Читать книгу: «Притяжение Севера и Юга», страница 6

Глава IX

Повозка остановилась прямо возле оранжереи, напротив лавки масел. Грейс без помощи принца спрыгнула на мостовую, осматриваясь по сторонам.

– Вот это да! Впервые вижу Арат-Самар вживую! Это значит «огромный парник» с местного диалекта, – пояснила она для северян.

Хауфо и Эранор с восхищением рассматривали огромную оранжерею, похожую на стеклянный шатер с куполами, заполненный бурно-зеленым, сочным цветом внутри, а после обратили внимание на лавку с красочной вывеской. С виду богатый – край, на деле же богата здесь только столица, да и то не в каждом круге. Остальная Эритрея еле дышит. Здесь люди живут в тишине и благодати, а Эранор столько раз был на границе, видел умирающих от голода и взрывов пороха. И так не только в Эритреи, Фирнен пусть и был в разы богаче, но тоже имел свои трудности. В первую очередь – медицина и голод суровой зимой. В казне столько золота, что можно в нём купаться, а есть его нельзя. Надо решать вопрос с продовольствием и организовать торговлю с Эритреей как можно скорее.

На шумных улицах Аспера всё казалось необычайно ярким, наполненным жизнью, красками, звуками, запахами. Всё-всё хотелось запечатлеть в памяти навечно, как картину и, закрывая глаза перед сном, снова видеть оранжерею, чувствовать сладкий запах от лавочек и слышать шаркающие шаги сандалий по каменной мостовой. Древние стены Аспера, и правда, были полны историей и культурой. Величественные храмы, совершенно разные по стилю и манере исполнения, амфитеатры и рощи оливковых деревьев на небольших террасах, высаженные сотни лет назад, врастающие корнями в твердь скалы, на которой воздвигнут город, поражали фантазию.

Жаль только ворота города были закрыты для страждущих. Грейс никогда не бывала вне города, не слышала мольбы голодающих, не видела их измождённых лиц, но словно чувствовала, что народ её страдает. Удивительно, но Элеманху не было до этого дела. Король Юга отдавал свою дочь замуж не потому, что желал видеть её королевой Севера и женой варвара. Он просто продавал вторую, так же, как продал первую. Но суть жертвы Грейс была куда страшнее, чем тысяча золотых монет, ведь на Юге мужчина вправе иметь единовременно не одну жену, а столько, сколько способен содержать и не важно, какая первая, а какая вторая. В конце концов, вариант, что Эранор мог просто убить молоденькую жену на чужбине, тоже был рассмотрен и… принят, как есть. Это необходимая жертва в грязной игре, под названием политика.

– Раньше здесь производили розовое масло для рук из редкого сорта розы – Амалио́ны. Так звали любимую жену короля Вэлинора Унтер Э́ритрея. Масло было таким популярным, что все женщины, не только Эритреи, но и всей Гранкории пользовались им. Так пахли и матушкины руки… С наступлением войны производство забросили. Увы. Сейчас есть только розовый щербе́т из лепестков розы этого сорта. О! Вон там его можно попробовать! Хочешь? – Грейс заглянула в лицо Эранора и улыбнулась, указывая на лавочку по левую сторону от оранжереи, но заметила, что принц не слушает её. Возможно, он думает о чем-то своем. О запахе розового масла? Вдруг руки матери Эранора пахли так же? Принцесса слышала, что королева Селена умерла, но не знала никаких подробностей. А может, он думает о своей возлюбленной? Такое же тоже может быть. Эранор высокий, статный. У него пронзительные глаза и приятная улыбка. Особенно Грейс нравилось, когда он выговаривал её имя и прищуривался так, словно лизнул лимон. Не удивительно, что окружающие оборачиваются на него, и только осознав это, принцесса поняла, что нужно будет обязательно зайти на рынок и выбрать более закрытую и традиционную одежду.

Принц, в самом деле, погрузился в свои воспоминания, но несколько в ином ключе. Он перебирал сейчас, словно разноцветные бусины, свои познания истории Гранкории и Эритреи в частности. Еще в детстве ему говорили, что на Юге теперь правит побочная ветвь королевской семьи – Хокк, и что это неправильно. Поэтому магия и покинула эти земли. В детстве Эранор верил, что в том подлинная причина всех бед. В злобной семье, захватившей бразды правления. Однако династия Вэлинора Унтер Эритрея сгинула полвека назад вовсе не из-за Хокков. Был иной повод, но какой? Либо никто не знал, либо все молчали.

Хауфо услышала, что мысли Эранора ушли в другое русло, и лизнула его щёку горячим шершавым языком, заставляя вернуться в реальность и обратить взор на принцессу.

– Тебя спросили, не хочешь ли ты щербе́т, – напомнила тихо кошка, когда Эранор отмер.

– Да, конечно, пошли, – даже не спросив разрешения, принц взял в свою грубую мозолистую руку ладонь принцессы, и повел её к лавке. Он решил не отпускать Грейс далеко от себя, так как нёс за неё ответственность сейчас, и проще всего это было сделать, держа её за руку. Пальчики принцессы крепко вцепились в десницу принца. Кровь шумела в ушных раковинах Грейс, словно прибой. Она спешила за Эранором и Хауфо к лавке торговца, будто боясь опоздать, как в детстве.

– Подходите, подходите! – вещал торговец щербе́та из лепестков розы, – уверяю вас, в этой жизни вы ничего вкуснее уже не попробуете!

Хауфо тоже было интересно, но спрашивать громко она не могла, поэтому спрыгнула с плеча Эранора на плечо Грейс и промурчала прямо той на ухо.

– Что такое щербе́т? – Хауфо была тяжёлой, даже при маленьком тельце, весила она сейчас не меньше семи килограммов. И как это возможно для такой крохи? Эранор это знал, поэтому мысленно сказал кошке вернуться на его плечи, но та отказалась и ловко переползла на другое плечо Грейс, чтобы не достали, где устроилась поудобнее, ожидая ответа. Эранор же недовольно хмыкнул.

– Это… – Грейс сжалась, стараясь не показать слишком явной радости от того, что божественный зверь обращается к ней и сидит на её хрупком плече. Даже когда Эранор попытался прогнать тяжелую пушистую кошку, принцесса сама двинулась так, будто не давая ему это сделать, пока Хауфо не перебралась подальше, правда колени принцессы едва ли не подкосились. Казалось, Грейс Хауфо очень нравится, как бы мерзко кошка не вела себя временами, и принц этого не понимал.

С Хауфо Грейс хотелось сблизиться, потому она и не придавала обидным словам и тону никакого внимания. Божественный зверь вправе делать то, что соблаговолит нужным, к тому же, она – друг принца… Хотя, самой себе Грейс тут мало что могла объяснить. Кошка вроде связи с миром, к которому девушка с золотистыми волосами не принадлежит, и принадлежать не будет. Так разве плохо, что сейчас они будут походить на друзей?

– Это отвар из лепестков розы с сахаром. Его пьют жидким или дают загустеть и едят кусочками. На вкус он сладкий, но не приторный. Готовится очень просто, но приносит много пользы телу.

– Похоже на желе, – сделала заключение Хауфо, следуя описанию Грейс. Кошка была всеядной, начиная от мышей, и заканчивала цветами. Всё, что попадало ей на зуб, переваривалось, становясь частью маны.

– Нет, не совсем…

– Пробуйте, пробуйте, гости дорогие. Вы не пожалеете! – вещал, как медная труба, торговец в полосатом халате и тюрбане, который спасал его макушку от солнца.

Эранор взял небольшой кусочек из тех, которые специально выставили для дегустации, и закинул в рот. Кажется, он любил все пробовать первым, совершенно не опасаясь возможных рисков.

– Ну и как вам?

– Сладко, – Эранор улыбнулся. Он ведь любит сладкое, поэтому щербе́т ему понравился. Он даже купит немного, но если только Грейс тоже захочет.

Принцесса потянулась за кусочком, а после едва ли не запищала от восторга. Щербе́т таял во рту, оставляя приятное послевкусие. Он обволакивал полость рта, забивал сладостью рецепторы, давал ощущение эйфории, но при том был совершенно не приторным.

– Ох… я пробовала его раньше, – Грейс хотела сказать, в замке, да вовремя удержалась, – но тот щербе́т ни в какое сравнение не идет с этим! Сладкий и нежный… А есть жидкий? Который не застыл? – спросила принцесса у торговца, и пока тот проверял, предложила угоститься кусочком Хауфо.

Кошка не просто лизнула предложенный кусок, а проглотила его целиком, чуть принцессу за палец не тяпнув, после облизнулась и заговорила, не скрывая мечтательного тона.

– Вот бы вино из него сделали!

Торговец покопался под настилом в маленькой деревянной тачке, в которую запрягался сам. Обернулся к покупателям со стеклянной бутылочкой жидкого щербе́та. Денег у принцессы при себе не было, она ведь не планировала эту внезапную вылазку в город, поэтому Эранор заплатил и убрал приобретенную бутыль в сумку на боку.

– А если его заморозить? – шепнула принцесса Эранору, – давай возьмём и проверим?

Они пошли вдоль аллеи кипарисов по тротуару, любуясь витринами.

– Давай, – прошептал в ответ принц. Чем бы дитя ни тешилось, но если девушке это кажется чем-то увлекательным, то он не против, – надо будет потом тебе иней показать, и узоры на стекле.

Идея пришла неожиданно, просто от вида того, как Грейс захотела заморозить щербе́т. Показалось, что и иней и узоры ей могут быть интересны. А еще, пускай и формально, но Грейс сейчас его невеста, и ему хотелось посвятить принцессу в свой мир. Отец так вёл себя с матерью, а в Эритрее принцу всё напоминало о родителях. Целое королевство олицетворяло Селену, лица которой он уже не мог вспомнить. Только портреты остались, но этого всегда будет недостаточно.

– Узоры на стекле? И-ней? – Грейс хлопает ресницами, явно не представляя точно, что это, но уже кивая согласно.

Иней не такой уж и интересный, если привыкаешь к нему, а вот узоры порой завораживают и Эранора. Они никогда не повторяются, и он, будучи еще совсем маленьким, рассматривал эти узоры каждое утро, когда покои остывали, а за окном стоял трескучий мороз. Вспоминая те времена, он постоянно ощущает ту детскую безмятежность, которая окутывала его тогда. Ни войны, ни тяжёлых мыслей, ни обязанностей принца. Если не брать во внимание репетиторов и наставников, конечно. Тогда ему читали сказки, в которые он верил, были времена, когда он мечтал стать рыцарем, и встретить свою принцессу. В принципе, детскую мечту он осуществил, но вот рыцарство лишило его той единственной, которую он желал назвать своей женой, лишило спокойного сна, а от брака с принцессой он теперь не знает, как отделаться.

Однако Эранор не чувствовал себя обманутым. У него есть Хауфо, и он решил, что этого достаточно, и вот уже четыре года он ни одну женщину не рассматривает всерьёз. А трон? Правитель – это всего лишь человек, пребывающий в плену своих обязанностей. Жалкое вознаграждение для героя Фирнена с божественным зверем. Интересно, что бы он маленький сказал на всё, что происходит с его жизнью сейчас?

В детстве Грейс тоже доводилось рассматривать узоры. Конечно, это было не уникальное произведение мороза на стекле, а завитки тканных вручную ковров и гобеленов. Принцесса должна была выучить их наизусть, чтобы в будущем украшать одежду мужа традиционными орнаментами. Грейс прочили в мужья южанина, конечно. Это тоже должен был быть брак не по любви, по расчёту, конечно, однако дочь короля и сын преданного подданного короны имели возможность встретиться однажды. Грейс очень хорошо помнила эту встречу. Ей тогда было 7 лет, а тому мальчишке 12. Какое-то время они даже писали друг другу письма, а потом… то ли раздор отцов, то ли тяготы войны, то ли всё вместе навалилось, и тонкая ниточка, связующая влюблённых детей оборвалась. Грейс не понимала, в чём причина. Может её друг просто вырос и стал таким же, как все мужчины на Юге? Она не думала о нём, да и время сглаживало любые раны.

– Самые красивые узоры, которые я видела – это витражи в храмах. Я тоже тебе их покажу. Но сразу говорю, они очень яркие, словно разноцветное пламя! Смотреть лучше всего при свете дня, когда солнечные лучи переливаются в каждой грани… – тут она замолчала, не будучи уверенной, что этот совместный поход в город не окажется первым и последним. Лучше избежать такой неловкости и не говорить про следующий раз.

Эранор мягко улыбнулся, видя, как принцесса стушевалась, не решаясь быть настойчивой и смелой. Тогда он, как мужчина, взял инициативу на себя.

– Мне было бы интересно посмотреть на витражи. С разноцветными огнями у меня ассоциируется только северное сияние.

А еще принц точно знал, что ни каким витражам и северным сияниям не переплюнуть той красоты, которая ему открылась всего раз, на грани жизни и смерти.

– Интересно, похоже ли. Но не сегодня, давай в следующий раз.

Сердце Грейс, кажется, пропустило удар. Она была горячо благодарна Эранору за то, что упомянул следующий раз, даже если он и не случится вовсе. Иногда люди могут быть такими добрыми, но в окружении Грейс, словно готовя её к тяготам жизни, таких людей было крайне мало. Свою непреклонность в воспитании средней дочери Терпсиона всегда объясняла мужу так: «Эсфея – красавица, и должна знать себе цену, Тэса – младшая, и должна быть избалована, а Грейс…» Тут королева разводила руками. В природе тоже так бывает, когда самка не признает детеныша и гонит его от себя. Благо, у Грейс был отец. Элеманх любил её от того, что средняя дочь была похожа на него и довольно способная. Настоящее проклятье для женщины на Юге – разумность. Это и презирала королева в принцессе, пророча тяжкую судьбину.

– А еще тебе стоит купить одежду более… местную. Я с удовольствием помогу. Сходим на базар? Он вон там, – принцесса указывала куда-то в сторону, чуть крепче пожимая руку принца. И в этот миг кошка, вынуждая принцессу качнуться, спрыгнула с её плеч.

– «Я вас потом найду, развлекайтесь!» – передала Хауфо мысленно Эранору и помчала куда-то в проулок. У этой кошки всегда свои дела.

– Куда это она?

Хауфо, конечно, не стала бы отчитываться. Грейс поняла, что даже с хозяином кошка очень своенравна и, впрочем, на ответе не настаивала

– Неужели у таких кошек тоже есть свои дела? Едва ли она потеряется или её украдут, – рассуждала вслух Грейс, все равно с опаской посмотрев вослед кошке, а потом на принца, – но мало ли что. Ты совсем не переживаешь?

Но Эранор спокоен, а значит, принцессе и подавно не о чем переживать.

– Крыс она ловить пошла, будь они неладны,– Эранор скривился так, будто эти крысы были прямо перед его глазами. Так оно и было, в голове возникали образы бегающих по переулку крыс, когда Хауфо выходила охотиться. А потом и их тушки.

– Крыс? Она их есть?

– Ест редко, но она получает огромное удовольствие от того, что просто раздирает своих жертв на части.

На поле брани Эранору тоже иногда передаётся эта эмоция, и, поддаваясь подобным порывам, он сам раздирал, как зверь, правда, совсем не крыс. А когда сознание прояснялось, то ловил на себе испуганные взгляды соратников. Все же, Хауфо дикий зверь, а не ручная кошка.

– Ужас… – будто не веря в услышанное, поморщила носик принцесса, – так божественные звери имеют повадки обычных зверей? А я думала, раз они пьют алкоголь и говорят, умеют менять размер… – она как-то озадаченно поджала губы, ошибочно посчитав Хауфо более человекоподобной, чем есть. Хотя… то это еще удовольствие, быть человеком.

– Имеют, конечно. Идем!

Обсуждать и дальше кошку чревато последствиями. Она ведь все слышит, вдруг решит отомстить? Зная, как досадить принцу, непременно воспользуется моментом. Эранор терпеть этого не мог, поэтому повел Грейс, по пути спрашивая дорогу у прохожих, в сторону рынка.

Глава X

Предложение переодеться было отличным. Когда Уильям выбирал одежду принцу на рынке, он сам был в полнейшем ступоре и взял то, что всучили торговцы с подвешенным языком. Ещё бы! Им нужно продать. Сам Эранор так же ничего не понимал в южных одеяниях, одно он предчувствовал, что его лишат штанов. Что может быть унизительнее?! Принц может согласиться их заменить на что-то местное, но не более.

– Тебе придётся выбирать самой. Я ничего не понимаю, в этом, – Эранор поднял края своей туники, показывая этим все своё отчаяние в вопросе южных одеяний, – но прошу о компромиссах в плане низа.

– О! – вытянула губки принцесса, радуясь и предвкушая процесс примерки, – в этом уж положись на меня!

Эранор не просто положился на принцессу в вопросе одежды, он спокойно переложил на неё эту обязанность, решив вообще не участвовать в процессе. Из принципиального были только штаны, да и уверен он был, что попугая из него Грейс не сделает, судя по тому, как она сейчас сама выглядела. Эранор провёл параллель между тем, что видел на балу и тем, что перед ним сейчас, и пришел к выводу, что неважно, что надето на человеке, красивые люди прекрасны во всем. Да и мать в детстве говорила принцу, что не одежда красит, а наоборот. Видимо, так оно и есть, потому что Грейс даже в скромной одежде служанки казалась трогательной и милой. Её хотелось защищать. Наверное, поэтому принц ей и помогает, даже если ворчит.

Принцесса же приняла вид эксперта, но уверенной лишь казалась. Ранее она никогда не выбирала одежду мужчине, а оказанное Эранором доверие хоть и делало ей честь, а, всё же, немного пугало. Когда Грейс мысленно пробовала приложить яркие цвета к образу принца, у неё не выходило ничего путного. Это не шуточный вызов вкусу, не хотелось ударить в грязь лицом. Тёмные волосы, серые глаза, светлая кожа… Грейс серьёзно думала о том, что Эранору более всего идёт то, в чём она его видела в тронном зале впервые. нее она никогда не выбирала одежду мужчине, а оказанное Эранором доверие хоть и делало ей честь, а, всё же, немного пугало. Когда Грейс мысленно пробовала приложить яркие цвета к образу принца, у неё не выходило ничего путного. Это не шуточный вызов вкусу, не хотелось ударить в грязь лицом. Тёмные волосы, серые глаза, светлая кожа… Грейс серьёзно думала о том, что Эранору более всего идёт то, в чём она его видела в тронном зале впервые.

Вход на рынок был выполнен в виде огромной, возвышающейся над цветными навесами расписной арки. По сравнению с тем, что ждало их впереди, вход выглядел достаточно унылым. Рука об руку пара свернула с площади в ряды торговых палаток и лотков, устроенных прямо в распахнутых окнах домов, примерочные, длинные прилавки с ароматными разноцветными колбами из стекла – духами. А там, далее, хлопок. На рынке пахло фруктами и специями. Яркие краски, куда ни посмотри, резали глаз. Кто-то торговал пёстрыми коврами, кто-то отрезами ткани. Зазывала покупателей, торговка маслами, постукивая в маленький бубен, слева от нее старик курил резную трубку, выдыхая сизый, ароматный дым. Он торговал диковинкой для Юга – шкурами и мехами из Фирнена. Принцу даже стало интересно, имеет ли такой товар здесь спрос. зывала покупателей, торговка маслами, постукивая в маленький бубен, слева от нее старик курил резную трубку, выдыхая сизый, ароматный дым. Он торговал диковинкой для Юга – шкурами и мехами из Фирнена. Принцу даже стало интересно, имеет ли такой товар здесь спрос.

Представшее зрелище сильно отличалось от рынков в Фирнене. Вокруг пары, впервые оказавшейся на рынке, было такое колоссальное количество людей, что казалось, если принц и принцесса пойдут дальше вглубь, то могут просто задохнуться в толчее, поэтому Эранор остановился в первом же подходящем им ряду.

– Выбирай, – он обвёл свободной рукой изобилие разных нарядов, а сам обратил внимание на трёх пожилых женщин, укутанных с ног до головы, сидящих за одним из прилавков, и о чем-то увлечённо и громко разговаривающих. Он прислушался к ним.

– Дочь работает там поварихой. Говорит, во дворце все судачат, что варвар нашу принцессу обесчестил прямо на смотринах. Горе-то такое, для столь молодой девочки! – женщина в белом платке приложила руку к сердцу, будто оно заболело от этих слов, – она из покоев своих не выходит, несчастная.варвар– Дочь работает там поварихой. Говорит, во дворце все судачат, что варвар нашу принцессу обесчестил прямо на смотринах. Горе-то такое, для столь молодой девочки! – женщина в белом платке приложила руку к сердцу, будто оно заболело от этих слов, – она из покоев своих не выходит, несчастная.

Эранор посмотрел на принцессу рядом, и в голове его пронеслось: «это она-то из покоев не выходит?».

– Да что ты говоришь, дура старая! – воскликнула вторая в красном платке, – я знаю, принцесса сказала, что этого ничего не было. Уверена, как бы северяне жестоки ни были, они честь имеют.

– Да откуда у зверей честь! Мне вот купец сказал, что они женщин там только силой и берут, – подала скрипучий голос третья женщина, в тёмно-зелёном платке, – вот и нашу принцессу…

– Да быть того не может! Какой отец позволит, чтобы дочь его обесчестили? – Эранор не знал, почему женщина в красном так защищает его и народ Фирнена, но она ему уже за это понравилась. Женщина продолжила, – Да летел бы этот принц с дворцовых ступеней, случись такое на смотринах.

– А вот и позволил бы! Принц, говорят, как медведь большой, свирепый, такого попробуй, скинь… – заговорила первая в белом.

– Матушка, успокойся, – из-за ширмы вышла совсем молодая девушка, лет девятнадцати на вид и прошла к женщине в белом, укладывая ей ладони на плечи, – нашу принцессу никто не обесчестил. Я слышала, что принц перед королём на колени встал, за свой народ прося. Сестра пишет, что он герой Фирнена, и ещё он будущий король, а наша принцесса – королева. Разве может такой мужчина юную деву силой взять? Думайте, что и где вы говорите.

На последней фразе все умолкли. Юная девушка сумела поставить мать и её подруг на место, и те, спустя короткую паузу, начали судачить уже о каких-то коврах. Эранор дальше не слушал и снова увлекся развешанной по стенам одеждой.

Только один раз принц выдал, что подслушивает громкий разговор, это когда ему напомнили о том, как он позорно преклонил колено перед отцом Грейс. В этот момент он даже сильнее нужного сжал руку Грейс, которую не отпускает, но вовремя одумался, ослабляя хватку. Делать девушке больно он совсем не хотел.

Одной руки принцессе хватило, чтобы перебирать ворохи цветных тканей, развешанных тут и там. Грейс была все время подле Эранора, так что тоже стала невольной слушательницей чужих разговоров. Стараясь изо всех сил изображать, что погружена в себя, принцесса, нахмурив брови, анализировала каждое слово.

Так её и, правда, считают обесчещенной? И такое про ту ночь болтают… Дурная молва о северянах неприятна, за неё стыдно, но заставить этих тётушек молчать принцесса не может. Она чувствует, как рука Эранора дрогнула и сжалась, стискивая тонкую птичью лапку Грейс. Тихонько охнув, девушка прикрыла глаза. Она понимала, всё понимала… Как вдруг, неожиданно вмешавшаяся в разговор девица разрядила обстановку. Принцесса удивилась тому, что такая молодая может себе позволить открыто говорить со старшими женщинами. Так значит, в обществе что-то меняется? Вокруг замка жизнь продолжается, не то, что в его стенах!

– Ну, что берём? – поинтересовался Эранор, пропуская свободной рукой сквозь пальцы шёлковую ленту цвета морской волны. Приятная ткань, легкая, у них в одежде из подобного можно насмерть замерзнуть, или в лучшем случае отморозить пару конечностей. Да и принцу не нравится этот цвет, так же как и белый. Он привык к темным цветам: чёрный, красный, тёмно-синий, зелёный и коричневый, ему ещё нравится золотой и серый. Эранор не представлял себя в ярких нарядах, какие он видел на мужчинах на минувшем пиру. Некоторые из них могли посрамить даже павлина.

– Твоя внешность очень бросается местным в глаза, – говорила Грейс то ли принцу, то ли сама для себя рассуждая вслух, – простая одежда, в какой ходят горожане, не годится. Они не будут знать, как реагировать. То ли ты «свой», но и не «свой»… Лучше что-то такое…

В детстве принцесса грезила трактатами о хождении по морю. Она любила описания моряков, водных просторов и разных чудовищ, что скрываются в пучине. Ей доводилось видеть и мореходов на аудиенции короля. Конечно, эти мужчины всегда были эффектны при дворе, но и на улицах их можно было встретить. Любопытная девочка высовывалась из окошка паланкина вопреки запретам сестры, и смотрела жадными глазищами, как улицу пересекал очередной покоритель водных просторов.

– Я знаю, что будет вам к лицу! – Грейс вытянула ручку из ладони принца и подала ему ворох отобранных вещей.

– О! Выбрали? – встрепенулась тетушка в красном платке, – пройдите за ширму, примерьте, как сядет!

Эранор нехотя опустил девушку и взял протянутую одежду, окидывая ее скептическим взглядом. Ну ладно, сам же согласился.

Оказанное доверие принцесса старалась не обмануть, в своём выборе, она была уверена. Однако когда одежда перекочевала в руки Эранора, девушка шумно втянула воздух через нос. Ему может не понравиться, такая вероятность есть. Но тогда бы принцесса сказала, что просто захотела посмотреть на моряка и только. Что это шутка, ведь когда ещё у неё будет такая статная и отлично сложенная модель? Никогда.

– Никуда не уходи, – сказал Эранор командным голосом и удалился за ширму. Военная привычка командовать.

– Есть! – отозвалась Грейс на команду Эранора и встала смирно, как маленький солдатик, вытянув руки по швам. Это показалось ей странной игрой, но весьма забавной. Про войну она не спрашивала Эранора, пока что, ведь точно знала, что он ветеран и герой. Что он убивал южан, её народ… им стоило бы ненавидеть друг друга, как врагов. Но превратности судьбы совершенно непредсказуемы.

Торговка завела принца в дальний угол лавки, где за узорчатым ковром, который служил ширмой, отделяющей импровизированную примерочную, можно было переодеться.

Грейс выбрала для Эранора серые штаны-шаровары, темно-синюю тонкую рубашку, которая, хоть и была насыщенной, но отлично дышала и не мялась. Подпоясать её можно было расшитым поясом, а в жару обойтись и без него. Образ завершала бежевая безрукавка с орнаментом на спине. Как только Эранор оделся и посмотрел в узкое ростовое зеркало, сразу же услышал смех Хауфо в своей голове.

– «Что за портки?! Похожи на парус!», – ржала кошка, впервые такие увидев. Все новое и странное ей кажется сначала смешным.

– «Вроде удобные, но какие-то они… свободные», – Эранор долго подбирал подходящее слово, чтобы описать ощущения от шаровар. Рубашка пришлась по вкусу, так же как и безрукавка, на которой отсутствовали застежки, что радовало. Пояс принц надел, к чему-то же нужно прикрепить кинжал и сумку. Вышел он не глядя на окружающих. Когда его оценивали на балу, было плевать, а сейчас внутри засела какая-то тревога, и когда Грейс подала голос, он вцепился в неё холодным взглядом.

– Теперь ты похож на моряка! – улыбнулась Грейс, осматривая статного принца с чувством глубокого удовлетворения, – для чужестранца с такой нетипичной внешностью, это идеальное прикрытие. Кроме того, тебе очень идёт.

– Ну… Буду знать теперь, как выглядят моряки на Юге, – услышал Эранор то, что ему понравилось, так что губы дрогнули в легкой улыбке. Правда, на миг. Тут же он пожал плечами, принимая невозмутимый вид, и прогоняя эту эмоцию.

В таком наряде принцу не будет жарко, он не сковывает движений, быстро сохнет и дышит. Конечно, непривычно, зато косых взглядов станет поменьше. Грейс была очень довольна собой, а когда Эранор улыбнулся, и вовсе не скрывала этого. Сейчас она оказалась полезной, а это очень приятно.

Тетушка в красном платке давно косо смотрела на пару, столь не типичную для этих мест, но, получила свою плату и, довольная, вернулась к остальным кумушкам, куда менее внимательным, чем их предприимчивая товарка.

Оплачивая одежду, Эранор оставил сплетнице своё прежнее одеяние, которое та собиралась уже вернуть. Таскаться с тряпками принц совсем не хотел, так что пусть выбросят здесь. Но что-то подсказывало ему, что тунику выставят на продажу. Она из довольно дорогой ткани, да и выглядит как новая. Пожалуй, в этом нет ничего зазорного.

Вместе с Эранором принцесса покидала рынок в прекрасном настроении, то и дело искоса поглядывая на принца. Ему очень шёл синий цвет. Делал глаза ярче, подчеркивал темные волосы и оттенял белизну кожи.

Первые минут десять Эранор с непривычки дёргал слишком широкие штаны, не понимая, как в них можно ходить, когда шов так низко, где-то посередине бедра. Это немного раздражало, и делало походку принца несколько неуверенной, но он достаточно быстро адаптировался, и вскоре шёл так, будто родился для шаровар.

– Идеальная одежда для города, а вот для замка, конечно, нет. Я подарю тебе другую, – Грейс рассмеялась, наблюдая за походкой принца, – пусть это будет моим свадебным подарком. Все же, через два дня у нас планы…

Она имела в виду Совет, на который Эранор пожелал явиться и предложить свой вклад в казну государства. Грейс надеялась, что он не передумает.

– Хорошо, тогда одежда снова на тебе, – охотно согласился принц. Уильям обрадуется, узнав, что не придется ломать голову по этому поводу.

– У меня тоже будет для тебя подарок, его вечером передаст Уильям. Я хочу, чтобы ты надела его на Совет, и по возможности носила всегда.

– Снова подарок мне? – Грейс смешалась, прикладывая к щеке ладошку, – что бы это ни было, буду носить.

– Это скорее будет просто неплохой ход, а потом можешь оставить на память, – подарком, всё же, задумку принца было сложно назвать, а вот на Совете он сыграет большую роль. Особенно-смышлённым советникам даст понять, что Грейс лучше рот не затыкать, даже если очень захочется, даже когда Эранора не будет рядом, каждый пусть дважды подумает, прежде чем обижать невесту принца. Но что это, Эранор, естественно, не скажет, пусть будет небольшим сюрпризом.

Конечно же, принцессе было любопытно! Но выпытывать у принца про подарок она не решилась. В её тонкой груди разливалось тепло от предвкушения этого сюрприза. Подарки на смотрины были восхитительны, но, чего еще ей ожидать? Боязно было строить предположения, поэтому, Грейс старалась отмести размышления до самого визита оруженосца принца в её покои. Будь что будет.

– Если ты забудешь, я умру от любопытства!

Грейс не задумывалась, какая память останется у неё от Эранора. Его подарки она, несомненно, будет хранить, а проведенным вместе временем дорожить. Она не опасалась, что суровый северянин причинит ей зло. Равно как и мыслей о том, что они поженятся, не было. Их затея отложить – свадьбу вселяла большие надежды в сердечко Грейс на светлое будущее и на то, что ситуация разрешится как-то иначе. Конечно, немало сил к тому будет приложено, но всё же. Грейс хотелось, чтобы Эранор женился на той, кого сам посчитает достойной, и что бы он был… счастлив? Хотя бы в таких простых вещах был счастлив по-человечески. Грейс, будучи отпрыском королевской семьи, как никто понимала, сколь тяжёл венец правителя. Не только для него, но и для его близких.