Читать книгу: «Зимний лес»

Шрифт:

ISBN 978-5-0067-3124-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Громкий и мелодичный хруст снега раздавался из-под маленьких человеческих ножек. Был яркий солнечный день. Хоть на дворе стояла середина зимы, мальчик уже успел взмокнуть в своем тулупчике от активной ходьбы. Каждый его шаг отдавался на полянке звучным эхом. Лес вокруг был тихим, но живым. Отовсюду доносился щебет птиц, хруст снега и ветвей, редкий шепот деревьев. Но шаткие от тяжелой ноши шаги мальчика заглушали все эти звуки.

Ловким движением он поправил лямку тяжелого рюкзака и продолжил путь. Красный махровый шарф закрывал пол-лица, а капюшон с меховой отделкой – глаза, но это не скрывало его заалевших от кусачего мороза щек.

Он подошел к первому же дереву, что спало в снежном одеяле перед ним, и опустил рюкзак на землю. Мелодичный звук застежки рюкзака был короток, быстр, но звучен. Мальчишка чуть не с головой залез внутрь, с деловым видом что-то разыскивая. Поиски продлились недолго, и уже вскоре его рука победным движением поднялась вверх.

В ней был большой моток тонкой, но очень крепкой лески. Он удобно и привычно лежал в маленьких ладошках, укутанных варежками. Но работать с ней в таком виде было нереально.

Мальчишка сначала оттянул рукой шарф, а потом, подцепив зубами шерсть, снял варежку. Маленькие клубки пара повалили из его рта, слишком уж было жарко. Раз десятый он ругал себя, что перестарался с одеждой. Но вскоре он себя за это поблагодарит. Свободная рука вернулась к леске и быстро нашла конец упругой и крепкой нити. В пару движений она уже была обмотана вокруг дерева и крепко завязана.

Мальчишка еще раз улыбнулся и мысленно похвалил себя за проделанную работу. Эта нить была началом его великого приключения в лесу. Он представлял себя героем русских сказок, где волшебный моток ниток проводил персонажей сквозь дебри леса. Эти сказки ему рассказывал перед сном отец. Ребенок всегда с упоением глотал такие истории. Он просил отца рассказать еще, и тот с нежной улыбкой соглашался на очередную историю. Второй раз трюк уже не удавался. Взрослый нежно укутывал сына в одеяло, желал спокойной ночи и закрывал дверь с другой стороны. И сейчас мальчик, вспоминая те сказочные подвиги, чувствовал, что ему суждено совершить великие дела.

Он надел варежку обратно, застегнул рюкзак, закинул за спину, немного просев под его тяжестью. Когда мальчишка обвязывал леску вокруг дерева, моток ускакал от него, и потому какое-то время пришлось искать белый клубок на ослепительном снегу. Но вот цель поймана, и мальчонка снова развернулся лицом к лесу. В его глазах горел озорной огонек, но в какой-то момент он погас.

***

– Зачем?! Зачем ты это сделал? – женский хриплый голос разнесся по комнате. Мальчишка уставился в пол и, насупившись, со всей силы сжал кулаки. Руки повисли, а слезы изо всех сил стремились вырваться наружу. – Ты ведь знаешь, что это последняя вещь, что осталась от папы… Зачем ты ее разбил? – голос матери дрожал, как и она сама. Слезы уже текли по ее щекам, и было сложно их сдержать.

Мальчик же еще держался. Он понимал, что виноват, потому не мог позволить себе плакать. Но все-таки его очень сильно это задевало. Он упал, ему больно, а его мать первым делом ругала его из-за какой-то разбитой шкатулки.

– Мам, – всхлипнул малыш, – прости, – скованно и нерешительно сказал он. Да, он виноват, что ее сломал. Но он ведь важнее какой-либо шкатулки. А если бы разбился он? Что бы тогда она делала? Но, видно, маму не сильно волновала такая возможность. – Это же всего лишь шкатулка, зачем из-за нее так расстраиваться? Хочешь, я сам тебе сделаю похожую?

У нее было такое выражение лица, будто ее окатили ушатом холодной воды. Изумление застыло на лице, а потом сменилось злостью. Ее плечи задрожали, брови взлетели вверх, а ртом она начала глотать воздух, словно рыба, которую выкинуло на берег. Единственное, что сорвалось с ее губ, – короткая фраза, брошенная тихим хриплым голосом:

– Видеть тебя не хочу!

Мальчик остолбенел. Эта фраза, словно битой, стукнула его по голове. Даже шишка на затылке уже не так сильно пульсировала. Он отступил на пару шагов назад. Слезы прорвали последние укрепления и текли ручьем по щекам. Мальчишка развернулся, побежал к себе в комнату. Голос перестал его слушаться, он был способен лишь на невнятные всхлипы и рыдания.

***

Паренек взял горсть снега и бросил себе в лицо. Обжигающий холод вернул ему прежний задор и настрой. Он решил, что все исправит и снова увидит улыбку своей матери. Маленькая ручка обхватила леску и потянула на себя. Та со звуком гитарной струны туго натянулась, а затем мальчишка ослабил хватку.

Он громко ухнул и отважно сделал первый шаг в зимний лес. Разматывая клубок с леской, он двигался вперед. Он мечтал о приключении. О первом собственном подвиге.

Ноги раз за разом выбирались из снега, в то время как большой рюкзак с силой давил к земле. Величаво и красиво поднимались деревья, а сверху грело и освещало их теплое солнце. Озорной снег отражал его лучи прямо в глаза, ветерок гулял между деревьев и насвистывал легкие мелодии.

Маленький путешественник брел по лесу, а клубок лески скакал у него в руках, словно в сказке. Только в сказках клубок ниток катился вперед, к цели, а здесь он указывал обратный путь. Прошло немало времени, нить закончилась и чуть не выскользнула из рук. Но мальчик вовремя спохватился и успел ее сжать покрепче. Он подошел к ближайшему дереву и привязал остаток лески к ветке, а затем устроил привал.

Солнце уже не светило в глаза, но игриво отражалось от снега, и все равно приходилось прищуриваться. Большой рюкзак легко приземлился, и с таким же звуком, как и раньше, застежка расстегнулась. Путник снова зубами стянул перчатку и бросил ее рядом с рюкзаком. А рука залезла в недра сокровищницы и стала там ерзать в поисках припасов.

Ребенок быстро нашел, что искал. Он развязал кулек с бутербродами и, сев на сумку, приступил к трапезе. Он с восторгом осматривал лес вокруг себя. Лес, о котором он знал столько волшебных историй, который манил его днями и ночами и теперь должен был помочь вернуть улыбку его матери.

***

– Знаешь, у нас с твоей мамой скоро будет праздник, – говорил рыжеволосый мужчина, пока медленно шел по такому же зимнему лесу.

Мальчишка следовал за ним. Хотя тогда рюкзак на его спине был легче, двигаться было куда тяжелее. Снег доходил ему до колен, и каждый раз приходилось выпрыгивать из сугроба, чтобы снова оказаться в нем при следующем шаге.

– Поэтому я втайне от нее делаю подарок, – мужчина озорно улыбнулся и приложил палец к губам, – но это будет наш маленький секрет.

Это была их последняя вылазка в лес. На следующий день отец должен был забрать готовый подарок, но так и не вернулся домой.

***

Он ел маленькими кусочками, тщательно их пережевывая, думал о том, как будет рада подарку мама. Увидев его, она улыбнется, простит и обнимет его крепко-крепко. Он надеялся, что больше не увидит ее слез. Не увидит такого взгляда. Не услышит таких слов.

С этими мыслями он расправился с первым бутербродом, а затем незаметно для себя и со вторым. Пакет опустел и отправился обратно в рюкзак. Его место заняла бутылка с молоком, – на четверть пустая, она вернулась в рюкзак. Затем он достал печенье и уже хотел взяться за него, как сначала услышал, а затем и увидел снегирей.

Решение он принял быстро, в общем, как и всегда. Раскрошив печенье, он кинул его перед собой, и через пару мгновений птички спустились за лакомством. Сначала они недоверчиво прыгали и важно ходили вокруг добычи, словно оценивая ее, потом стали медленно приближаться, а затем и вовсе набросились на еду. Мальчишка, затаив дыхание, наблюдал за ними и был вне себя от восторга. Шуметь было нельзя, иначе птички могут улететь.

Вдруг рядом с ним зашевелились кусты, это спугнуло снегирей. Из кустов вынырнули рога. Сначала торчали только они – ветвистые, словно продолжение деревьев. Потом показалась и морда животного. Они увидели друг друга – олень и ребенок. Парочка изучающе смотрела друг другу в глаза. Первый с осторожностью, второй с любопытством.

Большое, величественное животное, уже умудренное жизнью, смотрело на маленького и наивного ребенка, который только ступил на свой путь. Они оба не двигались и продолжали своеобразную игру в гляделки.

В мальчике начало что-то меняться, появляться что-то новое. Нет, это был не восторг, что охватил его раньше, еще во время встречи со снегирями. Сейчас он чувствовал, как что-то горячее, приятно жгучее растекалось вместе с кровью по его телу, наполняло его энергией, заряжало его… жизнью. Олень пылал энергией. Он всего лишь смотрел, а нутро мальчика уже трепетало.

Снова раздался шелест ветвей, и из-под оленя вывалился маленький олененок, упав черным носом в холодный снег. Он поднялся на ноги и зафырчал от недовольства. А потом увидел мальчика. Он взвизгнул и отскочил к матери, снова упал, вскочил и с криком спрятался за большой оленихой. Та, наконец, пришла в движение, обернулась к своему ребенку, фыркнула и ткнула его носом, а затем развернулась и побежала прочь. Олененок ринулся за ней, спотыкаясь и путаясь в собственных ногах.

И мальчик остался один. Он не мог пошевелиться, но сердце его бешено колотилось. Ему стало неимоверно жарко, и он стянул с себя капюшон.

Как и говорил отец, лес стал показывать свои чудеса и тайны. Это мальчика и восхищало – волшебная красота, что открывалась не каждому. Если бы он, как другие дети, заплакал или же, наоборот, стал шуметь от радости, то спугнул бы и птиц, и мать с ребенком. Каждый раз в этом лесу он видел что-то новое, необыкновенное. Лес показывался в новых красках, словно дама, примеряя новые наряды. Но теперь все было по-другому. В этот раз он здесь один, и у него совершенно другие чувства.

Чуть отдохнув, ребенок продолжил путь. Он достал новый клубок лески и привязал его свободный конец к тому же дереву. Затем надел варежку и закинул на спину рюкзак. Тот стал легче. Ненамного, но легче.

Погода стояла спокойная, лес был тихим, а солнце ярким. Только снег скрипел под ногами, даже ветерок устал петь и решил отдохнуть, а мальчишка все двигался вперед, вглубь леса. Снова леска кончилась, и снова он сел передохнуть. Снова он так же перекусил и отправился в путь. Отец всегда говорил ему, что, когда уходишь в лес, нужно брать еды про запас. Так он и поступил. Он, конечно, так и не убрал дома следы своей подготовки к походу. Но как только мама увидит его сокровище, то все поймет и лишь улыбнется. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда он закончил второй перекус.

Малыш шел с третьим клубком, когда солнце коснулось горизонта. Ветер принялся гулять меж ветвей, словно подгоняя мальчишку перед наступлением тьмы. И деревья стали шелестеть, напевая колыбельные. Снежинки падали медленней, укладываясь спать. Ребенок обвязал оставшийся клубок у дерева, положил сумку на землю и снял с рюкзака маленький походный топорик.

Он часто ходил в лес с отцом. Его отец был хранителем леса – очень почетным человеком, потому и сам паренек любил лес и знал, что и когда тут нужно делать. А нужно было устроить место для ночлега: набрать хвороста, разжечь огонь и примоститься рядом – всего-то.

Каждый раз почти всю работу делал за него отец, но теперь это было его задачей, и озорные огоньки загорелись в его глазах. На этот раз можно будет сделать все самому. Он будет как взрослый. Нет, он уже взрослый. Эти будоражащие мысли переполняли его. Маленький смотритель леса с улыбкой побежал к деревьям и стал тщательно ощупывать каждую веточку, до которой мог дотянуться. Ветки у земли были мокрые, для костра они не подошли бы. А те, что повыше, нужно было тщательно ощупывать и осматривать, чтобы ломать только сухие, отмирающие. Нельзя было ранить дерево, делать ему больно. Поэтому хоть все и выглядело как игра, мальчик подходил к делу серьезно.

Так, передвигаясь от места к месту, он собирал хворост, и количество веток в его руках постепенно росло. Каждый раз он, словно поглаживая кота, стряхивал с ветвей снег, обламывал сухую веточку и добавлял ее в свою охапку. Где-то между деревьями уже скрылся рюкзак, а ребенок почти собрал столько веток, сколько нужно было, как вдруг сильный порыв ветра дунул ему в лицо и принес громкий крик.

Смеркалось, и на лес спускались длинные тени. Поэтому, услышав крик, маленький путник испугался и припал к земле, чуть не выронив веточки.

В крике слышались отчаянье и страх. От него ребенок съежился сильнее. Вопль повторился, стал громче, ближе. За первым же деревом мальчишка спрятался и прижался к нему спиной. В унисон крикам завывал и ветер, а от этого становилось еще жутче. Ветви дерева тянулись к мальчику, чтобы обнять, защитить. Мать-природа заботилась о каждом своем ребенке, и о нем тоже. Ветви шуршали и шептали, чтобы успокоить, но непрекращающийся крик даже убаюкивание делал больным и страшным.

Крик раздавался снова и снова, словно молот, вбивая мальчика в землю. Он становился отчаянней. Это был нечеловеческий вопль. Кричало какое-то животное, просило о помощи, а мальчонка был испуган, не мог пошевелиться. Все ветки выпали из его рук, сам он сполз на землю и обхватил голову, зажал уши и не желал иметь ничего общего с этим криком. Страх заставлял тело мальчика покрыться мелкой дрожью. Он хотел не слышать его, не чувствовать то отчаяние, что передавал этот крик. Беззаботное, невинное дитя, что когда-то храбрилось и поддерживало позитивный настрой всегда, потеряло те качества, которыми так гордилось, от той злобной туманки, что покрывала лес криком сейчас. Это ведь так легко: зажать уши, закрыть глаза, отвернуться и сделать вид, что ничего не видишь и не слышишь. Просто не верить в происходящее и отвернуться, когда кому-то нужна помощь.

Когда ужас окончательно охватил мальчика, внезапное тепло начало разливаться в его груди. Он словно бы услышал слабый бархатистый мужской голос:

– Будь смелым, – говорил он.

Мальчик разжал руки и немного успокоился. Крик не прекратился, но теперь он смог взять себя в руки. Вспомнил, каким смелым и храбрым был его отец. Вспомнил, каким он сам хотел быть. Вспомнил, что это приключение, в котором он хотел быть героем.

Мальчишка с решимостью нахмурил брови, поднялся и сжал в свободной руке топорик, которым еще недавно рубил хворост для костра. Ветер и снег подбадривали ребенка. Они говорили: «не сдавайся», «будь храбрым», «ты сможешь!».

Он вышел из-за дерева и двинулся навстречу крику. Сначала слабыми, нерешительными, маленькими шажками. Но с каждой секундой они крепли и становились шире. С каждым мгновением страх уходил, а маленькие руки крепче сжимали рукоятку топорика. Он был храбрым мальчиком, как и учил его отец. Он был героем, каким и хотел стать. Все должно быть хорошо. Он сможет.

Совсем недолго мальчишка бежал до цели. Но чем ближе он подбирался к ней, тем сильнее и настойчивей прорывался сквозь ветер отчаянный вопль несчастного животного. Но теперь страха у героя не было.

Ветви расступались перед ним. Солнце уже почти скрылось за горизонтом и едва освещало дорогу. Но этого света было достаточно, чтобы идти вперед. Ветер и метель били в фанфары и отыгрывали марш для его шествия. Снежинки приветствовали его, и в дань уважения его храбрости каждая стремилась коснуться его и передать часть своей силы. Они укрывали мальчика и заглушали его шаги, чтобы никто – ни враг, ни друг – не мог его заметить, пока он сам не захочет показаться. Деревья подталкивали его вперед, давая свои напутствия и оказывая поддержку. Сейчас не мальчик был перед ними, а спаситель, спешивший на помощь. Тот, кого нужно поддерживать, а не защищать.

И вот за деревьями обнаружился источник криков. Маленький олененок, которого он видел утром, лежал и брыкался в снегу. Животное увидело мальчика, а мальчик увидел животное. Их взгляды пересеклись, в глазах маленького олененка застыл страх. Его было сложно не заметить. И тут мальчик резко остановился. Новое гнетущее чувство охватило его.

Вокруг копытца олененка был обмотан кусок проволоки, которую пару часов назад развешивал парнишка. Леска оплетала олененка, затягивая на нем петлю, и заканчивалась на ближайшем дереве. В том, что малыш попал в ловушку, была вина мальчика, и вина острыми шипами вонзилась ему в сердце. Это были печальные последствия необдуманных действий мальчишки. Он понуро опустил плечи и корил себя, но вскоре голос отца дал ему сил двигаться дальше на помощь олененку.

Но не только мальчик слышал плач лесного ребенка. Еще один его житель слышал эти крики. Только он не хотел помогать бедному существу. У него были иные, темные намерения. И секунды замешательства сделали укрываемого ветром и снегом мальчишку невидимым для злодея. Он не испугался незваного гостя и совершил свое темное дело.

Все произошло слишком быстро. Но мальчик все видел, как в замедленной съемке. Его тело словно налилось свинцом. Каждая секунда впечатывалась в его память, создавая новый кошмар.

Кусты зашевелились. Он даже не успел перевести на них взгляд, как оттуда уже выскочило чудовище. Огромный серый волк мягко коснулся поверхности снега. Пасть его скривилась в злобном оскале. Под шерстью бурлили мускулы, нос был покрыт морщинами ярости и злобы, уши, словно копья, навострились назад.

Едва это чудовище коснулось лапами снега, как снова взлетело, на этот раз достигнув цели. Все было кончено. Его острые, как лезвия, зубы сомкнулись на шее маленького олененка, и очередной крик о помощи сменился булькающими звуками. Огонь в еще живых глазах маленького существа внезапно потух, и взгляд замер, застыв на потрясенном мальчишке.

В тугой узел связало сердечко мальчика чувство вины. Бурлящая ярость заполняла его. Все кричало в нем, требовало справедливости, наказания гнусному убийце. Его взгляд был прикован к глазам олененка. А ярость все плотнее и гуще вытекала из раненого сердца, заполняя все уголки его маленького тела и огромной души. Маленький кулак крепко сжал топорик. Даже обычно незаметные вены на руке вздулись и начали пульсировать. Он пытался привести дыхание в норму. И тут оно успокоилось. Внезапно прекратился снег и утих ветер. Большой серый волк увидел мальчика, что все это время стоял за ним.

Злобный яростный взгляд нацелился на мальчишку, и зверь с добычей в зубах снова утробно зарычал. Эта угроза со стороны страшного хищника вывела ребенка из транса. Страшно ему не было. Ярость и отвага грели его, не давая телу закостенеть от ледяных касаний страха. Мальчишка сам чуть нагнулся и зарычал в ответ: быстро научился у животного, как показывать свою решимость.

Волк опустил свою жертву, а сам развернулся к противнику, ясно дав понять, что отступать тоже не намерен.

Они оба сверлили друг друга взглядом. Мороз крепчал. Лес вокруг затих, словно зрители на трибуне в самый напряженный момент. А между противниками словно трещали искры. Тонкой линией напряжение шло из глаз в глаза. Маленький храбрец или безумец? Время покажет. Мальчик перехватил топор второй рукой, а волк ринулся на него.

Прыжок, взмах – и они сцепились в неравной схватке. Мальчишка замахнулся слишком сильно и ударил волка древком по носу, а затем тут же пригнулся, и волк пролетел в сантиметрах над ним. Получив удар по носу, он лишь фыркнул и быстро развернулся к своей жертве. Мальчишка сделал то же самое. Новый рывок – и волк уже рядом. Мальчик успел лишь поставить топорик перед собой, как щит. Это его и спасло. Волк нарвался на древко топорика, которое встало поперек пасти, как распорка, и не дало зверю проглотить мальчонку целиком. Он упал, спиной упершись в дерево. Горячая слюна с примесью крови падала ему на лицо, а его нос обжигало мерзкое дыхание хищника.

Волк крутился из стороны в сторону, пытаясь дорваться до ребенка, но тот так же елозил по снегу. Смердящее дыхание волнами накрывало его лицо, обжигало, но давало силы бороться дальше. Тогда зверь пустил в ход лапы и острые когти. Но и тут мальчишке повезло, и его спасли рефлексы. За секунду до удара он успел изогнуться, ухватиться за шею чудовища и прильнуть к нему всем телом. Когти задели куртку ребенка и с неистовой силой потянули вниз, но тот лишь сильнее вцепился ногами и руками в волка, прижимаясь к нему сильнее. Он благодарил свою мать, которая приучила его одеваться теплее: сейчас на нем был ворох одежды.

Лапа соскользнула и хлопнула по земле, распуская волны снега вокруг. Мальчишка же ногами обхватил грудную клетку животного, отпустил топорик и вцепился в шею. Он всеми силами сжимал ее, чтобы клыки волка не щелкнули на его горле. Так и началась их скачка. Один пытался сбросить другого. Второй что есть силы вцепился в холку врага.

Мелькнула мысль, что лезть на дикого зверя было нелучшей идеей, но о сделанном он не жалел. Наоборот, только гордился своим храбрым выбором. В другой раз он поступил бы так же.

Но бой был неравным. Мальчишке противостоял матерый зверь, монстр, чудовище, которому все-таки удалось раскрыть пасть. Но очередным прыжком волк наскочил на натянутую леску, и она рассекла ему кожу. Он выгнулся и заскулил, из-за боли стал бездумно щелкать клыками у уха мальчика. Когда же волк умудрился извернуться для удара, челюсти щелкнули перед носом мальчика. Но зубы вцепились лишь в капюшон. Яростными рывками зверь теребил одежду, что секунду назад спасла его противника, а теперь стала смертельной удавкой, не давая ему дышать. Головной убор жалобно трещал от обиды, а с очередным рывком оторвался, и мальчик отлетел в сторону.

Он с бешеной скоростью влетел спиной в дерево. В глазах потемнело, а из легких вылетел весь воздух. Затем боль прошлась по телу, вдыхая в него жизнь. Он закричал, а зверь, сплюнув ненужную добычу, медленно направился к жертве.

Мальчишка попытался встать, но его тело ныло и протестовало от каждого движения. Он снова окунулся лицом в обжигающий снег.

Каждый шаг хищника показывал превосходство, силу, власть. Из его пасти и носа вырывались клубы пара, а рык разносился меж деревьев. Но внезапно его перебил другой звук.

Громкий рев разошелся по чаще леса. Волк не успел среагировать и, как и мальчонка, полетел в дерево с еще большей силой. С ворохом снега его сдуло в сторону. Он врезался в ветку, сломал ее и с визгом плюхнулся наземь. На землю закапала крови, на этот раз его. Ветка разодрала волку бок.

Монстр быстро, хоть и не так резво, как раньше, развернулся к нападавшему. Огромный олень стоял перед ним. Луна, что только вышла на смену солнцу, освещала его гордый силуэт. Его осанка, взгляд свысока – все говорило о превосходстве.

Олень осмотрел поляну, увидел бездушный труп олененка и снова заревел. Крик этот был отчаянней и яростней прежнего. Скорбь пропитала его насквозь. Он стал бить копытом, и снег с землей полетели в разные стороны. Он наставил рога на волка и пошел тараном.

Лесной охотник осознал, что находится не в выигрышном положении. Припадая на заднюю лапу, он припустился наутек. Ветки и ветер со злостью хлестали хищника, прогоняя его прочь. Вскоре в чаще остались лишь мальчик и олень.

Мальчик, а следом за ним и лес, с облегчением выдохнули. Больше на этом месте не оборвется ничья жизнь. По крайней мере сегодня. Паренек собрал оставшиеся силы и медленно, опираясь на дерево, поднялся на ноги, сделал пару вдохов и пошел к месту схватки. Статная олениха даже не взглянула на него. Она развернулась к своему чаду и ткнула в него носом.

Мальчишка медленно дошел до места их схватки, нагнулся, поднял лоскут оторванной хищником ткани и направился к погибшему олененку. Тут мама-олень навострилась и завыла в сторону мальчика. Их скорбные взгляды пересеклись. Как раньше они передавали друг другу страсть к жизни и энергию, так и сейчас мать делилась своим горем с ним.

Возле трупа ноги мальчика захлюпали в противной слякоти. Он присел на корточки, погладил уже холодеющую голову звереныша и укутал ее своим оторванным капюшоном. Пусть малыш не замерзнет этой долгой морозной ночью.

Мама олененка смирно ждала, пока мальчик простится с ее сыном. Затем он отошел, уступая дорогу матери. Она не до конца поняла, что же произошло. Ей казалось, что ее ребенок лишь прилег отдохнуть. Но бархатное кровавое одеяло вырывало последнюю надежду из ее души. Олениха нежно прижалась носом к маленькому лобику и застыла на несколько секунд. Горе бушевало внутри, но она держалась и не позволяла выйти ему наружу. Открыв глаза, она нежно лизнула олененка в лоб, словно последний раз целуя перед тем, как окончательно попрощаться.

Нерешительно и медленно она развернулась и отправилась к маленькому человеку, пока не наткнулась на натянутую леску. Та натянулась сильнее и загудела, а следом чуть шевельнулось привязанное к ней тело. Олениха развернулась и с надеждой взглянула на детеныша, но тот перестал шевелиться. Ярость наполнила ее. Она резким движением рогами поддела нить, и та с жалобным визгом в мгновение порвалась.

Твердой походкой она дошла до мальчика и уставилась на него сверху вниз. Клубы пара вырывались из ее ноздрей, а грудь вздымалась и опускалась, словно меха. Мальчик лишь виновато опустил глаза, не в силах выдержать ее взгляд. Так они стояли некоторое время. Наконец, олениха коснулась его плеча и завыла что есть мочи. От могучего воя мальчика повело в сторону, но он изо всех сил старался не упасть, принимая горе матери на себя.

Затем они медленно пошли рядом: мальчик возвращался к месту своего ночлега, а животное сопровождало его.

От угрызения вины хотелось лезть на стену. Как жалко, что рядом ее не было! Мальчик понимал, что сделанного не вернешь. Потому и оставалось только винить себя. Ведь его маленькая прихоть лишила жизни живое существо. Слезы застряли в горле и вот-вот должны были прорвать плотину. Из последних сил он держался, чтобы не дать волю эмоциям. Ведь даже олениха не давала себе такой воли.

Как говорил его отец – взрослые отвечают за свои ошибки. Теперь, чтобы исправиться, ему надо сделать что-то хорошее для этого места. От этих мыслей на душе чуть полегчало. Но тяжелое дыхание под боком опустило его на землю.

Рядом с ним шла мать этого мертвого ребенка. Мальчишка сжал кулаки и ускорил шаг. Животное подняло чуть удивленную морду и пошло быстрее.

Мать мертвого дитя просто не могла оставить другого без защиты. Он был таким же теплым, как ее сын, в нем кипела такая же жизнь, и потому она хотела хоть немного, но помочь ему в его пути по лесу.

Вскоре они пришли к охапке дров, брошенной мальчиком. Он поднял их и двинулся дальше. Животное смиренно шло следом. Когда они добрались до места ночлега, луна показалась наполовину. Лес был необычайно тих, словно в трауре оплакивал смерть своего дитя. Снег печально всхлипывал и кряхтел под ногами идущего. Ветер заунывно завывал, а деревья в печали водили хоровод.

Пока животное смотрело на мальчика, тот расчистил снег и сложил небольшой очаг. Затем он достал зажигалку и ворох бумаг. Взял несколько листов, смял их и положил в центр. Вскоре пламя разгорелось, понемногу даря тепло и успокаивая.

Олениха поначалу с опаской косилась на огонь и нервно топталась на месте. Мальчик же привалился к ближайшему дереву, обнял рюкзак, согреваясь, понемногу стал клевать носом. Олениха чуть-чуть подумала и осторожно опустилась рядом с ним. Тот удивился, но ему стало от этого легче. Он опустил голову на теплый бок животного, закрыл глаза, и из них наконец полились слезы. Вскоре он так и уснул, бок о бок с жителем леса.

***

Мерный хруст снега раздавался под ступнями взрослого человека в это сумеречное время. Высокий мужчина появился из-за деревьев, словно из ниоткуда, и медленно приблизился к животному и ребенку. Рыжую густую бороду цвета меди разрезала добрая и нежная улыбка.

Услышав посторонние звуки, олениха с опаской подняла голову, потом фыркнула и снова опустила ее. Мужчина подошел вплотную, сел рядом с мальчиком и легонько погладил его по голове.

Тихо и настороженно забурчало животное, недовольно ерзая головой по снегу. Олениха то и дело бросала на человека осуждающий взгляд, но все же старалась не разбудить ребенка.

– Ш-ш-ш-ш, – едва слышно сказал мужчина, протянул руку и положил ее на широкий лоб животного. Олениха вроде как буркнула от недовольства, но ерзать прекратила. Человек потрепал ее по голове. – Спасибо большое, что ты сейчас с ним, – грустно улыбнулся мужчина. В глазах животного снова заблестело осуждение. – Не смотри на меня так, я с ним быть не могу, – он опустил голову и медленно убрал руку от мальчика.

Лес все еще был тих, но небо уже плакало хрупкими слезами. Они мерно, медленно падали на землю. И только игривый огонь с шипением от удовольствия, словно селезень, ловил снежинки ртом.

– Я, к сожалению, привязан в другом месте, – вновь заговорил мужчина. – Я понимаю, что ты не сможешь вечно сопровождать его, но прошу, окажи мне еще одну услугу, – он не мог посмотреть в глаза оленихе, и потому его взгляд блуждал от мокрого черного носа до махровых ветвистых рогов, – укажи ему путь. Он еще совсем маленький и сам его не отыщет. Эта ночь будет очень долгой, – он поднял голову и взглянул на одиноко улыбающуюся луну. – Я помогу ему, но только когда придет мое время.

Он развернулся к животному, обнял его за шею и прижался всем лицом к морде жителя леса.

– Мне жаль твоего ребенка. Никто не хотел, чтобы это произошло. Но это лес.

После этих слов он встал и медленно пошел прочь. Звук его шагов терялся где-то между треском костра и песнями ветра, а фигура растворилась в ночи.

– Папа, – почти беззвучно слетело с губ ребенка. Он чуть заерзал во сне и лишь сильнее прижался к животному.