Читать книгу: «Дорога», страница 5

– Поедем завтра же! – воодушевленно повторял он.

– Судьбу не изменить.

– Выбор всегда за нами, – настаивал Щепкин.

Вера молчала, потом обняла его и поцеловала.

Следующие несколько дней Щепкин так же прогуливался по городу один в ожидании вечера, вспоминал прелестные черты Вериного лица, волнующую впадинку на тонкой смуглой шее, и пьянел от счастья. Ему хотелось видеть и слышать Веру постоянно.

От набережной Щепкин спустился к морю. Теплые волны ластились к ногам, пенились белым ажурным кружевом подвенечного платья и тут же разбивались о гальку. Щепкина переполняла нежность, когда он смотрел на чаек над безмятежным морем, на солнце, играющее в воде. В голове его рождались стихи – простые, но трогательные и проникновенные. Щепкин писал в прибрежных кафе, торопливо доверяя бумаге вдохновенные строчки. Он горел желанием обнять каждого и со всеми поделиться своим чувством.

– Смотрите, я люблю! – хотелось кричать в унисон шуму прибоя.

Щепкин читал Вере свои стихи, вспоминал смешные случаи из жизни. За каждое стихотворение полагался поцелуй, и Вера, задорно смеясь, исполняла его прихоть. Глаза ее светились радостью. Рядом с Верой вечера больше не казались Щепкину тоскливыми и неуютными.

Через неделю пришла пора уезжать. В кармане Щепкина лежали два билета на поезд.

– Мужчины непостоянны. Из вечного – только работа и обманутая любовь, – вздохнула Вера. – Из двух зол надо выбирать меньшее.

– Нельзя отказываться от счастья, – твердил Щепкин, заглядывая ей в глаза.

– Однажды ты разлюбишь меня. Жизнь покажется скучной, и ты уедешь за новыми впечатлениями, – Вера говорила спокойно, даже равнодушно, как будто разговаривала с собой и давно все решила.

– Новые впечатления не означают расставания. Я люблю тебя!

Щепкин боялся, что ожившая мечта вот-вот ускользнет. Он уже не представлял свою жизнь без Веры, но клясться в вечной любви… было глупо.

– Фантазии, – помолчав, отозвалась Вера. – Фантазии, одетые в слова. Знаешь… – она улыбнулась, – ты напишешь замечательный роман.

Они лежали, обнявшись и каждый думал о своем.

Утро разбудило их нетерпеливой трелью звонка, предвещавшего беспокойных постояльцев.

– Прости… – негромко сказала Вера. – Не люблю прощаться.

Щепкин одиноко стоял на пороге комнаты, не в силах двинуться с места. Сердце сжалось, в груди защемило. Боль ширилась, застряла в горле, не давая вздохнуть, провалилась вниз и обожгла ледяным отчаяньем. Вера не едет. Решения она не изменит. Не убедил. Все напрасно… Не любит? Щепкин прошелся по комнате. Вышел в зал. Люди. Радостные, довольные, в легкомысленном предвкушении отдыха и любви. Бессмысленная тщета.

Выходя из гостиницы, Щепкин оглянулся. Поникшие цветы в громоздких вазонах уныло смотрели ему вслед. Впереди в лучах неяркого утреннего солнца пробуждался новый день.

Город жил своей суетной жизнью. Щепкин брел мимо людей, мимо ларьков, мимо домов. Он остановился у высокого нарядного здания с изящной лепниной, на глаза навернулись слезы. Холодная, расчетливо выверенная, не обремененная чувствами красота манит и соблазняет. Никого не волнует, какие драмы случаются за парадным входом. За все надо платить. Плата за счастье – страдание, и, однажды пронзив сердце, оно остается в нем навсегда.

Разбитое сердце ищет утешения в милом, обыденном и доступном. К нему привыкаешь, как к теплому пальто в холодную погоду. Но беспокойная душа рвется к недосягаемому.