Читать книгу: «Мы больше не дышим»

© Гжегож Карпов, 2025

ISBN 978-5-0068-6248-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Гжегож Карпов
МЫ БОЛЬШЕ НЕ ДЫШИМ

История последнего сопротивления человечества, рассказанная глазами тех, кто видел конец.

 
Введение.
Взошла луна – и солнце пало ниц.
Где был огонь – теперь лишь пепел сна.
По улицам блуждают тени, тихо,
И каждый шаг их – будто траур звона.
 

 
Смертный род! Твой век прошёл, угас.
Ты строил к небу башни – верил в вечность.
Теперь же кости кормят землю, мрак,
А кровь твоя струится, как беспечность.
 

 
Здесь правит тьма. Её напев суров,
И нет пути, ни слова, ни спасенья.
И если крик взлетит во мрак глубин —
Он станет стоном гибели, не звеньем.
 

День 1

26.06.2025.

7:24. Варшава, столица Польши.

Город просыпался под ярким июньским солнцем. Варшава дышала теплом и привычным движением: шум трамваев, гул машин, первые запахи кофе из уличных кафе. Всё шло своим чередом. Люди спешили на работу, туристы с картами в руках фотографировали фасады домов, а местные жители просто наслаждались утренней прохладой.

На площади Конституции кафе одно за другим распахивали двери. В воздухе смешались запахи свежеиспечённых булочек и крепкого кофе. В парке Лазенки первые посетители гуляли по тенистым аллеям, а у набережной Вислы капитаны готовили катера к утренним рейсам. Даже в спальных районах – на Мокотуве и Праге-Пулноц – жизнь текла спокойно: кто-то открывал магазин, кто-то выгуливал собаку. Всё выглядело так, будто этот день ничем не отличался от сотен предыдущих.

7:45. Площадь Конституции.

Кафе «Под Часами» уже встречало первых гостей. Молодая официантка Агнешка, рыжеволосая девушка с аккуратным хвостом, выносила на улицу стулья и протирала их полотенцем. Её коллега, пан Януш, пожилой мужчина с седыми усами и усталой, но доброй улыбкой, ставил на столики меню и маленькие вазочки с ромашками.

– Доброе утро, Агнешка, – сказал он, щурясь на солнце. – День сегодня будет тёплый.

– Да, пан Януш, – улыбнулась она. – Люди уже идут. Туристов, думаю, будет много.

Постепенно за столиками начали появляться первые клиенты. Молодой человек в деловом костюме заказал эспрессо, открыл ноутбук и принялся печатать, изредка поглядывая на телефон. Рядом расположилась пожилая пара с чаем и булочками с корицей.

– Мы давно не были в Старом городе, – сказала женщина, поправляя очки.

– Пора бы сходить, – ответил муж. – Погода как раз подходящая.

Агнешка улыбалась гостям, легко перекидываясь фразами. Она любила эту работу: суета центра, разговоры на всех языках, запах кофе и ощущение живого города. Всё вокруг было привычно – голуби у фонтана, студенты с ноутбуками, торопливые прохожие. Утро казалось совершенно обычным.

8:15. Парк Лазенки.

Солнце уже пробивалось сквозь листву, оставляя на дорожках тёплые пятна света. У пруда группа людей занималась йогой. Голос инструктора звучал спокойно и размеренно:

– Вдохните глубоко… отпустите всё, что тревожит…

На скамейках сидели пожилые пары. Пан Станислав, седой пенсионер с добрым лицом, кормил уток, бросая им хлеб из бумажного пакета.

– Смотри, как радуются, – сказал он жене. – Как дети.

Пани Хелена кивнула, поправила платок и глубоко вдохнула запах свежей травы. Эти прогулки были их ритуалом – простым и утешающим. Она думала о мелочах: что приготовить на обед, когда зайти в аптеку.

Дети смеялись у воды. Мальчик в жёлтой куртке бросил камешек, следя, как расходятся круги.

– Филипп, не подходи к воде! – окликнула мать.

Мальчик повернулся, улыбнулся и побежал обратно. В Лазенках время всегда шло чуть медленнее, будто сам парк дышал размеренно, без спешки.

8:45. Набережная Вислы.

На реке начинались первые прогулки. Капитан Мариуш, смуглый мужчина с лёгкой сединой, стоял у штурвала своего катера «Королева Вислы» и приветствовал пассажиров:

– Доброе утро! Погода сегодня идеальна. Мы проплывём мимо Старого города, Королевского замка и мостов. Фотоаппараты готовьте – виды будут великолепные!

Среди туристов – семья из Германии: родители и двое детей.

– Папа, смотри, какая большая река! – воскликнул мальчик.

– Да, сынок, Висла – самая длинная река в Польше, – улыбнулся отец.

Катер медленно скользил по воде, за кормой расходились мягкие волны. Пассажиры переговаривались на разных языках, ветер трепал волосы, а Мариуш рассказывал истории о Варшаве – о том, как город восстал из руин, как его называли сердцем Польши. Он любил эти часы: видеть улыбки людей, слышать детский смех и шум воды.

Над катером кружили чайки, садясь на поручни, будто подслушивали рассказы капитана. Один турист попытался сфотографировать птицу крупным планом, но она взлетела, и мужчина рассмеялся своей неудаче.

9:10. Мокотув.

У метро Виляновска толпы спешили по делам. Студенты с наушниками, мужчины в костюмах, матери с детьми. Среди них шёл Константин – двадцативосьмилетний айтишник, с кофе в руке и наушниками в ушах. Он думал о презентации, о дедлайнах, о вечере. Всё было обычно, пока его взгляд не зацепился за мужчину в потрёпанной куртке.

Тот шатался, бормотал что-то и выглядел странно. Глаза – пустые, движения – дёрганые. Константин решил, что это, вероятно, пьяный, и обошёл его стороной. Но вдруг раздался крик. Незнакомец бросился на молодого парня с рюкзаком и попытался укусить его за руку.

Толпа оцепенела. Потом началась паника. Люди закричали, кто-то вызывал полицию, кто-то просто бежал. Через несколько минут приехал патруль. Мужчину скрутили и увезли, а пострадавшего – в больницу.

Константин стоял неподвижно. Сердце билось где-то в горле. Он достал телефон и написал в Twitter:

«Какой-то безумец бросался на людей у метро Виляновска. Полиция приехала быстро, но это было ужасно. #Варшава»

Пальцы дрожали. В воздухе стояло странное чувство тревоги.

10:00. Прага-Пулноц.

На рынке по улице Таргова шумело, как всегда. Продавцы перекрикивали друг друга, дети бегали между прилавками. Пани Зофья, шестидесятилетняя женщина с мягкими чертами, выбирала помидоры.

– Килограмм помидоров и укроп, пожалуйста, – сказала она продавцу.

– Конечно, пани. Только что с грядки! – ответил он с улыбкой.

Зофья расплатилась и направилась к фруктам. И вдруг – крик из соседнего магазина. Женщина в старом пальто бросилась на продавца, пытаясь укусить его. Двое мужчин подоспели и удержали её до приезда полиции.

Пани Зофья стояла в стороне, прижимая руку к груди. Сердце стучало.

«Что с людьми творится?» – подумала она и поспешила домой, не оглядываясь.

11:29. Центр города.

В центре Варшавы всё ещё звучали разговоры и звон чашек, но новости о странных нападениях уже расходились по кафе. В «Под Часами» трое друзей – Ярослав, Марика и Даниэль – обсуждали утренние события.

– Слышали, что случилось у Виляновска? – спросил Ярослав.

– Да, и ещё одно нападение в Праге-Пулноц, – сказала Марика, глядя в окно.

– Наверное, наркотики, – пожал плечами Даниэль. – Сейчас этим никого не удивишь.

– Надеюсь, полиция разберётся, – вздохнула она.

Они говорили спокойно, но в их голосах чувствовалась тревога. Что-то менялось в воздухе – едва заметно, но неотвратимо. Варшава ещё жила своей обычной жизнью, не зная, что утро, начавшееся так спокойно, станет первым днём конца.

12:58. Лёгкая тревога.

К полудню Варшава жила обычной, размеренной жизнью, будто утренние инциденты и не стоили внимания. Солнце висело высоко над городом, заливая улицы ровным светом. Воздух был тёплым, но не душным – около двадцати пяти градусов. Люди сидели на летних террасах, обедали, пили кофе, спорили о политике и пересказывали утренние новости. В парке Лазенки гуляли семьи, а по Висле, как и всегда, шли прогулочные катера с туристами.

В офисах центра города всё выглядело привычно: стук клавиатур, звонки телефонов, ленивые взгляды на часы. Но время от времени кто-то всё же доставал телефон, пролистывая новостные ленты.

Рэйнольд, тридцатипятилетний банковский служащий, сидел в своём кабинете на улице Маршалковска. На экране – таблицы и отчёты, в голове – мысли о планах на вечер. Когда взгляд случайно упал на новость:

«Два странных нападения в Варшаве. Полиция расследует».

Он нахмурился, прочитал заголовок ещё раз, потом пожал плечами. В большом городе всегда что-то происходит – обычное дело. Рэйнольд закрыл вкладку и снова принялся за работу.

Тем временем, в Мокотуве, у станции Виляновска, полиция заканчивала осмотр места утреннего происшествия. Молодая офицер Юлия Желиньска, собравшая тёмные волосы в аккуратный хвост, опрашивала свидетелей. Она внимательно записывала каждую деталь, стараясь ничего не упустить. Её напарник, офицер Францишек Вишневски, обшаривал прилегающую территорию в поисках улик – с тем же упрямством, с каким люди обычно пытаются понять то, что не поддаётся логике.

В Праге-Пулноц, на улице Таргова, жизнь тоже не остановилась. Торговцы выкрикивали цены, покупатели спорили о свежести овощей, но теперь между прилавками всё чаще звучали шёпотом слова «нападение» и «полиция».

В это время, в больнице на улице Волоска, врачи осматривали молодого парня – пострадавшего от утренней атаки. Студент по имени Милош сидел на кушетке, держа забинтованную руку. Доктор Эва Маевска, женщина средних лет с усталым, но внимательным взглядом, осторожно осматривала рану.

– Как себя чувствуете? – спросила она, поправляя очки.

– Лучше, спасибо, – ответил Милош. – Но я не понимаю… что это вообще было? Он будто сошёл с ума.

Доктор кивнула, спокойно сказала:

– Мы возьмём анализы, проверим всё. Пока просто отдохните.

Милош кивнул, но взгляд его оставался настороженным. Перед глазами всё ещё стояло лицо нападавшего – мёртвый, нечеловеческий взгляд и странные, хриплые звуки, больше похожие на рычание.

15:42. Прага-Пулноц.

На улице Таргова полиция допрашивала свидетелей второго инцидента. Офицер Вишневски разговаривал с продавцом магазина – тем самым, на которого утром напала женщина. Парня звали Владислав, он всё ещё выглядел бледным и растерянным.

– Она зашла, шаталась, – рассказывал он, мнущий край футболки. – Я спросил, чем помочь, но она не ответила. Просто стояла и смотрела. А потом… прыгнула на меня, пыталась укусить. Если бы не люди рядом, не знаю, чем бы всё закончилось.

– Вы её раньше видели? – уточнил Вишневски.

– Нет. Никогда. С виду – обычная женщина. Но в её глазах… – Владислав осёкся. – Это было ужасно.

Офицер кивнул, поблагодарил и направился к машине. Он достал рацию, чтобы связаться с участком. В его движениях не было паники – только настороженность.

16:00. Центр.

День клонится к вечеру, и улицы снова наполняются людьми. Варшава выходит из офисов, спешит в кафе, в метро, на встречи.

Рэйнольд, закончив дела, шёл по улице Маршалковска. У входа в станцию Центрум он заметил скопление людей и услышал крики. Подойдя ближе, остановился: на асфальте лежал мужчина, а над ним, словно безумный, рычал другой – пытался укусить его за шею. Полицейские, уже на месте, с трудом оттаскивали нападавшего.

Толпа снимала всё на телефоны. Рэйнольд тоже достал свой и включил запись. Сердце билось быстро. Когда всё закончилось, и агрессивного мужчину увели в патрульную машину, на тротуаре остался пострадавший – мужчина средних лет, с окровавленной шеей и разорванной рубашкой. Он сидел, опёршись на стену, а под ним темнели пятна крови.

Рэйнольд загрузил видео в Twitter. Подпись была короткой:

«Ещё одно нападение у метро. #Варшава #нападение».

Он сунул телефон в карман и поспешил домой. В голове звенело, мысли путались. Где-то вдалеке выли сирены скорой. Он попытался дозвониться до матери, но связь прервалась – обрывистый сигнал, короткие гудки. Рэйнольд ускорил шаг.

Он не оборачивался.

20:03. Вечернее затишье.

Варшава медленно уходила в мягкий полумрак летнего вечера. Солнце, уставшее от долгого дня, лениво опускалось за линию горизонта, оставляя на небе тёплые мазки оранжевого и розового. Длинные тени от фасадов растягивались по мостовым, словно тянулись за спешащими прохожими. Шум постепенно утихал: люди возвращались с работы, спешили на ужин или просто гуляли, наслаждаясь прохладой ветра, который принёс с собой запахи цветущих лип и свежесть с Вислы.

На площади Конституции зажигались вывески кафе и ресторанов. Из открытых окон доносились ароматы свежеиспечённого хлеба, жареного мяса и пряных трав. В Лазенках последние посетители покидали аллеи, уступая место вечерней тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы и редкими криками птиц. На набережной Вислы пары неспешно прогуливались вдоль реки, наблюдая закат, а фонари один за другим наполняли город мягким золотистым светом.

В этот час Варшава казалась особенно спокойной. Люди, уставшие после дня, лениво строили планы на вечер: кто-то собирался в кино, кто-то – встретиться с друзьями, кто-то – просто посидеть дома с чашкой чая. Но под поверхностью этой обычной рутины витало напряжение: утренние события не давали забыться, и тревога то и дело возвращалась в разговоры и взгляды.

20:30. Площадь Конституции.

В кафе «Под Часами» было полно посетителей. Официантка Агнешка, которая проработала весь день, разносила подносы с заказами и старалась сохранять улыбку, несмотря на усталость. Пан Януш стоял за барной стойкой и протирал бокалы, ловя фрагменты разговоров за столиками. Атмосфера была оживлённой, но в ней чувствовалась нотка беспокойства.

За одним столиком сидели трое друзей – Ярослав, Марика и Даниэль. Они пришли на ужин, но настроение у всех было уже не то. Ярослав нервно теребил салфетку и показывал экран телефона: заголовок гласил – «Третье нападение за день: мужчина напал на прохожего у метро Центрум».

– Что происходит, ребята? – спросила Марика, отодвигая тарелку.

– Наверное, всё те же наркотики, – попытался успокоить Даниэль, их друг в очках и клетчатой рубашке. – Полиция разберётся.

Ярослав покачал головой: три случая за день, и во всех – попытки укусить. Это было не похоже на обычные драки. Марика листала Twitter: ленты были полны коротких видео со шатающимися фигурами, криками и сиренами. Кто-то писал «это зомби», кто-то уверял, что это фейк. Марика фыркнула – «бред какой-то», – но в её голосе слышалась тревога.

Агнешка подошла забрать пустые тарелки. Она вежливо спросила, как ужин, и ушла дальше – мыслями уже дома, где её ждала дочь. Ей всё сильнее хотелось закончить смену и быть в безопасности.

21:00. Мокотув.

Полицейский участок на улице Пулавска работал как улей: рапорты, звонки, новые обращения. Офицер Желиньска сидела над бумагами, её волосы были растрёпаны после тяжёлого дня. Напарник Вишневски только что вернулся с очередного вызова, он выглядел уставшим – форма смята, тёмные круги под глазами.

– Ещё один случай, – коротко сообщил он. – В Жолибоже женщина пыталась укусить соседку.

– Что происходит, Франц? – выдохнула Желиньска, потирая виски.

– Не знаю, – ответил Вишневски. – Но все нападавшие ведут себя одинаково: агрессия, попытки укусить, бессвязная речь.

Вариант с новым наркотиком обсуждали вслух, но уверенности в нём не было. Образцы отправили в лабораторию – результаты обещали завтра. В кабинете появился комиссар Казимеж Вуйцик. Он показал карту города, на которой красными маркерами отмечены места инцидентов.

– Ситуация ухудшается, – сказал он. – Четыре нападения за день – и это только те, о которых мы знаем. Люди паникуют, соцсети разгоняют слухи. Нам нужно найти источник и быстро.

Желиньска ответила, что они работают над этим. Комиссар молча отрезал: «Тогда работайте быстрее». Напарники переглянулись – понимали, что давление на них растёт.

21:30. Прага-Пулноц.

На Тарговой улице районная жизнь шла своим чередом: рынок уже закрылся, но небольшие магазины и кафе ещё горели огнями. Пани Зофья, та самая женщина, что утром стала свидетельницей нападения, смотрела экстренные новости. Ведущая Мария Ковальчик сообщала: зафиксировано уже четыре случая агрессии, жители напуганы, ждут официального заявления полиции.

Зофья выключила телевизор и подошла к окну. Улица казалась спокойной, но тревога не проходила. Она позвонила дочери Магде, чтобы удостовериться, что та в порядке. Магда ответила усталым голосом: «Мам, я дома. Не волнуйся». Зофья всё равно не могла перестать смотреть в темноту – привычное ощущение безопасности уже нарушено.

21:50. Центр города.

Улицы центра пустели. Ярослав шёл домой, и старался не думать о видеороликах в интернете, но изображения атакующих не покидали голову. Внезапно позади раздался шорох и хриплое бормотание. Он обернулся и увидел мужчину, который медленно приближался: пустой взгляд, искажённое лицо, руки вытянуты вперёд.

Ярослав побежал. Сердце стучало так, что казалось – его слышно на весь квартал. Он метнулся к патрульной машине и закричал: «Полиция! Помогите!» Два офицера выскочили и за считанные секунды скрутили преследователя. Ярослав, задыхаясь, прижался к стене.

– Будьте осторожны, – сказал один из полицейских. – Лучше сейчас не выходить на улицу.

Ярослав кивнул и поспешил домой, не останавливаясь.

22:00. Вечерние новости.

Телеканалы вышли в экстренный эфир. Ведущая Мария Ковальчик выглядела уставшей, слова давались ей тяжело, но она сообщила: Варшава столкнулась с серией необъяснимых инцидентов – люди совершают акты агрессии и пытаются укусить прохожих. Полиция и департамент здравоохранения расследуют, причин пока не называют. Зрителям рекомендовали оставаться дома.

На экране показали кадры с улиц: мигалки, люди в наручниках, раненые с перевязками. В эфире выступил инфекционист доктор Болеслав Каминьски. Он сказал, что пока нельзя подтвердить инфекционную природу происшествий, поведение похоже больше на психическое расстройство или воздействие веществ. Анализы продолжаются, рекомендация – осторожность.

В новостях также объявили комендантский час с 22:00 до 6:00 утра.

22:10. Непривычная тишина.

Обычно шумная Варшава вдруг погрузилась в странную, почти осязаемую тишину. Улицы, ещё недавно полные гудения машин, смеха прохожих и звона трамваев, опустели – как будто город внезапно вымер. Одинокие фонари отбрасывали тусклые пятна света на мокрый после дождя асфальт, но их слабые лучи не могли пробить густые тени, шевелившиеся в каждом углу. Окна, которые обычно светились уютом, теперь были плотно закрыты, занавески задёрнуты, лишь изредка где-то мелькал слабый отблеск.

На площади Конституции, в кафе «Под Часами», закрыли двери раньше обычного. Яркая вывеска погасла, уличные стулья убрали внутрь. Агнешка вышла после смены, глубже запахнула куртку и пошла домой. Её шаги эхом отдавались от стен – тишина казалась ещё плотнее. В голове вертелись обрывки разговоров дня: нападения, странные приступы, тревожные сюжеты в новостях. Знакомые улицы вдруг стали чужими. У подъезда она дрожащими руками открыла дверь и захлопнула её, словно запираясь от невидимой угрозы.

В квартире её ждала дочь Лена. Телевизор тихо шумел.

– Мама, ты в порядке? – Лена встала и подошла, голос дрожал.

– Да, – ответила Агнешка и крепко обняла дочь.

Они сели на диван, прижавшись друг к другу. Агнешка включила новости. Экран заполнили ужасающие кадры: мигалки полицейских машин, люди в наручниках, раненые с перевязками – лица, искажённые болью и страхом. Ведущая Мария Ковальчик, обычно уверенная, выглядела разбитой и уставшей.

«Варшава переживает одну из самых тревожных ночей в своей истории», – говорила она. «За день зафиксировано множество случаев необъяснимой агрессии, их число, по непроверенным данным, растёт. Введён комендантский час: просьба оставаться дома до дальнейших указаний».

Агнешка прижала Лену сильнее, руки её дрожали. На экране – размытые ужасные сцены, а в голове не укладывалось: что происходит с людьми?

– Что это, мама? – прошептала Лена.

– Не знаю, – отвечала Агнешка, – завтра, может быть, станет ясно.

23:46. Мокотув.

В участке на Пулавской свет горел ярко, отражаясь в лужах. Внутри – настоящий хаос: телефоны звонили без перерыва, голоса офицеров перекрикивали друг друга, столы завалены рапортами и картами. Юлия Желиньска изучала новый отчёт, напарник Францишек Вишневски, уставший, потирал виски. Комиссар Казимеж Вуйцик ходил по кабинету, заложив руки за спину, лицо напряжено, глаза покраснели.

– Нам нужно понять, что связывает эти случаи, – остановился он у большой карты с красными маркерами. – Это не может быть просто совпадением.

Юлия подняла взгляд.

– Все нападавшие ведут себя одинаково: внезапная агрессия, попытки укусить, бессвязная речь. Похоже на массовый психоз, но я такого не видела, – сказала она.

– Или на инфекцию, – добавил Францишек. – Но анализы пока ничего не показывают: токсикология чиста, следов наркотиков нет.

Комиссар нервно постукивал пальцами.

– Если не наркотики и не психоз, то что?

В кабинет вбежал молодой офицер, бледный, в помятой форме.

– Комиссар, ещё один вызов – Крашиньскего, Жолибож. Мужчина напал на семью, соседи говорят, пытался их укусить.

Вуйцик резко сжал кулак и указал:

– Немедленно высылайте патруль. Свяжитесь с больницей, пусть готовят места. Это уже не просто инциденты – это эпидемия.

Офицер выскочил. Юлия и Францишек переглянулись: в их глазах было одно и то же понимание – ситуация выходит из-под контроля. Ночь только начиналась, а вызовов становилось всё больше.

00:00. Прага-Пулноц.

Фонари вдоль Тарговой мигали, ветер гнал по мостовой обрывки газет и пластиковые пакеты. Пани Зофья не могла заснуть, завернувшись в плед, она сидела у окна и всматривалась в темноту. Вдруг по тротуару прошла фигура – медленно, пошатываясь. Под фонарём лицо на мгновение осветилось: мужчина средних лет, мертвенно – бледный, с пустым взглядом. Он издал низкий, хриплый стон и ушёл в темноту.

Зофья прижала руку к груди, телефон в дрожащих пальцах. Она набрала номер дочери, но сеть перегружена – соединение не устанавливалось. Одна в маленькой квартире, она села на диван и тихо молилась, чтобы ночь поскорее закончилась.

01:23. Центр города.

Сирены резали ночь. Константин, ставший свидетелем нападения, сидел на кухне с остывшим чаем и смотрел в окно. Вдруг раздался крик: женщина бежала по улице, одежда порвана, волосы растрёпаны, лицо – в ужасе. За ней шли люди с резкими, неестественными движениями. Она споткнулась, упала, и на неё набросились. Константин замер, он хотел закричать, но голос попросту отказал. Руки тряслись, в голове – один вопрос: что это, чёрт возьми, такое? Ночь превратилась из страха в реальную угрозу.

02:34. Больница на Волоска.

Приёмное отделение переполнено. Пострадавшие с перевязками сидели на скамейках, родственники метались, медперсонал мчался от палаты к палате. Доктор Эва Маевска, которая утром осматривала первого пострадавшего, теперь готовилась к экстренной операции, руки дрожали от усталости, лицо было бледным.

– Что с анализами? – спросила она у ассистента.

– Пока ничего, – тот переворачивает бумаги. – Токсикология чиста. Ничего не понимаем.

Дверь операционной с грохотом распахнулась: медсестра вбежала, глаза широко раскрыты.

– Доктор! Пациент укусил санитара!

Эва побледнела.

– Где он?

– В приёмном, изолирован.

– Немедленно в карантинную зону. И проверьте санитара.

Медсестра выбежала. Эва и ассистент молча кивнули: это уже не просто медицинская загадка – это нечто неизвестное и опасное.

03:00. Улица Крашиньскего, Жолибож.

Патруль прибыл к дому, откуда поступил сигнал. Соседи стояли у крыльца, перешёптывались. Офицеры Желиньска и Вишневски вошли в подъезд, руки на рукоятках пистолета. У двери слышались крики и глухие удары.

– Полиция! Откройте! – крикнул Францишек и ударил кулаком по двери.

Никто не ответил. Юлия кивнула, и Францишек плечом выломал дверь. Внутри беспорядок: мебель перевёрнута, на полу лежит женщина с рваными ранами, над ней мужчина с лицом искажённой яростью. Он зарычал и кинулся на офицеров.

Юлия выстрелила в воздух – не помогло. Францишек, не раздумывая, выстрелил в голову нападавшему, мужчина рухнул. Юлия проверила пульс у женщины: она жива, но в тяжёлом состоянии.

– Вызывай скорую, – прошептала она. – Срочно.

Радостного облегчения не было. Офицеры знали: это не последний вызов.

К четырём утра город превратился в призрак. Улицы опустели. Лишь изредка проносятся машины скорой и полиции, их сирены рвут тишину, как крики о помощи.