Отзывы на книгу «Голем», страница 2

«Голем» Майринка по существу — социальная сатира на мессианизм. Он — символ массовой души, охватываемой в каждом поколении какой-то «психической эпидемией», — болезненно страстной и смутной жаждой освобождения. Голем возбуждает народную массу своим трагическим появлением: она периодически устремляется к неясной непостижимой цели, но, как и «Голем», становится «глиняным истуканом», жертвой своих порывов. Человек, по Майринку, все более и более механизируется жестокой борьбой за существование, всеми последствиями капиталистического строя, и он такой же обречённый, как и голем. Это глубоко пессимистическое произведение следует рассматривать как художественную реакцию на «освободительные идеи» империалистической бойни со стороны средней и мелкой буржуазии.

Мне искренне интересно, кто был тем советским литературным критиком, пустившим по вене "Советского шампанского" прежде чем приняться за Майринка, равно как и то, какой чепушила вклеил этот фрагмент в вики-статью о Големе. Но это так, для всеобщего веселья и завязать разговор. Всем выдохнуть и расслабиться: "Голем" - это не сатира и не социальное произведение, разумеется. Здесь живут старинными городскими легендами Праги и иудейским мистицизмом; только гетто, только хардкор! Майринк так углубился во все эти магическо-оккультные дела, что для него они превратились из антуража в способ делать литературу; готические пражские камни - не просто место действия, а самостоятельная сущность, цельным образом вросшая в сюжет. Конечно, на такого рода литературу можно навесить ярлык эксплуатационной - мол, вся эта мистика и прочий магический реализм - она для детей и фанатов фэнтези, а нам подавай лишь натурпсихологизм, убедительный, как кусок черного хлеба с салом. Но вообще-то делать этого абсолютно не хочется, потому что игра с древними преданиями и традициями удалась, история захватывающая, погружение в холодные камни еврейского гетто испытываешь полное, ну а чего еще надо-то? Ощущение от книги - как от просмотра фильма Дэвида Линча: красиво, загадочно, малопонятно, но с внутренней дьявольской логикой. Кстати, он бы, уверен, "Голема" снял непередаваемо шикарно. Что-то от него давно ничего не слышно и не видно, вот пусть займется.

Чрезвычайно мистическая и волшебная вещь, сотканная из множества тайн, загадок, намеков и таинственных ключей. Роман – сон. Роман – явь. Роман – бред. Роман – омут. И где та грань между явью и сном!?

Роман, опутывающий своими мрачными, темными сетями. Вязкий, тягучий, серый, туманный, дождливый,загадочный и таинственный. Узкие средневековые улочки гетто, мрачные дома, стоящие бок о бок, старый кабак… Пьяницы, «тайки» и их сутенеры, интеллигенция… Злой студент со своей жгучей ненавистью и злобой. Два брата близнеца, олицетворяющие собой любовь и ревность к рыжей шлюхе. Все люди как тени. Алчность, похоть, пороки, убийства, месть… Все в этом романе не ведает границ… Если наваждение, то накрывающее мощной волной. Если свет, то яркий. Если мрак, то, как в черной яме. Если страх, то сковывающий и леденящий. Если стремление, то без границ. Если хитрость, то такая, что не убежишь. Если мытарства, то долгие и сводящие с ума. Миром правят Луна и ночь. Каббала и карты Таро. А еще каждые 33 года возрождается Голем, пугающий и наводящий ужас.

Пытаться анализировать сюжет – бессмысленное занятие. Пытаться его полностью осознать можно, но получится ли? Зато его можно прочувствовать кожей и проникнуться его атмосферой. Забыть о разуме и пройтись по всем этим улочкам, ходам-выходам. Заглянуть в комнату без выхода с одним решетчатым окном. Ощутить каждой своей клеточкой те страхи и метания, пропитывающую книгу. Убедиться в очередной раз, что люди те же, что и сейчас, и даже в мистической обстановке все хорошее/плохое проявляется при свете Луны. А еще можно проникнуться духом средневековой Праги и заблудиться на ее улочках, впасть в забытье вместе с героями, а потом очнуться от этого сна… И задуматься о том, что же все это было? Сон? Явь?

Тяжело шло начало, напоминало громоздкий и непонятный маховик, который никак не разгонится на полную мощность. А вот со второй части все пошло бодрее и намного интереснее. Человек натянул на себя чужую шляпу и ... провалился в чужую прошлую жизнь. Наш рассказчик -инкогнито стал на время Атанасиусом Пернатом, резчиком камней из Праги, и прожил кусок его биографии. А кусочек оказался не простым ! Если просто перечислять события и колоритных персонажей на троих наберется: отвратительный скупщик краденного, плетущий интриги, брошенный незаконнорожденный ребёнок, его месть отцу, врач-преступник, доведение до самоубийства, само убийство, огромная любовь, тюремное заключение, странный , зловещий дом, в котором обитает Голем... «Он живет в легенде, пока на улице не начинаются события, которые снова делают его живым». Как изменяется жизнь в еврейском гетто в Праге, если Голем исчезает, а его дом разрушается после пожара? Этот образ стал культовым, часто используемым в литературе и кинематографе. Что есть в нем такое, с чем человечество пока расставаться не желает. А еще в книге много философии, рассуждений, религии... Добавьте еще в эту горючую смесь горсть оккультизма, щепотку эзотерики и добрую порцию иррациональности и получится роман "Голем" . Мне было трудновато продираться через всё это. А еще завораживающий голос Сергея Чонишвили ,его великолепная озвучка просто пронесли меня через весь роман на одном дыхании. Сейчас напишу страшную вещь, но когда-нибудь я обязательно перечитаю его в бумаге, чтоб можно было остановиться в некоторых моментах и подумать. А там точно есть над чем. Роман намного глубже и интереснее, чем показался мне с первого взгляда. Я уверена.

Замечательная мистическая вещь приключилась с нами, которая оказалась вовсе и не мистикой и фантастикой, как виделось сначала, а хорошим таким, прекрасным и добротным магическим реализмом. Это стало понятно уже в процессе, и мы очень возрадовались, ибо такой подход к делу нам весьма и весьма люб.

Кто пробудился - тот уже не может умереть.

Значит, как всё было. Видим - камни. Камни, камни, камни... Камни, похожие на сало. Кошмар какой, - подумалось. Вообще никак же не сосредоточиться. Позёвывая от непонимания, искренне и старательно пытались мы уловить смысл, который, в свою очередь, так же искренне и старательно от нас уползал. Плюнули мы - и отпустили его. Ползи! - думаем, фиг с тобой, насильно мил не будешь, в конце концов. И стоило только расслабиться, как смысл появился перед нами сам (банальщина какая, ну да что поделать). Понятно, что, говоря о смысле, мы имеем в виду не ИДЕИЦЕЛИМОРАЛЬ, а ощущение "Да-да, вот оно, понимаю и чувствую" - при этом происходить вокруг может совершеннейшая на первый взгляд белиберда, чертовщина, а то и вообще кафка. "Явления непостижимые, привязанные друг к другу и бегущие, как слепые лошади, которые не знают, куда ведёт их путь."

У меня было чувство, точно все понятия, твёрдо стоявшие в моём уме на своих якорях, вдруг сорвались и, как корабли без руля, устремились в безбрежное море.

Дальше всё у нас пошло как по маслу, дальше мы встали на каменистую, извилистую и извивающуюся тропу познания. И это, знаете, было нелегко и боязно. Всё новое и неизведанное, обрушивающееся такое, знаете, оно частенько пугает и даже ранит, особенно если вытаскивает из скорлупки, выталкивает из обжитого домика и уютной постельки. Что нам, казалось бы, до каких-то перемен, так называемых знаний, ответов, смыслов, открытий и просветлений, когда у нас есть тёплая постелька? Но мы решились. Слишком уж нестерпимы и мучительны были снящиеся нам в этой тёплой постельке сны, и слишком явственно ощущалось чьё-то укоризненное и нервирующее присутствие в тёмном углу нашего, такого обжитого, домика. Мы выползли из постельки и пустились в путь. Мы лазили по крышам, подвалам и заброшенным комнатам, горели и падали, обменивались шляпами, влюблялись, барахтались, обливались потом от всеобъемлющего ужаса и искали свет. Мы встречали плохих людей, которые не были плохими, и хороших, которые не были хорошими. Мы встречали себя, тыкали в зеркало и проворачивали эксгумацию, выковыривая нас из-под обломков каменных туманных стен, заслеженных и помеченных отпечатками чьих-то встреч, чьих-то чувств и фраз. Мы расшибли губу, вывихнули запястье и поцарапали коленку, мы потеряли несколько раз шляпу, но зато в итоге мы сделали шаг и нашли первый ответ. Он так мерцал и светился в полумраке спутавшихся мутных мыслей, что разбитые коленки и запястья на какое-то время были забыты. И мы улыбались, и расшибленная губа даже не ныла, пока мы улыбались.

Возможно, не здесь - не на этих тропинках и не под этими туманными стенами, но вы тоже будете встречать и находить свои ответы. А мы будем двигаться дальше, много ещё впереди пока что не обозначенных вопросов и на время погашенных свечей, и порой вздыхает кто-то укоризненно в тёмном углу. Надо запастить йодом и бинтами, приготовившись к сломанным носам и обожжённым пальцам, держа в голове нехитрый последовательный план: 1) Искать, искать, искать, искать... 2) Расслабиться.

Каждый вопрос, рождающийся в человеке, получает ответ в то мгновение, когда он поставлен его духом.

И пусть мы не понимаем почти ничего: это, наверное, всё же уже лучше, чем "совсем ничего". А губа и коленки... Что ж, придётся потерпеть. Нахлобучиваем шляпу - и вперёд.

Не скажу, что читать было легко. Тут плотный такой текст. Так пишут многие австрийские и немецкие авторы. Вчитываться нужно в каждую фразу. Пробовала слушать, и поняла, что лучше все же вернуться к обычной книге. В основе сюжета - легенда о раввине и големе. Когда-то раввин создал некий объект и оживил его. С тех пор он время от времени появляется на людях. Загадочные события происходят после этого. Начинается история в книге с того, что главный герой случайно перепутал шляпы. И с тех пор ему начинают сниться загадочные сны, он видит видения, которые погружают его в прошлое. В этой книге смешалось явь и сон. Распутать все будет не так уж и просто, но интересно.

Эта книга - тяжелый, вязкий кошмарный сон, от которого сложно очнуться. Но даже очнувшись, долго пребываешь на грани сна и реальности, сидишь, раскачиваясь из стороны в сторону и думаешь, с кем все происходило - с Атанасиусом Пернантом или все-таки с тобой? В этой книге нет сюжета, который можно было бы пересказать; она словно собрана из полубезумных снов? галлюцинаций? воспоминаний? Зато есть безумная Прага; грязное еврейское гетто; таинственные темные переулочки, в которых обитают странные полусумасшедшие старьевщики, нищие студенты, малолетние проститутки; много-много мистики и добротной готики. Не беру на себя смелость советовать книгу всем и каждому, но если вдруг заинтересовало - читайте, даже не сомневайтесь.

«Что было на самом деле, а что только приснилось мне?» - как часто я задаю себе этот вопрос. Темные, вязкие закутки памяти, хранящие вперемешку воспоминания о том, что было и об увиденном во сне. Как же это знакомо!

Главный герой книги, имени которого нам не сообщили, всего лишь перепутал шляпы, но заодно перепутались его сны и воспоминания. В этих снах он часовщик Атанасиус Пернат и живет в еврейском квартале. Он не помнит, что происходило с ним раньше и оказывается втянут в интриги и даже в легенду о големе, который иногда появляется на улицах Праги И что в этих подробных, ярких снах было на самом деле? А может, сны – это просто сны, даже если в них столько подробностей?

Прага, в которой я никогда не была, но очень хочу побывать. Наверное, если когда-нибудь я там окажусь, буду стараться отыскать этот сумрак в ее закоулках и зданиях, ведь в этой книге она страшная, темная, мрачная, а за шиворот иногда падают холодные капли.

Я не могу сказать, что книги Майринка мне нравятся или не нравятся. Они затягивают, в них проваливаешься, как в болото, сидишь в нём по уши... и получаешь какое-то извращённое удовольствие от авторского стиля. Получать удовольствие от сюжетов Майринка, кажется, невозможно. Автор старательно препарирует общество и отдельных людей. В каждом находит свою червоточину. Если у вас приступ любви к человечеству, Майринк поможет его купировать. И где и как искать исцеления для человечества в целом и отдельных людей, Майринк, кажется, не знает. Он робко указывает в сторону трансцендентного, но это удел немногих. А основная масса так и останется при своём мелком, жалком уделе множить жестокость и становиться её же жертвой. Безрадостная картина. И закономерная. В прозе Майринка нашла своё отражение Первая Мировая война, слом эпох. Отсюда гнетущее, липкое ощущение от его сюжетов. Голем у Майринка - некое недоброе, до поры сокрытое движение внутри душ человеческих. Оно терпеливо ждёт шанса вырваться на свободу, подавить последние светлые искорки в человеческой личности. Я практически не увлекаюсь сюжетами у Майринка. Слишком они мрачные, часто мелочные,нарочито социальные под поволокой из мистицизма и легенд. А вот атмосфера его произведений это то, что неизменно радует и увлекает меня. Зимняя Прага в "Големе" чудовищно хороша. Заледеневший собор, в котором Пернат встречается с Ангелиной должен угнетать и подавлять. Но меня закованная в ледяные латы громада чарует. Отдельно хочется сказать про персонажей у Майринка. Они всегда несколько условны, они только карты в руках высших сил.Им не хватает прошлого и простых человеческих порывов, чтобы обрести плоть. Они плотно окутаны коконом своих видений, своих отчаянных исканий смутного идеала, и от этого кажутся тенями. Пернат, Гилель, даже старьевщик Вассертрум почти безлики. И при этом второстепенные персонажи, такие, как кукольник Цвак, полнокровные, понятные, совершенно живые. Женские персонажи у Майринка либо демоницы, предваряющие падение персонажа (как Ангелина и Розина), либо бесконечно далёкие от мира образы для поклонения, ключи к новому измерению, (Мириам). Они нужны автору как лакмусовая бумажка для героя. Женщинами автор испытывает своего героя. Они возвещают его падение в бездну плотского и повседневного, и спасение из неё. "Голем"-не та книга, которую можно полюбить. Но прочесть его непременно стоит. Хотя бы ради горбатой, тёмной, колдовской Праги, которая приветствует нас на страницах романа.