Читать книгу: «Ах, Карина!»

Дом казался заброшенным. Он стоял в самом конце длинной улочки – там, где дорога внезапно обрывалась, заходя в тупик. Дальше только узкая тропинка пробиралась между старым дощатым забором и руслом давно пересохшей речки, где громоздились теперь лишь густые заросли репья и крапивы. Сделав небольшой подъём в гору, она выводила на грунтовую дорогу, ведущую к лесу.

– Говорят, тут её бабка живёт, – сказал Коля, – вот она сюда всё время и таскается.

– Странно, – проговорил Лёшка, с любопытством разглядывая дом. – У моей бабушки на окнах цветы и занавески, а здесь вообще ничего. Смотри, и ворота на замке. Как странно… Ведь она сюда только что зашла!

Лёшка слегка подёргал замок – он висел на ржавых петлях, был очень старый, но всё равно держался достаточно надёжно.

– Действительно закрыто.

Коля и Лёшка переглянулись, пожав плечами.

– Недаром говорят, что здесь черти водятся, – понизив голос почти до шёпота, сказал Коля, – а бабка её – настоящая ведьма. Люди боятся этого дома.

– Пошли, в окна заглянем, – так же шёпотом предложил Лёшка. – Чёрт, всё кругом заросло, не проберёшься!

Калитка, ведущая в палисадник, легко отворилась, пропуская их вперёд.

Ребята бросились к первому же окошку и, затаив дыхание, припали лбами к холодному стеклу. Дверца, словно обождав немного, со слабым скрипом поползла назад и тихо захлопнулась.

– Странно, но я ничего не вижу, – удивлённо проговорил Коля. – Совсем ничего.

– Я тоже. Как будто пелена какая-то перед глазами. Полный мрак. – Лёшка поёжился. – Слушай, здесь и вправду чего-то не то. Как заколдовано. Пошли-ка лучше отсюда!

Они поспешили к выходу, но Коля вдруг остановился, не веря своим глазам.

– А где же калитка? – воскликнул он. – Смотри, она исчезла!

– Она просто захлопнулась, я слышал.

– Но её здесь нет. Вот же чёрт!

Мальчишки недоумённо смотрели на забор, казавшийся им теперь намного выше и крепче, чем пару минут назад, и без малейшего просвета в старых досках, намекавшего на калитку.

– Мы что, попали в ловушку?

Колю охватила паника, но друг его не растерялся.

– Ну, тогда полезли через забор! Делать нечего.

Если бы они в это время оглянулись – хоть на миг, они бы увидели в окне Карину, как она смеялась, глядя на своих одноклассников. Вот чудаки: зашли в палисадник через калитку, а выбираются через забор!

– Только ты никому не рассказывай, – говорил на обратном пути Коля, шокированный всем тем, что с ними приключилось, – а то ещё подумают, что мы с тобой с ума сошли.

1

Карину никто в классе не любил. Она никогда не могла до конца понять причины этой всеобщей и стойкой к ней нелюбви, но она всегда о ней знала и её чувствовала. Не любили её и за непохожесть на других, и за замкнутость. Она, как белая ворона, была чужая для всех, никто даже не пытался приблизить её к себе. Карина привыкла к этому. Ей казалось, что не только их класс, но и весь их небольшой городок относится к ней с презреньем. Она прекрасно знала, как выглядит в глазах людей, она такой и была на самом деле – невзрачной, угловатой и нелепой, ни один парень бы никогда не обратил на неё внимания. Но они обращали, словно на соринку, попавшую в глаз. Иногда, проходя мимо кучки ребят, она слышала насмешки в свой адрес.

Карина вздохнула. Она вспомнила один случай, произошедший с ней ещё в седьмом классе. У неё был день рождения, и по традиции ей купили в школу конфет, чтобы угостить ребят. И вот на одной из перемен она пошла по классу, выкладывая каждому на парту по две шоколадные конфеты в блестящих фантиках. Их она в магазине выбирала сама. Ей казалось, что именно блестящая обёртка делает конфету вкуснее, хотя это и было не так. Никто не притронулся к угощению! Некоторые брезгливо, как будто она положила перед ними дохлых мышей, скидывали конфеты на пол. И никто не пожалел её!

Карина ничего не сказала им, не заплакала. Но это было такое унижение, какого она ещё никогда в жизни не испытывала. Были ли сердца её одноклассников все как один глухи и бесчувственны, или просто каждый неосознанно делал то, что делал другой. Искать же в них какого-то сочувствия значило ещё больше себя унизить.

Слёзы, так долго сдерживаемые в школе, дома, отзываясь на участливый вопрос отца, почему она сегодня не в настроении, наконец-то прорвались наружу.

– Я никогда им больше ничего не понесу, – рыдала Карина. – Они все меня ненавидят!

Ольга Петровна, мачеха Карины, готовя праздничный стол, раздражённо проворчала:

– Только деньги зря потратили, их и так в семье не хватает.

– Да помолчи ты! – с досадой, сдержанно проговорил отец.

– Сходил бы ты с директором школы поговорил или с классным руководителем.

– Нет, нет, папа, не надо! – вскричала Карина, с мольбой устремив на него заплаканные глаза. – Они ещё больше разозлятся. Скажут, что жалуюсь. Я ей сама отомщу!

– Кому это «ей»?

– Алёнке Котовой. Знаешь ведь, у неё ещё мамаша – такая цаца, а Алёнка вся в неё. Я знаю, это она всех против меня настраивает. Но я ей отомщу. Она ещё сто раз пожалеет!

– Но ты точно в этом уверена? Может, она здесь вообще не при чём? – недоверчиво спросил отец. Он знал мать этой девочки. Это была красивая молодая женщина, чуть высокомерная, но приветливая. Она входила в родительский комитет, и много делала для класса. Трудно было себе представить, что её дочка способна на такие гадости.

– Да ты просто не знаешь её, какая она противная! – воскликнула Карина. – Если бы её не было в нашем классе, всё было бы по-другому.

– И что ты задумала? – нахмурившись, спросил он.

– Я испорчу ей день рождения, так же как она мне. А он у неё уже совсем скоро…

*

Алёна принимала поздравления, стоя перед классом, после чего, как и все, принялась раздавать конфеты. Конфеты у неё были куплены дорогие, и не в обманчивых блестящих фантиках.

Дойдя до парты Карины, она на секунду приостановилась – видимо в замешательстве, стоит ли угощать или нет. Помнила ведь, как обошлась она и все её одноклассники с конфетами Карины. Но всё равно решила угостить и её. «Как подачку мне подала», – подумала Карина, глядя на конфеты. В семье такие дорогие никогда не покупали, она даже вкуса их не знала.

Нет, ни за что на свете она не будет их есть, решила Карина, и даже не попробует, будь они хоть того вкусней! Вот если бы угостил кто-нибудь другой, она бы ещё подумала, хоть и обида её на ребят до сих пор не прошла. Но из рук Алёны они… Карина на миг представила, чем могли быть наполнены Алёнкины конфеты. Ну, конечно же – маленькими, белыми, гадкими червяками!

Она развернула одну из конфет и разломила её пополам, словно бы решив проверить, так ли оно на самом деле, как рисует её фантазия, но в тот же миг бросила на пол.

– Ребята, не ешьте их! – закричала Карина. – Они все червивые!

Класс мгновенно замер, все повернули головы, и тридцать пар глаз с удивлением уставились на неё.

– Конфеты червивые, – повторила Карина. – Вот, смотрите…

Она разломила вторую конфету и, выставив её на всеобщее обозрение, с отвращением поморщилась:

– Черви, одни черви!

– Да ты что мелешь, ненормальная! – опомнившись от мимолётного шока, вскричала Алёна. – Какие черви? Ребята, не слушайте её!

Но тут произошло нечто необъяснимое: класс внезапно словно сошёл с ума. Воцарился ужасный гам, настоящий бедлам, и никого уже было не остановить. На пол летели обёртки, целые и разломанные конфеты. Девчонки визжали, парни хохотали.

– Ай да Алёнка, притащила в школу червивые конфеты!

Алёна, красная, как рак, оставив все попытки кого-либо образумить, выбежала из класса. Одна Карина могла представить, как ей было сейчас плохо.

«Запомни это на всю свою жизнь, красотка», – подумала она, провожая Алёну взглядом за дверь и злорадно усмехаясь про себя.

Но как же она смогла это сделать? Она просто сказала им, что конфеты червивые… И все поверили!

*

В тот день классная руководительница устроила им большую взбучку за оскорбление, нанесённое Алёне, и за беспорядок, что они учинили в чужом кабинете. Никто так и не мог объяснить, что произошло. Правда, школьная уборщица, прибирая опустевший кабинет, осталась не в претензии на «мусор» – он оказался просто отличный!

Про Карину же, из-за которой началось это безумие, все как будто забыли.

Она отомстила за себя, и это было самое главное. Она так легко заморочила их, сама того не ожидая. Это было очень забавно!

«Какие же вы все смешные, – думала Карина, глядя на класс. – Смешные и глупые».

Вырвавшись, наконец, из школы, она решила не заходить домой, чтобы зря времени не терять, а прямиком направилась к бабушке. Только ей одной она могла рассказать обо всём случившемся, и ей просто не терпелось поскорее это сделать.

Бабушка её была необычным человеком, это все знали. И в том, что она жила как будто изгоем, не было ничего странного. Людей непонятных, чем-то отличающихся от других, не очень-то жалуют, смотрят на них с подозрением, а то и вовсе боятся. Но бабушку Карины это ничуть не смущало, а скорее наоборот. Ничего, пусть опасаются, говорила она, меньше знать будут и крепче спать.

Идя по улице, Карина вдруг услышала позади себя торопливые шаги, а потом кто-то резко схватил её за запястье и дёрнул к себе, принуждая остановиться.

Карина обернулась. Это были два её одноклассника, чему она нисколько не удивилась, не ожидая почему-то увидеть кого-нибудь другого. Коля, не отпуская её руки, почти с дикой ненавистью смотрел ей в глаза. Ну конечно, ведь ему так нравилась Алёна! А кому Алёна не нравилась? Его дружок Лёша смотрел не так враждебно, но состроив неприятную насмешливую гримасу.

– Ты зачем это сказала? – спросил, точно цедя слова, Коля.

– Потому что это была правда. – Карина с силой выдернула свою руку – на ней осталось большое красное пятно, и было больно.

– Нет, неправда. Я в это не верю.

Коля сунул руку в карман, достав конфеты.

– Так ты их даже не выбросил, как другие? – усмехнулась Карина.

– Они не могут быть испорченными, – сказал он. – В магазине бы не стали такие продавать. И стоят они дорого.

– Но ведь другие тоже это видели! Не я одна. Если ты считаешь, что в твоих конфетах нет червяков, так возьми их да съешь!

Она взглянула на Колю, лицо которого от её слов выразило откровенную брезгливость, и, не сказав больше ничего, развернулась и быстро пошла прочь от ребят.

– Да выбрось ты их уже, чего с собой таскать, – сказал Лёшка, – я же говорю тебе, что они червивые.

Коля, ещё раз взглянув на конфеты и вздохнув, всё же размахнулся и швырнул их подальше от себя. При этом глаза его продолжали с ненавистью следить за Кариной, а руки сжались в кулаки. Точно ведь, к бабке своей опять направляется, ещё и посмеются вместе с ней. А бабка-то у неё, говорят, ведьма!

– Пошли, – сказал Коля, мотнув головой в сторону Карины.

– Зачем?

– Посмотреть хочу.

Лёшка пожал плечами, но согласился.

Выждав, пока она немного отдалится, ребята двинулись следом за ней. Никто из них, наверно, и сам ясно не осознавал, зачем, и Карина этого не понимала. Они и так знали, куда она идёт, и сто раз видели дом её бабушки. Что они хотели ещё увидеть? Просто любопытство какое-то, возникшее внезапно.

Карина обернулась, сворачивая на бабушкину улицу, и ускорила шаг. Но вскоре появились и преследователи, они не отставали.

«Ну, погодите же у меня, – подумала Карина. – Я вам сейчас покажу!»

Заскочив в дом, Карина бросила на ходу:

– Бабушка, я сегодня развеселила всех своих одноклассников, а сейчас двоих из них хочу напугать. Помоги мне это сделать! Смотри, они идут…

Она припала лбом к окошку, наблюдая за парнями. А когда они вошли в палисадник и сами припали к этому же окну, ей на миг показалось, что они её увидят. Коля смотрел на неё, глаза в глаза, но он её не видел! Он был красивый мальчик, самый видный в классе. Но, к сожалению, он был такой же, как все.

– А в тебе проснулась сила, – с улыбкой сказала бабушка. – Наша наследственная сила. Ты стала совсем большая.

2

Танечка, новая классная руководительница одиннадцатого «Б», недавно закончившая институт, была не совсем готова, как она считала, к классному руководству. Куда бы ещё ни шло возиться с маленькими детьми, пригодными к воспитанию. Как в поговорке: «Учи ребёнка, пока он поперёк лавки лежит». Эти же «поперёк лавки» уже не лежали, и даже были слегка запущены – никто не брал руководство над ними больше, чем на один год. Был ли класс на самом деле трудным, или просто так получалось? Но Танечка всё-таки надеялась, что больших проблем с ребятами не возникнет, и она найдёт с ними общий язык.

Первое время, лишь только приглядываясь к ребятам, она быстро определила, кто какую играет роль, какой занимает статус в замкнутом пространстве коллектива, который вверили её рукам. Как и в любом другом классе была здесь своя «элита», была «королева», и обласканный всеобщим вниманием красавчик. Были «серые мышки» и «мальчики на побегушках». И, наконец, тот самый предел, ниже которого уже некуда, и до звёзд никогда не дотянуться. Даже Танечка с её метким взглядом не сразу обратила на неё внимание. Карина сидела за последней партой у окна в тихом одиночестве, являя собой островок отчуждения. «Какая странная девочка», – подумала Таня.

– Мне её так жалко стало, – делилась она впечатлениями о классе со своим мужем. – Я знаю, она очень страдает. Человек не может быть один, он существо социальное. У каждого должны быть друзья, подружки. А её как будто никто даже не замечает.

– Как, говоришь, её звать? – спросил Володя. – Карина? Имя редкое… Да, я что-то слышал об этой семье.

Володя был парень местный. Тане же, приехавшей из города всего два месяца назад, сразу после замужества, всё здесь было ещё незнакомо.

– Расскажи то, что знаешь, – попросила она.

Оказалось, что Володя знал гораздо больше, чем она ожидала. Видимо история этой семьи была здесь хорошо известна.

– Мать у неё умерла несколько лет назад, вроде как от рака, так говорят. Отец сошёлся с другой женщиной, взял её с маленьким ребёнком. Тётка, слышал, противная оказалась. Они с Каринкой не ладят.

– Бедная девочка, – вздохнула Таня.

– Это ещё не всё, – продолжал Володя. – Слухи об этой семье не очень хорошие ходят. У Карины есть бабка. Я лично её не видел, но говорят, страшная, как сам чёрт. И вроде бы у неё есть какой-то дар, способность к ясновидению и колдовству.

– Ой, как интересно! – протянула Таня, с улыбкой глядя на мужа. – Но скорей всего это лишь городские толки, не более.

– Не смейся, – сказал Володя. – Этим слухам уже очень много лет, и они никуда не исчезают. Были люди, кто обращался к ней за помощью, порчу там какую навести или будущее предсказать, и она помогала всем, кто просил, за небольшую плату. Но люди это тайно делают, чтобы другие не узнали, никому ведь не хочется, чтобы все потом говорили, что ты ходил к ведьме.

– Как я понимаю, бабушка Карины занимается знахарством и ворожбой. В деревнях такие, как она, раньше часто встречались, да и сейчас, наверно, есть. Обман, в который верят, и мистики тут нет никакой, всё объясняется просто. А вот то, что девочка страдает, и так понятно, здесь и экстрасенсом не надо быть.

Таня задумалась. Что же она могла сделать для неё, чтобы помочь? У неё не было никакого опыта в таких делах, а с подобной проблемой она вообще сталкивалась впервые.

– Посоветуй, что можно придумать, – обратилась она к мужу, уже было отвлёкшемуся от этой темы.

– Ничего. – Володя равнодушно пожал плечами. – Ничего тут не поделаешь. Она окончит школу, уедет куда-нибудь, и всё у неё наладится.

– Ты не понимаешь, – горячо возразила Таня. – Всё, что происходит с ней, происходит в этот момент. Здесь и сейчас ей плохо. Это большая душевная травма, которая никогда не забудется. Как шрам от глубокой раны, остающийся на всю жизнь. Я поговорю с девочками…