Цитаты из книги «Штамм. Начало», страница 3

Это было так мучительно — бороться с ее страхами, скрывая собственные.

В шестнадцать лет Авраам Сетракян носил желтую нашивку мастерового. Он не получал за это никаких льгот, не был чьим-то любимцем, он был рабом с талантом работы по дереву, а в лагере смерти это приравнивалось к таланту жизни.

Вот и сейчас, стоя рядом друг с другом практически обнаженными, они не испытывали никаких любовных позывов, потому что облачение в защитный костюм - это антитеза соблазна. Полная противоположность чувственности. Погружение в бесстрастную стерильность.

Когда тебя внезапно охватывает дрожь, люди, заметившие это, говорят: "Кто-то только что прошёл по твоей могиле". Вот на что походило это "покрытие Луной": кто-то шёл - или что-то шло - по могилам всех живущих. Мертвая Луна пересекала небо над живой Землёй.

А вот руки, к восторгу и радости Эфраима, точь-в-точь как у него (...) кисти с широкими выступающими костяшками пальцев: кисти, которые ненавидели пианино и которым больше всего на свете нравилось поглаживать воловью кожу бейсбольного мяча; кисти, которые просто мечтали хорошенько вцепиться в мир взрослых.

В генетическом отношении Закария был само совершенство, ведь в его ДНК уложилось все, что когда-то видели друг в друге Эф и Келли, - надежды, мечты, возможности. Не зря же они оба, и он и она, изо всех сил старались - пусть каждый по-своему, пусть противореча друг другу - выявить в себе лучшее, чтобы это лучшее досталось Заку.

Эфу представлялось, что Келли относится к нему как к гриппу, которым болела целых десять лет и который наконец победила.

Слишком много они отдавали "Канарейке", почти ничего не оставляя ни друг другу, ни внешнему миру. Их совместная работа была настолько всепоглощающей, что ни один не мог спросить в минуту передышки: "Как прошёл день?" - потому что такой минуты не выдавалось.

Глупец, как известно, может проспать все.

Я - затенение и затмение.