Читать книгу: «Девочка со сломанным пикселем в груди», страница 3

Лекс перестал дышать.

Его мозг, отточенный на поиске вирального, отключил эмоции и начал работу.

Анализ:

1. Контент: Не технический слив. Не политический компромат. Это личность. Распятая на кресте данных. Совершенно новая форма исповеди.

2. Автор: Очевидно. Тот самый «трансребёнок» Вектора. Зоя. Её не показывали публично месяцев шесть. Говорили, «на глубокой доработке».

3. Эмоциональный заряд: Зашкаливающий. Это крик, завёрнутый в холодную упаковку. Идеальный коктейль: шокирующая откровенность + технологическая эстетика + моральная дилемма.

4. Риск: Вектор. Его юристы. Его частные армии пиарщиков и хакеров. Это был снаряд, выпущенный прямо по флагману корпоративной утопии.

Лекс чувствовал, как по спине бегут мурашки. Не от страха. От восторга. Это было больше, чем сенсация. Это был первородный акт бунта в мире, где бунт стал алгоритмом.

Он заглушил файл. В наушниках воцарилась гробовая тишина, которую тут же заполнил бешеный стук его сердца. В чате уже начинали бунтовать: «Лекс, ты где?», «Что там?».

Он откинулся на спинку кресла, уставившись в потолок, увешанный проводами. Перед его внутренним взором плясали цифры: просмотры, репосты, взрывной рост подписчиков, хайп, который перебросится на мейнстримные СМИ, его имя в каждом заголовке…

А потом он увидел другое. Лицо Вектора на всех экранах города, опровергающее «цифровую подделку». Лицо Кая Фэя, этого уставшего пророка, в котором наконец-то вспыхнет не философский, а настоящий огонь. Лицо всех тех, кого система перемолола в пыль.

И понял: он держит в руках не просто файл. Он держит детонатор.

Мораль? Её не было. Была только истина в её самом беспощадном, сыром виде. И его долг – донести её.

Он наклонился к микрофону. Голос его стал низким, проникновенным, тембром заговорщика, делящегося страшной тайной.

– Вы слышали, как плачет будущее? – начал он, и каждое слово было гвоздём, вбиваемым в гроб тишины. – Нет? Потому что его плач заглушают гимны прогрессу. Мне только что сбросили… нет, не слив. Исповедь. Исповедь того, кого называют нашим завтра. Того, кого создали, чтобы он был лучше нас. И знаете что? Он сломан. Он в агонии. И он просит о помощи. Но не у врачей. У нас.

Он запустил файл снова, сделав громче дорожку с дрожащим дыханием. Начал нарезать самые яркие кадры: сломанный пиксель, глаза-код, цепи ДНК в паутине проводов.

– Знакомьтесь. Это – голос из самой сердцевины «Проекта Прометей». Это – Зоя. И это – её единственный способ сказать миру, что она не хочет быть богом. Она хочет просто… не страдать.

Он нажал кнопку «публикация» в интерфейсе своего подкаста «Голос из Loop». Заголовок родился сам собой, ядовитый и точный: «ПЛАЧ СОВЕРШЕННОГО РЕБЁНКА: ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПРОИЗВОДИТ «ГЕНЕЗИС-НЕКСТ»?»

Файл, весом в несколько гигабайт чужой боли, ушёл в сеть. Сначала в его чат. Потом в соцсети. Потом в новостные агрегаторы.

Лекс вырубил микрофон и откинулся. Первая волна комментариев уже накатывала на чат – сначала недоумение, потом шок, потом гнев, потом дикий, ненасытный интерес.

Он достал из ящика стола бутылку дешёвого виски, налил в грязную кружку. Рука дрожала. Он сделал большой глоток. Жжёная жидкость ударила в горло, прогнала последние сомнения.

Миссия выполнена. Истина – там. Теперь она будет жить своей жизнью.

Он посмотрел на заставку с логотипом Вектора – стилизованного дракона, обвивающего ДНК, – которую он держал на фоне для стрима.

– Ну что, дракон, – прошипел он в пустоту студии, поднимая кружку. – Получи. Твой идеальный мир только что икнул. И в икоте была кровь.

И где-то в глубине, под толщей цинизма и жажды хайпа, шевельнулось что-то холодное и тяжёлое, как камень. Предчувствие. Он только что выпустил не просто вирус. Он выпустил призрак. И призраки имеют привычку возвращаться.

Но было уже поздно. Искра, брошенная в ночь потерянной девочкой, упала в бензобак его амбиций. Первые языки пламени уже лизали экраны по всему городу. Пожар начинался.