Читать книгу: «Анариэль и Владыка демонов», страница 2

Гарем

Анариэль даже не поняла, как оказалась в этом темном коридоре. Она настолько испугалась, что кто-то еще увидит ее в таком виде, и была в таком напряжении, что как только до ее уха донесся звук открывающихся дверей, у нее мгновенно сработал инстинкт: скорее скрыть свою наготу! Поэтому она, не помня себя от ужаса, мгновенно схватила с пола свою одежду и нырнула в вожделенную темноту, забыв при этом захватить туфли.

Пробежав некоторое время по длинному коридору, она остановилась отдышаться и, немного придя в себя, быстро надела на себя свою одежду, огляделась и осторожно пошла дальше. Вокруг были лишь черные каменные стены, освещенные редкими факелами. Иногда в стене попадались проходы в узкие коридоры, ведущие куда-то в недра замка, в один из которых она решила свернуть. “Этот замок похож на лабиринт, – подумала Анариэль. – Лабиринт, в котором все дороги ведут в ад”. Словно в ответ на ее мысли коридор внезапно вывел ее в просторный зал, от вида которого у нее пересохло в горле, перехватило дыхание и задрожали колени.

Вдоль стен располагалось множество камер с истерзанными в них существами, среди которых она смогла узнать трёх тарнариэльцев и двух антарианцев. Некоторые из них тихо стонали, но большинство не подавало никаких признаков жизни. Запах здесь был отвратительный. Повсюду с потолка свисали пыточные инструменты: крюки, цепи, кандалы, а на стоявшем в центре столе были аккуратно разложены пилы, ржавые ножи, щипцы, молоты и прочая жуткая утварь. Всё было заляпано кровью. Чуть поодаль с потолка свисал подвешенный за ноги труп антарианца, из живота которого до самого пола тянулась вереница внутренностей. Анариэль попятилась назад, дурнота подступила к ее горлу, как вдруг она наткнулась на кого-то, внезапно возникшего позади нее.

– Аа! – вскрикнула она от неожиданности и подпрыгнула на месте.

– Тише, тише! – послышался позади нее женский голос.

Анариэль обернулась и увидела стоящую перед ней полноватую женщину-демоницу со светло-серой кожей, большими черными глазами и добродушным выражением лица. На ней было глухое блестящее черное платье со странной белой брошью на шее в виде глаза. На мгновение Анариэль даже показалось, что он моргнул.

– Вот ты где! – весело сказала она. – Не стоит здесь находится юным особам.

Ее веселый голос резко контрастировал с этой страшной, залитой кровью пыточной, но демоница как будто не замечала окружающей обстановки. Возможно, она стала для нее настолько привычной, что уже давно не вызывала вообще никаких эмоций. Она подхватила Анариэль под руку и нырнула в коридор.

– Куда вы меня ведете? – осмелилась спросить Анариэль дрожащим голосом.

– Я веду тебя в гарем его величества. Ты удостоилась чести находиться в нем! – с нескрываемым восторгом ответила демоница. – Цени этот щедрый дар Владыки. Веди себя хорошо и будь послушной девочкой.

Голос женщины журчал, словно весенняя капель, будто они находились не в замке хозяина Бездны, а на солнечной лужайке в лесу, где шелестел ветер и щебетали воробьи, в то время, как вокруг их окружали черные поблескивающие металлическим блеском неровные стены подземелья, а под ногами шуршал камень.

– Ох, деточка, ты совсем босая! – заметила женщина ее испачканные грязью ноги и посмотрела ей в лицо. – И испуганная до смерти.

Она снова весело рассмеялась, словно речь шла о какой-то шалости.

– Тебе нечего бояться, деточка. Владыка приказал беречь тебя, а это значит, что ты ему понравилась. Это такая честь! Такая честь! – ее голос прерывался от восторга. – Ты будешь развлекать властелина этого мира, в руках которого уже почти вся вселенная! Что может быть лучше?

Анариэль слушала ее, про себя дивясь разнице отношения к Владыке в ее мире и здесь, в Сердце Бездны. Среди семи рас это было самое страшное чудовище, которое когда-либо существовало, и от которого не было спасения. Здесь же этот монстр был самой уважаемой и почитаемой персоной, к которой все без исключения относились с восхищением и преклонением, готовые отдать жизнь за своего господина.

– Итак, мы пришли.

Они подошли к высоким дверям, покрытым изысканным латунным узором. Их охраняло два могучих стража, из голов которых торчало по два рога величиной с голень. Стражи отворили двери, и женщины оказались в просторном зале с высоким сводом и тремя этажами комнат по периметру.

– Это верхний гарем его величества. Меня зовут Далисса, я надзирательница гарема. Теперь это твой дом.

Анариэль окинула новый дом грустным взглядом. Хотя это место выглядело существенно менее мрачно, чем остальной замок, перспектива остаться здесь навсегда вызывала в ее сердце невыносимую тоску. Стены из красного камня здесь были украшены мозаикой и разноцветными витражными окнами, изображающими знаменитых наложниц прошлого.

Сверху из большого витражного купола в центре свода струился свет, окрашенный в разные тона в цвет витража. Разноцветные лучи освещали обширную купальню в центре зала в виде роскошного бассейна со статуями виверн посередине и бортиками с изображением затейливых цветов. Крылья трёх виверн, смотрящих в разные стороны, были распростерты, а из их пасти лилась вода. Из центра статуи на водную гладь стелилась туманная дымка, немного прикрывая обнаженные тела купающихся красавиц. Вокруг купальни полуокружностями располагались резные диваны со сложенной на них одеждой. Несколько девушек стояли рядом и натирали себя благовонными маслами, пряный запах которых распространялся на весь зал.

Сам зал по форме напоминал цветок. От центра с купальней в разные стороны тянулись округлые углубления, где женщины самого разного возраста, расы и внешнего вида занимались своими делами. Кто-то вышивал, кто-то читал, несколько разучивали танцы, чтобы порадовать Владыку, а некоторые просто щебетали, сбившись в небольшие стайки.

Появление Анариэль тут же приковало к себе множество глаз. Любопытные взгляды стали осматривать ее от кончиков длинных шелковистых волос до нежных бугорков пяточек. Анариэль довольно сильно выделялась среди всех своей юностью, белоснежной сияющей кожей и невероятной красотой. Конечно, юных здесь было немало, и все без исключения были первыми красавицами своих королевств, но почти все они уже пресытились всевозможными видами сексуальных утех, сделав нрав прелестниц или грубым, или циничным, или неистово развратным, или всё вместе взятое. Анариэль же всем своим видом демонстрировала недоступную ни для одной из них чистоту души и тела. От взмаха ее ресниц до мягкой поступи всё было окутано целомудрием и невинностью вкупе с невероятной грацией и изяществом, которые скользили во всех ее движениях.

Поэтому очень скоро любопытные взгляды сменились завистливыми, среди которых особенно выделялся взгляд раскосых зеленых глаз гордой красавицы в алом платье, расшитом узорами из драгоценных камней. Она сидела в одном из углублений на красном атласном ложе в окружении свиты и примеряла украшения. Это была очень стройная грациозная демоница со светлой кожей и красиво уложенными в высокую прическу черными волосами с кокетливо выпущенными прядями у лица.

– Пойдем, милая, – подтолкнула надзирательница Анариэль и стала показывать гарем. – Здесь у нас купальня, здесь библиотека, мастерская, здесь кухня. Там твоя комната.

Далисса жестом указала на второй этаж.

– Иди, умойся, я дам тебе туфли и новую одежду, потом будет ужин, и ложись спать пораньше, тебе нужно как следует отдохнуть. Вдруг Владыка позовет тебя завтра к себе, тебе нужно хорошо выглядеть.

От мысли о новой встрече с Владыкой Анариэль содрогнулась. Робко ступая по полу из красного мрамора, она подошла к купальне. Она встала у края бассейна, смущенно глядя на совершенно голых резвящихся в воде девиц, как вдруг со стороны красавицы в красном и ее свиты до нее донесся завистливый голос:

– Красивая.

– Но она же совершенно ничего не знает и не умеет, какой от нее прок?

– Всего лишь очередная игрушка. Поиграет и выбросит, – надменно произнесла леди в красном, обдав Анариэль ледяным взглядом, от которого та практически покрылась инеем.

– Да, да, так и будет, – закивала свита.

Анариэль взяла полотенце, намочила его и пошла к себе в комнату совершать обтирания вдали от чужих глаз.

– Какая скромница! – тут же засмеялись остальные.

Владыка таких на завтрак ест, а то, что от них остается, потом всю жизнь находится в нижнем гареме!

– Ох, девочка, не повезло тебе! – хохотали наложницы.

Под всеобщий гогот Анариэль поднялась на второй этаж и пошла свою комнату, которую ей указала Далисса. Оказалось, что жить она будет не одна, а с молодой изящной дарлийкой с копной вьющихся рыжих волос и лазурными глазами, которая лежала на второй постели и читала книгу. Комната выглядело довольно уютно. За широким полукруглым окном прямо напротив входа виднелась полоска неба над безжизненной пустыней, чуть подсвеченная красноватыми отблесками заходящего солнца. У окна стоял резной стол черного дерева с такими же резными стульями, а по обе стороны от него такие же резные комоды. Вдоль стен по обе стороны от входа располагались кровати, устланные белоснежным шелковым бельем. Похоже, Владыка не жалел средств на то, чтобы порадовать своих наложниц, и они отвечали ему тем же.

– Привет! Ты новенькая? Меня зовут Дори, – вскочила соседка и подбежала к Анариэль. – Какая у тебя белая кожа! И такая гладкая!

Она практически в упор стала разглядывать Анариэль и даже протянула руку, чтобы дотронуться до ее щеки, от чего Анариэль вежливо уклонилась.

– Ты такая испуганная! – грустно заметила Дори. – Не бойся! Тут не так уж и плохо. Не обращай внимание на злой язык Лилиан. Со временем он станет для тебя не более заметными, чем жужжание мух в летний полдень. Они ничего с тобой не сделают, приказ Владыки.

С одной стороны, это радует, подумала Анариэль. Кто знает, на что способны эти наложницы. А с другой, пугает, ведь это значит, что право “что-то с ней сделать” он оставил себе. Она села на свою кровать, оказавшуюся неожиданно мягкой, и стала обтирать своё лицо, руки и ноги влажным полотенцем. Закончив обтирания, она обреченно легла на пушистые перины, словно готовясь к казни. На ужин она не пошла. Невыразимая боль и обида на тех, кто ее сюда отправил, разрывали ее доброе сердце. В этот момент ей хотелось только одного – перестать что-либо чувствовать. Не видеть стен этого гарема, не слышать звонкие женские голоса, доносящиеся с первого этажа и громко обсуждающие новую “игрушку”, не ощущать кожей этих шелковых простыней, не вспоминать стыда, пережитого в мрачном тронном зале, и не чувствовать ужаса, которые сжимали в тисках ее сердце.

С самого детства ее чистота и кротость привлекала внимание окружающих. Только это было совсем не то внимание, которое восхваляло ее добродетель и доброту, а совсем наоборот. Другие девочки-сироты, чувствуя ее беззащитность и безответность, ее патологическую застенчивость, не упускали случая поиздеваться над ней, то подбросив в ее кровать пауков, то подсыпав в еду сушеный фасис, вызывающий рвоту. При каждой встрече они толкали и пихали ее, обдав при этом свеже придуманными обзывательствами.

Ситуация усугублялась еще тем, что Анариэль сильно выделялась среди сверстниц своей необыкновенной красотой, за что те ненавидели ее еще больше. Почему-то у некоторых людей душевная красота, кротость и доброта вызывают желание тут же обдать их грязью. Наверное, они где-то подспудно эту внутреннюю красоту ощущают, и она им невыносима, ведь если есть красота, значит есть превосходство, а некоторые просто не терпят превосходство других над собой, тем более, когда на виду не только внешняя красота, но и внутренняя, поэтому всячески стараются сравнять наглую выскочку с собой и подчинить себе, чтобы продолжать ощущать себя в этом мире комфортно. И хорошо, когда есть, кому тебя защитить, но в случае с Анариэль судьба распорядилась так, что защитить ее от нападок сверстниц было совершенно некому. Воспитательницы пытались повлиять на ситуацию, но без особого успеха. Да и чего от них еще было ожидать, когда в итоге после всех этих издевательств, которые происходили практически у них на глазах, они отправили ее к этому монстру. Неужели она родилась только для того, чтобы постоянно терпеть поругание? Как будто вся ее предыдущая жизнь была лишь подготовкой к этому, самому главному унижению в ее жизни в этой цитадели тьмы и разврата.

События этого дня мелькали у Анариэль перед глазами. Тронный зал. Пыточная. Повелитель демонов. Она, униженная и оскорбленная на коленях перед его троном. Из ее глаз потекли слезы. “Как, как вы могли меня сюда отправить?!” – восклицала она мысленно, схватила край одеяла, зажала им рот и начала беззвучно рыдать.

– Не плачь, не всё так плохо, – попыталась ее утешить Дори, подойдя и сев на край ее кровати.

Но Анариэль только заплакала еще сильней. Дори помолчала некоторое время, пытаясь подобрать слова, которые могли бы утешить соседку, но в итоге только сказала:

– Когда я сюда попала, я тоже плакала так же, как ты сейчас. Ты привыкнешь. Нужно время.

Она прикоснулась своей рукой к руке Анариэль, мягко погладила ее и, не зная что еще сказать, ушла к своей постели. “Я не хочу к этому привыкать”, – думала про себя Анариэль, глотая слезы. “Заберите меня отсюда!”, – мысленно кричала она, обращаясь к тем, кто ее сюда отправил, но ее внутренний крик никто не услышал. “За что вы так со мной? Чем я заслужила это?”, – разрывали ее душу тягостные мысли, в которых она забылась тревожным сном.

Ночью Анариэль проснулась от страшных женских криков, доносившихся откуда-то из-за стен гарема. Она привстала на кровати и прислушалась. Крики доносились издалека, но от них волосы становились дыбом, а по телу пробежала дрожь.

Анариэль встала, осторожно вышла из своей комнаты и спустилась на первый этаж. Была глубокая ночь. Огромный зал гарема слабо освещался тусклыми ночниками. Зачем она пошла на этот страшный крик, она сама не понимала. Наверное, ее вело природное стремление помочь тому, кто в этом нуждается. Пройдясь вдоль купальни, в которой тихо журчала вода, она поняла, что крики доносятся со стороны невзрачного коридора. Пройдясь по нему, она наткнулась на узкие ступени, спиралью уходящие вниз. Робко ступив на лестницу, Анариэль остановилась и подумала: “Для чего я туда иду? В этом аду я вряд ли кому-то могу помочь. Мне самой нужна помощь..”. Крики усилились. Не понимая, зачем она это делает, девушка стала медленно спускаться вниз, стараясь не производить ни звука. “Что творится в этих застенках? Как Бог терпит существование этого страшного места? Почему Светлые силы не помогут нам и не уничтожат его и Владыку демонов? Неужели им всё равно.. Боже, помоги этой несчастной!”.

Она спускалась минуты три и прошла, наверное, сто ступеней, которые снова вывели ее в низкий темный коридор, освещавшийся только у самой лестницы одним единственным факелом, висевшим на стене. Анариэль аккуратно взяла факел и пошла вглубь коридора. По полу то и дело сновали крысы. Увидев их, ноги Анариэль почти сами подались обратно в сторону лестницы, но усилием воли девушка заставила их продолжить путь. В белой длинной сорочке она кралась по застенкам зловещего замка в надежде хоть как-то помощь тому, кто в этом нуждается.

Внезапно свет факела выхватил из тьмы низкую ржавую дверь с округлой металлической ручкой. Анариэль чуть дернула ее, но дверь оказалась закрыта. Она приблизилась к двери вплотную и приложила ухо.

– Не стоит тебе туда идти, девочка, – вдруг из-за ее спины прозвучал надменный женский голос.

От неожиданности Анариэль вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла Лилиан, только теперь в длинной черной шелковой ночной сорочке и накинутой сверху богатой изумрудной накидке, отороченной мехом.

– Хочешь знать, что там? – спросила она, высокомерно глядя на нее сверху вниз.

Хищно сверкнув зелеными глазами, словно змея, готовящаяся напасть, она приблизила свое бледное лицо к Анариэль и продолжила.

– Это один из проходов в нижний гарем, – чуть растягивая слова, проговорила она, будто рассказывала страшную сказку на ночь. – Там те, кто не угодил Владыке, проводят остаток своих дней в нищите и бесчестье.

Женщина прищурила глаза, понизила голос и продолжила, растянув уголки рта в зловещей улыбке.

– Иногда туда ходят стражники и используют бедняг для своих развлечений. Владыка не возбраняет! – беззаботно бросила она и махнула рукой, но потом снова вернулась к леденящему душу тону. – Многие девушки там сошли с ума от такой жизни и постоянно кричат.

Она еще больше приблизила свое бледное лицо, на котором ярко выделялись два змеиных глаза, к напуганной девушке.

– Днем из-за шума их криков не слышно, а вот ночью…

Ее глаза снова злобно сверкнули, она выпрямилась и развернулась, чтобы уйти.

– Но ты и сама скоро всё узнаешь, – небрежно бросила она на прощанье, довольно хихикнула и медленно отправилась в свои покои, покачивая изящными бедрами.

“Я в аду”, – с ужасом подумала Анариэль, схватила голову руками и быстро понеслась назад в гарем, добежала до своей постели, юркнула с головой под одеяло и накрыла голову подушкой, лишь бы не слышать эти кошмарные звуки, доносящиеся из-за стен гарема.

Тарнариэль

Владыка Демонов стоял на возвышенности, равнодушно оглядывая бескрайнее поле, усыпанное трупами. Здесь практически не было ни кусочка земли, не покрытой телами тарнариэльцев. Местами здесь высились целые нагромождения мертвецов, небрежно сваленных в кучи.

Еще недавно на этом месте стоял город Тарнариэль, твердыня сирранов, нации эстетов и искусных мастеров, торговавшими своими произведениями искусства со всеми семью расами. На его улочках шла оживленная торговля, звучала музыка и веселилась детвора, но сейчас это место напоминало огромную братскую могилу.

На всем поле было только одно единственное здание, которое не было разрушено до основания – Башня небесных светил. Ее украшенные золотом руины были похожи на изуродованную челюсть мифического зверя с огромными клыками, торчащими из-под земли. Печальный символ сломленности гордого народа. Осколки стен и красивый мозаичный пол, изображавший звездное небо – единственное, что осталось от некогда великой и славной столицы царства сирранов.

– Выжившие там, Владыка, – сказал Даззардан, бывалый воин и главнокомандующий армии Владыки, и указал на сияющие золотом развалины.

Предводитель демонов поднял руку в черной когтистой перчатке, и трупы, закрывающие проход к Башне, мгновенно рассеялись, превратившись в красный дым. Величавой поступью он направился туда, куда указал Даззардан. Внутри развалин с закованными в кандалы руками стояли, обреченно склонив головы, последние оставшиеся в живых высшие чиновники государства сирранов, одетые в вышитые золотом мантии, торжественность которых сейчас резко контрастировала с положением их владельцев и казалась нелепой.

Когда Владыка приблизился, вдруг стоявший рядом высокий златовласый юноша резко вытянул вперед закованные в кандалы руки, в одной из которых сверкнул непонятно откуда возникший там длинный кинжал, и кинулся на тирана со словами:

– Сдохни, тварь!!!

В его глазах горела разрывающая душу ярость, готовая пожрать не только все вокруг, но и самого себя, а запачканное кровью лицо было искажено гримасой боли и отчаяния. Ни один мускул не дрогнул на лице повелителя Бездны, когда он молниеносно поднял руку, и юноша замер на месте, скованный обвившими его щупальцами черного тумана.

Владыка окинул юношу равнодушным взглядом. Лицо молодого сиррана, которому было лет двадцать на вид, оказалось довольно красивым. Золотые кудри ниспадали на запачканное лицо с мужественными чертами, но на дне ясных голубых глаз бурлила ненависть.

– В мой шатер. Посмотрим, удастся ли мне укротить твою прыть, – приказал Владыка и надменно ухмыльнулся.

– Нет! Сын!! – закричал старик с такими же ясными голубыми глазами, полными отчаянной мольбы. – Владыка, не убивайте его!!

Старик упал на колени и подполз к Владыке демонов.

– Он мой единственный сын, прошу, не убивайте его! Я сделаю что угодно, только не трогайте его!

– Ну надо же, – проговорил Владыка голосом, полным иронии, неподвижно возвышаясь над Саранданом, королем сирранов. – Сам правитель Тарнариэля ползает у меня в ногах, словно червь в навозной куче.

На лице демона проступила ухмылка.

– Как быстро сменился твой тон, стоило мне подойти к вашему городу. Не ты ли, Сарандан, два месяца назад прислал мне пламенную речь, в которой осыпал меня проклятиями и говорил, что вы скорее умрете, чем отдадите мне Сердце Сиррана?

Он наклонил голову набок и оглядел владыку Тарнариэля взглядом, полным превосходства, а затем наклонился над ним, словно гора, готовая вот-вот обрушиться, и прорычал так, что, казалось, сами руины задрожали от мощи его голоса:

– Я сам проклятье!!!

Сарандан, кланяясь до земли в самые сапоги тирана, испуганно взмолился дрожащим голосом:

– Смилуйтесь, Владыка! Пощадите моего сына! Он напал на вас из-за юношеской горячности и глупости! Не убивайте его, он последняя надежда нашего рода!

Владыка расхохотался так громко, что с ближайших холмов с трупами в разные стороны разлетелись вороны, шумно замахав крыльями и громко закаркав, на время оставив свою трапезу. Внезапно правитель Бездны перестал смеяться и холодным тоном произнес слова, обрушившиеся на пленных, словно глыба льда с вершины горы:

– У вас нет надежды.

Зловещая тишина воцарилась среди руин. Царь некогда славного города Тарнариэля упавшим голосом обреченно произнес:

– Я открою вам, где спрятан артефакт.

В равнодушном взгляде Владыки снова проскользнула насмешка.

– У тебя была возможность сделать это, Сарандан. Отныне, – проговорил Владыка и перевел безучастный взгляд на когти, торчащие из зловещей перчатки на его правой руке, которую он поднял перед собой, наблюдая, как на ней сквозь узоры проступает огонь, – я не нуждаюсь в твоем содействии.

Предводитель демонов дал знак, и златовласого юношу увели из руин башни, а обезумевшего от горя правителя сирранов уволокли в сторону.

– Итак, – продолжил завоеватель, – вы знаете, зачем я здесь. Вы можете умереть быстро, отдав мне артефакт добровольно, а можете долго и мучительно, если вдруг по каким-то причинам перспектива быстрой смерти вам покажется слишком скучной.

Он устремил бесчувственный взгляд на пленников, держа поднятой руку в страшной перчатке, которая засветилась огненным узором, словно внутри нее разгорелось пламя. Пять мужчин и две женщины, закованные в цепи, молчали, обреченно склонив головы. Внезапно молчание нарушил статный мужчина лет пятидесяти:

– Ты можешь разорвать нас на куски, но ты никогда не получишь Сердце Сиррана! – гневно произнес он, решительно расправив плечи.

– Какое прекрасное предложение! – деланно удивленным тоном заметил Владыка. – Принимается!

Он кивнул страже, и та сорвала со смельчака верхнюю одежду, оставив на нем только штаны и сапоги. Верховный демон взмахнул рукой, и мужчина мгновенно оказался висящим в воздухе вниз головой в двух метрах над землей. Владыка стал медленно вращать указательным пальцем правой руки, обтянутой черной перчаткой, рисуя пальцем в воздухе круг.

Сирран внезапно вскрикнул и задрожал, а на его животе стали появляться кровавые линии, образующие окружность. Владыка дрогнул указательным пальцем, и под крики бедняги его плоть отвалилась и упала на землю, а вслед за ней потянулась вереница кишок, сползающих на грудь и лицо жертвы. Корчась от боли, весь залитый кровью, сирран дергался в воздухе, пока не издал свой последний вздох. Глаза оставшихся пленников наполнились диким ужасом, а их рты открылись в безмолвном крике.

– Что толку нам от Сердца Серрана, если мы все умрем?! – не выдержал один из пленников, златовласый мужчина тридцати лет, озираясь на своих товарищей по несчастью обезумевшим взглядом.

Его лицо было покрыто испариной, а в глазах читался невиданный доселе ужас.

– Замолчи! – грозно приказал невысокий старик с длинными седыми волосами. – Если мы сохраним Сердце, наш народ через века возродиться вновь! Но если мы отдадим его этому монстру, мы навеки прекратим своё существование!

– Плевать мне на народ! Я не хочу умереть так, как он! – кричал мужчина срывающимся голосом и вращая безумными глазами. – Мы всё равно будем мертвы, так какая разница, кто там возродится через века!

– Малодушный трус, – гневно процедил старик сквозь сжатые зубы.

– Кажется, у нас появился новый претендент на то, чтобы развлечь нас, – улыбнулся верховный демон.

Он поднял правую руку, сжимая когтистыми пальцами невидимый шар, и слегка надавил. Тут же раздался треск, и старик схватился за голову, громко вскрикнув от боли, после чего упал на колени. Владыка еще сильней сжал пальцы, и, издав отвратительный хруст ломающихся костей, череп старика разлетелся на несколько осколков в разные стороны, забрызгав оставшихся пленников кровью и обдав кусками мозгов. Те в ужасе отшатнулись назад, а их глаза наполнились невыразимым криком. Старик повалился на пол. На том месте, где у него была голова, остался лишь торчащий из плеч позвоночный ствол.

– Ты чудовище!! – не выдержала одна из женщин.

– Спасибо. Знаю, – ухмыльнулся Владыка.

Он щелкнул пальцами, и женщина душераздирающе закричала. Ее спина выгнулась назад, и она упала на пол, корчась от невыносимой боли. Буквально через минуту отовсюду из ее тела полезли крохотные лезвия, буквально искромсав беднягу на куски, после чего на некогда красивом мозаичном полу осталась лежать лишь груда кровавого месива.

– Оно под Башней! Сердце под Башней!

Тот самый мужчина тридцати лет подбежал к Владыке и упал перед ним на колени, с мольбой смотря на него снизу вверх.

– Здесь проход, в самом центре! – указал он на узор в центре мозаики, – Андарес!

Внезапно мозаика на полу зашевелилась, и, подчиняясь заклинанию, сама собой сложилась в круг, щелкнул замок, и на полу открылась круглая дверь. Под ней оказался проход под землю. Владыка холодно посмотрел в глаза мужчины, развернулся и вышел из башни, кивнув перед этим Даззардану. Тут же на оставшихся пленников набросились демоны и стали рвать их зубами на куски, смачно пережевывая и глотая кровоточащую плоть.

Владыка направился в свои покои. Большой черный шатер раскинулся на холме, словно символ несокрушимой мощи его армии. Внутри его ждал привязанный к столбу сидящий на коленях красивый златовласый юноша с кляпом во рту. Как только верховный демон вошел внутрь, юноша уставился на него с такой ненавистью, что если бы взгляд мог разорвать на части, то он бы несомненно это сделал.

Встав прямо перед юношей в самодовольной позе, демон надменно оглядел его и довольно хмыкнул. Вдруг вход в шатер распахнулся, и в нем показался Даззардан с большим свертком в руках, от которого исходило золотое сияние. Командующий развернул его, и перед взором Владыки предстало живое бьющееся Сердце Сиррана, излучающее мягкое золотистое свечение. Оно выглядело точь-в-точь как человеческое сердце, только в два раза больше, и полностью золотистого цвета. Вокруг него будто свился изящный кокон из торчащих сверху и снизу из сердца сосудов, напоминающих тонкие переплетенные ростки, на которых даже распустились несколько крошечных цветков. Весь шатер наполнился свечением от этого удивительного артефакта, который за всю историю его существования лицезрели лишь единицы.

Какое-то время демон просто смотрел на него, после чего аккуратно взял его двумя руками. Оно было теплое и трепещущее, чистое и светлое, размеренно отбивающее ритм в безжалостных руках. Глаза юноши-сиррана закричали от ужаса, он всем телом дернулся навстречу демону, но путы крепко держали его на месте. Владыка поднял Сердце, и, припав к нему кроваво-красными губами, не спеша стал откусывать кусок за куском, не сводя с наследника Сарандана прикрытых от удовольствия глаз.

По всему его телу вдруг пробежала светлая волна, наполнив его силой и магией народа сирранов. Лицо его вмиг стало еще свежее, а на щеках заиграл легкий румянец. Привязанный юноша обмяк, обреченно повесив голову. В мгновение ока вдруг для него всё стало неважно. Всё было напрасно, демон победил. Отныне народ сирранов навсегда исчезнет с лица земли. Его святыни разрушены, его здания, на золотых узорах которых танцевали солнечные лучи, теперь лежат в руинах, жители их стали пищей птиц небесных. Участь славного народа предрешена, и он никогда более не возродится вновь.

Владыка довольно облизал пальцы, покрытые светящейся золотистой жидкостью, закрыл глаза и удовлетворенно мотнул головой. Когда он поднял веки, его глаза мягко сияли золотистым светом. Он щелкнул пальцами, и доспех, покрывавший его тело, вмиг сменился на красивую длинную черную мантию, наброшенную на голое тело.

– Итак. Теперь ты, – обратился он к юноше голосом, в котором сквозило предвкушение.

Наутро армия Владыки демонов двинулась назад в Бездну. Сам он восседал на исполинском черном коне, облаченный в свой изрезанный странными узорами доспех и венец с устремленными ввысь пиками. Проходя мимо очередного холма из трупов, его взгляд равнодушно упал на обнаженного златовласого юношу, валявшегося в этой груде в ломаной позе, словно выброшенная кукла. Тело его было изувечено, а рядом валялось два залитых кровью голубых глаза.