Читать книгу: «Пираты Эмери», страница 6

– Это я-то не знаю? – усмехнулся капитан. – Да я отстреливал этих варваров, когда ты еще на четвереньках ползал.

– Да-да, вы говорили, что сорок лет прослужили во флоте. И много вы видели эмерийцев не через прицел пулемета?

– Слушай, ты, щенок! – взревел капитан, вскочив с кресла. Его голос эхом прокатился по тоннелю. – Я тут кровь проливал, чтобы такие, как ты, могли спать спокойно…

– Не такие, как я, уж поверьте… – Нико тоже вскочил.

– Это точно! Стоит взглянуть на твою бандитскую рожу!

– А ну-ка, хватит! – крикнула Ольга. – Хочу напомнить вам, что вообще-то мы прибыли сюда с миссией милосердия. Чтобы помочь ребенку. Эмерийскому ребенку!

Капитан и его помощник отвернулись в разные стороны и сделали вид, будто занялись делами. Однако Ольга заметила, с какой яростью они поглядывают друг на друга. «Ох, чувствую, доставит мне хлопот эта парочка». – И Ольга в очередной раз укорила себя за то, что так необдуманно укомплектовала свой штат.

– Эй, гражданские!

Они заметили стоящего на пирсе солдата.

– Гребите сюда!

Капитан подвел катер к свободному месту у пирса, бросил трос. Солдат поймал его, закрепил.

– Ждите здесь, – сказал он. – Скоро за вами придут.

И ушел.

– Все равно я не понимаю, как люди способны убивать друг друга, – сказала Ольга. – Лично я верю в мир во всем мире. Верю, что все народы могут жить в согласии.

– Я тоже когда-то был молод и думал как ты, детка, – отозвался капитан Уилкс. – Считал, что все народы достойны жить. Более того, я входил в общество борьбы за мир.

– Ого! Вы? В такое общество?..

– Да уж, верится с трудом, – язвительно вставил Нико.

– И все же это правда, – покачал головой капитан.

– Но как тогда вас занесло в армию? – удивилась Ольга.

– Мой папаша. Он дослужился до полковника, всю жизнь провел в войсках, скитался по военным базам, на одной из которых я и родился. Гражданских мой папуля терпеть не мог: считал их белоручками, говорил, что они живы лишь потому, что есть такие, как он, – военные. Вообще, у меня с отцом было множество разногласий, мы не сходились с ним практически ни в одном вопросе. У меня даже с детства вошло в привычку с ним спорить. Может быть, именно поэтому я и вступал в любую партию, поддерживал любую идеологию, с какой был не согласен мой отец.

Когда я окончил среднюю школу и пришло время задуматься о дальнейшей жизни, отец настаивал на поступлении в военное училище. Я, конечно же, был против. Тогда тот заявил, что не станет оплачивать мое обучение в гражданском вузе, мол, не желает самостоятельно помогать сыну получить какую-нибудь унизительную профессию: либо военное училище, либо иди работать! Я бы и сам выбился в люди, без его подачек… Да только мне вдруг пришла в голову идея. В то время я был одним из самых активных членов школьной организации борьбы за мир. Я решил, что хватит размахивать лозунгами на демонстрациях, пора перейти к более серьезным действиям. Я заявил отцу: раз он хочет, чтобы я стал военным, пусть будет так, но я приложу все усилия, чтобы подорвать его любимую армейскую систему, причем изнутри.

Хорошо развитый физически и имея высокие оценки в аттестате, я без труда поступил в Грасийское военное училище имени Люсьена Вилларе на Ди Гуэрра. При этом я выбрал самую гуманную, на мой взгляд, специальность: капитан транспортного корабля – вроде и в армии, но в то же время стрелять ни в кого не придется. Очутившись в казарме, я, не изменяя своим принципам, начал среди сокурсников активную пропаганду того, что армия – есть зло, а наше занятие в будущем – истребление других людей. Некоторые пытались мне возражать тем, что наш архипелаг давно бы захватили и поработили, не будь у нас надежной армии. К тому же как раз в те годы начали свои набеги эмерийские пираты. На что я отвечал: если бы ни у кого не было армий, некому было б захватывать и порабощать! Стремиться надо не к увеличению оборонной мощи государств, а наоборот – к сокращению их армий, причем повсеместно, во всем мире. Я бесчисленное количество дней провел на гауптвахтах за распространение листовок, меня постоянно срамил начальник училища на плацу перед строем курсантов, показывая, каким не должен быть будущий офицер. И все же благодаря хорошим оценкам, а главное – влиянию моего отца, меня не выперли из «военки».

Получив младший офицерский чин, я был направлен на один из крейсеров грасийского флота. В то время Муруса еще не было и в лапах эмерийцев находилось довольно много островов архипелага. Когда я начал службу, наши войска стояли в районе острова Жардин. Крейсеры к тому времени свою работу уже выполнили – эмерийские корабли были выбиты из его прибрежных вод, а дальше оставалась работа для пехоты – очистить от пиратов сам остров. Я был назначен помощником капитана десантного катера. Наша задача заключалась в том, чтобы доставлять с крейсера на остров группы пехотинцев. Мы также должны были пулеметным огнем прикрывать своих с берега, но стрелять я отказывался наотрез.

К слову сказать, экипаж крейсера меня сразу невзлюбил, ведь я так и не сменил своих пацифистских взглядов и не считал нужным их скрывать. Более того, я решил: где, как не здесь, в действующей армии, больше всего нужна моя пропаганда, среди людей, которые и несут смерть! Но это продолжалось недолго…

Капитан Уилкс помолчал.

– Однажды, патрулируя окрестности острова, мы обнаружили небольшой торговый корабль, – продолжал он. – На связь он не выходил, похоже было, что судно покинуто. Такое ведь бывает: или эпидемия выкосит команду, или еще чего… Патрульные катера сделали вокруг него виток, но ничего подозрительного не обнаружили. И тогда капитан крейсера решил отправить туда десантников. Десяток парней вооружились, погрузились на наш катер, и мы повезли их к этому проклятому судну…

– На этом катере? – перебила Мишель.

– Нет. Этот мне достался позже, – ответил капитан и продолжил: – Мы подошли к кораблю, десантура вскарабкалась на палубу. Мы с капитаном катера так и не узнали, что именно там произошло, но каково было наше удивление, когда спустя несколько минут на катер вдруг ворвались десятка два пиратов и наставили на нас стволы. Думаю, уже ясно, что это была западня. Капитан катера среагировал мгновенно – первый же ворвавшийся в рубку пират получил пулю в лоб. Однако самого капитана тут же изрешетили автоматами остальные бандиты. Я трясущимися руками вынул из кобуры свой пистолет. Пират, на которого я его направил, замер.

«Ну? Чего медлишь? Стреляй! – усмехнулся тот, делая шаг мне навстречу, и кивнул на изуродованное тело капитана. – Хочешь повторить его судьбу?»

Я направил пистолет ему в грудь, но на курок нажать так и не смог. Нет, я не боялся, что, как только я пристрелю этого человека, меня самого ожидает смерть. В тот момент я думал лишь о том, что, если выстрелю, все мои принципы – ложь! Ведь я сделал бы то, против чего сам всегда протестовал! А в следующий миг пират выхватил пистолет из моих трясущихся рук и ударил его рукояткой мне по лицу.

«Чего ты не пристрелил этого подонка?» – услышал я голос сквозь боль и шум в голове.

«Он еще пригодится», – был ответ.

Пираты потребовали, чтобы я отвез их на наш крейсер!

Под дулом пистолета я сообщил по рации, что на обследованном нами корабле пусто и мы возвращаемся. Я вел катер, а сам видел, как пираты раздевают моих убитых сослуживцев и переодеваются в их одежды. Понять их задумку было несложно. За тот маленький путь, что мы шли до крейсера, в моем сознании произошла настоящая революция. Я понимал, что случится, если я доведу судно до места и высажу этот смертоносный десант. Вдруг я увидел торчащий из воды риф. Решение я принял мгновенно. Я резко повернул штурвал, и катер на полной скорости помчался на смертоносный риф. Однако достигнуть цели я не успел. Меня оттащили от штурвала, управление перехватил один из пиратов.

«Решил сыграть в героя, да?» – вскричал схвативший меня эмериец, достав пистолет.

Я думал, он просто меня пристрелит. Но нет, я-то им был еще нужен! Он взял мою руку, приставил ствол к ладони и нажал на курок. Палец отлетел, кровь хлынула фонтаном.

«Еще одна такая выходка, я возьму тесак, отрежу тебе сначала одну руку, затем другую и так далее, пока не останется одно туловище, – пообещал пират. – Тебе ясно?»

Я едва слышал его голос сквозь пелену боли.

«Ты понял меня?» – повторил пират и, не услышав ответа, схватил меня за другую руку и поднял пистолет.

«Понял я, понял!» – прохныкал я, отдернув руку. Героизма у меня мгновенно поубавилось.

«То-то! А теперь – вперед! Тебе еще предстоит высадить нас на крейсер». – И пират швырнул меня обратно к штурвалу.

Я больше не возражал и не пытался геройствовать. У крейсера добровольно вышел на палубу.

«Все в порядке?» – спросил встретивший меня матрос.

«Да, все отлично», – соврал я, затылком чувствуя смотрящие мне в спину стволы. Скажете, что я струсил? Да, так и есть. Но сложно быть героем, когда тебе двадцать два и у тебя едва молоко на губах обсохло, а кровожадные убийцы угрожают тебя четвертовать.

«Точно все нормально? – Матрос все же насторожился, видимо, заметил мое волнение. – Что с рукой?»

«Порезался. Все хорошо».

Матрос сбросил веревочную лестницу. Переодетые десантниками пираты, пряча лица под касками, полезли вверх. Я остался на катере под прицелом отстрелившего мне палец эмерийца и с содроганием слушал треск выстрелов и крики, доносящиеся с крейсера. Их план сработал: команда корабля, уверенная, что вернулись их сослуживцы, оказалась застигнута врасплох. Эмерийцы отлично знали, как устроены крейсеры грасийского флота. Они сразу же захватили оружейные, а дальше попросту началось убийство – расправа над безоружными. Больше сотни трупов!

«А с этим что делать?» – спросил охранявший меня пират, когда с командой крейсера было покончено.

«Есть отличная идея! – предложил один из убийц. – Давайте устроим этим воякам достойные похороны».

Мой катер доверху нагрузили трупами – сложили грудой, словно дрова: в трюме, в рубке, на палубе.

«Ну что, давай проводи своих товарищей в последний путь, – сказал тот, что лишил меня пальца. – Только поторопись, наше терпение не вечно».

Меня оставили в катере одного, пираты вернулись на борт крейсера. И вдруг я увидел, как одно из корабельных орудий разворачивается в мою сторону. Мне все стало ясно. Быстро перебравшись через тела товарищей, я вцепился в штурвал и, запустив двигатель, направил катер в открытый океан. Клянусь, я никогда в жизни так не гнал корабль, как в тот момент. Грянул залп. Катер качнуло и окатило водой. По мне били из пушки! Размазывая по лицу слезы, я гнал и гнал в синюю даль. Еще удар! Снова мимо. К счастью, эмерийцы оказались отвратительными артиллеристами. И все же один снаряд достиг цели и слегка зацепил катер. Трюм стал быстро наполняться водой. Я обернулся и замер: тела моих сослуживцев дрейфовали по кораблю, словно бревна. Помню, меня стошнило. С трудом подавив приступ паники, я все же заставил себя искать путь к спасению – принялся пробираться по трупам к выходу. Едва я успел схватить спасательный круг, катер пошел ко дну.

Я не знаю, сколько прошло времени, пока меня обнаружили. Думаю, недолго, иначе акулы, привлеченные запахом крови, растерзали бы меня. Но, к счастью, мимо проходила группа патрульных кораблей и меня спасли. Никогда не забуду лица матросов, которые вытаскивали меня из усеянной трупами розовой от крови воды… Именно с тех пор я понял, что далеко не каждый народ достоин права жить и далеко не каждый спор могут решить переговоры. А чтобы я никогда не забывал об этом, мне на память осталось это!

Капитан Уилкс поднял левую руку, демонстрируя четыре пальца – на ладони не хватало мизинца.

– Какой ужас! – прошептала Мишель.

– Да уж, занятная история, – хмыкнул Нико. – Я аж прослезился.

Капитан Уилкс метнул в него свирепый взгляд.

– Нико, как вы можете быть таким жестоким? – поразилась Ольга. – Человек пережил настоящий кошмар, а вы насмехаетесь.

– Пережил, это да, – кивнул помощник капитана. – Но кто в этом виноват? Только он сам! Ведь у него был выбор проигнорировать требование отца и остаться на гражданке. Но он предпочел стать солдатом, то есть наемником, воюющим за деньги. И, судя по этому рассказу, поначалу не самым лучшим… Не кипятитесь, капитан, вы же это и сами признаете! Уверен, ваше руководство тогда так и не узнало, как именно был потерян крейсер. Иначе вас бы шлепнули свои же. И я вас не виню. Сложно быть героем, когда на кону собственная жизнь.

Глаза капитана Уилкса сверкнули.

– Что касается жестокости, – сказал Нико, – это война! И тут действуют законы военного времени. Чего вы еще ожидали, капитан, оказавшись на передовой? Увидеть, как все целуются и обнимаются? Все ваши сослуживцы также были солдатами и знали, на что идут, когда подписывали контракт. И то, что они погибли, – их личная вина: они сами потеряли бдительность. Враги же проявили военную смекалку. Разве, будь у ваших сослуживцев возможность так обмануть врага, они бы этим не воспользовались? Еще как! А потом бы со смехом рассказывали, как им удалось обхитрить глупых пиратов. Эта история звучит так трагично лишь потому, что вы оказались на стороне проигравших.

Нико отхлебнул из фляжки и продолжал, не обращая внимания на все больше багровеющего от злости капитана.

– Кстати, задумывались ли вы о том, сколько убитых было на счету каждого вашего погибшего сослуживца – десантника или матроса? Уверен, у всякого эмерийца найдется подобная, может быть, конечно, и не столь зрелищная, как у вас, но не менее трагичная история, как его родных, друзей или близких убили грасийские солдаты, как разбомбили его дом. У каждого эмерийца есть повод, за что ненавидеть ваших братьев по оружию.

– Мы солдаты, мы выполняли свой долг, а они просто убивают ни в чем не повинных людей! – вскричал капитан Уилкс.

– Никто не убивает просто так, – спокойно возразил Нико. – Если вам нравится оправдывать то, что вы стреляете в людей, чувством долга или мести, – ваше право. Каждый может найти тысячи причин, дающих ему моральное право спустить курок. Да только убийство все равно остается убийством, чем его ни оправдывай. Но, по мне, лучше б вы и дальше пропагандировали мир во всем мире, а не искали для себя оправданий права проливать кровь.

Капитан Уилкс аж затрясся от ярости. Ольга напряглась, чувствуя, что на этот раз точно не избежать потасовки. «И зачем я взяла его помощником капитана?» – в который раз посетовала она. Глаза капитана Уилкса пылали. Нико, наоборот, привалившись на борт, спокойно продолжал потреблять алкоголь из своей бездонной фляжки. Но едва капитан метнулся вперед, случилось неожиданное. Через мгновение он уже лежал на палубе лицом вниз, а Нико восседал сверху, заламывая ему за спину кисть свободной от фляжки рукой.

– Николас, что вы делаете! Прекратите! – вскричала Ольга. – Отпустите его немедленно!

– Пусть сначала пообещает вести себя хорошо, – с улыбкой ответил тот.

– Да я тебя… на куски порву… щенок!.. – прокряхтел из-под него капитан.

Нико пожал плечами, мол, он сам виноват, ничего не могу поделать, и еще сильнее заломил капитану руку – так, что тот закряхтел от боли. Ольга в отчаянии смотрела по сторонам, ища поддержки, и тут же встретилась взглядом со стоящим на пристани около катера офицером, из-за спины которого выглядывали две удивленные солдатские физиономии.

– Это вы прибыли сюда от правительства? – сконфуженно произнес офицер. – И, простите за нескромность, а чем это вы занимаетесь?..

– Отрабатываем приемы рукопашного боя, господин лейтенант! – воскликнул Нико, встав с капитана.

Рядом с ним, одергивая форму, вытянулся по стойке смирно мигом вскочивший капитан Уилкс.

Ольга выступила вперед:

– Да, я член правительства. А это моя команда. Мы прибыли с миссией милосердия и хотели бы поговорить с кем-нибудь из вашего командования.

– С миссией милосердия, говорите… – Офицер скользнул взглядом по взъерошенным капитану и его помощнику. – Ну-ну… Что ж, следуйте за мной.

Их долго вели длинными тускло освещенными коридорами. Офицер шел впереди, замкнули процессию солдаты, и Ольга с содроганием отметила, что их автоматы направлены им в спины. И это беспокоило не только ее.

– Я чувствую себя военнопленной, – шепнула ей Мишель.

Коридор оборвался длиннющей лестницей.

– Какой этаж? – поинтересовалась Мишель.

– Верхний, – ответил офицер.

– А лифта у вас, случайно, нет? – Медсестра состряпала страдальческую мордашку.

– Какие тут могут быть лифты, детка? Ведь это здание строили эмерийцы, – принялся шепотом объяснять капитан Уилкс. – Это довольно отсталый народ…

– Не говорите ерунды, капитан, – оборвал его Нико. – В прошлом это здание было гражданским портом, так что лифты тут наверняка есть. Просто с тех пор, как началась война, их никто не обслуживает. Эмерийцы не такие уж варвары, какими их пытается выставить наш старый вояка.

Капитан Уилкс метнул в Нико свирепый взгляд, и Ольга не на шутку испугалась, что они опять сцепятся.

– Отставить разговоры! – рявкнул лейтенант, не оборачиваясь.

– Вообще-то, мы гражданские, и вы не имеете права нам приказывать, – обиженно возразила Мишель.

– Гражданские вы на гражданке! – грубо оборвал тот. – А здесь место боевых действий. И делать вы тут будете все только по команде. Понятно?

– Но…

– Болтать команды не было!

Мишель открыла было рот, готовая поспорить, но Ольга слегка сжала ее руку: помолчи.

Поднявшись по лестнице до четвертого этажа, они очутились в просторном освещенном зале. Кругом сновали вооруженные люди. Сквозь изуродованные обстрелами окна виднелись вышки, заграждения из колючей проволоки, казармы, проезжающие армейские автомобили.

– Судя по дырам в стенах, войскам это здание досталось с боем, – отметил Нико.

Лейтенант остановился у покореженной металлической двери, что-то сказал стоявшим по обе стороны от нее двум солдатам.

– Ждите здесь, я доложу, – повелел он и скрылся за дверью. Спустя минуту вернулся. – Начальник вас примет. Входите.

За дверью оказался просторный светлый кабинет. Сквозь вставленную в огромное окно изъеденную ржавчиной решетку открывался великолепный вид на зеленый эмерийский город. Точнее, на то, что от него осталось. На ободранных стенах кабинета сохранились куски бежевых обоев, а кое-где даже висели почерневшие от копоти пожара картины. Посреди комнаты стоял огромный обгоревший стол, за которым восседал седовласый человек с хитрыми подвижными глазками.

– Меня зовут Рудольф Петц. Я начальник этого порта, – быстро заговорил старик, через стол протягивая руку. – Смею напомнить, что это закрытая территория для гражданских. Но, учитывая ваше высокое положение… Так что вас сюда привело?

– Нам срочно нужно попасть на Эмери. – Ольга решила сразу перейти к делу.

– Эмери… Эмери… Хм… Сложно, очень сложно…

– Дело в том, что мы прибыли с миссией милосердия и…

– Я все прекрасно понимаю, но… – Начальник порта уставился на собственное отражение в полировке стола. – Понимаете, какое дело… Это ведь закрытая территория. Я не полномочен принимать такие решения.

– А кто полномочен?

– Увы, только префект Арок!

– А можно как-то встретиться с этим самым префектом?

– В принципе, конечно, можно… – промямлил старик. – Но дело в том, что он обычно очень занят и не принимает по личным вопросам.

– У меня не личный вопрос!

– Да-да, конечно. – Начальник окинул Ольгу быстрым, каким-то оценивающим взглядом. – Но префект очень, очень занятой человек. Сами понимаете, управление таким сложным районом… Ну, если вы готовы, конечно, подождать, пока он освободится.

– Сколько подождать?

– Ну, может, день, два. А может быть, даже и больше…

Ольга задумалась.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Мы готовы ждать хоть неделю, лишь бы нас пропустили за Мурус. Надеюсь, мы сможем подождать на своем катере, здесь, в порту?

Рудольф Петц поставил локти на стол и принялся переминать пальцы.

– Вообще-то, порт – военная территория, и это большой риск для меня. Даже то, что вы присутствуете здесь, уже нарушение.

– Пожалуйста! Во имя Милосердного Яина, – взмолилась Ольга.

Но тут вперед выступил Нико, кивнув: «Позвольте мне».

– Скажите, а за сотню пекуний наш корабль сможет постоять тут денек-другой?

– Ну… – Глаза начальника порта забегали. – Мне необходимо свериться с графиком прибытия наших кораблей…

– Я имел в виду – по сотне за каждый день простоя, – добавил Нико.

Ольга возмущенно взглянула на него.

– Конечно, если немножко подкорректировать расписание… – Старик откинулся на спинку сиденья и хлопнул ладонью по столу. – По рукам. Можете ждать префекта в порту столько, сколько потребуется.

– А как вы оцениваете возможность повидаться с префектом раньше, чем через два-три дня? – тут же добавил Нико.

Старик заерзал в кресле:

– В принципе такая возможность есть. Дело в том, что дважды в день в резиденцию префекта отправляется караван с грузами. Следующий – через два часа. Конечно, пускать на него гражданских – серьезное нарушение правил…

– Поговорим о цене?..

Едва они покинули кабинет начальника порта, Ольга с негодованием набросилась на помощника капитана:

– Николас, не слишком ли самоуверенно вы взялись решать финансовые вопросы Центра Милосердия?

– Вы же видели этого пройдоху-старичка, – возразил тот. – Он начал торговаться с первых минут вашего разговора. Это во-первых. А во-вторых, мы бы все равно проторчали в порту до тех пор, пока у вас не кончатся деньги, а потом нас бы выставили вон и мы б отправились восвояси. Уверяю, у нас нет шансов встретиться с префектом, не всучив взятку начальнику порта. Я сам бывший военный, понимаю, как тут все устроено. Да и примерный ценник знаю.

Сопровождающий их обратно к кораблю лейтенант оглянулся. Нико в ответ изобразил невинно-наглую улыбку.

– А вы, когда отправлялись на такую акцию, должны были хотя бы узнать, что к чему, – шепотом продолжал Нико. – Тут именем правительства грозить бесполезно. Военные найдут кучу причин, чтобы не пропустить вас туда, куда просите, потому лучше играть по их правилам. И поверьте мне, если и есть способ в нашей стране попасть на закрытый объект, то измеряется он исключительно количеством денег на вашем счету.

– Кстати, детка, – сказал Ольге капитан Уилкс, – нам не мешало бы дозаправить катер. Если нам предстоит путешествие на Эмери, лучше это делать с полными баками.

Она поинтересовалась у лейтенанта, можно ли у них разжиться топливом.

– Отчего нет, – ответил тот. – За пару сотен вам зальют баки под завязку.

– Так дорого? – поразилась она.

– Ваше право. Можете поискать другое место для заправки, – пожал плечами офицер, явно намекая на то, что других мест тут нет.

Ольга вздохнула и полезла в карман за кошельком, однако Нико остановил ее.

– Спасибо, офицер. Но мы обойдемся без заправки.

– Но… – Ольга возмущенно взглянула на него. Нико кивнул, мол, я знаю, что делаю.

– Что ж… – Лейтенант был явно недоволен проваленной сделкой. – Если передумаете, скажите часовому, он передаст мне.

И ушел, оставив у их катера солдата-охранника.

Каково же было удивление Ольги, когда спустя минут пять после ухода офицера сам часовой подогнал к их катеру небольшое суденышко и, протянув шланг, принялся переливать из него топливо в их бак. Когда процедура была закончена, Нико сунул солдату пару купюр.

– Никогда не покупай у офицера то, что можно купить у солдата, – сказал он Ольге. – Чем выше чин, тем больше ценник. Ведь цены растут соразмерно званию.

Через час пришел все тот же лейтенант, чтобы сопроводить их к месту отправления каравана. На этот раз они еще дольше шли лестницами и коридорами, пока не очутились в просторном холле с огромными лишенными стекол окнами. Судя по сваленным в кучи раскуроченным сиденьям, громоздящимся по углам, это помещение когда-то служило залом ожидания. Теперь же вместо пассажиров тут сновали солдаты, а вместо рядов сидений возвышались ящики с боеприпасами. Сопровождающий офицер распахнул когда-то стеклянные, теперь же заколоченные фанерой двери, и Ольга с командой оказались под открытым небом. Она оглянулась на здание, из которого они вышли, и отметила, что когда-то, похоже, это было весьма симпатичное строение. Несмотря на сколы, дыры и копоть, оно сохранило остатки былой архитектуры.

На бетонированной площадке перед зданием стояли в ряд два грузовика цвета хаки и пара бронемашин с пушками и пулеметами на башнях. У грузовиков суетились пара десятков бойцов, загружая в них какие-то тюки и ящики.

– Ждите здесь, – повелел лейтенант и направился к стоящему в стороне и наблюдающему за погрузкой офицеру. Они о чем-то переговорили, тот кивнул, холодно взглянув на Ольгу и ее команду.

– Вот, наденьте это, – сказал офицер и выдал каждому по бронежилету и каске.

– Ой, какая тяжелая! – прохныкала Мишель, напялив каску. Та оказалась явно не по размеру. Изящная медсестра стала в ней похожа на гриб. – А как эта штука надевается?

Мишель с трудом приподняла бронежилет.

Нико умело облачился в броню, застегнул все застежки так ловко, словно занимался этим всю жизнь, попрыгал, проверяя, хорошо ли сидит. Затем помог разобраться с амуницией Ольге и Мишель, демонстративно проигнорировав капитана Уилкса, который возился с застежками, кряхтя и причитая: «И как эта долбаная пехота такое таскает?..»

– Поедете во второй машине, – сообщил тот же офицер, что выдал снаряжение. Видимо, он был старшим каравана. – Главное правило – строго подчиняться командам и не высовываться. Понятно? Тогда – по машинам!

Солдаты организованно полезли в грузовики и уселись вдоль бортов. Для гражданских, видимо, места не были предусмотрены, потому их усадили прямо на тюки и ящики. Грузовики заурчали двигателями и двинулись следом за броневиком. Второй броневик замкнул строй.

– А что, кузов так и будет открыт? – спросила Мишель, указав на небо. – Я думала, тут должен быть хотя бы брезент.

– Поверь, лучше так, – сказал один из солдат. – Дело в том, что, если в закрытую машину всадят из гранатомета, она тут же превращается в братскую могилу. А так есть хоть какой-то шанс спастись.

– Вы меня нарочно пугаете, да? – Мишель жалобно улыбнулась.

– Да слушай ты его больше, малютка, – воскликнул другой солдат. – Хоть открыта, хоть закрыта – разницы нет. Если в нас попадут из гранатомета, так и так всем кранты!

Мишель побледнела. Солдаты дружно заржали.

– Не бойся, – шепнула Ольга, сжав ее запястье, скорее чтобы подавить собственное волнение. – Все будет хорошо. Они ведь не в первый раз идут этим маршрутом.

За кормой грузовика мелькнули вышки с часовыми, ограждение из колючей проволоки. Два бойца поспешно закрыли за колонной обтянутые сеткой ворота с гербами Грасийского архипелага – белыми девятиконечными звездами на сине-зеленом фоне. Сидящие в грузовике бойцы тут же прижались к бортам, вскинув автоматы, и стали напряженно вглядываться в окрестности.

– Чего они опасаются? – спросила Ольга. – Вы ведь говорили, что остров под контролем правительственных войск.

– Под контролем – да, но не под полным. Вспомните, что стало с военным катером, – напомнил Нико.

От этого воспоминания Ольгу замутило.

– Ноги затекли, – прохныкала Мишель.

– Так встань и разомнись, – сказал сидящий неподалеку военный.

– Можно, да? – Мишель приподнялась, одергивая платье.

– Конечно, – улыбнулся тот. – Эмерийские снайперы только этого и ждут! Башку отстрелят, моргнуть не успеешь!..

Медсестра испуганно рухнула обратно, еще больше вжавшись в неудобные тюки.

Но, несмотря на предупреждения, Ольга все-таки время от времени немного приподнималась над бортом и выглядывала наружу. Кругом среди кустарника и деревьев чернели остовы обгоревших автомобилей, раскуроченные рекламные щиты и разрушенные заборы. За разбитыми витринами просматривались внутренности выжженных магазинов. Во многих превращенных в руины домах посреди комнат высилась растительность – так давно были покинуты эти жилища. Но и те, что оставались обитаемыми, больше походили на пещеры. Окна в них были заколочены досками, а дверь чаще всего заменяла грязная тряпка. Перед такими домами пылали костры с висящими над ними котлами. Сидящие вокруг них люди в серых замусоленных лохмотьях провожали колонну свирепыми, полными ненависти взглядами. Голые дети копошились в канавах около дороги, но при виде колонны их в спешке забирали перепуганные мамаши. На одной из стен Ольга заметила размашистую, выведенную углем надпись на латыни: «Смерть грасийцам!»

Когда колонна проезжала мимо бывшего пляжа, Ольга увидела баржу, в трюм которой под конвоем пехотинцев входила вереница местных жителей. Когда последний эмериец скрылся внутри, борт захлопнули, и баржа двинулась в открытый океан.

– Куда их повезли? – спросила Ольга.

– На расселение, – ответил один из солдат, не отрывая настороженного взгляда от окружающего машину мрачного пейзажа.

Ольга хотела уточнить, куда именно их расселяют, как вдруг заметила какое-то движение на крыше дома неподалеку. В этот момент оттуда вылетело нечто темное и покатилось под их грузовик.

– Граната! – раздался крик, и в следующий миг мир содрогнулся.

Машину качнуло так, что она соскользнула с дороги и едва не перевернулась, но устояла, ударившись о стену дома. В ушах Ольги звенело. Привстав, она, словно в тумане, увидела, как стена дома, с крыши которого вылетела граната, крошится от пуль десятка автоматов. С крыши скатилось окровавленное тело. Из здания загрохотали одиночные ответные выстрелы. Одна из пуль ударилась в кабину в нескольких сантиметрах от Ольгиной головы.

– Жить надоело? – раздался крик, и кто-то сильно дернул ее за руку, повалил и прижал ко дну кузова. Ольга поняла, что это Нико. В то место, где только что была ее голова, ударила еще одна пуля.

Борт грузовика между тем распахнулся, и солдаты, не прекращая стрелять, принялись выскакивать наружу. Рядом с Ольгой возник взволнованный офицер – тот самый старший колонны.

– Машина повреждена! – перекрикивая стрельбу, сообщил он. – Дальше поедете в другой. А теперь пригнитесь и быстро за мной! Не отставать!

Ольга спрыгнула с кузова и устремилась за мелькающей в дыму спиной Нико. Над ее головой пронзительно ухнула пушка бронемашины.

– Ой! – вскрикнула бегущая следом Мишель и замерла перед распростертым на земле телом пехотинца.

– Бегом, детка, бегом, – подтолкнул ее капитан Уилкс. – И пригнись!

Он схватил медсестру за руку и силой потащил за остальными. Как только они оказались в кузове второго грузовика, тот рванул с места и, объехав поврежденную машину, быстро помчался по дороге.

– Это были пираты? – тихо спросила Мишель у офицера. Лицо ее походило на белую маску.

– Нет. Так, мародеры. В караванах обычно возят провизию, вот они и хотели поживиться. У местного населения страшный голод, потому некоторые безумцы и рискуют… Кстати, мы приехали!