Читать книгу: «Лордария – Королевство восьми островов», страница 3

В конце концов, уставший от бесплодных попыток завести разговор с Роландом, Меинхард обратился к своей жене. Хильда весь вечер чувствовала себя неважно, и хоть с истинным, дарованным ей её железным характером, самообладанием, она скрывала это ото всех, от него это не укрылось.

– Ты выглядишь очень бледной, моя дорогая, и за всё время совсем не притронулась к еде, если тебе нездоровится, только скажи, в твоём положении никто не посмеет бросить ни одного косого взгляда, если ты уйдёшь из-за стола.

– Нет, Меинхард, я хорошо себя чувствую, но меня глубоко волнуют сегодняшние беспорядки на улицах. Такого не было уже очень давно, и я опасаюсь, что завтрашний праздник может быть испорчен, – сказав это, Хильда наклонилась ближе к мужу и одними губами еле слышно прошептала, – твоя власть и так очень шатка, повторись завтра подобное, и хускарлы могут поднять восстание.

Она отстранилась и в следующее мгновение уже завела светскую беседу с сидевшими справа от неё дамами.

Меинхард всегда поражался её способностью быть несколькими людьми одновременно, если бы хоть толика этого таланта Хильды передалась ему, он был бы гораздо более лучшим правителем, нежели тот прямолинейный мальчишка, которого он каждое утро лицезрел в зеркале.

Время тянулось медленно, оставшись без собеседников хёвдинг скучал, много думал о завтрашнем дне, после каждой новой мысли громко вздыхал, то злился сам на себя, коря за мягкость и слабость, и желал всё больше крови бунтовщиков, то успокаивался, говоря сам себе что, в конце концов, они имели на это право. Они могли и должны были обратить свой гнев как против него, который бездействовал перед произволом короля, так и против этого же самого короля, который приплыл на их остров, после того, как из уютного Энмариса рассказывал им о том, как они должны жить.

Погружённый в свои мысли, Меинхард не заметил, как за его спиной возник Адалвальф. Несколько раз выразительно кашлянув, он легонько тронул хёвдинга за плечо и, наклонившись, прошептал:

– Я нашёл Витолда, он ожидает внизу, вы желаете переговорить сейчас?

– Да, но не здесь, я спущусь к нему.

– Хорошо, повелитель, какие будут ещё указания?

– Хватит на сегодня приказов Адалвальф, присядь, поешь, отдохни, завтра будет тяжёлый день.

– Да, повелитель.

Сам же Меинхард, бросив взгляд по сторонам, и убедившись, что никому до него нет дела, тихонько выскользнул со своего кресла, и, скрывшись в боковой двери, уже через несколько минут спускался по лестнице.

Витолд сидел на одной из скамеек, расставленных по бокам под картинами и гобеленами для всех тех, кто, приходя на аудиенцию с хёвдингом, иной раз был вынужден ждать часами своей очереди.

– Фюрст.

Витолд встрепенулся, увидел перед собой Меинхарда и тут же вскочил с места.

– Ох, сир, прошу прощения, я немного задумался.

– Всё хорошо, Витолд, я сегодня и сам подвержен такому состоянию. Но возможно ты можешь помочь мне из него выбраться, расскажи, как сейчас обстоят дела в городе?

– Сейчас всё спокойно, сир, но ещё час назад кровь лилась рекой. Я хотел бы вас обнадёжить, но, я не считаю, что Шлейхт готов к завтрашнему празднику. На улицах лежат трупы, их количество исчисляется уже даже не десятками, а сотнями, рынок превращён в настоящее поле боя. Я, конечно, отправил людей, чтобы они всё убрали, но едва ли к утру мы сможем привести город в подобающий вид, вдобавок ко всему, многие стражники получили ранения, я боюсь, что для предотвращения нового восстания завтра, придётся выставить на стражу весь городской гарнизон.

Витолд сделал паузу, он готовился сказать следующую новость, которой он знал, хёвдинг точно не обрадуется.

– Но помимо этого есть и кое-что ещё. Я не знаю хорошо это или плохо, но буквально несколько десятков минут назад в город вошел Берингар.

– Что?! – буквально взорвался Меинхард, – Берингар прибыл сюда? С войском?

– Нет, – поспешил успокоить своего повелителя фюрст, – он прискакал один безоружный с желанием поговорить с вами.

– Поговорить?! Это странно… но где же он сейчас?

Витолд замялся и, опустив глаза в пол, проговорил дрогнувшим голосом:

– Встретив Адалвальфа, я спешил сюда со всех ног, боясь, что он мог опередить меня, но раз я успел раньше…

– Боги, – промелькнуло в голове Меинхарда осознание, – он же уже мог войти в тронный зал с центрального входа, нужно…

Оборвав самого себя на полуслове, хёвдинг сорвался с места и побежал обратно, надеясь опередить того, кого он уже больше года считал своим злейшим врагом. Он бежал быстро, но всё равно опоздал. Уже, будучи, около нужной двери, он услышал высокий голос короля.

– И чем ты можешь помочь Берингар? Твои сторонники крайне малы своей численностью, а сам ты едва ли подходишь на роль хорошего лидера.

Мысленно прокляв всё на свете, Меинхард с силой опустил ручку двери вниз и более не стараясь быть незаметным, грузно ввалился в зал. Оказавшись возле своего места, он вцепился взглядом в коренастого, но очень крупного хета, стоявшего ровно посредине зала.

Увидев хёвдинга, Берингар улыбнулся, и более не обращая внимания на всё ещё говорившего что-то короля, сосредоточил всё своё внимание на правителе хетов.

– Мой хёвдинг, а я уж думал вы не окажете мне честь, лицезреть ваше благородное лицо.

– Оставь эти пустые разговоры Берингар, всем известно, что мы с тобой не союзники, говори, что тебе здесь нужно пока я не позвал стражу.

Гортанно рассмеявшись, прозвучавшей угрозе, хускарл вскинул руки ладонями вперёд и, не убирая улыбки со своего лица, сказал:

– Полегче, Меинхард, я безоружен и не представляю для всех присутствующих в этом зале никакой угрозы, наоборот, я пришёл с искренним желанием помочь.

– Ты? – удивился Меинхард. – Помочь мне? И чем же интересно ты можешь мне помочь?

Опустив руки, Берингар стёр улыбку с лица.

– Я знаю о том, что произошло сегодня днём, и почти уверен, что это же самое может произойти и завтра на празднике. Я хочу помочь вам удержать порядок на улицах, если вы позволите моим отрядам войти в город…

– Войти в город для чего? – резко оборвал его хёвдинг. – Чтобы ты смог захватить власть? Может ты и считаешь меня мальчишкой, но я не настолько наивен, чтобы не осознавать всю опасность для самого себя в принятии такой помощи.

– Опасности для вас, сир… О, а вы не подумали об опасности для правителей остальных островов? Об опасности, в которой завтра будет находиться король? Несмотря на все наши разногласия, я никогда не выступал в открытую против законной власти, и поэтому считаю своим долгом помочь сохранить порядок на празднике, который вот уже двести семьдесят лет сохраняет мир между островами.

– Я не верю Берингар, ни единому твоему…

– Мы согласны!

Поднявшись, король с силой ударил кулаками по столу.

– Мы согласны принять помощь хускарла Берингара.

Меинхард не мог поверить своим ушам, несколько секунд он просто стоял, уставившись на Роланда.

– Но, Ваше Величество, – наконец отойдя от потрясения, выпалил он, – этому человеку нельзя доверять! У него есть власть, и если мы позволим ему ей воспользоваться, то всех нас ждут большие неприятности!

– Я видел всё, что было сегодня на улицах, – парировал король, – и я считаю, что нам может понадобиться завтра на празднике больше людей с мечами.

– Если только эти мечи не будут направлены в нашу сторону…

– При всём городе? Нет, я не думаю, что Берингар так глуп, он вызывает у меня ощущение разумного человека, а не самоубийцы.

– Но, Ваше Величество…

– Это моё последнее слово, Меинхард, а поскольку я ещё являюсь владыкой Лордарии, ты должен будешь мне подчиниться!

Покачав головой, хёвдинг выдохнул и без особого рвения ответил:

– Да, Ваше Величество, но чтобы до завтрашнего утра ни одного воина хускарла Берингара как собственно и его самого в городе не было. Ворота запереть никого не впускать и не выпускать, утром мы введём отряды в город, но сделаем это с соблюдением всех предосторожностей.

С этим приказом никто спорить не стал, поклонившись, Берингар бросил короткий выразительный взгляд на хёвдинга и, развернувшись, быстро покинул тронный зал. Невесёлый пир был окончен.

***

Хильда уснула быстро. Несмотря на все тревоги и переживания ушедшего дня, она нашла в себе силы успокоиться и предаться сну, понимая, как плохо напряжение и недосыпание могли отразиться на здоровье её будущего ребёнка. Меинхард же совсем не мог сомкнуть глаз. Перемалывая в голове всё, что произошло сегодня, он удивлялся своему самообладанию. Для него и дневной бунт, и последующее появление на вечернем пиру Берингара были, словно, делами обыденными и только ночью он окончательно осознал, в каком опасном положении находится.

Неожиданно, прерывая сонную нить размышлений хёвдинга, в дверь грубо и сильно постучали. Меинхарда пронзил страх, он словно парализовал и приковал его к кровати. На лбу выступил пот, лёд мешался с огнём, но он продолжал лежать, до тех пор, пока усиливающийся грохот не разбудил Хильду. Встревоженная, она испуганно посмотрела на мужа, который под этим взглядом, наконец, смог взять себя в руки.

Он поднялся с кровати. Сердце хёвдинга билось, словно безумное, казалось, оно готово было в любой момент выскочить из груди. Деревянными ногами Меинхард тихо подошёл к двери и, набравшись сил, стараясь как можно лучше скрыть дрожь в голосе, произнёс:

– Кто вы и что вам нужно в этих покоях в такой час?

– Повелитель, это Адалвальф… прошу, Меинхард откройте скорее!

Встревоженный голос и уже одно то, что его верный защитник назвал его по имени, чего не было даже когда хёвдинг был совсем ребёнком не оставили сомнений – что-то случилось.

Дрожащей рукой, смахивая пот со лба, Меинхард повернул ключ в замке, и Адалвальф буквально ввалился в комнату. Растрёпанный, в наспех накинутой на плечи верхней части доспеха, он походил на воина, только что вырвавшегося из гущи сражения. Это предположение было близко к истине.

– Внизу, – просипев, раскашлялся он, – внизу идёт бой, наши воины держатся, но их слишком мало, скорее повелитель, нужно уходить отсюда пока ещё не поздно!

– Какой бой, подожди Адалвальф, что случилось, кто на нас напал?

Меинхард был напуган и озадачен, а страх, державший его в узде уже несколько минут, грозил с минуты на минуту перейти в настоящую панику.

– Белые волки…

– Берингар? Но как?!

– Это сейчас неважно, его люди всё пребывают и пребывают в замок, вам нужно спасаться, повелитель.

Но, несмотря на все увещевания Адалвальфа, Меинхард так и остался стоять на месте, мысли в его раскалывающейся на части голове, лихорадочно сменяли одна другую, и как безумный, он принялся шептать:

– Измена, это измена, ему кто-то открыл ворота в город, а затем и в замок, проклятый Роланд, зачем он принял его помощь?! Видимо Берингар привёл с собой в город шпиона…

– Или его шпион уже многие месяцы жил в этом городе и в этом замке и лишь ждал нужно момента, – видя, что хёвдинг так и не сдвинулся с места, Адалвальф резко перешёл на крик: – Меинхард возьми себя в руки, подумай о Хильде! Думаешь, Берингар её пожалеет? С каждой секундой промедления он продвигается всё ближе и ближе, твои воины верны тебе, но их мало, нам нужно уходить!

Смена тона подействовала, бросив быстрый взгляд на едва дышавшую от страха жену, он ринулся к кровати, схватил лежавший рядом с изголовьем меч, затем помог Хильде подняться, и уже через минуту, покинув комнату, три фигуры скрылись в недрах замка.

***

Кловис спал чутко. Человек до мозга костей преданный своему делу, он всегда был готов к худшему. Он знал, что это худшее может настать в любой момент, и поэтому перед плаванием потратил много времени, пытаясь отговорить короля от его визита на Ампулхету. Все попытки командира королевской гвардии достучаться до правителя Лордарии провалились, и теперь вынужден был отмечать свою полную правоту. Когда где-то снизу раздались истошные крики и лязг стали о сталь он не удивился. Человек до мозга костей преданный своему делу, он быстро встал, вернул доспех на положенное ему место на своём теле, и грузным шагом проследовал в дальние покои, туда, где видел безмятежные сны король Роланд.

На своём пути Кловис, комната за комнатой, собрал всю свою гвардию, и поэтому сонный и ничего не понимающий правитель Лордарии открыв свою дверь, был сразу же взят в «окружение».

– Что, что здесь происходит такое? – пытаясь продрать сонные глаза, разозлённый грохотом десятков закованных в латные сабатоны воинов, проворчал король. – Кловис, я ничего не понимаю.

– Снизу доносятся звуки боя, Ваше Величество, – монотонно, своим абсолютно обыденным, без тени содрогания в голосе тоном, ответил командир, – я склонен думать, что волки дерутся с волками. Нас может затронуть их конфликт, поэтому я приказал гвардии отвести вас в безопасное место.

– О, великий Магус, что же это? Сначала кровопролитие на улицах, сейчас бойня в замке, что происходит на этом вонючем острове?

– Не могу знать, Ваше Величество, но нужно действовать незамедлительно, разрешаете ли вы гвардии выполнить мой приказ?

– Конечно, Кловис, выводите меня отсюда, давайте вернёмся на корабли и уберёмся подальше отсюда.

– Будет выполнено, Ваше Величество.

Сохранявший каменное спокойствие командир не был настолько наивным, чтобы думать о том, что противостояние чёрных волков с белыми, перешедшее к фазе открытого противостояния, никак не связано с приездом короля. Всё это в купе с дневными беспорядками в его пытливом уме складывалось в вполне себе понятную картину, финальные штрихи которой он хоть и предпочитал не знать, но размышлял о них не переставая, с того самого момента, как гвардия покинула покои короля и двинулась вниз к неизвестности.

***

Меч с хрустом вонзился в спину ничего не подозревающего воина. Успев заметить, как стоявший рядом с ним воин замертво упал на землю, второй рыцарь получил сильный удар в грудь, потеряв равновесие, он попытался тут же подняться, но тяжёлый двуручный клинок окончательно пригвоздил его к земле.

Адалвальф осторожно оглянулся по сторонам и, не заметив никакого движения в их сторону, тихо прошептал:

– Кажется, путь свободен.

Обходными путями им удалось незаметно выскользнуть из замка. Не встретив на своём пути никакого сопротивления, они столкнулись с ним уже у самого выхода, в укромном месте там, где двое волков Берингара решили справить нужду. Потребности организма дли них обоих, оказались гибельными.

Меинхард поддерживая, вывел Хильду из узкой бойницы, под которую был замаскирован тайный выход из замка. Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, троица беглецов вошла в пылающий город.

Шлейхт горел, всюду раздавались стоны раненых, и мольбы о помощи тех, чьи дома пылали, как хорошо просмоленные факелы, поглощаясь неудержимым огнём.

Накинув на головы капюшоны, двое мужчин и женщина, скрываясь в тени, быстрым шагом, временами переходящим на бег, направились в сторону берега.

– Я не понимаю, зачем ему потребовалось поджигать город? – обходя очередное строение покорившееся огню, сказал Меинхард.

– Возможно, он его и не поджигал, – предположил Адалвальф, – точнее он не отдавал такого приказа, это могли сделать охочие до крови его воины. Всем известно, что белые волки давно уже хотели поквитаться с теми, кто поддерживает вас.

– Но горожане же вышли на бунты против меня сегодня днём, зачем им понадобилось жечь дома хетов, настроенных к ним лояльно?

– Я боюсь, что им наплевать на это, да и горожане вышли против короля, а не против вас.

– В любом случае, сгоревший Шлейхт едва ли станет лучшим началом правления Берингара, и всё же, как так получилось, что он ворвался в замок, да ещё и с большим численным перевесом, неужели у нас так мало верных воинов?

– Неожиданная ночная атака, суть которой – ваша смерть, у Берингара не больше людей, но сейчас мы не можем биться с ним на равных. Сначала нам нужно препроводить вас в безопасное место, а уже потом думать, что делать дальше. В частности объявлять ему войну.

– Это если хоть кто-то из хетов поддержит меня в ней.

– Поддержат, повелитель, дайте немного времени и они взвоют под железной рукой Берингара.

– Не знаю, может быть, ты и прав Адалвальф. Интересно удалось ли королю покинуть замок или он всё ещё там?

– Будем надеяться, что Берингар не настолько глуп, чтобы вредить правителю Лордарии.

***

– Опустите клинки, перед вами ваш король, не испытывайте судьбу!

Кловис поднял меч, и угрожающе выставил его на столпившихся в проходе разъярённых воинов, на нагрудниках доспехов которых скалился белый волк. Уверенный в себе и своей неприкосновенности, он ожидал молниеносного подчинения, но его не произошло.

– Пошли прочь! – взорвался командир. – Иначе на вас падёт гнев всего королевства!

– Королевство уже не то.

Под ропот гвардейцев Роланда, проходя через мгновенно расступающихся перед ним в стороны хетов, появился Берингар. Он был весь в крови, однако на его доспехах не было ни единой царапины.

– Ваша верность короне похвальна командир, но сейчас мы сделаем так, как я скажу: вы сложите оружие и отдадите нам короля, за это я в свою очередь гарантирую вам всем сохранение жизней, и скорейшее возвращение домой в Энмарис.

Лицо Кловиса побагровело, за тридцать лет своей службы сначала гвардейцем, а затем командиром никто не смел разговаривать с ним так, как сейчас говорил этот надменный, неизвестно что возомнивший о себе, волк.

– Мы не ведём переговоры с выродками, – процедил он сквозь зубы и сразу же принял боевую стойку, изготовившись к сражению.

– Что ж, – кисло улыбнулся Берингар, – в таком случае моя совесть чиста.

Развернувшись, он двинулся было назад, но тут же сделал обратный пируэт и нанёс резкий удар, который Кловис не без труда, но смог отбить. Затем оба воина успели обменяться ещё двумя безрезультатными обоюдными атаками, пока нахлынувший людской поток не оттеснил их в стороны.

Оказавшись среди хетов, командир королевской гвардии не только не растерялся, но и наоборот, всего несколькими ударами снёс сразу три головы, затем, через образовавшуюся брешь он вновь вернулся к своим воинам, которым отдал лишь один приказ:

– Защищайте короля!

Тем временем Берингар встав в один ряд с белыми волками, буквально продавил переднюю линию обороны энмарисцев, наглядно доказав, что на всех островах Лордарии хеты не зря считаются самыми сильными воинами, когда дело доходит до ближнего боя. Энмарисцы же, обычно полагающиеся в сражениях на магическую мощь, которой гвардейский отряд (из-за сомнительного отношения короля к магам) был лишён, начали пятиться. Несмотря на то, что все они были первоклассными мечниками, силы были явно не равны. Отряды хетов всё пребывали и пребывали, а у гвардейцев не было даже небольшого резерва, который мог бы освежить силы в передних рядах, тем не менее, они яростно бились до последней капли крови, которой и так уже был обильно залит каменный пол замка.

***

Окольными путями, осторожно продвигаясь через сошедший с ума город, Меинхард, Адалвальф и Хильда, наконец, смогли добраться до берега. Они надеялись воспользоваться поддержкой двух королевских коггов, но эти планы были в одночасье уничтожены. Оба корабля были охвачены огнём, а если на них к тому времени ещё и оставалась какая-то команда, то вероятно она вся уже была мертва.

Разбитый до глубины души Меинхард, уже готов был рвать на себе волосы, как совершенно неожиданно на другом пирсе, он вдруг увидел знакомую фигуру своего верного фюрста. Витолд стоял там, в окружении четырёх воинов. Лучик надежды пробился через толщу мрака. Отбросив все предосторожности в сторону, хёвдинг замахал руками и принялся, вопить, как безумный:

– Витолд! Фюрст! Сюда! Какая удача, это я, Меинхард!

Ринувшийся к нему Адалвальф, бесцеремонно зажал своему повелителю рот рукой, но было поздно, Витолд заметил их и немедленно выдвинулся навстречу.

– Что ты делаешь, Адалвальф? Я приказываю, оставь меня в покое!

Раздосадованный воин отступил в сторону, Меинхард же, не скрывая своей радости, двинулся навстречу фюрсту. Его отважный градоначальник, он всегда был ему верен и всегда оказывался там, где был нужнее всего. Довольный хёвдинг готов был заключить его в объятия, но это желание испарилось, едва в отблесках пожара он разглядел его лицо.

Злая, гнусная ухмылка лежала на нём, и Меинхард начал понимать, зачем Адалвальф хотел заставить его молчать. Остановившись на месте, он дождался пока фюрст и четверо бывших с ним воинов подойдут к нему на расстояние двух клинков, а затем спросил:

– Я так рад, – голос его сильно дрожал, – что мы встретились, фюрст.

– А я-то как рад, сир, – смеясь, пробасил Витолд, – честно говоря, я думал, мне не выпадет такой чести, я был уверен, что Берингар вонзится вам в глотку раньше, чем вы покинете свою кровать.

Всё окончательно поняв, Меинхард начал медленно пятиться назад.

– Так это ты открыл ему ворота города…

– А затем и замка, сир, да, это я.

– Но зачем? Я думал, что мы вместе делаем одно дело.

– Нет, Меинхард, – фюрст кивнул своим воинам и, вытащив мечи из ножен, они двинулись вслед за хёвдингом. – Я человек практичный, и иду туда, куда дует ветер. Поначалу я был с тобой, когда тебе сопутствовала удача, а когда любовь народа начала тебе изменять, я решил поддержать того, у кого она наоборот окрепла, это всего лишь выгода здесь нет ничего личного.

Меинхард продолжал пятиться. Поражённый предательством фюрста, он даже не нашёл в себе сил достать клинок. Тем временем четверо хетов стремительно приближались к нему, казалось ещё немного и жизнь покинет его тело… но этого не произошло. Издав зычный рёв, Адалвальф ринулся на врагов, откинув хёвдинга назад, он принял удар на себя, с трудом, но сдержав первый натиск четырёх мечей. Отбросив их на мгновение назад, он, не оборачиваясь, крикнул:

– Бегите, повелитель, спасайтесь, я задержу их сколько смогу.

– Но, Адалвальф…

– Я сказал, уходите, для меня было честью…

Он не успел договорить, хеты снова навалились на него, и раздался звон мечей. Вскоре один из нападавших затих, двое других врезались в сталь, а третий нанёс хлесткий удар Адалвальфу в бок.

Ещё секунду сомневаясь, что ему делать, Меинхард бросил взгляд на еле живую от страха Хильду, и, не думая больше ни о чём, схватил девушку за руку и бросился прочь. Они смогли уйти достаточно далеко, к тому времени, как звон мечей окончательно стих.

***

– Куда вы меня тащите, ублюдки, мерзкие отродья, я заставлю вас пожалеть о том, что вы родились на свет!

Разгорячённый битвой, уставший от звона стали, Берингар не выдержал и с силой трухнув, прижал короля к стене.

– Послушайте, Ваше Величество, – в его глазах пылало безумие, а рот исказила гримаса ярости, – у меня нет никакого желания слушать вашу ругань. Если захочу, я могу хоть сейчас отрезать вам язык, или как вашему командиру отрубить половину руки. Для меня важно чтобы вы были живы, но мне совершенно наплевать со всеми частями тела вы останетесь или нет.

Опустив поникшего короля вниз, явно довольный своей речью, Берингар дружеский хлопнул его по плечу.

– Не волнуйтесь, Ваше Величество, мне не нужна ваша кровь, если вы будете вести себя хорошо и подпишите несколько, чуточку важных документов, уже через пару дней вы сможете уплыть с этого острова, ей богу, я даже дам вам свой личный корабль.

Оставшийся путь вниз в подземелья замка, в которых находилась темница, король проделал в гробовом молчании. Сопровождаемый двумя хетами и Берингаром он немного успокоился, поверив, что его жизни ничего не угрожает.

Окончив спуск, Берингар подошёл к первой же темнице, грубо закинул его в неё и, закрыв замок, наконец, смог выдохнуть – эта бесконечно долгая ночь близилась к своему завершению.

Он уже было хотел пуститься в обратный путь, как вдруг из темницы за его спиной раздался сдавленный хриплый крик. Ринувшись обратно к решётке, Берингар едва не вскрикнул от ужаса. С другой стороны с полными ужаса глазами, судорожно сжимая руками рассечённое горло, на него уставился король. В этом взгляде было много страха, непонимания и боли. Прошла секунда, не сказав ни слова, Роланд сполз вниз по решётке и застыл на холодном каменном полу.

Из тёмной глубины темницы на Берингара взглянули ярко-жёлтые глаза, а затем появился и сам убийца – змееподобный ящер, одетый в чёрную лёгкую броню.

– Шархари? Боги! Зачем? – Берингар схватился за волосы. – Зачем ты это сделал?!

– Варнам было видение, – раздался из тьмы шипящий голос, – близятся перемены, новые времена уже стоят на наших берегах, и тебе нужно быть готовым к ним хёвдинг.

– Проклятый лагарт! – взъярился волк, – после того что ты сделал, ты ещё смеешь говорить загадками? Да я выпущу тебе все кишки наружу!

Отомкнув замок, Берингар ворвался в темницу, но убийцы там уже не было. Королевская кровь, обильно вытекавшая из раны, начала быстро заполнять собой грязный каменный пол.

***

Меинхард слышал лишь мерный плеск воды за бортом. Вымотанный, без сил, он всё равно был рад и не переставал благодарить судьбу, ведь хоть под ним была утлая лодчонка, хоть у него не осталось ни власти, ни денег, ни верных воинов, он всё равно был жив, а самое главное была жива, мирно спящая на дне лодки Хильда.

И всему этому хёвдинг был обязан отдавшему за него свою жизнь Адалвальфу и безымянному старичку, который, увидев их, без колебаний сначала укрыл в своей лачуге от погони, а потом, когда преследователи прошли мимо, отдал им свою лодку.

– Вы только возвращайтесь, хёвдинг, здесь ещё остались хеты которые вас любят.

Такими были последние слова старика, и Меинхард поклялся ему, что вернётся. Вернётся сильнее, чем был, вернётся со сталью и щитом и отберёт у Берингара то, что принадлежит ему по праву.

Снова опустив вёсла в воду, он бросил взгляд вдаль, туда, где на линии горизонта зачинался рассвет. Где-то там, разрезая волны, плыли корабли. К Ампулхете. На праздник цвета крови…