Читать книгу: «Последний час», страница 3

– Свет! – послышался раздраженный голос Галатеи. – Ну и что это вы тут устроили?

– Мама… – пробормотала Тристи, приподнявшись и встав перед Галатеей на колени, и ухватилась за подол её платья. – Мама… это… это… стряслось нечто ужасное…

* * *

Вернуться в подземный город оказалось удивительно легко. Теону было достаточно просто сосредоточиться на нем, и казалось, мир сам толкнул его с вершины белой башни прямиком в подземные недра. Безымянный бог опустошителей последовал следом и возникнул за его спиной.

– Это было так… просто…

– Да, это и значит быть богом. Ты связан не только с людьми, но и с самим миром. Он превращается в глину, которую ты можешь изменять по собственной воле, – голос безликого существа звучал буквально в голове у Теона. – И в этом кардинальное различие с кем-то вроде Таргарона и его учеников. Они грубы, использую чистую силу. С таким же успехом можно использовать для лепки кувалду. Но даже руками, действуя неосторожно, легко уничтожить получающийся сосуд.

– Говоришь мне быть осторожным?

– Верно. Ты лишь учишься обращаться с божественной силой, поэтому обдумывай каждое свое действие.

– Я… понял. Наверное…

Теон все ещё странно себя чувствовал. Теперь ему не нужно было дышать или даже смотреть. Он ощущал мир вокруг себя даже с закрытыми глазами, видел все вокруг, слышал звуки и даже вибрации мира.

Именно поэтому для него было важно в первую очередь научиться отрешаться от всего этого, ограничивать свои сенсорные возможности обычными человеческими, лишь при необходимости подключая остальное.

В этом подземном городе все ещё было достаточно людей. Эвакуация жителей прервалась примерно на половине, и неизвестно, как скоро получится переместить оставшихся. Теперь у Теона не было Рэман-дал-Тора, а перенести тысячи людей из одного мира в другой с помощью своих сил – совсем не то же самое, что перемещение самого себя.

– Не советую перемещать людей своими силами, – словно прочитав его мысли, посоветовал Безымянный. – Ты черпаешь силу из людских душ, открывшихся тебе. Пока что ты используешь лишь малую часть, то что тебе дают, но… при определенном желании ты можешь взять больше, даже не осознавая это.

– Больше? – нахмурился Теон.

– Ты можешь целиком поглотить душу верующего. Они твоя сила, но вместе с тем уязвимое место. Воплощенные боги никто без своей паствы, помни об этом.

– Спасибо, – поблагодарил Теон бога Опустошителей и пошел по улицам города. Люди расступались вокруг него, кто-то даже кланялся, словно ощущая исходящую от него силу.

Внезапно рядом кто-то растолкал толпу и бросился прямо к нему. Теон ещё не увидел, кто это, но уже почувствовал, а пару секунд спустя хрупкая девушка со светлыми волосами едва не сбила его с ног, уткнувшись мужчине в грудь и разрыдавшись.

– Все хорошо, – улыбнулся он, погладив её по голове.

Шенна. Он больше не ощущал исходящей от неё силы. Похоже, Таргарон просто поглотил собственную часть, оторвав Свет от ученицы, а следовательно, девушка теперь простой человек и одна из тех, кто открыл для него свою душу.

Последнее слегка удивило Теона. Несмотря на покладистый характер Шенны, он всегда старался держать в голове, что девушка – потенциальный враг, что однажды он убьет её, о чем и сказал, глядя ей в глаза, но когда мысленно тронул её душу, то с удивлением обнаружил целую бурю бушующих внутри неё чувств и эмоций. Теплота, нежность, облегчение и страх. Все это сливалось в такую странную какофонию, что в ней было сложно разобраться. Особенно Теона заинтересовали последние эмоции.

Она боялась, но вовсе не его. Сейчас она боялась ЗА него. Боялась, что он проиграет тот бой и никогда не вернется. Её приводила в ужас потеря сил, но вовсе не потому, что она превратилась в обычного человека, а потому что стала бесполезной. Шенну все ещё не пугала смерть, её пугало то, что её бросят и оставят позади.

Улыбнувшись, он осторожно взял её за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

– Не плачь, все хорошо. – Я не оставлю тебя.

Эти слова заставили эмоции внутри Шенны вспыхнуть так ярко, что она обмерла, уставившись на мужчину своими огромными голубыми глазами. Слезы уже почти высохли, а на щеках появился смущенный румянец.

Да, это все, что мне нужно было сказать, – понял Теон.

– Я… лишилась силы. Не знаю, что произошло… – тряхнув головой и отойдя от шока, забормотала Шенна. – Просто в один миг я ощутила что-то страшное и жуткое, попытавшееся до меня дотянуться. Я старалась от него отгородиться, но… Оно просто забрало это. Не знаю, как, но оно забрало мой Свет. И я знаю, что если бы захотело забрать больше, то забрало бы… забрало бы мою душу…

Девушку от воспоминаний всю затрясло.

– Это Таргарон.

– Что? – девушка вся сжалась и втянула голову в плечи. – Нет… Учитель Мертв. Они… То есть мы… Мы убили его.

– Видимо, Длань не так легко убить, как вы думали, – Теон и сам до конца не понимал, что же тогда произошло у Короны Опустошения. Возможно, Лиамара знала бы ответ на данный вопрос, но другая слуга Истинного Пламени бесследно исчезла ещё несколько недель назад, прямо во время наступления кризиса Опустошения.

Вмешается ли она? Выступит ли на их стороне или примкнет к Таргарону? Последний вариант Теон считал маловероятным. Она скорее просто не станет вмешиваться, как говорила раньше. И все же ничего нельзя сказать наверняка. Все это время Теон пытался перетянуть эту женщину на свою сторону и в конечном итоге доверил это дело Вестре, и насколько это было удачным решением, покажет только время.

– Нам надо вернуться, – сказал Теон девушке. – Пока не случилось нечто ужасное, но сейчас… – Теон посмотрел куда-то в сторону, видя то, что не видели остальные. – В этом мире у меня есть одно незаконченное дело.

* * *

Галатея внимательно выслушала свою дочь и под конец рассказа её руки стали дрожать. Для Тристи это был просто страшный опыт, момент жизни, когда она заглянула в лицо смерти и спаслась, но она ещё не понимала, с чем именно столкнулась, и что это значит для мира.

Но Галатея, а вернее Джасмаэль, прекрасно это понимала, и это пугало даже женщину, прожившую не одну тысячу лет, как и то, что единственный из других учеников, кого она призрачно ощущала, это Сиобан. Ни Лейву, ни ту тварь, что убила Дарвина, ни даже Шенну, которая, по слухам, теперь является ручной собачкой Альдрима.

Неужели, он добрался до всех них?

Рыдания Тристи раздражали и мешали думать, и в иной ситуации Галатея жестко бы отреагировала на подобное проявление слабости, но сейчас особый случай, так что она не ставила в укор дочери её страх.

По правде говоря, Галатея сама была напугана, но ей хватало самообладания этого не демонстрировать.

Ей нужно создать план, оценить степень угрозы. Если Таргарон на самом деле вернулся, это может значить конец мира. И судя по тому, что видела Тристи, учителя Джасмаэль окончательно поглотила тьма, превратив во что-то совершенно ужасающее.

– Мне нужны глаза и уши, – тихо произнесла она, бросая взгляд на мужчину, восседающего на Троне Костей.

– Что? – Тристи удивленно моргнула, вытирая слезы.

– Шион.

– Д-да, госпожа, – эта девушка гораздо быстрее пришла в себя, но её все ещё немного потряхивало.

– Мне нужен человек, а лучше два. Желательно помоложе.

– Кто именно?

– Любой.

Шион на мгновение задумалась, а затем кивнула и исчезла.

Умница.

Через пару секунд она вернулась, держа за руки растерянных мужчину и женщину.

– Что? Где мы? – спросил мужчина, ошалело оглядываясь по сторонам.

Галатея подошла к ним, а Шион благоразумно отступила.

– Кто вы? – спросила женщина.

Галатея не ответила, она просто подняла руки и коснулась лиц обоих, после чего те закричали и упали на колени, содрогаясь от судорог. Спустя несколько секунд все было кончено, и на полу лежали две высушенные мумии.

– Нужны ещё двое, – сказала Галатея Шион, на что последняя потупила взгляд. Ей не нравились подобные приказы, но у фурии не хватало характера, чтобы ослушаться.

Она исчезла и вернулась с новыми людьми, участь которых ничем не отличалась от прошлых.

– Да, думаю, этого будет достаточно, – подытожила Галатея, потирая руки, после чего направилась к Трону Костей. Остановившись возле мужчины, она недовольно поджала губы. То, что придется сделать, Галатею не радовало.

Он так и не покорился ей. Его тело благодаря препаратам было в руках Галатеи, но не разум. Мужчина сопротивлялся изо всех сил, и даже несколько раз, когда она пыталась заставить его сознание проясниться, он был готов покончить с собой, но не покориться.

– Мама, что ты собираешься делать? – нахмурилась Тристи.

– Вернуть тебе трон, дочь. Нам нужны глаза и руки, если Таргараон правда вернулся.

– Тарга… – и тут Тристи все поняла. Она остолбенела, шокировано уставившись на мать.

– Помоги мне, все нужно сделать аккуратно.

Вначале они сняли с костяных шипов руки и ноги Пирсона. Он при этом пытался кричать, но был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление. Каждую из ран Галатея тут же исцелила, используя забранные только что жизни.

– А теперь – сердце, самый сложный этап. Нужно делать это медленно, без резких движений, чтобы рана сращивалась равномерно.

Тристи кивнула, Шион тоже была рядом и оказывала помощь.

Пирсон наконец-то оказался свободен. Сына Руннэт уложили рядом с троном, но без медицинской помощи он долго не протянет. Его слишком долго пичкали сильными препаратами.

– Шион, отнеси его в медицинский блок к Морлану. Пусть он займется им и имеет в виду, что если позволит этому мальчику умереть, то отправится в иной мир следом. Поняла?

– Да, госпожа.

– Тогда ступай.

Шион перенеслась вместе с сыном Руннэт, а Тристи тем временем стояла возле трона. Трон Костей скрыл свои шипы, и теперь на нем было безопасно сидеть.

– Мама, я могу…

– Разумеется. Но помни – это временно. Нам нужны мужчины, способные управлять энергией Иного.

– Конечно, – кивнула Тристи и села на трон. Она тут же сладостно вздохнула, на мгновение прикрыв глаза, а когда открыла их, они были затянуты белой мглой.

* * *

Пирсон долгое время был словно в бреду. Он помнил лишь боль и наслаждение, которые слились в странную и жуткую смесь, от одного лишь воспоминания о которой становилось дурно.

Он терял себя, превращался в овощ и ничего не мог с этим поделать.

Но в какой-то момент это закончилось.

Мир все ещё плыл перед глазами, но мысли, которые раньше путались и тонули в чем-то тягучем, так и не сумев сформироваться, вдруг начали возникать одна за другой. Воспоминания понемногу возвращались, хотя и оставались смутными и путанными.

В момент, когда Пирсон начал осознавать себя, ощутил, что его словно куда-то везут. Легкое покачивание, скрип колес. Очень похоже на больничную каталку.

– Это ещё кто? – послышался чей-то мужской голос. Пирсон попытался сфокусировать взгляд, но не смог. Мир все ещё расплывался.

– Госпожа сказала позаботиться о нем, – это уже говорила женщина. – Он очень важен для её планов. Нужно вымыть химию из организма, стабилизировать и поддерживать. Цитирую: “Если позволит этому мальчику умереть, то отправится в иной мир следом”. И госпожа была крайне серьезна.

Затем Пирсон ощутил прикосновение. Его осматривали, причем крайне грубо. Когда чьи-то руки ухватили его за лицо и силой раскрыли веки, чтобы посвятить туда фонариком, Пирсон застонал. Свет был для него крайне болезненным.

– Да он скоро на тот свет отойдет, – буркнул мужчина.

– Для вашего же благополучия будет это не допустить.

Мужчина опять выругался, после чего послышался какой-то шум.

– Мне нужна фурия-лекарь, и хорошая. Срочно.

– Будет.

– Тогда не стой столбом. Свет! Вначале привозят мне “трупы”, а затем ждут, что я совершу чудо…

Пирсона снова куда-то повезли, и в этот раз он все-таки смог сфокусировать свой взгляд. Его везли мимо огромной капсулы, внутри которой плавала обнаженная девушка. Миг он смотрел на её лицо и ощутил, как разум окончательно вернулся.

Лифэтта.

В этой капсуле была Лифэтта…

Я должен её спасти…

* * *

Наконец Сиобан нашел его. На это потребовалось несколько дней, но тем не менее он сумел это сделать. Примерно в сотне километров от Риндерона посреди леса возникло что-то вроде древнего поселения, и когда Сиобан оказался перед воротами в него, то на мгновение подумал, что это съемочная площадка какого-то старого фильма.

Войдя через деревянные ворота, он оказался на центральной улице строящегося поселения. Люди пилили дерево пилами, забивали гвозди, клали камень. Все были заняты работой, причем делали это руками, не используя высокотехнологичных инструментов. Их одежды также были простыми и незамысловатыми, но отличались друг от друга. Кто-то был одет в робы Детей Света, другие – в легкие куртки морского народа, иные – в мешковатую одежду нейдрингов. Некоторая одежда была совсем древнего фасона, какую не носят уже много веков. Казалось, тут собрались люди совершенно разных культур, но все они делают одно дело – строят деревню.

На пришельца словно из другого мира они даже не смотрели, словно Сиобан был просто зрителем какой-то постановки. Это место и эти люди казались ему чуждыми, неправильными, и чем дальше он продвигался вглубь поселения, тем отчетливее это осознавал.

Дойдя до центральной площади, он встретил человека с равнодушным лицом, не выражающим никаких эмоций. Что-то напомнил ему этот странный незнакомец…

Точно… Он как Бездушные. Их лица выглядят точно так же.

И тем не менее перед ним был вовсе не одно из детищ Алчущего.

Мужчина, не говоря ни слова, указал Сиобану на левую дорогу, и гость, благодарно кивнув, последовал по ней. Дома внезапно кончились, осталась лишь поднимающаяся га холм дорога.

Там что-то располагалось, на вершине этого холма. Храм, церковь? Как бы то ни было, Сиобан туда не пошел, вместо этого на полпути повернул направо. Незримая сила вела его, и он не сопротивлялся.

В конце концов впереди показался недостроенный деревянный дом, стоящий у самой границы леса. До завершения постройки оставалось ещё много работы: из бревен были выложены только стены.

Пройдя немного вперед, Сиобан увидел работающего с деревом мужчину. С помощью рубанка он обстругивал доску и не остановился при появлении гостя.

Сиобан замер, уставившись на него и чувствуя, как страх сжимает сердце. Весь путь сюда он в тайне надеялся, что это какой-то трюк или уловка, обман, но теперь точно знал, что все реально.

– Вижу, ты не очень рад меня видеть, Сиобан, – его голос звучал так же мягко, и вместе с тем весомо, как и прежде. Казалось и не было этих двух тысяч лет.

– Учитель, – гость поклонился, используя обычный церемониальный поклон.

– По крайней мере о вежливости ты не забыл, – ответил человек и, отложив рубанок, выпрямился.

Это и впрямь был Таргарон. Эти седые волосы, безразличное, словно выточенное в мраморе лицо. Разве что сейчас учитель казался Сиобану гораздо выше. Не человек, а статуя великому герою прошлого.

Они почти минуту смотрели друг на друга, и как бы не было сложно, но ученик выдержал взгляд своего учителя. И судя по тому, как приподнялись краешки губ Длани, он это оценил.

– Я всегда любил в тебе это, Сиобан. Многие считали тебя мягкотелым и слишком нерешительным в отличие от брата. Дарвин был подобен стали. Сильный и крепкий, он принимал решения порывами сердца, и никто не мог его сдержать. Но из всех моих учеников лишь тебя я считал равным себе. Не по силе, конечно, а по разуму и мировоззрению. И тем больнее было твое предательство, ученик.

– Я не стану извиняться за свой поступок. Я считал и считаю, что поступил правильно в тот момент. Вы сходили с ума учитель, а ваш… Последний час… Я не думаю, что вы спаслись бы от безумия таким способом, скорее уж подарили его всем жителям этого мира. И даже те крупицы чистого Света, что вы доверили нам, в итоге были бы поглощены.

– Но он не чистый. Теперь, поглотив большую часть своих осколков, я вижу, что они тоже запятнаны Тьмой. Совсем чуть-чуть, но и этого достаточно. Ты ведь чувствуешь его прикосновения, я прав?

Сиобану не хотелось этого признавать, но так оно и было.

– Да, но я научился с ним бороться! Во мне Тьма не прогрессировала за эти две тысячи лет. Я тот же, что и тогда.

– Да, я вижу. К сожалению, этого нельзя сказать обо мне. И все же кое-что от прошлого меня все ещё тут, – Таргарон бросил взгляд на дом за своей спиной.

– Все ещё любите работать руками, – понял Сиобан.

– Да. Труд придает нам цель. Труд придает нам смысл существования, – Длань вытер руки о простого вида штаны. – Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.

Сиобан немного поколебался, но все-таки последовал за учителем. Победить его в прямом противостоянии при всем желании мужчина не мог, а следовательно единственным выходом будет убедить его передумать. Убедить, что Последний час не нужен.

Они вернулись на ту дорогу, по которой Сиобан шел ранее, после чего стали подниматься вверх по холму. И чем ближе они были к построенному там храму, тем тревожнее становилось. А когда они оказались вблизи, ученик понял, чем именно была вызвана тревога. Храм был целиком и полностью построен из человеческих костей…

Я уже видел это… Все как тогда, две тысячи лет назад.

– Идем, – Таргарон жестом пригласил ученика войти, отворив дверь. Ещё секундное сомнение, и Сиобан ступил внутрь костяного храма. Он оказался в просторной комнате, освещаемой парящими под потолком шарами света.

– Что это… Во имя Света? – пробормотал Сиобан.

В самом центре помещения находилась вещь, напоминающая огромные песочные часы, созданные из красных костей. В нижней половине часов горел золотой огонь, а с верхней половины, затянутой тьмой, в него что-то капало.

Таргарон мягко улыбнулся, прошел к предмету, протянул руку и коснулся его.

– Свет, который я вернул, отторгает меня, Сиобан. Моя собственная сила не рада возвращению. На данный момент я оставил себе лишь один фрагмент, – учитель похлопал себя по груди. – Который более стабилен при моей нынешней форме.

– Значит… вы превращаете Свет в… Тьму?

– Можно сказать и так, – кивнул Таргарон. – Этот процесс займет какое-то время, но по итогу пламя станет черным.

Остальные осколки отделены от Таргарона? Он обладает лишь одним фрагментом? Тогда… Тогда…

– …У вас ещё есть шанс меня остановить.

– Что?..

– Ты же об этом сейчас подумал, Сиобан?

Ученик нахмурился.

– Я показал тебе это не просто так, – Таргараон убрал руки с «часов» и встал к ним спиной, прямо напротив ученика. – Я собираюсь устроить Последний Час. Объединить мир, поглотив его.

Тень под ногами учителя пришла в движение и стала растекаются вначале по полу, затем по стенам и потолку, пока Длань и Сиобан не остались в кромешной тьме. В ней открылись сотни алых глаз, каждый из которых уставился на Сиобана.

– Нет…

– Я ошибался, пытаясь сохранить Свет нетронутым. Это не имеет смысла, ведь Тьма в конечном итоге его поглотит. Тогда зачем вообще пытаться? Зачем сопротивляться тому, что неизбежно? Я объединю мир, Сиобан, в себе. Сделаю частью себя каждого разумного. Это будет мир без боли, без страхов, единый коллективный организм, всё, как я и планировал, пусть и в другой форме. – Таргарон развел руками, и Сиобан словно увидел за его плечами тысячи и тысячи призраков.

Ученик отступил, закрывая рот руками. Страх… Сиобан жил так долго, что практически забыл, что такое настоящий страх и панический ужас, но сейчас он испытал именно его.

Он безумен! Гораздо безумнее, чем я думал!

– Это неправильно… – пробормотал Сиобан. – Это… Это не тот Последний Час, о котором вы мечтали.

– Это тот Последний Час, который вы заслуживаете. Тьма пришла навсегда, и она никогда не уйдет, а значит это лучший исход из возможных.

Но внезапно призраки за спиной Таргараона исчезли. Тьма тоже стала отступать, пока в конечном итоге не исчезла полностью, вернув храм в исходное состояние.

– И все же я допускаю, что могу быть неправ, – внезапно произнес Таргарон. – Когда я создавал Ткачей Иного, я тоже был неправ. Слишком сложная схема, слишком много переменных, требующих личного контроля. Поэтому несправедливо будет не дать вам шанса. Я сделал эту вещь не просто так в форме часов, это одновременно и символ. Если сможете уничтожить его прежде, чем пламя станет черным – вы победили. Но если я раньше смогу добраться до Трона Костей, то поглощу этот мир, а возможно и другие. Сделаю каждое разумное существо частью себя. Мы все станем частью одного, во Тьме.

Сиобан не понимал, почему учитель ставит такие условия. Зачем все это говорит. Зачем дает шанс?

– Истинное Пламя создало нас, Дланей, для Войны. Этим мы и займемся, Сиобан. Устроим войну. Последнюю Войну.

– Это безумие, учитель.

– Верно. Но это все, что я могу тебе предложить.