Читать книгу: «Сага об орке. Дебютант-киднеппер», страница 4

– Монахи вообще не вояки, – качнул головой ветеран, – да вот только они сами не воюют. Нанимают тех, кто будет биться за монашеское серебро. Помните человеческих дружинников?

– Да-а-а… – протянули хором Синдри и Торстейн. Синдри добавил, – серьёзные вояки.

– Во-о-о! – поднял палец вверх Фритьеф. – А теперь представьте, что всё это не в чистом поле да на площади, а в тесных коридорах, где и топором-то как следует не размахнешься. Вы ж были в этом монастыре?

– Я не был, – заметил Торстейн.

– Ну так спроси у друзей, – ветеран кивнул на нас, – они видели, как люди могут строить. Там только коротким клинком и работать!

– Ну и зачем нам тогда в эти самые монастыри лезть? – лицо Торстейна выражало верх скептицизма. – Мы за прошлое лето и на деревнях неплохо взяли. Я таких денег, что получил как долю на Волчьем, и за год не зарабатывал.

Я вспомнил – Торстейн был конечно из свободных, но не бонд. Родители его горбатились на кого-то, типа дядюшки Йоргена.

– Эх, ты… – протянул ветеран. Но я перебил:

– Не, парни, вы, как хотите, а я больше к крестьянам не ходок!

Фритьеф, оборвавшись на полуслове, иронично пригляделся.

– И что же ты сделаешь? Если форинг скажет: вот деревня, идем, и берем ее.

Повисла неловкая пауза, я уже успел в очередной раз проклясть свой язык.

– Не знаю, – буркнул наконец в полголоса, – но крестьяне… Они такие же как … как я. В прошлом. Пашут, добывают себе пропитание на зиму… А потом приходим мы и всё отнимаем.

– Что предлагаешь? Не брать добычу?

На мне скрестились напряженные взгляды. Чёрт, ну что тут скажешь?

– Да понимаю я… У всех дома остались семьи… Для некоторых, это единственный способ выжить… Но… – вздохнул. – Жалко мне этих… горемык.

– А родных наших? Не жалко? – сощурился Торстейн.

– Блин, ну что ты … – скривился я, как от лимона, – Я ж не про то! Вот ярлов их, да монахов зажравшихся… Да и дружинников людских, их не жалко! Дружинники сами свою судьбу выбрали. Вроде нас, – пояснил я зачем-то, хоть никто и не спрашивал.

– И у этих есть что брать! – весело подмигнул мне Фритьеф. – Ладно, мальки, показать вам, как надо биться?

Разделились не поровну. Фритьеф взял себе в подмогу Торстейна, а мы втроем нападали. Впрочем – не долго. Не было длительного перемахивания, как в фильмах показывают, пару раз сошлись, и вот уже я пропустил удар в ногу. Ну, хоть с разменом: одновременно с этим Бьярни выбил Торстейна. Ветеран с бродексом остался один, против двух бойцов с копьями и щитами.

Лично я всегда думал, что двуручная секира против бойца со щитом не играет, а уж тем более против двоих. Оказалось – очень даже играет, если ее владелец умеет. Фритьеф работал очень экономно, безо всяких размахов от жопы. Парни тоже не лезли на рожон и не изображали камикадзе – мы ж не реконструкторы и не спортсмены. Что бывает, когда чужое железо соприкасается с твоим телом за прошедший «сезон» уяснили все, в команде не оставалось ни одного, ни разу не раненного.

К тому же, по условиям, мы моделировали бой в коридоре, ограничив площадку воткнутыми вешками, поэтому зайти с двух сторон мои приятели не могли. Вот и пытались подобрать ключик, атакуя то одновременно, то поочерёдно.

Наконец Бьярни получил сильный пинок в щит, отчего не упал конечно, но отлетел назад… Мгновенный скользящий шаг, и Фритьеф оказался вплотную к закрывшемуся щитом шустрику. Копье на такой дистанции стало бесполезным, ветеран подцепил край щита пяткой – ближним углом лезвия секиры – и дернул, открывая тушку парня. Всё! Я уже приготовился увидеть короткий тычок носком топора в лицо, на обратном ходе, но… Синдри просто не стал удерживать щит, отчего Фритьеф качнулся назад, а шустрик, ухватившись левой рукой за топорище буквально дернул себя на противника, одновременно уходя с линии атаки, и правой, в которой уже не было древка, вбил кулак подмышку выставленной вперед руки противника.

Отскочили друг от друга. Ехидно ухмыляющийся Синдри продемонстрировал здоровяку небольшой нож, зажатый в варежке за клинок, чтоб не нанести реальной раны.

– Откуда ты его взял? – хмыкнул удивленный ветеран, шаря взглядом по поясу соперника.

– Никогда не догадаешься! – улыбка парня стала еще шире.

– Ну? – слегка нахмурился Фритьеф.

– Смотри! – Синдри поднял свой щит, и продемонстрировал пришитые с тыльной стороны ремешки.

Я вспомнил, именно так он достал Калле, еще на «вступительных экзаменах» в лид, в Борге, прошедшей весной. Как же давно это было!

– Хитро! – оценил Фритьеф. – Сам додумался?

– Отец рассказал. Он говорил, что у них в лиде был парень, что даже пару метательных топориков носил на щите. Тоже себе сделаю, как только найду подходящие.

– Хм, – покачал головой ветеран, – щит не слишком тяжелый получится? Смотри, парень, воспользоваться тебе ими может придется, а может и нет, а вот таскать постоянно… Быстрее в бою будешь уставать.

Задумались все. Конечно, ветеран прав. Вот только… Я вспомнил, что где-то в груде барахла в подпалубном пространстве у меня оставался еще один щит, запасенный еще прошлой зимой. Один из трех, с которыми я явился на сбор, и два из которых мне измочалили весьма быстро. После, я, как и большинство, пользовался трофейными. А что? Такой-же круглый, с кулачным хватом, попадались даже покрытые кожей с лицевой части, хотя конечно в основном были из голых досок. С задачей справляется? Ну и ладно. Если надо мы подгоняли трофеи под себя, чинили, заново обшивали полоской сыромятной кожи по ободу – времени в переходах под парусом хоть отбавляй.

Идея делать многослойный, так сказать прото-фанерный мне уже не казалась здравой, слишком уж нерентабельными выглядели трудозатраты: я почти месяц провозился над изготовлением тех щитов, а прослужили они сколько? Эх, был бы я знатный рабовладелец… Эй, Гаврила и Хомяк, мне к следующему лету нужен десяток новых щитов. Выполняйте! И сделайте половину из них такими, а другую половину – сякими… Вот только некому мне так «делегировать», сам, всё сам.

Зато мои щиты были легче!

– Да-а-а… – Синдри потер нос, – Не подумал. Ладно, придумаю что-нибудь.

Он покосился куда-то за мое плечо. Я обернулся. Из-за холма показались наши охотники: Болли с командой. Бруни и Хальфдан тащили на плечах по туше.

– Ну что, парни, – стряхнул задумчивость шустрик, – еще раунд?

Глава 5 Скоро в море, а корабль не готов

Как-то незаметно пролетела зима. Солнце висело над горизонтом всё дольше, воздух начал прогреваться, сугробы вокруг палатки съёжились, уплотнились и потемнели.

Наконец Кнуд, надолго слегший после Йоля нашел в себе силы подняться и выбраться из палатки.

– Вот что, форинг, – слегка всё-еще подкашливая, прокаркал кормчий, – пора нашего Ворона чинить. В море скоро, а мы течем как дырявая бочка.

Сигмунд, стоящий неподалеку повернул голову в сторону корабля и помрачнел. Честно говоря, решение этой проблемы даже не откладывали, а как будто «вынесли за скобки». Типа нет ее. Или вернее, притворились, что есть проблемы понасущнее: еда, топливо… быт.

Корабль мы буквально на следующий день после памятного тинга полностью разгрузили, в том числе от балласта и, смастерив уже знакомые мне блочные полиспасты, вытащили на берег. Поскольку перевернуть кверху килем сил не хватило, сверху его закрыли нарубленными ветками, соорудив что-то вроде шалаша, снеся все барахло, не нужное прямо сейчас, опять внутрь.

– Я понял тебя, кормчий, – наконец вытолкнул из себя наш форинг, скорчил гримасу, как от зубной боли, и утопал.

На следующий день вся команда «прокручивала фарш назад»: разбирала навес, разгружала барахло, короче – освобождала корпус «Ворона» от всего, от чего можно, не нарушая целостности корпуса. И только волосатик, под предлогом, что народ нужно кормить, опять увел своих подручных на охоту.

За зиму трещина никуда не делась – не зарубцевалась, не превратилась в страшный сон или оптическую иллюзию. Короче, с ней надо было что-то делать.

– Может сможешь добыть у монахов подходящую доску? – с надеждой взглянул на меня Кнуд. – Даже если короткую. Заменить треснувшую мы в этих условиях всё равно не сможем, но хоть сверху заплатку наколотим. Гвозди у нас есть.

Наверно, имелись в виду те, что остались от разбитых щитов – выбрасывая измочаленные доски, мы сохраняли железо: умбоны и те самые гвозди. Правда, по сравнению с гвоздями, крепящими доски борта к шпангоутам, эти были какими-то несерьезными.

Я надолго задумался, перебирая в памяти варианты.

– Нет, Кнуд, – опередил мня Фритьеф, – я с Асгейром часто бывал у монахов, нет у них ничего подходящего. Сплошной камень, – пояснил он, увидев непонимание в глазах старика.

– Ну, может, балку какую потолочную купим? Обтешем ее до нужной толщины…

– Я же говорю – камень. У них все потолки арочные.

– Тролья отрыжка! – выругался Кнуд.

Не меньше часа обсуждали различные, даже самые фантастические варианты. Наконец пришли к выводу, что придется заполнить трещину смолой, и заклеить сверху крепкой холстиной.

Блин, как по-моему, то какая-то лажа. Конечно, что большие корабли, что маленькие лодки смолили, но… Одно дело, когда смола частично впитывается в древесину или покрывает ее тонким слоем и другое – когда предполагается что в трещине будет ее здоровенный кусок. Но выступать не стал, видел, как разносят различных прожектёров. И это – «уважаемых хольдов», а уж меня-то вообще с дерьмом смешают.

– Так, Асгейр! Где ты там? – Сигмунд отыскал меня взглядом, – Топай к людям, попроси у них смолы, у нас мало и не хватит.

Окей, босс! В смысле я потопал. Как потопал, так и вернулся – монахам смола была без надобности.

– Чего можно было ждать от этого бесполезного?! – злобно выплюнул Эйнар: охотники к этому времени уже вернулись.

Стоящий рядом Болли открыто ухмылялся.

– Плохо, – скривился Сигмунд, – придется собирать.

– Да ты что, форинг! Сколько мы ее собирать будем? – всполошился Ойвинд. – Мы так и к середине лета не отчалим.

– А что ты предлагаешь? – насупился Сигмунд. – Знаешь другие способы починить корабль? Предлагай.

– А что если? … – начал я.

К этому моменту я уже мысленно отрешился от обсуждения – всё равно ничего путного я не придумаю: я не корабельщик и даже не плотник. В этот момент я мысленно прикидывал, как бы мне приспособить крепление под сакс на тыльную сторону своего «фанерного» щита. А что? Он-то легче остальных – клееный из тонких дощечек за счет многослойности и перекрещивающихся волокон он обеспечивал ту же прочность что и обычный… Клееных! Черт! Как я забыл!

– А что, если место смолы использовать клей?

Похоже меня не услышали!

Так, нафиг, я протолкался вперед, подвинул в сторону Ойвида, мешавшего выйти к «старшим».

– Послушайте меня!

Ноль эмоций – народ зашелся в обсуждении методов сбора смолы. Пришлось драть глотку:

– МЕНЯ! ПОСЛУШАЙТЕ!

– Да чё тебя слушать? Опять фигню какую предложишь? Из-за тебя тут застряли! Не ты, ушли бы осенью домой, и всех делов!

Я чуть не подавился. Рерик, ты в своем уме? Впрочем, парень похоже и сам понял, что в желании уязвить меня какую-то фигню сморозил: на него оборачивались, чуть ли пальцем у виска не крутили.

– Ты чего-то хотел предложить? – перекрывая «бу-бу-бу» толпы прогудел Фритьеф.

– Да. У монахов нет смолы, но у них есть молоко! – я торжествующе обвел глазами орков.

Ноль реакции!

– И что? – долетело со стороны Сигмунда.

– Как что? – даже потерялся я, – Здесь никому не знаком молочный³ клей?

– Асгейр, – с укоризной сказал Снор, – нам корабль чинить надо…

Блин! Да что ж вы такие тупые-то!

Молча я протолкался к борту корабля, поискал глазами… Ага, вот оно!

– Видите затычку? – ткнул я в один из чопиков, которые корабельщики поставили на месте сучка в доске, – На каком, по-вашему, клее она сидит?

– На каком? – удивился, все еще не понимая Снор.

Однако стоящий рядом с ним Регин уже улыбался. Расплылся в улыбке и Кнуд.

– Ты предлагаешь сделать вкладыш по форме трещины, и посадить на клей?

Хм… Разве я это предложил? Хотя… Задумался. Можно, к примеру взять древки копий, у нас много трофейных, обтесать…

– А разве трещина не должна дышать? – спросил я у Кнуда.

– Что значит? – удивился старик.

– Ну, на волне корпус дышит, – я изобразил руками, как бы перегибая туда-сюда палку, – боюсь, если вставим клин, он нам трещину дальше будет щепить. Это как бревно щепят, все наверно видели?

Некоторые покивали, другие, похоже, не сталкивались.

– Да что вы его слушаете? – крикнул Рерик. – Он же опять придумывает! Ща еще скажет, что сто раз так делал…

Но его быстро заткнули. Видимо у большинства мозги уже заработали в нужном направлении.

– Кстати, – продолжил я развивать успех, – если мы зальем трещину смолой, она от воды затвердеет, и тоже может разорвать доску. А клей нет, он даже остывший будет… будет …

Черт, чем же заменить слово «пластичный»?

– А можно и не заполнять трещину клеем целиком, – подал голос, молчавший до сих пор Регин, – пропитаем тряпку, и затолкаем в трещину. И сверху еще одну приклеим.

Блин, как же я сам-то не додумался? Ведь знал же! Эх-х-х…

После того, как идею поддержал Регин, чей авторитет в команде был неизменно высок, и, самое главное, Кнуд – главный по кораблю, ее перевели из разряда «проектов» в разряд «план», присвоив высший приоритет.

Естественно, меня отправили к монахам за молоком и прочими ингредиентами для клея, дав в помощники всё тех же Бьярни и Синдри. Остальных припахали в лагере.

– Скоро уплываете, – то ли спросил, то ли констатировал брат Вальтер.

За всё время я так и не сошелся ни с одним из монахов кроме него. Сталкиваясь в стенах монастыря с другими братьями, всё равно не мог отделаться от мысли, что меня сторонятся. Монахи не косились и не шептались за спиной, по крайней мере, я не замечал. Но и расположения какого-то не выказывали.

– Да, – подтвердил я, – но сначала корабль надо починить.

– Уплываете… – грустно кивнул старик. – Вот и опять мне будет не с кем поговорить.

Это да. Он не только растолковывал мне «Слово Спасителя» – так называлась местная «Библия», но периодически мы сходились в жёстких дискуссиях по поводу той или иной моральной максимы. Чего только стоил наш спор по поводу утверждения «Всякая власть от бога!»

Лично я, слышавший подобное утверждение еще в своем мире, до сих пор этого принять не мог. Как это так?! А если правитель влез на трон путем интриг и собственной подлости? Он тоже «от бога»?

– Не переживай, – попытался подбодрить старика я, – братья же твои никуда не денутся!

– Конечно никуда, – печально покивал монах. – Куда мы из нашей обители? Братия, это всё, что у меня есть, кроме слова Спасителя. Вот только… – он помолчал, пожевал губами. – Мне будет не хватать твоего молодого задора, твоего напора, пусть не всегда и правого… Да что там? – наконец хитрая улыбка коснулась его губ. – Почти никогда не правого… Но всегда честного и прямого, – закончил он грустно.

Грусть тронула и мое сердце. Я присел рядом с понуро сидящим братом Вальтером, обнял его за хрупкие стариковские плечи.

– Ну, мы же не на век расстаемся! Я … приеду. Обязательно еще раз приеду. Мне только … – я вздохнул, – мне только свой корабль нужен, а то просить кого-то постоянно… Могут и не послушать.

Он посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

– Мы обязательно встретимся. Не в этом мире, так в том, лучшем.

– Эй-эй-эй! Ты что это задумал, старый? – шутливо встревожился я. – Мы еще в этой жизни с тобой сойдемся в споре… Ну, например о двуединстве Создателя и Спасителя!

– О чём ты, юноша? – тут же завелся старик. – Тут даже спорить не о чем! Создатель воплотился в Спасителе. Спаситель – это его телесная оболочка!

– Я понял, понял… – смеясь, я выставил руки, как бы защищаясь. – Мы обязательно поговорим об этом. Не сейчас, сейчас мне надо сделать то, за чем меня послали… – я кивнул на только что принесенные деревянные вёдра с молоком. – И не в этом году, и наверно не в следующем… – настроение резко испортилось, когда я задумался, что свой корабль, это для меня сейчас как свой бизнес-джет в покинутом мире – теоретически цель достижимая, но если старт твой не как у братца Йоргена, то возможно – и несбыточная. Вздохнул. – Но я что-нибудь придумаю!

– Я верю, такой целеустремленный молодой человек… в смысле – гоблин, добьётся своего, – подбодрил меня брат Вальтер, вставая. – Идите, надеюсь, до отплытия ты еще зайдешь ко мне.

***

Корабль починили, как и предлагал Регин: сделали жгутик из вымоченной в казеиновом клею тряпки, затолкали в щель, и с обеих сторон – изнутри и снаружи заклеили полосой ткани. Тоже на клею.

На следующий день Сигмунд потыкал пальцем в заплатку, похмыкал…

– Можем опять изнутри привалить, теми же кольчугами, – посмотрев на скептическую гримасу форинга, предложил Фритьеф.

– Обязательно привалим, – кивнул тот. – А пока, давайте-ка кое-что обсудим!

– Созвать парней? – догадался Фритьеф.

– Не так я думал закончить прошлогодний наш выход за добычей, не так, – покачал башкой Сигмунд, когда народ собрался рядом с всё еще стоящим на берегу кораблем. – Но орк может предполагать, а норны⁴ знай прядут нить судьбы да режут руны… – над лагерем стояла гробовая тишина, даже слышно стало как птицы кричат в вышине, ветер свистит в скалах, и где-то прибой грохочет об берег.

– Да и этот я хотел начать с большей командой, – продолжил форинг, – как минимум… – он вдруг хитро подмигнул, – с большим количеством хольдов!

Я сообразил не сразу, к чему дело идет, и только по тому, как враз заулыбался стоящий рядом Синдри, понял – будут выбирать хольдов. Ну, действительно! Видано ли дело, из похода дренгом возвращаться! Говорят, и не бывало такого уже давно. Народ ожидаемо зашумел, запереглядывался.

– Правильно, форинг! – крикнул то ли Снор, то ли Моди, мне не видно было, – многие парни давно достойны хольдами зваться!

– Да ладно, что-там?! – это уже Ойвинд глотку дерет. – Все достойны. Все!

– А это сейчас и посмотрим, – перекрывая шум пророкотал Фритьеф.

Шум подстих.

– Итак… – возвысил голос Сигмунд. Дождался, пока все заткнуться. – Я предлагаю Берси Ульвсона! Кто-нибудь выскажется против?

Взгляды скрестились на невысоком, крепеньком пареньке, «Медвежонке» как я про себя его называл. Как по мне – отличный парень, не горлопан и не истерик, в бой шел, как будто работу выполнял – обстоятельно. Кстати, в последнем деле чуть не отъехал – грудь ему тогда распороли, дай боже, еле выкарабкался.

Видимо все вспомнили то же самое, что и я.

– Берси Ульвсон, выйди ко мне! – торжественно объявил Сигмунд, так и не дождавшись голосов против.

Ну а дальше по накатанной: «Я, форинг Сигмунд счастливый, и тэ-дэ и тэ-пэ…». Слышали, знаем. И на этот раз – никаких подгонов от форинга: ни те шлема, ни те топора какого, зачётного.

Следующими были Бруни, Скегги и наши кореша – Фре́ир и Торстейн. И все тоже вполне заслужено перешли в категорию хольдов.

– Синдри Ормсон! – проорал Сигмунд.

Шустрик прям подобрался, как перед броском, и нырком в холодную воду.

– Слыш? Успокойся… – начал шёпотом успокаивать я приятеля, и тут…

– Я против!

Что?! Синдри вздрогнул, а я резко крутанулся вокруг себя… Ах ты ж паскуда! Болли! Стоит чуть в сторонке на возвышенности, в окружении своих прихвостней, ручонки на груди сложил и улыбается! Скалится, сука. Прям мне в лицо!

– Скажи свое слово, Болли, – немного ошарашенный произнес Сигмунд, – почему ты против парня? Он смел, из боя не бегает, умелый воин…

– А я не чувствую в нем твердости, – пожав одним плечом заявил волосатик. Но смотрел он по-прежнему только на меня. Вот же гад!

– Да, слабоват он еще, – крикнул стоящий рядом с Болли Эйрик, – да и боец так себе…

Я, заметив краем глаза движение, и как раз успел перехватить руку друга. Тот порывисто ухватился за рукоятку скрама.

– Не вздумай, – одними губами прошептал я.

– Да вы посмотрите на него! Он же сейчас расплачется! – издевательски выкрикнул Рерик. – И это хольд?

Я непроизвольно покосился на Синдри. Лицо побелело, в смысле – стало бледным-бледным, почти серым. Кожа на скулах натянулась, и было видно, как ходят туда-сюда желваки. Губы подрагивали, но вкупе с горящими ненавистью глазами это скорее показывало, что парень в шаге от какой-нибудь глупости. Но никак не от слез.

– А тебе-то кто слово дал? – успел крикнуть я.

– Да… И я тоже против, – пробубнил стоящий в той же компашке Бруни.

И ты, скунс! А я ведь тебя нормальным пацаном считал! Вот что значит, дурная компания.

– Ну раз есть те, кто против… – протянул Сигмунд.

Я рывком обернулся. Что ты блеешь? Кто против? Из «авторитетных» только волосатый. Ну и Эйнар, вроде как полгода уж как в хольдах… Да неужто ты не понимаешь, баран ты тупоголовый, что это чтоб меня уязвить?

Но я, естественно, промолчал.

И Синдри, бившийся со всеми наравне, много раз раненный так и остался дренгом. Новичком по местному.

– Рерик Ингольвсон! – выкрикнул Сигмунд

– Я против! – заорал я, не дав брату сказать еще чего-нибудь. – Он легкомыслен, не прислушивается к старшим, и постоянно предлагает всяческую фигню, непроверенную!

Эх, было б у меня хоть пять минут, я б приготовил более аргументированную речугу. Но это только в фильмах и книгах герой находит самые нужные слова в нужный момент. Мне в голову успело прийти только это.

– А кто дрегну дал право голоса?!

Даже не оборачивался, и так знал – Болли. Я дернул голову, нашел взглядом Бьярни, из нашей компашки только он был принят еще на Волчьем, его голос будет иметь вес. Не успел.

– Дренг-не дренг, а говорит дело, – прокаркал знакомый старческий голос, – Рерик и вправду за языком не следит… Горячий слишком!

Я бросил торжествующий взгляд в сторону Болли с прихлебателями. Ну, сожрал?

Невысокий, широкоплечий Рерик, такой-же крестьянский сын как и Бьярни, отправленный в море за добычей чтоб помочь семье буквально прожигал меня глазами.

А Болли – нет. Смотрел снисходительно, с легкой усмешкой, как бы говоря: «Да пофиг мне на этих парней, главное – тебя я уел».

Тут против Рерика высказался еще и Ойвинд, припомнив тому различные, не очень своевременные предложения.

Следующим прокатили Хальфдана. Честно говоря, это я, «закусив удила» отчаянно маяковал Бьярни и строил гримасы. Зря я так, конечно. Хальфдан тоже был нормальным парнем, а то, что он оказался в команде охотников, то ж не сам он напросился, Болли ткнул пальцем.

– Ну что ж, – хмуро оглядывая собравшихся наконец резюмировал Сигмунд. – Вот мы и выбрали новых хольдов…

– Погоди, форинг! – вскинул голову Регин, – Извини, что перебиваю, но кажется ты не всех назвал.

– А кого я не назвал? – удивился братец.

– Асгейр! – найдя меня взглядом в толпе, лучник вытянул руку. – Он отличный стрелок, хороший товарищ и боец. Буквально выручил нас с этим монастырем… И знание языка людей очень нам помогает.

У меня ёкнуло сердце. Неужели? … Вообще-то, после всего я и не надеялся…

Медленно-медленно я повернулся в сторону Болли. Ага, вот ща как крикнет «Я против!»

– Рано еще Асгейру. А то, что знает язык… Так и что ж с того?

Что?! Сигмунд? Ты… Ты чё, брат? Я вылупился на форинга.

– Мал он ещё, – со вздохом закончил мысль старший сын дяди Йоргена.

В спину мне ударил заливистый смех.

– Не переживай, брат, – приобнял я приятеля, – будет и на нашей улице праздник.

– На улице? – удивился тот.

– Да… Не бери в голову, – махнул я рукой, – выражение одно. В смысле, однажды и в наши сети заплывет рыба, исполняющая желания.

– Эх, мне б сейчас такая не помешала…

– Что это дренги разобнимались? – насмешливый голос за спиной заставил вздрогнуть и сжать кулаки. – Заняться не чем?

Я медленно обернулся. За моей спиной Бьярни удерживал порывающегося шустрика за плечи.

Напротив остановился Болли. Эйнар и Рерик стояли по бокам, на полшага позади. Хальфдан и Бруни еще чуть дальше. Эдакий атакующий клин.

– Я не прощу тебе, полукровка, – сжимая и разжимая побелевшие пальцы на рукояти скрама сквозь зубы проговорил Рерик.

– Видишь, – усмехнулся Болли, – даже твой брат в тебя не верит.

– Да и пофиг, – сплюнул я под ноги. – Переживу.

– Переживешь? – хмыкнул он. Подмигнул. – Уверен?

– Уверен, – с нажимом ответил я глядя прямо в глаза волосатому козлу. – А еще я уверен, что мне не только хольдом быть, но и … форингом. А что? Корабль я куплю и команда у меня будет…

Снисходительная улыбка на лице волосатика постепенно сменялась глумливой. Но сказать я ему не дал.

– … А вот ты… – я дернул щекой. – Не быть тебе не то, что форингом, даже ближником его не быть, как не подлизывайся.

Лицо Болли на миг окаменело, вздулись желваки, глаза сузились. Он медленно-медленно выдохнул.

– Ну что ж… Посмотрим