Читать книгу: «Записки караванщика. Том 1», страница 4

Камиль прищурился и выразительно на меня посмотрел.

– Ты на неё так долго смотрел, хочешь сказать, она столько не стоит?

Он был прав. Картина зацепила меня настолько, что я даже не стал рассматривать другие представленные работы.

Я не очень верил в судьбу, предначертания и различные знаки. Но именно эта ситуация вынуждала меня прямо сейчас начать пересматривать свои убеждения. Ведь контур человека рядом с УАЗ-иком были явно моим. Да, собственного стального коня я не спутаю ни с каким другим. Вон даже тёмный мазок на капоте, как раз в том месте, где у меня реальное ржавое пятно и вмятина.

«Ну нет. Просто воображения разыгралось, – подумал я. – Мало ли сколько народу гоняет по степям на точно таких же машинах? Просто распространенный образ… Но почему именно здесь? Почему именно эта девушка нарисовала всё так реалистично? Почему я сошел с маршрута и уткнулся именно в этот посёлок? Почему я недавно поцарапал ногу, увидел указатель на ледник именно в этом месте, а не каком-нибудь другом? И, в конце концов, почему на картине этот человек держит в руке ту же самую шляпу, что сейчас находится у меня на голове?»

– Две с половиной. – Я вновь попытался скинуть цену.

– Мы половинки и четверти не берём. Сказал же! – Камиль явно начинал раздражаться. – Либо четыре монеты, либо давай прощаться. Закрываться надо, дела ждут…

– Хорошо, четыре, – тяжело выдохнул я.

Барыга неохотно протянул мне свою пухлую руку. Я пожал её в знак окончания торгов и отказа от претензий по цене. Камиль легонько кивнул, скорее просто по привычке, нежели действительно был рад заключенной сделке. А у меня вообще складывалось такое впечатление, что судьба этой лавки его и не заботит вовсе. Словно он просто вынужден здесь находиться в силу каких-то обстоятельств.

– Айгуль! – крикнул он в дверной проём, из которого доносилось приглушенное позвякивание стеклянных банок.

– Да, Камиль Испаич.

– Воды стакан с ледника принеси. И сейчас ещё шесть литров нальешь. И это, тряпку какую-нибудь тоже найди, мазню твою завернуть…

– Картину купили?! – тут же воскликнула девушка, словно не веря своим ушам.

– Купили, купили… Ты не расслабляйся особо, это ничего не значит. Один чёрт завтра всё это уберешь отсюда.

– Но, Камиль Испаич…

– Никаких «но», неси воду давай! – резко оборвал её барыга, добавив пару крепких выражений на казахском.

– Давай флягу свою и термос сюда неси.

– Я бы предпочёл сначала получить бесплатный стакан. В рекламных целях, так сказать, – улыбнулся я

Камиль открыл было рот, очевидно, собираясь высказать мне всё, что он думает о моих манерах, но тут где-то с другой стороны здания заскрипели ржавые петли массивной двери.

– Камиль Испаич, вы здесь? – громко крикнул сухой мужской голос, глухим эхом раскатившийся по всему помещению.

– Здесь. Чего хотел?

– Сафаргалеевы платить не хотят. Говорят, срок аренды не вышел! – отозвался хрипун.

Судя по всему, человек стоял где-то на пороге и кричал в открытую дверь, почему-то не собираясь входить внутрь.

– Что значит «не хотят»?! – воскликнул Камиль и поспешно перешел на казахский язык, громко ругаясь и выходя из лавки.

Из его слов я примерно понял, что он поносит как Сафаргалеевых, так и его собеседника за то, что тот слишком громко говорит о вещах, не предназначенных для чужих ушей.

Стоило Камилю покинуть помещение, как из дверного проёма тут же выскочила Айгуль, держа в руках оранжевый пластиковый стаканчик, покрытый капельками драгоценной влаги. Девушка выглядела очень взволнованной. Она покосилась в сторону удаляющегося барыги, а потом устремила на меня взгляд своих прекрасных глаз.

– Ты картину купил? – выпалила она, протягивая стакан.

Я кивнул. Айгуль внимательно меня осмотрела, словно выискивая какую-то скрытую деталь, которая была для неё чрезвычайно важна. Я же, взяв небольшой стаканчик, сделал осторожный глоток. Вода была действительно ледниковой, её вкус было не возможно ни с чем спутать. К тому же у меня почти сразу свело зубы от холода.

– Откуда ты едешь? – быстро спросила девушка.

– Издалека, – уклончиво ответил я.

– Ты местный?

– Не совсем.

– Путешествуешь?

– Да.

– Как далеко забираешься?

– Скажем так, пара тысяч километров далеко не предел…

– Жена, дети есть?

– Нет.

Айгуль выпаливала вопросы с такой скоростью, будто они были давно заготовлены. И, судя по начинающим всё больше блестеть глазам, мои ответы её вполне устраивали.

Несмотря на то, что я всё ещё находился под сильным впечатлением от картины, меня сильно интриговало такое поведение девушки. Я даже не стал лишний раз пялиться на её прекрасное тело. В голове боролись две навязчивые мысли. Одна из них была о том, что подобная «случайность» не случайна. Мне явно стоило получше обо всём расспросить Айгуль. Но вторая мысль очень громко кричала, что надо поскорее расплатиться и оставить лавку. Я был более чем уверен, что барыга Камиль не так прост, как кажется на первый взгляд. И мне явно стоит держаться от него подальше.

– Вот эти образы, – я указал рукой на нижнюю часть картины, – откуда они? Как они пришли тебе в голову?

– Приснились в ночь, когда мама умерла. Она очень сильно бредила перед уходом и говорила, что мне надо идти вместе с путником подальше от этих мест. Это недавно совсем случилось.

– Да, я в курсе, Камиль Испаич сказал уже.

– Забери меня! – напряженно прошептала Айгуль, придвинувшись ко мне почти вплотную.

Я чуть было не подавился вторым глотком воды.

– Что?

– У тебя же есть машина. Забери меня! – повторила она, схватив мои руки и сжав в своих ладонях, – Камиль та ещё скотина, ты не представляешь, на что он способен! Я такой жизни не хочу, понимаешь же!

Я чувствовал, как нервно дрожат её пальцы. От столь резкого прикосновения моё тело буквально окатило волной приятного тепла и нервного возбуждения. Так бывало всякий раз, когда длительное время не удавалось ощущать физического контакта с противоположным полом.

– Ух, давай-ка полегче, – выдохнул я, с трудом найдя в себе силы сделать шаг назад и мягко вытянуть свои руки из её горячих ладоней. – Ты к каждому мужику так кидаешься?

В глазах Айгуль промелькнули дикие искорки. Она так и осталась стоять, держа руки перед собой. Было видно, что в ней борются эмоции. Одна из них – это точно обида, что выставила себя полной дурой. А вторая – желание всё-таки добиться своего.

– Нет, не к каждому. К тебе первому, – озлоблено ответила она.

– И куда ты ехать хочешь?

– Да неважно куда, лишь бы подальше отсюда! Ты же сможешь меня защитить?

События развивались слишком быстро. Я даже не заметил, как согласно кивнул. Впрочем, тут же опомнившись, быстро добавил:

– Что, во всём поселении больше защитников нет?

– Все боятся Камиля, – быстро заговорила девушка, постоянно оглядываясь на дверной проём, из которого доносилось приглушенное эхо ругани. – Ты даже не знаешь, насколько он сильный. В смысле влиятельный. Ко мне вообще никто не подходит, боятся… Хотя смотрят все. Все мужики. И все хотят. Но никто не посмеет и пальцем тронуть. Я могу хоть голой по посёлку ходить, понимаешь?

Конечно, я всё прекрасно понимал. Красивая молодая девушка. Властный мужчина, который привык, чтобы всё было так, как ему надо. Старые обязательства, больше не играющие никакой роли. Всё было очевидно. Единственное, что меня заинтересовало в этой ситуации, так это явное нежелание Айгуль смириться с таким положением вещей.

Обычно женщины, которых природа не обделила красотой, не жаловались и наоборот, стремились оказаться рядом с сильным и обеспеченным мужчиной. Впрочем, Камиль был далеко не красавцем. Но разве это когда-то было проблемой? Главное – полная уверенность в лёгкости своей жизни, ради которой женщины готовы были терпеть такие мелочи, как пренебрежительное к себе отношение. Не говоря уже об отсутствии внешней привлекательности своих избранников.

Мне стоило большого усилия, чтобы не дать напирающим изнутри чувственным эмоциям захватить власть над голосом разума. Сколько я видел подобных историй, когда молодая, очень симпатичная девица ловко крутила сознанием юного дурака? Много. А то и не одного, а сразу двух или трёх, готовых ради неё на всё, лишь бы не упустить лишний грамм её благосклонности. И чем всё это заканчивалось? А ничем. В лучшем случае – печальным, полным боли взглядом у костра. Или ещё хуже – земляным холмиком серди бескрайних степей за оградой кладбища.

«И что? Надо тебе это? – поинтересовался внутренний голос. – Да, Айгуль, бесспорно, очень красива и привлекательна, но что с того? Тебе же не шестнадцать лет. Не восемнадцать. Не двадцать и далеко не двадцать пять. Не стоит связываться».

Всё это время девушка продолжала мне что-то сумбурно объяснять, но я остановил её движением руки.

– Нет, с этим не ко мне, – улыбнулся я.

Айгуль замерла на полуслове. Её глаза гневно блеснули. Всё-таки было в них что-то такое, что выделяло её среди остальных. Впрочем, может это был всего лишь голос моих эмоций, явно желающих обладать этой красоткой.

– У меня просьба! Я тебя прошу! – напряженно прошептала она.

Похоже, для Айгуль действительно было важно уехать куда подальше. Но это меня не касалось. Мир и так был слишком хрупким, а людей в нём осталось чертовски мало. К тому же я не собирался терять самоуважение и вляпываться в неприятности при виде первой же сексуальной девицы. Тем не менее, я всё равно успел быстро прикинуть явные плюсы, которые мог получить взамен оказанной услуге.

– Нет, это так не работает, – хмыкнул я. – Просьбу нельзя предложить самой. Просьбу должны предложить тебе. Так будет правильно…

– Так предложи!.. – почти умоляюще прошептала девушка.

«Вот чёрт, – мысленно засомневался я. – Какая-то фантастическая история. Скажи мне ещё вчера кто-нибудь, что такое возможно, я бы рассмеялся. Но ведь это я на этой картине! И машина моя! Что это, если не знак той самой пресловутой судьбы? Что ж я веду себя как скотина? Впрочем, почему скотина? Разумный человек, который из последних сил пытается сохранить способность трезво оценивать ситуацию и думать головой, а не другим местом. Образы на картине, да, хороши, но это простое совпадение и не более. А позволить себе вляпаться в историю, только из-за того, что гормоны взыграли и дико хочется овладеть ей прямо здесь, между полок – так это того не стоит, сам же понимаешь».

– Отличная вода, – хмыкнул я, допивая стакан. – Сейчас термос принесу…

С этими словами я надвинул шляпу как можно ниже, укрываясь от умоляющих глаз девушки и, поставив стаканчик на ближайшую полку, вышел на улицу. Вслед мне раздался сдавленный, всхлипывающий стон разбившихся надежд, но я постарался никак на него не реагировать. Когда я вернулся с термосом и флягой, Айгуль в лавке уже не было.

Явно недовольный и злой Камиль нетерпеливо переминался с ноги на ногу и постоянно прикрикивал на девушку, чтобы та пошевеливалась. Я передал ёмкости для воды, которые он поставил в коридор за своей спиной. Не успело дно термоса коснуться пола, как его тут же подхватила Айгуль и скрылась из вида, даже не глядя в мою сторону.

Барыга тем временем быстро обмотал картинку куском какой-то старой тряпки, после чего перехватил её обрывком верёвки и протянул мне. В скором времени в лавку буквально влетела Айгуль. На прилавок с глухим стуком опустился полный термос и походная фляга. Я вытащил из кармана четыре монеты и с характерным звоном бросил их на пластиковый лоток. Камиль по-хозяйски сгрёб красиво поблёскивающие кругляши пухлой ладонью и без лишних слов кивнул мне на входную дверь.

– Всего доброго, – улыбнулся я и вышел из лавки.

Стоило мне сойти с крыльца, как за спиной раздалось лязганье массивной цепи, продеваемой через дверные ручки с внутренней стороны. Мне стало немного не по себе. Впрочем, я был уверен, что это чувство быстро пройдёт. Надо только стараться об этом не думать и переключить мысли на что-нибудь другое.

Я подошёл к автомобилю и стал складывать покупки под пыльный брезент импровизированного кузова. Мальчишки продолжали играть грузовичком. Пока я был в лавке, они успели прокатать самую настоящую дорогу, огибающую всю кучу песка. Миниатюрная грунтовка была разделена на равные отрезки, за каждый из которых отвечал отдельный мальчуган. Машинка передавалась из рук в руки таким образом, что бы все смогли прокатить её по своему участку дороги и передать другому. В конечной точке пути сидел маленький Бауржан и с очень счастливым выражением лица высыпал камешки из кузова во всё в тот же блестящий чайник. Самый старший с довольным видом восседал на вершине, контролируя игровой процесс.

Я невольно улыбнулся. Термос занял своё место под брезентом, фляга отправилась в бардачок. Широкий прямоугольник картины примостился поверх вороха вещей. Если что, его всегда можно было переложить, но для этого надо было разобрать большую часть груза, на что мне абсолютно не хотелось тратить время. Как бы я не старался от них отделаться, но тяжёлые мысли всё равно проникали в душу и разум. Мне хотелось как можно скорее покинуть это место.

– Дяденька! – окликнул меня старший мальчишка, спускаясь с кучи песка. – Мы тут подумали, машинки мало будет за то, что мы за вещами твоими присмотрели.

– Любопытное заявление, – хмыкнул я, поворачиваясь к нему. – Мы же вроде бы договорились. Уговор есть уговор, разве не так?

– Так, – хитро протянул мальчишка. – Но мы можем Камилю Испаичу пожаловаться, что ты нас обижал…

«Да уж, – подумал я. – Камиль и правда местный авторитет».

– Тебя кто научил такие условия ставить? Это шантажом называется. После заключения сделки менять её условия уже не принято. Караванщики бы такое не одобрили…

– А где ты видишь караванщиков, чтобы «порядочные» сделки заключать? – очень нагло и по-хозяйски заявил мальчишка. – Ещё что-нибудь давай!

– И что же ты хочешь, разбойник маленький?

Недолго думая, паренёк ткнул пальцем в мою шляпу.

– Да, ты явно знаешь толк в хороших вещах, – хмыкнул я, задумчиво почёсывая подбородок. – При всём уважении, но шляпу я тебе не отдам. Она со мной через многое прошла. Но я ценю твою деловую хватку. Предлагаю вот такой вариант.

С этими словами я выдернул из кармана рубашки узкие солнцезащитные очки. Мальчишка задумчиво посмотрел на протянутый ему предмет.

– Бери, ничего лучше я не предложу.

– Ладно, тоже неплохо…

Паренёк был явно доволен тем, что смог получить две вещи вместо одной за столь пустяковое дело.

– Слушай, – сказал я, когда пальцы озорника легли поверх очков. – Девушка в лавке работает, что про неё знаешь?

– Это уже информация, дяденька. Информация тоже товар. Давай ещё что-нибудь! – Тут же выпалил мальчишка и потянул очки на себя, но я продолжил их держать.

Это был прекрасный приём, и он всегда отлично срабатывал с ребятнёй, которая ещё не умела ловко скрывать свои желания за пустыми словами и фразами. Главное было дать почувствовать, что желаемая вещь уже почти у него в руках.

– Нет, – улыбнулся я. – Если ты меняешь условия сделки, тогда и я вношу дополнительные условия получения этих очков.

– Мы так не договаривались! – немного растеряно протянул мальчишка, но пальцы так и не разжал. – Так не делают же…

– Ну, мы же не караванщики, чтобы порядочные сделки заключать, верно?

Мальчишка горько хмыкнул. Похоже, ему очень не понравилось то, что я использовал его же уловку против него самого. Но ничего не поделаешь. Ударить в грязь лицом перед другими мальчишками он не мог, а очки уже почти были в его руках.

– Не повезло ей. Это всё, что знаю.

– Это почему?

– Ну, она красивая же. Камиль Испаич своё возьмет, пока не надоест. А потом побьет сильно и в гостиный двор отдаст деньги зарабатывать. Она там много заработает… Папа говорит, что за такую красоту и нескольких монет не жалко. Наверное, остальные дядьки тоже так думают.

Почему то я даже не смутился от того, с какой проницательной точностью парнишка об этом рассуждал. Судя по его деловому складу ума и явному желанию казаться старше, чем он есть, это было вполне закономерно. Похоже, судьба у Айгуль и правда была не завидная. Но это были не мои проблемы.

Я кивнул и выпустил очки. Паренёк тут же радостно нацепил их на нос и забрался на своё прежнее место на вершине песчаной кучи.

Я бросил взгляд на ярко-белый солнечный диск. Полдень уже миновал, и на земле начинали появляться отчётливые тени. А мне ещё предстояло до наступления темноты разобраться, насколько сильно я отклонился от своего маршрута и по какой дороге мне лучше на него вернуться.

Я фыркнул и, быстро забравшись в машину, повернул ключ зажигания. В тягучем воздухе тут же раздалось послушное урчание мотора. Стараясь не думать обо всём услышанном, я выжал сцепление, врубил передачу и нажал на газ. Под колёсами зашуршали мелкие камешки, и придорожная лавка медленно проплыла мимо меня, исчезнув из поля зрения.

Солнечный свет, отражающийся от белёсой поверхности дороги, слепил глаза. Засунув руку в бардачок и сдвинув в сторону холодную флягу, я достал ещё одни солнцезащитные очки. Точно такие же, которые выманил у меня маленький барыга. Только эти были абсолютно новыми, даже не тронутыми налётом чёрной сажи. Удар Великой Катастрофы этот незатейливый артефакт прошлого пережил в большом грузовом контейнере, навсегда оставшемся лежать в кювете одной из дорог вместе с обломками грузовика, который его перевозил. Оторвав от дужек цветастые картонные этикетки, я быстро нацепил очки на нос. Их в моем бардачке валялось ещё с десяток.

За всей этой вознёй я миновал последний жилой дом посёлка. Дорога плавно поднялась над поверхностью земли, превратившись в широкую насыпь. Судя по тому, как хорошо она сохранилась, без работы тяжёлых бульдозеров здесь не обошлось. Что ж, если на заднем дворе лавки стояла исправная БМП-2, то не стоило исключать наличие и другой гусеничной техники.

Надо было признать, что оставленный населённый пункт со всеми его оградами и ветряками производил очень хорошее внешнее впечатление. Жаль, что внутри всё починялось такому неприятному человеку, как Камиль. Впрочем, люди жили и, видимо, особо не жаловались. Значит, их всё устраивало. И кто я был такой, чтобы нарушать тамошний порядок вещей.

По обеим сторонам от насыпи попадались ржавые остовы опрокинутых на бок автомобилей, с которых давно было снято всё, что представляло хоть какую-то ценность в хозяйстве. Сейчас их мятые бока зарастали высокой серой полынью, пряный запах которой висел в жарком воздухе. Миновав плавный подъём, я наконец-то увидел бензоколонку.

Рядом с небольшим зданием стояла белая побитая «Нива» её владельца. Вокруг, как и было положено подобному строению, валялись различные железки, сквозь которые всё так же прорастала вездесущая трава. Большие масляные пятна въелись в серо-коричневую почву в тех местах, где когда-то стояли цистерны с запасами ГСМ. Сами колонки уже давно превратились в такой же ржавый хлам, как остовы машин, которые я миновал.

Под остатками навеса, усиленного деревянными подпорками, поставленными явно после Катастрофы, стоял потрёпанный ЗИЛ. На жёлтой цистерне ещё можно было прочитать большие красные буквы «огнеопасно».

Ко мне вышел хозяин станции в сопровождении охранника с дробовиком. Их, как и следовало ожидать, сильно удивила моя шляпа. Они пустились в расспросы, на которые я, по своему обыкновению, отвечал односложными предложениями, стараясь не вдаваться в детали.

Взять бензин на обмен тоже не получилось. Похоже, за последние пять лет действительно многое изменилось, и караванные монеты всё больше и больше входили в обращение. Впрочем, я всё же уговорил владельца добавить пару литров в обмен на всё те же очки. Расплатившись, я завёл мотор и вновь выехал на дорогу.

Я старался выкинуть из головы всю эту историю с Айгуль и Камилем Испаичем. Но образ девушки, буквально умоляющей меня забрать её, до сих пор стоял у меня перед глазами. Это начинало раздражать. Всему виной была та самая картина. И я, как бы ни старался, так и не мог отделаться от мыслей о ней и Айгуль. Если собственные примитивные желания я вполне мог перебороть, то это совпадение никак не давало мне покоя.

Чем дальше я удалялся от бензоколонки, тем больше я проникался чувством безысходности этой молодой девушки. Казалось бы, всё было прекрасно, и вот она осталась совершенно одна. Нет матери, нет отца, нет мужа. Некому её защитить. И больше никакие данные ранее обещания не гарантировали ей нормальной жизни. А ведь не было похоже на то, что она смирится с поджидающей её участью. К тому же образ этой картины привиделся ей в ночь смерти матери, и эти слова…

Я резко нажал на тормоз. Автомобиль встал как вкопанный, подняв в жаркий воздух облако пыли. Я перегнулся через спинку сидения и, откинув брезент, стянул тряпку с нижней половины полотна.

Руины города вдалеке, начинающие растворяться в красно-оранжевых мазках разлома. Мой УАЗик, я рядом с ним. И моя ковбойская шляпа, без всякого сомнения. Как такое было возможно? Это не могло быть случайным совпадением или распространённым образом. Это был именно я!

Я очень надеялся на то, что при ярком дневном освещении вся мистическая иллюзия от этого полотна полностью пропадёт. Но этого не произошло. Наоборот, мне казалось, что ещё чуть-чуть и этот призрачный образ обернётся через плечо, и тогда я точно смогу разглядеть своё лицо.

Как говорил Сарсеныч, решение всегда живёт в твоей голове во множестве вариантов. И самым сложным будет отыскать правильное. А выбрав, следовать ему до конца, даже если оно окажется не совсем верным.

За всё время, которое занял путь от лавки до колонки и заправка УАЗика, я так и не решил, как следует поступить. В конце концов, не каждый день к тебе подскакивает столь привлекательная девушка, от одного вида которой просто закипает кровь, и сама предлагает тебе просьбу. Окончательное, истинное решение пришло в голову само собой.

– Ставлю сотню монет, что я об этом пожалею… – сдавленно прохрипел я и развернул машину.

Чего стоит жизнь без приключений и чем я рисковал? По большому счёту ничем. Трезвый рассудок загадочно хмыкнул и, признав своё поражение, быстро встал на сторону эмоций, начиная обдумывать возможные варианты. Я почувствовал, как по телу начинает растекаться приятное тепло, успокаивающее мысли и тревожные чувства. Похоже, теперь сердце и разум находились в полном согласии друг с другом. А значит, я всё делал правильно.

Для большей надёжности я запустил руку под пассажирское сидение и, отодвинув в сторону крышечку небольшого тайника, достал массивный револьвер «Магнум» сорок четвёртого калибра. Это был подарок от хороших людей, с которыми я познакомился в прошлом путешествии. Солнечные лучи тут же вспыхнули на никелированной поверхности оружия, невольно вызвав у меня кривую ухмылку.

– Ну всё, самый настоящий ковбой.

Дорога обратно заняла намного меньше времени, чем я думал. К сожалению, никакого чёткого плана я так и не разработал. Место было незнакомым, люди тоже. И я решил сделать ставку на быстроту и наглость своих действий.

Несмотря на то, что полдень давно миновал, никто из жителей пока не спешил выходить на улицу. Это было мне только на руку. Мальчишки тоже куда-то разбежались. Я припарковал УАЗ носом в сторону дороги, чтобы потом не тратить лишнее время на разворот.

Лавка была закрыта, но я и не собирался входить через центральную дверь. Внутренний голос лишний раз напомнил, насколько глупо это выглядит со стороны и что я уже давно не в том возрасте, чтобы совершать подобные выходки ради женщины.

«Почему выходки? – подумал я. – Это не выходка, это – благородный мужской поступок. Лучше совершить его сейчас, чем дать маленькому червячку разочарования грызть душу на протяжении оставшейся жизни».

– Главное, чтоб её раньше времени не оборвали… – пробурчал я вслух, пристёгивая к бедру кобуру с массивным револьвером.

Я огляделся по сторонам и вылез из машины, прикрыв оружие куском грязной замасленной тряпки. Обойдя здание с другой стороны, я упёрся в деревянный забор, обшитый листами металлосайдинга.

Большой лохматый шестилапый пёс крепко спал в глубокой яме, вырытой в тени фундамента. Судя по цепи и проволоке, протянутой вдоль стены, животное как раз должно было охранять запасной вход. Видимо, именно сюда и подходил тот человек, с которым перекрикивался Камиль, пока я находился в лавке. Теперь мне надо было пробовать пройти мимо спящего сторожа, не поднимая лишнего шума. Я ещё раз осмотрелся по сторонам и осторожно толкнул калитку.

Раздался противный скрип несмазанных петель. Из приоткрытой двери долетели приглушенные звуки нескольких разбившихся банок и какая-то возня. Я невольно замер на полушаге, посмотрев на пса. Но тот крепко спал, досматривая очередной собачий сон в приятной прохладе разрытой земли.

Я, стараясь ступать как можно тише, быстро преодолел оставшееся до двери расстояние и аккуратно толкнул дверь. В отличие от калитки, её петли было хорошо смазаны, и я практически бесшумно переступил порог. Оказавшись внутри помещения, я быстро сделал шаг в сторону, чтобы не отсвечивать своим силуэтом в дверном проёме. Очки оказались как раз кстати, потому что глазам не пришлось долго привыкать к полумраку после яркого солнца.

Я оказался в длинном коридоре с множеством проёмов, лишённых дверей. Пара из них были задёрнутыми некогда белыми ажурными занавесками. Судя по почерневшим от грязи краям, их давно никто не стирал. Противоположный проём выходил в само торговое помещение лавки, где я недавно был. В паре метров от меня на бетонном полу валялся деревянный ящик, а рядом с ним поблёскивали осколки нескольких разбитых банок с овощами.

– Давай, продолжай дёргаться, сучка… – раздалось приглушённое хрипение Камиля из соседней комнаты вперемешку с напряжённым дыханием Айгуль и звуками борьбы.

Я быстро убрал с бедра грязную тряпку и вытащил револьвер.

– Ты что, думала, я тебе долг прощу только за то, что ты у меня по хозяйству хлопочешь?! – в исступлении хрипел барыга.

– Пошёл к чёрту! – огрызнулась девушка и добавила на казахском языке пожелания скорой, но весьма мучительной смерти.

В ответ раздалась звонкая пощёчина.

– Что? Любишь, когда бьют?! Давай сильней дёргайся, мне так больше нравится…

Я подкрался к дверному проёму и заглянул внутрь. Всё выглядело ровным счётом так, как я и ожидал. В небольшой комнате, заставленной под потолок ящиками и коробками с различными товарами, благородный барыга Камиль Испаич, прижав Айгуль щекой к грязному столу, собирался овладеть ей сзади. Волосы девушки были растрёпаны, выгоревший топик задран почти до подмышек, разорванные застёжки лифчика болтались на смуглой коже.

Айгуль из последних сил вырывалась, но, учитывая габариты барыги, это было практически бесполезно. Сейчас он был занят тем, что, прижимая девушку к столу одной рукой, второй пытался стащить с неё шортики.

– Перестань корявками махать, или сломаю их тебе сейчас! – пригрозил он, устав отбиваться от попыток девушки помешать ему.

В это время Айгуль попробовала вывернуться, но у неё ничего не получилось. Камиль легко приподнял её за волосы и с глухим стуком ударил головой о столешницу. В этот момент она встретилась со мной взглядом, и её глаза буквально вспыхнули в полумраке подсобного помещения.

– Ты на что там уставилась?! – воскликнул барыга, резко обернувшись.

Всё равно не имея в голове какого-то конкретного плана действий, я перехватил револьвер, как кастет, и нанёс прямой удар в лицо. Лучше было бы боковым, но тогда был велик риск убить Камиля, если случайно попаду рукоятью оружия в висок. Он, конечно же, был негодяем, но разве это давало мне право лишать его жизни?

Барыга вскрикнул и, закрыв руками разбитый нос, попятился назад. Инициатива была на моей стороне, и я без лишних раздумий добавил резкий удар ногой прямо в жирное пузо. Несостоявшийся насильник полетел спиной вперёд и врезался в стопку ящиков, которые с грохотом осыпались ему на голову.

– Скотина! – выкрикнула девушка и принялась усиленно пинать поверженного Камиля.

– Если хочешь бежать, то самое время! – крикнул я, пересиливая царящий вокруг шум.

Девушка тут же обернулась. Несмотря на множество мелких ссадин, слёзы и растрепавшиеся волосы, её лицо буквально светилось нескрываемым счастьем.

– Спасибо тебе, спасибо! – воскликнула она, заключив меня в очень быстрые, но в то же время крепкие объятия.

Не успел я удивиться тому, как резко она включилась во всё происходящее, как Айгуль уже проскользнула мне за спину и скрылась в коридоре.

– Дай мне пять секунд! – услышал я её звонкий голос из соседней комнаты.

В это же мгновение послышался грохот падающих на пол ящиков, банок и ещё какой-то мелочевки, которую я не видел. Я бросил быстрый взгляд на медленно ворочающегося и болезненно постанывающего Камиля. Похоже, несколько ящиков как следует съездили ему по голове, и он на некоторое время утратил понимание того, что сейчас происходит.

Я убрал револьвер в кобуру и быстро вернулся к входной двери, осматривая задний двор. Поднявшийся шум разбудил пса. Видимо, он тоже пока не мог понять, что происходит и просто внимательно смотрел в тёмную щель приоткрытой двери, подняв треугольные уши и обнажив передние клыки. Никого из местных жителей, бегущих на выручку барыге, видно не было.

«Отличный план, – язвительно заключил внутренний голос. – Ты ведь именно так и задумывал, да? И что дальше?»

– Бежим! – крикнула Айгуль, пролетев мимо меня с большой нейлоновой сумкой, перекинутой через плечо. – Машина твоя где?

– На улице перед входом, – только и успел ответить я, как девушка рванула меня за руку и распахнула дверь.

Мы выскочили на улицу. Пёс, увидевший незнакомца, вскочил на могучие лапы и с яростным рычанием помчался вперёд, целясь зубастой пастью мне в ногу.

– Буян, нельзя! Нельзя! – тут же рявкнула на него Айгуль.

Похоже, с девушкой у пса были очень хорошие отношения. Скорее всего, именно она заботилась о нём больше других и чесала за ухом. Во всяком случае, я только так мог объяснить то, что шестилапый тут же замер в нерешительности. Но всё равно продолжал тихо рычать и скалить клыки. Это было очень хорошо, ведь стрелять в животное мне не хотелось. К тому же грохот сорок четвёртого «Магнума» должен был поставить на ноги половину посёлка. Тогда о быстром побеге можно будет забыть.

Мы выскочили за забор и помчались к машине. За спиной раздался громкий лай всё-таки решившего отработать свой хлеб Буяна. За какую-то пару секунд мы буквально долетели до УАЗика и запрыгнули в него. Айгуль без лишних слов плюхнулась на пассажирское сидение и стала крутить головой во все стороны, высматривая, не бежит ли кто-нибудь на шум и лай собаки. Взревел мотор. Протектор колёс вцепился в пыльную дорогу, и мы рванули с места.