Читать книгу: «Дуб, терновник и белладонна»

Пролог

Не об этом она мечтала, сбегая из-под венца. Мари грезила о приключениях, свободе, но была предана подлыми селянами, пленившими её и отдавшими на растерзание жуткому чудовищу…

Эви подобралась, впиваясь пальцами в желтоватые страницы от нетерпения. Мамины книги были куда интереснее детских сказок на её полках, но в то же время страшнее.

…Сердце Марианны разрывалось от ужаса, но она не прятала взгляда! Как и подобает леди, она встречала смерть с достоинством и честью.

Вдруг из глубин пещеры послышались звуки битвы. Звон серебряного меча перемежался с нечеловеческим рёвом, полным ярости и боли. А следом она услышала Его. Это был Аркадий!..

Эви отпрянула, резко захлопывая книгу. Крохотное сердце пропустило удар, ещё один, а после, будто и вовсе разучилось биться. Дыхание застыло в горле. Бледные пальцы подрагивали в предвкушении развязки и сжимали кружева ночнушки. Её потряхивало от любопытства, что же будет дальше, но в то же время тощее тельце сковал страх неизвестности.

А что если монстр окажется сильнее? А что если их несколько? А что если… Да мало ли что может скрываться в темноте!

Прижимая вспотевшие ладошки к костлявой груди, Эви тихонько сползала, глубже зарываясь в пледе, словно в гнездышке.

Будь тут Фуфлыжник, он бы точно привел ее в чувство. Увы, сегодня он охранял чужой покой.

Эви глубоко вдохнула, собирая остатки решительности в кучку, и с напускным безразличием открыла книгу, перелистывая тонкие страницы.

– О нет! – воскликнула она и бросилась вперёд. Оковы впились в нежную кожу, раздирая ее в кровь. Но Марианна не замечала боли.

Она вслушивалась в жуткую темноту, позабыв о себе. Там, так близко и одновременно так далеко, за неё сражался Аркадий – её широкоплечий, черноокий герцог. Невозможность помочь ему, увидеть его роскошные каштановые кудри, коснуться золотистой кожи, рассказать о чувствах, в которых она так долго не могла признаться даже себе, убивала её.

Вглядываясь в темноту сквозь застилающие глаза слёзы, девушка вскрикнула раненой птицей при виде мужчины в окровавленных одеждах.

-Аркадий, – едва слышно прошептала она.

-Марианна, – прохрипел он, протягивая ладони и падая на колени.

-Ты ранен?

-Нет, – покачал он головой, – это не моя кровь. Я так боялся, что не успею.

-Но ты успел! – воскликнула смеющаяся Марианна.

Аркадий схватился за цепи, что сковывали возлюбленную и дернул на себя. Серебряные звенья рассыпались по каменистому полу.

-Я больше никогда тебя не оставлю!

-А я больше никуда не уйду!

Мысли в маленькой, неразумной головушке заскакали, запрыгали и взорвались фейерверками из конфетти.

«Он успел! Он спас! Он её любит!» – как заезженная пластинка крутилось в голове, пока Эви бесцельно смотрела в потолок, прижимая книгу к себе. Сквозь стиснутые, побледневшие губы приглушённо доносились нечленораздельные звуки, то визгливые, то хрипящие. Одним словом, история не оставила ее безучастной.

Потихоньку буря эмоций стихла. Сквозь шум в ушах пробились перетявкивания соседских собак.

Обычно по ночам в деревне тихо, только сверчки до рассвета не унимаются. Но уж если одна залает, то часа три по деревне лай разносится, один другого яростнее. От этого Эви было не по себе.

Мама рассказывала: по ночам псов спускают с цепей, и они выискивают непослушных деток, чтобы покусать за проказливые попы. Дескать, тогда, по утру родители и все вокруг увидят, что ребенок-то непослушный, будут посмеиваться и пальцами тыкать «смотрите, какой шпанюк идет».

Казалось, вот сейчас скрипнет половица – это за ней пришёл огромный чёрный алабай с рваным ухом и сколотым клыком. Жуткое создание, совсем как мантикора из книжки. Только вот Эви никакой Аркадий не спасёт, если её тут застукают.

Девочка подхватила отцовский фонарь за тонкую металлическую дужку и поднялась, ступая босыми пятками по трескучим половицам.