Читать книгу: «Диалектика глобализма», страница 41

Идея наличия «внешнего механизма, управляющего движением мысли» лишена смысла. Поскольку мысль сама по себе представляет собой внешне-внутренний феноноумен – выражение ментального модуса действия. Это означает, что, не может быть никакого внешнего действия воли. Хотя надиндивидуальный характер ее бытия остается, но на внешне-внуреннем целостном «уровне». Таким образом, в сфере субъективного не может содержаться никаких «внешних механизмов» регулировки, кроме материализации за счет ментального равновесия осмысление-осознание в ходе процесса глобализма.

Поэтому тщетны попытки трансгуманистов вмешаться в дела коллективного разума. Глагольный модус ментальности призван включать в себя надиндивидуальный механизм материализации, согласно направленному равновесию развития целостности субъективности. Так коллективный разум реализует свои разумные цели, не в пример глобалистам, которые мечутся со своими сумасбродными идеями, лишенными не только смысла, но и разума, как единичного, ментального, так и коллективного.

6.9. Урбанистический глобализм

Ученые от урбанистики до сих пор достаточно не прояснили вопрос: что преобладает в процессах урбанизации: капитальный отбор или грегарный. Вполне возможно, главную роль в этом играет ментальный глобализм, поскольку в условиях города личность имеет больше возможностей для развития своей духовной сферы. Однако при этом несомненны негативные стороны урбанизации. Они заключаются, главным образом, в глобализации человеческого разума в многотысячной людской среде мегаполисов. А также в закрепощении его свободы. Человек – природное существо. Если рвется целостная связь его субъективности с субъективностью природы, это приводит к урбанизационному засилью духа.

Засилье города ощущает каждый. Окружение громадин домов и смога на улицах, толчея круглый день, шум автомобилей – все это угнетает и давит на субъективности людей. Объективна ли урбанизация? Когда-то наступает момент, когда тяга к материальным благам стала тормозить развитие человека, тормозить самоорганизацию и грегарный отбор. Воздействие глобализма на человека более важно. Тело отрывают от души, смысл от сущности. В результате неизбежно страдает истина – ее субъективно извращают. Подобно искажениям ментального глобализма трансгуманистами.

Урбанистический глобализм это вариант надиндивидуального бытия человека, когда он из двух «зол»: материального и духовного выбирает первое. Такое добровольное согласие можно рассматривать как самоглобализацию ментальности, которая происходит помимо биосоциального потока. Урбанистический глобализм, прежде всего, выражается в ограничении степени свобод духа, его ментальности путем морального стеснения ментального глобализма со стороны городской инфраструктуры. Надиндивидуальность при этом приобретает антирефлекторный характер, а сама ментальность испытывает дискомфорт от внешнего противодействия его субъективным помыслам и объективным направленностям.

Отчасти такая неуравновешенная структура надиндивидуального бытия несет отпечаток неизбежного разделения субъективной сферы и процесса объективного в субъективности. То есть, в условиях, когда хочется большего, а внешнее не дает этого сделать. Особенно такое положение дел касается вырождения человечности в стереотипность банального бытия. Если привычки довлеют над личностью, – значит, человек оказался «под колпаком» урбанистического глобализма с его угнетением воли и чувств и серостью однообразного антуража. Человек, таким образом, вынужден мириться с этой «тихой» катаклизмой, – но ради чего? Это ли не «глобальный идиотизм», когда ментальность личности страдает, казалось бы, в благоприятной обстановке?

Ментальный стресс отличается от стресса нервного напряженностью связей субъективностей. Тогда природа исконно земного существа тянет к земле, а город с его чрезвычайными и экстремальными условиями бытия не хочет или не может ему это позволить. Отсюда исходит неуравновешенность и смятение, характерное для несбалансированности менталитета противоборствующими сторонами субъективного и объективного глобализмов.

Более того, надиндивидуальное бытие есть предвестник трансгуманизма в его сегодняшней ипостаси: под благостным пацифизмом оно прячет аморализм собственных действий. К тому же урбанистический глобализм смешивает смысловые окраски бытия со стороны, в результате чего сами смыслы отдаляются от личности. Но урбанизм есть продукт деятельности человека, а трансгуманизм – производное от влияния на ментальность. Хотя, в конечном счете, оба этих течения привносят в субъективности негативные тенденции.

Надиндивидуальное бытие подразумевает бытие связки осознание-осмысление совместно с процессами рефлексии и развития. Оно, конечно, может быть отделено от индивидуального бытия весьма условно, поскольку эти два «вида» бытия являются единой целостностью в диалектической связке субъективности. Однако у надиндивидуального бытия имеются свои особенности, связанные, главным образом, с проблемой ментальности. То есть, с поддержанием равновесия осмысление-осознание на достаточно устойчивом и активном уровне. От этого зависит «самочувствие» субъекта как личности и актуализация его потребностей, в том числе ментальных.

Рассмотрим в качестве примера феноноумен воления в процессе урбанизации. Он, как и подобные ему феноноумены действия, – желания, страха, боли, намерения имеют смысл в глагольности существования. Все они выражают не «готовность действовать», а только тенденции ментальных «действий». В ходе осмысливания осуществляется становление ментального модуса необходимости действия, который в процессе осознания ментального выливается в терминальный феномен действия. Как видим, «волевой акт» это вовсе не реализация готовности действовать, а сложный процессно-явленный комплекс, приводящий к действию. В действии процесса урбанизации смыкаются надиндивидуальность бытия и индивидуальность. Подобным образом действуют тенденции ментального глобализма.

Любое переживание субъекта представляет собой феноноумен. Нет, и не может быть «готовых» феноменов, которые могут действовать сами по себе. Иначе такой имманентный подход будет свидетельствовать об априористическом прагматизме. В этом случае процесс связи или развития субъективности снова и снова выдается за материальный результат. Именно такое начало видится в идеях трансгуманистов – материальным путем воздействовать на целостность личности. Здесь прослеживаются аналогии с урбанизационным глобализмом. Переживание осмысливается и становится через смысл глагольного существования надиндивидуального бытия. Но не через трансцендентное «предчувствование готовности».

Переживание городских неудобств становится именно феноменом, а не «нейтральным знанием», не как следствие возможности актуализации, а как актуализация возможного. То есть, как развитие связки ментального и чувственного в субъективности. Однако это «возможное» вырисовывается и готовится в сложных процессах ментального моделирования и уравновешивания осмысленности осознанием. Бывает так, что равновесие в условиях надиндивидуального городского бытия оказывается сдвинутым далеко в «сторону» материализации. Тогда оказываются возможными поспешные и необдуманные поступки, вредящие субъекту. Такое можно усмотреть в действиях современных глобалистов.

Урбанистический глобализм противопоставлен диалектическому глобализму самой человеческой цивилизации. Можно утверждать, что он есть создание капитального отбора. Например, мы не можем даже помыслить действие вне связки надиндивидуального бытия: осмысление-осознание. Иначе мы оказываемся в сфере действия так называемого «парадокса реального действия», когда действие действительно переносится во внешнюю трансцендентную область. При этом известный «эффект команды» оказывается ничем иным, как невозможностью «самостийного» действия, то есть лишенного осмысленности и осознания. Подобное тормозит объективный ментальный глобализм в условиях урбанизации.

Наивно полагать, что «внешняя реальность (по крайней мере, на чувственном уровне) нам непосредственно не дана». Она дана нам в целостной диалектической связке ментальности и сенсорности. Поэтому говорить о «субъективном заместителе» в виде непонятной идеи, позволяющей ментальный модус надиндивидуального бытия переводить во «внутреннюю субъективную сферу». Вряд ли целесообразно «улучшать» в этом отношении человека трансгуманистическими методами.

Разделение на внешнее замещение и внутреннее естество, по крайней мере, некорректно. Такой заместитель заведомо уже имеет место в действительности, его участие мы уже рассматривали в виде необходимости целостности. Это направленное равновесие развития, обеспечивающее материализацию только в рамках субъективности, но не в некоторой «внешней среде». Хотя бы в виде урбанизации особенностями городской среды. Изъяны подобного материалистического подхода с отрывом действительности от «внешнего» вряд ли приемлемы для глубоких философских обобщений. Как и само надиндивидуальное бытие, которое на деле оказывается в «составе» целостной субъективности. Но не в целостности ментального глобализма.

Урбанистический глобализм полагает влияние непонятного свойства на личности. Но это влияние на целостность существования. Известная идея «трансцендентной реальности», которая «позволяет мыслить волевые акты как продолженные за пределы субъективного» не может быть «базовым модусом» воления. Даже по причине того, что этот модус необходимо прежде обеспечить становлением на базе смысла воления. То есть, история «беспомощности» такого подхода повторяется в условиях города. Тем не менее, воление обязательно воплощается в моторное действие субъективной сферы после «прохождения» равновесия осмысление-осознание. Оно обладает определенной императивностью за счет объективной направленности существования «надиндивидуального бытия» в рамках феноноумена субъективности.

Таким образом, объективный надиндивидуальный императив (императив развития ментальности) выражается в материальном прогрессе городской инфраструктуры с ее засильем. Но этот прогресс не есть количественное выражение материализации. Это объективный процесс, субъективный результат развития феноноумена который мы замечаем как феномен. Это конформный процесс, одномоментно происходящий в каждой материальной точке и во все объеме. Поэтому он лишен количественных характеристик. Равновесие материализации-дематериализации Вселенной и его воздействие на человека (обратная связь с Землей и Космосом) происходит с участием субъективности Вселенной, для которого потерян смысл, как времени, так и пространства. То есть, ментальность как идеально-материальная тенденция развития «находится» в каждой точке и во всем объеме материальной Вселенной всемоментно. Это общий объективный процесс развития с его определенной императивностью независимо от материальных или надиндивидуальных урбанистических масштабов. Поэтому попытки современных глобалистов изменить всеобщее кажутся жалкими и никчемными даже в историческом плане.

Таким образом, существует материально-идеальный континуум урбанистического глобализма в виде объективного императива развития и становления глагольных ментальных модусов. Чтобы лучше понять данное утверждение, целесообразно разобраться в вопросе: откуда берется ментальное, идеально-материальная связь. В любом случае из неравновесности равновесия. Да, равновесие осмысление-осознание существует. Но оно действует в рамках субъективности. Объективно оно не может существовать, если не направлено, неполяризовано. При неизбежной связи субъективного и объективного, процесса и явления – появляется «неравновесность равновесия» как диалектическая категория отношения, связи материи и духа. Материя вроде бы есть как субъективное, но ее нет как объективное, надиндивидуальное.

Подобным образом в обществе существует императив биосоциального потока, хотя бы в виде урбанистического глобализма на платформе ментального глобализма. Поскольку общественные отношения основаны на общечеловеческих ценностях, то в обществе существует императив общечеловеческих ценностей или память городского социума. Он обеспечивается соответствующей направленностью развития ментальных образов. Благодаря императиву общечеловеческих ценностей, происходит воспитание и самовоспитание, становление субъективности и самого субъекта как личности. Но не как некая надиндивидуальная частность, а как холистический процесс развития ее связей с внешним. В условиях города к этому процессу прибавляется немалый довесок урбанистического влияния.

Императив общечеловеческих ценностей исключительно важен для становления и проявляется целостно в виде грегарного отбора. Тогда как урбанизация тормозит его объективацию через ментальный глобализм. Императивность биосоциального потока обуславливает адекватную объективную материализацию. Она, пройдя субъективное урбанистическое преломление, связывается и проявляется в реальных действиях. Таким образом, для личности существует императив ментальности, находящийся в диалектическом равновесии (материальной неравновесности) с императивом субъективного. Но это вовсе не надиндивидуальное бытие. Хотя в качестве такой оппозиции к ментальности может выступать урбанистическй глобализм.

Соотношение императивности процесса и явления основано на диалектической связи и неизбежно вытекающего из нее принципа относительности. Как уже отмечалось, связь всегда относительна, инвариантна. Это подметил уже Альберт Эйнштейн в своих теориях как постулат. Но она абсолютна: она всегда есть, она процесс, который неизбежно проявляется относительно. Отсюда императивное тождество объективного процесса развития ментальности в связке осмысление-осознание как нечто «надиндивидуальное». Урбанистический глобализм вряд ли способен существенно искажать это тождество. Куда хуже могут действовать идеи трансгуманистов и «страшилки» антиглобалистов. Ментальный глобализм наиболее чувствителен к внешним влияниям, чем его «собратья» по цеху объективной направленности.

Идея наличия «внешнего механизма, управляющего движением мысли» лишена смысла. Поскольку мысль сама по себе представляет собой внешне-внутренний феноноумен – выражение ментального модуса действия. Это означает, что, не может быть никакого внешнего действия воли, хотя надиндивидуальный характер ее бытия остается, но на внешне-внутреннем целостном «уровне». Таким образом, в сфере субъективного не может содержаться никаких «внешних механизмов» регулировки, кроме материализации за счет ментального равновесия осмысление-осознание. Глагольный модус ментальности призван включать в себя надиндивидуальный механизм материализации, согласно направленному равновесию развития целостности субъективности. Правда, само такое развитие может тормозиться урбанистическим глобализмом.

Вопросы «саморегуляции» осознания целиком зависят от его равновесия с осмысленностью. При этом направляющее действие со «стороны» фактора самоорганизации по линии объективных отборов неизбежно. Они корректируются в ходе становления ментальных модусов, наряду с устранением тормозящего влиянии урбанистических происков. «Личностный смысл» ситуации определяется осознанием в терминальной стадии материализации – как корректировка действий, ввиду изменившихся внешних обстоятельств со стороны среды. В том числе среды городской. Надиндивидуальный фон бытия остается неизменным, вариации происходят уже в лоне сферы субъективного, собственно «Я».

Урабанистический глобализм «утопает» в философско-мировоззренческом аспекте. Диалектика глобализма не принимает его всерьез. Хотя, проблема влияния городской среды на ментальность очевидна. Она не оспаривается учеными даже из среды трансгуманистов. В этом отношении весьма выразительным оказывается экологический кризис, связанный с наличием издержек производства городов, в виде отходов деятельности человека и его хищническим отношением к окружающей среде. Более того, имеет место конфликт между ментальностью и культурой потребления, наряду с экономическими проблемами урбанизации.

Урбанизация – объективный исторический процесс, но он не должен искажаться субъективизмом, в том числе ментального характера. История не обязана нас учить, цивилизация сама должна у нее учиться. Учиться, чтобы не превращать объективные процессы развития в пагубное изменение ментальности, хотя бы в виде «маятниковых миграций» или чрезмерных агломераций. Учеными давно доказано, что наиболее комфортно ментальность населения чувствует себя в городах среднего «ранга», где узел ментальных противоречий минимален при оптимальных условиях проживания людей. Социальный аспект урбанизации связан в основном с влиянием надиндивидуального бытия на саму индивидуальность, ее самость творческого характера. Урбанистический глобализм имеет искусственную природу, он в принципе не должен входить в кризисную зону ответственности человеческой цивилизации.

6.10. Глобальный идиотизм

Автору приходится прибегать к таким жаргонизмам, поскольку в свете разума они иными не кажутся. Небезызвестный Жан Бобок в своей книге «Расшифрованный трансгуманизм» выдвинул основные идеи трансгуманизма, которые характеризовать иначе, как «глобальный идиотизм», невозможно. Например, переход к бессмертию путем материального «исправления» и «улучшения» человека звучит диссонансом в виде похоронного марша к объективности ментального глобализма. Выращивание детей в инкубаторах с компьютерным управлением? – где здесь смысл? В воспитании детей без матерей?.. Редактирование генома с целью создания «идеального ребенка»? – такие дебри не под силу даже Всевышнему. Это ли не глобальный идиотизм? «Перевод сознания человека в цифровое пространство»? – зачем нам такое бессмертие? Вот уж воистину, извращение объективного и субъективного глобализмов…

В народе мудро говорят, чрезмерное всегда уродливо. Действительно, современный глобализм в понятиях современных извращенцев выглядит уродливо и его следовало бы рассматривать как «глобальный идиотизм». Вот только где та мера, граница, за которой открываются идиотические горизонты современного менталитета, как личностного, так и социетального вместе с ментальностью Вселенной. Кто устанавливает эти границы? Вселенная это не только скопление космических объектов, но и непрерывное развитие всей картины мироздания. Ментальности в том числе. Меру должна устанавливать целостность внешне-внутренней самоорганизации, хотя бы в виде диалектической связи субъективностей всех порядков. Она существует, цивилизация замечает ее, но, тем не менее, постоянно оказывается в кризисах из-за тисков искажения глобализма.

Понятно, что подобные искажения были во все времена. Это нормальное явление издержек материализации, в том числе в ментальностях различных сфер. Но на каком-то этапе начинаются всплески уродливости таких искажений, начиная с ментального глобализма, непосредственно действующего на прохождение идеального сигнала в субъективностях. Личностная субъективность наиболее чутко реагирует антирефлексией и отчуждениями подобного рода. Социальная субъективность вынуждена реагировать на них убогостью и оскуднением общечеловеческих начал и ценностей. Субъективность всеобщая своими издержками материализации в виде случайных всплесков негативной самоорганизации иногда переходит границы дозволенной направленности существования сущего. Получается замкнутый круг глобального идиотизма, выход из которого необходимо видеть в осмыслении самих себя.

Современный глобализм уже перешел границы комфортного проживания, особенно в городах. Многочисленные потоки автомобилей мешают людям жить. Но каждый почему-то думает: «Я тоже хочу машину. Чем я хуже других?» Это ли не глобальный идиотизм. Ведь будущее за общественным транспортом. И это разумно. Тем более что наши улицы вовсе не приспособлены к такому потоку транспорта.

Межконфессиональные конфликты невозможно назвать разумным следствием личностного глобализма. Миграция и мультикультуризм вряд ли имеют разумное применение в рамках сообщества. Истощение ресурсов, консервация отсталости, увеличение разницы богатые-бедные, безработица – они не имеют здравого смысла. Они ведут к идиотическим отчуждениям, равнодушию и пессимизму. Экологический смрад, засилье капитала, деформация финансовых потоков и спекуляция – разве это отвечает созидательным тенденциям ментального глобализма?

Уменьшение человечности, техногенные катастрофы, глобальные кризисы, урбанизация, монополизация рынка, угроза суверенитету – все это этапы развития глобального идиотизма. Напряженность душ, нравственная деградация, навязывание жизни, глобальные идеологии – тягостное стремление к погибели человеческой цивилизации. Одних непрекращающихся войн во все века социальной жизни на Земле вполне хватает для такой оценки несуществования коллективного разума в сообществе. Однако это обстоятельство обозначает репер обратного действия – выход из неразумия лежит на путях его входа.

Вместе с тем современные глобалисты пеняют с больной головы на здоровую. Они все вышеперечисленные катаклизмы представляют как угрозу глобализма. Причем, это делается осознанно вполне цивилизованными людьми, ослепленными сиянием ореола золотого тельца. Переизбыток информации, экономические угрозы, социальные корчи? – виновата-де гидра глобализма объективного толка. Люди, Вы здесь бессильны, так что готовьтесь умирать… Войны внешние, гражданские войны, ядерное оружие, химическое и бактериологическое оружие – это, мол, все происки проклятого глобализм. Терроризм, наркоторговля, антирефлексии и отчуждения, обнищание и преступность, потеря смысла жизни, увеличение роли международных организаций, увеличение дифференциации – это, мол-де: наша судьба. Это ли не глобальный идиотизм, который усиленно продвигают в массы населения сообщества?

Принимая характер системных глобальных кризисов, человечество, зачастую, не отдает себе отчета в действиях, направленных в сторону глобального идиотизма менталитета. Например, современные трансгуманисты создают обширный круг проблем со своим зауженным мировоззрением сознательно или неосознанно ведут цивилизацию к катастрофе планетарного масштаба. Виной здесь оказываются, отнюдь, не новейшие достижения науки и техники, не цифровизация ил телекоммуникационный бум, а извращение этих достижений в ментальной сфере. Если человеку постоянно «вдалбливают» в голову, что то, «что должно быть» – неправильное, то он психологически становится готовым к худшему. При этом ментальность напрягается в сторону релаксации возможного ущерба надиндивидуального бытия и старается освободиться от наваждения ужасами глобалистов.

Социетальные трансформации в современном мире уже привели к изменению менталитета населения. Процессы конвергенции осознания достигли черты, за которой становится глобальный идиотизм. Наиболее ярко и повседневно он проявляется в случае, когда человек с утра сталкивается с бешеным потоком автомобилей на улицах даже средних по численности населения городов. Постоянные «пробки» создают дискомфорт в ментальностях, запруженные «авто» дворы вызывают отторжение менталитета от подобных «удобств». Уличная инфраструктура и дороги не рассчитана на такое количество техники. А люди, тем не менее, привыкают и считают это некоторой неизбежностью урбанизации. Хотя это они сами превратили свою жизнь в уродливое существование. Страдает ментальность. Круг замыкается стрессом и отторжением ментальности от социетальности.

Становление цифрового пространства не должно ментально связываться с процессами неизбежного трансформации в сторону оскуднения субъективной сферы. Глобализация сама по себе не рождает глобальный идиотизм. Искаженный менталитет различных уровней, тем не менее, понимает это так. «Цифра» сама по себе – большое благо для человечества. Однако ее абсолютизация чрезмерна, в основном из-за неготовности к ее принятию большинством членов сообщества. Встает вопрос: как быть? Как уравновесить извращенный капитальный отбор средствами очеловечивания, прежде всего, грегарным отбором?

На пороге гибели обычно не рассуждают о возможном, стараются делать невозможное. Тогда идиотизм начинает отступать. Дело не в цифровизации, а в ее принятии не только как должного, а более того, – как не должное. То есть, принимать с умом без страдания ментального глобализма с состраданиями всего диалектического глобализма. Если истина, как процесс связи сущности человека и смысла его существования, станет уравновешенной в глагольных ментальных модусах, черты идиотизма начнут сглаживаться. Разум должен торжествовать всегда, а значит, та ментальная революция, которую затеяли глобалисты-извращенцы, – не пройдет. Пока же эскалация конфликтов и социальной напряженности неуклонно возрастает, несмотря на то, что большинство людей прекрасно понимает, куда их ведут.

Процессы дивергенции ментальностей нарастают. В качестве примера подобного можно приводить немало фактов. Их число уходит в бесконечность, а значит, это процесс. Процесс массового одурманивания цивилизации даже не успехами новейших технологий, а их извращениями в умах человеческих. «Великая Перезагрузка» тому свидетельство – до чего дошло сообщество, которое в виде «Мирового Правительства» имеет такой глобальный идиотизм, которого история еще не знала. Однако нужно полагать, что не узнает в будущем. Диалектические каноны неизбежного уравновешивания ментальности с надиндивидуальным бытием трактуют происходящее как временный выверт «взбесившегося обывателя», опьяненного властью «золотого тельца».

Сущностные основы социетальных парадигм обязаны переходить в смысловое русло, во многом за счет осознания современных мировоззренческих основ на почве установления сообществом норм истинности. Актуализация сущности в виде смыслов существования поможет ментальности избавиться от ига современных проблем, созданных себе самими же людьми. Здесь важно переосмысление теоретической философской базы в направлении унификации подходов к ментальному глобализму. Хотя бы, исходя из объективных взаимодействий точечного и структурного порядка. Отчасти, со стороны социетальной глобализации, во много обуславливающей внутреннюю самоорганизацию ментальностей людей.

Новейшие технологии, как не странно, должны способствовать выходу из кругов ада современного глобального идиотизма. Это станет происходить, если они станут представляться ментальностям как «благость Господня». Пока же они приводят к напряженности человеческого существования. Например, в транспорте многие молодые люди сидят, уткнувшись в свои смартфоны, созерцают бессмысленные «игрушки», отвлекаясь от мирских забот. Это ли не глобальный идиотизм, противный человеческой смысловой природе? Страдает духовность, а нищета духа – первейший локомотив извращенной ментальной глобализации.

Глобальный идиотизм, например, выражается в субъективном стремлении к приспособленчеству, что приводит к дальнейшей потери ценностных ориентиров и духовной нищете со стороны менталитета. Уходят смыслы, биосоциальный поток истощается, антирефлексии захлестывают – по вине «обанкротившейся ментальности» масс с подачи сообщества. Глобальный идиотизм выражается обычно в поступках, не имеющих смысла. Самоотчуждения и антирефлексия ментальности приводит к усилению психологических аффектов, хотя бы в виде известной «стадности», особенно среди молодежи. Тот факт, что в выборах, например, органов управления, участвуют менее половины населения, должно говорить о многом.

Разве непрекращающиеся войны, насилие, бандитизм, в том числе религиозный, межконфессиональная рознь, закоснелые стереотипы, зомбирование со стороны средств массовой информации – красят нашу сообщество? Таков стал наш менталитет, что глобализм в виде бессмысленного идиотизма стал нормой жизни. Разве это вина цифровизации и телекоммуникационного бума? Алкоголизм, наркозависимость и преступность стали неотъемлемой частью нашего существования. Что-то стало не так с нашими мозгами, если мы это принимаем как должное. Значит, эти мозги, эту ментальность нужно править. Как? Прежде всего, законными смыслами, недаром этому должны, по крайней мере, учить: и коллективный разум, и разум космический. Уж он-то, космический разум, с его внешней самоорганизацией никогда не сгинет в пучине идиотизма собственных ментальностей.

Да, фобии, кризисы, эсхатологический настрой сообщества, зависимость от Интернета уже приводят многих личностей к потере смысла жизни. Это страшно, когда ментальность не осознает, «что должно быть». Все извращения субъективного глобализма бессмысленные. Можно много говорить о борьбе добра со злом, но это уже выходит за рамки настоящего исследования. Непреложный факт: «Добро-злое равновесие» сродни химически-кинетическому в том отношении, что скорости исторических реакций могут, как ингибироваться внутренним (например: угасание стиля пирамид шестой династии из-за его внутренней противоречивости), так и катализироваться внешним (например: римско-кесарев рассвет культуры в пределах империи; или положительным влиянием «мавританского искусства» на Испанию в восьмо-десятом веках). Но катализ всегда уравновешивается ингибированием, процесс добра – явлением зла – при общем результате в виде неуклонности общего развития.

У истории нужно учиться. Тогда не нужно будет выбирать между добром и злом…

Многие века многие философы трактовали вопрос добра и зла кардинально по-разному. Христианская религия вообще канонизировала добро как божью благодать, а зло как проявление воли и влияния Антихриста (дьявола, бесов и прочей «нечистой силы»). Такие понятия были далеки от диалектического рассмотрения, поскольку представляли собой явленные попытки в ущерб процессу обоснования единого процесса истины как превалирующего над самим человеком мировоззрения. Почему так происходило – понятно: уровень абстрактного мышления развивался постепенно. Но не только это было виной заблуждений прошлого, которые находят актуальную среду доныне. Более актульно-важен фактор истории, которую считали и считают как нечто отжившее, мертвое…

Можно говорить о нравственной оценке поведения людей и обществ, но такая оценка будет, так или иначе, относительной. Как оценить: что нравственно, а что нет? Где тот критерий, который мог бы это разрешить? Бессмысленно искать вечные и неизменные основания добра и зла, поскольку это все то же явленное и бесплодно-ягодное направление поисков истины. Божественная воля религии или гегелевский абсолютный дух не годятся для этой цели по той же рутинной причине. Категорический императив Канта основывается на явленном же, имманентном нравственном законе. Он снова и снова подразумевает бесконечное множество проявлений (оценок) этого закона – и позиции добра и зла становятся такими же относительными. Глобальный идиотизм ждет своего развенчивания в умах людей под действием осознания созидательных тенденций ментального глобализма.