Читать книгу: «Отдел непримиримых врагов», страница 3

– Поскольку все наконец в сборе, приглашаю пройти в конференц-зал, – сухо произнес капитан и указал рукой на длинный овальный стол, расположенный в нише между его кабинетом и лабораторией.

После того как они расселись в произвольной форме, но так, чтобы всем было удобно незаметно разглядывать разукрашенное лицо Марселя, начальник подошел к чему-то, похожему на тонкий телевизор во всю стену, и ткнул пальцем в экран. Появилась таблица с расписанием, где были вписаны их фамилии.

– Вы можете заранее ознакомиться с графиком дежурств. Позже, когда детектив Дюбуа зарегистрирует вас в системе, график будет доступен для вас в корпоративной программе. Можно меняться сменами, брать дополнительные выходные или, наоборот, от них отказываться. Однако сильно не обольщайтесь. По трудовому договору и, что во много раз важнее, законодательству Ксоры я или детектив Грос имеем право вызвать вас на службу даже посреди ночи в праздник. Если того потребуют обстоятельства. Прямой отказ выходить на работу рассматривается как нарушение служебных обязанностей и может повлечь применение мер дисциплинарной ответственности.

– По своему опыту работы в убойном отделе могу заверить, что выловить пару выходных в месяц – уже большая удача, – ехидно добавил старший детектив.

«Это какое-то сумасшествие, ‎– возмутился Марсель, мысленно обращаясь к сестре. – Как можно работать без выходных?»

«Не лезь в мою голову», ‎– холодно отрезала Донна, и он, дабы не провоцировать ее, разорвал их ментальный канал связи. Он помнил, как она ненавидит подобные вторжения, но забылся и на эмоциях позволил себе лишнего.

На Флемоа чем более успешен в карьере вампир, тем меньше он работает. Высокая квалификация подразумевает большую почасовую оплату и громкий статус. А отсюда следовало, что далеко не каждый рядовой житель княжества мог добиться аудиенции у первоклассного специалиста, тем самым тратя его драгоценное время. Никому и в голову не пришло бы загружать себя работой ради пары лишних золотых.

Да и сама идея об отсутствии времени на развлечения – от посещения театров, художественных выставок и музыкальных концертов до ночных клубов, опиумных притонов и публичных домов – вводила Марселя в состояние ступора. Он попросту не понимал, как можно жить иначе.

– Десять часов в неделю у вас будут отведены под занятия, на которых вы будете отрабатывать приемы из основных единоборств: фехтования, рукопашного боя и борьбы. Вы должны понимать, что даже злостные преступники в Ксоре защищены законом, поэтому у вас нет права наносить сильный вред их здоровью или тем более убивать их во время задержания. За каждое превышение полномочий вас будут вызывать в дисциплинарный комитет. По результатам проверок, если выявятся нарушения, комитет вправе применить ряд мер дисциплинарного воздействия: от штрафа до увольнения и ограничения уже ваших свобод…

– Что за бредъ закон у эта страна?! – негодующе вскрикнула шумная собачонка. Замахнулась, видимо, намереваясь стукнуть кулаком по столешнице, чтобы выразить всю полноту своего возмущения, но Рикард оказался шустрее. Звонкий щелчок ладони по лбу отбросил девчонку на спинку кресла, которое устояло на месте только благодаря подстраховке другой руки Рикарда. И этот удар словно заставил тараканов обратно забиться в щели рыжей черепушки. Она нахмурила брови и произнесла: – Простите! Пожалуйста, продолжатъ.

Капитан поочередно посмотрел на двойняшек недоуменным взглядом и продолжил инструктаж. В течение двух часов больше ничего интересного не происходило. Разъяснялась или даже, уместнее было бы сказать, разжевывалась правовая этика. В конце брифинга капитан объявил о дополнительных восьми часах в неделю, отведенных на изучение законодательства Ксоры. Притом строгая явка распространялась исключительно на стажеров, другие могли заглядывать на эти занятия по собственному желанию. Впрочем, против своего просвещения о законах чужой страны Марсель ничего не имел. А вот необходимость изучать единоборства его сильно раздражала. Зачем ему, сильному менталисту, они нужны, если он может остановить преступника, не прибегая к физическому воздействию? Никакого личностного подхода в управлении кадрами.

Капитан отвлекся на телефонный звонок, а когда вернулся, то был краток:

– Мне надо отойти часа на два.

– Отвести их в спортзал? – спросил старший детектив, поднимаясь из-за стола.

– Да, пусть разомнутся перед дежурством.

Далеко идти не пришлось. Спортивный зал находился в двухэтажной пристройке с обратной стороны здания. Сначала их погнали на второй этаж, в раздевалки при общих душевых. Выдали спортивную форму отвратительного качества и велели ее надеть.

Марсель сроду не носил настолько дешевых материалов. Но, предвидя гнев сестры, все же пересилил себя и надел костюм, в котором мгновенно утонул.

Хорошо смотрелась казенная одежда разве что на перекачанных телесах оборотней. Фабиан и Аллен выглядели так же абсурдно, как и он сам. Особенно в сочетании с разбитым носом.

На первом этаже их поджидал вполне обычный зал с прорезиненным напольным покрытием. Скромную его часть занимали примитивные тренажеры. Все остальное пространство было завешано боксерскими грушами да заставлено высокими человекоподобными манекенами. Лишь по центру оставался пустой от спортивного инвентаря участок, заляпанный засохшими пятнами крови. Навскидку его диаметр составлял метров двадцать – большая зона для площадки, отведенной для проведения тренировочных поединков.

– Есть желающие потолкаться в спарринге? – спросил детектив Грос, стоило им дойти до центра зала.

– Драка? – нахмурившись, уточнила шавка. Она дождалась безразличного кивка и старательно выговорила: – В спарринге я буду.

– Детектив Гуэрра, составьте нашей деятельной стажерке компанию.

– Я нахожу изначальные условия неравными. Ставить лису против ягуара лишено всякого смысла. У нас разная весовая категория, не говоря уже о том, что самцы всегда сильнее самок…

Марселю показалось, что на секунду он ослышался.

Лиса? Откуда взяться лисе в волчьей стае? Притом не в абы какой, а в королевской стае. Приемная? Нет. Они с братцем на одно лицо. Или, быть может, тот тоже лис? Но он слишком уж здоровый для лиса. Взращенный на стероидах? Да они наверняка и не слышали об их существовании. Зато стало понятно, почему рыжая такая нетипично мелкая для оборотня. Она даже ниже, чем Донна, как минимум на полголовы.

– …требую, чтобы ее заменили на брата. У волка хотя бы есть шанс выстоять против крупной кошки.

Рыжая шавка с неясной родословной ответила ему что-то на ирашском и с дерзкой улыбкой двинулась в центр зоны, где им предстояло драться.

– Детектив Гуэрра, прекратите нарушать дисциплину, – попросил старший детектив. – Я не намерен разводить здесь цирк. И не поставил бы вам в партнеры того, кто не сможет соответствовать вашим возможностям.

– Из ваших слов я могу сделать вывод, что вы недостаточно компетентны в…

– Оскар, дружище, – перебил его Рикард, не давая ляпнуть лишнего. – Ставить против нее Офиру лишено всякой гуманности. Будь мужчиной, пожертвуй собой на этот раз. А в следующий, так и быть, сам буду отдуваться.

Тяжело вздохнув, Гуэрра последовал за рыжей, приговаривая себе под нос:

– Но все же это ниже моего достоинства. У меня рука не поднимется на женщину. Даже на женщину при исполнении и с военной подготовкой. У нее же наверняка одна скорость, а удары как комариные укусы. Это бессмысленно…

Скинув ветровку, лисий подкидыш осталась в одних мешковатых штанах и коротеньком спортивном топе, что совсем не скрывал объемов ее пышной груди, удивительно хорошо сочетающейся с развитой мускулатурой. Она потянулась, и мышцы на руках и спине пришли в движение, красиво перекатываясь под кожей. Бугорки на плечах плавно перетекали в толстые жгуты, что тянулись вдоль позвоночника. Взгляд Марселя скользнул вниз по глубокой борозде, рассекающей спину, до двух маленьких впадин у самой резинки штанов. Кажется, их именовали ямками Венеры.

Марсель моргнул, и наваждение спало.

– Срамота какая, – зашипел он на флемоанском, краем глаза поймав хитрую улыбку сестры. – Мало того что оголяется в публичном месте перед столькими мужчинами, так еще демонстрирует не пойми что. Как женщина может довести свое тело до такого состояния?

– Почему же? Вполне красивая спортивная фигура. Ноги коротковаты, но в целом она хорошо сложена. И вовсе не перекачана. Видно, что мышцы не дутые, как у тех, кто сутками железки в спортзале тягают и питаются одной травой, а естественные, с адекватной пропорцией жира. Что тебе не нравится?

– Да она на перекачанного гнома похожа с несуразно большой грудью!

– Точное попадание, – весело крякнул греющий неподалеку уши Фабиан.

Пока они болтали, оборотни провели быструю разминку. Рыжая протянула сжатые кулаки, и Гуэрра по ним слегка стукнул, принимая боевую стойку. Он и правда выглядел намного здоровее ее: ростом, размахом плеч, объемом бицепсов. Не было ни шанса, что Валери выйдет из битвы победителем.

Однако ничего смутно похожего на жалость к мелкой задиристой шавке у Марселя не проскочило. В груди зародилось совсем иное чувство. Он с нетерпением предвкушал, как ее будут учить правилам хорошего тона, вбивая их через синяки. Все равно на шкурах оборотней те надолго не задерживались. А так, может, хоть немного гонора у выскочки поубавится.

Вот только рыжая так лихо пошла на сближение, что растерялся не только соперник, но и зрители. Все ждали от нее резвости движений, но не такой чудовищной скорости. В этом она могла посоревноваться даже с вампирами в их боевой ипостаси, при том что сама оставалась в человеческой форме.

Шавка играючи уклонилась от выкинутого вперед кулака, призванного спугнуть стремительное нападение. И, оттолкнувшись от ноги Гуэрра, благодаря чему смогла подлететь до уровня его лица, рубанула ему локтем прямо в висок.

Этот удар не свалил здоровяка, но дезориентировал на миг, которого ей хватило, чтобы сначала вдарить ему под коленную чашечку мощным и хлестким ударом стопы. А когда тот рухнул на травмированную конечность, то второе колено Валери использовала в качестве ступеньки. Обхватила бедрами мгновенно вздувшуюся шею, опрокинулась вверх тормашками и, прижав ладони к полу, сотворила нечто немыслимое. Выходящее за всякие рамки разумного в глазах Марселя.

Маленькая чертовка швырнула через себя тушу, весящую на несколько десятков килограмм больше нее самой, и при этом маневре еще и стояла на руках.

В голове не укладывалось, как она сумела провернуть прием, больше похожий на хитрый трюк иллюзиониста. Но обычно последствия фокуса безобидны, а Гуэрра сейчас лежал на спине звездой, раскинув руки и ноги, и шокированно разглядывал потолок.

Никуда не торопясь, она медленно опустила ноги на пол и встала, затем подошла к большому и страшному ягуару, поверженному меньше чем за минуту, и присела на корточки у его головы, чтобы недовольно зарычать:

– Это не считаться! Ты… поддаться! Вставатъ! Драться дальше!

– А меня, значит, ставить против нее гуманно?.. – внезапно припомнил Гуэрра слова ее брата.

Глава 3. Радикальный Воспитатель

Белладонна

Дури в Валери – ведрами черпай. Чем дольше Белладонна наблюдала за ней, тем сильнее в этом убеждалась. И оттого все крепче уверялась в своих безрадостных прогнозах в отношении их сотрудничества с Марселем. Эта парочка взрывоопасных идиотов банально поубивает друг друга.

Оправившись от сокрушительного поражения, Оскар попытался дать Валери достойный отпор, но из-за своих красноречивых потуг был лишь сильнее унижен. Долгое время ни один тяжеловесный удар не мог ее зацепить, даже по касательной. Он старательно махал руками, злился и страдал, потому как быстрые и ловкие тычки маленьких, но явно чрезвычайно жалящих кулаков попадали по самым болезненным точкам. Отчего круглые зрачки его глаз дергались: то растягивались узкими щелями, то собирались обратно в маленькие горошины.

И вот наконец Оскар подгадал момент и сыграл на неожиданности, впервые задействовав нижние конечности. Он основательно огрел Валери по плечу ногой, из-под траектории удара которой она не успела отскочить, и отправил ее в полет метров на пять. Девчонка быстро сгруппировалась и рухнула на пол под грохот чуть меньший, чем тот, что прозвучал во время падения Оскара. Но сама при этом не издала ни звука. Она тут же вскочила на ноги и посмотрела на побледневшего мужчину с таким перевозбужденным видом, точно ей не тумака отвесили, а огромный бриллиант подарили. И снова ринулась в бой с горящими диким азартом глазами.

– Рикард, – обратился к нему старший детектив, увлеченно наблюдая за избиением, которое по загадочным причинам продолжали называть спаррингом. – Я вчера пробежался по документам вашей сестры, и меня смутило, что оценки и личностная характеристика от одного педагога имели диаметрально противоположное значение. И снизу характеристики была приписка: «Могу с уверенностью сказать: Валери Вульф – одновременно лучшая и худшая ученица за последние двести лет, что я преподаю в этой академии».

– Не берите в голову. Это все потому, что юный падаван превзошел мастера и регулярно того поколачивал, чем опускал его авторитет в глазах остальных студентов.

– А еще там указывалось про неустойчивое психическое состояние, спонтанные вспышки агрессии и отсутствие самоконтроля в стрессовых ситуациях.

– Ну, иногда ее заносит…

– То есть ей свойственно регулярно нарушать дисциплину?

– Нет, не регулярно, конечно. – Рикард провел ладонью по курчавым волосам и с бледной усмешкой пояснил: – Скорее, редко, но метко.

– Понял, о чем вы, – тонко улыбнулся детектив Грос. – А как вы объясните свои плохие оценки по физической подготовке и боевым искусствам в частности?

– Я легко отвлекаюсь на… посторонние факторы. Но подготовка у меня неплохая.

– Детектив Гуэрра, стажер Валери Вульф, – окликнул их старший детектив. И если на лице Оскара читалась затаенная надежда, то Валери хмуро взирала на него исподлобья, предвидя следующую команду. – Переходите к общим упражнениям: позанимайтесь на брусьях или побоксируйте у мешков. На остальных это тоже распространяется. Задержаться попрошу стажера Рикарда Вульфа и детектива Сандовал.

Остальные – это вампиры, которые в принципе не желали приобщаться к спорту и лениво разбрелись по залу. Марсель последовал за ворчащей что-то себе под нос Валери с пакостливым лицом. Очевидно, демонстрация ее умений возымела над ним обратный эффект. По-хорошему, Белладонне стоило последовать за ним и проследить, чтобы глупый брат еще раз не нарвался на тяжелую руку, но в ее голове личная заинтересованность в Рикарде преобладала над заботой о младших. Она спряталась в тени ближайшего манекена у стены и, достав пилочку для ногтей, стала следить за троицей, продолжающей стоять у необозначенной арены.

– У детектива Сандовал высокий разряд по борьбе, – заговорил старший детектив, – не ниже, чем у детектива Гуэрра по рукопашному бою, который, впрочем, оказался абсолютно бесполезен перед арсеналом умений вашей сестры. Она знает немыслимо большое количество запрещенных приемов и с поразительным проворством их между собой сочетает… – Он резко замолк. По всей видимости, уловил в собственном голосе восторженные нотки и устыдился их. – Прошу прощения, отвлекся. Так вот, Рикард, продемонстрируйте мне при содействии детектива Сандовал свои умения в борьбе.

– С удовольствием. – Он подмигнул толстушке и сразу вышел в центр площадки, не выказав окружающим ни капли театральных возражений против драки с женщиной. Скорее, наоборот, радовался подвернувшейся возможности.

То, что происходило дальше, к борьбе не имело никакого отношения. Они кружили по залу в неловком танце бабуинов, время от времени хватая друг друга за руки. Рикард не спускал с Сандовал игривого взгляда, а губы его то и дело кривились в однобокой и адски сексуальной ухмылке. Она же, напротив, делала все, чтобы не встречаться с ним глазами. И выглядела при этом до нелепого смущенной.

Однако высокое самомнение у этой дамочки. Неужели и правда поверила, что он на нее запал? Какое на редкость раздражающее старческое слабоумие.

Белладонна так грубо дернула пилочкой для ногтей, что та случайно высекла искру. На мгновение морок с нее спал, но она не растерялась и тут же снова укуталась в уютную тьму. Совсем нервы расшалились. Ведь если так поразмыслить, то и повода нет, чтобы злиться. Подумаешь, не пропускает ни одной юбки, как истинный кобель, – ей это даже на руку. Легче будет подцепить на крючок и манипулировать. Всего-то надо сделать вид, что она допускает мысль о межвидовых отношениях. А в его славной рыжей голове с милыми кудряшками зародить идею о страстном желании попробовать подобную экзотику.

Вот уж в чем-чем, а в своей привлекательности Белладонна никогда не сомневалась. Еще будучи человеком, она осознала силу красоты, когда обзавелась сразу несколькими покровителями. Каждый был готов преподнести к ее ногам все свои богатства, лишь бы она отказалась от приглашения вампиров войти в семью. Но никакие богатства смертного мира не стоили шанса обретения вечной жизни. Со временем они это поняли. Стали вопить о ее наивности и умолять одуматься. Изо всех сил взывали к голосу разума, озвучивая страшную статистику: из сотни человек вампирами перерождались меньше десятка.

К грусти и печали глупцов из ее прошлого, она уже в девятнадцать лет понимала, что узость круга избранных, привилегии и получаемые дары оправдывали высокий риск умереть в самом расцвете юности.

Решив переходить к более активным действиям, Сандовал вцепилась в локоть Рикарда, за который и потянула, одновременно разворачивая и склоняя свой корпус вперед, – он то ли запутался у нее в ногах, то ли сделал неудачную подсечку, но таки прервал прием и вынудил вместе с ним завалиться на пол. И не просто рухнуть, как два мешка картошки. В процессе полета этот кобель умудрился успеть повернуть ее объемное тело и подсунуть ей под голову руку. Поэтому, приняв горизонтальное положение, они оказались в позе любовников, устроивших небольшую передышку.

– Ты не ударилась? – промурлыкал Рикард, заглядывая в заливающееся краской лицо женщины, годящейся ему в матери.

– Я? Нет. Все нормально. А ты?..

– Рядом с красивой женщиной меня везде пол как перина встретит.

– Теперь и тут все понятно, – подвел итог резко заскучавший старший детектив.

Белладонна же испытала настолько дикое чувство стыда, что больше была не в силах подслушивать. Выскользнула из тени и устремилась в дальний угол зала, на ходу приговаривая на флемоанском:

– А чего я вообще на нем зациклилась? – И тотчас сама же ответила на свой вопрос: – Потому что остальные оборотни смотрят на вампиров как на червей, копошащихся у них под ногами. Проклятая межвидовая ненависть делает подобных Рикарду идиотов штучным товаром невероятной ценности.

– Что за идиоты? – весело полюбопытствовали сбоку.

Она обернулась на звук смутно знакомого голоса и увидела, как из тени, мимо которой проходила, вышел Фабиан, все так же с леденцом на палочке. Сегодня на его голове красовалась бейсболка. Над застежкой он протянул небрежно собранный черный хвостик, а длинные обесцвеченные пряди челки оставил свисать вдоль узкого лица. Красивый, но очень молодой. Ему явно было не больше шестнадцати, когда он пошел на кровавое рождение.

– Да так, маленькие женские глупости, – вежливо улыбнулась она. – Отлыниваете от тренировки, Фабиан?

– Ага, неохота напрягаться. Да и какой смысл? Я при задержании могу ослепить. Плюс в напарниках зверюшка. А них у всех поголовно крыша сдвинута на физкультуре.

– Логика прослеживается в ваших словах. Но полагаясь на физическую силу оборотней, вы ставите себя в заведомо зависимое от них положение.

– А на кой фиг тогда нужно это партнерство, если не опираться на сильные стороны своего напарника и не прикрывать его слабые места?

Ответить она ему не успела. Да и вряд ли позже смогла бы подобрать нужные слова, потому как банально не смотрела под таким углом на свою нынешнюю работу. Единственное, что ее волновало с первого дня, как узнала, где и кем ей предстояло трудиться, так это возможность выслужиться перед высшим руководством и новые полезные связи. Откровенно говоря, она и не планировала надолго задерживаться в экспериментальном отделе, а собиралась при первой возможности перевестись выше по карьерной лестнице и за пределы государственной системы правоохранительного аппарата.

– Дюбуа, – окликнул Фабиана от двери капитан Бак. – Мне срочно нужны твои навыки.

– Меня тоже бесит все это, но напарник – он и в Мумбреше напарник, – быстро оттарабанил Фабиан ей на прощание, обдавая сладостью карамели. А двинувшись в сторону начальства, спросил на саларунском, намеренно повысив голос: – Что, шеф? Словили баннер для взрослых мальчиков, и перезагрузка компьютера не помогла?

– Сейчас ты у меня много чего словишь, – фыркнул тот и скрылся в коридоре.

Тренировка затянулась на три часа, а после нее они отправились в корпоративную столовую. Более безвкусно оформленного заведения общественного питания Белладонна еще не видела. Все вокруг буквально вопило об отсутствии чувства прекрасного у тех, кто занимался обустройством этого помещения: серый наливной пол, белые стены из дешевой плитки, синие потолки, покрашенные в тон колоннам, решетки на незашторенных окнах и отвратительные люминесцентные лампы. К единственной заслуге здешнего интерьера она с натяжкой могла отнести разве что приемлемую чистоту. Отобедать, не испытывая гадливой брезгливости, теоретически тут было возможно.

Весь зал занимали длинные шеренги из сдвинутых прямоугольных столов и скамеек, выглядящих как их уменьшенная копия: одинаковая порода опять-таки самого дешевого дерева, скучный дизайн прямых чугунных ножек. И мало того, что на абсолютно голых – без привычной взгляду скатерти или хотя бы тоненькой полоски раннеры – столешницах не стояло подноса с закусками, так местный обслуживающий персонал и про графины с напитками ничего не слышал.

Искоса глянув на брата, Белладонна не сдержала улыбки. Тот не переставал веселить ее вывертами мимики. Вот и сейчас он стоял с забавно перекошенным лицом, преподнося на блюдечке все свои мысли окружающим. Марсель никогда особо не интересовался жизнью за пределами Флемоа. А из-за потерянной памяти даже не подозревал, что она может так отличаться. Но рано или поздно он все равно покинул бы родные земли. Это удачно подвернувшееся приглашение на работу лишь ускорило неизбежное.

Оборотни все как один рванули к линии раздачи. Впрочем, ничего удивительно в оголодавшей своре Белладонна не видела. Как-никак они отдувались на тренировке и за вампиров, бесцельно шатающихся от боксерского мешка к тренажеру и обратно.

– Какой группы и резус-фактора тебе взять? – спросил Марсель, оправившись от первого впечатления.

– Третью отрицательную.

– Опять на горечь потянуло, – скептично хмыкнул он и направился к холодильнику, заполненному синтетической кровью от разных производителей. Тот стоял в углу у конца линии раздачи среди термошкафов с прозрачными дверцами, из-за которых выглядывали холодные и горячие напитки в заводских упаковках.

Когда Марсель проходил мимо стайки оборотней, то в их сторону и головы не повернул. Однако Валери дернулась всем телом и огляделась по сторонам столь разъяренным взглядом, что сомнений у Белладонны не осталось: глупый брат продолжал исподтишка действовать ей на нервы.

О криках, доносящихся из обители важнейшего на международном уровне полицейского эксперимента, Рикард сообщил всем еще на подходе к лестнице. Поэтому, когда они, вернувшись из столовой, приблизились к двери, которая за время их отсутствия обзавелась металлизированной табличкой с завуалированной надписью «Особый отдел», никто им не удивился.

– …нужны все останки жертв, а не парочка последних трупов, чтобы составить отчет по серии!

– Да, я все понимаю! – рявкнул капитан на эмоциях, выдержал паузу и продолжил более спокойным тоном: – Но и ты пойми, что это не от меня зависит. Будь такая возможность, я бы предоставил тебе все тела, но они давно захоронены. А для эксгумации нужны более веские основания, чем те, что озвучиваешь ты.

– Тогда работайте по тем материалам, что вам передал судмедэксперт от первого уголовного. Зачем мне повторно проводить вскрытие на этих двоих?

– Дарси, твою мать!.. – Он осекся, когда дверь приоткрылась и первым проскользнул в отдел Рикард, а за ним – Валери, Оскар, Офира и Аллен. Последними вошли они с братом, и тогда капитан снова отмер, чтобы бросить тоном, не терпящим возражений: – Детективы, пройдите в конференц-зал.

Капитан кинул последний гневный взгляд на Дарси, продолжающую стоять с не менее сердитым лицом, и первым подошел к столу. Швырнул на пустую столешницу толстую папку с документами и уставился на Фабиана, сидящего в углу за компьютером. Тот понял его без слов и защелкал по клавишам.

– На нас ожидаемо скинули дело Радикального Воспитателя, орудующего по всей лесополосе Ксоры, – проворчал начальник, опускаясь в кресло. Подождал, пока все рассядутся на случайных местах, и невозмутимо попросил их в приказном тоне пересесть таким образом, чтобы стажеры оказались лицом обращены к экрану за его спиной. Из-за мимолетной прихоти шефа Белладонне пришлось занять соседний от Валери стул. Вроде мелочь, а все равно неприятно. И не успел Марсель опуститься на сиденье с другой от нее стороны, как капитан принялся вводить их в курс дела: – Первые два года убийства не объединяли в серию. Тела находили в разных штатах. Обстоятельства и повреждения не позволяли с уверенностью выявить почерк серийного убийцы. Да и, откровенно говоря, находили на кого повесить дело. Но Воспитателю надоела безызвестность – он решил помочь, начав оставлять в трупах записки.

– Примерно три года назад на всех федеральных каналах около месяца муссировали рождение нового серийного убийцы. Я тогда еще проживал в Лаварии, но даже туда отголоски громких новостей долетали, – припомнил Оскар.

– Да, все верно. Тогда следствие официально признало серию, и особенно циничные репортеры именовали нашего убийцу Радикальным Воспитателем. – Он повернулся к Фабиану и шикнул на него: – Записки.

На экране за спиной начальника появились фотографии квадратных белых листиков, заляпанных кровью. На всех были короткие надписи, отпечатанные на принтере: «мать, подающая дурной пример своим детям»; «насильник молодых девушек из неблагополучных семей»; «вор, наживающийся на чужом горе»; «падшая женщина и серийная детоубийца»; «разносчик смертельной заразы»; «безбожная, патологическая лгунья под личиной праведницы».

– Три года назад внутри жертв начали находить записки приблизительно одинакового содержания. Но убийца даже не пытался заигрывать с полицией и не оставлял никаких подсказок, дающих намек на следующую жертву или место, где ее обнаружат. Всегда только одна лаконичная причина, почему его выбор пал на конкретного человека… Тогда Воспитатель убивал, ограничиваясь забором крови. Поэтому следствие решило, что убийца, вероятнее всего, является вампиром из староверческого клана.

– Как стереотипно, – тихо буркнул Марсель у нее под ухом.

– Позже он начал потрошить своих жертв, – одновременно со словами капитана на экране стали появляться фотографии с мест преступлений и из прозекторской. Почти половина детективов, а вернее, четверо стажеров одновременно содрогнулись от вида полуразложившихся, изуродованных трупов. – Пристрастился вытаскивать органы из брюшной полости и грудной клетки. Иногда вырезал наружные органы: глаза, язык, гениталии. Или забирал отдельные конечности.

Белладонна не выдержала и перевела взгляд на свои сцепленные в замок пальцы. Вампиры не воспринимали смерть как конец жизни. Они могли бесконечно воскресать, пока в их жилах сохранялась хоть капля крови. А если им все же и доводилось изредка сталкиваться со смертью в конечном ее варианте, то она выглядела как горстка пепла или обескровленное тело с парой аккуратных дырок в коже.

Конечно, она слышала, что в Орсели существовали подпольные клубы, где собирались любители острых ощущений и неординарных сексуальных девиаций. Бессмертие открывало широкий простор для садомазохистских фантазий. Наверняка там обитали и те, кто был не прочь резать друг друга от паха до уха, чтобы совместно наслаждаться предсмертными агониями. Но эти вампиры все же относились к числу извращенцев, оттого тщательно скрывали свои пристрастия.

Брат нежно погладил ее спину, выказывая беспокойство. Белладонна благодарно улыбнулась ему одними глазами, а потом поймала под столом его руку и чуть сжала пальцы. На Марселе тоже не было лица. Но этот глупый мальчишка продолжал храбриться и строить из себя надежную опору для нее.

И вот как его использовать, когда он с таким трепетом к ней относится? В их семье не было места для любви и заботы. Подобные глупости могли себе позволить лишь вампиры из низшего класса, чью пустую жизнь не отравляла погоня за властью, и очаровательно наивный Марсель.

– Почему дело перенаправили нам, если все пострадавшие – люди? – деликатно поинтересовался Аллен с милейшей из улыбок, параллельно делая зарисовки в карманном блокноте. – Из-за того, что убийца забирает потенциальный обед для других видов: кровь для вампиров, а потроха для оборотней?

После замечания про внутренности все оборотни покосились на него с разной степенью неодобрения. И если Оскар наградил напарника колючим взглядом, то Валери явно мечтала его казнить.

Белладонна была не в курсе, но, видимо, потроха – больная мозоль у оборотней.

– Не без этого, – согласился капитан и прежде, чем кто-либо успел открыть от возмущения рот, сухо добавил: – но что важнее, Воспитатель переключился на другой вид. Последние два трупа, что нашли в окрестностях Фланда, оказались телами оборотней. Поэтому расследование окончательно зашло в тупик.

Новые фотографии превосходили ужасы предыдущих изощренной жестокостью.

Воспитатель будто бы окончательно вошел во вкус. И ему стало недостаточно для удовлетворения своих нездоровых потребностей того, что он ранее вытворял с человеческими телами. От молодой женщины типичнейшего для оборотней крупного и мясистого телосложения осталась лишь полая оболочка. Мужчина выглядел чуть лучше, но убийца вскрыл тому черепную коробку и старательно выскоблил ее изнутри до идеальной белизны кости.

То, как убийца глумился над останками жертв, даже для детективов с многолетним стажем выходило за все мыслимые и немыслимые рамки. На их лицах отражалась борьба с самыми разными эмоциями: жалость мешалась со злостью и выливалась в мрачную решимость найти псевдоправедника любой ценой. Но все же был и тот, кто оставался безучастным, продолжая внимательно изучать снимки. Аллена едва ли трогали чужие смерти, как бы чудовищно те ни выглядели.