Читать книгу: «Ты пахнешь как любовь», страница 3

Глава 4
Яна

Кристина Кошелева – «Больше нет сил»

Я не знаю, сколько времени сижу в ванной на полу, но совершенно точно за это время Марк успевает наорать на меня еще раз через дверь за то, что я не соглашаюсь выйти, чтобы поговорить. Говорить? О каких вообще разговорах может идти речь теперь, когда он поднял на меня руку? Я прощала и без того слишком много дерьма, прощать это я просто не готова. Этим ударом он словно открыл мне глаза. Я прокрутила в голове все годы наших отношений и поняла, что с самого начала там ничем здоровым не пахло, но он так искусно скрывал свои наклонности к манипуляциям, что я, честное слово, ничего не замечала.

Последние два года были ужасны, а эти два месяца и вовсе стали адом. Он сделал из меня ничтожество, и я действительно ощущаю себя именно им. У меня нет любви к себе, у меня нет жажды к жизни, у меня ни черта нет, особенно когда я сижу дома в этих чертовых четырех стенах.

Марк – тот самый «красный флаг», на которого боятся нарваться все девочки, но почему-то именно мне он и попался. Замоталась в этот флаг, как в чертово одеяло, не замечая, что он не согревал меня, а душил.

Девчонки в чат пишут миллион сообщений, но я совершенно не разбираю ни черта из-за слез. Лицо горит, и я чувствую, как оно начинает отекать, мне правда очень больно. У Марка тяжелая рука, спасибо, что у меня остались зубы на месте.

С трудом встаю, подхожу к зеркалу, и, честное слово, лучше бы я этого не делала… Выгляжу хуже некуда. Щека и правда припухла, и место, где разбита губа, – тоже, словно я сходила к криворукому косметологу и он увеличил мне только одну половинку губы.

Пытаюсь найти в себе силы, чтобы умыться, потому что размазанная по лицу тушь со всей этой прелестью смотрится еще хуже. До лица дотрагиваться больно, но я все-таки аккуратно смываю макияж, а потом остужаю руки под ледяной водой и прикладываю ладони к пылающей щеке.

Мне себя жаль. Очень-очень, хотя никогда в жизни я себя не жалела. Все детство я занималась профессиональным спортом, и девиз по жизни наш был таков, что жалеть себя ни в коем случае нельзя. Больно? Через боль. Через страхи, страдания, через все преграды жизни надо встать и сделать. Я выступала на соревнованиях с переломом руки, с растяжением, ушибами и кровавыми мозолями. Никогда в жизни я себя не жалела, а сейчас – жалко. До слез и горького кома в горле.

Соленые дорожки снова текут по щекам, я роюсь в шкафчике, достаю перекись и ватный диск, сажусь снова на пол и, игнорируя телефон, который разрывается от сообщений, обрабатываю разбитое колено, продолжая плакать.

Мне настолько сильно хочется побыть сейчас просто слабой девочкой… Чтобы кто-нибудь обнял, шепнул на ушко, что все будет хорошо, укутал в плед и поцеловал в кончик носа. Простой нежности, я ведь не так много прошу, правда? Я, кажется, в целом никогда ничего не просила, но, может, в этом и была проблема? Не просила – не получала. А в итоге… в итоге получила только по лицу.

Рана на колене больно щиплет, само колено болит, надеюсь, там нет внутри никаких повреждений, не хотелось бы выпадать из рабочего ритма.

– Детка? – слышу стук в дверь. Скорее даже ощущаю его, потому что я прижимаюсь спиной к ней, а Марк тарабанит очень сильно. Мне вдруг становится очень тошно от его обращения, а еще я совершенно не понимаю, какого черта он вообще имеет право со мной так обращаться после всего, что сделал. – Ты ждешь кого-то?

Я не понимаю, о чем он и к чему вообще все это говорит, но вдруг прислушиваюсь, и до меня доходит: звонят в дверь. Удивительно, кстати, что сразу в дверь, а не в домофон, странно…

Я, конечно же, ничего не отвечаю Марку, но прислушиваюсь ко всему происходящему за дверью. Он идет открывать, и уже через секунду я понимаю, что произошло. Там Катя! Моя Катя…

Мне резко становится так страшно, что он может ударить и ее, что я вскакиваю на ноги, игнорируя какие-то уже крики, открываю дверь и бегу в прихожую, тут же падая в ее объятия. Катя…

– Моя кошечка, все, собирай сумки, сегодня ночуешь у нас, – говорит она мне, обнимая крепко, и я умудряюсь увидеть и понять, что происходит. Она приехала с Давидом, а тот вывел Марка в подъезд. Подозреваю, они просто поговорят, потому что вряд ли Марк додумается лезть в драку с тем, кто в разы сильнее и больше его. Его хватает только на то, чтобы делать больно тем, кто гораздо слабее…

– Кать, ты что? – отстраняюсь, слезы ручьем, ничего не могу с ними поделать! Мне неудобно ехать к ним, мне совершенно все это неудобно! Что они сорвались из-за меня, что она мужа напрягла из-за меня, это все так плохо, так ужасно!

– Без разговоров, – отрезает она. – Идем собираем все, что можем сейчас собрать, остальное потом. Я тебя с ним не оставлю, Яна, это уже совсем перебор! Любишь – разлюбишь, ничего страшного. Можешь обвинять меня потом, что я не в свое дело лезу, но я не дам тебе жить в этом ужасе и портить себе жизнь!

Она настроена очень воинственно, в отличие от меня. У меня опускаются руки и, кажется, окончательно ломается все, что есть внутри. Если, конечно, там осталось хоть что-то, кроме крошева из костей, органов и крови. Больно. Очень больно.

– Давай-давай, – ведет меня в спальню, – где тут у тебя чемодан?

Я показываю ей на шкаф, в котором лежат мои вещи, и она, не дожидаясь, пока я оживу, собирает все, что попадается под руку. Одежду, косметику, крема, даже расческу. Я просто безвольной куклой стою и наблюдаю за всем, что она делает, и не могу найти в себе силы ни на что. Просто стою… Никогда не думала, что я настолько слабая.

Она прихватывает еще мой планшет и зарядные, и спасибо ей огромное за адекватность, а потом берет меня под руку и снова так же, как маленького ребенка, ведет в прихожую.

– Обувь где? – спрашивает меня.

– Там, – показываю пальцем на ванную. Марк ведь налетел на меня и даже не дал снять обувь, а я потом стягивала с себя чертовы босоножки трясущимися руками, ненавидя неудобные застежки.

Катя приносит их через несколько секунд и, к моему стыду, даже помогает обуться. Я наконец-то пытаюсь начать соображать и подхватываю свою сумку с ключами и документами, плетусь за Катей в подъезд, тут же застывая на месте.

Давид стоит и что-то смотрит в телефоне с абсолютно расслабленным видом, словно в его второй руке нет заломанного запястья моего жениха. Эм… бывшего жениха?

Видимо, это какой-то особенный прием, но Марк и правда стоит согнувшись, а его руку за спиной, совершенно не напрягаясь, держит Давид. Я понимаю, что он меня не тронет в таком положении, да и вряд ли кто-то ему позволит, но машинально делаю несколько шагов в сторону, опасаясь.

– Девочки, готовы? – с улыбкой спрашивает Давид. Мы киваем, и он в таком же положении ведет Марка до квартиры и буквально швыряет его внутрь, следом захлопывая дверь. Тот что-то пытается орать, но Катя меня уводит за руку, передавая чемодан Давиду.

Лифт, холл, двор, машина. Я прохожу все это, словно на последнем проценте энергии, и только уже в машине, рядом с Катей, на меня обрушивается весь груз произошедшего.

Как такое вообще могло случиться со мной?

Я снова плачу, как настоящая размазня, а Катя обнимает меня и целует в висок. Давид что-то говорит, но я толком не слышу, думаю только, что нужно будет обязательно поблагодарить его за то, что так сильно мне помог.

Мы приезжаем минут через двадцать, Катя снова бережно ведет меня к ним в квартиру, Давид помогает с вещами. А когда я усаживаюсь на диван в их гостиной, чувствую себя совершенно чужой и понимаю, что не готова мешать…

– Ребят, спасибо вам огромное, – говорю, прокашливаюсь. – Мне неловко, что я вас во все это втянула, и… Может, я в гостиницу? Неудобно вас стеснять.

– Яна, – говорит Катя строго, – выкинь эту гадость из своей головы, хорошо? Чувствуй себя как дома. Ты никого не стесняешь, у нас много комнат.

– Девочки, вы приходите в себя, – говорит Давид, – а я поеду привезу вам остаток вашей компании.

– Хорошо, мась, – кивает ему Катя, и у меня вырывается тихий смешок среди всей этой лютой истерики. Вот этот огромный мужик совершенно не похож на «мась», но круто, что у них такие отношения и он не имеет ничего против прозвищ. Марк имел…

– Давид выгонит меня точно, – всхлипываю, когда он уходит, – мало того что поздним вечером ему пришлось меня выручать, так еще и всю толпу у себя дома терпеть.

– Кошечка моя, – она поглаживает меня по голове, – Давид – адекватный мужчина, он любит меня и моих подруг считает и своими друзьями. Он меня из такого же дерьма спасал, ты забыла, что ли? И прекрасно понимает, как тебе сейчас тяжело. Ты никого не напрягаешь, слышишь меня? Ты здесь, потому что дорога нам всем. И не было и шанса, чтобы после того, что он сделал, мы тебя оставили там. Ты меня поняла?

Киваю. Я поняла. И от этого снова становится очень грустно. Не от того, что меня любят, а от того, что недостойна любви тех людей, которым отдавала всю душу.

Катя делает мне горячий чай и кормит конфетами, успокаивает и пытается отвлечь от всего происходящего, а потом Давид приезжает с девчонками, и я снова забываю об ужасах жизни, когда они рядом.

Муж Кати, кажется, и правда не против того, что мы сидим всю ночь в свободной спальне их квартиры, смеемся, хотя и стараемся быть тише, плачем и обсуждаем все произошедшее.

– Если ты решишь к нему вернуться, ты мне не подруга больше, – говорит Мира, когда я рассказываю им все, уже успокоившись. – Серьезно. Ненормально было терпеть к себе такое отношение, но это – уже все, Яна, край. Он полный неадекват.

– Знаю, – киваю. Я же и правда знаю, спасибо, ощутила полноту его неадекватности на себе. – Не вернусь. Просто…

– Вот! – вскрикивает она. – Уже какое-то там «просто»!

– Просто это сложно, – пожимаю плечами, – вот и все. Столько лет мы отдали друг другу, я ведь любила искренне, всегда шла за ним, и тут такое… Я просто совершенно не умею одна, что я буду делать?

– Учиться, – говорят Юля и Аля в один голос, – просто никогда не бывает в такой ситуации, но ты справишься. В конце концов, мы у тебя есть! Неужели ты думаешь, что оставим тебя одну?

– Не думаю, – улыбаюсь им. Я правда так не думаю. Сегодняшняя ситуация показала мне настоящих друзей в моей жизни. Я всегда знала, что они у меня прекрасны, но чтобы настолько… Приехали спасать, оказывается, даже не колеблясь. Сразу в чате решили, кто едет, пока я игнорировала сообщения, и просто контролировали обстановку.

Мы очень долго болтаем, а еще девчонки мне делают охлаждающие маски, чтобы снять с лица отек, и мажут раны всякими заживляющими мазями. Я получаю от них столько любви и заботы за эту ночь, сколько не получала от мужчины за последние два года точно. Мы засыпаем вот так под утро, навалившись друг на друга, и от будильника в шесть утра мне вставать как никогда сложно.

Голова трещит, глаза печет. Сил никаких, еще и колено все-таки болит, черт… Я сижу на кровати в окружении спящих девчонок и пытаюсь найти в себе силы на то, чтобы встать.

– Куда собралась? – спрашивает Юля, не поднимая головы.

– На пробежку, – отвечаю ей шепотом, чтобы никого не разбудить.

– Сегодня ты не бежишь, – звучит сонный голос со второй стороны кровати, а потом Мира хватает меня за руку, тянет на кровать, и я падаю на божественно удобный матрас. – Спи. Все.

И… мне хочется возмутиться, что у меня вообще-то режим, что я не пропускаю пробежку уже два года и все такое, но… К черту. Все. Спим.

В итоге просыпаемся мы все ближе к обеду, потому что сегодня выходной и никому никуда не надо, даже мне. Это мой единственный день в неделе, когда у меня нет никаких тренировок, и я думаю о том, что это к лучшему, потому что в своем состоянии мироточить счастьем и улыбаться клиентам было бы очень сложно. Мне еще каким-то чудом надо собрать себя по кусочкам и выдавать эти улыбки завтра.

А еще нужно найти, где мне все-таки жить…

Когда я очухиваюсь, в комнате больше никого, кроме меня, нет. Я еще пару минут смотрю в потолок и принципиально не беру телефон в руки, а потом с трудом, конечно, но все-таки встаю с кровати и иду в гостевую ванную этой шикарной квартиры, иначе я эти хоромы назвать просто не могу.

В зеркале в целом не такая страшная картина, как была вчера. Рана на губе, конечно, выглядит некрасиво, но от нее больше боль и ужас внутри, чем снаружи. А на лице практически ничего нет, все-таки маски девчонок помогли на самом деле. Я замечаю, что в районе скулы есть небольшой синяк, но, если прикрыть волосами или замазать косметикой, его совершенно не будет видно.

Вздыхаю. Ладно. Прорвемся же, да?

Я на самом деле чувствую себя такой дурой из-за того, что даже в этом случае не могу твердо отрезать себя от Марка. Если бы не девочки – я не ушла бы. И утром, скорее всего, вернулась бы с пробежки и готовила бы ему завтрак по привычке. А Марк, как всегда, выкрутил бы все так, что я его простила бы и без извинений. Более того, я бы даже извинилась сама.

Я понимаю, что со мной не все в порядке, но пока без помощи девочек я со всем этим не справлюсь, и я это осознаю. К сожалению или к счастью.

Выхожу из ванной и нахожу всех в гостиной: они о чем-то шушукаются, а потом замечают меня и сразу же меняют тему. Мне не кажется это странным, потому что после всего произошедшего грех меня не обсудить, так что я даже обижаться на них не собираюсь.

– Доброе утро, – говорю им всем и сажусь на свободный стул.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивают все хором, и это выглядит так мило, что я невольно улыбаюсь.

– Нормально, – киваю. – Голова немного болит, но это, естественно, пройдет.

– Пройдет, конечно, – говорит Аля, – тебе просто нужны положительные эмоции. Очень много положительных эмоций.

– Вы – мои положительные эмоции. А еще надо поехать к маме на недельку, я подумала. Давно не виделись, соскучилась.

– Да, – кивает Мира, двигая ко мне чашку с кофе и тарелку с печеньем, – к маме надо обязательно. Но после Испании.

Что, простите?

Она говорит это так, словно я должна понимать, о чем речь, но проблема в том, что я не понимаю.

– После какой Испании, Мир? – спрашиваю у нее. Что происходит?

Девчонки переглядываются между собой, смотрят на меня, потом опять друг на друга, словно что-то должны мне сказать, но никто не может решиться. В конечном итоге решается Мира, закатывая глаза и начиная говорить. Не удивлена, что именно она.

– Мы с девчонками все утро думали, как сделать так, чтобы ты перезагрузила свой мозг, поняла, что ты нереальная красотка, нашла себе какого-нибудь красавчика хотя бы на время и ни в коем случае не вернулась к своему мудаку, поэтому… мы летим в Испанию! – заканчивает она, подмигивает мне и продолжает есть печенье. Какое, блин, печенье?!

– Повторите, – хриплю, потому что голос тоже в ужасе от услышанного.

– Мира сказала, – хихикает Катя, – что мы стащили у тебя паспорт и забронировали билеты, а еще связались с твоим руководством, немного им наплели чепухи всякой и выбили тебе отпуск. У нас будет две недели жаркого побережья Валенсии на всех пятерых, потому что мы тебя очень любим и хотим подарить этот отдых.

– Девчонки, вы чего? – На глазах снова слезы, я стала жуткой плаксой! Надеюсь, это пройдет. Но я почти не верю своим ушам! Они серьезно? Судя по широким улыбкам на губах – определенно да, и я все еще не могу поверить в происходящее.

Испания, вау! Это… Я не могу слов подобрать о том, что творится у меня внутри.

– А когда летим? – спрашиваю у них.

– Завтра, – выдают вердикт, и сердце тут же падает в пятки.

– Завтра?! А как же… у меня нет нормального купальника! Ничего нет!

– Все купим, не переживай, – улыбаются девчонки. – И вещи твои все заберем, вечером только Давид приедет, и сразу туда. А хочешь – без тебя сходим?

– Я не представляю, как вас благодарить, – говорю им и шмыгаю носом, а потом обнимаю каждую по очереди, целуя в щеки. – Я очень счастлива, что вы у меня есть, правда. Когда-нибудь я перестану быть такой проблемной, честное слово.

– Я ей сейчас по заднице дам, – ворчит Мира, которую я и обнимаю.

– А я добавлю, – кивает Катя. Они как две мамочки, обожаю их за это.

Поверить в происходящее очень сложно, но мне приходится. Мы пьем кофе, собираемся и едем на шопинг. У меня все еще дикие флешбэки от произошедшего тут пару дней назад, поэтому в зал хвастаться девочкам нарядами я почти не выхожу, оставаясь в границах примерочной, и вдруг осознаю, сколько травм мне нанес Марк…

Но несколько купальников я все-таки выбираю, еще пару платьев и красивые босоножки, а потом нас забирает Давид на своей огромной машине, и мы едем собирать мои вещи. Благо Марка дома не оказывается и никаких сложностей на нашем пути поэтому нет.

Я собираю вещи, совершенно не зная, что буду делать дальше, как минимум, когда мы вернемся с девочками из Испании. Жить у Кати вечность я, конечно, не могу, нужно будет искать квартиру и учиться самостоятельности, но…

Но подумаю об этом я потом. А сейчас – вперед к приключениям!

Глава 5
Яна

Два дня спустя

Итак, за два дня случилось много хорошего. Во-первых, мы прилетели в Испанию! Во-вторых, я осознала, что все годы меня содержал Марк (хоть что-то хорошее), а я совершенно не тратила свою зарплату, поэтому мне не придется быть нахлебницей, потому что я меньше всего хотела отдыхать за счет девчонок. Билет – подарок, ладно, принято, но дальше жить за их деньги я не смогла бы, и это приятное осознание и баланс на карте скрасили мою грусть. В-третьих, у меня много новых вещей и, кажется, новая жизнь! На эти две недели по крайней мере уж точно. Я никогда в жизни не была в Испании и совершенно не знаю местного языка, но у нас Мирка знает, так что, надеюсь, все будет в порядке.

Плохое, к сожалению, тоже было… Помимо о-о-очень долгого перелета в мою жизнь снова ворвался Марк. Ему хватило совести притащиться домой к Кате и требовать, чтобы я вышла и поговорила с ним, объяснилась, и, кажется, он просил извинений? Не помню. В тот момент злость и ужас не давали нормально расслышать слова, а потом Давид не дал ему договорить и выгнал Марка с порога своей квартиры. Было ужасно… Потом он звонил мне и много писал, когда мы с девочками были уже на пути в аэропорт. Сообщения были разными: в одних он обещал, что я пожалею и завою без него через три дня, а спустя полчаса говорил, что любит и обязательно исправится.

Мое сердце разрывалось на части и, честности ради, разрывается до сих пор от всего происходящего, но девочки не дают совершать глупости, поэтому ни одно сообщение от Марка не получило ответа.

Они даже показывали мне какие-то видео от психологов про мужчин-манипуляторов, которые привязывают нас к себе, чтобы мы не смогли уйти. Я нашла очень много похожих пунктов, но все равно мысленно каждый раз пыталась в своей голове его как-то оправдать. Кажется, мне нужно не видео с психологом, а сам психолог.

Катя сказала, что нужно принять как данность тот факт, что мы больше не вместе, принять и пережить, осознать и пойти дальше, но уже без него. Самое обидное, что в мою голову лезут исключительно хорошие моменты из нашей жизни, и только рана на губе напоминает, какой он на самом деле и что уйти – самое верное решение.

Прямо сейчас мы едем из аэропорта в наш отель, который забронировали девчонки, а я с трудом выбила возможность оплатить свой номер самостоятельно. Я не знаю, где мы будем жить, так как ни фото, ни название мне никто не показал, потому что хотят сделать сюрприз, но я решаю быть очень терпеливой и молча жду, рассматривая красивые улочки города.

Все это на самом деле так интересно… Живешь себе жизнь, привыкаешь ко всему, борешься с какими-то своими тараканами и постоянно ищешь источники хороших эмоций, чтобы не тронуться умом, а потом все рушится. В один миг просто рассыпается как карточный домик, который ты аккуратно и трепетно выстраивала в своей душе. Мне повезло с подругами, без них, кажется, я бы и этих двух лет после переезда с Марком не прожила бы. Не знаю, что было бы, но явно ничего хорошего.

Ладно, к черту его! Мы прилетели отдыхать, и я настроена не думать о нем все две недели и не разрывать себе душу воспоминаниями. Все обязательно будет хорошо, так или иначе, сейчас нужно сосредоточиться на душевном равновесии.

– Мы приехали! – говорит Мира, когда машина останавливается у поистине восхитительного здания. Мои глаза расширяются от увиденного, и я почти не верю своим глазам. Это отель? По меньшей мере он выглядит как музей какого-нибудь старинного искусства. Ну или замок какой-нибудь принцессы! Где там Рапунцель, забираться внутрь ведь явно придется по ее волосам, да?

Мы выбираемся из машины, достаем чемоданы, которые я даже не представляю, каким чудом поместились в один багажник, потому что вещей мы все взяли столько, словно мы будем тут не две недели, а пару месяцев точно.

Отель невероятной красоты, мы идем по территории, и я не могу сдержать восторженного вздоха. Архитектура, озеленение, украшение – все на высшем уровне. А бассейн – на самом высоком! Правда, я никогда не понимала, зачем нужен бассейн там, где в минуте ходьбы есть море, ну да ладно, выглядит и правда волшебно.

Мы проходим внутрь, тут еще лучше! Очень красивое оформление, мой эстет, что живет где-то глубоко внутри (очень-очень глубоко), доволен и удовлетворен на сто процентов.

На стойке регистрации нас всех снова спасает Мира, потому что испанский знает она одна. Оказалось, что его еще учат Аля с Юлей, но успехов у них в этом деле столько же, сколько у меня в, например, керлинге. Примерно нисколько.

Наши номера на шестом этаже отеля, три двери в один ряд, повезло в такие короткие сроки забрать такие шикарные места. Я живу с Мирой, Юля с Алей, а Катя одна в двухместном номере, потому что через неделю к ней прилетает Давид и остаток отпуска они проведут вместе. Какие они замечательные! Не могу нарадоваться тому факту, что моя подруга нашла настоящее счастье.

Интересно, смогу я когда-нибудь точно так же светиться просто от понимания того, что рядом нужный человек? Мне бы очень хотелось. Жаль, что наши с Марком отношения стали тем, чем стали, и…

– Если ты сейчас же не прекратишь думать, я вылью тебе на голову ведро ледяной воды, – выводит меня из транса голос Миры, и я вздрагиваю.

Понимаю, почему она ворчит! Сижу на кровати и просто пялюсь в одну точку, даже не осмотрев номер. Мысли о психологе приобретают более яркий окрас, мне явно пора к нему обратиться.

– Прости, – шепчу ей. Осматриваюсь. У нас красивый номер! Две большие кровати, в целом огромная комната, зеркало с подсветкой во весь рост, а еще панорамные окна! И как оказывается, своя собственная терраса, которая по счастливой случайности соединена с соседними номерами. Как итог: у нас с девчонками буквально один огромный номер на всю компанию, и ходить друг к другу можно именно через террасу.

Я выхожу как раз туда, обхожу красивые плетеные кресла, столик и замираю, останавливаясь у перил.

Потому что это больше, чем просто прекрасно. Это даже больше, чем завораживающе. В моем словарном запасе буквально не хватает слов, чтобы описать то, что чувствует моя душа в этот момент. Из нашего номера виднеется Средиземное море. Красивое, огромное, просторное, лазурное! Оно так близко от отеля, только подай рукой… Дух захватывает смотреть на все это с высоты и понимать, что на какое-то время ты станешь частью этой красоты и сможешь полностью в этом раствориться.

– Как же красиво… – выдыхаю и понимаю, что просто не могу оторваться от этого вида. А что будет ночью! Наверное, я не буду спать все две недели, а просто вот так стоять и любоваться просторами, морем, небом и зеленью.

– Девочки! – зовет нас всех Юля. – Давайте купаться? А вещи потом! Посмотрите, какая красотища, ну?

Мы киваем. От таких предложений не отказываются, и мы тоже не собираемся. Быстро находим в горе одежды купальники, переодеваемся и выбегаем из гостиницы. Мы обязательно разложим вещи, отдохнем, посмотрим всю территорию, чтобы понять, что тут и где, обязательно! Но сейчас нас море зовет, я буквально слышу его шепот с требованием прикоснуться, и кто я такая, чтобы отказываться?

К пляжу и правда идти совсем близко, нам хватает минуты, чтобы уже оказаться на красивом белом песке. У гостиницы оборудовано летнее кафе с баром и коктейлями, и я думаю, что с таким сервисом в номер в целом можно и не возвращаться.

Настроение тут же подскакивает на несколько делений вверх, а обиды и груз прошедших дней не кажутся такими страшными. Эмоции не просто положительные, целый фонтан счастья внутри меня разлетается, как только я, как маленький ребенок, бегу в воду и ныряю сразу с головой.

Я миллион лет не была на море, а тут сразу Средиземное, да еще и в Испании! Хочется верить в то, что в новом месте на самом деле может начаться новая жизнь. В какой-то момент мне вдруг захотелось верить в сказки. Вдруг сбудется?

Мы плаваем долго, дурачимся в воде и много смеемся, а потом уставшие после длительного перелета и такого активного плавания заваливаемся на шезлонги и берем себе по коктейлю, воспользовавшись знаниями Миры снова.

Лежа под жарким солнцем и потягивая кокосовую вкусняшку через трубочку жизнь сразу становится лучше. Определенно. А какая-то болтовня на испанском сбоку добавляет всему происходящему какого-то особого шарма.

Открываю глаза, чтобы посмотреть на обладателя такого красивого голоса, и замечаю не менее красивого парня, с которым вовсю флиртует наша Мира! Мы с девчонками переглядываемся, хихикаем и без слов понимаем друг друга.

«А как же бывший? Она же никак не может забыть своего Даню», – вертится у нас всех на языках и искрится в глазах, но если Мира решит забыть Даню ради этого красавчика, то получит благословение от каждой из нас, точно-точно.

Они еще долго болтают о чем-то совершенно непонятном мне, посмеиваются и стреляют друг в друга глазами, а когда расходятся, Мира сразу же идет к нам с горящими глазами. Я знаю этот взгляд! Она снова что-то придумала…

– Я нашла нам занятие на вечер! – выдает, присаживаясь на свой шезлонг.

– По-моему, там было занятие только для тебя, – посмеиваюсь, и она закатывает глаза, но все-таки тоже улыбается.

– Это Рафаэль, – выдает вдруг, – и он со своими друзьями работает тут. Ну в отеле и на береговой линии. Они каждый вечер организовывают тут разные вечеринки и тусовки, в общем, мы должны пойти! Сегодня будет маскарад, нужно быть красивыми, готовыми разрывать танцпол и, конечно, в масках!

– Где мы маски найдем до вечера, позволь спросить? – хмурится Катя.

– Он сказал, где можно найти поблизости, так что вставайте, мы идем за покупками!

Мира, как наша мамочка-затейница, а мы как несчастные дети, которым не дают поплавать в море, идем за масками, чтобы вечером попасть на вечеринку, на которую мы попасть просто обязаны. По словам Миры, конечно.

– И не надо ныть, – фыркает она. – Мы прилетели кости греть на солнце или отдыхать и тусоваться? Солнце и в Москве есть!

Справедливо.

По пути за масками мы договариваемся, что отпуск будем проводить на максимуме, чтобы заряда энергии хватило как минимум до следующего лета. Потому что с нашими графиками вот так собраться толпой и укатить на две недели надо очень постараться! Обещаем Мире, что больше не будем ворчать и обязательно поучаствуем во всем, что она только придумает, и наконец-то находим нужный нам магазин. Сколько тут красоты! Конечно, масками мы не ограничиваемся и, еще даже не успев дойти до нужного стеллажа, уже держим в руках десятки разных украшений. Просто так красиво…

– А маски-то какого цвета брать будем? – спрашивают в один голос Юля и Аля. – Мы даже не решили, в чем идти!

– Мы буквально пару дней назад купили пять восхитительных платьев, – напоминает нам Катя. Помню я, да… То самое платье, из-за которого мы с Марком поссорились в торговом центре, а девочки мне все равно потом его прислали. Я не очень хотела его брать с собой, но они настояли. Аргумент, что носить его будет негде, кроме Испании, сработал на ура, и я положила его в чемодан. – Как раз сделаете мне несколько красивых фотографий на песке в нем, отправлю Давиду, чтобы спешил ко мне, – прикусывает губу Катя. А я думаю о том, что было бы, если Марк узнал, что я собираюсь разгуливать в таком платье без него, он прилетел бы и… не знаю. Шею свернул бы мне, наверное.

– Определились! Давайте тогда маски под цвет платьев, я как раз вижу красоту в стразах, – щурится Мира, проходя по магазину дальше, рассматривая красивые маски, а я понимаю, что настроение падает в ноль. Знаю, что дура, что ненормально так страдать от расставания с таким придурком. Грустить надо по хорошим отношениям, а по тем, где ты была жертвой, нужно не плакать, а радоваться, что вырвалась, но… Но он был рядом со мной пять лет, и мне невероятно сложно пока так просто выбросить все из головы и начать крутить задницей перед другими мужчинами. И да, именно поэтому я всерьез задумываюсь не идти на чертову вечеринку, а солгать девочкам, что у меня болит живот. Просто потому, что не представляю пока, как могу появиться в таком платье там, где будет куча других мужчин.

– Яночка, точно под цвет твоего! – протягивают мне маску девчонки. Красивое бордовое кружево с россыпью мелких стразов. Смотрится просто восхитительно, и я даже представляю в голове образ… У меня даже есть подходящие босоножки! На пляж, конечно, одевать их нет смысла, но в целом если бы вечеринка была в отеле, то смотрелось бы здорово.

Немного странно, что я собираюсь никуда не идти, а об образе думаю…

И маску в конечном счете покупаю.

На самом деле я чувствую, что внутри меня сейчас идет огромная борьба. Битва разума и сердца. Битва израненной части души и той, которая все еще цела благодаря моим близким людям. Плохие воспоминания с хорошими. Боль расставания и радость спасения.

Все это очень напрягает меня, и я пока совершенно не понимаю, как от этого избавиться, если даже любимая компания и жаркая Валенсия не дают полного освобождения.

– Яна-а-а-а, – зовут меня подруги, когда мы возвращаемся к отелю. Путь до нужного магазина почти полностью проходит через пляж, и я просто иду по кромке воды и бездумно смотрю себе под ноги, думая обо всем сразу. – Ты спишь?

– Да, – киваю им и грустно улыбаюсь. Мне самой обидно, что я… такая вот. Они устроили все это, потратили кучу сил и денег, договорились везде о том, что нас не будет две недели, а я даже не могу порадоваться нормально. Я абсолютно хреновая подруга, очевидно. Я знаю, что делаю им больно таким состоянием, и решаю во что бы то ни стало провести этот отпуск без слез и грусти. Хотя бы ради них. А поплачу, когда вернусь в Москву. Вряд ли меня отпустит за две недели, я не представляю даже, что должно случиться… – Да, тут так хорошо, что я и правда словно во сне, – отшучиваюсь и смотрю на них с улыбкой.