Читать книгу: «Виктория», страница 3

– Увидимся, – довольно быстро произнес он, слегка улыбнулся и пошел к машине. Я немного проморгалась, вновь почувствовала ночную прохладу и пошла домой, пить горячий чай с жасмином.

***

До моей практики в Москве оставалась неделя. На мои плечи ложилась большая ответственность, ведь от собственного интервью и личной программы зависело буквально моё будущее. Мама, которая раньше часто мне звонила, интересовалась успехами и желала удачи, сильно заболела. Мне иногда казалось, что ее слабость и недомогание я чувствую на себе… Поддержка – самая важная часть этой практики, потому что без нее, даже с должной подготовкой, не получится ничего.

Общение с Константином стало традицией. Он часто приходил в университет, занимаясь важными делами, в бо́льшей степени они были связаны с практикой в Москве. Его отношение к моей практике давало мотивацию идти вперед, добиться той высоты, о которой я всегда мечтала. Мы стали ближе. Наше общение нельзя было назвать дружбой, простым знакомством или любовными отношениями, но я чувствовала себя защищенной рядом с ним, я чувствовала, что могу доверять ему.

Через пару дней мы прогуливались по парку, который находился рядом с домом Константина. Вновь было солнечно, что непривычно для Москвы. Наши счастливые лица выделялись среди хмурых и уставших лиц прохожих.

– Что он сделал? – проговорила я сквозь задорный смех.

– Случайно склеил две бумаги между собой и, – такой же бархатный, как его голос, смех прервал рассказ Константина. Мы искренне смеялись, наслаждаясь погодой и по-настоящему хорошим настроением. Я могла расслабиться, потому что атмосфера была самой уютной, а его аура – самой приятной.

Мы не спеша ходили по большому парку, укутанному зеленой листвой и массивными деревьями. Солнце наблюдало за нами свысока, но неожиданно усилился ветер, и казалось, что именно он отодвигает солнце подальше от нас. Облака набирали силу, становясь темнее. Люди поторопились укрыться под несколькими крышами беседок. Константин взял меня за руку и сказал:

– Пойдем быстрее, пока не начался дождь.

Мы поспешили к выходу, но не успев покинуть территорию парка, крупные капли дождя стали падать на город. Поднялся ветер и, загибая вершины деревьев, окружил всё вокруг своей силой. Исчезло солнце, дарившее городу тепло, теперь все небо застилали огромные тучи. Я бежала, крепко держа его за руку, а когда смотрела ввысь, представляла, что капли – это слезы облаков. Но чем наполнены эти слезы? Горечью или радостью?

Мы добежали до подъезда Константина, немного запыхавшись. Он быстро достал из кармана ключи и пропустил меня вперед, открыв тяжелую дверь. Его квартира была уютной и небольшой. В коридоре висели две картины, обе – художника Пино Даени. На одной, самой большой, изображалась девушка, одетая в белое платье, рукава которого состояли из белых кусочков ткани. Она смотрела вниз и слегка в сторону. Черные, как смоль, волосы сливались с верхней частью картины. Мы прошли в гостиную, точнее, студию, где была кухня с удобной барной стойкой из дубового дерева, аккуратно полированного блеском.

Я села на высокий барный стул белого цвета и посмотрела в окно. Мрак, ливень и только что начавшаяся гроза.

– Ты будешь чай или кофе? – спросил Константин, приближаясь к кухонному гарнитуру.

– Давай чай.

Он включил чайник и сел напротив. Я невольно стала рассматривать его. Каштановые волосы и черная футболка промокли от дождя, его сильные руки расслабленно лежали на столе. Серыми глазами он пронзал меня насквозь и сосредоточенно смотрел не отрываясь. Две маленькие морщинки незаметно красовались возле века. Константин обратил внимание, как я мну свои пальцы от волнения, и накрыл мои руки горячей ладонью.

– Расскажи о своей семье.

– Ну… моя мама живет за городом и периодически приезжает сюда. Она работает медсестрой. Мой папа ушел, когда мне было восемь, поэтому бо́льшую часть жизни меня воспитывала мама. Родных братьев и сестер у меня, к сожалению, нет. До восемнадцати лет я жила за городом, с мамой, но потом переехала сюда, чтобы поступить в университет.

Константин слушал и периодически улыбался, какую-то часть о своей жизни он мне уже успел рассказать, но меня давно интересовало одно.

– Ты говорил, что благодаря младшему брату начался твой путь в этой сфере. Как зовут твоего брата? Он живет здесь, в Москве? – я сама не заметила, как задала столько вопросов сразу, хотя нас учили, что психологически человеку трудно воспринять столько информации.

Константин немного опустил голову, и я ощутила, как его сердце наполнилось печалью. Он немного свел брови и в этом положении заговорил:

– Сёма. Его звали Сёма. Он умер два года назад, но я ему очень благодарен. Я был старшим братом, но духовно он был намного сильнее меня, лучше во всем.

Я поджала губы, но в этот же момент произнесла:

– Прости, я не знала, – как только я дотронулась до теплой атласной кожи, кладя свои ладони на его кисти, он перевернул руки, и наши ладони соприкоснулись. Тонкая пауза, наполненная пульсацией, два встретившихся друг с другом взгляда… через мгновение мы услышали щелчок. Я посмотрела в сторону чайника и заметила, как из него струится пар.

Константин встал и начал готовить вкусный чай. Сделав глоток, я даже прикрыла глаза, настолько был насыщенный вкус малины и мяты. Мы немного посидели, вспомнили про наше интервью, и Константин ласково спросил:

– Хочешь посмотреть мой альбом?

Я согласилась, поскольку во мне играли ноты любопытства. Он предложил мне сесть на диван, пока ходил в другую комнату за альбомом. Усевшись, я еще немного рассмотрела его комнату. Она была очень уютной: обои золотистого цвета, а на кухне почти черный гарнитур. Темно-бежевые шторы с белым тюлем. У него был очень мягкий диван с большими широкими подушками.

Он принёс альбом и открыл его у себя на коленях, слегка придвинув в мою сторону. Первые несколько фотографий – это его родители. Константин был очень похож на отца, те же черты лица, те же глаза, глубокие, чарующие. Он показывал фото и в то же время рассказывал про свою семью, про детство. Затем кадры, на которых был изображён его брат Сёма. На снимках ему лет двенадцать, у него тоже каштановые волосы, но глаза карие. На всех фотографиях искренняя и полная жизни улыбка. В глубине души я по-настоящему сочувствовала Константину. Потерять родного брата…

Мы подходили к концу, последние несколько снимков – это он. В детстве, в студенчестве и одна фотография – это уже в зрелом возрасте.

– Прекрасный альбом, – сказала я, когда он его закрыл и посмотрел на меня серыми глазами.

– Спасибо, – это слово Константин произнёс с нотами нежности в голосе, как будто он словами растапливал лёд. Сильная рука аккуратно легла на мое колено. В ту же секунду он сказал:

– Я никому не показывал этот альбом. То, что в нем хранится – это личное и, наверное, здесь находится моя душа.

Пока он говорил это, я чувствовала, как его рука осторожно то сжимала мое колено, то поглаживала. Мы встретились глазами и продолжали изучать наши взгляды, плавно приближаясь друг к другу. Он медленно склонился над моим лицом и попробовал губы на вкус. Я повторяла за его чувственными движениями, закрыв глаза. Мы целовались, а за окном бушевали раскаты грома. Левая рука Константина утонула в моих мягких русых волосах. Правой рукой, придерживая мою спину, он аккуратно, словно пушинку, положил меня на диван. Я растворилась в атмосфере блаженства. Он, не торопясь, опустил руки к краю моей футболки и постепенно стал тянуть ее вверх. Когда футболка скользила по моим рукам, поднятым над головой, Константин остановился, не снимая ее до конца. Я сжала пальцами тонкую ткань и ощутила, как его напряженные губы оторвались от моих. Взгляд. Я невольно укусила свою нижнюю губу, продолжая наблюдать, как его скулы то твердеют, то быстро расслабляются. Он будто ухмыльнулся, когда понял, что я наблюдаю за ним, и тут же потянулся к моей шее, нежно прикусывая кожу. От этого по всему телу побежали мурашки, и я довольно громко выдохнула, закрыв при этом глаза. Он продолжал изучать мое тело, накрывая каждый сантиметр поцелуями. Отстранившись от меня, Константин опустил взгляд и стал порывистыми движениями освобождать меня от джинсов. Я на секунду переключилась на свое внутреннее состояние и ощутила всем телом какой-то легкий спазм внизу живота, а в груди миллионы бабочек, щекочущих меня.

Мы вновь сплели губы в жарком поцелуе, и через мгновение я приподнялась, помогая Константину избавиться от одежды. Под напором его возбуждения я вновь оказалась лежащей на спине и, не успев рассмотреть его мускулистое тело, почувствовала где-то далеко сладкую боль, разлившуюся по моему горячему телу. Я обхватила его шею руками и слегка притянула к себе. Мы слились в одно целое, отдаваясь плавному ритму. Всё вокруг смешалось во что-то неведомое, таинственное, во вселенной существовали только мы.

Спустя время мы лежали рядом друг с другом, а моя рука обвивала его обнаженный торс. Я опустила голову на плечо Константина. Но не успев насладиться этими минутами, я услышала, как зазвонил его телефон. Он поспешил ответить на важный для него звонок, по интонации и самому разговору я поняла, что это коллега. Еще полчаса я была у него дома, и за это время мы почти не разговаривали. Навалилась работа, поэтому Константин проводил меня, сказав напоследок:

– До встречи.

– Пока, – промолвила я, искренне улыбаясь в ответ.

Следующий день прошёл для нас без связи и встреч, я решила побыть наедине с собой, заняться уборкой, морально отдохнуть от учебы, пока есть возможность. Выглянув вечером в окно, я увидела, как в тот самый магазин «Радуга» завозят цветы в горшочках, что для него впервой. Мой интерес накалился до предела, поэтому я решила прогуляться, заодно подышать свежим воздухом. По пути попыталась дозвониться до Константина, думала, может, получится хотя бы просто услышать его голос, даже уставший.

До магазина оставалось несколько шагов, и я услышала на другом конце телефона:

– Да?

– Привет, – искренне и радостно произнесла я.

– Виктория, – по тому как он произнёс мое имя, я поняла, что Константин рад меня слышать.

– Как твои дела? – в моем голосе звучало понимание, очень хотелось как-то помочь ему, но я была далеко.

– Хорошо, работаю, накопилось пару дел, но, думаю, я быстро справлюсь.

Я улыбнулась на его слова и, воодушевленная нашей духовной близостью, предложила встречу:

– Мы завтра сможем встретиться?

– Думаю, да, всё-таки у меня есть помощники, и какую-то часть дел они возьмут на себя.

Его бархатный голос, очень насыщенно передававшийся в телефонной трубке, придал моему сердцу спокойствие и уверенность. Я на секунду задумалась, как важно будет обсудить то, что происходит между нами сейчас. Мы в отношениях? Поскольку это важный вопрос и обсуждается он не по телефону, я поспешила завершить разговор на приятной ноте, тем более что я уже стояла около входа в магазин:

– Тогда до встречи в том кафе, – и я постаралась передать через расстояние благодаря полушепоту свой взгляд, который он видит всегда, когда мы рядом.

– До встречи, – произнёс Константин и положил трубку.

Я зашла в магазин и сразу почувствовала восхитительный запах цветов, все ароматы переплетались между собой, создавая тем самым какой-то особенный вкус, витающий в воздухе. Подойдя к стойке, я стала внимательно рассматривать самые разные цветы, большинство даже видела в первый раз. Стоимость некоторых из них казалась мне слишком высокой. Несколько минут мои глаза бегали от цветка к цветку, они были настолько яркими и красивыми, что хотелось просто наслаждаться этой красотой не отрываясь, но неожиданно я заметила позади всех горшков один, самый маленький, в котором рос фиолетовый цветок, не похожий ни на один из остальных. Его лепестки были в форме округлённого ромба и казались большими на фоне тонкого стебелька. Я засмотрелась на него и долго разглядывала горящими глазами, но в итоге ушла из магазина без прекрасной покупки, потому что не смогла отдать такие деньги за цветок.