеческого «я»: вот истинные высшие ценности гуманистической этики», – эти слова Эриха Фромма звучат как приговор короткому ХХ веку.

Подлинное присвоение времени возможно лишь тогда, когда человеку нравится, что с ним происходит. Иначе любое присвоение – это наваливание на себя функций обслуживания и охранительства того, что присвоено. Присвоено, но не питает, а расходует ресурс. Изнашивает тело, ум и сердце.

Попытавшись разом присвоить себе всю историю человечества, распорядители времени начали все больше походить на хранителей – и проиграли. Проиграли так же, как и несколькими веками ранее проиграли сами хранители. И продолжают проигрывать сегодня.

Новое время провозгласило ценности гуманизма и прогресса. Но оно содержало в самом себе зерна будущего упадка. Гуманизм и прогресс в конкретном историческом проявлении слишком часто требовали от человека быть для других. Требовали отказаться от своей собственной игры.

Иерархии стоят на этом: быть для других. Даже сами распорядители, как правило, лишь обслуживают иерархию. Как пела в позднесоветские годы группа «Nautilus Pompilius»: «Здесь первые на последних похожи. И не меньше последних устали, быть может, быть скованными одной цепью, связанными одной целью…»

Иерархии сопротивлялись отчаянно, мобилизовав все научные и технологические достижения Нового времени для сохранения контроля над присвоенным временем человека. Но уступили под напором новых средств распространения информации.

Новая эволюционная революция стала революцией возможностей. Доступные каждому средства распространения и обмена (!) информацией – ксерокс, факс, компьютер, смартфон, мессенджеры и Интернет – обеспечили человеку невероятный до тех пор спектр возможностей, чтобы вести свою собственную игру.

Но! – количество перешло в качество: способов присвоения времени стало слишком много.

Человек до крайности фрустрирован революцией возможностей. Возможно всё. Но если ты не воспользовался шансом, то винить некого. Это страшно.

Быть самим собой – значит быть для себя. Но как мало людей умеют быть для себя!

Мы родились и выросли, воспитаны и обучены жить в высокоиерархичном обществе. Наши родители, наше деды и прадеды жили в таком обществе и передали нам свои взгляды и привычки. Но для человека как для биологического вида совершенно не характерно жить в жестких высокоиерархичных сообществах.

Иерархии аграрных империй возникли как ответ человечества на жесточайший неолитический экологический кризис, который, как говорят ученые, сократил численность человечества в десять раз.

Революция возможностей стала апофеозом распада подобных иерархических структур. При этом навыки жизни и процветания вне иерархий отчасти утрачены, а отчасти не приобретены.

Поддержание достигнутого технологического уровня, с одной стороны, требует сохранения иерархий, а с другой – ускоряет процесс распада иерархий.

Человек изнашивается глубоким перманентным неврозом от столкновения своих животных импульсов, социальных догматов и персональных интересов. И никто не предлагает решения.

По умолчанию предполагается, что жить умеют все.

Это, конечно же, не так.