Читать книгу: «Жизнь не по правилам», страница 9

– Генри, – шепнула я, – я тебя люблю. Ты слышишь?

Но Генри уже спал. Я протянула руку и убрала падающие ему на глаза волосы.

Глава 16 – …готовься к войне

Я проснулась рано утром и не сразу сообразила, где нахожусь. Только когда повернула голову и увидела спящего рядом Генри, вспомнила события прошедшего дня. Поднявшаяся было тревога рассеялась без следа. Я с улыбкой посмотрела на безмятежное лицо Генри, легко коснулась пальцами его щеки и осторожно выбралась из постели, стараясь не разбудить.

Сходила в ванную, надела выданные мне вчера шорты и майку, и спустилась в кухню. В гостевой было тихо, видимо Ник и Эмили ещё спали. Я подошла к стоящей на столе кофемашине и начала разбираться с её управлением. Справилась без труда, дизайн оказался интуитивно понятным, а в шкафчике над кофемашиной нашлось всё необходимое для приготовления утреннего кофе. Я дождалась, когда в подставленную чашку нальется яроматная жидкость и уселась за стол, подогнув под себя ногу. Есть не хотелось.

Я отхлебнула первый, самый вкусный глоток крепкого кофе и сделала то, что клятвенно обещала себе не делать – открыла на телефоне ленту новостей. И через минуту уже об этом пожалела. Но очищать свою память, как переполненный жёсткий диск, люди ещё не научились.

Почти самая первая статья в ленте оказалась о вчерашнем слушании в суде. Журналист пространно описывал «гнетущую атмосферу», вскользь сетовал на пристрастность судебной системы к несчастным мужчинам, которые страдают от наветов мстительных женщин и прозрачно намекнул на «показушное актерство истицы». Было и фото – то самое, где Джон смотрел мне вслед. Но фотоаппарат не успел зафиксировать его злое выражение, и на снимке у него было несчастненькое лицо невинного агнца. А под статьей я прочла уйму комментариев в стиле «сама виновата».

Раздались шаги и на моё плечо легла теплая рука.

– Чем занята? – спросил Генри и поцеловал меня в макушку.

– Пью кофе и делаю глупости, – ответила я.

Он хмыкнул, а я подвинула в его сторону телефон. Генри наклонился над моим плечом, вчитываясь в текст статьи. Прокрутил текст пальцем, открыл фото.

– Вот срань, – с чувством сказал он, сжимая моё плечо.

Я ткнула в экран пальцем, закрывая страницу.

– Это как расчесать зудящий укус, – извиняюще сказала я, поворачиваясь к Генри, – знаешь, что не стоит, но ничего не можешь с этим поделать.

Генри сел рядом и притянул меня к себе.

– Ты не при чем, Полли, – успокаивающе сказал он. – Представляю, как тебе сейчас паршиво.

Я вздохнула, уткнувшись лбом в его плечо. Мы посидели в тишине, обнявшись, несколько минут.

– Хочешь кофе? – прервала я тишину.

– Ужасно хочу, – откликнулся Генри, – полцарства за кружку кофе.

– Позволь поухаживать за тобой? – шутливо сказала я, поднимаясь с места и направляясь к кофемашине.

Когда я поставила перед Генри кружку с кофе, он притянул меня к себе. Я ласково провела по его волосам и легко поцеловала в губы. И снова заняла свое место за столом. Мы пили кофе и молчали, занятые каждый своими мыслями. Тишину прервало появление Ника и Эмили.

– Доброе утро, – Эмили заглянула в дверь, Ник стоял за её плечом, – мы вам не помешаем?

Генри встал и, улыбнувшись, выдвинул стул для Эмили.

– Конечно не помешаете, входите. Кофе будете?

Эмили села на стул и благодарно улыбнулась. Ник устроился рядом.

– Кофе обязательно будем, – пробасил Ник, – не знаю, Генри, чем набиты матрасы в твоём доме, но я давно так сладко не спал.

– Я тоже, – засмеялась Эмили, – спала как младенец и проспала бы, наверное, целые сутки.

Генри поставил перед ними дымящиеся кружки.

– Может, хотите позавтракать? – спросил он.

Ник и Эмили синхронно затрясли головами и уткнулись в свои кружки.

– Чем будете заниматься сегодня? – спросил Ник.

Я пожала плечами.

– Надо привезти Полли её вещи из дома, – напомнил Генри и повернулся ко мне, – мне кажется, будет лучше, если ты пробудешь здесь до второго заседания. Оно, кажется, через неделю, если я правильно запомнил.

Я зябко передернула плечами, вспоминая толпу журналистов, гнавшихся за нашим автомобилем. Эмили встрепенулась.

– Так мы с Ником и съездим, – предложила она.

Ник согласно закивал головой и допил одним глотком оставшийся кофе.

– Тогда надо отправляться прямо сейчас. Может в такую рань эти стервятники ещё не успели слететься?

– Правда? – обрадовалась я. – Вы съездите?

– Конечно! – Ник отставил пустую чашку. – Давай ключи.

Спустя тридцать минут после отъезда Эмили позвонила мне по Фейстайму.

– Нам повезло, – сказала она, – у подъезда никого не было. Так, сейчас я подойду к шкафу, скажешь, что взять.

Она переключила камеру и я увидела, как она открывает створки платяного шкафа, демонстрируя мне его содержимое. Я задумчиво смотрела на свои вещи, прикидывая, что нужно взять.

– Кремовую блузку, шелковый топ, вон ту рубашку с принтом, да, эту, и еще светло-голубую, – начала перечислять я, а Эмили откладывала выбранные вещи на кровать, – бежевый пиджак и зелёное трикотажное платье. Вон те брюки, нет, не эти, а широкие. Джинсы, бери любые, подойдут. С этой полки возьми первые пять футболок. Так, покажи юбки… Ага, вот эту, да. Из одежды всё.

– Отлично, теперь где у тебя бельё и чулки-носки?

– В комоде, второй ящик.

– Ага, я подберу. Передаю телефон Нику, скажи ему, что ещё нужно забрать, не из одежды.

На экране отобразилось лицо брата.

– Ну, что выносим? – ухмыльнулся он. – Рояля нет, звиняйте, могу предложить свистульку.

Я рассмеялась.

– Свистульку не нужно, возьми, пожалуйста, ноутбук. Он на кухне, на столе должен лежать. И там же жёсткий диск был, прихвати и его. И зарядное для телефона, оно на тумбочке у кровати. Ещё расчёску, зубную щётку, пижаму, косметичку…

– Мыльно-рыльное я возьму, – прокричала Эмили, – не волнуйся.

– Тогда только ноут и зарядку, – сказала я, – спасибо.

Трубку снова перехватила Эмили.

– Полли, какую обувь брать? И из верхней одежды что-то нужно?

– Кроссовки, ботинки коричневые и те лодочки, которые стоят на обувной полке сверху.

– Светлые? – Эмили показала мне заставленную обувью полку. – Вот эти?

– Да, эти. Возьми ещё вот эту куртку с капюшоном.

– Хорошо… Ой! – у Эмили что-то упало. – Я поняла, только надо найти пакет под обувь, кажется, она не поместится в сумку. Где-то я видела у тебя сложенные пакеты… А, вот, нашла. Это всё?

– Да, дорогая, всё, спасибо.

– Хорошо, мы скоро будем, – и Эмили отключилась.

Я положила телефон на стол и повернулась к Генри.

– Спасибо, что даёшь возможность переждать бурю у тебя, – сказала я, – но я точно тебя не буду стеснять? Наверное, моё присутствие нарушит твой устоявшийся порядок. Если у моего дома не было журналистов, то может я смогу вернуться домой?

Генри наклонился в мою сторону и положил ладонь на мою руку.

– Давай будем решать проблемы по мере их поступления, – мягко сказал он. – Возможно, действительно, тебе не нужно будет так долго прятаться. Но на всякий случай приготовимся к долгой осаде. Надо приготовить что-нибудь перекусить, уверен, наши герои приедут голодные.

– Давай я помогу, – сказала я, – что будем готовить?

– Я думал сделать горячие бутерброды, – Генри начал доставать продукты и раскладывать их на столе, – порежь пока хлеб.

Мы занялись готовкой. Привычное занятие успокаивало, у меня даже повысилось настроение и я стала что-то напевать себе под нос. Генри с улыбкой косится на меня, но ничего не говорил.

Когда был заварен свежий чай, а на столе появилось большое блюдо с готовыми бутербродами, вернулись Ник и Эмили. Ник внёс в дом большую спортивную сумку, а у Эмили в руках был небольшой пакет, видимо с обувью.

– На обратном пути пришлось немного побегать, – выдохнул Ник, ставя сумку на пол в коридоре, – хорошо, что мы приехали рано, когда возле дома никого не было. На обратном пути у подъезда уже дежурила парочка акул пера. Не успели сориентироваться, так что мы от них улизнули. Куда отнести вещи?

– Мойте руки и садитесь завтракать, – сказал Генри, – я отнесу сумку наверх.

А я протянула руку и забрала у Эмили пакет. Вытащила из него все три привезенных пары обуви и поставила на обувную полку в коридоре. Хотела свернуть пакет, но оказалось, что в нем ещё что-то есть. Я сунула внутрь руку и с удивлением вытянула из пакета комок темной ткани.

– Что это? – изумилась Эмили. – Я не заметила, что в пакете что-то есть, торопилась.

Я расправила ткань, пытаясь опознать. Генри уже спускался вниз по лестнице, когда меня наконец осенило.

– Боже, – простонала я, прижимая находку к груди, – это же моё любимое платье.

– Платье? Ты шутишь? – Эмили растянула руками края. – Это же какая-то рваная тряпка.

– Да, – сдавленно подтвердила я, входя на неверных ногах в кухню и садясь на стул, – это было когда-то моим любимым платьем, до тех пор, пока Джон его не порвал.

– Слушай! – воодушевилась Эмили. – Может, это пригодится на суде? Как доказательство неадекватности Джона и что он сознательно портил твои вещи.

Я вздохнула.

– Боюсь, это не доказательство, – сказал Генри, – у нас нет подтверждения, что платье порвал именно Джон.

Я грустно кивнула, перебирая кусок ткани, лежащий у меня на коленях. Вид несчастного платья снова всколыхнул в моей душе множество неприятных воспоминаний. Но через минуту я встряхнулась. К черту! Хватит оплакивать то, что давно испорчено. Нужно жить дальше. Я решительно встала и бросила платье в мусорное ведро.

– Давайте позавтракаем, – сказала я преувеличенно бодрым голосом.

Никто не стал возражать.

После неспешного завтрака, сопровождаемого дружеской болтовней, Ник сказал извиняющимся тоном:

– Поль, ничего, если мы с Эмили поедем домой? Завтра рабочий день…

Я беспечно махнула рукой.

– Конечно! Не обязательно меня нянчить, всё нормально. Я в порядке.

Ник улыбнулся кривоватой болезненной улыбкой.

– Ты же знаешь…

Я шагнула вперёд и порывисто его обняла.

– Я знаю, – прошептала я, – всё знаю. Спасибо, что беспокоишься.

Ник стиснул меня в объятиях так, что у меня чуть не хрустнули ребра.

– Завтра я за тобой заезжаю, как обычно, – отпуская меня, сказал он тоном, не терпящим возражений.

Уже несколько недель, вплоть до первого заседания суда, Ник каждое утро заезжал за мной и отвозил на работу, не слушая моих протестов. С работы домой меня увозил офисный водитель, Эмма настояла на этом и тоже не слушала никаких аргументов против.

Я всё-таки попыталась не согласиться.

– Разве это будет тебе удобно? Такой крюк…

– Вовсе нет, – оборвал меня Ник. – Даже удобнее будет маршрут, не придется торчать в пробке на кольце.

– Ладно, – покорно ответила я. – Тогда до завтра?

– До завтра, сестрёнка.

Ник обменялся рукопожатием с Генри, Эмили тепло попрощалась с нами обоими и они уехали домой. Я вернулась в кухню и начала убирать со стола. Мне нужно было чем-то занять себя, чтобы не чувствовать неловкость.

Я сгружала грязную посуду в раковину, а в голове вились тревожные мысли:

«Как мне себя вести? О чём говорить? Что делать?»

Генри подошёл ко мне и аккуратно помог освободить руки от посуды. А затем обнял меня сзади и прижал к себе. Это было такое нежное, такое ласковое, такое заботливое объятие, что я замерла, прижимаясь щекой к его руке и, закрыв глаза, как губка впитывала почти незнакомые мне ощущения. Никогда я не чувствовала ничего похожего. Одним своим прикосновением Генри умудрился передать мне столько эмоций, столько чувств. Нежность, защита, принятие, забота. Я сморгнула непрошеные слезы, прижимая обнимающие меня руки.

Генри поцеловал меня в макушку и тихонько сказал:

– Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя, как дома. Что тебе для этого может понадобиться?

Я быстро проморгалась, не желая показывать свои слезы. А потом повернулась к нему.

– Ты уверен, что моё присутствие не обременит тебя? Не хотелось бы причинять тебе неудобства и вносить разлад в твой устоявшийся режим.

Генри усмехнулся.

– Я уверен только в одном – мы с тобой обо всём сможем договориться.

Я неопределенно хмыкнула, но кивнула головой. Конечно, мы договоримся.

– Мне нужно будет сегодня немного поработать, – подумав, сказала я. – Могу устроиться с ноутбуком здесь, на кухне.

– Зачем здесь, я выделю тебе нормальное рабочее место. А пока давай разложим твои вещи.

– Хорошо, – сказала я, поворачиваясь к раковине, – только посуду домою.

– Ладно, – легко согласился Генри, – а я тогда сварю нам кофе.

Спустя полчаса, когда посуда была домыта, а кофе сварен и выпит, Генри повел меня наверх, разобрать привезенные вещи. Мы вошли в спальню, и Генри открыл дверь в стене напротив кровати, я её вчера не заметила. Раздался тихий щелчок и в помещении автоматически зажёгся свет.

Гардеробная была просторной и хорошо освещенной. Развешанные костюмы, полки с аккуратно сложенными рубашками, трикотажными свитерами, джинсами и футболками, выдвижные ящики, обувные полки.

– Ого! – сказала я, оглядывая это царство порядка.

– Всегда мечтал о большой гардеробной, – чуть смущённо сказал Генри. – И когда у меня появился дом, эта мечта осуществилась.

Он поставил сумку с моими вещами возле стеллажа с пустыми полками.

– Можешь разместить всё здесь, – сказал он и вышел, чтобы не мешать.

Я открыла сумку и начала разбирать, что мне привезли Ник и Эмили. Сверху всех вещей лежал ноутбук, его я отложила пока в сторону. Одежду разложила по полкам и повесила на свободные плечики. Эмили не забыла про пижаму и бельё, положила мою косметичку, расчёску и зубную щётку. Я забрала сумку с ноутбуком и вышла из гардеробной, прикрыв за собой дверь.

Генри ждал меня в спальне, сидя в кресле, и встал при моем появлении.

– Я подумал, – начал он, – может ты хочешь уединения? Тебе не обязательно спать в одной кровати со мной, в доме есть отдельные комнаты.

Я закусила губу, обдумывая его слова. Потом подняла на него глаза и ответила:

– Мне действительно нужно отдельное место, чтобы поработать, не отвлекаясь. Но, если ты не против, я хотела бы и дальше делить с тобой постель.

Генри широко улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он. – Пойдем, я покажу тебе комнату, где ты сможешь поработать.

За соседней дверью оказалась небольшая комната с письменным столом возле большого окна. Я поставила на стол ноутбук и включила его. Ожидая, пока он загрузится, обернулась к Генри:

– Спасибо, то что надо. Мне нужен где-то час, а потом я буду свободна.

– Хорошо, тогда пообедаем через час, ты не против?

– Прекрасно, через час я как раз проголодаюсь.

Экран ноутбука ожил, и я села за стол. За моей спиной мягко закрылась дверь. Я открыла расписание Эммы на неделю и погрузилась в его изучение. По ежедневнику сверяла каждую запись, сделала пару звонков, подтверждая утренние встречи, проверила брони в ресторанах для деловых обедов, накидала в заметки задания для стажёров. Сбросила Эмме на телефон напоминалку о расписании её дел на понедельник, дождалась подтверждения от неё, что изменений не будет. На это у меня ушел как раз час. Краем уха я смутно слышала, что звонили в дверь, но сразу выкинула это из головы.

Закончив работу, я закрыла ноутбук и вышла из комнаты. Заглянула в спальню, но там никого не было, и я спустилась на первый этаж.

– Генри! – неуверенно позвала я.

– Я на кухне, – моментально откликнулся он. – Еда прибыла, иди обедать.

На кухне Генри распаковывал большие пакеты из доставки. Я с любопытством заглянула ему через плечо.

– Паста и кальцоне из одного небольшого ресторанчика, – он открыл очередной контейнер и аккуратно переложил его содержимое в тарелку.

Я потянула носом – пахло просто восхитительно. И почувствовала, что ужасно проголодалась.

– Мне не хотелось готовить, – продолжал Генри, расставляя тарелки на столе, – поэтому решил заказать из проверенной доставки. Я часто так делаю. И помню, ты говорила, что любишь итальянскую кухню.

Он достал бутылку красного вина и вопросительно посмотрел на меня.

– Не откажешься от бокала вина? Или будешь что-то безалкогольное? У меня есть сок и вода, и…

– Нет-нет, – остановила я его, – я буду вино, спасибо.

Я села за стол, а Генри открыл бутылку, разлил вино по бокалам и тоже уселся на своё место. Я взяла бокал и посмотрела на мужчину, сидящего напротив.

– Спасибо тебе за всё, – негромко сказала я. – За заботу, за нежность, за понимание. За тебя, Генри!

Я подняла бокал в приветственном жесте, Генри в ответ поднял свой.

– И за тебя, Полли. За нас.

Мы выпили по глотку и принялись за еду.

– Я закончила с работой, – сказала я. – Чем ты планировал сегодня заниматься?

– Хотел провести этот день за ленивым просмотром какого-нибудь фильма. Составишь компанию?

– Составлю. Обожаю ленивые занятия.

Так этот день и прошёл – мы уютно устроились в обнимку на диване и посмотрели свежий шпионский боевик. Потом были спокойные, неторопливые разговоры обо всем на свете и о том, что беспокоит.

– Ты волнуешься о предстоящем слушании? – спросил Генри.

– Скорее нет, чем да, – со вздохом ответила я. – От меня сейчас ничего не зависит, поэтому я стараюсь себя не накручивать. И вообще пытаюсь занимать себя только сиюминутными проблемами.

– И какая проблема у тебя в данный момент? – Генри улыбнулся.

– Не могу придумать предлог, чтобы тебя поцеловать.

Он придвинулся ко мне ближе и нежно провел пальцами по волосам.

– С каких это пор тебе нужны какие-то предлоги? – его шепот обволакивал, а губы были так близко.

Я сладко вздохнула и коснулась губами его губ.

Глава 17 – Удар в спину

Во вторник, стоило мне только зайти в кабинет, как Нина воскликнула:

– Полли, Эмма просила тебя зайти к ней сразу, как ты придешь.

Я бросила сумку на свой стол, достала из нее ежедневник и телефон, и пошла к двери в кабинет Эммы.

– У нее там посетитель, – торопливо сказала Нина мне вслед.

Я постучала в дверь, дождалась приглашения и вошла.

– Доброе утро, Полли, – приветливо сказала Эмма, а из кресла для посетителей ко мне поднималась Джина, протягивая руку для рукопожатия.

– Доброе утро, Эмма, рада видеть вас, Джина. Есть какие-то новости? – я пожала протянутую руку и присела на стул рядом.

– Мы обсуждали с Эммой детали процесса, – уклончиво ответила Джина, – пока, к сожалению, ничего конкретного сказать не могу, но мы продолжаем работать. Как раз сейчас прорабатываем один перспективный вариант. Я зашла к Эмме посоветоваться. И заодно хотела ещё раз спросить – может, ты что-то вспомнила, что могло бы нам помочь?

Я задумчиво покачала головой.

– Даже не знаю, вроде всё рассказала полиции, всё, что запомнила, – я зябко передернула плечами.

– Подумай, пожалуйста, ещё раз, может есть какая-то деталь, которая показалась тебе несущественной? – Джина поднялась из кресла и начала прощаться с Эммой. – Я буду держать вас всех в курсе.

Я встала, чтобы проводить Джину к выходу.

– Я обязательно подумаю, – сказала я, открывая перед ней дверь, – и позвоню, если что-нибудь вспомню.

– Знаешь, одно не даёт мне покоя, – сказала Джина, остановившись на пороге. – Как Джон узнал адрес твоей работы и что ты будешь здесь именно в это время?

– Сама этого не понимаю, почему-то про это меня никто и не спрашивал особо.

Внезапно раздался приглушенный вздох и Нина, всхлипнув, закрыла лицо руками.

– Полли, прости, – простонала она сквозь сдавленные рыдания, – это всё из-за меня…

– Что? – хором воскликнули мы с Джиной, а Эмма вышла из кабинета и присела рядом с Ниной.

– Ну-ну, милая, – мягко сказала она, – расскажи-ка нам всё.

Нина отняла руку от лица и взяла протянутую ей салфетку. Мы с Джиной подошли ближе, выжидающе глядя на неё. Нина громко высморкалась и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Вот так, крошка моя, – ворковала Эмма, протягивая чистую салфетку, – вытри слезы и рассказывай.

– Когда… Эмма искала контакт Полли… попросила меня… – голос Нины прерывался судорожными вздохами и всхлипами, – я нашла в телефонной книге… её родных… позвонила… оставила сообщение… рассказала, что Эмма ищет контакт Полли… чтобы взять на работу. Мне ответили… что узнают и пере… перезвонят. Я оставила контактный номер… – и она снова разразилась слезами.

Мы молчали, ожидая продолжения.

– А потом Эмма… сама нашла… и я про это забыла. Но мне позвонили и спросили… удалось ли найти Полли… я ответила… что да. Она так обрадовалась… спросила, когда Полли выходит на работу… И я сказала… – Нина глядела на меня умоляющим глазами, из которых непрерывным потоком текли слезы, оставляя темные дорожки туши на щеках. – Я ведь не знала… правда, не знала… что с тобой случится… такое! Из-за меня!!!

Нина вцепилась руками в свои волосы и заревела в голос. В кабинет кто-то заглянул, но Эмма шикнула и дверь со стуком закрылась, оставляя всех любопытных в коридоре.

– Боже, Нина, ты что такое говоришь? – воскликнула я. – Ты ни в чем не виновата! Виноваты те, кто воспользовался информацией и тот, кто на меня напал.

– Скажи, кто это был, – потребовала Джина, потянув Нину за рукав. – С кем ты говорила? Кто тебе звонил?

Нина остановила свой безудержный рёв и посмотрела на нас широко открытыми глазами. Губы её дрожали.

– Я точно не помню… она представилась, но как-то неразборчиво. Помню только голос, такой… высокий, с хрипотцой.

Я шумно выдохнула и откинулась на спинку стула, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Эмма с тревогой посмотрела на меня.

– Полли, чей это может быть голос? – спросила Джина.

– Моей матери, – глухо ответила я.

– Так, – Джина энергично потёрла руки, – это очень важный момент. Нина, ты должна всё рассказать копам. Сможешь?

Нина всхлипнула и закивала головой.

– Отлично. Я попрошу прислать сюда детектива. Это нужно официально оформить, как улику. – Джина повернулась ко мне. – Полли, всё равно, если вспомнишь что-то ещё, звони, договорились? А мне надо бежать, у нас ещё очень много работы.

Она торопливо попрощалась и ушла. Эмма увела заплаканную Нину в туалетную комнату, умыться и привести себя в порядок. Когда она вернулась, я сидела на стуле, уставившись в одну точку.

– Как ты? – Эмма осторожно коснулась моего плеча.

Я неопределенно махнула рукой.

– Может, поедешь домой?

Я встряхнулась и перевела взгляд на свою начальницу.

– Нет, Эмма, я в порядке. Лучше заняться работой.

– Уверена? – Эмма испытующе смотрела на меня.

– Абсолютно! – я стряхнула с себя оцепенение и слабо улыбнулась. – Давайте работать. Расстраиваться будем в свободное время.

Только под конец дня, справившись со всеми текущими делами, я позволила себе снова вернуться к сегодняшней внезапной новости. Сидя в офисном автомобиле, который вез меня в дом Генри, я набрала номер брата.

– Да, Полли, что такое? – Ник почти сразу же взял трубку.

– Есть кое-какая новость, – сказала я, – неприятная, хочу поделиться.

– Ты сейчас где? – спросил Ник.

– Еду домой.

– Надеюсь, в машине?

– Да, меня подвозит Сэм, наш офисный водитель.

– Хорошо, я сейчас тоже подъеду. Все обсудим, ладно?

– Да, конечно, буду тебя ждать.

Машина Ника подъехала к воротам одновременно с нами. Я попрощалась с Сэмом, пересела в машину к брату и мы заехали на территорию. Я открыла дверь и с порога позвала:

– Генри, ты дома?

Он почти сразу вышел в коридор из гостиной. Помог мне снять пальто и поцеловал в щеку.

– Привет, милая. Ник, рад видеть. Что-то случилось?

Я прошла в кухню и начала нервно мерить комнату шагами, заламывая пальцы.

– Случилось, – я не сразу смогла выдавить из себя хоть что-то. – Я узнала сегодня кое-что… по нашему делу.

Мужчины вопросительно смотрели на меня, но меня снова сковало ступором и я не могла ни слова произнести.

– Так, Полли, присядь, пожалуйста, – ласково сказал Генри, выдвигая стул и усаживая меня на него. – Успокойся и расскажи, что случилось.

Ник присел возле моих ног и взял меня за руки.

– Ты нас пугаешь, сестрёнка, – мягко произнес он. – Если ты сейчас всё не расскажешь, мы черт знает что подумаем.

Он сжал мои ладони успокаивающим жестом и улыбнулся. Я глубоко вздохнула и наконец расслабилась.

– Я узнала, как Джон меня нашел в тот день, – негромко сказала я.

– И, судя по твоему состоянию, это шокирующая новость, – заметил Ник.

Я несколько раз кивнула головой.

– Меня сдала наша мать.

Ник тяжело сел на пол. Генри же наоборот, вскочил, с грохотом отодвинув стул.

– Что? – хором воскликнули они.

И я рассказала им всё, что сегодня услышала от Нины.

– Как такое вообще возможно? – Генри не мог скрыть возмущение. Теперь уже он беспокойно шагал по кухне, ероша руками волосы.

– О, друг мой, – бесцветно произнес Ник, глядя в пространство ничего не выражающим взглядом, – ты не знаешь нашу мать. Оказывается, нет предела её ненависти к нам с Полли. А я думал, что есть.

– Но почему? За что она вас так ненавидит? – Генри остановился, растерянно переводя взгляд с меня на Ника.

– Потому, что мы не её дети, – ответила я.

Ник с кряхтением поднялся с пола и сел на стул, устало откинувшись на спинку стула. Генри, поглядев на него, тоже вернулся на стул.

– Наша родная мама умерла, когда рожала Полли, – тихо начал Ник. – Мне было четыре года. Первое время отец справлялся сам, но всем нам нужна была помощь. И тогда появилась Мелисса.

– Она была и няней, и домработницей, – продолжила я. – И действительно, очень много делала для всех. Заботилась об отце, растила нас. Я до сих пор испытываю к ней чувство благодарности. Но она с детства вызывала у меня неприятие. Я стыдила себя за неблагодарность, но ничего не могла с этим поделать. Старалась скрывать, но, похоже, не очень удачно.

– А потом отец решил жениться на ней, – глухо сказал Ник. – Кажется, тоже из чувства благодарности. И у них родилось двое детей, погодки, мальчик и девочка. Брайан и Мила. А потом отец заболел и наша мачеха перестала притворяться, что ей есть дело до двух старших детей.

– Когда отец умер, стало совсем тяжко, – слова давались мне с трудом, но я продолжала говорить, словно выдавливала яд из открытой раны. – Ник сбежал первым. Мне же не сразу удалось покинуть семейное гнездо.

Ник наклонился и положил ладонь на моё колено:

– Прости, – сказал он жалобно, – я должен был забрать тебя с собой.

– Брось, – я накрыла его ладонь своей, – ничего ты не должен. К тому же я ведь выбралась.

Он отчётливо скрипнул зубами и помотал головой.

– Я всё думаю, если бы я забрал тебя, может быть ты не вляпалась бы в отношения с Джоном, – глухо сказал он.

– Эй, – я наклонилась ближе к брату и подняла его голову за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза, – перестань. Мне кажется, я бы все равно вляпалась. Такая уж у меня была предрасположенность. Зато теперь я опытная и крутая, ты же сам говорил.

Я выпрямилась и посмотрела на Генри, слабо улыбнувшись.

– И, возможно, не будь Джона, я никогда бы не познакомилась с тобой.

Генри смотрел на меня, закусив губу.

– Мне бы хотелось, чтобы некоторые события, последовавшие после нашего знакомства, никогда не случались, – негромко проговорил он, и лицо его болезненно скривилось.

– Так что теперь? – спросил Ник. – Что это нам даёт?

Я вздохнула.

– Ну, эта информация есть у моих адвокатов. И сегодня приезжал детектив, забирал Нину в участок для дачи показаний. Посмотрим, можно ли будет использовать эту информацию в суде.

Ник встал со стула и, подойдя ко мне, крепко обнял. Я уткнулась носом в рубашку, пропахшую табаком и его любимым парфюмом, обхватила брата и прижала к себе.

– Не кажется ли тебе, сестрёнка, – голос Ника был злым и звенящим, – что мы слишком долго позволяли этой семейке ездить на наших шеях? Не знаю, как ты, а я считаю, что это уже перебор.

Я тихонько всхлипнула, сильнее прижавшись к брату. Меня раздирали на части обида и совесть.

– Думаю, мы с лихвой выплатили свой долг перед родственниками, – сказал Ник, выпуская меня из объятий. – И больше мы ничего им не должны.

Когда Ник попрощался и уехал, я с виноватой улыбкой посмотрела на Генри.

– Прости, – только и смогла произнести я. – Тебе приходится наблюдать эту нашу Санта-Барбару. Чем дальше в лес…

– Тем толще партизаны, – закончил мою фразу Генри, и я невольно фыркнула. – Что ж, каждый из нас несёт с собой свой багаж из связей, конфликтов, травм и печалей.

– А что несёшь ты? – я обняла его и подняла голову, заглядывая в глаза.

– А я несу… – он поднял палец и почти в ту же секунду раздался звонкий сигнал таймера, Генри шагнул в сторону и открыл дверцу духовки. Кухня тотчас наполнилась сладким запахом ванили.

Генри аккуратно вытащил из духовки один за другим два противня, ловко переложил на тарелку несколько горячих кексов и вернулся ко мне.

– … я несу черничные кексы. Будешь?

Я втянула носом ароматный запах свежей выпечки и счастливо засмеялась.

– Конечно буду!