Следак из Коробейников

Часть первая
Тараканий Бог

Глава первая

Лужа была большая.

Во всю улицу. С маслянисто-черной водой. Прохожие миновали ее по-разному.

Кто-то из них, галантно вытягивая носок, шагал исключительно по красным кирпичам из обожженной глины, что неровной цепочкой уложил добрый человек прямо по этой неадекватной для общества акватории.

Кто осторожно двигался вдоль забора, в целях личной безопасности цепляясь за штакетник.

Иные, обутые в подходящие, не только по этому случаю, кирзовые сапоги, шагали напрямик, не боясь замочить всё то, что оберегала от грязной влаги защитная оболочка всесезонной обуви, изготовленной из заменителя кожи, получившего своё название от первооткрывателя этого чудесного материала со знаменитого «Кировского завода».

Один лишь Павел Коляскин никуда добираться через необъятную лужу не торопился. Аккуратно зашел в самую её середину, где глубина оказалось ему ровно по щиколотку и стоит – газету читает!

Правда, в неудобной позе – одной рукой держит перед глазами мятый лист местного печатного средства массовой информации, тогда как другая занята объёмистым свёртком.

Причём, упакованным в тот же самый листок местной гласности, но давно изученный от корочки до корочки и оказавшийся использованным в качестве обёрточного материала.

– Что это с ним?

– Может плохо стало? – удивленно остановились у лужи две сердобольные старушки.

– Да, уж ясно – не хорошо!

– Иначе, тогда, зачем бы ему в такую грязь залезать!

– Бросьте вы, такого красномордого и крышкой не пришибёшь! – донеслось со стороны.

– Рассеянный он, ничего вокруг себя не видит! – опроверг его обвинения другой голос. – Сам в шляпе, видно, что свою газету внимательно и по делу читает, а вот под ноги не глядит.

Нашелся и ему оппонент:

– Какой же он рассеянный, коли хитро поглядывает на нас, да еще и ухмыляется!

– Может затея чего!

Слово за слово, собралась толпа.

Судачили, подобным образом, долго.

Спорили до хрипоты. А в самый разгар страстей Павел Федотович перешёл к активным действиям.

Дочитанную свою газету он аккуратно свернул в трубочку, сунул в карман пиджака, и медленно так, чтобы с ботинок лишнего не разбрызгать, вышел на тротуар.

Целился на самое сухое место.

Когда оказался там, то словно забыл про недавнее своё экономное занятие и столь же деловито, как только что мерил ногами сточные воды, направился восвояси.

– Ты чего, мил человек, в луже-то стоял? – закричали ему вдогонку. – Почто людей зря морочишь!

Следовало внести ясность.

– Так ведь лужа то где? – обернулся Павел Коляскин к любопытствующим и недовольным гражданам. – У самой обувной фабрики!

Он поднял глаза на коптящую трубу предприятия:

– Сюда они отходы сливают!

Дальнейшее было не менее интересно:

– Я раз попробовал содержимое – чистый гуталин!

Люди поразевали от удивления рты.

– Так с тех пор ботинки и не чищу специально, – добил их морально незнакомец. – Зайду в лужу на пять минут, дождусь, когда полностью пропитаются и опять обувь, как новая.

– А-а-а! – восхитились в толпе.

И было чему.

Ведь и на самом деле, выходит, не врал.

Так как ботинки у первооткрывателя столь полезной для экономных людей, городской достопримечательности и впрямь – даже сияли теперь на солнце, исправно отражая своей кардинальной, аспидного цвета чернотой ласковые летние лучи!

Повторять никому не пришлось. Все захлюпали в лужу.

А Павел Федотович пошел себе дальше.

Не стал объяснять, что ботинки эти на самом деле он только получил на складе материально-технического снабжения их подразделения правоохранительных органов вместе с также выданной ему новенькой формой.

Но если китель с погонами и брюки с лампасами точно подходили к его фигуре среднего телосложения, и примерять их собрался уже дома, то с обувью вышла неувязка.

Понял это, решив как можно раньше начать разнашивать казённые берцы. И почти сразу, с первой сотни шагов, сделанных от ворот склада, понял к собственному великому неудовольствию, что немного промахнулся с размером обуви.

Сначала терпел.

Но когда заболели натёртая кожей щиколотка и стиснутые предельно пальцы, ясно понял, что без мозолей не обойтись. Необходимо было предотвратить членовредительство.

Вот и зашел в лужу. Размочить, значит. Чтобы не так жали…

Глава вторая

До однокомнатного угла, снятого в обычном многоквартирном жилом доме по адресу улица Строителей, 21 своему молодому специалисту представителями квартирно-эксплуатационной части здешнего Управления полиции, идти оставалось еще порядочно.

Поскольку находилась та типовая кирпичная пятиэтажка чуть ли не на самой окраине городского муниципального образования. Почти у самого въездного знака с чёткой надписью на указателе названия населённого пункта – Коробейники.

И вот этот дорожный знак, независимо от соответствия «Правилам дорожного движения», уже сам по себе, а вовсе не по вине дорожных строителей, требовал дополнительного разъяснения каждому их новичков здешних мест.

Правда, данную истину Павел Коляскин познал еще до того, как сам стал истинным коробейниковцем.

Всё узнал из справки Википедии, когда заглянул в сеть интернет, чтобы понять особенности собственного выбора, сделанного при распределении в их юридическом институте, когда понял, что место работы, предложенное ему в областном центре, не совсем устраивает его с точки зрения на дальнейшую служебную карьеру.

Но окончательному выбору отъезда Павла Коляскина в не знакомые ему тогда Коробейники, предшествовал визит выпускника юридического института по адресу, где, как ему сообщили в отделе кадров ректората, дожидалась вакантная должность юриста-консультанта.

…Настроение немедленно взяться за любимое дело и тут же проявить себя с самой лучшей профессиональной стороны, придавал в тот момент, ещё пахнущий типографским коленкором новенький диплом, лежавший на почетном месте в солидном кожаном портфеле «на два замка» Павла Федотовича.

Не с бухты-барахты, а с далеко идущим смыслом, приобретённым дипломированным специалистом с последней стипендией. Ведь, по замыслу обладателя столь ценного и основательного предмета, портфель должен был придать ему необходимую уверенность, когда «принимать будут по одёжке, а провожать по уму!».

Только радость длилась не дольше коридора, где оказалась целая очередь, таких же, как он, обладателей портфелей, подтверждавших высокий статус своих хозяев, как исключительно кабинетного работника.

Говоря проще – всех соискателей должности ожидала процедура строгого научно обоснованного кастинга, устроенная потенциальными работодателями для всех конкурентов, пожелавших, как и Павел Коляскин, пройти профессиональный отбор.

Проводила мероприятие, как это было видно по тексту пейджика, красовавшегося на высокой и еще более привлекательной, чем пластиковая рамка, груди пятого размера, опытный менеджер по персоналу Валентина Саровская.

К моменту появления Павла Коляскина, её плотным кольцом уже окружали несколькими более расторопных соискателей поста в штатном расписании, заявившимися сюда раньше прочих.

– От будущих своих работников мы не собираемся требовать ничего особенного и сверхестественного, – заявила фигуристая кастингёрлша. – Кроме хорошего образования!

Она внимательно, поверх фирменных очков в дорогой золотой оправе, обвела строгим взглядом собравшихся, не упустив и Павла Колляскина с его, таким же новеньким, как и у других, дипломом:

– И ещё, господа, требуется от вас обязательное и достаточно отменное знание иностранных языков!

Тот, что был ближе в очереди, так прямо и просиял:

– Факультет международных отношений подойдёт! Шпрехен зи дойч? Спик инглиш?

И в доказательство знакомства с возможным переводом, протянул ей свои собственные «корочки».

Только и Коляскину не хотелось отставать от конкурентов на выгодную вакансию, для чего готов был прихвастнуть и даже приврать в свою биографию то, чего на самом деле никогда с ним не бывало:

– Ля франсе? Практиковался в Сорбонне. Возьмите меня!

– И меня…

Предъявленные целым ворохом – со всех сторон документы о высшем образовании бакалаврами и магистрами полностью удовлетворили, столь придирчивую, сверх всякой меры, сколь и грудастую потенциальную работодательницу.

Сначала собрав перед собой, на столе, протянутые ей дипломы в немалую стопочку, затем она аккуратно утопила сей интеллектуальный груз в личном объёмистом ридикюле.

Поймав недоумевающие взгляды, она тут же отчётливо пояснила причину конфискации:

– Побудут у меня в качестве залога за дорогостоящее оборудование, которое вам, господа, сейчас раздадут!

Новоявленные коллеги обрадовались и закивали.

И потом они были согласны уже на всё, даже на офис под открытым небом, куда привела их Валентина Саровская.

Ну, а инструменты вообще восхитил новообращённых сотрудников. На них глядели, чуть ли ни с настоящим вожделением трудоголиков, неимоверно соскучившихся по своей любимой работе.

Хотя это были, всего-то, ожидавшие участников кастинга самые обычные предметы.

Ведь, на широком дворе, их дожидались, составленные в пирамиду, на манер винтовок времён Гражданской войны, совки и метлы.

Предметы, какие им на прежних местах учёбы и производственной практики даже не предлагали.

– Будете убирать мусор на отведённой вам для работы территории строго по-научному, – между тем указала своим пальчиком с длинным, покрытым красным маникюром, ногтем, на Валентина Саровская, на несколько ёмкостей.

Они, как выяснилось, являлись неотъемлемой частью проводимого конкурса.

К тому же, по заявлению Саровской, трудиться предлагалось очень вдумчиво:

– Русские бумажки – собирайте и опускайте вот в это ведро, а те, что на иностранном языке – складывайте в пакеты.

Она строго оглядела своих новых сотрудников:

– И не смешивайте!

Дважды объяснять никому не пришлось.

Дипломированные специалисты рьяно взялись за дело, готовя «русский мусор» коллегам на местную свалку, а экспортную возвратную тару – в страны, где произвели теперь уже использованную упаковку.

Туда, где, говорят, ничего многоразового, вроде интеллекта, зря не пропадает!

День, таким образом, прошёл вовсе не зря.

Павел Федотович и ведро бумажек собрал на сдачу экзаменаторше. И получил в обмен на столь наглядное доказательство своего труда, собственный диплом, чтобы больше сюда и ногой не ступать.

В ректорате юридического института, куда явился за повторным распределением, ничего более привлекательного в областном центре для своего выпускника не нашли.

Зато предложили место на глухой периферии, в качестве сотрудника полиции города с непонятным, для несведущего человека, названием – Коробейники.

На самом деле ничего странного в этимологии населенного пункта не оказалось.

Пользуясь данными, почерпнутыми из, вездесущей и достопочтимой им, Википедии, Павел Коляскин узнал, что первыми, кто начинал строительство будущего города, были, как раз, коробейники всех мастей и разнообразного достатка. Мелкие торговцы разнообразным товаром, получаемым на удобном месте схождения самых разных транспортных путей: по суше и полноводной реке, позволявших проходить сюда торговым судам.

После чего, набив полные короба всякой популярной у покупателей, всячиной, отсюда разносили их до места реализации, как на себе, так и развозили с помощью тягловой силы. Постепенно расширяя географию своей, порой совершенно необузданной здравым смыслом, коммерческой деятельности.

Товар сначала расходился исключительно по округе, а потом и далее, в соседний, покрытый горами регион, и даже за границу, где в братском государстве тоже были готовы покупать вещи, изготовленные для массового потребления.

Но так продолжалось лишь до поры, что называется, до времени.

Появились в Коробейниках и свои промышленные предприятия, вроде химического комбината или обувной фабрики, выполнявшей заказы всё из той же кирзы, как на парадные «пары» для модников, так и надёжные, неприхотливые и всепогодные «гадодавы» для армии, флота, спасательных учреждений и правоохранительных органов.

А ещё имелись, в достаточном количестве школы, а для взращиваемых в них различных поколений абитуриентов – специальные учебные заведения. Не говоря уже про учреждения социальной сферы и даже гордость здешней интеллигенции – Научно-исследовательский институт бытовой химии.

Все они, вместе взятые, исправно давали постоянную работу множеству умелых рук. Вроде тех, что имел и сам Павел Федотович, готовый теперь не только брать ладонью под козырёк свое форменной фуражки, но и по мере сил, отстаивать основы правопорядка в рамках должностных обязанностей дознавателя здешнего подразделения полиции.

Глава третья

Первый день на посту, проведённый в оформлении различных бумаг, в том числе и регламентирующих соблюдение государственной и прочих служебных тайн, был бы довольно скучным, если бы, кадровики не отправили новичка за, полагающимся ему, форменным полицейским обмундированием.

К себе домой, как привычно стал называть место с койкой и письменным столом, по мере необходимости заменявшим и обеденный «дастархан», Павел явился с мокрыми ногами.

Разулся прямо у порога, чтобы не замывать, впоследствии грязные отпечатки подошв своих малоразмерных берцев, нуждавшихся теперь в дополнительной подготовке к обычно эксплуатации по своему прямому назначению.

Скинутая обувь с её высокой шнуровкой, потребовала того, чтобы немедленно распаковать остальное добро, полученное на полицейском складе. Потому что газеты, ранее укрывавшие от ненужных глаз китель, брюки и фуражку с высокой тульёй, теперь понадобились для набивки размоченных в луже ботинок. С целью дальнейшего растяжения под реальный размер ступней хозяина.

Но это, как оказалось, не помогло.

Берцы, хотя и раскисли, но после просушки с бумагой местных средств массовой информацией, к большому сожалению новоявленного сотрудника полиции, не стали больше прежнего.

Так что на следующее утро, когда ему пообещали официальное представление непосредственному начальству, вновь обращённый полицейский отправился в своих прежних – чисто гражданских сандалиях на босу ногу.

Хотя и понимал, что коричневые ремешки не совсем гармонируют с тем, что суконное было надето поверх начинающего дознавателя: с эмблемами в петлицах, на рукавах, кокардой на фуражке и даже парой маленьких звёздочек, украшавших шёлковую основу служебных погон.

Только выбора не оставалось.

По сигналу будильника быстро вскочив со своего бедного ложа, лейтенант полиции Павел Коляскин быстро привёл себя в порядок, оделся и помчался к месту сбора своих коллег – таких же самых, как и он теперь – стражей правопорядка.

То, что увидел молодой человек в здании городского управления полиции, лишь подтвердило правильность решения им возникшей проблемы с малыми ботинками.

Практически, ни на ком, кто встретился лейтенанту полиции Коляскину на его пути в приёмную начальника управления, Павел не увидел, положенных по уставу, казённых берцев.

Видимо и другие поступили точно так, как он сам, когда дал полную отставку продукции здешней обувной фабрики до той поры, когда удастся заменить маленькие форменные ботинки точно такими же, но, больше подходящими ему по своему размеру.

Представление нового сотрудника коллективу, между тем, состоялось без особой помпы и лишней напыщенности.

Начальник управления – полковник полиции Алибек Карачаров жестом властной руки просто поднял Павла Коляскина из заднего ряда сидевших в его кабинете сослуживцев и пообещал вырастить из него будущего светилу сыска.

Тем более что в штатном расписании имелось немало пробелов. Не хватало даже следователей. Так что и путь от дознавателя до следующего классного чина мог оказаться не таким уж и протяжённым по времени.

Особенно повысились шансы на карьерный рост после того, как поклонник современного кинематографа о героических деяниях сограждан, достойный сын Кавказа Алибек Исаевич, дав необходимые распоряжения и с тем отпустив подчинённых по их отделам, волевым жестом остановил, выходящего следом за ними Павла Федотовича:

– А Вы, Коляскин, останьтесь!

Вот когда пришлось покраснеть лейтенанту полиции от разноса, устроенного ему полковником их ведомства за несоблюдение формы одежды. Категорически велел Карачаров надеть носки в плетёнки, чтобы не позорить коллектив.

Впрочем, горькая пилюля разноса, оказалась позолочённой первым служебным заданием, полученным новичком в сложной сфере правопорядка и прочей юриспруденции.

Алибек Исаевич, пригласив Пашу присесть ближе к себе, за длинный стол, приставленный буквой «Т» к его письменному необъятному «письмодрому», доверил содержимое агентурного сообщения.

Этот «совершенно секретный» документ, полученный только сегодняшним утром посредством листка бумаги, опущенного в почтовый ящик «Горячей линии», сигнализировал о возможных волнениях и беспорядках в обществе. Поскольку со вчерашнего дня множество жителей Коробейников, и не поодиночке, а по двое, по трое и в большем количестве принялись собираться на площади около обувной фабрики.

Там, по данным секретного агента, теперь ведутся провокационные разговоры.

В основном, по поводу не столько вреда, как бывало прежде, а наоборот – возможной пользы от содержимого самой большой городской лужи, которая прежде выдержала немало попыток осушения, но так и не утратила своих полезных свойств из-за уникального содержимого в виде водного раствора гуталина.

– Так вот, лейтенант! – дал задание полковник Карачаров. – Пойдёшь на место и разберёшься, что к чему.

Как старший товарищ и офицер с большим стажем безупречной службы, готовый в любой момент щедро поделиться своим накопленным опытом с молодым коллегой, Алибек Исаевич поступил в ходе этого общения очень мудро.

Сам не ведая того, он оставил заметный след в полицейской судьбе Павла Коляскина, когда напоследок служебного разговора посоветовал дознавателю сначала хорошо изучить обстановку на месте происшествия, а потом приступить к решительным действиям по предотвращению возможных антиобщественных проявлений.