Безумные люди. Изнанка жизни с психическим заболеванием

– К сожалению, мы такими правами не обладаем. У тебя есть опекун, и он должен решать, в каком интернате тебе жить. Но пока ты находишься в интернате, опекуном является директор этого учреждения, а он вряд ли пойдет тебе навстречу. Выход такой: у тебя же брат есть? Вот он и должен написать заявление о том, что просит перевести тебя в другой интернат.

– А если он напишет, меня точно переведут?

– Точно.

Часто такое бывает, что по бредовым мотивам пациент начинает наговаривать на персонал, выдумывать всякое, что якобы к нему плохо относятся и чуть ли не иглы под ногти загоняют. Но когда и второй, и третий пациент, поступивший из этого интерната, как под копирку, пожаловался мне на условия и отношение персонала, я поняла, что дело плохо. Позже в злополучном интернате была проведена проверка, а люди, по вине которых пациенты содержались в нечеловеческих условиях, понесли наказание.

К сожалению, многие учреждения порой на самом деле грешат самоуправством и несоблюдением прав и свобод постояльцев, причем это касается не только психоневрологических интернатов, но и детских домов, домов престарелых и пр. Неспособность постояльцев защитить себя развязывает недобросовестным людям руки, позволяет творить, что заблагорассудится – кто послушает психически больного? Или ребенка? Или пожилую старушку?

Полностью обезопасить своего близкого, нуждающегося в стороннем уходе, не получится, но кое-что сделать можно. Во-первых, перед помещением родственника в интернат, изучите все возможные предложения. Вы имеете право приехать туда, пообщаться с сотрудниками и постояльцами, изучить условия. Во-вторых, никогда не оставляйте без внимания жалобы близкого человека: даже если он глубоко болен и может озвучивать бредовые переживания, это не повод игнорировать его слова.

Глава 7. Несвоевременная помощь

Стигматизация психиатрии чревата тем, что не всегда люди, нуждающиеся в помощи, обращаются к психиатру вовремя. Психические расстройства вовсе не обязательно имеют яркий дебют, что может несколько усыпить бдительность человека. Иногда изначальные нарушения практически неощутимы, нарастают медленно, но упорно, и к тому моменту, когда сам пациент или его родственники замечают изменения, помочь уже ничем нельзя. Нужно иметь в виду коварство психических заболеваний и внимательно относиться к собственному здоровью и здоровью близких, потому как время здесь – ваш бесценный союзник, способный если не предотвратить полностью, то хотя бы замедлить развитие процесса. Тем не менее большинство из нас привыкли списывать апатию и незаинтересованность внешним миром на усталость, а нарушения памяти – на свои годы, хоть реальный возраст, когда забывчивость и рассеянность могут считаться вариантом нормы, еще весьма и весьма далек.

Так получилось и в этой истории. С пациентом, поступившим на лечение в нашу больницу, я была знакома уже много лет, но узнать его сразу просто не смогла – так сильно изменила его болезнь. Неопрятный внешний вид, безэмоциональное выражение лица, растерянный взгляд, приоткрытый рот, бессвязная речь, выраженная астения и обвисшая кожа – все это создавало впечатление, что мужчине не меньше восмидесяти, а список его соматических заболеваний вряд ли поместится на альбомном листе. Но вот психическое расстройство сомнений не вызывало – деменция, пусть и в генезе его нам только предстояло разобраться.

На самом же деле пациенту было всего пятьдесят восемь. Соматической патологии, которая могла бы привести или, как минимум, способствовать столь сильным изменениям тела и разума, у него не имелось. Менее десяти лет назад он еще вполне успешно преподавал в моей альма-матер цикл внутренних болезней. Таким я его и помнила: успешного, образованного, подтянутого мужчину средних лет с отличным чувством юмора. Образ этот никак не вязался с реальным положением вещей.

Имя такому разрушительному психическому заболеванию – болезнь Пика, и в данной истории мы с вами можем наблюдать его конечную форму – деменцию при болезни Пика.

Все нейродегенеративные заболевания^[8] головного мозга можно объединить по одному очевидному признаку и назвать «ласковыми убийцами». Обычно «ласковым убийцей» именуют гепатит С за его способность медленно разрушать организм, не вызывая никаких симптомов. По аналогии с ним мы можем так же назвать и нейродегенеративные, атрофические заболевания. Поначалу они практически не дают о себе знать: ну у кого не бывает усталости, снижения активности, ухудшения памяти, апатии?

СЕГОДНЯШНИЙ РИТМ ЖИЗНИ НЕ ТОЛЬКО НЕ ПРЕПЯТСТВУЕТ РАЗВИТИЮ ВЫГОРАНИЯ И СИНДРОМА ХРОНИЧЕСКОЙ УСТАЛОСТИ, НО И НАПРЯМУЮ СПОСОБСТВУЕТ ЭТОМУ.

Однако стоит нам с вами хорошенько отдохнуть, и симптомы если не исчезают полностью, то хотя бы сильно ослабевают. С другой стороны, такие проявления можно вполне списать на какую-нибудь «депрессию» легкой степени тяжести и надолго затянуть с походом к врачу, ведь, по большому счету, это несильно мешает обычному образу жизни, трудоспособности и повседневным занятиям.

В большинстве случаев, действительно, так и происходит, и состояния хронической усталости, эмоционального выгорания и даже легкое депрессивное расстройство либо разрешаются сами собой, либо человек с ними живет долгое время и не очень тяготится их наличием. Но есть и ситуации из ряда вон, когда «небольшая усталость» довольно быстро нарастает, к ней добавляются нарушения поведения, странный внешний вид, забывчивость, которые уже заставляют родных всерьез обеспокоиться. А еще нарушения настроения (дурашливость или, наоборот, озлобленность) – на эти симптомы тоже не закроешь глаза. К сожалению, если с классической сосудистой деменцией, как правило, развивающейся в более позднем возрасте и гораздо более медленно, еще можно побороться, то вот болезнь Альцгеймера или болезнь Пика на этом этапе уже будет трудно затормозить. Они прогрессируют в разы быстрее и буквально за несколько лет способны вполне здорового человека превратить в инвалида, нуждающегося в круглосуточном присмотре.

Я ни в коем случае не склоняю вас чуть что бежать на МРТ головного мозга, а всего лишь призываю быть внимательными к самому себе и своим близким, чтобы не впустить в свой дом «ласковых убийц». Намного проще затормозить развитие нейродегенеративных заболеваний на раннем этапе, чем бороться с их последствиями.

Глава 8. Трудности инвалидизации и вновь обесценивание

– Здравствуйте… – на кушетке, понурившись, сидела женщина и, словно из стеснения, боялась поднять на меня взгляд.

– Здравствуйте, – я взяла в руки историю болезни и, прочитав буквально пару строчек, спросила: – А зачем вам госпитализация?

В истории болезни было сказано, что женщина с детства страдает легкой умственной отсталостью, а возрасте двадцати лет перенесла энцефалит. Заболевание оставило серьезный отпечаток на ее здоровье. Среди неврологических нарушений имелись эпилептические припадки, атаксия^[9], нарушения слуха, зрения, речи, боли во всем теле и парезы^[10], преимущественно справа. На момент госпитализации все эти жалобы сохранялись, что неудивительно, учитывая их стойкий характер. Женщина живет с ними уже более пяти лет, и купировать их невозможно, потому что это следствие органических нарушений головного мозга, а, как известно, нельзя восстановить то, что мертво.

В основном такие пациенты регулярно проходят курсы поддерживающей терапии в условиях неврологического отделения. Что же до умственной отсталости, лечению поддается только сопутствующая симптоматика – поведенческие нарушения, аффективные расстройства, которых у пациентки я не увидела. Именно поэтому я и задала такой обескураживающий вопрос. Никто по собственному желанию и в отсутствии показаний обычно не ложится в психиатрический стационар.

– Извините… Мне так неудобно… Я поступила вчера и уже поняла, что здесь не место таким, как я. Наверное, я просто отнимаю ваше время… Простите… – женщина буквально скукожилась на кушетке.

– Нет, давайте разберемся. Вы ведь не просто так приехали ко мне?

Женщина молча протянула мне сложенный в несколько раз листок бумаги. На листе я сразу заметила печать невролога городской больницы: «Направляется на госпитализацию в круглосуточный психиатрический стационар с целью уточнения психических нарушений и решения вопроса об инвалидизации пациентки в связи с психическим заболеванием».

– Так, вас направили для установления диагноза и инвалидизации по психиатрии. А почему психиатрия? Явных психических нарушений я у вас не наблюдаю, зато отчетливо вижу выраженные неврологические нарушения. Почему по неврологии не получить инвалидность?

Тогда женщина начала свой рассказ.

– Я родилась в неполной семье: отец ушел, а мама в скором времени погибла. Старшие братья воспитывали меня с шести лет. Конечно, в те годы и речи не шло о каких-то посещениях психиатров, я училась по обычной программе в школе, хоть и не усваивала ее. С горем пополам получила аттестат. Гораздо позже, когда я встретила своего будущего мужа, он настоял, чтобы я показалась психиатру, и тогда мне выставили диагноз «легкая умственная отсталость». Но я все равно жила обычной жизнью, работала уборщицей, родила троих детей. Муж, хоть и сам инвалид, меня поддерживал и во всем помогал. Денег у нас было немного, но хватало на то, чтобы прокормить себя и детей. Так было до того, как я заболела энцефалитом. Полтора года провела в разных больницах, но, как видите, лечение не от всего помогло. Теперь я с трудом хожу, не могу поднять ведро с водой – падаю, плохо слышу и вижу, и еще приступы… Да, приступы мне мешают больше всего, ведь они могут случиться в любой момент. Я не могу работать, и моя семья осталась без денег. Невролог, у которого я наблюдаюсь, пыталась мне оформить инвалидность уже много раз. Все записано в моей карточке. Но мне отказывают и отказывают… Мне не на что жить… Еще надо покупать разные лекарства, потому что без них приступы становятся более частыми. И тогда врач предложил мне попробовать получить инвалидность по вашей специальности…

Несмотря на то, что психиатрическое отделение не предназначено для подобных пациентов, женщина осталась у нас в целях диагностики. Наблюдали за ней в течение месяца. За этот период ни аффективных, ни поведенческих нарушений мною замечено не было: пациентка скромная, вежливая, ничем себя не проявляла. Эпилептических припадков тоже не случалось, так как с первого дня была назначена соответствующая терапия. Все, что мы получили в сухом остатке, – легкая умственная отсталость без поведенческих и каких бы то ни было других отклонений со стороны психики. И, как вы понимаете, в такой ситуации инвалидность по психиатрии получить невозможно.

Спустя месяц женщину выписали с рекомендацией продолжить подобранную терапию и все же попытаться выбить инвалидность по неврологии.

Мне не нравится слово «выбить», когда дело касается больных людей. С какой стати человек, и без того испытывающий трудности в повседневной жизни, должен что-то «выбивать»?

КОГДА ДЕЛО КАСАЕТСЯ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКИ, ПАЦИЕНТ ДОЛЖЕН ДОКАЗАТЬ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖДАЕТСЯ В ГОСУДАРСТВЕННОМ ПОСОБИИ.

Порой доказательство дается легко, например, если нарушения очевидны и неоспоримы. Но что делать с психиатрией, и без того субъективной наукой, в сравнении с другими? Само собой, при направлении пациента на медико-социальную экспертизу, мы собираем все возможные подтверждения того, что больной нуждается в группе инвалидности, но наших усилий не всегда оказывается достаточно. Как тогда жить человеку, имеющему нарушения здоровья и лишившемуся возможности работать? Нуждающемуся в приеме дорогостоящих лекарств? Честно говоря, я не знаю ответа, но с прискорбием констатирую: нередки ситуации, что по какой-то причине человеку не удается оформить инвалидность, и на его плечи, помимо прочего, ложатся еще и финансовые проблемы.