Читать книгу: «Мастер дальних дорог»
Все совпадения с реальными людьми и событиями являются случайными. Роман с начала и до конца является авторским вымыслом.
За идею цивилизации народа Дархона, разумного искина, автор приносит свою благодарность Алексею Морозову.
Строители невидимых дорог
Крылатые бродяги Мирозданья…
Кружит листвой попутный ветерок —
Чьего-то «Здравствуй» эхо «До свиданья».
На сколько стен пришлось нарваться лбу,
Не знающему слова «невозможно».
Ведь мы же сами выбрали судьбу
Сшивать путями раны бездорожья.
Где меж миров не ходят поезда,
Где жизнь, как на цепи, на месте кружит,
Где ставит крест немое "никогда"
На чьей-то нерожденной крепкой дружбе,
Где ждать устали добрых новостей,
Где редкий день обходится без дрожи, —
Там мы протянем ниточки путей
В пугающе-холодном бездорожье.
Строители невидимых дорог,
Нам петь, не веря мертвому покою,
Сплетать сонеты звезд в один венок
И – чтоб в любую даль подать рукою.
И тает седина на волосах,
И зов сердец услышать так несложно,
И звезды зажигаются в глазах,
Где мы бросаем вызов бездорожью.
Мартиэль
Пролог
Лоскуты неба разных цветов возникали и исчезали со всех сторон, то и дело сменяясь свивающимися в абстрактные фигуры туманными полосами, на которых изредка можно было рассмотреть леса, поля и озера. Однако любой сторонний наблюдатель при виде всего этого сказал бы только одно – хаос, полный и абсолютный хаос. Понять, что видит перед собой, не сумел бы, наверное, никто. Кроме, естественно, местных жителей, а таковые тут имелись, как ни странно – порой в просветах облаков над туманными полосами можно было заметить небольшой город или поселок. В какой-то момент он мог находиться над головой наблюдателя, а через пару часов под его ногами. Назавтра же вообще мог сместиться под углом куда-то в сторону.
Впрочем, гостей извне в этом странном пространстве не бывало, наверное, миллионы, если не десятки миллионов лет. А местные жители попросту жили своей жизнью на изломанных островках, постоянно меняющих форму, давно привыкнув к такому. Они даже представить не могли, что бывает иначе.
Однако вдруг произошло нечто невероятное – в одной из точек небес, в это мгновение принявшей алый цвет, возникла стремительно расширяющаяся черная воронка, из которой вышел человек, одетый в какой-то рубчатый темно-серый комбинезон. Это был довольно молодо выглядящий мужчина, но молодым он выглядел только внешне. Из его серебристых глаз смотрела бездна тысячелетий, почти бесконечный опыт множества жизней. Незваный гость осмотрелся, хмыкнул и негромко сказал то ли себе самому, то ли кому-то еще:
– Ну и местечко, чтоб мне провалиться! Интересно, тут кто-то живет?
Короткий сканирующий импульс, и на лице среброглазого появилось легкое удивление.
– Надо же, живут, и много. Только в гробу я такую жизнь видал…
Немного помолчав, он задумчиво добавил:
– Кто же это смог сюда прорваться, а? Я – и то едва прошел, а мне опыта не занимать. Но след ведет именно сюда. Знакомый след, после всех нас такой остается. Но не наш при этом! Неужто восьмой наконец-то объявился? Девятнадцать тысяч лет его ждем…
Незваный гость поднял руки, с который пролился буквально поток сканирующих плетений, однако это ничего не дало, поскольку вскоре он с разочарованным видом прекратил бесполезное занятие и недовольно пробурчал:
– Ушел, зараза… Но ничего, парень, – или девка? – никуда ты от меня не денешься, я тебя все равно отловлю…
Глава I
Питерская погода, невзирая на то, что был еще только конец августа, оставляла желать лучшего, и Артем, разочарованно вздохнув, достал из рюкзака зонт – мокнуть не хотелось, тем более, что он надел легкую замшевую курточку, совсем еще новую, только привезенную из Франции. Юноша прилетел оттуда позавчера, поскольку после развода родителей жил на две страны – мать вернулась домой, в Россию, а отец остался в Париже. Впрочем, однажды ему довелось прожить целых полтора года в Лондоне, поэтому английский язык Артем знал ничуть не хуже, чем русский и французский. Ему вообще легко давались языки, сейчас он учил испанский, причем чисто из желания прочесть Сервантеса на языке оригинала.
Вспомнив, что послезавтра придется идти в школу, Артем едва не застонал от досады, представив предстоящие бессмысленные разговоры с одноклассниками. Невзирая на то, что он учился в физико-математической гимназии с преподаванием на трех языках, лучшей, наверное, и самой дорогой частной школе Санкт-Петербурга, интересы остальных учеников были, по его мнению, на изумление убогими – развлечения, вечеринки, компьютерные игры, девчонки, популярные фильмы и прочая чушь в том же духе. Артем не раз пытался понять зачем они учатся здесь, раз совершенно не интересуются учебой, но так и не понял. Престиж? И только? Неужели никто не думает о будущем, о том, чем будет заниматься после школы? Странно, но так и было, большинство гимназистов горазды были только разбрасываться родительскими деньгами, а о том, чтобы хоть что-то полезное делать самим, никто из них и не задумывался. Осознав это, Артем почти прекратил общение с одноклассниками – ему просто не о чем было с ними говорить, ведь даже книг ни один не читал и не хотел читать. А на него из-за постоянного чтения смотрели как на идиота. И ведь нельзя сказать, что Артем совсем не интересовался компьютерными играми – интересовался, да еще как, часто играл в космические стратегии. Зато бегалки и стрелялки были ему откровенно скучны.
Знание трех языков давало юноше возможность читать все, что захочется, не обращая внимание на то, переведено это или нет. Однажды он попытался прочесть именно перевод, а не оригинал «Дюны» Френка Херберта, и долго плевался после этого – переводчик не сумел уловить дух книги. В итоге получилось нечто… Артем даже не знал, как это можно назвать, не используя матерных слов. А уж когда в руки случайно попались братья Стругацкие на французском, он хохотал так, что едва живот не надорвал.
Самой страстной мечтой Артема с раннего детства было желание полететь в космос, своими глазами увидеть другие миры, но космонавтика на Земле находилась в загоне, и это было почти нереально. О чем речь, на производство новых помад и духов тратилось в сотни раз больше средств, чем на исследования космоса! О потраченном на оружие и бессмысленную грызню между собой даже говорить не хотелось. Возникало ощущение, что люди на Земле поголовно сошли с ума и тратят все силы души на совершенно бессмысленные вещи – богатство и власть. Наверное, именно поэтому Артем решил стать инженером-конструктором и собирался поступать в Бауманку. Надеялся хоть так немного приблизиться к исполнению своей мечты. Во Франции он учиться не хотел, успел понять, что французский уровень образования крайне убог, особенно в том, что касалось физики и математики. Можно было, конечно, поступить в Оксфорд или Гарвард, средства семьи это вполне позволяли, но жить среди англосаксов не хотелось – их абсолютная уверенность в том, что их мнение – истина в последней инстанции, раздражала.
– Эй, Француз! – неожиданно отвлек Артема от размышлений чей-то радостный возглас.
Он с досадой обернулся. Ну вот, только этого идиота не хватало! Позади энергично размахивал руками Сашка Боровиков, одноклассник. Парнишка, в общем-то, и неплохой, но уж больно ограниченный. Говорить с ним не малейшего желания не было, но ссориться тоже не хотелось. Вздохнув, Артем направился к нему. Бор, как тот просил называть себя, за лето накачался еще больше и стал просто огромным – он увлекался культуризмом и часами качался в спортзале. Это если он такой в семнадцать лет, то каким станет после двадцати? Сам Артем спортом занимался только по необходимости, считая, что тело нужно держать в тонусе, и налегал на легкую атлетику, большей частью занимаясь бегом и немного боксом.
– Привет, Француз! – со всей дури хлопнул Артема по плечу Бор, отчего тот поморщился. – Ты где летом пропадал?
– К отцу ездил, в Париж, – неохотно ответил парень. – Потом с ним в Штаты скатались, на побережье Калифорнии.
– Ах да, ты ж у нас Француз!
Артем скривился – его этой дурацкой кличкой успели достать до самых печенок. Причем она появилась даже не из-за того, что отец у него действительно был французом, а из-за фамилии – Дарнье. Когда-то, по утверждению родителей, она писалась Д'Арнье, но документальных подтверждений дворянского происхождения не сохранилось, поэтому Артем в него не слишком-то верил. Но раз отцу так хочется, то пусть себе тешится глупыми иллюзиями. Самому Артему на это было плевать с высокой колокольни, он считал феодализм давно отжившей свое социальной формацией. Как и капитализм, впрочем. Люди же не звери, чтобы думать только о себе и своих интересах! Наверное еще потому его так тошнило от окружающего мира, где все интересовались только деньгами и способами их добычи. А он стремился в небо. В космос. И плевать хотел на эти самые деньги. Они нужны разве что как средство достижения цели, не более.
– Ну и как оно там, в Америке? – с жадным интересом спросил Бор.
– Обычно, – пожал плечами Артем. – Мне, если честно, не особо понравилось. Как-то там все… ну, ярко слишком. И пусто. Лучше бы на южное побережье Франции поехали, там как-то более душевно. Или в Испанию. Но отец уперся, деваться было некуда.
Про себя он думал только об одном – скорее бы этот тип отвязался. Говорить ни с кем не хотелось, наоборот, он собирался зайти в книжный магазин, поискать новую фантастику – всегда любил бумажные книги, невзирая на их цену, они, помимо интеллектуального удовольствия, давали еще и тактильное, одно неспешное переворачивание страниц многого стоило. А поиск книг требовал вдумчивого одиночества.
Однако время шло, а Бор все не отставал, начав буквально допрашивать Артема о том, что он видел в Америке и Франции, явно завидуя, хотя тоже происходил из далеко не бедной семьи и за границей бывал не раз. Юноша сквозь зубы отвечал, всем своим видом давая понять, что хочет поскорее закончить раздражающий разговор, однако одноклассник не унимался.
– О, давай сходим к Петьке Макову, он вчера таких классных девах снял, красотули! – предложил Бор. – Часа в четыре к нему зайдут. И родаков нет, свалили куда-то. Только их три, а нас с Петькой двое. Пивасика возьмем, отдохнем.
– Я не пью пива, – с трудом сдержался от ругательств Артем. – Да и некогда мне, дела.
– Ты это зря! Девчата красивые.
– И тупы-ы-ы-е-е… – не выдержал он, прекрасно знавший какого интеллектуального уровня девушек предпочитают его одноклассники. – Блин, Бор, ну некогда мне, пойми!
Он, уже буквально бесясь, поспешил к переходу через дорогу, не посмотрев зеленый ли свет.
– Да постой ты! – Бор догнал его и схватил за руку. – И чего, что тупые? Зато дают! Я…
Договорить ему помешал дикий визг тормозов. Ребята вскинулись и увидели несущийся прямо на них резко тормозящий огромный джип, сквозь лобовое стекло которого видно было перекосившееся от ужаса лицо водителя. Джип заносило юзом, из-под колес били снопы искр, однако остановиться он не мог. Артем застыл на месте, как-то мгновенно осознав, что отскочить не успеет. «Неужели все вот так глупо закончится?..» – скользнула на периферии сознания отстраненная мысль, и он всеми силами души пожелал оказаться где угодно, но только не здесь.
В то же мгновение время словно замедлилось, джип застыл, как муха в патоке, а в глазах Артема вспыхнуло множество переплетающихся разноцветных нитей, они свивались в клубки и расходились в стороны, на каждой светились тысячи точек разного размера. Они пульсировали, смешивались, объединялись и разъединялись, создавая из себя странного вида гобелены. В сознании загремел незнамо чей равнодушный голос: «Активация аварийного протокола. Точка назначения?».
– Чего? – растерянно спросил Артем, помотав головой в надежде избавиться от наваждения.
«Сообщите точку назначения».
– Да отсюда!
«Наиболее близкая по звучанию точка – станция «Даотсад». Инициировать перемещение?»
Увидев, что джип уже совсем рядом, юноша буквально взвизгнул:
– Да!!!
«Перемещение завершено. Перехожу в режим консервации из-за отсутствия энергии».
И непонятный голос в голове умолк.
– Это чего ж такое? – заставил Артема встряхнуться растерянный голос Бора. – Это где ж мы? Это чего ж было-то, а?
Артем поднял глаза и замер. Они действительно находились где угодно, но только не на том злополучном переходе. Какой-то захламленный обломками непонятно чего коридор шириной метров двадцать, оплавленные, покрытые странным сизым налетом стены, перекрученные, словно после сильного взрыва, металлические конструкции. Все это освещали три или четыре тусклые лампы, дальняя из которых то гасла, то снова загоралась. Где-то впереди, в темноте, что-то с отчаянным скрипом шевелилось. Но что? А главное, где они?! И как вообще сюда попали?!
– Не знаю… – хрипло выдохнул он. – Мы чуть под машину не угодили. А потом… не знаю…
– Ой, блин… – протянул Бор. – Ты глянь…
Нечто, шумевшее впереди, медленно выбралось на свет, и Артем только икнул от вида смятого, со сломанными тремя ногами шестиногого металлического паука. Тот еле двигался, однако упорно ковылял к людям. Ребята замерли, у обоих задрожали поджилки, они не знали, чего ждать, и очень боялись. Однако метрах в трех паук остановился и что-то невнятно проскрипел.
– Что? – вырвалось у Артема. – Я вас не понимаю…
Странная тварь ненадолго замерла, затем снова захрипела и уже понятно произнесла:
– Определен основной язык русского кластера. Сообщаю, что имеется острая нехватка запасных частей и энергии. Ремонт станции силами уцелевшего ремонтного комплекса невозможен. Требуется доступ к складам. Какие будут распоряжения?
– Ты кто? – ошалело выдохнул Бор.
– Ремонтный дроид АР-683ОРД, класс «Инженер-А7Д». Работоспособен на 37 процентов.
– Ни фига ж себе, робот! – изумился культурист.
– Что-то у меня нехорошие подозрения… – пробурчал Артем.
Ему действительно стало нехорошо, на память пришли сотни прочитанных книг о попаданцах. В них земляне куда только ни попадали! В какие только миры. Неужели такое случилось и с ним? Но ведь все прочитанное – фантастика! Неужели это могло произойти в реальности? Артем не знал, но ему было сильно не по себе. Особенно не радовала окружающая разруха.
– А что? – удивленно спросил Бор.
– Ты у нас дома похожих роботов видел? Ни в Америке таких нет, ни в Европе. Так что мы, похоже, попали…
– В смысле?
– Да погоди ты! Дроид, где мы?
– На исследовательской станции «Даотсад», принадлежащей институту «Норет», Таорская империя. Покинута экипажем сто двадцать семь лет назад после атаки флота Ирренара, имперской службы безопасности.
– А где расположена эта станция? – замирая от нехороших предчувствий спросил Артем.
– Галактические координаты согласно левой проекции Орта на центр галактики 27647 на 296449 на 18763, – со скрипом ответил дроид.
– Не понимаю… – растерялся юноша. – Стоп, мы в космосе? Это космическая станция?
– Да, исследовательская станция типа Р78Н, изначально была расположена на орбите восьмой планеты ненаселенной системы Заквад и принадлежала имперской Академии Наук. Через тридцать лет эксплуатации была продана институту «Норет». После атаки сошла с орбиты и дрейфует в сторону от звезды. Точное местоположение на данный момент неизвестно.
Артем хрипло расхохотался и сел прямо на пол.
– Сбылась мечта, блин… – прорывались сквозь смех отрывистые слова. – Вот уж сбылась мечта идиота…
– Ты чего, Француз?.. – растерянно посмотрел на него Бор.
– Чего?! – вызверился на него Артем. – А того, что мы попали!!!
– Куда?
– Да не знаю я! Только не Земле мы! Понимаешь?! Смотрел же, наверное, фильмы про то, как кто-то попадает в другой мир?
– Ну, смотрел, только не помню чего…
Спрашивать Бора о прочитанных книгах смысла не имело, поскольку читать книгу тот стал бы разве что под страхом смерти.
– Вот и мы с тобой так попали! – Артем заставил себя встать. – А знаешь, куда? На заброшенную космическую станцию! Разрушенную! Тут никого нет!
Он понимал, что находится на грани истерики и срывается на ни в чем не повинного человека, однако ничего поделать с собой не мог, с трудом удерживаясь, чтобы окончательно не впасть в панику, поэтому продолжал кричать:
– Тут ни еды нет, ни воды! Нам еще повезло, что сразу не задохнулись, что тут хоть немного воздуха есть! И гравитация! Мы сдохнем здесь!
Все же заставив себя немного успокоиться, Артем повернулся к дроиду и спросил:
– Имеются ли на борту станции спасательные шлюпки? Или хотя бы запасы воздуха и продовольствия?
– Нет, – ответил тот. – Спасательные шлюпки были использованы экипажем во время эвакуации. Все они уничтожены флотом нападавших. О запасах продовольствия мне ничего не известно, однако в секторе А-12, согласно сообщению главного искина, уцелел пищевой синтезатор.
– Как добраться до этого сектора? – тут же спросил Артем, начиная понемногу успокаиваться.
– Следуйте за мной. Требуется покинуть разрушенные сектора, а это возможно сделать только через сектор Т-05, для чего требуется вначале найти работоспособные скафандры, иначе разумные задохнутся в вакууме.
– Так ты не шутишь?.. – ошалевшими глазами посмотрел на Артема Бор. – Мы в космосе?.. Ой, б…я…
Он на мгновение замер, а потом вдруг хмуро спросил:
– А откуда тогда эта штука русский язык знает, а?
– Действительно… – озадачился Артем. – Дроид, откуда тебе известен язык, на котором мы общаемся?
– В Таорскую империю входят четыре планеты русского кластера, – ответил металлический паук. – Там говорят на этом языке. Он – один из самых распространенных в империи.
– Так мы в будущем? – предположил парень. – Какой сейчас год от рождества Христова?
– Такое летосчисление мне неизвестно. Согласно основному календарю Таорской империи сейчас семь тысяч шестьсот сорок девятый год, 10-е арвана.
– Ничего не понятно! – буркнул Артем. – Откуда тут планеты русских? Стоп, вот что тогда. Дроид, тебе знакомы такие языки?
И сказал несколько фраз по-французски, затем по-английски и по-испански.
– Нет, – после довольно долгого молчания сообщил металлический паук. – Этих трех языков нет в базах данных станции. Однако некоторые сказанные вами слова созвучны со словами русского, китайского и общего языков.
– Странно… – озадаченно пробурчал юноша. – Русский с китайским известны, а английский нет? Почему?
– Да чо тут думать, – неожиданно сказал Бор. – Все просто. В прошлом сюда группа наших с китаезами попала и размножилась.
Артем с изумлением уставился на человека, которого искренне считал недоумком, не способным делать элементарные логические выводы. Однако это оказалось не так, думать, как выяснилось, культурист все же умел. Действительно, он вполне мог оказаться прав. Если в эту самую Таорскую империю в свое время вывезли группу русских, то они могли и прижиться. Вот только после разрушения станции прошло больше ста лет, а в девятнадцатом веке говорили совсем иначе, но язык дроида звучит не архаично и вполне понятен. Это как объяснить?
Впрочем, сейчас не до загадок. Выжить бы. Поэтому Артем взял себя в руки, волевым усилием заставил успокоиться, повернулся к дроиду и спросил, где можно отыскать скафандры. Затем простыми словами разъяснил ситуацию Бору, отчего тот сразу подобрался и перестал глупо ухмыляться, словно сбросив с себя маску идиота. Впрочем, вполне может быть, что идиотом он именно притворялся. С какой целью? Да кто его знает! Не до того сейчас. Вскоре дроид поковылял вперед по коридору, а ребята осторожно двинулись за ним, обходя обломки.
– Значит, в космосе мы, говоришь?.. – негромко спросил культурист, настороженным взглядом окинув похожую на абстрактную фигуру металлическую конструкцию с десятками острых зазубрин.
– В космосе, – нехотя подтвердил Артем. – На эту станцию вроде кто-то напал, экипаж сбежал, сейчас тут никого нет. Но дроид сказал, что есть не настолько разрушенные сектора, может там найдем способ как-то отсюда выбраться.
– А как мы тут вообще оказались?
– Да кто его знает! Я…
В это мгновение он вспомнил о голосе, прозвучавшем в голове в момент приближения джипа, и резко умолк.
– Вспомнил чего? – повернул к нему голову Бор.
– Вспомнил… – не стал скрывать Артем. – Когда мы на переходе стояли, джип как будто застыл в воздухе, а у меня в башке прозвучало: «Активация аварийного протокола. Точка назначения?». Я ляпнул: «Да отсюда!». Нас и переместило на станцию «Даотсад»…
– Ну ни хрена себе! А что переместило?! Что говорило?!
– Откуда мне знать?!
– Да, влипли мы, – хмуро констатировал Бор. – Вот уж не думал, что в фильмах правду показывают…
– А кто думал? – хмыкнул Артем. – Ладно, давай лучше помолчим, а то что-то дышать трудновато стало…
Воздух действительно стал тяжелым – невзирая на прошедшее с момента сражения время, вонь горелого пластика была удушающей. Правда, возникало подозрение, что здесь сгорел не только пластик, но парень старательно гнал от себя такие мысли, надеясь, что не придется столкнуться с трупами. Как выяснилось буквально через пару минут, надеялся он зря. Обойдя очередные обломки, ребята натолкнулись на несколько странных куч, при более близком рассмотрении оказавшимися наполовину сгоревшими и разорванными человеческими телами.
– Ой, м-мать… – выдохнул Бор и отбежал к стене, согнувшись в приступе рвоты.
Артем с немалым трудом удержался, чтобы не последовать его примеру, однако поспешил отойти.
– Советую захватить уцелевшие аптечку и наручный искин у техника второго ранга Эмилии Ормис, судя по отклику, они в рабочем состоянии, – неожиданно раздался скрипучий голос дроида. – При помощи искина найти скафандры будет значительно проще, его система связи в полной исправности, в отличие от моей.
Немного поколебавшись, Артем понял, что, невзирая на отвращение, этому совету придется последовать. Хмуро поинтересовавшись, кто именно эта техник второго ранга, он направился к указанному дроидом почти целому, только высохшему до состояния мумии женскому телу. Аптечку забрать оказалось просто, не успел парень дотронуться до небольшого утолщения на поясе трупа, как оно буквально стекло ему на руку лужицей жидкого металла и покорно устроилось уже на его поясе. А вот с наручным искином пришлось повозиться, браслет, в котором тот находился, ни в какую не хотел расстегиваться, пока Артем, по совету дроида, не сдвинул почти незаметную пластинку на его ребре и не прижал туда палец, ощутив легкий укол. Видимо, искин для чего-то взял пробы ДНК. После этого браслет сам собой расстегнулся, и юноша снял его с руки мертвой женщины.
– И что с ним делать? – хмуро спросил он, покосившись на отошедшего подальше Бора.
– Прикажите перейти на язык русского кластера и произвести полную очистку, после чего наденьте на руку, – посоветовал дроид. – По прошествии нескольких минут искин активируется.
– А разве у искинов не один хозяин? – вспомнил прочитанное в какой-то книге Артем. – С какой стати ему принимать меня?
– Данный искин не является собственностью техника второго ранга, а был выдан ей администрацией станции, как рабочая принадлежность, поэтому работает в руках любого разумного. Пароли после ста лет бездействия сброшены, вы сможете установить свои по запросу.
– А как отдать ему приказы?
– Приложите палец к утолщению на браслете и приказывайте, – ответил дроид. – После взятия искином пробы ДНК вы являетесь его новым пользователем, поэтому он послушается.
Пожав плечами, Артем сделал, как ему было сказано. Браслет, лежащий на его ладони, на мгновение окутался призрачным сиянием и стал выглядеть совершенно новым, с него исчезла всякая грязь.
– Надо же, до чего тут технологии дошли… – проворчал себе под нос Артем и надел браслет. Тот как-то странно задвигался и внезапно стал цельным, несколько раз почти незаметно уколов запястье землянина.
– Теперь дождитесь активации искина. Он обратится к вам мысленно.
– А чего ты делаешь? – подошел к Артему немного пришедший в себя Бор.
– Дроид сказал забрать аптечку и искин вон у этой женщины, – он кивнул на труп.
– Я бы не смог… – брезгливо скривился культурист.
– А что делать-то? – отмахнулся Артем. – Жить хочется, а отсюда просто так не выберешься. Искин, вроде, может помочь скафандры найти.
– Ну и?
– Надо дождаться, пока он активируется.
– А потом что?
– Скафандры искать будем. Надо добраться до уцелевшей части станции.
– Ясно… – вздознул Бор и поежился. – Что-то холодно становится…
– Дроид, что с температурой среды? – повернулся к металлическому пауку Артем.
– Понижается, – отозвался тот. – При обнаружении разумных комп-контроль секции включил отопление и гравитацию, однако энергии в батареях почти нет, а подключение к реакторам станции отсутствует.
– Так нам теперь не только задохнуться грозит, а еще и замерзнуть? – сразу разобрался в ситуации культурист.
– Если в течение трех стандартных часов вы не обнаружите скафандры, то да, запасы воздуха и энергии подойдут к концу, – подтвердил дроид.
– Блин, так пошли искать! – вскинулся Бор.
– Да погоди ты, искин еще не активировался! – бросил на него сердитый взгляд Артем. – Он… Стоп, активировался!
Действительно, в этот момент в голове Артема раздался сухой мужской голос:
«Наручный искин серии НОРГ-34А76 приветствует нового пользователя. Генокод пользователя определен, как человеческий, подтип А+. Являетесь ли вы сотрудником станции «Даотсад»?
– Станция разрушена более ста лет назад, – вслух ответил Артем. – Мы оказались здесь случайно, не знаю, каким образом. Для перехода в уцелевшие секции необходимы скафандры.
«Подтверждаю, – отозвался искин. – Столетний срок миновал, следовательно, согласно положению 345.13.32 имущественного кодекса Таорской империи, вы, как первый появившийся на борту и активировавший оборудование станции разумный, становитесь ее новым владельцем. Ваше имя?»
– Артем Дарнье.
«Всем отозвавшимся системам станции сообщено о смене владельца. Какой статус вы назначите вашему спутнику?»
«Гостя станции, – перешел на мысленное общение землянин, которому присутствие Бора не слишком нравилось. Он постепенно начинал входить во вкус большого приключения, неожиданно выпавшего на его долю, а этот лоботряс был здесь явно лишним. – Ищи в доступных нам секциях скафандры в рабочем состоянии».
«Выполняю».
«Искин, приказываю принять имя Умник», – распорядился Артем, никогда не любивший ломать язык и не собиравшийся каждый раз, когда потребуется, произносить НОРГ-34А76.
«Принято, – отозвался тот. – Новое имя – Умник».
– Ну, чего там? – нетерпеливо подался вперед культурист, когда взгляд Артема обрел осмысленность.
– Ищет, – неохотно ответил парень.
Как ни удивительно, много времени на поиски не понадобилось. Уже через пять минут искин сообщил, что получил отклик компов пяти скафандров, находящихся на расстоянии не более двухсот метров – на метрическую систему он перешел по просьбе землянина, поскольку что такое парс и лотер1 тот понятия не имел, только позже узнав, что первый равен 1,002 метра, а второй ровно в тысячу раз больше.
– Куда идти? – возбужденно спросил Артем.
Перед его глазами появилась стрелка, указывающая влево, вдоль коридора, и это немало удивило парня – он, конечно, читал в фантастике о нейросетях и мозговых имплантах, способных на такое, но твердо знал, что у него ни того, ни другого нет. Однако времени не было, дышать становилось все труднее, и Артем поспешил в указанном направлении. Бор последовал за одноклассником, о чем-то напряженно размышляя, судя по виду. Культурист был на удивление молчалив, что совсем не походило на его обычное поведение.
Окружающий пейзаж был прежним – оплавленные стены и перекрученные металлические конструкции, через которые порой приходилось перелезать, поскольку они перекрывали дорогу.
«Стоп! – резко скомандовал искин. – Первые три скафа находятся за этим люком».
«Люк? – принялся оглядываться Артем. – А где здесь люк?»
«За обломком обшивки справа. Обойдите его и увидите сенсор доступа. Раньше здесь располагался один из выходных шлюзов, поэтому скафы там есть. Как новый владелец станции, вы имеете право доступа, я просканировал замок, до его компа дошло мое сообщение о смене владельца».
Осмотревшись, Артем понял, что искин прав – под привалившийся к стене коридора огромный, зазубренный кусок обшивки можно было с трудом, но подлезть.
– Бор, – обернулся он. – Нам вон в ту щель забраться надо, там дверь, за ней скафандры и шлюз. Искин сказал, что должно открыться.
– Надеюсь, он прав, – проворчал тот. – Тебе-то пролезть просто, а я большой!
С сомнением посмотрев на него – действительно большой! – Артем все же просунулся в щель и принялся вращать корпусом, чтобы глубже забраться в нее. Действительно, вскоре он заметил впереди сенсор в виде человеческой ладони. Позади со стонами и матом, то и дело застревая, рывками продвигался Бор.
«Хоть бы только он не застрял!» – мелькнула заполошная мысль. Бросить товарища, каким бы тот ни был, Артем был физически не способен, понимая, что иначе не сможет считать себя человеком.
Некоторое время он продолжал с трудом протискиваться к сенсору.
«Прошу разрешения связаться с дроидом и приказать ему отправиться в уцелевшие сектора станции, – внезапно заговорил искин. – Он сможет сделать это по поверхности, выбравшись наружу через пробоину в пятистах метрах отсюда. Станция в очень плохом состоянии, и ремонтный дроид, даже столь малофунциональный, понадобится».
«Делай!»
Наконец дотянувшись до сенсора, Артем со вздохом приложил к нему руку. Люк вздрогнул, надрывно загудел и принялся, дергаясь туда-сюда, отъезжать в сторону. Полностью он открыться не смог, едва наполовину, но пролезть было можно.
– Бор, открылось! – бросил он через плечо. – Ползи сюда!
– Как?! – раздраженно прорычал тот. – Едва ползу, почти застрял, всю одежку в клочья изорвал уже!
– А что делать?! Ползи, блин!
– Да ползу, ползу…
С трудом забравшись в люк, Артем оказался в не очень большом помещении, на левой стене которого виднелись три белых люка в человеческий рост, на каждом был изображен алый треугольник с черной точкой внутри. Как ни удивительно, здесь разрушений почти не было, видимо ударная волна прошла мимо шлюза. Только мигающий змейками огоньков пульт справа треснул. Парень высунул голову в коридор, чтобы посмотреть как там Бор. Тот, невзирая на свои габариты, все же толчками пробирался вперед, до люка ему осталось еще около полутора метров.
Через пять минут исцарапанный культурист с дикими матами ввалился в шлюзовую и буквально рухнул на пол, обливаясь потом. Выглядел он сущим бродягой и оборванцем – одежда действительно превратилась в лохмотья, которые мало какой бомж на себя напялит. Артем тут же хлопнул рукой по сенсору, и люк со скрежетом закрылся.
