Абсолютное зло

Глава 20

– Зачем люди убивают друг друга? — я смотрела на безмятежное небо и щурилась от яркого солнца.

Дан глянул через плечо и долго изучал меня, прежде чем ответить.

– По разным причинам, у каждого они свои.

– Думаешь, люди делают это из-за жадности? ненависти? любви? — делилась своими размышлениями.

– Почему ты задаешь такие странные вопросы? — окончательно развернулся ко мне лицом.

Я пожала плечами.

– Иногда представляю масштабы вселенной, по сравнению с ней я песчинка. Меня просто несет по течению в ее бескрайнем пространстве. А кто-то сопротивляется и плывет против потока. Пытается доказать, что он нечто большее. Не считается с законами мироздания, а пишет свои собственные. Ты, Дан, плывешь по течению или против?

Снова долгий полный смятения взгляд.

– Не знаю, – искренне признался. — Пока нет причин бороться. В моей жизни все хорошо. Зачем барахтаться и мутить воду?

– А если все изменится? – не отставала я.

Он выдохнул, будто принял важное решение.

– Тогда выбора уже не будет: либо выплывешь на поверхность, либо идешь ко дну.

Я вновь обратилась к голубому небу.

– В мире столько зла.

– Ты не столкнешься с ним, — Дан, улыбаясь, подмигнул. — Обещаю.

Все страхи развеялись, а тревоги отступили. Я была уверена, что пока рядом со мной Дан, мне нечего бояться.

***

Мрак не хотел отпускать. Держал цепкой хваткой и соблазнял остаться с ним навсегда. Обещал покой и избавление от боли и разочарования. Но я знала, что должна вернуться. Сильные руки тянули меня обратно, нежный голос звал к себе. По ту сторону меня кто-то ждал, не отпускал. Я чувствовала отчаянную любовь, граничащую с безумием. Опасную любовь, такой поддаваться нельзя. Наравне с бескрайним счастьем она влечет за собой и муку. У нее один исход.

Медленно я подняла тяжелые веки. Даже сквозь сумрак ночи я сразу узнала спальню Дана: за долгие недели я до мелочей изучила скудную обстановку. Значит, я наконец дома. Мы ушли от харпов. Но какой ценой.

Я вспомнила бездыханное тело Алу, распростертое на снегу, и ощутила внутри невосполнимую пустоту. Не стала сдерживать слез, и позволила себе оплакать потерю. Хваленая Влием, о которой говорят с придыханием, ничего не смогла изменить.

За спиной я ощутил волнение имирта и прикосновение рук, заключивших меня в объятия.

– Всё хорошо, – раздался шепот Дана, – я с тобой.

Я боялась повернуться и взглянуть ему в глаза: из-за меня погибла Алу. Но Дан моя главная поддержка и опора, и он не меньше меня нуждался в утешении.

– Прости, – я зарыдала, уткнувшись ему в шею.

Я извинилась за Алу. За то, что оставила Дана. Это мой самый глупый поступок за всю жизнь. Если бы я не ушла, то не угодила бы в руки Идира, и нам бы не пришлось спасаться от харпов. Алу не вступила бы в бой с одним из них.

– Мне не за что тебя прощать, – с шумом выдохнул. – Это всё только мои решения, – будто убеждал, что вина в смерти Алу лишь на нем. О ней я не решалась заговорить, слишком свежа рана. У нас обоих.

Я подняла голову, сквозь пелену слез разглядывая лицо Дана. Хотела бы я, чтобы прошлая ночь оказалась лишь страшным сном, но ссадины на скуле и щеке и чуть припухшая разбитая губа Дана – наглядное подтверждение того кошмара, через который мы прошли.

Пальцы Дана пробежались по моим щекам, стирая мокрые дорожки слез:

– Ты всё сделала верно, это я ошибался. Боролся с собой, не осознавая, что таким образом иду против тебя. Но я не хочу воевать с тобой. Я люблю тебя, – с мукой в голосе. – Мечтаю отказаться от мести, войны и долге перед своим народом, семьей, покойным отцом – от прошлой жизни и строю с тобой новую. Об уютном доме, наполненном твоим чарующим голосом: песнями и смехом. – По мере того, как он говорил, его лицо светлело, а в глазах вспыхнули живые искорки. – О жизни, состоящей из рутины и мелких хлопот, а единственные горести – сбитые колени наших детей.

Вместе с ним я отчетливо увидела все эти картины, и улыбнулась. Меня вполне устраивало такое будущее. Я хотела бы именно так провести с ним жизнь. Но наше место не здесь, наши судьбы навсегда связаны с Кариаром.

– Я пойду за тобой в Кариар, – произнесла чуть охрипшим голосом. На этот раз это обдуманное и взвешенное решение.

Свет в глазах Дана померк, он снова стал мрачным:

– Тебе там не место, – в очередной раз повторил и крепче обнял, теснее прижимая к себе. Будто старался скрыть меня ото всех: от жестокого Кариара, от горькой правды, от неизбежности. – В гуще безжалостной войны, где не знают пощады и бьются до смерти; где среди насилия, ужаса и отчаяния нет проблеска надежды.

Меня это не пугало, и не останавливало. За долгие недели неопределенности я впервые четко знала, чего хочу, и не собиралась отступать.

– Я и есть надежда, – прошептала в ответ. – Влием принесет мир в Кариар, а тебе победу. Поможет свергнуть Акрана Хорта и вернуть твое законное место. Мы сделаем это вместе.

– Вместе? – рука Дана замерла на моем подбородке, взгляд стал отстраненным. Он что-то обдумывал. – Доверяешь мне? – его взгляд, вспыхнув опасным огнем, вернулся ко мне. Он и сам знал ответ, но я все же кивнула. – Любишь меня? – продолжил задавать странные вопросы.

– Больше жизни, – улыбнулась. Забавляло его ребяческое стремление услышать о моей любви.

– Тогда у нас только один выход, – костяшками пальцев прошелся по моей щеке. Я даже гадать не стала, и молча ждала, когда он озвучит свою идею. – Ты станешь частью семьи Эттр.

– Что это значит? – растерялась я, отказываясь понимать очевидное. – Хочешь сказать?....

– Да, – коротким ответом подтвердил все мои надежды и опасения.

– А как же договор? – не верилось, что он решится нарушить слово, данное правителю Элари. Ради меня. Ради нас. – Тебе обещана другая. И правила? Разве Влием не дает обет безбрачия?

– Напишем свои правила, – держал меня за печи, не собираясь отпускать. – Кариар безвозвратно изменился, сейчас самое подходящее время перекроить его под себя и навязать новые порядки. Влием внушает трепет и страх, никто не посмеет ее ослушаться. Особенно если подкрепить ее властью Рих.

Я безмолвно взирала на Дана, не в состоянии вымолвить ни слова. Он предлагал полнейшее безумие. Это перечеркнет все, к чему он так стремился.

Я почти примирилась с тем, что всегда буду в тени, уступая место рядом с Даном другой женщине. Приготовилась на людях исполнять лишь роль Влием, и скрывать истинные чувства. А Дан вознамерился переиграть всех. Рискнуть титулом, долгом, властью. Рискнуть всем.

Это слишком опасная игра. Мы и так нарушили много правил. Меня пугали последствия, я не хотела навредить Дану еще больше.

– Ничего не бойся, – видя мою растерянность, произнес Дан. Ладони заскользили с плеч вверх, бережно касаясь моего лица: – Я больше не отпущу тебя, – невесомый поцелуй коснулся губ. Снова и снова. Постепенно страхи отступали, их сменяли твердая уверенность, что пока мы вместе, нас не сломить. Мы справимся со всем.

Дан крепко обнял меня, словно стремился слиться со мной в единое целое. Предрассветную тишину нарушало только его глубокое дыхание. Оно стало моей колыбельной, меня вновь утягивало в цепкие объятия сна. Но раздавшиеся с первого этажа голоса разогнали дрему. Я с легкостью узнала их владельцев: размеренный тон Энтала, вспыльчивый Рема и вызывающий Идира. Было облегчение узнать, что они живы.

Но меня насторожил звонкий женский голос. После смерти Алу я единственная женщина в этом доме.

Кто эта незнакомка? Именно незнакомка. Ее имирт я ощущала впервые. Никогда прежде я не встречалась с ней.

Я приподнялась. Как загипнотизированная, уставилась на дверь спальни.

– В доме посторонние? – чужой имирт не давал покоя. Что-то в нем не так. Некая двойственность: чуждое и знакомое одновременно.

– Все свои, – спокойно пояснил Дан, не понимая причин моего напряжения.

Снова раздался звонкий перелив, и я отшатнулась: теперь он до боли стал узнаваем.

– Кто? – с опаской попросила уточнить. – Энтал, Идир, Рем и …

– Алу, – подсказал Дан, когда я замолкла в нерешительности.

Словно откликнувшись на свое имя, она рассмеялась.

Грудь пронзило острой болью, как напоминание о вине, тяжелым бременем, сковавшим сердце.

Я соскочила с кровати и бросилась к двери. Ступая босыми ногами, я сбежала по лестнице. Влетела в гостиную и застыла на месте: Рем, упираясь локтем в горло, припер Идира к стене. За его спиной, призывая к порядку, стоял Энтал. В кресле у окна, негромко посмеиваясь, сидела Алу.

Целая и невредимая.

Заметив меня, все разом смолкли.

Голова закружилась, превращая картинку перед глазами в сюрреалистичный образ. Тошнота заставила меня согнуться и упереться руками в колени. Из-за охватившей слабости подкашивались ноги. Я пошатнулась, и в последний момент нашла опору: крепкую руку Дана.

Он накинул мне на плечи халат, удерживая в своих объятиях.

– Это правда она? – блуждала по Дану пьяным взглядом. – Я думала, ничего не вышло.

– У тебя получилось, – шепнул мне на ухо, будто это секрет.

В замешательстве я взглянула ему в лицо, а потом на Алу. Неотрывно следила за ней: как она поднялась с кресла и медленно приблизилась ко мне. Я всматривалась, изучая перемены, что произошли в ней. Об этом твердил имирт: внешне Алу осталась прежней (те же волосы, лицо, глаза), но внутренне что-то неуловимо преобразовалось.

– Дан сказал, что меня ранил харп, а ты исцелила рану, – пояснила Алу, останавливаясь передо мной. – Спасибо, – обняла меня, бережно принимая из рук брата.

Я чувствовал тепло тела, биение сердца в груди и все равно до конца не верила, что Алу жива.

– Да, всего лишь небольшое ранение, – согласилась, обнимая ее в ответ.

Я не стала переубеждать ее и вдаваться в детали случившегося. Если Дан решил, что так будет лучше, то я не смела перечить. Даже захоти я все рассказать, у меня нет толковых объяснений: сама плохо представляла, что сделала, возвращая той ночью Алу к жизни. И какую цену мы обе вынуждены будем заплатить.

– Конечно, это очень трогательная сцена, – сдавленно прохрипел Идир, все еще находясь под гнетом Рема, – но вы не могли бы избавить меня от этого ревнивого остолопа.

– Рем-Ярн, оставь его, – отдал приказ Дан.

Рем сразу ослабил хватку, позволяя Идиру вывернутся и улизнуть в противоположный конец комнаты.

– Почему он еще жив после того, что сделал? – возмутился Рем, указывая на Идира.

– От него живого больше пользы, чем от мертвого, – цинично пояснил Дан.

– Такой переполох из-за небольшой шишки на голове, – отшучивался Идир, глупейшим образом бесстрашно дразня хищника. – И еще один момент, – не унимался и театрально тряс пальцем в воздухе. – Как мы поступим с тем фактом, что в Кариар грядет пришествие Влием?

– Мы? – удивился Рем. – Я бы не советовал строить далеко идущие планы: ты, считай, покойник.

– Что ты завелся? – Идир держался в своей непринужденной манере.

– Ты похитил ее! – Рем указал в мою сторону, пробуждая в памяти те моменты, когда Идир держал меня взаперти.

– Случается в жизни дерьмо, – невинно пожал плечами первый. – Вот кто и должен был съездить мне по морде, так это Дан. Что он и сделал, хочу отметить. А ты-то что? – Идир замолчал, переваривая информацию, и выдал: – Только если ты не положил глаз на Ри-ри. – Увидев по реакции, что попал в цель, пустил в ход шутки: – Разве не знал, что нельзя заглядываться на чужих женщин?

– Заткнись! – Рем едва сдерживал гнев.

– Может быть, вы помолчите, – вмешалась бесстрашно Алу, – и мы наконец, обсудим все как цивилизованные люди?

– Она действительно Влием? – взволнованный Энтал обратился к Дану, изредка поглядывая на меня.

– Да, – решила, что это должны услышать из моих уст. – Я Влием.

Все разом подобрались: будто до последнего надеялись, что это ошибка. Влием внушала им священный трепет. Казалось, они больше не видели перед собой именно меня: девчонку, что запросто могли толкнуть локтем в бок и невинно подшутить.

Рем уставился на меня, но будто смотрел сквозь:

– Целое поколение кариарцев умерло, так и не дождавшись следующей Влием.

– Отец видел последнюю, – зачарованно бормотала Алу. – Он был тогда еще ребенком, а она доживала последние дни.

– Какие вы чувствительные натуры, – разбавил напряжение насмешливыми замечаниями Идир. – Еще на колени упадите и начните возносить молитвы к небесам. Ри-ри – главное оружием в войне, развернувшейся в Кариаре. Не хотите подумать, как использовать это? Или как сделать так, чтобы она не попала в руки Хорта?

– И у нас с Даном есть план, – одной короткой фразой разрешила наметившийся диспут. Возможно, план безумный, но при мысли о нем тело наполнялось сладким трепетом: Дан по-настоящему станет моим.

***

Крепко держась за руку, мы с Даном шли по узкому коридору. Не думал, что когда-нибудь вновь окажусь здесь. Тем более с такой целью. Но по словам Дана, Или-Арт один из немногих, кто способен провести церемонию.

– Дан, прошу, одумайся, – в очередной раз настаивала Алу, шагая у нас за спиной. – Наша мать не примет этот союз, не позволит нарушить заветы.

Я знала, что неприязнь Алу ко мне давно в прошлом, она искренне желала счастья нам с Даном, поэтому был против нашей затеи. Она, точно как я, опасалась последствий. Пыталась отговорить опрометчивого поступка, но он лишь любяще обнял ее, и сказал, что не изменит своего решения.

– Сколько можно трусливо скулить? – вздыхал Идир. Он единственный, кто порадовался за нас. И что станет частью такого исторического события. – Это недостойно аминар Ривала. На наших глазах пишется история.

Спор закончился, так и не начавшись – мы остановились напротив двери. Дан взглянул на меня, будто удостоверяясь, что я не передумала. Я лишь крепче сжала его руку. Только после этого он повернул ручку, мы шагнули в знакомый кабинет.

– Приветствую, – поднявшись из-за стола, к нам навстречу вышел владелец клуба “Ночь”. Как и в прошлый раз, его компаньонами были юный сын и двое телохранителей.

– Благодарю, что согласились оказать для нас услугу, – почтительно склонил Дан голову.

– Вокруг одни разговоры о войне, – раздраженно всплеснул мужчина руками, – я рад приложит руку к чему-то созидательному.

Или-Арт заметил мое волнение и учтиво дотронулся до плеча:

– Я давненько не произносил церемониальных речей, но не переживай, моя память еще тверда.

– Тогда начнем, – вежливо поторапливал Дан.

Или-Арт кивнул и встал в центре комнаты, приглашая присутствующих собраться. И негромким, размеренным тоном начал церемонию. Насколько я могла разобрать, говорил он на языке элари. Я ничего не понимала, и только следила за Даном.

Он развернулся ко мне лицом и протянул руку. Я вложила свою в его ладонь. Короткое прикосновение и пальцы устремились выше, крепко обхватывая мое предплечье. Я повторила. Ощущала силу и уверенность Дана: он не сомневался в решении. Меня не отпускала тревога. И убежденность почти каждого из посвященных, что нельзя попирать вековые устои. Или-Арт не знал, кто я на самом деле, иначе никогда не согласился на церемонию.

Я посмотрела через плечо Дана, встречаясь взглядом с Энталом. Он сохранял невозмутимое спокойствие. Открыто он не выражал протест, только мягко напомнил, что Эттр заключают браки исходя из политической и экономической выгоды, а не из собственных чувств. А союза со мной сомнительная выгода, лишь напряжение отношений с Элером.

Невольно я искала Рема. Привыкла, что он всегда рядом, всегда поддерживал. Только не сегодня.

– Это самоубийство! – кричал он, не страшась гнева Дана, когда узнал обо всём. – Я отказываюсь участвовать в этом фарсе, – развел руками и направился к выходу. Не хотела отпускать его в таком взвинченном состоянии. Вина за напрасные надежды погнала меня следом.

– Рем, не осуждай меня, – догнала его на подъездной дорожке. Мороз пробирал до костей, я даже не накинула верхнюю одежду.

– Тебе не плевать на мое мнение? – усмехнулся с жалящей злобой в глазах. – Ты все равно делаешь то, что хочет он. Я устал повторять, что он погубит тебя. – Рем подошел ближе, словно прикрывая меня спиной от посторонних глаз. – Ты не знаешь на что способны Эттр, – зашептал, таясь ото всех, – они уничтожат любого, кто встанет у них на пути. Любого, кто не желает играть по их правилам, они ломают и превращают в безвольную куклу. Тебе не соперничать в интриганстве с Аларией. Дану никогда не переиграть мать. Поговаривают, что его отец умер совсем не от руки Акрана Хорта.

Имирт Рема, точно в преддверии бури, метался, не зная покоя. Я же, как никогда прежде, пребывала в полной безмятежности.

– Я не собираюсь играть и плести интриги, – пыталась объяснить простую истину, – просто хочу быть с тем, кого люблю. Ты мой друг, и я жду от тебя принятия моего выбора.

– Никогда не приму его, – мгновенно выпалил. – И не стану рвать себе душу, наблюдая, как ты окончательно ускользаешь от меня. Прости.

Он зашагал прочь, и я не смела больше удерживать его. Хватит быть эгоистичным чудовищем, что только мучает его.

Не заметила, как в кабинете повисла тишина: на короткий миг Или-Арт замолк, принимая на серебряном подносе резную шкатулку. Он извлек из нее нечто, и только когда повернулся к нам, я сумела разглядеть мерцающую нить. Точно такую же, которой я вернула Алу. Значит, Влием и до меня нарушали плетение бытия.

Или-Арт снова заговорил, виток за витком оплетая наши с Даном руки. Завязывал необычные узлы, еще туже стягивая нить. Продолжая приговаривать что-то вкрадчиво, он плел узор, связывая нас с Даном воедино. Чистейшая энергия пульсацией перекатывалась под кожей: от локтя до кончиков пальцев.

– Нужно обменяться клятвами, – пояснил Дан, когда Или-Арт смолк. – Я начну первым, – давал мне время подумать над тем, что я хотела бы ему сказать. – Когда на пороге появился раненый Рем, мой мир померк, – его голос звучал ровно, без вспышек эмоций. Он не скрывал и не подавлял их, внутри него царил мир. Его имирт точно безмятежное море в штиль. – Я снова погрузился во мрак, который разрушал меня в Шакрине. Меня похоронили, от меня отказались, обо мне забыли. Я остался один, в кромешной тьме. Не осталось ни сил, ни желаний, и чувств. Ничего. Пустота. – Дан умолк, ища в моих глазах ответы на только ему известные вопросы. – Пока однажды Идир не заставил меня вспомнить. Вспомнить тебя. Ты ждала меня. Любила в то время, когда все проклинали. Ты стала моим источником силы. Маяком, что вел сквозь мглу. Я не думал возвращаться, искать тебя. Не хотел терзать, обрекать на отношения, у которых нет будущего. Мне достаточно было воспоминаний, они питали меня, поддерживая желание жить. Достаточное, чтобы воплощать планы мести. Это все, что хотел; что должен был хотеть. Без права выбора. – Как зачарованная, я слушала, внимала каждому слову. – А потом ты сама нашла меня. – Дан взял мою руку и прижался губами к запястью: горячее дыхание опалило ладонь, затем и пальцы. – Ты обещала ждать, а не искать. Не дарить нежность. Не унимать моих демонов. Не исцелять сгорающий в огне разум. – Наши глаза вновь встретились. В его отражалась сладкая мука. – Ты дала мне больше, чем я смел мечтать. Клянусь сберечь твою любовь.

– А я твою, – не сдержала порыва и поцеловала его, забыв о церемонии и всех присутствующих. Никого кроме нас не существовало. Только нежные поцелуи и безграничная любовь. Любовь, что заключала в себе блаженство и муку, жизнь и погибель.

– Я понимаю, любовь лишает здравого смысла, – откашлялся Или-Арт, – но позвольте закончить ритуал.

Я чуть отступила о Дана, соблюдая необходимую дистанцию. Настала моя очередь произнести клятву. Мысли разлетались испуганными птицами, никак не могла собраться. Не представляла, какие слова подобрать, чтобы выразить глубину своих чувств. Все они казались неправильными, неуместными. Недостаточными, чтобы передать то, что я ощущала.

– Не важно, как меня станут называть: законной женой, тайной любовницей или твоей прин. – крепче сжимая пальцы на плече Дана, обещая не отпускать, чтобы не случилось. – Осудят ли, упрекнут ли, окружат ли запретами. Или же проклянут за попрание традиций, марание чести. – Я готовилась к любому повороту событий. Только даже не думала сдаваться, собиралась бороться до конца. – Я все равно буду твоей, буду рядом с тобой. Только мы, ты и я, знаем, что на самом деле между нами. Я твой тыл, твоя опора, твой маяк. А ты – вся моя жизнь. Клянусь любить тебя до последнего вздоха.

– До последнего вздоха, – тоже дал обещание Дан.

Или-Арт сделал несколько финальных манипуляции с нитью, и бросил короткую резкую фразу.

– Отпускай, – попросил Дан и разжал пальцы, освобождая мой локоть.

Я отпустила его, но почувствовала мощное сопротивление – энергия нити держала. Призвала имирт и направила всю его мощь в сжатый кулак. Рывок – и нить оборвалась. Вспыхнула, словно сгорая в холодном огне и пепел рассеялся, оседая на ладонь. Я испугалась, что-то пошло не так: нить должна была связать нас, а не рассеяться прахом. Разглядывала следы пыли на коже: постепенно она замерцала и, точно живая, собралась воедино, составляя новую нить. Извиваясь змеей, она пелась с нитями, что окружали наши руки. Ярко засияла и погасла, превращаясь в одну из моих, из которых соткано бытие. Единственное ее отличие – она колебалась, покачиваясь словно на ветру, соединяя меня и Дана. Мгновенно я почувствовала изменение в его имирте. Как и у Алу: он казался знакомым и чуждым одновременно.

Или-Арт что-то громко объявил и, сделав в воздухе неведомый пас рукой, кивнул нам: позволил наконец скрепить союз поцелуем.

– Всё закончилось? – шагнула в объятия Дана, встречаясь с ним губами.

– Нет, – обхватил мое лицо ладонями, опаляя жаркими поцелуями. – Всё только начинается.

Невероятные, порой жестокие и ужасные события, с которыми я столкнулась за последние недели, было лишь началом опасного и извилистого пути, что нам с Даном суждено пройти рука об руку. Вместе.

Впереди нас ждала долгая дорога в Кариар.