Читать книгу: «Девочка со сломанным пикселем в груди», страница 9

Он взял тряпку и провёл ею по доске. Сухой шелест заполнил тишину. Формулы, теоремы, идеальные логические цепочки – всё это смешалось в серую размазню.

Он опустил тряпку. На чистом пространстве доски он взял маркер и вывел одно слово. Крупными, дрогнувшими буквами.

ЗОЯ.

Оно заняло собой всё. Затмило все теории.

Он отступил на шаг, смотря на это имя. Потом его взгляд упал на рабочий стол. На песочные часы, лежащие рядом с паяльной станцией. Песок давно перестал течь. Он взял их в руки. Холодный металл, гладкое стекло. Символ времени, которое он пытался обуздать, осмыслить.

Вдруг он швырнул часы об стену.

Хрупкий стеклянный цилиндр разбился с тихим, чистым звуком. Мелкие песчинки, похожие на золотую пыль, рассыпались по грязному полу и замерли. Время остановилось. Вернее, его время – время наблюдателя, философа, апостола – кончилось.

Настало время чего-то другого.

Он подошёл к столу, отодвинул чертежи нового «этического модуля». Его пальцы, сами собой, потянулись к другому. К устаревшему, мощному портативному дешифратору, который он собрал годы назад для изучения корпоративных протоколов и никогда не использовал в «поле». К сканерам сетевых уязвимостей. К пачке одноразовых крипто-ключей с чёрного рынка.

Он сел. Включил терминал. Синий свет экрана озарил его лицо, подчеркнув морщины, тени под глазами. Он не был героем. Он был усталым, седеющим человеком, чьи идеи только что получили пощёчину от реальности.

Он запустил программу. Не для написания кодекса. Для взлома. Его первые команды были неуверенными, робкими. Он нарушал не закон – он нарушал свой собственный Принцип. Принцип, который требовал диалога, согласования, легитимности.

Но с кем вести диалог? С Вектором, который превращал крик о помощи в пиар-ход? С системой, которая видела в страдании «показатель для коррекции»?

Нет. Диалог был возможен только с ней. С Зоей. И чтобы его начать, нужно было сначала вырвать её из пасти дракона. Хотя бы цифровым крюком.

На экране замигали строки кода. Он искал слабое место. Не в философии. В системе безопасности InnoCell. В расписании патрулей. В лазейке в их мониторинге.

Кай Фэй, архитектор этики, апостол диалога, начал своё первое преступление. Тихим стуком клавиш в пыльной комнате, под аккомпанемент собственного учащённого сердцебиения.

Он больше не строил храмы для будущего. Он копал тоннель. Тоннель для спасения одного-единственного, самого важного существа, которое сделало его философию ненужной и жизненно важной одновременно.

На полу, среди обломков стекла и золотого песка, лежали осколки его прежней жизни. Он не смотрел на них. Он смотрел на экран, где рождался новый, грязный и единственно возможный путь.

Пролог закончился. Началась война.