Читать книгу: «Посланники Обители. Золотая пряжка», страница 2

Я передёрнул плечами, скидывая нахлынувшие было воспоминания. Прошлые обиды давно ушли. Чего о них опять думать? Есть день сегодняшний. И, что важно, есть проблемы насущные. О том и должны сейчас все заботы быть.

Да уж. Насущные проблемы. Я скосил глаза на сатира и его девушку. Вот с кем главная трудность-то у меня сейчас. По сравнению с ними, всё остальное – мелочи.

Хотя, с другой стороны, понять эту сладкую парочку тоже можно, конечно. Всё-таки три месяца минуло уже с тех пор, как мы с сатиром вернулись на Обитель с нашего первого задания. Ну, и Маша когда возродилась, соответственно. Сие значит – три месяца платонической любви для моих “коллег”. Или же по-простому – воздержания. Очередного для сатира и несколько, что ли, неожиданного для его суженой. Это – первое.

Второе. За прошедшее время мы полностью прошли, так сказать, вводный курс молодого бойца. То есть худо-бедно, но пробежались вместе с адептом по теории. По всем аспектам жизни, значит, как на Обители, так и на Земле. В той части пробежались, понятно, что выходит за рамки привычного мировоззрения простого обывателя. Того обывателя, человек который. Да. Прекрасно понимали мы: век живи – век учись. И всё равно, даже через век всего знать и уметь не будешь. Невозможно сие по определению. И, тем не менее, уже сейчас наших познаний и наших возможностей вполне хватало, чтобы получить одобрение-разрешение адепта на получение нового задания. Читай – на посещение Земли. Не то, чтобы то одобрение обязательным было. Но душу грело и уверенности добавляло. К слову, то разрешение давно мы уже получили. Две недели уж как…

Ну, и третье. Наша жизнь на Обители, на самом деле, ох, как мало походила на райское существование. Скорее, складывалось ощущение, что нас, особо не спросив, запихнули в какой-то, что ли, лагерь для выживания, где ни к кому снисхождения не бывает. А роль начальника того лагеря взял на себя сам адепт.

То, что ставленник Создателя не имел возможности помочь нам с амулетами, по его мнению, абсолютно не означало, что он более ничем, кроме слова, не может нам быть полезен. Наоборот! Адепт оказался ярым приверженцем крылатого выражения “В здоровом теле здоровый дух”. И этот здоровый дух он нам и начал прививать по шесть, а то и по восемь часов в день без выходных. Это помимо теоретических занятий.

Мы бегали наперегонки с кентаврами и страусами, плавали вдогонку за дельфинами и русалками, причём и на воде, и под водой. Боролись с невесть откуда взявшимися здесь могучими викингами и прятались от ниндзя, тоже неизвестно что забывших на Обители. А ещё лазали по скалам, прыгали с лианы на лиану, распугивая обезьян, спускались на верёвках в жерло вулкана и падали с водопада. И так постоянно!

Дарованная нам свыше недюжинная сила (что, собственно, и позволяла выдерживать весь этот темп), по моему мнению, являлась истинной благодатью. Это можно было бы просто принять и потому – расслабиться. Ничего не делать, то есть. Разве только, благодарить Создателя за милость. Адепт был противоположного мнения. Он считал, что всё то, что приобрели мы вместе со знаком избранных, накладывало на нас дополнительные обязанности. Это в части совершенствования и развития сих даров. Понятно, что видение ставленника Творца главенствовало. Отсюда и всё новые и новые наши “страдания”.

Более всего от такой несправедливости страдал сатир. Он, в отличие от нас с Машей, на Обитель был призван давно. И привык к достаточно вольготной жизни. Истязать свой организм тяжкими тренировками, по крайней мере, его точно никто не заставлял. А добавьте теперь к его новому времяпровождению ещё и, снова повторюсь, вынужденное воздержание рядом с любимой девушкой. Что получите в итоге? Правильно! Доведённое практически до последней точки кипения существо, уже не просто желающее. Алчущее! Именно так. Алчущее немедля покинуть этот мир.

Недалеко от своего суженого ушла и Мария. В её взгляде читалось ровно тоже состояние души, что и в глазах рогатого. Разве что, отношение девушки ко мне пока ещё было чуть более терпимым, чем у сатира. Но и это отношение буквально с каждым часом становилось всё менее и менее лояльным.

Думаю, предельно ясно теперь, почему можно было понять и рогатого, и его зазнобу. Почему им так на Землю хотелось. Да, что то хотение! Приближался и приближался неумолимо для моих соратников час Х – время действий.

Подозреваю, ещё немного и вообще забудут мои друзья, что сами выбрали меня главным в нашей славной компании, имеющим право как вето, так и последнего слова. Забудут, а затем и вовсе вычеркнут Алёшу из своей жизни, как и не было его. И вдвоём, приняв первое попавшееся задание, немедля рванут с Обители.

Останавливало моих, всё ещё не бывших коллег пока, разве, только то, что, исполняя задание высших вдвоём, работать им придётся. Не просто работать. Пахать! Носом землю рыть! Времени на личные отношения при таком раскладе банально может и не хватить. Очень друзьям моим этого не хотелось. Ну, а останься же всё по-старому, то есть явись втроём мы на заказ – я прикрою. И один справлюсь, пока парочка сладкая обществом друг друга наслаждаться будет.

Я снова вздохнул. Уже открыто вздохнул. Не скрываясь. Чего там! До следующей тренировки оставалось минут двадцать. Время, выделенное нам на отдых, истекало. Очень скоро опять придётся покинуть наш излюбленный холмик и отправиться к ждущему нас у раскалённой пустыни адепту. На новую тренировку. Не знаю, что уж там наш учитель задумал на этот раз, но подозреваю, что снова ничего хорошего.

– Ладно, ребята. Хватит бока мять. За дело! Давайте определяться уже и – на Землю, – решившись, громко произнёс я.

– Да, неужели! – приподнимаясь, усмехнулся сатир.

– Орис, не начинай даже! – также присев, грозно осекла рогатого Маша. И совсем другим, мягким, бархатным голосом продолжила, обращаясь уже ко мне. – Мы согласны, Лёша.

– На что согласны? – не понял я.

– Согласны на Землю, – пояснила девушка. – Какое задание принять – сам решай. Нам всё равно. Так, Орис?

– Так, так. Всё так, – подтвердил кучерявый. – Давай, определяйся, братец, кого из высших звать. С кем контракт-то заключать будем?

– С кем… – протянул я.

Решения то у меня, честно говоря, так и не было. Вот не лежала душа у меня ни к одному из тех заданий, что готов был выдать каждый из пяти богов, обратившийся к нам за помощью в последние недели. Не верил я, почему-то, что всё гладко пройдёт. Вот ни в одном из пяти случаев не верил. Чуйка моя буквально кричала: “Нет! Нет! Только не это!” А чуйке я своей привык доверять. Потому-то, собственно, и тянул так долго с выбором, несмотря на нарастающее недовольство моих сотоварищей, уже всерьёз грозящее перейти в бунт.

Всё-таки рискнуть да ляпнуть наугад имя одного из пятерых богов (любого – а что мне ещё оставалось-то?) я так и не успел. Рядом вдруг негромко этак бухнуло. И следом, откуда-то справа раздалось достаточно вежливое покхекивание. Наша снова, смею верить, дружная компания синхронно повернула головы в сторону источника звука и воззрилась на возникший на холмике весьма колоритный персонаж. Несомненно, это было очередное божество.

Здесь надо немного пояснить. Все старые боги, населяющие Обитель, считали даже не долгом своим, а обязанностью появляться перед народом крайне эффектно. Что по их мнению значило – словно из ниоткуда да с неимоверным грохотом. И грохотом, сопровождаемым зачастую ещё то боем барабанов, то воем сирен, то восторженными криками.

Вот, представьте себе теперь. Лежите вы эдак себе тихо, спокойно после очередной, изматывающей разминки с адептом. Лежите и о великом думаете. Отдыхаете, то есть, ну, или дремлете. Никого не трогаете, в общем. И тут вдруг очередное, обычное такое явление к вам божка местного происходит. Совершенно неожиданное, значит, и с продолжительным, оглушительным рёвом. Чем всё это в итоге, по вашему мнению, закончиться может? Лично я думаю, что в лучшем случае пожизненным заиканием, ещё и сопряжённым с непрекращающимся нервным тиком правого глаза. И вот оно вам надо? Мне – точно нет. Потому-то и пришлось принять некие предупредительные меры.

Уже после второго, не считая, правда, явления Перуна, чересчур громкого и внезапного возникновения прямо перед моим носом высшего, я во всеуслышание заявил: “Дальнейшее покушение кого-либо на мои покой и душевное равновесие будет тут же караться для того неразумного категорическим отказом в принятии задания на поиск артефакта. Сроком на три года.” Сатир с Машей немедленно поддержали меня. И, знаете, подействовало! Не то, чтобы боги Обители совсем уж отказались от своих привычек. Однако начали появляться не впритык к моему драгоценному телу, а чуть в сторонке. И сопровождающий своё прибытие грохот по громкости на несколько порядков снизили. Ровно так снизили, как, к примеру, тот самый персонаж, что и возник сейчас недалече на нашем любимом холмике.

Совсем теперь уже возвращаясь к нашему новому посетителю. Так-то, оно конечно, и вообще ведь большинство местных богов выглядят весьма колоритно. На то они и боги. Но даже среди них этот высший смог выделиться. В первую очередь, своими огромными раскидистыми рогами. Глядя на них, сатир даже сглотнул чуть завистливо, но при том, безусловно, уважительно.

Высотой метра в полтора, если не больше, причудливые рога высшего со всех сторон имели, причём самым странным образом, вид огромной короны. Той короны, которую явившийся к нам бог носил с поистине царским величием. Носил легко и непринуждённо, несмотря на свой рост – чуть выше среднего, и далеко не выдающееся телосложение, если ориентироваться на обычного человека. А вес тех рогов, думаю, никак не меньше килограмм пятидесяти будет. Осталось дополнить, что наряжен высший был в костюм охотника. Очень дорогой и импозантный костюм. Именно такой, в котором как раз царственной особе не стыдно появиться перед прочим людом было.

– Херн-охотник, – дав вдоволь налюбоваться собой, представился высший. – Бог.

– Понятно, что бог, – кивнул головой я. – С чем пожаловали?

– Задание хочу вам выдать, – ответил Херн и, сделав небольшую паузу, продолжил. – Я родом из Англии. Виндзорский лес моя вотчина. Так-то и любой лес для меня открыт, везде я хозяин, однако те места, где родился и силу принял, для меня всё одно ближе. Тем больнее, что лес мой в парк уже превратили. Совсем не тот он стал…

– У нас очень мало времени, уважаемый, – решил поторопить я высшего. – Сейчас мы как раз принимаем решение, с кем контракт заключать. Пять заданий нам уже предложили. Если хотите, чтобы мы выбрали всё таки ваше, изъясняйтесь короче и по сути.

– В последний мой визит на Землю, как раз в Виндзорский лес, я потерял пряжку от ремня, – Херн тут же быстро начал излагать свою проблему, похоже было, что он готовился. – Дело было в домике лесника, хранителя парка. В том домике устроен алтарь в мою честь, а сам лесник всецело предан мне. Я повесил ремень, на котором был закреплён колчан, на стену и ушёл к своей пастве. Вернувшись со службы, я подхватил своё имущество, рассматривать и надевать его времени уже не было, и направился обратно на Обитель. Похоже, пряжка каким-то образом соскользнула с ремня и упала на пол. Других вариантов просто нет. Вам всего-то нужно будет найти и подобрать её. Ничего сложного.

От того, как переглянулись сатир с Марией, я понял – они решение уже приняли. И готовы были немедля рвануть в добрую, старую Англию. Я также склонялся к принятию именно этого задания. Тем не менее, решил пока ещё чуть подзадержаться здесь. Оставалось всё-таки кое-что важное. О чём мои напарники отчего-то вдруг забыли.

– Как выглядела пряжка? – задал я вопрос, услышав который, сатир смущенно заёрзал на месте, а Маша густо покраснела. Дошло, значит, до друзей моих, что чуть не отправились искать неведомо что, правда, хотя бы ведомо куда.

– Золотая, в форме торка – символа власти. Того, что у меня на шее, только размером раз в пять поменьше, – Херн, не глядя, ткнул пальцем в висящее на нём круглое, витое, негнущееся ожерелье, заканчивающееся на концах почти сомкнувшимися между собой шариками.

– Задание – найти пряжку? – решил уточнить, на всякий случай, я.

– Да, – кивнул головой бог.

– Условия контракта?

– Вам такого задания-то простого и не давали, думаю, никогда, да и не дадут, наверное, больше, – поморщился высший. – Тем не менее. Скажете хранителю Виндзорского парка такие слова: “Дикая охота Херна”. За то получите всемерную помощь и денежное довольствие. Очень щедрое довольствие. Хватит и дворец купить, при необходимости. Однако надеюсь, вы всё же разумны будете. В крайности впадать не станете.

– Этого мало, – сказал даже не я ведь. Это, не спросив меня, жаба моя внутренняя вдруг выкрикнула. До невозможности скаредная которая жаба.

– Люди. Такие вы во всём, люди, – чуть скривившись, произнёс Херн. – Ладно. Вот два амулета ещё. Первый на землю бросить надо будет. С силой бросить. Так собачек моих призовёте. На полчаса они придут. Того вполне хватит, чтобы любое живое существо, какое только пожелаете, прячущееся в лесу (абсолютно любом лесу!), мои псы для вас нашли. Ну, или порвали какого врага вашего. Или врагов… Этот амулет с собой возьмёте. Ну, а второй артефакт – уже при возвращении получите. Если с пряжкой моей вернётесь, само собой, получите. Хотя сомнений-то в ином исходе и нет вроде…

– Хорошо, – согласился я, забирая из рук высшего серебряную монету с изображением стаи борзых. – А что второй амулет может?

– Замедляет время на тридцать секунд, – пояснил Херн. – Для всех, кроме владельца амулета.

– Ого! – не удержался от восхищённого возгласа Орис.

– Задание принято! – попытался торжественно провозгласить я, но всё испортила некоторая моя поспешность. А вдруг Херн передумает? Убедившись же – намерений таких бог не имеет, я уже спокойней обратился к своим напарникам. – Орис, Мария, готовы последовать за мной?

– Давно пора! Конечно! – немедленно последовали ответы от обоих моих друзей.

– Да будет с вами удача! – благословил нас высший, и мы тут же покинули Обитель.

глава 2

И опять – дежавю. Снова мы на Земле и снова на лавочке в парке. Лавка – это такая, интересно, стандартная, что ли, посадочная площадка при перемещении с Обители на голубую планету? Или всё же и по-другому как-то бывает? Надо будет о том у адепта поинтересоваться. Если не забуду, конечно.

Ну, да как бы то ни было – мы действительно снова на Земле. И снова на лавочке, и снова сатир приводит в чувство своего напарничка. Разве что теперь этот напарник не я. Лично вот я живой да здоровый спокойно сижу себе с самого краешка скамейки и с интересом оглядываюсь по сторонам. А хлопочет нынче Орис вокруг своей ненаглядной Машеньки.

С другой стороны, а что вы хотели? Абсолютно невероятные кувырки да кульбиты в донельзя странном пространстве, совершенно утратившем такие понятия, как верх и низ, право и лево. Пространстве, щедро наполненном непонятными и ошеломляющими звуками, запахами и видениями. Именно так, знаете ли, и выглядит изнутри процесс перемещения с Обители на Землю. И подобная транспортировка из нашей компании, похоже, только сатиру нипочём. Космонавту нашему… Мне же, к примеру, тоже с первого раза просто так, без последствий весь этот кавардак перенести не удалось. Потерял сознание тогда я. Не выдержал. Теперь-то пообвыкся, конечно. Чувств больше, по крайней мере, уже не теряю. Пусть и ощущаю себя по-прежнему не совсем уютно. Но то – теперь. Речь ведь про первый раз, когда и меня-то, мужика здорового так скрутило – мама не горюй. Что уж про слабую девушку-то и говорить. Ей к такому ещё привыкать и привыкать. Очень надеюсь, возможностей для того будет предоставлено в дальнейшем – несчётное количество. Иначе… Об этом даже думать не хочется.

Я снова бросил взгляд на Машу. Веки девушки уже начали подрагивать, дыхание стало интенсивней, щёки порозовели. Очевидно, Мария начал приходить в себя. Достаточно быстро, надо признать. Впрочем, в том немалая заслуга сатира была. Справился, как я и ожидал, без моей помощи, бродяга. Хотя помощь-то моя рогатому была, думается, и вовсе без надобности. Да не потому совсем, что у меня диплома врача-реаниматолога не было. Просто не собирался без веских на то причин и близко к драгоценному телу своей возлюбленной меня Орис подпускать. Не собирался и всё тут. Что, конечно, нисколько неудивительно.

Я пожал плечами и вернулся к осмотру окрестностей. Повторюсь, мы оказались в парке. Это не вызывало сомнений. По логике вещей – в Виндзорском. Да, и правильно – с чего бы Херну-охотнику, бог который, нас путать-то и в Летний сад какой-нибудь отправлять? В первую очередь, не в его интересах подобные кренделя выписывать.

Скамейка наша, кстати, оказалась единственной на небольшой лужайке в низинке. С трёх сторон от нас возвышались пологи небольших холмиков, заросшие травой. Позади высилась башня какого-то замка, к которой вела извилистая тропинка. Людей вокруг видно не было. И всё же то, что это место общественное, а не частное владение было вполне очевидно. О том явственно говорил присущий массовому цивилизованному сообществу внешний шум. Чуть слышный рокот двигателей, доносящиеся то и дело крики детей, звучащая из-за стен замка музыка, периодически перемежаемая рекламой, и прочее-прочее, с неодолимой силой свидетельствующее – эти места отвоевал для себя так называемый “человек безликий”, он же – среднестатистический. И более не отдаст их уже никогда и никому.

В центре искусственно выложенной из камней площадки, находящейся напротив нашей скамейки, бил естественный родничок. Этакое, знаете, местечко спокойствия, уединения и умиротворения, неизвестно как сохранившееся в донельзя урбанизированном мире. Видимо, об этой низинке знало достаточно ограниченное количество людей, исключительно местных. И даже они ходили сюда не так часто. Потому, собственно, и лавочка здесь установлена была в единственном экземпляре.

Резюмируя, осмотр окрестностей информации мне дал немного. Если не сказать, вообще ничего не дал. Ну, низинка. Ну, родничок. И что? Разве только, место это, как нельзя лучше, подходило, чтобы прийти в себя посланникам Обители после дороги трудной. Да скорее адаптироваться к местным условиям, подальше от глаз чужих. Потому мы здесь и оказались. Ничего более умного в голову пока не приходило.

Я опять посмотрел на Марию. Процесс “адаптации” её шёл полным ходом, во многом благодаря всё тем же усилиям сатира. Очень обходительным и деликатным усилиям. Меня-то, помнится, рогатый так не баловал. В чувства приводил тряской за плечо и истошными воплями. Впрочем, ладно. То в прошлом. Пора возвращаться к настоящему.

Я достал из кармана смартфон.

Телефон – это вообще единственный предмет, помимо амулета Перуна, который мне удалось при прошлом посещении Земли протащить с собой на Обитель. Адепт против наличия у меня этого аппарата, кстати, возражать не стал. А смысл? Сотовая связь, само собой, на Обители отсутствовала. Интернет тоже. И зачем вообще, казалось бы, тогда смартфон там нужен? Тем более, вскоре он и вовсе превратился в ни на что негодный кусок пластика. Сел, значит. А зарядить снова телефон не было никакой возможности. Тем не менее, выбрасывать это чудо техники я не стал. Сохранил. Более того, носил с собой, как талисман. Не расставался с ним. Потому-то и оказался смартфон сейчас в моих руках.

Как ни странно, но экран телефона, после того как я нажал на кнопку включения, загорелся радостным голубым цветом. Вдобавок, шкала зарядки оказалась заполнена на сто процентов. Видимо, сказались отголоски того самого правила, что снимает табу на использование раритетов и параллельно возвращает все их способности при перемещении с Обители на Землю. Каким-то образом, похоже, мой смартфон был воспринят как ещё один артефакт. И реанимирован заодно с остальными. Другого объяснения у меня просто не было.

Пока я благодарил небо за столь неожиданный подарок, как работающий телефонный аппарат, тот аппарат отнюдь не бездействовал. Он активно искал доступную сеть. И вскоре вполне себе успешно нашёл её.

Деньги на счету моего номера должны были оставаться ещё в достаточном количестве. В последний раз тот счёт был пополнен более чем с избытком. И даже списанная за три месяца (или четыре? – впрочем, неважно) абонентская плата не могла слишком серьёзно повлиять на мой платёжный баланс. Однако то в России. Сейчас же мы в Англии. Где в дело вступает ненасытный роуминг. Следовательно, на многое рассчитывать не приходилось.

Естественно, при подобном раскладе забавляться чтением последних новостей не стоило. Были вещи гораздо более важные.

В первую очередь я скачал в соответствующем приложении карты Виндзора и Лондона, а также, на всякий случай, Англии в целом. Карты, которыми можно было пользоваться и офлайн. Затем я нашёл довольно подробную схему Виндзорского парка. Загрузил в телефон и её. Вполне пока удовлетворённый достигнутыми успехами, я отключил телефон от Интернета. Следовало поберечь остатки денежных средств на счету. Хотя… Представляли ли теперь те средства хоть сколько-то значимую сумму, я понятия не имел. И всё же.

Следующий час я посвятил изучению приобретённого контента. Не всего, конечно. Ограничился пока рассмотрением и кратким анализом карт Виндзора и одноимённого с ним парка. Парка, само собой, в большей степени.

Результатом моего труда явилось достаточно чёткое понимание, куда теперь следует отправляться нашей дружной компании посланников Обители. Вычислил я, то есть, где находится домик лесника с установленным, по идее, внутри него алтарём в честь Херна-охотника. И где, значит, нам пряжку утерянную вроде как искать надо.

Вытянув руки вверх, я, словно тот кот, довольно потянулся. Затем повернулся в сторону, где находились сатир с Машей и обомлел.

Начнём с того, что никаких следов столь тяжко давшегося возвращения на Землю ни на лице, ни на теле девушки более не имелось. Исчезли и обморок, и вялость, и истощение, как и не было их. Более того. Всё перевернулось ровно на сто восемьдесят градусов. Мария теперь была весела, энергична и счастлива. К тому же она успела довольно нескромно усесться на колени к рогатому и весьма легкомысленно приобнять своего дружка за плечи. И теперь то хохотала над фразочками, что кучерявый всё нашёптывал и нашёптывал ей в ушко, то подставляла поочерёдно сатиру шею, губы и щёки, которые тот тут же начинал жадно нацеловывать.

Вот, что тут сказать. Ну, просто картина маслом. Вырвались голубки из-под опеки строгой мамочки (адепта, значит). Дорвались до сладкого. Быстро вспомнили, что такое есть любовь плотская, какова она на вкус. Да напоказ все свои чувства да отношения и выставили.

– Прекрасно! – чуть придя в себя, решил пресечь на корню я намечающуюся вакханалию. – Лёша, значит, вовсю вопросами, ради которых мы собственно сюда и прибыли, занимается. Не отвлекается ни на что. Думает, напарники его пока в себя приходят, но совсем-совсем скоро уже на помощь поспешат. И что?

– Что? – не переставая улыбаться во все свои тридцать два (а может даже и больше, кто их сатиров знает) белоснежных зуба, переспросил рогатый.

– А то! – взъелся я. – То, что мы договаривались вместе работать. Вместе! Только вот происходящее здесь как-то очень трудно мне совместной работой слаженного коллектива назвать. Язык не поворачивается!

– Чего ты, Лёша, кипятишься, – попыталась успокоить меня Маша. – Ты же человек. Должен всё-таки и нас понять. Так что, перестань ругаться. Это тебе совсем не идёт.

– Вот именно, что человек, – кивнул головой я. – И потому мне тоже ничто человеческое не чуждо. Если же здесь кто-то по другому думает, да считает, что я живу исключительно по принципу “Мне хлеба не надо – работу давай”, то этот кто-то глубоко ошибается. Я далеко не святоша. Разве что, совесть какую-никакую имею и понимание простое – сначала дело, потом уже развлечения.

– Тут ты прав, конечно, братец, – пошёл на попятную сатир. – Только сам рассуди. Чем же мы сейчас тебе помочь-то могли бы? Ты так увлечённо в своём телефоне что-то рассматривал, думал о чём-то. Оттолкнуть тебя надо было? Испортить всё? Сказать – всё, наша очередь настала! Отдавай смартфон! Мы в него теперь смотреть будем. И не перечь! Мы же команда!

– Много бы вы там насмотрели, – проворчал я, внутренне где-то уже и признавая правоту рогатого, но внешне пока этого всё равно не показывая.

– А сам-то ты, скажи, что увидеть смог? – недовольным тоном спросила Маша, очевидно, достаточно уязвлённая моими последними словами.

– Нашёл, где дом хранителя парка находится?! – Орис толи решил уточнить вопрос, толи дать девушке ответ за меня. Мой родственничек, как раз, нисколько не сомневался ни в том, что именно я искал, ни в том, что мне, скорее всего, удалось достичь успеха в поисках.

– Нашёл, нашёл, – свой сварливый тон я пока менять не собирался.

– Так что же мы сидим! Какой ты умничка, Лёша! – Мария тут же забыла о своём негодовании, соскочила с коленей сатира и бросилась обнимать меня.

Я, признаться, никак не ожидал такого поворота событий и даже несколько растерялся. Как, впрочем, и рогатый. Однако долго находиться в прострации девушка нам не дала. Она вдруг резко выпрямилась, схватила за руку сначала меня, потом своего кучерявого и начала тянуть со скамейки.

– Пойдёмте же, пойдёмте скорее! – начала увещевать нас девушка.

– Куда? – подчиняясь неуёмной энергии Маши и поднимаясь с лавки, умудрился задать донельзя глупый вопрос я.

Правда, очень на то похоже, ровно тот же самый вопрос собирался задать и сатир. Это явственно читалось в его глазах. Только вот я опередил напарничка. Потому рогатому, так же успевшему принять вертикальное положение, оставалось лишь молча ждать пояснений.

– В гости к хранителю. Куда же ещё? Что за странный вопрос? Не разочаровывай меня, Алексей, – строго взглянула на меня бывшая библиотекарша.

– Действительно. Куда же ещё? – мгновенно сориентировался мой братец и сокрушённо покачал головой. – Сдаёшь ты, Лёша. Сдаёшь…

Мне только оставалось развести руками. Возразить, вроде как, и нечего было, а пытаться обвинить в собственном временном помутнении рассудка Машу – себе дороже.

Хотя кому, с другой стороны, как ни самой Марии-то, удалось столь успешно ввергнуть меня в ступор? И всё благодаря, ну, никак необъяснимым женским поведению и логике. А и как мне было противостоять резкой смене настроения девушки? Её стремительному переходу в чувствах от раздражения да досады, а где-то даже и неприязни до пламенной любви. Любви что тут же, совершенно неожиданно, переродилась в неукротимое желание действовать, куда-то там бежать. Скажите, как?! Даже сатир, что вроде как уже должен был бы приноровиться к характеру и повадкам своей зазнобы, и то растерялся. Разве что, пройдоха, успел вовремя опомниться и вновь вышел сухим из воды. А я остался крайним. Как всегда…

– Так ты идёшь, братец? – обернувшись, позвал меня Орис. Рогатый успел уже оттереть меня от Маши, вновь единолично завладел её белыми ручками и двигался теперь с ней вдвоём по тропинке, что вела наверх к башне.

– Догоняй, Алексей! – Мария даже повернуться в мою сторону не соизволила.

– По дороге всё расскажешь, объяснишь. Ну, в смысле – что, как, кто, куда, – резюмировал сатир и, более не отвлекаясь на меня, всё внимание опять отдал своей подружке.

Пробормотав вполголоса набор самых отборных своих ругательств (чай, не на Обители, так что можно уже и вслух, но всё равно тихо, чтобы Маша не дай бог не услышала, девочка всё-таки) и, помахав ещё немного для порядка возмущённо руками, что теми самыми крыльями, я направился догонять свою команду. А что? Были другие какие варианты ещё?

Совсем скоро я оказался наверху у крепостной стены, являвшейся, к слову, внутренней в замке. Махнул рукой вправо ждущей меня парочке, указывая дальнейшее направление движения, и снова поплёлся сзади, вслед за ними. Не потому, что до сих пор обижен был. Просто и вдвоём-то на той дорожке пройти уже проблемой являлось. Для третьего же путника, что вместе с ними в ряд встать бы захотел, и вовсе места не было.

Ещё минут через десять мы обогнули стену, примыкающую к небольшой рощице. Вышли во внутренний же дворик крепости, где стало заметно просторнее, а затем покинули, наконец-то, Виндзорский замок (а это был именно он).

Народу вокруг заметно прибавилось. В основе своей то были праздношатающиеся. Туристы и местные жители, вышедшие на прогулку, влюблённые парочки с корзинками для пикника наперевес, мамочки с колясками, спортсмены-бегуны. В общем, полный набор, характерный для любого парка мира.

Осталось добавить, что раскинувшуюся перед нами картину уверенно дополняло то многоголосье, что, в общем-то, и так постоянно сопровождает любого жителя мегаполиса, и что воспринимается тем жителем уже давным-давно, как вполне естественный фон. И на который внимания-то особого не обращаешь.

Как вы уже и сами поняли, ни о каком уединении более речи не шло. Что, впрочем, нисколько не мешало нашей троице общаться. Мы-то тоже как-никак городские выходцы. Так что, считай, в естественную среду обитания попали.

– Красиво-то до чего! – вздохнула Маша. – И просторно как!

– Просторно не то слово, – усмехнулся сатир, глядя на раскинувшиеся перед замком и уходящие далеко вдаль обширные территории.

Я пожал плечами. Ну, пусть полюбуются, ребятки. Отдохнут заодно. Не знают ещё, друзья мои, что им по эти просторам топать и топать теперь. Домик лесника, судя по карте, находился довольно далеко отсюда. В правой стороне парка. У самой его окраины.

Правду сказать, я и сам не ожидал, что всё здесь таких огромных размеров окажется. На карте-то, что я изучал, всё проще казалось. Вот замок, вот дорога, вот река, дальше лесок да пруд, и наконец – искомое здание. Только не сильно-то я, как оказалось, обратил внимание на масштаб карты. Ну, да что изменилось бы, с другой стороны, оцени я сразу правильно расстояние до алтаря Херна-охотника? И правильно – ничего. А что тогда и расстраиваться?! Ноги в руки и вперёд – подошвы топтать. Разве что, чуть позже вперёд. Сразу после того, как Машенька местными ландшафтами налюбуется. А пока же, пользуясь моментом, тоже немного перекурим.

Курить, в прямом смысле этого слова, я не стал. Не моё это. Да и для здоровья вредно. Просто расслабился я и занялся тем же, чем и мои напарнички – осмотром окрестностей.

Справа от нас (это значит в левой части парка, мы-то находились сейчас спиной к замку, правильно же направление определялось, если лицом к стенам цитадели стоять), так вот, справа находились за редколесьем какие-то здания. Это было неинтересно. Зато прямо перед нами и в другую сторону от домов раскинулись широкие луга с аккуратно постриженной травкой и ровными кустиками, идеально прямые дорожки, по части из которых двигался транспорт, да посадки деревьев, особняком из которых выделялись дубовые рощи. Действительно ведь – красиво.