Читать книгу: «Дед, или Глоток воды», страница 3

Борис Семёнович Изотов пенсионер МВД, отставной майор милиции, проработал свою жизнь в отделе кадров ГО одного из городов России. Выйдя на заслуженный отдых переехал со своей женой в деревню, в ещё родительский дом и стал заниматься хозяйством. Но вскоре понял, что без работы языком он не может. С женой всё уже давным-давно было обговорено и выполнено, дети выросли и разъехались по всей стране, и теперь приезжали только чтобы затариться продуктами и выпросить у мамы втихаря денег, да на лето сплавить своих детей его любимых внуков ему в деревню, чтобы не скучали. Осенью становилось совсем жуть, и он приехал в главк спросить какой ни будь работы у своего бывшего зама, а теперь начальника кадров главного управления. В тот момент остро стоял вопрос по агентурной работе и его товарищ, красиво всё расписав, предложил ему работу камерника. Оплачивалась работа довольно прилично, да плюс ещё командировочные в каждом ГО отдельно. Борис Семёнович попробовал и у него, как ни странно, получилось. Ему даже понравилось на старости лет играть в разведчика. Он представлял себя героем, выполнявшим особо важное государственное задание. С тех пор прошло уже несколько лет. Он стал профи. Познакомился и знал в лицо каждого начальника ИВС и розыска обслуживающего им района. Войдя в кабинет к Скрипко он вежливо поздоровался, назвав его по имени отчеству. Постовой принёс ему мешок с переодеванием и чистый мешок для его одежды. Изотов тщательно подогнал под себя вещи с мешка по переодеванию, так же сложил свои вещи и отдал всё постовому, и только потом сел к столу и подвинул свой стакан к начальнику ИВС для чая. Ник. Никович наполнил ему посуду, подвинул то, что осталось от пачки с печеньем. – Борис Семёнович – начал начальник изолятора. – Вас сейчас подсадят в камеру. Там трое. Нас интересует только один Сергей Копылов. За тем, через время, я одного из двоих уберу в другую камеру. Вы вновь останетесь втроём. Потом выведут на допрос самого Копылова и при этом озвучат его фамилию, чтобы вы знали, кто из них, кто. Третий там сидит обычный «баклан» по кличке Рябец, мы его уберём через день—два. И только потом вы начнёте говорить с Сергеем. До этого можно только общие фразы. Первый раз вас выведут из камеры через три дня. На этом Сергее уже есть одна мокруха, но там что-то есть ещё. Вы всё поняли? – Ник. Никович вплотную глядел на него. – Да. Всё понял. Я так понял, что три дня я на баланде? Обидно, обидно. – Больше командировки получите. Да и кормить вашу «хату» будут не баландой, а со столовки нашего ГО, так что не умрёте. Это всё? Изотов допил свой чай, закончил пачку печенья и поднялся – Да, извольте. – Вакарюк! –позвал Скрипко постового – Коля, выведи сейчас этого гения – он указал на подставного – пусть запачкает как надо пылью своё ухоженное личико и особенно шейку и ушки, дай ему глотнуть самогоночки—бурячихи и через пол часа заведи в одиннадцатую, предварительно громко спроси у меня на весь коридор куда кинуть бомжару. Понял? Конвоир утвердительно кивнул. Изотов попрощался и вышел в след за конвоиром. Через пол часа на весь коридор голос Вакарюка узнал в какую «хату» кинуть бомжа по подозрению в грабеже. Начальник ИВС помолчал минуту, а потом ответил – Знаешь, кинь его, наверное, в две единички, там место свободное есть. – Слушаюсь. Двери камеры скрипнули и открылись. –Встать всем и построиться у стены. –прозвучала команда постового в камеру. – Задержанный заходи. – командовал Вакарюк выполняя правила посадки в камеру. – Свободная нара верхняя с права. – указал он место вновь входящему. Всем сесть. Лежать можно только после отбоя. Двери камеры лязгнули и с шумом закрылись. Сработали запоры задвижек и провернулся ключ в большом замке. Наступила тишина. – Всё, подсадку сделали. Теперь пошёл я решать и свои шкурные вопросы. – Сказал Начальник ИВС. Все, как по команде, встали и вышли из изолятора. –Ну, друг, давай выставляйся. Тебе так повезло, что ты глянулся Музыканту. – А что ты думаешь ему наш начальник ГО не откажет? – Ему? Ты чо с дуба рухнул? Он что себе врага хочет нажить? Считай, что ты уже зам начальника ИВС нашего ГО. Пошли писать отчёты. Нам сегодня ещё после обеда идти вниз брать отчёт у вчерашнего агента и кормить его. Но Егор уже думал о своём не далёком будущем офицерстве. Мечты—мечты! Уже после обеда его вызвали в отдел кадров писать рапорт на должность заместителя начальника ИВС и составлять все документы на офицерскую аттестацию. Больше в изолятор сегодня Егор не попал. Домой он летел не обращая внимания на лёд под снегом и не чищенные тротуары. Мама открыв дверь даже испугалась, когда он войдя поцеловал её и крепко обнял. – Что случилось, сынок? – Мама, папа, я скоро стану офицером. Младшим лейтенантом милиции. Мне дали должность заместителя начальника изолятора. Я так рад удаче, так рад! – Ну вот и повод пригласить к нам в гости нашу Верочку. – Мама специально сделала упор на слово «нашу» и это резануло по ушам. – Спасибо, мама. Я сегодня приглашу её на субботу. Что там у нас на ужин?

В начале восьмого Егор тихо постучал в дверь Веры. Никто не открыл. Он постучал чуть сильнее. – Да там она. Там. Верки сегодня не было на занятиях. Она простудилась, температура была вот её медицинская сестра общежития и оставила дома. – рассказала Егору проходившая мимо девушка в спортивном трико. Парень тронул дверь сильнее. Она открылась. Егор просунул одну голову в образовавшуюся щель и ещё раз проговорил в темноту – Вера, ты здесь? Он прислушался. – Да, я лежу укрытая. Видно лампочка снова перегорела. Проходи, Егорка. Он вошёл, поклацал выключателем, подставил стул, влез и выкрутив лампочку вышел снова в коридор. Через время он вошёл, вновь влез на стул и в комнате загорелся свет. – Ой! Где ты нашёл так быстро лампочку? – искренне спросила Вера. – В мужском туалете две, вот я одну и забрал. Что с тобой? Ты заболела? – Да, видно вчера побегала по холоду и немного переволновалась, вот и простыла – ответила девушка. – Так, значит ты не кушала сегодня вообще ничего. Раз ты так лежишь, то и чай не пила? А таблетки какие тебе прописали? – Да, я сегодня и в правду не кушала ещё. А мед сестра наша мне написала вот на листочке, но никто ведь за меня не пойдёт. Егор, у меня—то и подружек здесь нет. Они все меня как-то сторонятся. Да я сама и не лезу к ним в глаза. Вот по комнате девочка была и той не стало. Что, они убили? Раскрыли преступление? – Да, это они. Знаешь, у тебя кастрюлька есть? Я возьму и пакетик возьму, сбегаю в наше кафе куплю ужин. Что снова пельмени брать? – Хорошо, возьми, и попить что-то купи пожалуйста. Егор сложил найденную в столе кастрюльку в пакет, затолкал туда же полотенце и быстрым шагом отправился на остановку. Выйдя из общежития парень заметил машину их ГО, стоящую у самых ступенек. Водитель был на месте. Егор подошёл. – Добрый вам вечер. Вы что за кем-то приехали? – спросил он у водителя. – А! Герой! Привет! Нет, я следака привёз. Он пошёл опрашивать студентов, а я вот жду. А ты что здесь делаешь? – Как тебя зовут? Давай познакомимся. Меня Егор. –и он протянул свою руку. – Серёга – просто ответил водитель протягивая свою и пожимая руку Егора. – Серёжа, у меня здесь девушка. Я пришёл, а она лежит с температурой и не кушала целый день. Прошу тебя, поехали в то кафе я куплю пельменей и там рядом аптека куплю лекарств. Пожалуйста выручи. – Садись, только быстро – не отказал Сергей. Через несколько минут Егор вошёл в знакомое кафе, стал в не большую очередь и достал кастрюльку – Здравствуйте товарищ милиционер – вежливо поздоровалась раздатчица. – А где же ваша спутница сегодня? – Да заболела она, вот насыпьте мне в кастрюльку три двойные порции и заправьте всё маслом и стакан сметаны туда влейте пожалуйста. Четыре пирожных и две бутылки минеральной воды таблетки запивать. Оплатив всё и замотав кастрюльку в полотенце он вышел и поставив пакет на сидение машины заскочил в аптеку. Здесь было пусто. Егор позвал. Вышла старенькая женщина в белом халате. Она поправила на самом кончике носа очки – Что вам, молодой человек. Егор протянул ей скомканный листок. – Так, сейчас обслужу. – и вновь скрылась за перегородкой. Выйдя, женщина отдала Егору пакетик с лекарствами и назвала цену. Егор оплатил и выскочил не попрощавшись. Машина тронулась. Ещё через минуту они остановились на том же месте у общежития. Сергей улыбнулся во весь рот – Иди корми свою красавицу. – Спасибо тебе, Сергей. Я не забуду. Он забрал свой пакет и быстрым шагом поднялся на третий этаж. Вера, вся такая жалкая, с утонувшими глазами, с бледной кожей на лице, со своими тоненькими ручками сидела свесив такие же тонюсенькие ножки с кровати. Она подняла взгляд на вбежавшего парня – Ты что уже пришёл? Так быстро? Ой, как пахнет из пакета, аж слюнки текут. – Ха! Сейчас будем лечиться и кушать. Я пойду поставлю чайник на печь. Он разделся, повесил все свои вещи на вешалку, взял с маленького столику чайник и вышел. В кухне одна конфорка оказалась свободной, и Егор поставил чайник, а сам вымыл руки. Закипевший чайник он принёс в комнату и поставил на место. Достав кастрюльку и поставив её на стол, он расставил тарелки, разложил вилки, высыпал в пустую тарелку солёные помидорки и огурцы, которые заботливая раздатчица завернула в плотную бумагу, разложил нарезанный хлеб и только потом открыл саму кастрюльку. Пельмени плавали в сметане с маслом. Три двойные порции как раз вместились в эту посудинку. Егор насыпал полную тарелку ещё тёплых пельменей Вере и залил их прямо с кастрюли белой массой. – Приятного аппетита, Верочка. Кушай на здоровье. А я пока чай заварю с пирожными. А вот таблетки уже после еды выпьешь. Он поднял девушку на руках и аккуратно усадил за стол. Сам сел рядом. Она взяла вилку, уколола один пельмень и послала его в рот – Как вкусно! Спасибо тебе большое. За мной так никто и никогда не ухаживал. Садись кушать и ты. Насыпай себе, а то и я не буду. Он насыпал себе в тарелку и чуть приподняв настроение девушке стал ужинать, продолжая ухаживать за ней за столом. Чай был в самый раз. Вера и в правду хорошо покушала. Егор попробовал её лоб. Он был всё ещё горячим. Тогда в ход пошли таблетки. Уложив девушку в постель он убрал со стола, пошёл и вымыл посуду, всё расставив по местам. – Вера, здесь ещё остались пельмени чтобы тебе завтра позавтракать. Куда их поставить? Где холодильник? –Егорушка, холодильник-то у нас есть в столовой, но там ничего не хранится. Сейчас придут с танцулек поддатые и лезут в него всё подряд выметают. Так что поставь пожалуйста на окно. Там прохладное место, от стекла дует, и они не скиснут. Ты водички не купил? – тихо спросила она. – Да, вот аж две бутылки минеральной чтобы ты запивала таблетки. – Спасибо. Ты на меня столько тратишь. Я получу степуху верну. Егора ударил озноб. Он посуровел, руки его задрожали от волнения и стыда. – Ты зачем меня обижаешь? – не громко спросил он, глядя прямо в её поникшие глаза. – Не делай так никогда. В субботу мы с тобой приглашены моей мамой к обеду. Они с отцом желают с тобой познакомиться, так что тебе надо поправиться. Хорошо? – Мне стыдно идти. Да и одеть мне нечего. Может потом? – Они не одежду твою рассматривать зовут, а знакомиться с будущей невесткой. Он проговорил эти слова и сам запнулся. Их глаза встретились. Он взял её за худенькие ручки и так же тихо повторил – Да, да я так хочу, чтобы было у нас. Ты мне очень нравишься, Верочка. – Хорошо, я постараюсь выздороветь к субботе.

Егор долго рассказывал ей о прошедшем сегодняшнем дне, о новой его должности, о погонах офицера. Они смеялись и радовались вдвоём. Им было хорошо вместе. Вечером, перед уходом ещё раз измерили температуру. Она ещё была, но лицо уже не горело, и её прекрасные глаза чуть светились вновь. – До завтра, моя Верочка! Не болей. Я буду волноваться. – До завтра, Егорушка. Не волнуйся. Спокойной ночи. Он успел на последний кольцевой. Отец открыл ему двери и позвал поужинать. Егор умылся и уже лежал в своей кровати свернувшись, как в детстве калачиком и мечтал о той, которая сейчас так же лежала только в общежитии. Сон сморил его окончательно.

С утра вновь сильно мело. Егор поднялся, и уже наученный вчерашним опозданием, вышел из дому чуть раньше. Дорогой на работу он думал о ней. О том, что утром у неё будет и завтрак, и таблетки, чтобы подняться на ноги. На высоких входных ступеньках центрального входа в ГО скопилось несколько курцов, которым даже довольно сильный ветер в вперемешку со снегом не мешал получать своё удовольствие. Егор открыл входную дверь и вошёл в просторный вестибюль. Дежурный сидел на своём месте за толстым стеклом, но котором краской было написано «Дежурная часть ГО». Он махнул – Ты Щербаков? Тебе приказано сегодня уже быть на разводе в изоляторе. Только что позвонил Скрипко и сказал, что до обеда его не будет. Пойдём я тебя представлю личному составу. Бери и начинай руководить. Вот так-то. – Да я же ничего пока ещё и не знаю – испугался Егор. – Научишься, всё приходит с опытом. Там нормальный командир отделения конвоя он всё сам сделает, ты только слушай и учись. Понял? Тогда пошли. Они спустились вниз. Постовой милиционер вчерашний, ещё не сменившийся Вакарюк, открыл решётчатую дверь и пропустил дежурного по ГО и новенького старшину в такой же новенькой форме. В изоляторе было много народа. Одна камера была открыта, сидельцы выведены на оправку в туалетную комнату. Один из сидельцев мыл в камере полы длинной шваброй и тряпкой из солдатского одеяла. Рядом стоял милиционер и громко подгонял его не благодарный труд. Остальные милиционеры стояли на против камеры и проводили обыск выходивших из туалета арестантов перед заводом их в камеру. В центре стоял такой же по званию старшина милиции и командовал. – Родионов! Василий! Подойди сюда – позвал старшину дежурный. Он подошёл, пожал всем вошедшим руки и спросил – Это и есть наш заместитель Скрипко? – Да, Василий, познакомься и вводи человека в курс дел. Скрипко будет после обеда. Всё понял? Это его просьба. Так, всё я пошёл меняться – дежурный вытер вспотевший лоб и быстрым шагом заспешил в дежурную часть ГО с чувством выполненного долга. – Как тебя зовут? – спросил командир конвойного отделения. – Егор – ответил парень, – а меня Василий. Ладно, Егор, ты пока всё смотри и запоминай, мы закончим скоро, тогда сядем в следственном кабинете и познакомимся, там и поговорим. Хорошо? – он развернулся и зашагал по длинному коридору изолятора к следующей камере, которую уже открыли. Арестованные выносили сои «параши», несли их в туалет чтобы вылить и вымыть для следующих суток. Вторые несли бак, чтобы заполнить его свежей водой на сутки. Всё было отточено, одни шли умываться, другие убирать в камере, и никто не возмущался, всё происходило молча. – Да! Видно и в правду говорят, что у Музыканта там и мыши молчат – думал Егор. Вся процедура оправки заняла чуть больше пол часа. Родионов провёл сдачу—приём с постовыми милиционерами, отпустил Вакарюка домой отдыхать и только после этого приказал всем собраться в следственной комнате. Десять человек с конвойного отделения молча вошли и расселись в большой комнате. Все сержантский состав, все уже довольно немолодые парни. Их командир так же их возраста где-то за тридцать. Получалось, что только Егору было двадцать два года. – Товарищи! Хочу представить вам нашего заместителя начальника ИВС пока ещё старшину милиции Щербакова Егора, простите не знаю вашего отчества. – Анатольевича – спокойно парировал Егор. Никто не улыбнулся. – Начнём работать вместе. Я подробно расскажу Егору Анатольевичу его круг обязанностей. Они будут сильно отличаться от обязанностей Скрипко. Тот хозяин, а ты опер, режим, связь с населением и ещё много чего. Вот сегодня поглядишь и поприсутствуешь на выводе арестованных в суд на процессы, посмотришь нашу конвойную комнату в здании суда, залы заседаний, познакомишься с председателем суда и судьями. Да, это теперь и есть твоя прямая работа и обязанность решать их вопросы. Ну и конечно у тебя ещё есть возня с уголовным розыском. Работа с агентами. Мы, конвой, туда не лезем, а вот постовые милиционеры этим занимаются. Это всё я рассказал тебе в двух словах, остальное наработаешь сам. Звание, когда придёт? – Обещали за месяц—ответил Егор и покраснел. – Ну что? Тогда выводим арестантов на суды. Машина уже приехала и стоит во дворе, кинолог с собакой на месте, люди в камерах всё знают. Сейчас раздадим им завтрак и через пол часа выезжаем. Всё, по рабочим местам. Быстро завтрак раздать – приказал Василий. Все молча встали и вышли. Каждый знал своё место и свои обязанности. Кашу с хлебом и чай раздали по камерам. Через пятнадцать минут собрали посуду. За то время, пока арестанты кушали трое из десяти пошли и вооружились автоматами. Личное оружие все получили ещё утром, и оно было сложено в сейфе на первом этаже ГО, так как с оружием вход в изолятор запрещён. Начался вывод в суды. Василий громко зачитывал в открытые двери камеры фамилии людей, те выходили и на них надевались наручники. За тем их выводили во двор и сажали в авто зак. ГаЗ 52 Кинолог держал на коротком поводке немецкую овчарку по кличке Вильда, которая делала попытки напасть на выходящих арестантов.

Закончив посадку, двери автозака закрылись с двумя автоматчиками внутри, все остальные пошли и забрали свои пистолеты из сейфа. За тем расселись в «таблетке» ДЧ, которая следуя за автозаком завершала движение в суд отвозя личный состав конвоя. Разгрузив арестантов в конвойной комнате городского суда машины уехали до окончания слушаний. Конвой работал уже в здании суда. Егору было всё это жутко интересно. С Василием он прошёл по двум этажам городского суда, осмотрел скамьи подсудимых, огороженных решётками, окна залов заседания, запасные выходы из здания. Начались процессы. Люди собирались в залах, стояли в коридорах, мешали проходу, ругались и угрожали, обсуждали и верили в справедливость. Конвоиры работали как роботы. Всё до мелочей отшлифовано и изучено. Побыв немного в суде Егор отправился в ГО, так как ему сегодня ещё предстояло работать с агентом и принять передачи от населения сидельцам, а также на той же «таблетке» ДЧ поехать и привезти обед и ужин для арестантов. Голова у парня уже начинала кружиться, да ещё в первый его рабочий день не было самого начальника ИВС на работе.

Николая Николаевича не было и после обеда. В вестибюле ГО собралось количество народа с передачами арестантам в ИВС. Егор впервые подписывал бумаги с содержимым пакетов, чтобы потом возвратить их назад с подписями получателей передач. Ему самому приходилось носить передачи в низ и передавать постовому. Пришёл Михась уже после того, как всё было принято – Привет, Егор! Вот, я как раз к обеду. Пошли сейчас выберем из передач, что пожрать «барабану», а потом выведем его на опрос. Я как раз принёс ему пачку «Беломора» с тромбоном. Они вошли в комнату досмотра и выдачи передач. – Так! Давай выберем из всех пакетов по немного – предложил Саня. – Понимаешь, Саша, Скрипко пока ещё нет на работе, а мне он такой команды не давал. Я предлагаю его дождаться, и он сам всё решит. Хорошо? – А сколько ты будешь его ждать? Может его вообще не будет сегодня. – Прости, я чего не знаю, делать не стану. – Быстро ты начальником стал. Я думаю, что он не будет ругаться. – Саня, покури, я узнаю в ДЧ будет он или нет, тогда и решим. Хорошо? Егор по внутренней связи позвонил в ДЧ. Дежурный по ГО уже сменивший бывшего долго не мог понять кто его беспокоит, а потом просто послал и положил трубку. Саня, всё слушавший, смеялся и рвал живот. – Я же тебе говорил, что не известно будет он или нет. В это время за решётчатыми дверьми раздался голос Музыканта зовущего постового. Двери открылись, и Николай Николаевич в форменной одежде майора милиции вошёл в свои владения. Постоял, рассматривая присутствующих, потом спросил у постового – Юра, в суды отправили? Передачи приняли? Проблем не было? – получив на все вопросы положительные ответы он прошёл по коридору к стоящим у его кабинета парням и пожал руки приветствуя – Вот и молодец, Егор. Первый день ты справился на твёрдую четвёрочку. Пошли, я расскажу и покажу как собирать с принесенных передач помощь розыску. Молодец, что сам не полез. Нам скандалы не нужны. Они вошли в помещение, где на столе уже были подготовлены к осмотру и выдаче пакеты с передачами. Музыкант достал со стола свой пакет и стал отбирать из всех лежащих пакетов продукты и складывать их в свой. При этом он внимательно читал принесенные Егором заявления с описью продуктов. Пройдя все пакеты он передал свой пакет Михасю – Этого сегодня хватит чтобы его оглоеда накормить. Работы его я не вижу. Только жрать, выпить и покурить. Ну зэк он и в Африке зэк. Что, майору никак не будем передавать? Я приказал ему сегодня с нашей столовки принести и всем остальным в «хате» тоже придётся. Так, Юра, давай выводи по одному и раздавай продукты, а ты, Егор иди в ДЧ бери «таблетку» и в столовку на площади за обедом для всех арестантов. Понял? – С приходом Ник. Никовича в изоляторе начались движения. Сразу было видно, что пришёл хозяин. Всё начинало двигаться и крутиться в нужном направлении. Егор поднялся в ДЧ, представился майору, новому дежурному, который некоторое время назад послал его подальше. Договорившись за машину и предупредив водителя о выезде пошёл в кабинет одеваться. Обеды получали в городской столовой два раза в день. Утром сам дежурный по ГО получал баланду на завтрак, и второй раз сразу обед и ужин уже перед обедом ехал кто-то из изолятора. Егор загрузил хлеб в мешках на целый день и завтрашнее утро и три молочных бидона один с горячим супом, два остальных с кашей на обед и ужин. Бидоны были двадцати четырёх литровые, новые. Машину разгрузили и постовой начал раздачу обеда по камерам. Он вывел мелкого хулигана (Человека, которому суд определил какое-то количество суток за проступок по не уголовной статье). Тот на не большой тележке вёз два бидона и останавливался перед каждой камерой. Постовой открывал «кормушку» (окно для раздачи пищи в двери), а раздатчик выдавал в камеру алюминиевые миски с едой, ложки и нарезанный хлеб. За тем в обратном порядке забирали из камеры всё, что было выдано из посуды. Мелкий хулиган вымывал всё с хлоркой и ставил всё в ящик до следующей раздачи. Оставшись довольным Скрипко позвал к себе Егора – Ну, как тебе первый день? Честно тебе скажу я специально не пришёл сегодня утром. Хотел поглядеть, как ты сам всё выполнишь не зная, что и как делать. Ха! Молодец! Ты смотрю и с Командиром конвоя нашёл общий язык? – Это скорее он со мной его нашёл. Смотрю у вас тут так серьёзно все организованно. Никакого юмора, всё серьёзно. Честно скажу вам, я немного даже боюсь потяну или нет эту работу. Ха! Вот теперь всё стало на свои места, Егор. Если бы ты не сказал правду я бы немного сомневался в тебе. Теперь не буду. Будешь работать не переживай.

Целый день с головы Егора не выходила его Вера – Как там она? Как её здоровье? Кушала ли она сегодня или опять сидит голодной целый день? – сам себя пытал вопросами парень. После работы он приехал домой весь возбуждённый. Из его сбивчивого рассказа отец с матерью поняли только то, что его похвалили за первый рабочий день. – Мама, я пригласил Веру, она и не отказалась, но и не согласилась. Говорит, что нечего надеть для такого случая. Знаешь, мне уже и в правду раз ширнули этим в глаза в кафе. Одна раздатчица как между прочим, вроде разговаривая с кассиркой рассуждала, что я одет хорошо, а моя невеста не понятно, как и в чём. И Вера это чувствует. Мне что надо куртку не надевать, а носить старую потёртую фуфайку? Что же мне делать со всем этим, мама? Тамара Ивановна только хитро улыбнулась в ответ. – Знаешь, что, сыночек мой. Завтра суббота, ты работаешь? – Да, мама, завтра до обеда рабочий день только у постовых и у нас с начальником, конвой отдыхает два дня, как суд работает, так и они. А что? – Сделаем так. Сейчас мы ужинать не станем. Ты поедешь и привезёшь к нам свою Веру. Мы поужинаем вместе, чтобы тебе снова не ехать за пельменями и как раз познакомимся с ней. А потом всё и решим. Хорошо, сынок? – Да! Конечно же, мама! Согласен. Так я побежал за Верой? Он стремительно помылся, оделся в гражданское и выскочил в подъезд. – Через час ждём вас – только и успела крикнуть сыну мама.

Как звучит известная песня – Он летел быстрее пули из ружья, и все прохожие глядели на меня. Тоже происходило сейчас и с Егором. Дороги почистили, и он успел запрыгнуть в маршрутку, которая шла как раз в сторону его общежития. Заскочив в вестибюль и поздоровавшись с уже известным ему старичком на пропускнике, парень влетел на третий этаж и постучал в знакомую дверь. Двери открылись. На пороге стояла его Вера в своём халатике надетом на спортивный костюм. Было довольно прохладно – А что так холодно? Привет Верочка! – произнёс проходя в комнату Егор. – Да что-то у них с отоплением. Сварщики работают и не знают, закончат сегодня или нет – ответила девушка. Он сел на диван держа её за руку – Сейчас ты оденешься и нас мама с отцом ждут к ужину. Возражений, прости не принимаю. Он заглянул девушке в её красивые глаза. –Как твоё здоровье? – Вот с этого и надо было начинать – надув губки проговорила Вера. – Прости, я так торопился, так спешил, что обо всём и забыл совсем. – Хорошо себя чувствую. Лучше, чем вчера. Покушала утром наши с тобой вечерние пельмени. Вспоминала тебя с благодарностью. – Верочка, одевайся, я выйду и подожду тебя в вестибюле. Хорошо? – Да – чуть слышно ответила смутившись девушка. Он сидел всё на том же диване в холодном вестибюле и наблюдал за работой рабочих ЖКХ, которые проводили сварку. Вера показалась неожиданно. – Егор, я рядом с тобой совершенно не смотрюсь. Может не пойдём? Мне и в правду не совсем удобно. Она ещё больше смутившись стояла перед ним и постоянно одёргивала свою курточку, вроде бы она смогла бы стать от этого длиннее. Он взял её за руку и вывел из помещения на мороз. – Ох! Как холодно сегодня. Глянь, Егорушка, как пар идёт со рта. Они взялись за руки и пошли на остановку. Им опять повезло. Кольцевой автобус подошёл как раз вместе с их приходом. Они вновь ехали в полном автобусе, стоя на задней площадке, тесно прижавшись друг к дружке и не обращая ни на кого внимания. Им было хорошо вдвоём в переполненном людьми автобусе. Мама открыла входную дверь после звонка сына и пропустила в квартиру девушку, а следом за ней и Егора. Женщина чуть посторонилась к вышедшему встречать детей, мужу. Егор закрыл за собой двери и не громко произнёс – Мама, папа, вот знакомьтесь, это моя Вера. Она опустила глаза и произнесла – Здравствуйте. Меня зовут Вера Макарова. – Ну что ты так смущаешься, доченька? Я мама Тамара Ивановна. Это отец Егора и мой муж Анатолий Николаевич. Вот и познакомились. Давай я помогу тебе раздеться. Она подошла к девушке и сняв с неё куртку повесила её на вешалку, предварительно засунув в рукав её пуховый платок. Вера сняла свои войлочные сапожки, и мама успела рассмотреть, что и они уже латались. – Идите мойте руки и сразу же за стол, мы проголодались смотрю сегодня все. Егор провёл Веру в ванную. Горячая вода шла как положено. – Хм! Горячая вода постоянно. Это просто не может быть. У нас в общаге два раза в неделю и то надо успеть. Они помыли руки и пошли в кухню, где уже стоял приготовленный стол на четверых. Все расселись. – Ну вот и наш стол теперь будет без свободного места – потирая руки произнёс отец наблюдая за новым человеком из—под своих очков. Сказать, что стол был шикарным—ничего не сказать. Стол был полон и прост. По центру стола стоял мамин шедевр—капустный пирог, на тарелках разные соленья, приготовленные в прок на зиму маминой рукой, домашние котлеты –рецепт их знала только одна мама, в селёднице две «иваси» краснели своими глазками и поблёскивали жирком, сухая колбаска и сыр. В супнице домашняя лапша с курицей. Мама порезала пирог и пригласила – Так, Анатолий Николаевич—наливай! – Как же я ждал твоей команды, моя дорогая – откупоривая бутылку сказал отец – Ты, что будешь пить? – глядя в глаза Вере спросил он. – Честно я пробовала только немного пива и один раз на дне рождения шампанское, которое ударило меня в голову. – Попробуй мамину наливку из вишни, она всем нравится. – Ты, Егор, что будешь? – наливая себе водку спросил отец – Мне, наверное, беленькой налей, папа, и маме наливки. – За приятное знакомство и всё хорошее! – подняв рюмку произнёс папа. Все чокнулись и выпили. Мама разлила лапшу в глубокие тарелки. Егор то и дело подкладывал Вере то кусочек колбаски, то сырок, то соленья. Она в начале немного смущалась, но теплота отношений и рюмка сладкого напитка сделали своё дело. Ужин удался на славу. Вера помогла маме убрать со стола, расставила посуду под чаепитие и с помощью лопаточки разложила всем по кусочку пирога. – Верочка, ты меня прости, может быть я тороплю события, но нам с отцом хотелось бы про тебя что-то узнать. Кто ты, откуда, как и где живёшь? Егор конечно же говорил немного, но это его рассказ, а хотелось бы поговорить с тобой, если конечно тебе удобно. Если нет, то это и не так важно. – глядя девушке в глаза спросила мама подливая ей в чашку чай. Девушка не смутилась, даже не покраснела. Она прямо поглядела в глаза маме Егора – Нет, нет, ничего в этом вопросе для меня страшного нет. За свою жизнь я к нему уже давно привыкла. – она помешала ложечкой в своей чашке, отпила глоток и начала говорить выпрямившись на своём стуле. – Я выросла в детском доме—интернате. Своих родителей я никогда не видела. Мама была очень молодой, когда меня рожала, и поэтому оставила после родов в родильном доме написав отказ. Был небольшой период, который я не помню сама, когда меня удочеряла одна семья. Моя няня мне потом рассказывала, что они были довольно состоятельные люди, и что я у них жила до четырёх лет. Потом мужчина нашёл себе другую женщину, и она от него смогла забеременеть. Со своей женой он развёлся, и она тут же сдала меня обратно, как будто бы я какая-то вещь, взятая на прокат. Всё, больше меня никто не брал. В семь лет я пошла в школу. Своей школы у нас не было, и мы ходили в обычную городскую школу. Первые три класса, пока учитель был один, всё было в порядке. Я хорошо училась, меня никто не обижал. В школе нас бесплатно кормили и один раз в год выдавали школьную форму и тёплую одежду с обувью, портфель и книги с тетрадками. В моём классе я была одна и два мальчика из нашего детского дома. Когда мы перешли в старшие классы, то почувствовали, что нас не любят. Если что-то пропадало—всё списывали на нас, хотя ни я, ни мои товарищи мальчишки не воровали никогда. Мальчишек стали бить. Но надо отдать им должное, они сопротивлялись и их начали даже бояться. Но это лишь усугубило ситуацию. Нам не верили. В классе с нами практически никто не дружил. У меня было всего две подруги – Наташа Роговцева, да это та, которая жила со мной в одной комнате и её вот убили, и вторая девочка Соколова Юля. С ней я сидела за одной партой с четвёртого до восьмого пока не поступила в техникум. Это была моя единственная настоящая подруга. Она жила с отцом. Её мама умерла от какой-то там болезни, когда они жили в средней Азии. Её папа военный. Он так больше не женился, но постоянно был на работе поэтому сдавал дочь на неделю в интернат, а по субботам забирал домой. Потом он стал забирать нас двоих. Даже покупал нам одинаковые вещи и относился ко мне, как и к своей Юле. Я его тоже любили. Звали его Соколов Борис Фёдорович. Но в середине восьмого класса он забрал Юлю, и они переехали куда-то на север. Мы в начале писали письма, а потом его перевели в Заполярье, и переписка наша прервалась. —Вера откусила кусочек пирога, пожевала, запила сладким чаем и продолжала: – Я осталась практически одна. Наташа Роговцева вроде бы и дружила со мной, но как выяснилось просто использовала. Я ведь не красивая, а она миленькая и когда мы стоим вдвоём, то парни обращают внимание только на неё. Ей это только и нужно. Поэтому я и не ходила с ней никуда. Мы жили в одной комнате, я готовила, убирала, делала задания, а она гуляла, а с этого года вообще стала жить с мужчиной у него дома. Иногда приходила что-то взять и рассказывала свои истории. Теперь вот у меня даже подруг нет. Я работаю в Бюро добрых услуг. Обслуживаю три раза в неделю старичков. За эти пол ставки мне платят сорок пять рублей и плюс стипендия тридцать. Ничего, мне пока хватает. По немного откладываю, так как пока ещё не знаю где буду жить после окончания техникума. – Она вновь откусила кусочек от своего куска и запила уже остывшим чаем. – Вот вроде бы и всё. Биография у меня маленькая и скупая. —закончила девушка. – Прости меня глупую старую женщину – вытирая слезинку сказала мама. Она встала, подошла со спины к девушке и поцеловала её в голову. – Егор, уже поздно, проводи меня пожалуйста – обратилась она к парню. – Верочка, ты торопишься? Я хочу с тобой немного пошептаться по-женски. Ты не против? – Мама продолжала держать её за худенькие плечи. – Нет, не против. –Тогда наши мужики сейчас быстро встанут и пойдут вместе в подъезд курить, а мы посидим, я тебе кипяточка налью. Мужчины без вопросов встали и вышли. Мама добавила девушке горячего чая, села рядом, обняла за плечи и глядя в глаза тихо сказала – Егор по моему мнению, сделал правильный выбор. Не обижайся на нас и на его. Каким ты его слепишь, таким он потом и будет. А сегодня я прошу тебя остаться ночевать у нас. Я тебе постелю в Егоровой спальне. Ты выкупаешься, вымоешь голову в ванной, я дам тебе новую ночную рубашку. Да и хрипишь ты не по делу, моя дорогая, я тебя травками попою и надену на ноги носки из собачьей шерсти с горчицей. Утром будешь как огурчик. А вот утром, ты будешь спать. Я отправлю Егора на работу, отправлю мужа за свежим хлебом, ты встанешь, смоешь с себя всё что мы на лечим и тогда мы с тобой сходим в одно место. Это ты узнаешь завтра. И ещё одно, я такая женщина, что если что-то решила—спорить со мной не стоит. Договорились? Да и не топят у вас в общаге, мне Егор сказал. Вера не знала, как себя вести. – Хорошо, договорились. А Егор где спать будет? – разволновалась она. – Егор ляжет в зале на диване. Давай, пей чай, а то и этот остынет. Когда вошли мужчины, они мирно обсуждали детали какой-то там одежды. – Пап, давай, наверное, по рюмочке ещё, а то я ничего пока не понял – глядя на их сказал Егор. А разве можно понять вообще женщину? Весь вечер мама занималась только Верой. Девушка накупалась в ванной, набрав её полной и подливая горячую воду. Вымыла голову так, как давно, или вообще никогда не вымывала. Мама дала ей шампуни для волос и тела. Новое огромное, банное, махровое полотенце, розового цвета, было шикарным. Новенькая, хлопчато—бумажная, мягкая и лёгкая ночная рубашка приятно ласкала её выкупанное и распаренное тело. Мама уложила её на чистое, выглаженное, постельное бельё в кровать сына, принесла серые, вязанные носки, насыпала в них горчичного порошка и приказала надеть. Принесла стакан с водой и добавила в него из двух бутылочек, которые в народе называют просто «чекушка», столовой ложкой жидкости, цветом похожей на чай, и сказала – Вот, дорогуша ты моя, а это выпей и ложись спать. Это зверобой и тысячелистник, настоянные на спирту. Это тебе поможет. Спокойной ночи! Сон сморил девушку практически сразу. Укрытая заботливой рукой мамы Егора тёплым одеялом, она, свернувшись калачиком, не успела ни о чём и помечтать, уже крепко спала и интересно сопела, как маленький ребёнок. Мама улыбнулась и, уже спящую, поцеловала в голову.