Читать книгу: «Елена Ивановна Рерих. Письма. Том II (1934 г.)», страница 5

14
Е. И. Рерих – Н. К. и Ю. Н. Рерихам
20 марта 1934 г.
«Урусвати»

Родные мои и любимые, сейчас получили Ваши последние письма из Парижа, очень радовались, что твои картины на сюжеты Метерлинка¹¹⁸ так пришлись по вкусу нашим соотечественникам. Жалею, что другие не сумели выдвинуть их, в некоторых случаях так было бы кстати упомянуть о них. Также очень знаменательно, что ты пишешь о работах Яковлева и делах Ситроена. Думаем, что твое присутствие в Ам[ерике] многое подвинет.

На днях получили из Белграда Адрес на твое и мое имя от группы Просв[етительского] Общ[ества] имени Рериха и Миссии Женщин по поводу Вашингт[онской] Конф[еренции] Знамени Мира. Идея этого Адреса принадлежит Дукшинской. Асеев в своем последнем письме от 22 февр[аля] на твое имя описывает, с какою любовью все члены трудились над ним. Сначала думали сохранить его здесь, но затем я решила переслать его в Америку. Лучше присоединить к общему архиву по Знамени Мира, а может быть, он пригодится и для других целей. Придет он в Америку в конце апреля, посылаем его обычной почтой, ибо он громоздкий. Пока что в своем горении вся эта группа трогательна, все они особенно отмечают Мих[аила] Никитина и Дукш[инскую]. Но, конечно, на первых шагах все идут факелами, время сделает свой отбор. Последнее письмо Асеева ужасно длинно, все вертится около журнала и трудности его издания. Везде нет средств. Мечтает найти издателя, который согласился бы напечатать и за это получить отпечатанные книги в полную свою собственность без каких-либо гонораров сотрудникам за статьи, и даже готов принять расходы по рассылке сборника.

Как он пишет, Сокровенное знание является для него единственным интересом в жизни. Видимо, у бедняги имеются еще иллюзии, что существуют такие издатели! Также он очень хочет иметь твое мнение о второй книге, ибо, как он пишет: «Оно для меня важнее, чем отзывы всех читателей, вместе взятых. Вы так близки к сознанию Уч[ителя]. От Вашего мнения во многом будет зависеть направление и содержание третьей книги». Хотел он поместить другие твои статьи, но все имеющиеся у него оказались уже напечатанными в других сборниках и одна даже дважды. Также он полагает, что не следует, чтобы «Оккультизм и Йогу» считали бы агни-йог[ическим] официозом, ибо иначе все ошибки сотрудников будут относиться на Учение, и считает, что он поступил правильно, что в своей передовой статье ничего не говорит об Агни Йоге. Конечно, это совершенно правильно, не следует, чтобы связывали журнал с Учением, но хотелось бы сказать ему, зачем поместил он в своем журнале список опечаток в «Агни Йоге»? Да и в статье о Знамени Мира есть кое-что лишнее. Ну, да что с ними делать! Намерения у них неплохие, а за всеми промахами не уследить. Также многими запрещениями можно запугать и потушить устремление. Затем его беспокоит якобы выраженное тобою в письме к Митроп[олиту] желание построить в Словении храм Св. Сергия. И по этому поводу пишет, что, «конечно, постройка храма – прекрасное и светлое дело, но выбор места вызывает недоумение». И прося извинение за то, что пишет тебе по этому поводу без твоего разрешения, считает своим долгом предупредить тебя, что православие в Сербии находится в состоянии страшного упадка, и указывает на Прикарпатскую Русь, где храмы действительно нужны… Думаю, что якобы твое желание построить храм подало ему мысль писать о нуждах и трудностях издания. Затем пишет, что он запросил Каменскую через друга и не называя нашего имени, была ли переведена «Т[айная] Доктр[ина]», и получил ответ, что частично (то, что мы имеем), но никто не имеет права ни переводить, ни издавать «Т[айную] Доктрину» по-русски, ибо все права переданы Адиаром Русск[ому] Т[еософическому] Общ[еству], которое сейчас не имеет ни возможности, ни средств приняться за этот труд. Этот ответ его возмутил, и он называет Кам[енскую] «собакой на сене». На это письмо я еще подожду отвечать, не знаю, как он примет мое первое письмо.

Теперь получено письмо от Тампи, с энтузиазмом собирается печатать твою биографию и просит к ней введения от интернац[ионально] известного лица; мы думали для ускорения обратиться к Сену, но решили предложить ему подождать и получить из Америки по твоему указанию. Затем просит особый портрет твой для этого очерка. Я решила дать ему последний, карандашный, сделанный Свет[иком], в накидке и бархатной шапочке. По-видимому, открытие в Аллах[абаде] прошло недурно, и книжечка с биогр[афическим] очерком написана обстоятельно. Спрос на твои статьи продолжается, но нового печатного материала у нас почти не имеется. Во многие журналы нужно давать на указанные ими темы. Обо всем этом пишет тебе Яр[уя]. Теперь Вл[адыка] очень заботится, чтобы Знамя продвигалось. «Ам[ерика] должна, должна, должна почтить Пос[ла]¹¹⁹ для своего счастья. Знамя нужно принять для их же спасения, и путь Гуру велик. Щит Наш с Ф[уямой]»¹²⁰. Также знаем о чуде, которое спасет Страну Сергия и явит его <…>¹²¹

Сейчас у меня возгорелся центр левого легкого и перешло на левую же почку. Уже два дня как трудно работать, боль усиливается к закату. Сегодня ночью вдруг вспухла нижняя губа; помнишь, как два года тому назад, но через два часа опала, и к утру не осталось никаких следов. Удивительно, как это возгорание совпадает каждый раз с твоим приездом в Америку. Нужно беречься, ибо центр левого [легкого], как говорит Вл[адыка], около сердца и селезенки. Очень беспокоит меня положение Круга¹²², по страницам Учения можно судить, как нужно очищать сознание их. Некоторые из них меньше всего думают о самоусовершенствовании. Я очень тяжело чувствовала один день всю тягость Ам[ерики]. Было Сказано: «Все Наши Силы идут на Вашинг[тон] и Ам[ерику]»¹²³. Получила хорошую телеграмму от Пор[умы] в ответ на мое письмо к ней. Родной мой, знаю всю тяготу твою. Но нужна большая твердость, люди уважают известную суровость, также не забудь указание о некоторой важн[ости] и таинст[венности], – всем по сознанию, и тогда все довольны. Сказано, что «Ам[ерика] должна, должна, должна почтить Пос[ла] для своего счастья. Знамя нужно принять для их же спасения, и путь Гуру велик. Щит Наш с Ф[уямой]»¹²⁴. Каждый день утверждаемся в победе и в явлении чуда. Растет почитание среди р… Сейчас написала коротенькое письмо Дукш[инской], благодарственное за приветствие. Сейчас не обременяю ее длинным письмом, пусть сама напишет. Забегать не буду.

Получена телеграмма от какого-то д-ра Ганзена, желает посетить Институт¹²⁵, приезжает завтра, в четверг. Отклонить приезд неудобно. Также получили письмо от двух каких-то американцев, посвященных буддистов, имеющих намерение основать такой же институт, как наш, но с добавлением отдела по изучению религий; пишут, что желают ознакомиться с нашей деятельностью и провести некоторое время в Институте. Написали им, что Вы в отъезде и Институт отстраивается и сейчас не имеет никаких аккомодешэнс¹²⁶ для визиторсов. Американцы полагают, что раз Институт ам[ериканский], то он должен всех их шелтер¹²⁷. Все сведения о назначении Эмерсона оказались неверными. Сейчас приезжает какой-то индус-магометанин временно, а затем будет, кажется, тоже магометанин, но полуевропеец. Мы жалеем Гила, он был очень приличен на общем фоне. Пришла почта из Ам[ерики], принесли вести, которые все Вам уже известны. Счастлива, что дело с Домом кончается и Логван сможет немного отдохнуть. Страшную тяжесть вынес он. Пусть теперь будет особенно осторожен. Мы нашли поставщиков сухого мускуса в открытом виде по 15 рупий за толу¹²⁸, если бы они хотели иметь у себя маленький запас, можно было бы им выслать. Очень ждем, родные мои сокровища, Ваших впечатлений. Как мой любимый Юханчик? Какое впечатление у него от Ам[ерики], может быть, этот раз оно будет лучше? Каков центр Рокфел[лера]? Логван писал, что ходили сандвич-мэны¹²⁹ с большими плакатами: «Хитлер сжигает книги, а Рокф[еллер] разрушает искусство!» Неплохо!

Сейчас Яр[уя] принес номер газеты Вонс[яцкого]. Какое все-таки безвкусие! Св[ятослав] правильно сказал, что фашпартию скоро назовут «фальшпартия». Почему нужно всегда обезьянничать? Но, может быть, именно потому, что она такая безвкусная и кричащая, она лучше всего сделает свое полезное дело? Они сами называют себя застрельщиками. Интересно, как относятся к ним местные большевики? Ведь газета очень смело говорит против них. Имеет ли фашпартия поддержку среди американцев? Вообще, страшно интересно Ваше мнение о существующем положении в стране. О Гал[ахаде] и всех других.

Сегодня 22-е, боли прошли, но вчера день был тяжелый. Как у Вас? Сказано, что Ф[уяма] чует яркую явленную возможность. Утверждаемся каждый день в явлении великого чуда, что почитатели Р[ериха] множатся. Также и о моем Юханчике много хорошего, слышим о его мужестве, которое он проявит. Родные мои, берегите себя, все мои мысли с Вами. Знаю, что все будет прекрасно. Как поступили с книгами Учения? Как распределили их? Выслали ли нам по воздуш[ной] почте по одному экземпляру? Каким образом случилась такая прискорбная ошибка со знаком? Ведь, кажется, так ясно писали и просили Шкл[явера] обратить на это внимание! Катрин прислала книгу какого-то англичанина на оккультные вопросы, в которой он цитирует «Агни Йогу». Нужно обратить внимание на это издательство. Можно было бы послать туда наши книги для распространения. Многие Вести посылаются через англичан. Прекрасная книга дана нашим Вл[адыкой] под именем Аполл[ония] Тианск[ого], тоже через англичанку. Также не устояла перед соблазном и выписала еще книжечки, данные из Великого Источника. Посылаю тебе страничку Учения последнюю. Нашим по-русски пошлю позднее. Между прочим, Вл[адыка] называет Каменск[ую] лженаследницей, и параграф 59¹³⁰ относится и к ней. Между прочим, Асеев называет перевод «Т[айной] Доктр[ины]» трудом жертвенным. Как разослали кн[иги] «Знамя Сергия»? Они так нужны.

Обнимаю Вас, мои родные, берегите себя.

Хорошо бы, если наши списали бы себе странички Учения.

Сердцем с Вами,

Е.Р.

15
Е. И. Рерих – Ф. Д. Лукину
23 марта 1934 г.
«Урусвати»

Родной наш Феликс Денисович, выразить не могу, как огорчило и обеспокоило нас известие о Вашей болезни. И пришло оно не от Вас, но от Н[иколая] Конст[антиновича]. Очень прошу Вас, примите все меры, чтобы дать себе столь заслуженный полный отдых. Ведь у Вас происходит огненная трансмутация центров и при этом отдых и спокойствие совершенно необходимы. Знаю, что Вы находитесь под целебными Лучами Вл[адыки], но все же мы должны помогать им разумным образом жизни. Конечно, не мне говорить это Вам, но обычно врачи, предписывая весьма разумные действия своим пациентам, забывают применять их к себе. Потому, родной наш Феликс Денисович, очень прошу Вас, берегите себя. Ведь Вы неоценимый работник в Общем Деле Великих Учит[елей] и потому обязаны следить за своим здоровьем. Хорошо бы Вам поехать в горы, все огненные явления много легче переносятся на высотах. Если можно, черкните краткую записочку о своем самочувствии, о делах же не пишите, ибо не следует утомляться.

Знаю, что Вы не любите мускус, но именно это средство так незаменимо при огненных проявлениях. И оно так указывается Вл[адыкой]. Это есть отложение психической энергии, которая одна лишь хранит нас в борьбе с заболеваниями и огненными явлениями. Черкните или дайте телеграмму, и мы Вам немедленно вышлем его. Также можем прислать и так называемый йогический порошок, тоже данный Вл[адыкой], но в него тоже входит мускус. Не буду утомлять Вас длинным письмом. Шлю Вам самые сердечные мысли и посылки силы психической к быстрому восстановлению здоровья. Лучи Влад[ыки] хранят Вас. Берегите себя.

Сердцем и духом с Вами.

16
Е. И. Рерих – Н. К. и Ю. Н. Рерихам
29 марта 1934 г.
«Урусвати»

Родные мои Пасик и Юханчик, сегодня утром пришла грустная телеграмма о смерти нашего милого, незаменимого Феликса Денисовича. Огромная потеря для Латв[ийского] Общества. В последнем своем письме, предчувствуя свой близкий уход, он писал, что у него есть заместитель, некто Стурэ, но без подробностей о нем. На этой неделе я получила письмо от Иогансон от 3 марта, в котором она пишет, что дело в группах обстоит не совсем ладно и даже в опасности, ибо многие недовольны распределением и своими руководителями. Но говорить об этом с Ф[еликсом] Д[енисовичем] нельзя, ибо он все принимает за бунт против Иерархии. Некоторые фразы, особенно последняя, в которой она просит меня принять ее в ученицы, дали мне ключ к положению вещей. Она, видимо, уже понимала, что Ф[еликс] Д[енисович] уходит, и хочет забежать и взять инициативу в свои руки, хотя бы по Женскому Объединению. Сейчас мы послали соболезнующую телеграмму Обществу и его семье и будем ждать известий о его распоряжениях, а пока что очень осторожно, без указаний и принятия каких-либо обязательств отвечу Иогансон. Между прочим, она тоже пишет, что Стурэ – идеальная правая рука Ф[еликса] Д[енисовича], устремленный, исполнительный и честный, но что в нем нет той искры, того «горящего сердца», которое солнечно согревает и объединяет. Так, пишет она это письмо, ибо чувствует, что ответственность за дело лежит также на ней. Буду очень осторожна, ибо она не очень симпатично относится к латышам. Подождем известий об оставленных распоряжениях. Если они напишут тебе об этом раньше, пожалуйста, не забудь переслать мне, чтобы я знала, какой курс принять. По-видимому, он умер 28 марта и как раз 27-го я страшно беспокоилась о нем, и вчера после отъезда Манов мы решили послать ему еще одну телеграмму, спрашивая о его здоровье. Да будет радостна встреча его с Вл[адыкой]!

Теперь наши текущие дела. Приезжали Маны, поразило, насколько оба плохо выглядят, особенно сам полк[овник]. Лицо одутловатое и сине-красное, тоже непрочен. Несмотря на наши расспросы, ничего особенного рассказать не мог, кроме того, что отношение к нам стало лучше. Рассказывал о нелепых наговорах Дорофьева, который сообщил, что вся обстановка в нашем доме настолько была подозрительна и жутка, что он спал с револьвером под подушкой и уже в пять часов утра сбежал, ибо не мог вынести этой жути!!! Мы горды с Ояночкой, что навели такой страх на шестифутового мужчину! Он только забыл, что он сбежал с маундсами¹³¹ яблок и груш, полученными от нас его приятелем, капитаном Бодингтоном, с которым он мирно почивал в «Аркадии». Как все подлые личности, он думал выслужиться, доказав свою якобы преданность своей новой родине, но, по-видимому, нелепость его рассказов заставила усомниться в правдивости их и сейчас он далеко не в блестящем положении. Яр[уя] пишет Вам о посещении двух немцев, из которых один, некто Дейстер, очень интересуется тибетским языком и явился сюда, чтобы получить фасилитис¹³² от нашего Института и брать уроки тибетского яз[ыка] у ламы. Он преподает немецкий язык полицейским чинам и, получив месячный отпуск, решил провести его у нас в Институте; кроме того, он провел некоторое время с Кельцем, хотя и не очень одобряет его. Отвечено ему было как следует. Без нашего ведома он дважды посетил ламу, прося его давать ему уроки. Лама ответил, как и должен был, а именно что все время его принадлежит Институту, и направил его в Дарджилинг. Мы думали, что он уже уехал, но сейчас пришел Св[ятослав] и сообщил, что он снова был у ламы и вместе с ним пришел наверх и сидит у Юр[ия] в комнате. Послали Яр[ую] спросить, что ему нужно. Белые нитки по черному. Двадцать четвертого было Указано никого не принимать в этот день, именно он и пришел, тоже знак. Навязчивость изумительная. Слух об отъезде Кельца с Рупчаном подтвердился из многих источников. Ли переслал ему в Америку деньги, полученные им здесь. Сегодня и Бэнон пишет, как всегда последний, об отъезде двух приятелей, они поехали через Японию и собираются в Америке в разных городах выставлять собранные ими здесь вещи, а затем летом или же осенью вернуться сюда. Интересно!! Это же известие привезли и Маны. Пришел Яр[уя], продал немцу за 13 руп[ий] три номера журнала, тот, видимо, думал получить даром, ибо первому немцу – Ганзену – Св[ятослав] подарил их. Немец пришел прощаться. Последняя почта из Ам[ерики] не принесла новостей. Пришло довольно бессодержательное письмо от Шкл[явера]. Между прочим, он пишет, что ты одобрил внешность книг «Сердце» и «Мир Огненный». Хочу запросить его – а как же знак? Что сказал Н. К. на такую небрежность с его стороны? Жду не дождусь книг этих. Надеюсь, Вы не забыли указать ему послать немедленно по одному экземпляру простой почтой? Все думы с Вами. Что у Вас? Сказано: «Пока не будет действовать явление Вашингт[она], будем воздерживаться от похвалы. Нам нужны действия»¹³³. Значит, Вл[адыка] недоволен действиями Шаткого и Друга.

Любимые мои, почта уходит сегодня, потому должна кончать, в пятницу же все закрыто по случаю Страстной пятницы. Шлю Вам всю любовь и нежность мою, берегите себя. У меня тоже новые напряжения в центрах и частое головокружение. Псих[ическая] энергия летит к Вам. Продолжаем утверждаться в чудесном спасении страны, чудо у дверей.

Знаем о Мудрости Ф[уямы] и мужестве У[драи]. Знаем о чуде, явленном группе почитателей Н. К. Очень чувствуем уход Ф[еликса] Д[енисовича], так грустно на сердце. Ушел прекрасный дух!

Передай мои самые сердечные мысли и пожелания нашим близким сотрудникам. Не успею с этой почтой написать им. Друг, видимо, не очень активен. Как дело со Знаменем?

27 февр[аля] я слышала, что один из сотр[удников] при смерти, и очень этим взволновалась, но почему-то убедила себя, что это Ман. И в ночь на наше 28-е через месяц умер Лукин.

17
Е. И. Рерих – Н. К. и Ю. Н. Рерихам
3–4 апреля 1934 г.
«Урусвати»

Родные сокровища мои, Пасик и Юханчик, сегодня получили Ваши милые письма и карточки с парохода; очень нравится мне та, где вы вдвоем. Такие значительные, положительные и сильные лица! Также пришли первые заметочки от наших о Вашем приезде. Пишут с большей радостью и любовью. Дай Бог, чтобы сознание их прониклось неимоверной важностью происходящего и грядущего. Все должно быть совершено с такой быстротой. Твердость, мужество и торжественность. Чудо у дверей!

Яр[уя] получил письма от Рудз[итиса] и Иоганс[он], датированные 5 марта. Пишут о тяжелом состоянии Ф[еликса] Ден[исовича]. Сам доктор говорил, что с медицинской точки зрения нездоровье его дошло до крайнего предела и только чудо может спасти его. Его состояние резко изменилось к худшему после поездки в деревню к умирающей матери, он простудился в дороге. Также пишут, что семья его никого не допускает к нему. Очень беспокоюсь, успел ли он сделать необходимые распоряжения по делам Общества? Положение многих групп может оказаться в хаотическом состоянии. Также на 29 марта у них было назначено учредительное собрание по Общ[еству] Лиги Культуры. Из писем Иог[ансон] можно усмотреть, что, как всегда и везде, с развитием и подходом новых членов среди них появляются желающие выдвинуться за счет других и захватить всю инициативу в свои руки; также и национальный дух дает себя чувствовать. Сотрудничество понимается как уступки со стороны других, забывая, что каждый обязан начать сам прилагать их. Мне было Указано написать письма Стурэ и Рудз[итису]. Посылаю тебе копии их. Конечно, я ничего не затронула в них, ибо, как Вл[адыка] сказал: «Пусть они напишут о планах своих»¹³⁴. Должно быть, много мути всплывет постепенно! Вл[адыка] говорит, что ты очень напряжен и что мне нужно помочь в Латв[ийском] Общ[естве]. Потому мне очень важно знать, что ты писал Лук[ину] из Парижа и какие будут твои указания относительно Лиги Культуры и их зависимости от Америки. Несомненно, они будут обращаться с этими же вопросами к Яр[уе] и ко мне. Какие-либо расхождения в указаниях были бы нежелательны. Уже Иог[ансон] забросала меня вопросами по Женскому Объединению. Также Яр[уя] приложит тебе выписку из письма Рудз[итиса] относительно денежных расчетов по «Иерархии» и «Твердыне Пламенной». Сдается, что Шклявер и здесь пытается внести путаницу, он требует уплату за присланные им экземпляры этих книг. Не думаешь ли, что деньги, получаемые за все книги Учения, посылаемые в Ригу, должны находиться в руках Рудз[итиса] как секретаря Общ[ества] и заведующего книгами Учения впредь до нашего распоряжения, но ни в коем случае не пересылаться в Париж? Вообще, выясни вопрос по распределению книг Учения и сумм получаемых. Где будут храниться книги русские? Есть ли какие перспективы к печатанию второй части «Мира Огненного»?

Рудз[итис] очень тронут твоим письмом к нему и собирается писать книгу о тебе на латвийском языке или же перевести на латв[ийский] язык Дювернуа, спрашивает совета, будем поощрять его к написанию новой. Он может быть ценным сотрудником, прекрасно владеет русским языком и пишет очень красиво. Надо думать, что среди латышей останутся несколько деятельных и преданных сотрудников. Но, как говорит Вл[адыка], нужно будет поддержать в них огонь. Весть на смерть нашего родного Ф[еликса] Ден[исовича] ты прочтешь в страницах Учения и в моем письме к Стурэ. В ночь на 27 февр[аля] я слышала, что один из наших сотрудников находится при смерти, но так как не имели никаких сведений о болезни Ф[еликса] Д[енисовича], наоборот, только что имели от него письмо с извещением об отъезде в Швейцарию и, кроме того, в ту же ночь я видела нашего полк[овника] М[ана] больным и мой приход снова восстановил его, то я подумала – не относится ли это предупреждение к полк[овнику]. Конечно, утрата эта очень тяжка. Ушел такой чистый дух! Получила письмо от Клизовского и продолжение его книги. Его жене 70 лет!!! Правда, он добавляет, что он моложе ее, но все же!! Я так надеялась на молодые силы! Получена открытка от Гущика, привожу ее.

«За картины и книги сердечное спасибо. Еще месяц не буду писать. Напрягаю усилия, решаю дело большого и серьезного сближения людей. “Витязь”¹³⁵ не идет дальше патриотической организации, не допуская к себе евреев. Надорвался. Временами казалось, что силы оставят. И свои материальные дела мрачны, и здесь мрак. Не порвал, но если налажу задуманное – порву. Боже, Боже, как мелочны еще люди, как сухи, как фиглярны и какое махровое ханжество кругом! Простите, все и обо всем отпишу. Помоги Вам Господь!»

Действительно, панорама мира становится мрачнее и мрачнее. Остается надежда, что скоро все дойдет до максимума напряжения и Гроза разрядит удушающую атмосферу! Придет Держатель Молнии, чтобы спасти остатки человекообразия. Ты прав, родной мой, говоря о нашем безмерном счастье, о возможности постоянно устремляться в будущее. Но как трудно дается именно это сознание людям, ведь для такого сознания нужны вековые накопления! А много ли накопивших, сколько растерявших! Читали, как провалился Р[узвельт] со своим veto? Это первое предупреждение, второе будет грознее. Как Сказано: «Конечно, лишь себе Америка поможет явлением принятия Нашей Миссии. Наш Пос[ол] несет счастье Миру, и нужно понять»¹³⁶. Именно, нужно понять, мне кажется, что наш Друг не сумел сильно и значительно сказать ему о принятии Знамени и Вести. Намеки иногда только раздражают, часто твердо сказанное откровенное слово имеет больший результат. Не думает ли Друг оставить за собою честь принятия? Нужно ему сурово сказать о необходимости действий. Ибо уже было Сказано: «Пока не будет действовать явление Ваш[ингтона], будем воздерживаться от похвалы, ибо Нам нужны действия»¹³⁷. Др[уг] сам говорил, что он нуждается иногда во встряске.

Радостно видеть, как имя растет, получаем постоянные запросы на новые статьи, но Яр[уя] говорит, что у нас, кроме «Робота»¹³⁸, нет новых, а посылать из напечатанных в «Шамбале»¹³⁹ мы не имеем права, ибо все просят статьи, еще нигде не опубликованные. В каждом получаемом журнале имеется или статья твоя, или что-нибудь о тебе, или заметочка о твоих книгах. Заметка об «Иерархии» в «Калпака» коротенькая, но неплохая. Яр[уя] выпишет для тебя. Пришли две книги Конрада Принца (Рыбакова) на оккультные темы с посвящением тебе. Он житель Виндавы и только два месяца тому назад узнал о Книгах Учения и пришел в восторг. Кажется, сестра его [состоит] членом Общ[ества] в Риге. Письма при этом нет, но есть страничка обращения к Влад[ыке]. Яр[уя] спишет ее для тебя. Книги, кажется, очень невежественные. Но я лишь бегло перелистала, может быть, и не так уж плохи.

4. IV. Вчера вечером получены Указания относительно действий Друга, пересылаю их в письме к нашим. Все эти дни я чувствовала, что Друг медлит и что-то не сумел. Нужно его немного подтолкнуть. Ты скажешь Модрочке, что нужно сказать из указанного. Также помнишь, я тебе писала о том, что Логв[ан] был так огорчен снова услышать от Зины о каких-то прерогативах, якобы данных ей тобою. Я просила Лог[вана] сообщить мне, какие это прерогативы, и вот сегодня пришло его письмо. Оказывается, прерогативы эти не были перечислены ему, но было сказано, что они были даны ей при нашем свидании перед отъездом в экспедицию. Какое ребяческое бахвальство! Но, конечно, оно вредно, и прежде всего для нее самой. Вот, Пасик, может быть, ты с ней побеседуешь на эту тему, ибо <…>¹⁴⁰

Теперь, Вл[адыка] меня очень порадовал, сказав, что Он Сам даст предисловие к переводу «Тайной Доктрины». Также указано, что «нужно распространить чудесную книжечку Рокот[овой]¹⁴¹. Самый мощный магнит для будд[истского] мира. Факт неоспоримой важности, как паспорт духовный. Убедитесь в будущем. Нужно будет напечатать новое р[усское] издание. Очень нужна будет как великий путеводитель. Великое насыщение происходит»¹⁴². Придется приняться постепенно за перевод. «События назревают. Чудо у дверей Ф[уямы]. Нужно, можно уметь уявить р[усский] явленный срок. Ф[уяма] и Уд[рая] чудесно явят мощь…»¹⁴³

Теперь привожу страничку Учения, над которой могут задуматься многие так называемые ясновидящие и лженаследники. «Как чудесное отражение Высших Сил, является сознание, устремленное Иеровдохновением. Как чудесный отзвук, есть слух сердца. Как сокровенный Источник нужно понимать дух, который утверждается как истинный сотрудник и помощник Космических Сил. Есть много каналов, которые могут звучать лишь одной струной. Видим, как одностороннее мышление воспринимает лишь те токи, которые согласуются с сущностью канала. Видим, как нечистые каналы наносят разные заразы. Видим, как заполняются страницы и записи самообольщением. Видим, как утверждают за собою Право Космическое. Видим, как обходят и посягают на Огненное Право. Наравне со скрижалями чистого духа, в пространстве носятся вихревые кольца разрушения. Наряду с огненными сердцами Мы видим целые стада самообольщенных, и по закону космическому невозможно остановить руку Кармы. Каждое малое сознание прежде всего приписывает себе царственный дух. Скорбно глядеть на рекорды земные. Каждое огненное сердце направляется к омовению рекордов. Так запомним на пути к Миру Огненному»¹⁴⁴. Следовало бы прочесть нашим и «Жрице».

Хочу сказать Моему Юханчику, как ценю его бодрый дух. Вл[адыка] постоянно говорит о его потенциале и как чудесно он проявит себя. Чудо у дверей. Обнимаю Вас, родные мои, все думы около Вас, приложите все усилия, но, что бы ни было, Сужденное совершится. Сергий не выдаст. Да, Вл[адыка] указал, что мы должны получить записи Лук[ина] о медиц[ине] для Люмоу. Укажу Яр[уе] написать его сыну, чтобы он дал их для «Ур[усвати]», впоследствии мы могли бы издать записи и применять лекарства. Еще раз обнимаю Вас, сокровища мои. Да хранит Вас Владыка Сергий.

Сердцем с Вами,

Е.Р.

Как решили с книжечкой Сергия? Она так нужна.

Пришло письмо от индуса, писавшего твою биографию для Аллахабада, просит все твои книги и все касающееся тебя, хочет писать на нескольких языках местных в газетах и журн[алах], а также собрать отдельной книгой. Яр[уя] пишет все подробности¹⁴⁵.