Читать книгу: «Ты пахнешь как любовь», страница 4

Но девчонки, в отличие от меня, подруги хорошие, и прекрасно понимают причину моего настроения. Они подходят ко мне и обнимают со всех сторон, укрывая меня этим самым красивым коконом в мире от всех-всех проблем и дикой боли.

– Давай и тебе секси-фоточки сделаем? – спрашивает Катя. – Выложишь к себе на страничку, у Марка челюсть отвалится и член тут же отсохнет. И ты больше не будешь по нему скучать! Зачем тебе мужик без члена, а?

Я искренне смеюсь от ее предложения, а потом решаю совсем немного позволить себе побыть обиженной женщиной и перестать защищать Марка после всего, что он сделал, и говорю:

– Да он и так им не особо пользовался, по крайней мере со мной, – пожимаю плечами, – так что обещаю больше не скучать.

– Ого! Какой прогресс у нас тут, – говорит Мира и разрывает кокон любви и дружбы, пока я не задохнулась от жары и отсутствия воздуха внутри их рук. – Давай теперь на стадию: «Я познакомлюсь с красавчиком испанцем и закручу с ним жаркий курортный роман», а?

– Я не познакомлюсь с красавчиком испанцем по двум причинам. Первая: я на испанском знаю только «привет», и то кривовато. Вторая: вокруг столько восхитительных красоток, мне не стоит даже пытаться, – отвечаю девчонкам и вдруг натыкаюсь на пять осуждающих взглядов. Мне даже холодно от них становится!

– Ну, во‑первых, – говорит Мира, упирая руки в бока. Знаю я эту позу. Сейчас Мирослава Владиславовна будет читать лекцию своим самым поучительным тоном из всех у нее имеющихся, и ни у кого не останется ни вопросов, ни возражений по той простой причине, что ко второй лекции просто невозможно подготовиться морально. Проще кивнуть, – «привет» – это уже много и вполне достаточно для знакомства. Для курортного романа обычно нужен чуть другой язык, так что ты справишься. А во‑вторых… ты с ума сошла? Да любая красотка рядом с тобой и рядом не валялась, Яна! Волосы, фигура, личико – все при тебе! Сколько ты пашешь в спортзале, сколько совершенствуешь себя… да будь я мужиком, в жизни бы мимо не прошла!

– И мы согласны! – поддакивают девочки.

– Вы просто меня любите, – улыбаюсь им тепло и быстренько ухожу вперед, продолжая ступать по белому песку и краю воды.

Я слышу, как они бормочут что-то сзади недовольно, но просто я ведь знаю, что все это говорится только от большой любви. И не в том смысле, что они врут мне. А в том, что в любимых людях недостатков ведь не замечаешь. Когда любишь искренне, то ты не видишь каких-то мелочей, даже если они и есть. Даже взять ситуацию с Марком: девчонки твердят в один голос, что он красный, как рак, а я в упор никогда не замечала! И не то чтобы это недостаток, конечно… Но ведь отличие какое-то, а я не видела.

Сам Марк мне никогда особенно комплиментов не делал, иногда даже высказывал недовольства. То волосы мои ему не нравились, то тату на руке.

Высказывать из-за волос стал, когда я начала делать завивки. Всю жизнь хотела жутко кудрявые, но пока занималась танцами, позволить себе этого не могла, потому что идеально зализанные прически на выступления было удобнее делать на прямые волосы. Потом мечта как-то отошла на второй план, а как только мы переехали в Москву, я решилась на изменения. Марку не понравилось…

А тату – это очень-очень громко сказано, что тату. Скорее это какое-то милое напоминание о классном времени, проведенном когда-то вместе. И… не с Марком.

Когда мы встречались с Андреем, моим партнером по танцам, мы решились увековечить наш тандем. Дружеский, рабочий, романтический. Мы были вместе очень много лет и даже несмотря на то, что по всем пунктам расстались, все равно оставили огромный след в душах друг друга.

Решили и на теле… Мы пришли к какому-то знакомому Андрею тату-мастеру, чтобы не пришлось спрашивать разрешения у родителей. Моя мама точно была бы против и даже слушать не захотела бы, что ничего огромного на своем теле я делать не буду, она у меня дама принципиальная. В общем, мы решились и сделали в тот же вечер. С тех пор вот уже чуть больше десяти лет на моей и его руке чуть выше локтя красуется по маленькому сердечку. Черный контур и размером всего около сантиметра. Сердце практически незаметное, но в тот момент оно занимало всю мою душу. И даже сейчас немного греет.

Интересно, у Андрея тоже осталось? Или свел?..

Если бы не заблокировала его везде, то могла бы знать, как он поживает, как выглядит и есть ли на его руке наше сердце. Но… я была слишком обижена, а через пару лет, когда обида прошла, было уже как-то глупо снова следить за его жизнью через соцсети. Именно поэтому вот уже десять лет я не знаю о Воронцове совершенно ничего. Забавно даже. Мы вместе были больше лет, чем раздельно. Но чужими стать совсем не составило труда.

Вспоминаю моменты с ним и отчего-то улыбаюсь. Я же его всем сердцем любила, искренне и по-настоящему. Ни разу в жизни не пожалела обо всем, что было между нами, даже несмотря на то, что сердце своим отъездом он все-таки разбил мне. Я всегда и всех любила слепо, но с Андреем так можно было. Тогда я не была еще раненой дурочкой, которую можно обвести вокруг пальца и манипулировать. Тогда я видела все слишком прозрачно, и… Андрей хороший парень. Годы с ним – то самое время, когда я цвела от кучи комплиментов и верила в то, что лучше меня нет никого.

А сейчас…

Ох, я снова нарушаю данное самой себе же обещание: не грустить. Ужас какой-то, нужно срочно исправляться. И решаю начать с возвращения нормального общения с девочками, потому что я чувствую себя дико виноватой.

– А как думаете, – начинаю я, поворачиваясь к девочкам, – мне стоит надеть бодичейн на сегодняшнюю вечеринку? – улыбаюсь им. Мы набрали кучу украшений на тело и в том числе одну очень красивую штучку, которую я давно хотела примерить. Оно надевается на бедро и состоит из цепочек. Выглядеть должно сногсшибательно! Особенно под платье, которое я, кажется, все же собираюсь надеть.

– Ты все-таки решилась подцепить горячего красавчика? – спрашивают девочки, посмеиваясь.

– Я подумала, что было бы неплохо для начала начать нравиться себе. Что думаете? Смогу покорить свое внутреннее «я» таким нарядом?

– Мое точно! – хихикает Мира, и я улыбаюсь ей в ответ. Мне становится чуть лучше, все-таки нужно брать себя в руки на самом деле, а не только на словах.

Мы тратим на сборы весь оставшийся вечер! Вместо того чтобы нормально разобрать чемоданы, делаем бардак в номерах еще хуже, пока пытаемся найти нужные вещи, косметику и все прочее. Выглядеть хочется не хуже испанок, а они красивы просто до невозможности! Не то чтобы я собиралась на самом деле кого-то себе подцепить, как говорила Мира, но для самой себя хочется быть красивой и уверенной. несмотря ни на что. Правда, приходится красить губы под цвет платья – бордовым, чтобы не было видно ранки от удара… На пару минут, пока я закрашиваю это безобразие, настроение снова падает, но потом я вспоминаю, что обещала самой себе отпустить ситуацию, и стараюсь избавиться от грустных мыслей.

Да, прошлое нельзя просто взять и вычеркнуть из головы, оно в любом случае уже как-то повлияло на нашу жизнь, и забыть его по щелчку пальцев невозможно. Но есть возможность повлиять на свое будущее, и я обещаю себе так и сделать. Стать лучшей версией и начать любить себя в первую очередь, а там и в других сферах жизни все станет хорошо. Я надеюсь…

Спустя миллион часов подготовки к мероприятию мы с девчонками наконец-то выходим из номеров при полном параде. Все-таки мы все надели каблуки, хотя едва ли нам придется провести в них больше семи минут: дойти до выхода с территории отеля, потому что дальше уже будет белоснежный песок и смысла в босоножках просто не останется.

Десятки комплиментов друг другу поднимают настроение, а от парочки взглядов мужчин из отеля мы тут же начинаем улыбаться. Девчонки и правда выглядят просто великолепно, и даже я, что уж там, вполне неплохо. Платье очень красивое, но я все еще ощущаю себя голой. Приходится стараться думать о чем угодно, кроме того, какой длины оно и не видно ли из-под него ничего лишнего.

Издалека заметно, что народ уже собирается на вечеринку, там целый пляж людей! Все в масках, красивые, молодые, загорелые… Это просто вау! Нам повезло в первый же день попасть на такую тусовку, вдруг это вообще редкость здесь?

– Девочки-и-и, вы только гляньте, они же как с обложек… – говорит Юля, и мы все молча с ней соглашаемся. Да, кого уж, а красивых людей тут и правда хватает. – И все парни без футболок, мы что, в раю?

Хихикаю от подруг, но молча соглашаюсь с ними. Парни и правда без футболок, либо в одних брюках, либо в расстегнутых рубашках. Но честности ради, такие тела прикрывать лишней тканью просто преступление! Они и правда все как с обложек, и мне вдруг думается, что не так уж мне и грустно от расставания. По крайней мере в эти минуты.

– Давайте осмотримся? – предлагает Аля, и мы решаем пока разделиться. Потому что Мира с Катей уходят делать красивые фотографии для Давида на закате, а мы втроем пока фоткаться не хотим. Аля с Юлей идут снимать какое-то видео для своего блога, а я решаю выпить коктейль и иду к бару, понятия не имея, каким вообще образом буду заказывать.

Бармен – тоже красавчик! Откуда они только берутся тут? Такое ощущение, что со всей Испании собрали всех самых красивых людей и закинули к нашему отелю. Мой внутренний эстет закатывает глаза от наслаждения, он слишком доволен.

Жестами пытаюсь объяснить бармену, что мне нужно что-то без алкоголя, банально скрещивая руки, показывая «нет», а потом с каким-то странным акцентом пытаюсь произнести слово «алкоголь», даже не зная, так ли оно произносится на испанском. Но бармен меня понимает! Он улыбается, когда до него доходит, что я от него хочу, и он дает мне карту с безалкогольными напитками и тоже жестами просит указать пальчиком, что мне больше всего нравится. И слава богам, что все коктейли тут с картинками, и я выбираю что-то явно ягодное, вздыхая от облегчения.

– Oh, diva, eres increíble¹, – звучит вдруг справа, и я поворачиваю голову, пытаясь понять, откуда звук и к кому вообще было обращение. Рядом стоит мужчина, и его взгляд прикован ко мне, подозреваю, что и фраза была адресована мне. Но если «дива» я еще могу разобрать, то остальное…

– Простите? – говорю ему на русском, словно он может меня понять. Бестолочь! Надо было хоть пару фраз выучить каких-то… Или телефон с собой взять, а не оставлять его в номере. Пользовалась бы переводчиком, что ли.

– No entiendo², – выдает мужчина и красиво улыбается, а потом добавляет: – Pero eres encantadora³.

И мне так грустно, что я не понимаю, о чем он! Потому что мужчина, как и все тут, очень красивый, а его взгляд… Он без маски, кстати, как немногие тут. Мужчина понимает, что собеседник из меня очень так себе, и вдруг просто берет мою руку и целует костяшки пальцев, повторяя последнюю сказанную фразу… Мамочки.

Мне в жизни никто руки не целовал! Никогда! Это такой жест… Я сразу же чувствую себя такой красивой… А еще его взгляд горячий и откровенный! Он за минуту дарит мне столько уверенности, сколько мне не дарил Марк за пять лет совместной жизни и… Черт. Снова он.

– Как мне жаль, что я совсем не понимаю вас, – говорю ему, глядя в глаза, и мне кажется, что пусть он и не знает русского, но вполне понимает, о чем я ему говорю, потому что грустно улыбается и кивает, словно ему тоже жаль.

– Он сказал, что вы очаровательны, – слышу чей-то голос и поворачиваюсь к нему. Еще один мужчина, точнее парень. Он заметно моложе, а еще русский у него очень ломаный, но вполне понятный! Я так радуюсь тому факту, что тут хоть кто-то меня понимает, что даже не сразу замечаю, что этот парень протягивает мне коктейль, и только секунд через десять забираю его и киваю в благодарность.

– Вы знаете русский? – спрашиваю у него с улыбкой. Парень – просто солнышко! Другого слова к нему не могу подобрать. У него беспорядок на голове из белых волос и притягательно загорелая кожа. Про тело молчу… Мне уже неловко, что я только и делаю, что пялюсь на мужские торсы.

– Немного, – говорит снова с акцентом. – У меня есть русский друг, он учил! – обращается он ко мне, а потом поднимает голову и говорит уже тому мужчине, что подошел ко мне первый. – Vete, con ella no brilla nada⁴.

– Что ты ему сказал? – спрашиваю и даже сама словно со стороны вижу, как горят у меня глаза оттого, что могу пообщаться тут с кем-то!

– Его там ищут… просили позвать, – отмахивается он и кивает куда-то в сторону. – Как тебя зовут?

– Яна, – улыбаюсь и протягиваю ему руку для знакомства. – А ты?

– Матео. – Он улыбается в ответ, берет мою руку в свою и вдруг дергает меня на себя! Я едва успеваю поставить бокал с коктейлем, который все еще не успела попробовать, на стойку, как уже стою на теплом песке ногами, а телом прижатая к красивому и горячему телу Матео.

– Эй! – возмущаюсь, но в этом возмущении нет ни капли правды. Все это рождает во мне такой азарт, что мне вдруг хочется смеяться и творить глупости…

Мне кажется, что он младше меня, выглядит совсем как мальчишка, но в целом он ничего такого не делает, так что я не паникую. Одну руку он берет в свою, другую кладет мне на поясницу на вполне допустимую высоту. Я только сейчас понимаю, что где-то совсем рядом, но еще негромко, звучит красивая мелодия, и мы с Матео начинаем аккуратно танцевать под ее ритмы, перебирая ногами и двигая бедрами. Это даже с трудом можно назвать танцем, мы практически просто качаемся под музыку, но парень явно недурно двигается, это чувствуется.

Мы танцуем не больше минуты, когда его окликают, причем я почти уверена, что это тот самый русский друг. Не знаю, по какой причине такая уверенность, словно просто чувствую.

– Hermosa⁵, – шепчет он мне и уходит, оставляя у меня на лице улыбку. Я понятия не имею, что он сказал, но наверняка что-то очень хорошее…

Настроение сразу же стремится ввысь, я чувствую себя красоткой и буквально готова покорять мир. Как нам, женщинам, мало нужно. Пару красивых жестов и пару слов, которые мы можем даже не понять, и вот уже жизнь не кажется такой серой. Я возвращаюсь к барной стойке, забираю свой коктейль и иду снова на пляж, чтобы найти подружек. Долго искать не приходится, они все уже здесь и…

– А мы все видели! Что за горячий красавчик? – говорят чуть ли не хором, и я посмеиваюсь над тем, как они волнуются за мою личную жизнь.

– Ну это Матео, – улыбаюсь, – он немного говорит по-русски, поэтому помог мне понять, что от меня хотел другой мужчина…

– Вот так оставь ее одну на пару минут, она уже нарасхват, – говорит Мира, снова заставляя улыбаться. – Я же говорила тебе, что ты красотка.

– Там что-то начинается! – замечает Катя, и мы идем чуть дальше по пляжу.

Тут и правда происходит что-то, и я понимаю, что Матео оторвали от меня как раз сюда. Пока ничего не понятно, но интересно уже очень. Несколько парней, судя по всему, все организовывают, потому что возятся со всем. Один из них диджей, и это явно тот самый Рафаэль, с кем болтала Мира на пляже. Матео тоже тут, он расставляет колонки, и еще два каких-то парня проверяют свет и что-то говорят друг другу на испанском, я ничего не понимаю!

– Это, видимо, то самое танцевальное что-то, о чем говорил мне Рафаэль, – говорит Мира. – Конкурс или что, я не совсем запомнила.

– Ну сейчас узнаем, – говорит Катя. – Ты, главное, переводить нам не забывай, ладно?

Через пару минут как раз парни заканчивают все приготовление. Они вчетвером в одних только белых брюках и масках, если честно, я даже теряю своего нового знакомого, потому что все как на подбор. Начинает звучать музыка, включается искусственный свет, а потом Рафаэль начинает говорить в микрофон всей уже большой собравшейся толпе что-то, что нам тут же переводит Мира.

– Говорит, всем привет, – старается она для нас. – Сегодня будет конкурс на лучшую танцевальную парочку, но пары составлять будут рандомно. Голосование – аплодисменты зрителей. Лучшая пара получит приз… Свидание на двоих этой ночью. Все.

– Вау! – говорят Юля с Алей. – Свидание ночью в Испании на побережье, звучит как мечта… Жаль, что мы не танцуем, а двигаемся как бревна, – выдают они, и я тут же несильно щиплю их за бока. – Ай!

– Я с кем уже два года занимаюсь танцами и тренировками, а? Какие еще бревна?

Они посмеиваются, мы перебрасываемся еще парой фраз, пока там, на импровизированной сцене, что-то происходит. Все равно ни черта не понимаю, и Мирка почему-то молчит… Она молчит, а потом вдруг берет меня за руку и поднимает ее над головой. Я ничего не соображаю, и, самое страшное, я не успеваю у нее даже спросить, что это значит, как… как один из парней-организаторов просто тянет меня за руку на сцену!

– Мира! – ворчу на нее, отыскав в толпе, и она виновато мне улыбается и пожимает плечами.

Сложить два плюс два оказывается не сложно, я прекрасно понимаю, что она выдвинула меня на этот танцевальный конкурс. И да, я очень люблю танцевать, а еще умею, но… Во-первых, это было очень неожиданно! А во‑вторых, мое платье словно не совсем для танцев предназначено. Боже…

Вокруг меня происходит какая-то суета, пока я пытаюсь не обращать внимания на тот факт, что стою перед толпой людей. Я все детство выступала на публике, и мне было абсолютно плевать на то, кто там смотрит или нет, но много лет я уже нигде дальше спортивного зала свои таланты не показывала, поэтому сейчас от волнения у меня в животе происходит какая-то война бабочек.

Рядом со мной становятся еще четыре девушки, которые захотели участвовать в конкурсе, а вот парней находится только четыре, пятого нет. Они как-то быстро сортируются между собой, образовывая парочки. Внутри меня борются две эмоции: радость оттого, что я могу вернуться на свое место и не испытывать больше неловкость, и грусть оттого, что никто из мужчин не попался мне в пару.

Пару секунд происходит какая-то заминка, и я краем глаза замечаю, как Матео что-то говорит на ухо одному из парней, с которыми работает, и кивает в мою сторону. Отчего-то мне вдруг становится еще более волнительно, чем раньше, и я уже готовлюсь сделать пару шагов в толпу, как тот, второй, подходит ко мне, берет меня за руку и встает рядом, на чистом русском говоря мне:

– Со мной будешь.

Оу…

Глава 6
Яна

Всю жизнь, сколько я себя помню, за меня кто-то что-то решал. Всегда. А я просто слушалась и выполняла и… Не то чтобы это делало мне больно или плохо. Нет. Ну до определенного момента не делало. Просто так повелось, что особого права голоса у меня не было, и я действительно привыкла так жить, всегда полагаясь на кого угодно, но только не на себя. Это сделало меня жутко несамостоятельной.

А еще это сделало меня разбитой и потерянной, когда я рассталась с парнем в свои двадцать семь, вдруг оставшись без его, как выяснилось, не очень-то и надежного, плеча.

Именно поэтому во мне резко вырастает какой-то протест. Глупый, детский! Просто это «со мной будешь» от совершенно незнакомого мне человека звучит как-то… грубовато? Не знаю. Но я решаю, что отныне делать выбор в этой жизни буду только я.

Именно поэтому я поворачиваюсь к нему лицом, фыркаю и говорю:

– Нет. Это ты со мной будешь.

Я не вижу эмоций на его лице из-за маски, но почти уверена в том, что он хмурится в непонимании, но буквально через пару секунд запрокидывает голову и смеется так искренне и от души, что я даже залипаю на этот бархатистый и раскатистый смех. У этого парня очень красивая улыбка, определенно. И ямочка у самого краешка губ, я только один раз в жизни такую видела…

– Как скажешь, красавица, – говорит он мне, тут же хватает за талию и уводит меня в сторону. Мы танцуем последними, а сейчас нужно немного побыть зрителями. Я все еще мало что понимаю в происходящем и, пока рядом со мной стоит русскоговорящий парень, решаюсь спросить у него все о конкурсе, иначе я выйду на сцену и просто опозорюсь. Ну. Мало ли.

– Какие правила? – спрашиваю у него, чуть повернув лицо в его сторону, чтобы он точно услышал меня, музыка довольно громкая. Мы стоим справа от импровизированной сцены, его рука покоится на моей талии, все еще, и я не понимаю, какого черта не сбрасываю ее оттуда. Он просто теплый, да. Не то чтобы вечером в Валенсии резко становилось холодно, конечно… Но я пытаюсь убедить саму себя в том, что тепло – это то, что мне сейчас нужно, и именно поэтому он все еще не получил по рукам.

– Танцуешь, побеждаешь, идешь на свидание, – пожимает он плечами, – все банально.

– Объясняешь ты, конечно… – хмыкаю. – Подробнее можно? Кто победителя выбирает? Что танцуем? Не нужно ли заранее репетировать?

Во время моего вопроса Матео, судя по всему, объявляет первую пару, и те выходят в центр. Включается музыка. Что-то из латиноамериканской программы… Похоже на джайв, по крайней мере по первым нотам.

– Победителя определяем аплодисментами, – наконец отвечает он, – танцуем то, что включают. Репетировать заранее? – Он хмыкает. – Со мной нет.

– Черт, а как ты будешь танцевать так?! Будет удобно? Не нужно снять? – беспокоюсь за него, даже отрываюсь от танца и поворачиваюсь к нему.

– Что? – Он осматривает себя. Снимать ему явно больше нечего, и меня искренне забавляет его реакция. – Снять что?

– Корону, – отвечаю ему и снова слушаю, как искренне он смеется, совершенно не реагируя на мои уколы в его сторону. Я невольно думаю о том, что сказал бы мне Марк, обратись я к нему… Машинально прикасаюсь к губе, где только час назад прятала ранку под слоем помады. Знаю я, что он сказал бы мне…

Черт.

– А ты забавная, красавица, – говорит мне мой партнер. – Но тебе и правда не стоит переживать за номер. Просто иди за мной, доверься.

Не отвечаю ему ничего. Доверься… Это слишком сложно, учитывая мой жизненный опыт. Все, кому я доверяла, так или иначе меня предавали. Поправочка: все мужчины, которым я доверяла. Папа ушел, когда я была подростком. Потом Андрей уехал, оставив только воспоминания и крошечное тату. Марк… даже думать не хочу.

Поэтому довериться мне очень сложно, особенно чужому человеку.

– Музыка у всех одинаковая? – игнорирую вопрос доверия и дальше спрашиваю все, что меня волнует. Даже такое выступление я не могу пустить на самотек, каждый выход на сцену должен быть идеальным для меня, я не умею иначе. Меня с детства учили так и никак по-другому, поэтому я должна знать максимум информации.

– Не-а, – отвечает он и какого-то черта прижимает меня чуть ближе к себе. И… да. Он все еще держит меня за талию, что за чертова наглость?

– Притормози, парень. Сто-о-о-олько информации, не успеваю обрабатывать, – хмыкаю, складывая руки на груди. Меня бесят его молчаливость и односложные ответы, неужели так тяжело просто сказать все, что я спрашиваю? Я же не прошу у него ПИН-код от карты, в конце концов.

– Слушай, – наклоняется он к моему уху. В этот момент первая пара заканчивает свой не суперумелый джайв (не могу даже назвать это джайвом). Публика, видимо, тут не особенно требовательная, потому что аплодисментов пара срывает довольно немало, – ты на отдыхе, так отдыхай. Расслабься, кайфуй, слови ритм. Нам включат что-то красивое, потанцуем, будет круто. Не напрягайся, ладно? Это лишнее, ты не на чемпионате мира.

Не то чтобы я очень волновалась на чемпионате мира, если честно. Тогда у меня был партнер, который был уверен во всем, как скала, и я спокойно могла на него положиться. Андрей буквально заряжал меня своей уверенностью и никогда не давал нервничать. Этот же… немного бесит, и его уверенность скорее раздражает, чем передается мне. Заносчивый засранец.

Спрашивать у него еще хоть что-то не решаюсь. Ничем хорошим и информативным это точно не кончится, толку от него… Он стоит так, словно уже победил, но ведь даже не знает, умею ли я танцевать. Как и я не знаю, умеет ли он. Опозоримся и разойдемся, будет суперское завершение вечера…

Я вдруг ловлю парня на том, что он все еще не отодвинулся от меня после того, как шептал мне на ухо. Мне становится неловко, и я отклоняюсь, глядя на него.

– Ты чего?

– Пахнешь так… – внезапно выдает он. – Чем-то…

– Это клубника, ваниль и миндаль, – выдаю я на автомате. Необычное сочетание, но я сотню лет уже, кажется, не меняю парфюм. Разобрать нотки просто так почти нереально, а сам запах, как по мне, легкий, ненавязчивый, но при этом очень вкусный.

– М-м… – мычит он и, могу поспорить, снова щурится. Чертовы маски… – Вкусно пахнет, – говорит и наконец-то отодвигается от меня, но руку все еще не убирает.

И я не убираю. Все еще.

Все остальные выступления мы смотрим молча, просто стоим и наблюдаем за парами, хотя внутри меня бушует целый океан эмоций, а в голове вертится миллион вопросов. Но я не озвучиваю ни одного, из чертового принципа, чтобы не потешить самолюбие этого засранца.

Вторая пара танцует ча-ча-ча, третья – самбу. На самом деле танцуют все больше как любители, я ориентируюсь только по музыке. Только у четвертой пары есть ясность картины, и я легко узнаю в движениях пасодобль. Девушка явно занималась танцами, а парень отлично следует за ней, почти не сбиваясь с ритма. Выходит красиво, я даже аплодирую.

На самом деле все равно, кто и как двигается. Тут такая восхитительно-волшебная атмосфера, что любой танец будет выглядеть божественно. Побережье, звездное небо, легкая подсветка, громкая музыка, красивые люди, все в крутом настроении и…

– Наша очередь, – снова шепот в ухо, и он тянет меня за собой в центр этой сцены. Внезапно до меня доходит ужас происходящего: у меня катастрофически голое платье. Какие, к черту, танцы?

– Слушай, мое платье… – говорю ему в ужасе, оглядывая себя, но он не дает мне договорить, перебивая:

– Охренительное. Точнее, ты в нем. Что не так?

– Слишком открыто, не для танца, – волнуюсь, пропуская мимо ушей комплимент. Подумаю об этом чуть позже.

– Ну ты же не без трусиков, правда? – усмехается он, и я испуганно верчу головой. С ума сошел?! – Ну и не парься тогда. Все прилично будет.

Я почти уверена, что вижу под маской его подмигивание, и выдыхаю. Как довериться-то, а? Как…

Но тут мои девчонки начинают поддерживать нас аплодисментами, и к ним подключается вся толпа, я просто не могу уйти, это непрофессионально! Не так меня учили…

Приходится расслабиться, выдохнуть, а потом снова напрячься, когда из колонок начинает звучать мелодия для румбы. Черт, серьезно?

Я не успеваю подумать о том, как начать, когда сильные руки перехватывают меня поперек живота и прижимают к сильному телу сзади. Резко, мощно, неожиданно. Я даже лишаюсь последнего воздуха в легких от этой наглости, но возмущаться нет времени: мы уже танцуем, и меня потихоньку затягивает в этот омут.

В такой позиции мы двигаемся несколько секунд, словно примеряясь друг к другу, и я почти готова поклясться, что чувствую, как он зарывается носом в мои волосы на затылке и вдыхает их запах.

Он что, чертов фетишист?!

Не успеваю развить эту мысль. Он берет меня за руку, раскручивает, снова прижимает к себе, но уже лицом к лицу… Мне удивительно комфортно в его руках, тут я понимаю, что как партнеру по танцам и правда могу ему довериться. Не могу объяснить почему, тело решает это за меня.

И мы танцуем…

Он явно занимается или занимался раньше бальными танцами. Парень очень хорош, и я уверена, что танец наш смотрится очень зрелищно.

Мне приходится удерживать подол платья, когда парень крутит меня на скорости, но я справляюсь с задачей. Он притягивает меня к себе снова спиной, я красиво приседаю, скользя по его телу, ловлю кучу восторженных взглядов из толпы и улыбаюсь, чувствуя себя настолько в своей атмосфере…

Удивительно, но мы ни разу не сбиваемся с ритма, будучи абсолютно незнакомыми людьми. Румба – сложный танец, в ногах запутаться можно по щелчку пальцев, но у нас выходит все так слаженно, словно мы репетировали до этого пару десятков раз.

Он наклоняет меня, прикрывая открывшееся бедро ладонью, за что я ему очень благодарна, а потом и вовсе, даже не спросив меня, делает поддержку…

Это слишком интимно в данной ситуации, но танец есть танец, и я поддаюсь, обхватывая его торс ногами. Наклон, мир переворачивается, а затем парень поднимает меня за талию.

Музыка затихает, он медленно опускает меня, я снова всем телом скольжу по его торсу. Одну ногу ставлю на песок, а вторую он держит под коленом, делая красивую позу в завершение.

Мы тяжело дышим, прислоняемся лбами. Нос к носу, слишком, черт возьми, близко! Толпа взрывается аплодисментами, Матео что-то говорит в микрофон, я не понимаю ни слова, только какого-то черта так и продолжаю стоять с этим парнем и смотреть на его маску, пытаясь рассмотреть его глаза.

Это все до ужаса странно, что-то прямо сейчас происходит со мной, около меня, вокруг меня, но я не могу вернуться в нормальную жизнь, пока не пойму, какого черта этот парень так похож на…

– Андреас и Яна, – говорит Матео, и это я уж понимаю. – Has ganado!

– Что он сказал? – шепчу, хотя едва ли меня слышно из-за криков толпы.

– Что мы победили, – говорит парень. Киваю. Хорошо… Круто, разве нет? Но все еще что-то не то.

Вдруг меня ошпаривает волной его энергии. Он просто хватает меня за руку и утаскивает оттуда, забив на то, что мы победили, на то, что парни все еще что-то говорили именно нам. Я краем сознания, кажется, понимаю, что происходит, по крайней мере догадываюсь, но нет.

Черт возьми, нет!

Не бывает таких совпадений, более того, я к таким совпадениям просто не готова. Паника накрывает меня с головой, я сама не понимаю своих эмоций, но буду счастлива, если этот парень окажется просто городским сумасшедшим, но точно не Андреем, моим бывшим партнером, другом, парнем…

Мы отходим метров на пятьдесят, когда он останавливается на берегу моря. Волны касаются кончиков наших пальцев, когда одним движением от срывает сразу две маски. Свою и… и мою.

– Ну привет, красавица, – говорит мне Андрей Воронцов с широкой улыбкой на губах и тут же обнимает так крепко, что весь мой страх начинает разрушаться.

– Привет, Андрюш, – шепчу я ему, обнимая в ответ за шею и вскрикиваю, когда он поднимает меня и кружит, громко хохоча.

Вот где я видела эту ямочку. И вот почему мы так идеально совпали в танце…

Он продолжает меня кружить, а я крепко обнимать его и надеяться, что слезы, которые уже собрались под веками, не сорвутся и не потекут по щекам. Я не готова плакать, просто настолько эмоциональный момент, что иначе не получается.

Это больше, чем встретить старого друга. Это даже больше, чем встретить бывшего парня. Андрей был огромной частью моей жизни, которую я очень тяжело отпускала и пыталась забыть.

И забыть не смогла. И видимо, никогда не смогу больше.