Читать книгу: «ЧОП «ЗАРЯ». Книга вторая», страница 4

На рассвете помогли Степке собрать все тела и загрузить в кузов одного из фургонов, перетаскали вещи из грузовика Митрича и, по сути, переукомплектовали весь караван. А там уже появился патруль.

Два суровых охотника с шевронами Кузнецкой городской управы приехали на местном аналоге снегохода – этакие небольшие сани с гусеницами. Довольно сухо, будто каждый день у них такое, расспросили нас, предварительно считав специальным кристаллом наши жетоны.

Потом прогулялись до полянки с облезлыми деревьями, что-то там отметили и полезли в фургон проверять покойников на случай каких-либо остаточных явлений или хоть какого-то намека на ледяных ходоков. И, ничего не найдя, сказали, что больше нас не задерживают, а все данные будут переданы в Орден.

Потом младшего охотника оставили охранять караван, а старший вместе со Степкой умчал в сторону Перехляя. И мы, наконец, почесали дальше по маршруту.

***

Исаевский карьер впечатлял своим размахом. Холмы, ямы, старые выработки, ветхие лачуги, какие-то вышки, даже кусок железной дороги, уходящий в темный тоннель куда-то под землю – все это началось километров за десять до так называемого шахтерского городка, где сейчас организовали новое поселение и откуда руководили работами.

Мы трижды тормозили на дороге встречные телеги и спрашивали, куда же нам ехать. И каждый раз смотрели, как мужики машут рукой куда-то вдаль, и слышали в ответ: «Да, туды, ехай еще и ехай, еще три версты».

Первый раз в этом мире я начал испытывать какую-то странную тоску и безнадегу. Серо-белые пейзажи из камня, снега и грязи, такие же серые, состарившиеся деревянные постройки – все это создавало эффект легкого постапокалипсиса с заброшкой из Российской глубинки.

Но жизнь в какой-то мере присутствовала. Суетились какие-то серые, запыленные люди возле старых, давно заброшенных шахт. Катались мужики на телегах, в основном груженых обычными дровами. Лениво прогуливался патруль, но не орденских охотников, а каких-то местных уголовников.

Чуть получше стало, когда мы наконец увидели новый городок. Мы выехали на пригорок, и перед нами открылся вид на свеженькие, еще светлые домики. Опять же, не «Москва-Сити», но уже почти Дикий Запад на заре освоения. Даже вывеска «Трактиръ» была, плюс небольшая церквушка, белое здание с красным крестом, еще какие-то постройки, может, офисные, а может, и жилые. Светилась витрина целого одного бакалейного магазина.

Но главное – там были люди. Много людей, целая толпа высыпала перед трактиром, выстроившись кольцом. И эта толпа явно была взбудоражена.

Чем ближе мы подъезжали, тем больше деталей прояснялось. Толпа то взрывалась криками, то замолкала, когда говорил кто-то в центре.

– Да там, похоже, драка, – зевнул Захар, – поспать ведь не дадут с такими криками.

– А тебе не кажется, что вон та блондинка в круге – это Банши? – спросил я и чуть сбросил скорость на спуске. – А вон тот крупный мужик в тельняшке, которого держат два бородача и который сейчас получил по лицу, – это Стеча?

– Похоже на то. Кажись, номады! – Захар чуть ли не прилип к лобовому стеклу, а потом сжался, будто его ударили. – Уй-е-е-е… Вот это замах у Рагнара…

ГЛАВА 6

Я притопил так, что Захара откинуло от лобового и впечатало в спинку сиденья. Чуть не наехали на какого-то зеваку, отбившегося от толпы. Я начал сигналить, но плотной массе людей, обступивших стихийный ринг, было плевать. Даже головы на гудок никто не повернул. Так что от варианта раскидать номадов бампером пришлось отказаться.

– Матвей, ты это, не торопись, – перекрикивая визг тормозов, дернул меня Захар. – Ты не весь кодекс Ордена знаешь. Зная Банши и ее отношения с номадами, наши могут и за дело получать.

– Да какая разница? Наших же бьют! – отмахнулся я и выскочил из «буханки».

Подбежал к толпе, плотно стоявшей в несколько рядов, локтями распихал работяг, солдат, и даже парочке приличных «джентльменов», шубы которых занимали сразу по два места, досталось от меня по аккуратному тычку. Толпа шумела. То свистела, то, наоборот, охала и подбадривала кого-то, слышалось чье-то бешеное рычание и звонкий мат от Банши. Это радовало, значит, она еще на ногах.

Я почти на автомате призвал Муху и с удвоенной силой стал распихивать недовольных горожан. В какой-то момент даже подпрыгнул, стараясь рассмотреть, что происходит. Стеча сидел на снегу и, как после нокаута, осоловело мотал головой, рядом с ним лежала пара незнакомых мне номадов. А дальше, почти в центре, как блоха, скакала Банши.

Вот кто у нас, оказывается, бешеная белка! На фоне здоровенного Рагнара и еще двух бородачей девчонка была почти Дюймовочкой, которую с трех сторон пытались достать медведи.

Мне показалось, что они ее боятся. Не решаются оказаться нос к носу, пытаясь нападать только со спины. Вертлявости Банши не хватило, номад с косичкой в бороде достал ее по ноге и уронил на землю, а Рагнар с напарником сразу же понеслись к ней.

Такое я уже стерпеть не мог! Заорал на поддатого мужика, зачем-то решившего меня обнять. Сделал шаг назад, для разбега и, прихватив силы от Мухи, пулей выпрыгнул вперед, хватаясь и отталкиваясь за чье-то плечо в шубе.

Я пролетел не больше двух метров, а потом меня сплющило, будто двери в супермаркете забыли передо мной раскрыться. Да еще, похоже, током ударило! Муха натужно крякнул, а ватник начал дымиться.

Я даже не успел осознать, что это за читерский побочный эффект сработал: передача боли фобосу, как Муха сделал ручкой и растворился.

И тут меня проняло! Мне показалось, что дымится уже не фуфайка, а все мое существо. Волосы встали дыбом, меня затрясло, как припадочного. Когда боль прекратилась, я так и рухнул в снег, как скрюченный рогалик.

– Эй, шашлычок, ты кто такой? – прозвучал довольно наглый голос, и перед глазами появились два блестящих сапога и низ меховой шубы.

– Это чоповец, он с ними.

Судя по голосу, это уже Рагнар. Я попробовал повернуть голову, но шею свело.

– Ну и зачем ты пытался влезть в поединок? – Шуба опустилась на корточки, и на меня уставился довольно молодой парень.

Явно из благородных: голубые глаза, в которых блестела маленькая молния, ухмылка на лице и щегольские, а-ля гусарские, усики. Я не ответил. Во рту пересохло так, будто мне голосовые связки током выжгло. Парень встал, опять продемонстрировав мне светло-серый пушистый мех, и крикнул куда-то в толпу:

– Заря! Первое предупреждение за попытку срыва поединка. Штраф в тысячу рублей! – В толпе кто-то засвистел, но больше было разочарованных возгласов. – Поединок считаю законченным.

Народ недовольно загудел: лишили халявного зрелища! Край шубы дернулся, видимо, парень поднял руку, призывая всех к тишине. А потом продолжил:

– Компенсация, которую чоповцы должны выплатить Номадам, будет определена после осмотра пострадавших. ЧОП «Заря» снимается с первого участка и после окончания поисковой операции переводится на четвертый. Вердикт окончательный, обжалованию не подлежит. По крайней мере, до тех пор, пока не будет выплачена компенсация, и чоповцы не исправят то, что натворили.

Я почувствовал холод и порадовался, что телу понемногу возвращается чувствительность. Выгнулся немного и нашел глазами потрепанную Банши. Она сидела на снегу и согнувшись вбок, держалась за ребра. Заметила, что я смотрю на нее, сплюнула кровь и, кривясь от боли, осуждающе покачала головой.

Кодекс ордена? Поединок? Поисковая операция? Что вообще происходит и куда они без меня вляпались? Неприятно, конечно, стать шашлыком и беспомощно лежать на дороге, но… Зато Стеча жив, Банши жива, Гидеон тоже нашелся – я заметил его сквозь разреженную толпу – пыльного и грязного, несущегося к нам откуда-то из города.

Даже улыбнуться захотелось: в кои-то веки не я всех втянул в проблемы! И пусть я чем-то усугубил, но начали-то они.

Ко мне подошел Рагнар, насвистывая какой-то веселый мотивчик, обдал запахом моторного масла, пороха и пыли. Присел на корточки и прошептал:

– Вы покойники… Если на четвертом участке не сдохните, то я сам вас найду. И Гидеону передай, пусть не думает, что я вам оборотня забуду.

Он поднялся и пошел к своим, опять насвистывая.

– Фифни в фуй, там тофе дыфка… – Я попытался дать «достойный» ответ, но губы совсем не слушались, да и, похоже, фольклор из той жизни здесь был не в ходу.

***

Электрошоковая терапия отходила еще где-то полчаса, позволив мне не отвечать на нападки команды. Куда ты полез? Ты что не знал? Орденский поединок – это святое! Тебе еще повезло, Исаев вообще мог тебя убить… и так далее и тому подобное.

Вот и лезь после такого спасать друзей! И мне реально было стыдно, правда, не за нарушение кодекса (а на ребре жетона рекрутауже появилась какая-то желтая царапина), а за свое позорно-геройское появление на арене. И за то, что избитому Стече пришлось меня оттуда на руках выносить.

Ладно, мы еще посмотрим, кто прав, а кто нет! Молниеносный паренек в шубе оказался владельцем карьера, тем самым Исаевым. Да и пареньком он не был, просто сильный дар, высокий ранг охотника, ЗОЖ и, вероятно, правильное питание сделали свое дело.

Когда со мной закончили, слово взял Захар. И пошла ответка. Как он за них вцепился, так не каждая мать-наседка своих цыплят полощет! Им стоило бы поучиться у него, как надо читать нотации и одновременно вести допрос.

Вырисовывалась следующая картина. Чоповцев и Номадов подрядили в охрану геологу. Некий Мейстер Казимир Карлович – тот самый светила подземных и внутригорных наук – отправился в одну из старых и самых глубоких шахт совершать какие-то свои изыскания. И довольно долго все было на грани приличий. Банши цеплялась с Локи, Гидеон на повышенных тонах философствовал с Рагнаром, но до драки не доходило. Стеснялись при геологе, которого курировал сам Исаев.

Но потом обнаружился какой-то отнорок, за ним новые пещеры, и в какой-то момент «экспедиция» натолкнулась на очень старый разрыв с большим количеством тварей. Охотники не справлялись, и Банши что-то там рванула.

Вот тут я не совсем понял, а уточнять не стал, но вроде как не гранатой. А рванула сама Банши, либо выдав какую-то свою способность – несколько раз прозвучало слово «крик». Видать, то самое, про что меня как-то предупреждала Банши.

И произошел обвал.

Четырех номадов не хило так приложило камнями. Поломало руки и ноги, но не смертельно – за их лечение Заря и должна была заплатить. У Стечи было подозрение на сотрясение мозга (как мне кажется, после драки уже не подозрение, а случившийся факт). Но хуже всего было то, что пропал геолог. Его аура где-то мелькала, из-за чего решили, что он жив, а не погребен под обвалом.

Исаев снарядил спасательную команду: шахтерам поручил копать, солдатам – охранять, Гидеону – показывать, где копать и что охранять. А Банши со Стечей вместе с викингами вернулись в лагерь, чтобы посетить больничку. Здесь-то все и произошло.

Старые обиды, новые обвинения. Слово за слово – и Исаеву, выполнявшему здесь роль главы орденской ячейки, ничего не оставалось, кроме как согласиться на поединок. Как говорится, не можешь остановить – возглавь.

Правила, на мой взгляд, были дурацкими. Официальные дуэли, значит, нельзя, а вот такие ринги – пожалуйста. Кто вошел в круг до начала, тот и участвует. И неважно, что с одной стороны двое, а с другой – пятеро. Конфликт между командами, а у кого какой состав – уже не играет роли. Технически я мог участвовать в поединке, если бы приехал вовремя. После начала боя круг закрывали магическим щитом, чтобы никто не сбежал и подмогу не привел.

– Общий сбор! Говорят, что шахтеры прорыли завал! – Гидеон вернулся в комнату, которую нам выделили в качестве больничной палаты. – Стеча, ты как?

– Мутит еще немного, и пальцы болят, – ответил здоровяк и поднял руку, демонстрируя всем гипс, наложенный на два пальца. – Неудачно я тому уроду челюсть сломал.

– Ясно, тогда пока дома посиди. Захар, ты тоже оставайся, там не особо все ровное… – Гидеон посмотрел на управляющего, а потом перевел взгляд на Банши. – С тобой что?

– Ничего серьезного, кроме ущемленной гордости, – блондинка попробовала поднять руки, чтобы собрать волосы в хвост, но скривилась от боли.

– И сломанного ребра, – вздохнул Гидеон. – Сиди уж, героиня.

Я ерзал, как отличник, который все время тянет руку, а его не спрашивают.

– Значит, сегодня не помогаем искать, подлечимся и тогда уже. – Святоша даже не посмотрел в мою сторону.

– Гидеон, але, не смешно уже. Я нам только штраф на косарь да какое-то предупреждение организовал по неопытности. В остальном вы и без меня накосячили. Так что не надо сейчас ко мне как к совсем юнцу зеленому. Ты сам-то готов идти?

– Ты просто не понимаешь…

– Ой, давай не будем? И про Гордея не начинай.

Я встал и пошел к двери.

– Захар, что думаешь? – Гидеон достал фляжку и сделал маленький глоток.

– Идите, ребята догонят, —улыбнулся управляющий. – Я уже видел его в деле, так что пусть косарь идет отрабатывать.

Мы молча вышли на улицу, удачно застав отправляющийся фургон. Внутри сидели пятеро пожилых, я бы сказал, «видавших виды» незнакомых мне охотников. Но каждый посчитал своим долгом похлопать меня по плечу, усмехнуться и обозвать «шашлычком». Безобидно и даже по-дружески.

Познакомились, поговорили. Гидеон их знал, причем довольно давно, какие-то старые знакомые. Причем старыми они были по всем фронтам: от названия «Старая гвардия» до возраста – самый молодой был ровесником Гидеона.

Снаряжены очень хорошо. У каждого по винтовке Бердана, однозарядные, но уже со скользящим затвором. Потертые ложа и приклады с выжженными церковными символами, не первый раз покрытые лаком. У их старшего – Пахома – к прикладу еще дополнительно было приделано небольшое волнистое лезвие. Выглядело это неудобно, но грозно и, скорее всего, полезно, когда на тебя деймос прет, а ты перезарядиться не успеваешь.

Еще у двоих были штыки, почти упиравшиеся в потолок фургона. По мне, так тоже спорное решение в тесных шахтах, но им виднее. К тому же на поясе у каждого висела кобура и ножны с чем-то крупным, явно не только для того, чтобы консервы вскрывать.

Одеты они были просто, но функционально: короткие полушубки, ватные штаны и шапки-ушанки. Встреть я их в прошлой жизни, сказал бы, что это какая-то смесь реконструкции военной пехоты и сибирских охотников.

По ауре – середнячки. Но и без проверки было видно, что это работяги, которые берут трудом и упорством, а не талантом. Пахло от них баней и, как потом оказалось, именно оттуда они и выскочили, когда Исаев объявил поисковую операцию.

От Старой гвардии веяло спокойствием и безопасностью, я даже залипать начал. Все-таки весь день за рулем. Но потом Гидеон стал рассказывать, что нас ждет, и пришлось гнать сон куда подальше. Я вынул фляжку с настойкой, наслаждаясь сначала удивленным лицом святоши, а потом огоньком, побежавшим по мышцам. Блин, надо было сразу пить, чтобы шоковую судорогу прогнать.

– Вот ведь, доверил тебя этой железяке! Хамить начал, пить начал, – немного показушно стал причитать Гидеон. – Дай хоть попробовать, а то вдруг тебе туда хрень какую-то намешали.

Хрень – не хрень, а Гидеону понравилось. Разулыбался, как кот перед маслом, и собрался уже в свою немного перелить. Но Пахом как бы невзначай кашлянул, и фляга пошла по рукам.

Высаживались перед шахтой мы уже заведенные и разгоряченные.

Чем больше я сталкивался с деятельностью Исаева, тем больше ему симпатизировал. Кодекс чтит, живет по правилам, силы полно и, по идее, ума не надо, а он, наоборот, устроил все четко и основательно. Никакой суеты – спасательная операция шла как в лучших фильмах из моего прошлого мира. Здесь совет, здесь готовятся, здесь фонари выдают, а здесь отдыхают. Собак только не хватало.

Перед входом в шахту развернули целый спасательный штаб. Несколько палаток с гербом – голубой щит, перечеркнутый молнией, и звери, похожие на львов по бокам. В одной был штаб, вторая предназначалась для раненых и уставших, а в третьей оказалось что-то типа полевой кухни. Я заметил самовар и чуть было не свернул туда, когда мимо носа промелькнул шлейф запаха тушенки. Из каждой палатки шел дым, и тут же рядом пара мужиков рубила дрова.

Под открытым небом установили еще несколько на скорую руку сколоченных столов, возле которых стояли люди. На одном в несколько рядом стояли фонари для общего использования, на втором лежал инструмент – кирки, лопаты.

Я заметил шубу Исаева, склонившегося над черно-белой схемой шахты, разложенной на столе. А в палатке с едой мелькнула борода Рагнара. Больше знакомых не было.

Пахом вместе с Гидеоном подошли к Исаеву, я последовал за ними, ожидая какого-нибудь подвоха. Но, на удивление, разговор пошел исключительно деловой, будто и не было час назад никакой драки.

– Гидеон, вот тут, – Исаев ткнул в карту, – убрали часть завала и дошли до этой пещеры.

– Что-то не то, – покачал головой священник. – Вот тут должна быть пещера, а там тупик был.

– Карта старая, еще Николаевская, – будто извиняясь произнес Исаев. – Того отнорка, где завал был, вообще на ней нет. Это мы уже по ходу сейчас дорисовывали. Так что всем придется ориентироваться на месте.

– Справимся, – хмыкнул Пахом. – Что там по деймосам?

– Много, – вздохнул Исаев. – Их как прорвало. Но шастают пока поодиночке. Засиделись они тут взаперти, мы сейчас для них, как шапито, которое в глушь приехало.

– Хе-хе, ну так у нас есть в запасе пара фокусов, – хохотнул Пахом. – А фобосы?

– Эх, по архивным данным в этой шахте и раньше обвалы были. В северной части, куда мы еще не дошли, должно быть захоронение. Там десятка два шахтеров тогда спасти не смогли, считай, погребло их заживо, – Исаев развел руками, будто говорил что-то очевидное. – А значит, есть большой риск, что там нас встретит бодак или дэтлок. Но мы пока туда не пойдем.

– А может, обычное умертвие, – возразил Пахом. – С ним-то можно справиться, ежели сообща. А геолог-то жив еще?

– Должен быть жив, – Исаев потянулся, расправив плечи. – Казимир Карлович – уникум. Он может как-то породу чувствовать и под нее маскироваться. Этакий пещерный хамелеон. На разумных почти не действует, а вот тварюги всякие его не чуют.

– То есть, он где-то заныкался и сидит себе, курит спокойно? – Пахом задумался. – Так, а чего он сам не выйдет?

– Не работает это в движении, так что сомневаюсь, что он курит. Но смотрите дальше… – Исаев начал водить пальцем по схеме. – Вот здесь и здесь у нас заградотряды, чтобы наружу никто не вылез. Вот сюда пошел отряд Волчонка, вот здесь Кочерга с парой ребят. Пахом, берите с собой чоповцев и ваш сектор на западе. Южную часть проверят Номады. У вас же не будет там проблем?

– Никаких, – кивнул Гидеон.

– Молодой твой тоже так считает, – Исаев посмотрел на меня, прищурился, будто считал мою ауру, задумался над чем-то своим. – Понятно. А я-то все думал, как это ты так быстро от удара завесой отошел. Тогда меняем план, идите на север.

ГЛАВА 7

Взяв по запасному фонарю, мы вошли в шахту. Сразу за воротами оказалось большое помещение, напоминающее складской самолетный ангар. Высокий арочный потолок был укреплен арматурой, в центре возвышалась странная конструкция, одновременно похожая на старый лифт (тот, который с решеткой за решеткой) и складские полки. По земле от лифта шло два тонких рельса, которые тянулись на улицу.

Где-то в глубине все время что-то скрипело, стучало и позвякивало. А у лифта отдыхали двое рабочих, которые в два захода отправили нас на уровень ниже.

Здесь к лифтовой конструкции добавились блоки с двумя толстыми катушками-лебедками. От них вдаль уходили рельсы и провисали стальные тросы. Проход был широкий: и дорожка для пешеходов, и две полосы под вагонетки.

Строили давно, но основательно. Каждые десять метров по стенам «взбирались» арки из стального бруса, поперек которых под потолком лежали бревна, а по центру дополнительно шли подпорки. Грубо обтёсанные каменные стены частично закрывала сетка из прутьев, а в некоторых местах проглядывался кирпич.

Копатели и спасатели уже наследили, но в остальном все прямо так и кричало о ветхости и заброшенности. На земле встречались ржавые запчасти и остатки инструментов, нашлась одна дырявая и сплющенная вагонетка, и все это при довольно качественном освещении. Исаев и здесь уже все наладил, жаль, что только до завала.

– Здорово, мужики. Как обстановка? – Гидеон подошел к группе солдат, окопавшихся за грудой камней.

– О, вернулся? – К нам подошел усатый дядька в запыленной шинели. – Закурить есть?

– Держи, – поделился Пахом, протянул квадратную бумажную пачку, напомнившую мне «Беломорканал». – Лезут черти?

– Досюда еще ни один не дошел, – отмахнулся солдат. – Но на той стороне все время слышны выстрелы. За завалом еще одна засадка, а потом света уже не будет.

– Охотников много прошло?

– Четыре отряда.

Солдат, видимо, по старой привычке прикрыл огонек папиросы в кулаке и затянулся.

– Два там еще, один назад вышел, раненых и мертвых выносили. Подкиньте еще курева, а? Хер знает, сколько тут еще торчать.

Мы пролезли в узкую нишу, разобранную под потолком, и уткнулись еще в один заслон, собранный из крупных глыб. По углам установили два круглых прожектора, которые питались от кристалла, похожего на те, что ставят в моторках. Дальний от нас бил ровно по центру пещеры, подсвечивая выход из центрального тоннеля. А вторым, выделывая восьмерки по пещере, водил молодой боец.

Луч света то и дело выхватывал темные провалы отнорков и обгоревшие тушки мертвых деймосов. Одаренных среди солдат не было: все-таки не охотники, а частная армия Исаева. Вместо магии у них были дорогие дробовики и самый настоящий (каким я его видел в кино и музеях) пулемет Максима.

Процедура повторилась. Деды из Старой Гвардии делились папиросами, служивые рассказывали про отряды, только дополнительно жестикулируя в разные стороны.

Нам пока нужно было в центральный штрек, и мы шли буквально по телам убитых монстров. Под ногами хрустели расплющенные серебряные пули. И заметил их не только я. Стоило понять, что валяется под ногами, как сразу всем «гвардейцам» срочно понадобилось завязать шнурки.

Я этот флешмоб тоже поддержал, присел, разглядывая ближайшие останки деймоса и пытаясь понять, кем оно было при жизни. Увидел четыре конечности и короткий раздвоенный хвост. Передние лапы были короче задних, но закоптившиеся когти с банан в толщину, сглаживали разницу. На круглом черепе обнаружился костяной гребень, который шел от макушки и вдоль позвоночника.

Оскаленная пасть открывала широкие острые зубы. Такими не только пивную бутылку открыть можно, но и горлышко перекусить.

– Пещерный крот, – шепнул Гидеон, проходя мимо меня. – Частое явление для горных разрывов. Умники говорят, что разрыв – это дыра в другой мир, такой же, как наш, но другой. То есть если здесь горы, то там пустыни не будет. Сечешь?

– Параллельная вселенная, – хмыкнул я. – Чего же здесь непонятного?

– Умничаешь? Лучше флягу дай свою, я помню, там еще осталось немного.

– Забей.

На дне фляги действительно что-то плескалось, и я отдал ее святоше. Спросил:

– С кротами как лучше бороться?

– Двигаться надо все время, нюх путать и сбивать. Они слепые, но живучие, но вот здесь под лопаткой, около гребня – слабое место, за ним сердце. И не нужно будет столько палить, сколько эти, – с этими словами Гидеон махнул за спину и тоже присел, незаметно подхватив пару кусочков серебра. – Тут уже скоро серебряный рудник можно будет открывать, но с Исаева не убудет, он, говорят, большой друг императора. Вон смотри, еще лежат, не стесняйся.

– Гидеон, а кто такие бодак с дэтлоком?

– Призраки, только совсем больные. Опытов, конечно, не проводили, – сказал Гидеон и ненадолго задумался, – хотя Грешники могли. Ну да ладно. В Ордене учат, что, если человека похоронить заживо, то в лучшем случае, пока воздух еще есть, он кукухой поедет. Ну а в худшем – ужас, паника, отчаяние порождают такой импульс темной энергии, что, умерев, он возрождается, ненавидя все живое. И тело не покидает, так как все еще считает себя запертым. И вот тогда становится дэтлоком.

– Ходячим трупом, как зомби?

– Не совсем, там подавляющая часть не в физической оболочке, – Гидеон махнул рукой. – Короче, поймешь, когда увидишь.

– А бодак?

– Это уже из пришлых. Они похожи на человека в балахоне, но вместо лица только тьма. – Гидеон посмотрел по сторонам и понизил голос. – Моя версия, но церковь ее не поддерживает, что это безумные отшельники с той стороны, которые, уйдя в горы, долго смотрели в лицо тьме. А как всем известно, если долго смотреть во тьму, то тьма начнет смотреть на тебя.

Мы притормозили на входе в тоннель. Услышали эхо ружейных выстрелов, а потом на уровне чувства ауры прошла легкая волна вибрации, и еще две следом с разницей в пару секунд.

– Что встали? Изгнали там просто кого-то, – нас подтолкнул Пахом, ведущий свою гвардию. – Я, когда молодой был, слухи ходили, что рудник этот не просто так закрыли. Говорят, здесь нашли захоронение какое-то древнее.

– Да байки это все, – хмыкнул Гидеон. – Я тоже слышал, причем разные версии: от языческого капища до первых великих князей.

– Ну, что нашли, не ведаю, врать не буду, – ответил Пахом. – Но то, что император сюда отряд умноголовых отправил и в охрану орденских снарядил, это я точно знаю. Батю моего тогда с каторги в карьер работать привезли, так он тот отряд сам видел.

– И что они нашли? – голос во мне подал любимый с детства Индиана Джонс и ему поддакнул уже юношеский идеал Натан Дрейк.

– Так никто не знает! – хохотнул Пахом. – Не вернулся никто.

– И все? Так просто? Даже искать никто не стал?

– Хотели, но в тот год тьма пришла на Енисейскую губернию, —перекрестился Пахом. – Все силы туда бросили, а потом и император, царство ему небесное, скончался. А наследнику, видимо, не до раскопок было.

– Харе болтать уже! – шикнул Гидеон. – Справа наш отнорок появился. Пахом, мел есть?

Пахом в отряде был как ходячий склад какой-то. Папиросы есть, мел есть, что ни спроси – все есть. Я чуть было позвонить у него не попросил. Ну а вдруг? Но спрашивать, конечно, не стал. Они и так на меня косились с момента, как узнали, что я мнемоник и что своей путевке в северную часть шахты они мне обязаны.

Косились, но молчали. Хотя они все время молчали, говорил только Пахом. Они даже имена не назвали, их главный представлял: Иван, Федор, Фрол и Арсений. Вот только я не запомнил, кто есть кто, – такие себе четверо из ларца, одинаковых с лица.

А может, это называется «дисциплина». Не очень знакомое для «Зари» понятие. Но вот то, что «гвардейцы» не дали заднюю, а, наоборот, нацелились на повышенный гонорар – это уже было по-нашему. Должны сработаться.

Гидеон подошел к стене, на которой уже кто-то мелом начертил овал, похожий на нолик. Почесал затылок, а потом размашисто перечеркнул снизу-вверх. Посмотрел на часы и в верхней половинке написал дату и время, а в нижней поставил цифру семь и, вдавливая крошащийся мел, жирно вывел: «СГ» и «ЧОП».

Я вспомнил, что у некоторых ответвлений я уже видел подобное, но решил, что это что-то шахтерское. Удобно делать пометки мелом, когда рации еще не изобрели, а магические переговорники стоят бешеных денег.

– А если мы насквозь пройдем и с другого выхода выйдем, надо будет возвращаться, чтобы галочку поставить?

Я потянул Гидеона за рукав, чтобы «гвардейцы» не слышали компрометирующих меня вопросов.

– Вернуться нужно будет к тому, кто сюда пошлет или не пошлет подмогу за нами.

– А геолог тоже этим тайным языком настенной живописи владеет? – задумался я. Что-то много разных знаков я видел по дороге, но не знал, что на них надо обращать внимание. Если присмотреться, то и сейчас на углу стены была царапина, очень похожая на стрелку.

– Да, кто же его знает? – Гидеон поднял фонарь повыше и посветил в темный проход. – Но следы какие-то есть, будто кто-то здесь пробежал. Так что ходу.

По сравнению с центральным тоннелем отнорок сжали раза в три. Место осталось только для одной узкой колеи, да и то вагонетка должна была стены бортами царапать. Узенько, тесно, и в полный рост не встать. Пожалуй, передвигаться здесь можно было, только наклонившись и толкая тележку.

Я пошел вперед, выставив перед собой ружье, за мной – Гидеон с фонарем над моим плечом, а потом уже «гвардейцы», растянувшись так, чтоб друг дружку штыками в зад не толкать в случае резкой остановки.

Я слышал какие-то шорохи, будто камушки по стене скатились, где-то очень далеко опять раздались выстрелы, которые почти заглушало тяжелое, прерывистое дыхание за моей спиной, еще и с запахом перегара. Блин, с такой пыхтелкой над ухом можно было даже не стараться учуять или услышать опасность!

Но пронесло. Никто не прыгнул с потолка, никаких костлявых рук из-под земли не выскочило. Метров через пятьдесят вышли в новую пещеру.

И тут уже вступили в бой, даже осмотреться толком не успели. В свете фонаря мелькнул костяной гребень, раздалось шипение, тут же сменившееся на визг после выстрела одного из «гвардейцев».

– Вспышка! – крикнул то ли Федор, то ли Фрол и что-то подбросил под потолок.

Это было похоже на сигнальную ракету. Шипящий цилиндр разгорелся в полете, оставляя за собой яркий шлейф. Врезался в потолок и прилип, разбрызгивая яркие искры и продолжая освещать почти всю пещеру.

Картинка окружения сложилась моментально. Три отнорка метрах в пятидесяти, груда камней рядом с брошенными вагонетками, несколько больших полусгнивших ящиков. На стенах куча круглых впадин, то ли как дырявый сыр, то ли как гнезда ласточек под берегом. И пещерные кроты – много.

Четверо прямо перед нами! Стоят на задних лапах и слепо водят мордами по сторонам, прислушиваясь или принюхиваясь. Несколько таких же безглазых морд стали высовываться из своих нор.

Гидеон плеснул что-то перед нами, резко запахнувшее нашатырем и, беззвучно, только активно шевеля губами, начал читать одну из своих молитв. Пахом тоже достал бутылку – типичный коктейль Молотова – и протянул соседнему «гвардейцу». Дедок вытянул руку раскрытой ладонью вверх, а потом подул на нее. Вспыхнул маленький огонек, совсем крохотулька, как у одноразовой зажигалки под конец ее жизни. Пахом поджег тряпку на горлышке. Крякнув, размахнулся и метнул в ближайшую к нам четверку.

И понеслась! Бутылка еще летела, а ближайший крот уже прыгнул в нашу сторону. Клыки, когти, гребень – все выглядело опасно, но массы деймосу не хватило. Прямое попадание из ружья отбросило его обратно. Тушка налетела на сородича, и в этот момент рядом с ними разбилась бутылка. Моментально вспыхнул огонь и разлетевшиеся брызги. Твари завизжали, стали метаться, сшибаясь друг с другом, но помирать почему-то не собирались.