Читать книгу: «Жизнь не по правилам», страница 10

Глава 18 – Презумпция невиновности

Я старалась дышать медленно и размеренно. Шум в зале суда постепенно стихал, а после того, как судья занял своё место, стало совсем тихо. Ни шепотков на задних рядах, ни шелеста бумаг, ни скрипа стульев – ничто не нарушало тишину. Все терпеливо ожидали начала очередного слушания.

Вдох. Выдох. Я повторяла себе:

– Дыши, Полли, дыши.

Я старалась справиться с нервозностью, не отпускающей меня с самого начала этого долгого дня. Получалось так себе. Но я продолжала пытаться. Как и в первый раз, на моих плечах лежали две мужские руки, успокаивая и защищая. Ник и Генри. Два ангела-хранителя.

На место для дачи показаний один за другим выходили свидетели защиты. Приносили присягу, отвечали на вопросы адвоката Джона. Бармены, охранники, случайные посетители баров, где я коротала вечера в тот свой период отчаяния и самоуничтожения. Я отрешённо слушала, как они описывали меня. Была пьяна, проявляла агрессию, появлялась регулярно, часто общалась с разными мужчинами. Мой образ писался широкими мазками, я чётко видела прорисовывающуюся картину. Разбитная, скандальная бабёнка, коротающая вечера в барах в надежде подцепить очередного мужика, чтобы провести с ним ночь. Джина и Роберт старались вовсю. Когда наступала очередь обвинения вести допрос, из ответов на их вопросы становилось ясно, что агрессию я проявляла, когда очередной мужчина не желал принять мой отказ и продолжал настаивать на знакомстве. Что не так уж много я пила и уходила всегда в одиночестве. Словно по грубо намалеванному полотну проходились тонкой кистью, вырисовывая детали. И сквозь образ пьяной потаскушки проступал совсем другой.

Но адвокат Джона не думал сдаваться. И продолжал вызывать всё новых свидетелей. Они были тщательно подобраны и порядок их показаний был четко выверен. Они шли по нарастающей, каждый следующий приносил историю, всё больше утяжеляющую мой образ. Я чувствовала, как внутри меня снова начинает нарастать гнев, а по сжимающим мои плечи ладоням было понятно, что и Ник, и Генри разделяют моё возмущение.

Джина и Роберт отбивались блестяще. Спокойно, с юмором они каждый раз находили верные вопросы, которые били точно в цель, и разрушали ту шаткую конструкцию, что так тщательно создавал адвокат Джона. Но, глядя на его лицо, изредка озаряющееся злорадной усмешкой, я внутренне сжималась, ожидая подвоха. И мы все его дождались.

Когда прозвучало имя очередного свидетеля, рука Ника судорожно дернулась, а я застыла, словно превратилась в камень, холодный, недвижи́мый. А в ушах эхом отозвалось:

– Тамила Джонсон!

Я, словно в полусне, смотрела, как наша сестра Мила идёт по проходу к свидетельскому месту, приносит присягу и с улыбкой начинает отвечать на вопросы Ральфа Киттинга.

– Кем вы приходитесь истице?

– Сестрой, – Мила держалась с обычным для себя видом послушной отличницы, который мог обмануть любого, кто её не знал.

– Сколько времени вы проживали в одном доме вместе с истицей?

– Около пятнадцати лет.

– Вы вместе росли, правильно? На сколько лет мисс Полина Джонсон старше вас?

– На два года, – Мила виртуозно держала свою бесхитростную невинную маску, хлопая ресницами округленных глаз.

Генри беспокойно поменял положение тела, наклонившись ближе к моему плечу. Ник отчётливо скрипнул зубами. А я просто в оцепенении слушала звонкий голос сестры, готовясь к очередному удару.

– Вы хорошо знакомы с мистером Голдом?

– Да, я хорошо его знаю. Я познакомилась с ним на одной из вечеринок, где была вместе с сестрой. Когда Джон… мистер Голд начал встречаться с Полли, мы регулярно общались все вместе.

Я прикрыла глаза и медленно выдохнула сквозь зубы. Джина беспокойно наклонилась ко мне:

– Что такое, Полли?

– Она врёт, – процедила я, – может они с Джоном и общались, но к нам она никогда не приходила и мы не проводили время вместе.

– В каком формате проводились эти встречи? – продолжал допрос Киттинг.

– В разных, – последовал быстрый ответ. Слишком быстрый, словно Мила знала, о чем её спросят. – Просто посиделки и тематические вечеринки, на Хэллоуин или на Новый год.

– А были ли какие-то особенные встречи? – голос Ральфа источал елей, а на лице появилась гаденькая улыбочка.

Мила прикусила губу, очень натурально изобразив огорченный вид. Я отвела взгляд от сестры, не в силах больше наблюдать эту клоунаду. Сердце колотилось, как бешеное, разгоняя по телу дикую смесь ярости и боли. Я положила руку на пальцы Ника на моём плече, он шумно выдохнул и наконец-то ослабил хватку.

– Да, были, – коротко ответила Мила, кротко опуская глаза.

– Расскажите нам о них, – мягко попросил Киттинг.

Мила стрельнула глазами по сторонам, тщательно избегая смотреть в нашу сторону.

– Однажды, меня позвали на вечеринку, – медленно, чуть запинаясь, начала рассказывать Мила, – сказав, что будет что-то необычное. Когда я пришла, в доме была ещё одна пара…

Я увидела, как Киттинг чуть заметно поморщился, но тут же снова принял нейтральное выражение лица.

– Мы немного выпили и потанцевали, – продолжала Мила свой рассказ, – а потом Полли… то есть мисс Джонсон, предложила… – тут Мила натурально зарделась и вскинула на Киттинга свои огромные голубые глаза.

– Что именно предложила вам мисс Джонсон? – спросил Киттинг.

– Она сказала, что это свинг-вечеринка, и я могу присоединиться к любой паре, – Мила выглядела смущенной и сконфуженной, но продолжала отводить глаза от меня.

Я почувствовала какое-то движение слева, и, повернувшись, увидела, как Джина и Роберт что-то активно обсуждают. Джина листала показания свидетелей, а Роберт писал сообщения на телефоне, его пальцы так и мелькали, набирая и отправляя текст.

– Что было потом? – продолжал допрос Киттинг.

– Ничего, – удивлённо раскрыла глаза Мила. – Я отказалась и ушла.

– Вы разговаривали с сестрой после об этом случае?

В этот момент Джина привлекла моё внимание, положив мне руку на запястье. Я увидела вопросительное выражение на её лице и отрицательно покачала головой. Она кивнула и вернулась к разговору с Робертом.

– Да, – голос Милы болезненно отозвался звоном в моих ушах. – Я сказала, что для меня это чересчур. А Полли рассмеялась и назвала меня синим чулком и старой девой. Она говорила, что часто бывает на таких вечеринках. На кинк-пати, свинг и даже… БДСМ!

Последнее слово Мила выдохнула звенящим шёпотом, с притворным ужасом в голосе.

Я со слабым стоном прикрыла глаза. Вот и БДСМ появился. Возник откуда не ждали.

– Спасибо, у меня всё, – с довольной улыбкой сказал Ральф и отошёл от свидетельского места, жестом приглашая Джину сменить его.

Джина успокаивающе прикоснулась к моей руке и встала. Краем глаза я заметила, что Роберт поспешил к выходу, прижимая к уху телефон. Джина же обманчиво неторопливо приблизилась к месту свидетеля и перед тем, как задать вопрос, пару мгновений молча смотрела на Милу. Та с вызовом отвечала на взгляд, крепко сжав челюсти и выпятив вперёд подбородок.

– Скажите, Мила, – мягко начала Джина, – это предложение вашей сестры сильно вас шокировало?

Мила недоверчиво уставилась на Джину и молчала.

– Свидетельница, – строго сказал судья, – отвечайте на вопрос.

– Да, – резковато ответила Мила, – я к такому не привыкла.

– Понимаю, – голос Джины продолжал звучать мягко и даже сочувственно. – А эта вечеринка проходила в квартире, в которой проживали мисс Полли Джонсон и мистер Голд?

– Да, – ответила Мила, снова упрямо выставив подбородок.

– А вы помните, в какой день это было? – обманчивая мягкость голоса Джины набрала жесткости.

– Протестую, – тут же выскочил Ральф Киттинг. – Свидетельница не помнит таких деталей.

– Почему? – обернулась к нему Джина с деланно удивлённым лицом. – У нее амнезия? Склероз? Альцгеймер? Она не помнит даже примерно, в каком году это было и в каком месяце?

Киттинг стоял с растерянным и красным от злости лицом и молчал. Джина повернулась к судье.

– Свидетельница, отвечайте, – устало произнес судья.

– Это было в прошлом году, – нервно произнесла Мила, не глядя на Джину. – Кажется, перед новым годом.

– А как звали ту вторую пару? – голос Джины звучал так, словно она спрашивала о чем-то совершенно неважном, но Мила тотчас покрылась красными нервными пятнами.

– Не знаю, – резко бросила она, – я не запомнила.

– Ничего страшного. Спасибо, – Джина была сама спокойствие и любезность. – У меня нет больше вопросов.

Она повернулась и отправилась к своему месту. В это время вернулся Роберт и сел за стол. Лицо его было сосредоточено и серьезно. Но, поймав мой взгляд, он еле заметно подмигнул.

Мила растерянно похлопала глазами и перевела вопросительный взгляд на Ральфа. Тот пожал плечами и отвернулся.

– Заседание закончено, – объявил судья, – следующее состоится пятого числа. Все свободны.

Мила неуверенно встала со своего места и пошла быстрым шагом по проходу между рядами, к выходу из зала. В нашу сторону она подчёркнуто не смотрела, хотя Ник сверлил её взглядом. За ней устремилось несколько репортёров.

Я устало откинулась на спинку стула, выдыхая воздух, который задержала в лёгких, слушая показания сестры.

– Что теперь? – обратилась я к Джине.

– О, теперь начинается самое интересное, – с лёгкой улыбкой сказала Джина. – Всё идёт отлично, поверь мне.

Она повернулась к Роберту и тот чуть заметно кивнул головой.

– Не переживайте, – сказала Джина всей нашей унылой компании, – всё закончится хорошо.

Пять дней до следующего заседания прошли в привычных хлопотах. Я старалась сильно не волноваться по поводу предстоящего слушания. Доверилась Джине и Роберту, и запрятала тревогу в дальний уголок сознания. На работе я полностью погружалась в текущие дела, а вечером проводила время с Генри. Мы смотрели кино, разговаривали обо всём, занимались любовью, и я, обнимая его сильное тело, легко выкидывала неприятные мысли из головы. Но, к сожалению, так просто мне отделаться не удалось. Вся отложенная тревога возвращалась ко мне во снах. В них я пыталась убежать от Джона, который гнался за мной с ножом в руке, но воздух словно густел вокруг меня, не давая двигаться. Я барахталась в нем, как пчела в меду, обмирая от ужаса. И просыпалась с колотящимся сердцем. А потом сидела тихонько в постели, обхватив колени и пыталась отдышаться, радуясь, что Генри не проснулся.

Накануне заседания я почти совсем не спала. Чуть закрывала глаза и мне начинала видеться такая муть, что я тут же просыпалась. Ворочалась с боку на бок, пытаясь найти удобное положение, но подушка, матрас и одеяло словно сговорились и пошли на меня войной.

– Поль, ты не спишь? – негромко спросил Генри.

– Разбудила тебя? – я почувствовала себя виноватой. – Прости. Не могу уснуть, снится какая-то жуть.

– Иди сюда, – он протянул руку, и я с готовностью нырнула в его теплые объятия.

Он прижал меня к себе, обхватив обеими руками, и уткнулся носом в макушку.

– Снова переживаешь из-за завтрашнего слушания? – губы Генри коснулись моего лба, а пальцы левой руки ласково прочертили на плече извилистую линию.

– Наверное, – я прерывисто вздохнула. – Мне снятся кошмары с Джоном в главной роли.

Генри помолчал, продолжая нежно поглаживать мою спину.

– Я в детстве, – начал он после паузы, – ужасно боялся лечить зубы. Так сильно, что накануне посещения стоматолога меня колотило ознобом. Знаешь, как меня успокаивала мама?

Я помогала головой. Генри тихо усмехнулся и продолжил:

– Она говорила, что сейчас бояться и переживать глупо, ведь мы даже ещё не едем к врачу. Потом, когда мы уже ехали, она повторяла, что и сейчас ещё не нужно бояться, мы даже не доехали до больницы. Потом, у кабинета стоматолога снова рано было бояться, ведь я ещё не в кресле. А когда меня усаживали в кресло, мама вставала рядом, брала меня за руку и говорила, что вот сейчас я конечно могу бояться, но я даже моргнуть не успею, как всё уже закончится. Самое удивительное было то, что так и выходило.

Я не удержалась от улыбки.

– Мне так нравится твоя мама, – сказала я, – хотела бы я с ней познакомиться. По-моему, она удивительная женщина.

– Я вас познакомлю. Мне кажется, вы быстро найдете общий язык, – ответил Генри и приподнявшись на локте, заглянул в глаза. – Полли, сейчас ещё рано бояться. А потом я буду стоять рядом и держать тебя за руку. И этот неприятный инцидент очень быстро закончится.

Я прижалась к нему, изо всех сил обнимая его. Он ответил мне такими же крепкими объятиями. Мы так и заснули, не расцепляя рук.

Перед началом заседания Джина повернулась к Нику, Генри и Эмили, и торопливо сказала:

– Возможно, сегодня придется вызвать кого-то из вас свидетелем. Думаю, обойдется без этого, но на всякий случай будьте готовы.

Затем она повернулась ко мне и добавила:

– Не волнуйся, у нас всё под контролем.

Я растерянно кивнула и постаралась успокоиться. Вошёл судья и секретарь объявил начало слушания. Ральф Киттинг вызвал первого свидетеля – Джона Голда.

Пока Джон приносил присягу, он, не отрываясь, смотрел на меня тяжёлым немигающим взглядом. Я внутренне сжалась, инстинктивно отклонившись как можно дальше на спинку стула. Когда на мои плечи уже привычным жестом легли ладони Генри и Ника, Джон искривил губы в саркастической усмешке. А я постаралась надеть на лицо непроницаемую маску.

Ральф Киттинг начал допрос.

– Как давно вы знакомы с мисс Полиной Джонс?

– Два с половиной года, – прозвучал спокойный голос Джона.

– Какие отношения связывают вас с истицей?

– Любовные, – последовал незамедлительный ответ. – Мы собирались пожениться.

– Собирались? – изобразил вежливое удивление Киттинг. – Больше не собираетесь?

– После того, как невеста подала на меня в суд, это стало некоторым образом затруднительно, – с ухмылкой сказал Джон и по залу пронеслись смешки.

Я сцепила зубы, сдерживая рвущееся наружу негодование. Спокойствие, Полли, держи себя в руках. Не ведись на провокации. За спиной беспокойно выдохнул Генри, а Ник прошипел сквозь зубы:

– Вот же мудак!

– Хочу немного упростить задачу моим коллегам, – Киттинг сделал шутовской поклон в сторону Джины и Роберта. – Скажите, Джон, вы помните имена той пары, что присутствовала на вечеринке, о которой говорила мисс Тамила Джонсон?

– К сожалению, нет, – спокойно ответил Джон, глядя в зал открытым добродушным взглядом. – Кажется, это были знакомые Полли.

– Засранец! – тихо процедила Джина.

– А вы сами как относились к этой… кхм, идее? Обмена партнёрами.

– Если честно, я не знал, что Полли интересно такое, – голос Джона звучал слегка печально и очень искренне. – Я… мне такое было не по душе. Я люблю свою невесту и не собирался ни на кого её менять. И думал, что ей вполне достаточно меня одного. Но, видимо, я ошибался, – и Джон скользнул красноречивым взглядом за моё плечо, туда, где сидел Генри.

Мне хотелось изо всех сил хлопнуть себя по лбу. Этот сраный спектакль просто выводил меня из себя. И судя по тяжёлому дыханию и беспокойным движениям за моей спиной, Нику, Генри и Эмили всё это тоже очень не нравилось.

– А вы обсудили это недопонимание со своей невестой?

– Да, я поговорил с ней сразу же, как Мила ушла домой. Сказал, что против такого формата.

– А что вам ответила ваша невеста? – Киттинг был просто приторно вежлив.

– Ну, она приняла мои аргументы и отказалась от этой идеи. Но взамен попросила меня попробовать… кое-что новое в постели, – последнюю фразу Джон произнес, смущённо опустив взгляд.

– И о чем же она вас попросила?

Я обессиленно прикрыла глаза, понимая, что именно сейчас прозвучит.

– Она попросила… – Джон замялся, снова изображая смущение, – попросила себя связать.

– И вы выполнили её просьбу?

– Конечно, – с готовностью ответил Джон. – Я хотел доставить ей удовольствие.

– Ах ты ж ебанный карась, – зло проговорил Ник.

Джина повернулась к нему и неожиданно фыркнула. Мне вдруг тоже стало смешно и я опустила голову, стараясь подавить невольную улыбку.

– У меня больше нет вопросов, – Киттинг отошёл от своего подопечного, уступая место моим адвокатам.

Джина поднялась со стула и подошла к свидетельскому месту.

– Мистер Голд, как давно вы живёте по вашему нынешнему адресу? – первый вопрос, кажется, озадачил Джона, но он ограничился только поднятием бровей.

– Чуть больше двух лет, – ответил он. – Мы сняли эту квартиру, когда решили съехаться с Полли.

– Знакомы ли вы со своими соседями? – Джина как ни в чем не бывало продолжала допрос, неторопливо прохаживаясь туда-сюда.

– Не со всеми, и только шапочно, – ответил Джон, начиная показывать беспокойство.

– А с теми, кто живёт в квартире напротив, вы в каких отношениях?

– Протестую, – выскочил Киттинг, – какое это имеет отношение к делу?

– О, самое прямое, – ответила Джина с милой улыбкой.

– Протест отклонён, – сказал судья, – отвечайте на вопрос.

– Знаю только, что там живёт одинокая старушка, которая держит кошек. Я только здоровался с ней при встрече, не более.

– Ну, насчёт того, что старушка одинока, вы ошибаетесь, – Джина вернулась к своему месту и взяла протянутый Робертом пакет и снова повернулась лицом к свидетелю. – Дело в том, что у миссис Бартон есть внук, который очень любит свою бабушку. И всегда выполняет её просьбы. И полтора года назад её встревожила какая-то подозрительная возня на лестнице. Она пожаловалась внуку и тот установил над её дверью камеру наблюдения.

Джон переменился в лице. Киттинг так сильно сжал челюсти, что у него вздулись вены на шее. А Джина подошла к месту судьи и положила на его стол конверт.

– Прошу принять это в качестве улики. Здесь записи за прошлый год, с сентября по декабрь включительно. В полиции их просмотрели. Подскажите, мистер Голд, каким образом в вашу квартиру попали Тамила Джонсон и таинственная пара якобы друзей Полины Джонсон, если на записях с камеры их нет?

В зале поднялся шум, такой, что судье пришлось призывать всех к порядку. Джон грыз нижнюю губу и молчал. Джина снова повернулась к судье.

– В этом пакете также есть запись того дня, когда на Полину Джонсон было совершено нападение. И по записи прекрасно видно, что мисс Джонсон пришла в квартиру не по своей воле, а её привели насильно, под угрозой оружия.

– Протестую, – снова заблеял Киттинг.

– Против чего? – Джина повернулась к нему и её голос прозвучал жестко. – Против прямых доказательств?

– Мы их не видели, – пытался отбиться Киттинг, – может, это подделка.

– Проводите экспертизу, – усмехнулась Джина, – проверяйте, делайте, что хотите. Записи подлинные. И взяты в дело по всем правилам. – она повернулась к судье и сказала: – У меня больше нет вопросов к мистеру Голду. Но есть ещё один свидетель, которого мы хотим вызвать для дачи показаний.

Глава 19 – …и никто не уйдет обиженным

– Есть ещё один свидетель, которого мы хотим вызвать для дачи показаний, – сказала Джина, обращаясь к судье. – И мы просим провести закрытое слушание.

В зале поднялся возмущенный шум и судье пришлось постучать молотком, восстанавливая порядок. Когда шум поутих, судья спросил:

– Причины такой просьбы?

– Свидетель не хочет предавать огласке своё участие в этом деле, – ответила Джина.

Судья поджал тонкие губы и сухо кивнул.

– Прошу очистить зал.

Снова поднялась суматоха, возмущенные репортёры и любопытные зеваки пытались отвоевать своё право остаться в зале суда, но их никто не слушал. Охранники ловко выставили из зала всех зрителей, оставив присяжных, Джона с его адвокатом и нашу небольшую компанию.

– Мила пыталась остаться, – сказал Ник, наблюдавший за тем, как охранники гонят сопротивляющуюся толпу к выходу. – Но её тоже отправили гулять.

Я криво усмехнулась.

– Слава богу, ей не пришло в голову просить нас, чтобы её оставили.

– О, да, – коротко хохотнул Ник, – с неё бы сталось.

Я покосилась в сторону. Джон и Ральф, придвинувшись друг к другу, о чем-то торопливо переговаривались. Я отвела глаза, стараясь не встретиться взглядом с Джоном.

– Джина, – я подёргала её за полу пиджака, – а что это за свидетель?

– Прости, – негромко сказала она, – нет времени объяснять, сейчас сами всё узнаете, – и Джина направилась к распорядителю.

– Обвинение, можете приглашать свидетеля, – объявил судья.

Спустя минуту к свидетельскому месту, сопровождаемая охранником, прошла женщина. Она была одета в объемное бесформенное пальто истошно-желтого цвета, почти полностью скрывавшее её фигуру. Нижнюю часть лица укрывал малиновый шарф, свободно намотанный вокруг шеи в несколько оборотов. Верхнюю половину лица закрывали огромные темные очки в ярко-синей оправе. На голове красовался узорчатый тюрбан, такой пестрый, что от него мутилось в глазах. Когда женщина подняла руку для принесения присяги, оказалось, что на её руках темные перчатки.

– Умно! – негромко сказал Генри. – За такой одеждой человека не разглядеть.

И верно, в глаза бросались яркие цветные пятна, которые совершенно скрывали за собой их обладательницу.

– В целях сохранения конфиденциальности свидетельница будет проходить в деле под вымышленным именем Джейн Смит, – ровный голос Роберта передал информацию для протокола.

– Можете приступать к допросу, – в голосе судьи послышалось лёгкое любопытство.

– Мисс Смит, расскажите суду, кто вы по профессии? – Джина говорила спокойно и мягко, будто успокаивающе.

Свидетельница чуть съежилась, но ответила четко и твёрдо.

– Я работаю девушкой по вызову.

По рядам присяжных прошел негромкий шум, но строгого взгляда судьи было достаточно, чтобы его прекратить. Я увидела, как напряглись плечи Джона, хотя внешне он продолжал сохранять маску равнодушного спокойствия.

– Расскажите нам о вызове десятого апреля.

– Меня вызвали на Кэмпден-Хаус-корт, восемнадцать, на два часа.

– Кто был вашим клиентом?

Мисс Смит перевела взгляд на Джона.

– Вот этот человек. Он представился мне Кевином.

– Протестую! – тут же вскинулся Ральф. – Мы же не будем верить какой-то проститутке?!

– Протест отклонён, – жёстко отрезал судья. – Выбирайте выражения, мистер Киттинг. Перед законом все равны.

– Мисс Смит, – Джина даже не взглянула в сторону Киттинга, – что было после того, как ваш клиент впустил вас в квартиру?

– Он завел меня в спальню и велел раздеваться, – голос свидетельницы чуть слышно дрогнул.

– Что-то удивило или напугало вас в этой комнате? – Джина продолжала сохранять всё тот же мягкий тон.

– Да, – последовал незамедлительный ответ. – К спинке кровати были прикреплены две цепи с наручниками.

– Что вы сделали, когда их увидели?

– Я испугалась и хотела уйти.

– А что сделал ваш клиент?

– Он, кажется, пытался меня успокоить. И сказал, что эти цепи не для меня. А для его невесты.

– Протестую! – снова подскочил Киттинг. – Это утверждение ничем не подтверждено.

– Но у меня есть доказательства! – воскликнула свидетельница, слегка повернувшись в сторону судьи.

Гул изумлённых голосов пронесся по полупустому залу. Я во все глаза смотрела на разноцветную фигуру на свидетельском месте и не верила своим ушам. Доказательства?

Негромкий стук привлек моё внимание, я повернулась на звук и увидела, что кулаки Джона лежат на столе, а его шея и лицо пошли красными пятнами. Вены на шее вздулись и напряжение чувствовалось в каждой клетке тела.

– Что это за доказательства, – строго спросил судья, – и почему они до сих пор не переданы суду?

– Эти доказательства мы получили совсем недавно, когда смогли найти мисс Смит и убедить ее выступить в суде.

С этими словами Джина передала флешку для демонстрации.

– Там несколько видео-файлов, – сказала она техническому специалисту, – они пронумерованы по порядку.

Пока тот разбирался, свидетельница добавила:

– Дело в том, что при моей… профессии есть определенные риски. На меня уже трижды нападали клиенты. И я договорилась с подругой, что буду записывать на телефон свои визиты. Видео и звук пишется автоматически и сохраняется на облако, доступ к которому есть у моей подруги.

В это время запустили первый файл. На экране появилось изображение двери в квартиру чуть сбоку, видимо, рука с телефоном была прижата к груди. Дверь открылась и на пороге показался Джон. Небритый, опухший и помятый. Он оглядел гостью с ног до головы оценивающим взглядом, затем отступил в сторону, пропуская её внутрь. Девушка переступила порог и на экране появилось изображение знакомой мне прихожей.

– Проходи в спальню, – произнёс голос Джона, – вон туда.

Экран переместился ниже, изображение замельтешило от движения, и открылась дверь в спальню.

– Раздевайся, – Джон снова появился в кадре, уселся на кровать и начал стаскивать с себя футболку. – Свои шмотки можешь бросить на тот стул.

Первое видео закончилось и сразу запустилось второе, начавшись с того же места. Камера дернулась в сторону и мы услышали испуганный женский голос:

– Что это? Я на такое не подписывалась.

Джон, уже начавший расстёгивать джинсы, недоуменно посмотрел на девушку, а потом повернулся к изголовью кровати.

– А, это, – протянул он, брякнув цепью со свисающим наручником. – Не бойся, это не для тебя.

Снова кончился видеофайл, и когда начался следующий, стало ясно, что часть видео вырезана. Теперь Джон расслабленно полусидел на разворошенной кровати, прислонившись к спинке, и курил сигарету, пуская дым в потолок. Сбоку виднелось какое-то движение, и я поняла, что это девушка одевается. Меня пронзило острое чувство жалости к свидетельнице, съежившейся под своим безразмерным одеянием.

– А ты ничего, – протянул Джон, выдыхая дым, – старательная.

Меня передёрнуло от этого снисходительно-оценивающего тона, от ленивой растянутой интонации Джона.

– Я бы тебя ещё пригласил разок, конечно, – продолжал Джон, – но скоро вернётся моя невеста.

– Она уезжала на выходные? – вежливо-отстраненно спросила девушка, появляясь в кадре со спины и начиная собирать свои вещи.

Джон оскалил зубы в неприятной ухмылке.

– Если бы, – он скривил лицо и сплюнул прямо на пол. – Ушла от меня, сучка драная. Ну ничего, я покажу ей, где раки зимуют. Уж я ей объясню, с какой стороны у этого бутерброда масло, – он словно говорил сам с собой, почти бормотал себе под нос. – Ну, а если не поймет, вот эти штуки её быстро обломают, – и он снова брякнул цепью об изголовье.

Тут внезапно об пол громко грохнул стул, а Джон, соскочив со своего места, рванулся вперёд, вытянув руки со скрюченными пальцами.

– Сука! Мразь! Урою! – его голос сорвался на визг.

Свидетельница застыла, пытаясь вжаться в стену. Охранники на мгновение замерли, пытаясь сообразить, что делать. А моё тело выкинуло очередной финт – я почти автоматически выставила в проход ногу, подставляя Джону подножку. Он споткнулся и со всего маху грянулся об пол. С шумом, криком и грохотом. Но тут же приподнялся и сел на полу, повернувшись ко мне. Его лицо исказилось от злобы и он отчаянным рывком выбросил своё тело в мою сторону. Сердце пропустило удар, всё вокруг будто замедлилось и я только пыталась отодвинуться, уйти с траектории этого неостановимого движения озверевшего существа, бывшего когда-то моим суженым. Но тело вязло в воздухе, движения его гасились поднявшейся паникой.

– Тварь! – вопил Джон, брызгая слюной. – Надо было сразу тебя грохнуть, гнида…

Тут я увидела, как меня заслоняет большая фигура, вынырнувшая из-за спины. В следующее мгновение в челюсть Джона врезался кулак, откидывая его назад. И время снова вернуло себе свой обычный бег. Джона не без труда скрутили трое охранников, но он продолжал биться в их руках, изрыгая проклятия в мою сторону и обещая мне скорую мучительную смерть, всё время, пока его уводили из зала. Киттинг сидел с безнадежным выражением лица и собирал свои бумаги в папку.

А я подняла глаза на всё ещё закрывающего меня собой Генри. Он повернулся ко мне, расслабляя сжатые кулаки, и улыбнулся.

– Кажется, наше дело выиграно? – с усмешкой спросил он.

Я посмотрела на Джину и Роберта, которые сияли улыбками.

– Да, – ответил Роберт, – кажется, именно так.

– Но нам всё-таки придется дождаться вердикта, – сказала Джина, а затем обратилась к судье: – Ваша честь, мы можем отпустить свидетеля?

Судья кивнул.

– Да, – сказал он, – смысла в допросе свидетеля защитой нет. Мисс Смит может идти.

Пестрая фигура спустилась в зал и пошла по проходу, сопровождаемая охранником. Когда она проходила мимо, я окликнула её:

– Спасибо вам, мисс, – сказала я, – что дали показания.

Она пару секунд смотрела на меня сквозь свои темные очки, а потом ответила негромким голосом:

– Рада была помочь.

– Если я могу что-то для вас сделать… – начала я, но она меня остановила, покачав головой.

– Спасибо, не нужно. У меня всё в порядке.

И, отвернувшись, прошла по проходу быстрым шагом и вышла в дверь.

Присяжные совещались не больше пятнадцати минут и и вынесли Джону свой приговор: виновен. Он получил срок в двадцать пять лет в колонии строгого режима без права досрочного освобождения.

Ник, не помня себя от радости, то тряс в рукопожатии руки Джине и Роберту, то обнимал меня и Эмили, то хлопал по плечу Генри.

– Это надо отметить! – ликовал он.

Я подошла к адвокатам, чтобы их поблагодарить.

– Как вы нашли эту девушку? – спросила я. – Просто невероятная удача.

– Совершенно случайно, – сказал Роберт. – Вспомнили, что ты упоминала о том, что Джон вызывал проституток, вот и искали девушек, которые могли к нему приходить, в надежде, что они могут что-то рассказать. Ты не представляешь сколько усилий было потрачено. Но оно того стоило.

– Кстати, – вспомнила я. – Джина, может вы возьмётесь за ещё одно дельце?

– Конечно, – Джина расплылась в улыбке. – Что за дело?

– О, вам понравится, – с ответной улыбкой заметила я.

– Мне даже как-то не верится, – выдохнул Ник, стоя возле знакомой калитки.

– Мне тоже, – откликнулась я. – Но, кажется, всё-таки это правда.

– Давайте наконец войдём, – попросила Эмили, – я уже устала переминаться тут с ноги на ногу.

Я вздохнула и открыла калитку, первой шагнув во двор. За мной двинулись Эмили с Ником. У двери я помедлила, выбирая нужный ключ в большой связке, а затем не очень уверенно вставила его в замочную скважину и повернула несколько раз, отпирая замок. Дверь с негромким скрипом отворилась, приглашая внутрь. И мы вошли в приятную прохладу нашего старого родного дома.

Дом был чист, тих и абсолютно пуст. И мне показалось, что он рад нашему приходу. Мы прошли прихожую, заглянули на кухню, сунули нос в гостиную. Всё то же – чисто, пусто, светло. Ни аляпистых тяжёлых гардин на окнах, ни пыльных абажуров с бахромой, ни застоявшегося запаха душных ароматических масел, которыми любила пользоваться наша мачеха. Ничего, что напоминало бы нам о нашей веселой семейке.

– Я до сих пор в офигении, что ты всё это провернула, – сказал Ник, стоя посредине гостиной и оглядываясь по сторонам.

– Считаешь, я была не права?

– Нет, что ты!!! Ты всё правильно сделала. Но у меня иногда появляется чувство… стыда, что-ли?