Читать книгу: «Новогодний аукцион», страница 2

– Я вообще живопись люблю.

– И примете участие в аукционе?

– Обязательно!

– А кое-кто, вот, считает, что шансов у вас, да и вообще ни у кого нет против него.

– Кто? – неожиданно резко Алина повернулась ко мне.

– Грегов племянник. Вон он, беленький такой.

– Ах, этот, – облегчённо улыбнулась она, – пусть считает.

– Вы так уверены в успехе?

– У меня есть довольно весомые аргументы для Грега.

– А может, у меня они окажутся весомее.

– Вы же не любите лотерей.

– Откуда вы знаете? А вдруг я хороший игрок и ничем не выдаю своей заинтересованности?

Секунду, не больше, зелёные глаза вглядывались в меня.

– Начнём с того, что вы не считаете картину подлинной. Это не Ренуар. В лучшем случае кто-то из его учеников. В худшем – просто мастер подделки или подражатель, очень талантливый, но отдельные элементы выполнены явно не в манере мэтра. Неспециалисту они не заметны, но вы сразу обратили на них внимание, и, если вначале ещё сомневались, то сейчас окончательно решили, что картина вам не нужна… Извините, я вас покину.

Уходя, она обернулась и добавила:

– А игрок вы плохой. Да и вообще не умеете играть в карты.

Потом упорхнула, оставив меня в ошеломлении своей поразительной проницательностью.

Наступление нового года встретили шумно, весело. Шампанское лилось рекой. Фейерверки вонзались в ночное небо фонтанами разноцветных огней, музыка наполняла весь окрестный лес. Но постепенно веселье пошло на убыль, гости начали разъезжаться, толпа танцующих и угощающихся яствами шведского стола редела.

Картина по-прежнему стояла под ёлкой. Все на неё насмотрелись. Но право владения пока что не получил никто.

Алины нигде не было видно, и я остро пожалел, что не догадался спросить её телефон. И красивые девушки, и умные, и талантливые есть среди моих знакомых, но не окружает их аура тайны, ощущение прикосновения к чему-то запредельному…

Серебристый «Мерседес», однако, всё ещё стоял на опустевшей площадке перед воротами. На всякий случай я записал его номер. Не телефон, конечно, но хоть какая-то зацепка.

– Собрался уехать, не попрощавшись?

То ли Грег подошёл так тихо, то ли я задумался и не услышал шагов, но от его голоса вздрогнул.

– Я.… нет, но мне, пожалуй, пора. Вечер был замечательный…

– Никуда я тебя не отпущу! В холле есть телефон, позвони домой и скажи, что задержишься.

– Меня никто не ждёт.

– Тем более, куда спешить? А начнётся сейчас самое интересное. Это могу обещать!

– Ну, раз так…

– И девушка твоя ещё здесь, – он заговорщически подмигнул.

Мы вернулись в дом. Танцевальный зал был пуст и, что удивительно, стерильно чист. Ни малейших следов присутствия каких-то тридцать минут назад веселящейся толпы. Чистота и идеальный порядок, приправленный лёгким ароматом хвойного дезодоранта.

Небольшая комната, в которую мы прошли, была оформлена в колониальном стиле Англии конца девятнадцатого века. Массивная антикварная мебель, пушистый ковёр на полу, многослойные складчатые портьеры, огромные ветвистые рога над камином и висящее на них старинное ружьё, украшенное чернеными серебряными накладками со старинной вязью. Видеомагнитофон, правда, не вписывался в интерьер, нарушая его целостность суперсовременным видом, как и телевизор с огромным жидкокристаллическим экраном. Двое охранников сидели около него: один на корточках, другой на маленьком пуфике, рядом стоял с бокалом вина Грегов племянник. Они созерцали эротическую мелодраму с элементами боевика. Как такое вообще может сочетаться, не представляю, однако, герои между многочисленными лихими разбрасываниями толп ниндзя, то целовались, то успевали заняться любовью. Парочка незнакомых мне субъектов и дама, которую Грег представил, как свою жену, играли в карты за изящным черным столиком, инкрустированным перламутром. А в кресле у камина сидела, задумчиво глядя в огонь, Алина, моя прекрасная Снежная Королева…

– Я не помешаю, если разделю ваше одиночество? – Громкий смех группы телезрителей заглушил мой полушепот, но она услышала. Улыбнулась.

– Нет. Не помешаете. Даже наоборот. Общаться с вами куда приятнее, чем с кое – какими особенно продвинутыми и бесцеремонными типами.

– О ком это вы?

– Да есть тут…, -неопределённо сказала она. – А что ваш друг поэт еще не уехал?

– Нет. Я видел его внизу. Сейчас придёт… Да вот и он. Влад, можно тебя на минутку!

Он подошел, сияя одной из своих ослепительных улыбок. Ну, как же, ведь рядом со мной прекрасная дама. И кто знает…?

– О, Боже, – вдруг пробормотала Алина. Одновременно погасла улыбка Влада. Никогда я не видел такого каменного выражения лица у обаятельного журналиста, любимца женщин и начальства – что хоть и чуть менее приятно, но гораздо важнее.

– Ну вот, Алина, это Влад или Мерлин, как он подписывает свои статьи. Поэт-лирик и немножко журналист…

– Вы – здесь! – Сарказм в голосе всегда вежливого и обходительного с женщинами Влада меня крайне удивил. – Какой сюрприз!

– А вот я предполагала, что кто-то из вашей шайки обязательно явится, – глаза моей Снежной королевы потемнели, но легкая улыбка на её губах была скорее кокетливой, чем гневной.

– Вы что, знакомы? – я переводил взгляд с него на Алину и обратно и ничего не понимал.

– Скорее нет, чем да, но кое-что друг о друге знаем.

– Извини, Алекс, – сухо попрощался Влад и, доставая на ходу сигареты, направился к балкону.

Вообще-то он не курил, предпочитая вести исключительно здоровый образ жизни: утренние пробежки, минимум спиртного и высококалорийной пищи, ну и так далее. Сигареты имел для имиджа скорее. Иные мелочи помогают общению с людьми, а ведь общаться журналисту приходится много. И сейчас правилу своему он не изменил. Сигарета дымилась в его пальцах, но не похоже, чтобы Влад её курил.

– Что случилось?

– Ты эту ведьму привёл сюда? – устало спросил он.

– Зачем ты так?! Алина – прекрасная девушка, умная, загадочная!..

– Загадочная! Это они умеют: очаровать, напустить тумана, а потом использовать, как пешку!.. Поверь, все не так, как кажется. Неужели ты не чувствуешь, каким холодом от неё веет? Какой космической пустотой?!

– По-моему, наоборот, теплом. И кто это «они»?

– Знаешь, что… – он замолчал вдруг, о чем-то задумавшись.

– Что?

– Будь осторожен.

– А в чем дело? Девушка любит на десерт кровь младенцев? Бороздит на старой метле ночное небо? Коварно лишает невинности неопытных юношей – поэтов?

– Все-то тебе шуточки! Но не говори потом, что я не предупреждал.

– Если даже тебе что-то известно, храни свой секрет. Ничего не хочу знать заранее. В моей жизни слишком давно ничего не происходило, чтобы вот так, запросто, отказаться от разгадки некой тайны! Доброй, злой, – неважно! Встреча с Алиной что-то изменила во мне, я чувствую.

– И давно ты осознал, что потерял вкус к жизни? Уж не сегодня ли?

– Сегодня я его вновь обрёл! Пойдем, а то здесь холодно.

Мы вернулись в комнату. Ничего особо там не изменилось, непонятный маленький конфликт никто не заметил. По телевизору показывали уже мультфильм – бесконечную сагу о Волке и Зайце, начатую ещё в прошлом веке. Охранники внимали ей с не меньшим интересом, чем боевику. На сей раз к ним присоединилась хозяйка дома, а Племянник беседовал с Алиной.

– Не, ну по физиономии жизнь рассказывать – это фигня всё, – донесся до нас его голос. – Вот, типа, скажи, как мою жену зовут, если это на лбу написано?

– Нет у тебя жены…

– Ага…!

– …и не будет.

Влад чуть презрительно хмыкнул: он тоже прислушивался к разговору.

– Чёй-то не будет? Да я только свистну, хоть Маринка, хоть Верка среди ночи прибегут замуж выходить!..

– Не будет, – повторила Алина. На Племянника она даже не глядела. – Не судьба.

– Да ну?

– Если ты завтра в Лондон полетишь, тебя убьют.

Племянник поперхнулся коктейлем, закашлялся.

–Ты чё, мать, серьёзно? Кто про Лондон настучал? Я, вроде, никому не говорил. Коммерческая тайна типа. И кто меня заказал?

– Кому ты нужен? – пробормотал Влад.

– Террорист-маньяк возьмёт тебя в заложники в аэропорту Хитроу. Его застрелят. И тебя вместе с ним. Нечаянно.

Паренёк потрясённо молчал.

– А если бронежилет одену? Или не лететь? Не лететь тож нельзя: бизнес…

– Каждый сам выбирает судьбу.

– Тоже мне, Кассандра, – пробормотал мой друг поэт. – Напугала пацана. Ну, это в её стиле. Они все такие…

– Кто это все? – спросил я, но он не ответил.

– Господа, – снова из ниоткуда возник Грег, – первый тур нашей лотереи завершён. Вы, оставшиеся, примете участие во втором туре. Всем желаю удачи! Пока, если кто устал, может пройти в отведенную для него комнату и отдохнуть. Мы продолжим наш аукцион завтра, вернее, уже сегодня, но несколько часов сна не повредят даже мне. Пойдем, дорогая, – он взял под руку жену, – я провожу тебя.

Уходя, дама, с которой за весь вечер я не обмолвился и словом, как-то странно посмотрела на меня. Тень страха мелькнула в её глазах. Или мне показалось?

Спать не хотелось, есть тоже, особой усталости я не чувствовал, потому, как привык работать ночами. Решил прогуляться по дому. Когда ещё смогу посетить т а к о й особняк? Не то, чтобы я бедствовал; моя квартира из двух комнат и мастерской вполне устраивала, но воображение не поражала. Когда появлялись деньги, покупал альбомы репродукций или путешествовал. Лишних вещей, кроме самых необходимых, у меня не присутствовало. Интересно было попытаться понять образ мыслей человека, превратившего свой дом в музей вещей редких и дорогих, но абсолютно ненужных. Хотя у Грега может и другое мнение быть, конечно. О чём-то ему напоминает, например, коллекция мраморных статуэток в узких нишах вдоль длинного коридора? Задние стенки ниш, расположенных напротив, зеркальные и, отражаясь, друг в друге, образуют бесконечные коридоры, с шеренгами каменных дев, застывших в причудливых позах. Переходы в иные миры, охраняемые бдительными стражами…

Показалось, что иду по коридору давным-давно, но, когда оглянулся, вот она, дверь, в которую вошел, а вот другая, на выход. Толкнул её и оказался в кабинете ученого-археолога, не иначе. Книжные шкафы до потолка, доверху забитые толстыми фолиантами, застеклённые полки с разными диковинками: глиняными табличками, осколками ваз или горшков, древние черепа, человеческие и звериные и вовсе уж непонятные предметы, вроде многолучевой звезды с оплавленными краями или невесомо лёгкого черного, тёплого на ощупь, кубика.

Массивный стол у окна тоже был завален ископаемыми редкостями, свитками, папками, тетрадями. Стоял включенный компьютер. На экране сменяли друг друга дивной красоты пейзажи.

– Алекс! Рад, что ты зашел. Располагайся, – Грег достал из шкафчика небольшую пузатенькую бутылку и два фужера.

– Шато-Марго 82 года! Коллекционный экземпляр. Замечательное вино.

– Увы, я не знаток вин.

– Не предлагаю верить на слово! Попробуй!

Вино действительно оказалось очень приятным на вкус, чуть терпким, сладким и солнечным. Да, словно в каждой капле его остался кусочек солнца прекрасной Франции.

– Замечательно! Правда, очень здорово. Ты, я вижу, любитель всего прекрасного и редкого? Увлекаешься археологией?

– Ты имеешь в виду это? – он махнул рукой в сторону застеклённых полок, – Нет, сие всего лишь дизайнерская идея, не больше. Слава Индианы Джонса меня никогда не вдохновляла, хотя и имею несколько действительно редких и ценных вещей.

– Например, картину Ренуара?

– Кстати о картине. Ты – единственный, кто не заявил мне прав на неё. Я думал, для художника, даже весьма талантливого, важно иметь хотя бы одну из работ признанного мастера?

– Я не люблю импрессионистов, – о том, что считаю шедевр подделкой, я говорить не стал. Зачем обижать хозяина? Да и не спрашивал он моего мнения. – И «художник» совсем не значит «страстный коллекционер». У меня около сотни альбомов репродукций. Когда же возникает потребность в общении с «живым» искусством, иду в музей, в галерею.