Читать книгу: «Детектив Фокс. Дело об исчезнувшей миссис Клейтон», страница 3

Глава 5. Двенадцать часов против восьми

Повернув на перекрестке направо, мой юный наниматель обогнал меня и, подстроившись под мой шаг, улыбнулся во весь рот.

– Вот, мисс.

В руке он держал, протягивая мне, устройство мистера Омуса. Я даже остановилась. Возмущение всколыхнулось внутри, но вместе с ним проснулось и восхищение этим пронырой, сумевшим стащить ценную находку прямо под носом аптекаря. И все же, не стоило поощрять подобное, до добра воровство мальчишку не доведет, уж это я точно знала.

– Это что еще такое? – я строго посмотрела на него, а он вдруг насупился, пожал плечами и отвел взгляд, точь-в-точь повторяя мужскую манеру говорить неприятные для себя вещи.

– Я подумал, что вы тоже хотите замуж за этого лорда. Это ж вы его невеста. А то он другую выберет, с ямочками.

Честно попыталась сдержать смех. Продержалась целых две секунды, а после все же рассмеялась, удивив этим своего спутника. Он даже посмотрел на протянутое устройство: ту ли штуку он стащил.

– Чего?

– Иди, – успокаиваясь, проговорила я и кивнула в сторону аптеки, – иди и отнеси ужасное приспособление обратно владельцу. Он и так пострадал, закупив этот кошмар.

– Но мисс, я же для вас…

– Иди уже, – чуть строже проговорила я и снова улыбнулась, представив, что скажет шеф, если я появлюсь перед ним в этаком виде.

– Старался же, – проворчал мальчуган, сунул железки в короткий карман и отправился возвращать украденное.

Я стояла на улице, чувствуя, что ужасно хочу есть и подумывая, не вернуться ли домой. Но адрес типографии жег карман, а желание быстрее добраться до стоянки саней почти подхлестывало под турнюр. Мороз тоже времени не терял, он добрался до моих ступней, легко минуя тонкую подошву сапожек, и я пожалела, что не надела поверх чулок носки. Поэтому пришлось притопывать в ожидании. А чтобы не терять время, я достала из левого кармана леденцы доктора и принялась заново размышлять и считать перемещения.

Итак, что мне известно. Кир часто бывал на Пятой улице. Что странно, ведь мистер Уайт настаивал, что тот все время меняет место ночевки. А аптекарь утверждал, что Кир ночует в местном подвале. Может, стоит заглянуть в подвал? Нет. Скорее всего мальчишки все там уже облазили. Надо искать похитителей. Их двое. Серое пальто и усы. Уехали на санях. Значит, первая остановка – стоянка саней. Если мне не изменяла память, то она ближе к западной части города. Ехать туда, конечно, не сильно хотелось, но что поделать.

Один леденец вернулся в левый карман.

Еще один пункт для визита сегодня – типография. Или сегодня уже поздно? До стоянки саней ехать минут сорок на парокаре, на санях выйдет весь час. А еще нужно найти на чем, учитывая нерегулярные рейсы парокаров в выходной день. И где носит этого мальчишку? Уже весь нос отморозила.

Бросила второй леденец к первому на всякий случай, вдруг все же удастся добраться до типографии так, чтобы вернуться домой до темна. Не хотелось опять встретить носатого в темном переулке. В плане не нашлось времени на обед, но поесть что-то хотелось. Я повертела головой в поисках кофеен, однако тщетно. В этой части располагались лишь парфюмерные лавки, куаферные, да аптеки. Посмотрела на оставшийся в руке третий леденец и, достав коробочку, убрала его за ненадобностью. Н-да, негусто.

Шалопай вернулся минут через пятнадцать. Я уже хотела возвращаться и вызволять его из лап справедливо рассерженного аптекаря, но увидела знакомое драное пальто и передумала. Джей бежал со всех ног. По его счастливой улыбке нельзя было сказать, что расстались они с мистером Омусом в ссоре.

– Ты что, забыл, что я тебя здесь жду? – пробурчала я, выдыхая облако пара.

– Он подарил вам его, – проговорил мальчишка и протянул мне проклятые железки. Я даже отпрянула. – Я вас не выдал, но он сказал, что тоже уверен в ваших шансах выйти за лорда.

– Да что ж это такое! – возмущенно проговорила я и, выхватив устройство из рук Джея, засунула железный ободок в сумочку. Веревки жалостно повисли, пришлось засовывать и их, а они отчаянно не желали расставаться с моими перчатками. – Я тебя об этом не просила. И его об этом не просила тоже.

– Мисс, но мне нечем заплатить за ваши услуги. А вы сказали, что не работаете за просто так. И это ж лорд. Будете ничего не делать и сколько захотите есть пирожных.

Я бросила попытки аккуратно засунуть остатки веревок и зашагала по улице, сердясь на аптекаря, Джея и мороз, кусающий через шерстяную юбку и чулки.

– Есть сколько хочешь пирожных, конечно, завлекательно, но ничего не делать – не по мне. Помру от скуки, – сумев все же успокоиться от быстрой ходьбы, призналась я и взглянула на мальчишку.

У меня заледенели руки. Мороз крепчал, доказывая, что зима вошла в полную силу. Но, увидев, как мой спутник старается не отстать и лишь зябко поджимает голые пальцы, втягивая руки в рукава, я стянула свои перчатки и протянула ему. Да, не слишком теплые, но хоть что-то.

– А как же вы, мисс?

– Мои карманы побольше твоих. Сани бы поймать, хотя бы. – Я покрутила головой в поисках и, о чудо, увидела их выезжающими из-за поворота, с давешним кучером на дохлой лошаденке.

Ну, на ловца и зверь бежит. Значит, все по плану. Махнула рукой, привлекая внимание. Кучер, старик в овчинном тулупе, тоже признал меня и улыбнулся в усы.

– Не сидится вам на месте ужо, – хрипло проговорил он, вовсе не ворча. – Куда-ть на энтот раз?

– И я вас рада встретить, любезнейший, – поприветствовала его, усаживаясь вместе с Джеем. – Отвезите-ка нас на вашу стоянку.

– Эк, – крякнул он, – это пошто ж? Али мы с Жазелькой вам не по вкусу пришлись?

Я глянула на Жазельку. Лошадь с коровьим окрасом, по виду разменявшая третий десяток своей лошадиной жизни, опустила голову в суму, висящую у нее под мордой и, не теряя времени даром, вкусно похрустывала.

– Что вы, – усмехнулась я, накрывая меховой накидкой и себя, и Джея, чтобы не замерзнуть по дороге. – Жазель у вас прекрасная. А на станцию нам надо, чтобы кучера одного сыскать. Может вы знаете? У него шапка из черно-бурой лисицы с хвостом.

Старик тут же оживился.

– Это вам Охламон нужон. Токмо у него така шапка. Хвастался будто самолично лисицу укокошил. А ружа-то и нет.

Кучер хрипло засмеялся и чуть хлестнул поводьями. А я вздохнула. Со скоростью Жазельки мы до станции доберемся нескоро. Пришлось накинуть еще двадцать минут к тому часу, что я выделила на дорогу.

За то время, пока мы добирались, я успела устать от мелькающей предновогодней суеты и бесконечных елок и вздремнуть. Джей, пригревшись у меня под боком, тихо сопел носом, тоже сочтя сон лучшим препровождением времени. Голод успел скрутить все мои внутренности и я, покинув нагретое место и расплатившись с любезным кучером, снова покрутила головой.

Район, где пережидали санники, оказался оживленным. Оттого и место это они себе выбрали. Найти клиента там, где под боком находился Большой Кремденский Рынок, труда не составляло. Экономок из состоятельных домов тут не дождешься, тех больше возят. Кто на парокаре, как мой шеф, кто на санях. А вот хозяюшек из домов среднего достатка было хоть отбавляй. Лишней монеты на них не заработаешь, уж больно прижимисты, но и того, что положено, хватало. Только успевай поворачиваться. Остановившись рядом с другими санями, мы оказались в центре водоворота. Но я это уже ожидала. Мало того, что суббота, самый что ни на есть рыночный день, так еще и праздники на носу, тут кто только не приехал торговать. Рынок занял даже площадь перед самим зданием.

Наш кучер, спрыгнув с облучка, сначала вытащил из-под него мешок, потом доложил в котомку Жазельке сена, бросил из кармана чутка зерна и после, засунув мешок обратно, пошел к двоим своим собратьям по заработку. Я направилась в их сторону, взяв сонного Джея за руку и почти сразу отпуская его под мальчишеское гордое ворчание. Ни у одного из имевшихся на месте кучеров шапки из чернобурки не было. Надежда таяла с каждым шагом.

Старик, перекинувшись с двумя сотоварищами парой слов, подтвердил мои опасения.

– Нету его.

– Это я и так вижу, – расстроенно проговорила я, зябко ежась от поднявшегося ветра и жалея о том, что поехала сюда. – Знать бы, когда появится.

– А, так-то просто. Это и я вам скажу. К четырем будет здеся.

Я недоверчиво посмотрела на старика, внутри надеясь на лучшее.

– С чего вы взяли?

Тот усмехнулся и поднял воротник, защищаясь от ветра.

– У Охломона женка тута. – Кучер кивнул на здание Рынка. – Кажный день до четырех стоит за прилавком. Вот он ее и забирает.

Я, внутри поворчав, поблагодарила старика монеткой за ценные сведения и нехотя направилась в Рынок, издалека напоминавший цирк-шапито своей круглой формой. Джей, опасливо оглядываясь, шел рядом. Еще бы, местные обормоты не давали соваться сюда мальчишкам из другого района и, если бы не я, моего сопровождающего уже давно бы затащили в ближнюю подворотню. Я уже подумала, что зря взяла Джея с собой. Мне и самой-то не слишком хотелось идти на Рынок, а уж тащить любопытного мальчугана тем более, но выбора не было. За полчаса на улице при таком ветре мы точно околели бы.

– Мисс Фэлкон, а мы куда?

– Ну не ждать же этого Охламона на улице. Пойдем хоть поедим спокойно.

Мальчишка приободрился и даже обогнал меня, подгоняя взглядом. Видно, тоже проголодался.

Шум буквально проглотил нас, стоило только открыть тяжелые высокие деревянные двери, больше похожие на въездные ворота. Обитые железом, они не сразу поддались. Внутри оказалось тепло, светло, очень шумно и пахло запахами из прошлого.

Большой Кремденский Рынок вырос из торговища, на которое съезжались жители окрестных тогда еще селений, чтобы продать излишки, обменять товар или заработать монеты. Существовал он уже десятый век и этим город очень гордился.

Само здание приходилось ровесником театра, до него рынок ограждали деревянные стены. Но после большого пожара губернатор повелел построить образец культуры и времени. Потому под самим рынком находились склады и ледники, в которых работали дюжие мужики-грузчики. А там, куда мы входили, шумел сам рынок, пестря прилавками и вывесками. Это вам не Обжорные ряды в бедном районе, где смрад и мухи царили даже зимой. Здесь не варили, как там, пустые супы из капусты в огромных чанах, не жарили подозрительно похожее на крыс мясо прямо на улице. Здесь запах свежей выпечки, специй и копченых колбас витал в воздухе, вызывая голодную слюну.

Прилавки расчертили рынок на секторы, делясь по видам продаваемых товаров. А по краю одна за другой располагались столовые, кофейни, едальни разных видов и даже мелкие ресторации. Сейчас, в преддверии праздников, прилавки украсили еловыми ветками и красными лентами. Кое-где виднелись даже дорогие золотистые шары и звезды. Я торопливо шла по проходу, радуясь наплыву посетителей и старательно отворачивалась от продавцов, надеясь, что никто из них меня не узнает. Хозяин «Лапшевной», Хромой Элиот знакомство водил со мной давно, еще до того, как я стала служить у мистера Фокса и сейчас, увидев меня, вышел навстречу широко улыбаясь.

– Не может быть, – протянул он, – дражайшая мисс Фэлкон решила посетить мое заведение. Проходите, будьте любезны. – Я позволила ему пожать мне руку, ощутив тепло широких знакомых ладоней. – О, да вы совсем озябли.

– Просто на улице зима, – улыбнулась я ему в ответ. – Здравствуй, Элиот.

Мы обходились без мистеров и мисс. После того, через что мы с ним прошли, было глупо обрастать этикетом. Но я понимала, что он старается сохранить мое инкогнито всеми силами.

– Признайся честно, – тихо сказал он, – скучала по моей стряпне?

– Безумно, – кивнула я. – Накормишь нас?

Он посмотрел на удивленного Джея, потом на меня.

– Не помню, чтобы у тебя братишка имелся. С нашего расставания прошло всего пять лет, ты не могла заиметь десятилетнего сына. Или удачно вышла замуж? Ай-яй-яй, даже не позвала старика на свадьбу?

– Боги с тобой, Элиот, как я могла? Джей мой сопровождающий. По крайней мере, сегодня. И мы ужасно голодные.

– Ну, что ж я вас держу-то? Идемте. Сегодня, правда, почти все занято. Поедим в закутке, как раньше?

Я согласно кивнула и привычно прошла за хромавшим владельцем мимо узкоглазого, широколицего молодого человека, стоявшего за стойкой раздачи. Загородка отделяла помещение «Лапшевной» от маленького хозяйского закутка. Здесь, как и пять лет назад, стоял стол с двумя табуретами, да металлическая раковина висела в углу. Из нового появилась только рогатая вешалка. Вспомнилось, что раньше одежду вешали на гвоздь, вбитый прямо в стену.

– Давай уж, приму твое пальто, Клэр. И ты, постреленок, раздевайся.

– Я сам, – проговорил Джей, когда я попыталась помочь ему.

Ну сам, так сам. Мальчишка настороженно взирал на Хромого Элиота исподлобья, не доверяя новому знакомому. Да и сам хозяин «Лапшевной» не слишком торопился одаривать мелкого гостя заботой.

– Подумать только, Дикая Клэр вернулась, – он, не стесняясь, разглядывал нахмурившуюся при звуке старого прозвища меня. – Ох, ладно. А то еще голодом уморю. С чем будете лапшу?

– Давай с ветчиной и сыром.

– Правда проголодалась, – хохотнул он. – Помню раньше ты любила простую, без всего.

– Я просто экономила.

– А сейчас разбогатела?

Я вздохнула.

– Не слишком. Но ветчину с сыром могу себе позволить.

Элиот ушел за нашим обедом, а я посмотрела на притихшего за столом Джея.

– Чего насупился?

Тот поднял на меня взгляд.

– Откуда вы знаете Хромого Эла?

– Не вздумай его так называть, – строго предупредила я. – Он не любит, когда его так зовут. Хочешь нарваться на ссору с Рыночниками? – Мальчишка покачал головой. – То-то же. А откуда я его знаю, не твоего ума дело.

Мальчишка поджал губы и уставился в стенку. Обиделся, ишь ты, гордый. Только и я не собиралась рассказывать ему о себе. Об Элиоте даже Ашули не знала, а тут какой-то сопляк.

Вернулся Элиот, прихрамывая на правую ногу, поставил перед нами две тарелки с исходившей паром лапшой, щедро посыпанной жареной ветчиной и сыром, плавившимся и буквально на глазах превращавшимся во вкусную тянучку. Хозяин Лапшевной снова ушел, но тут же вернулся со стулом и, поставив его, сел рядом со мной. Я взялась за вилку. Здесь не требовалось держать спину прямо и разрезать все на мелкие кусочки. Здесь можно было расслабиться. Жаль только, что корсет не давал этого сделать. Намотав на вилку лапшу, я ткнула в сочный кусочек ветчины и быстрее засунула всю эту конструкцию с тянущимся сыром себе в рот. Прикрыла глаза и замычала от удовольствия. Элиот довольно расплылся в улыбке, жадно ловя мои эмоции. Джей тихонько попробовал повторить фокус с вилкой, но понял, что не получится и просто подхватил лапшу, громко втянув ее в себя.

– Давно не видел голодную Клэр, – негромко проговорил Элиот. – Ну, рассказывай, что привело целую помощницу консультанта в нашу богадельню?

Я вытаращила глаза, жалея, что уже набила рот и не могла задать вопрос.

– А ты думала, я не читаю газеты?

Глубокий вздох был ему ответом.

– Послушай, а то, что пишут, будто ты невеста лорда, правда?

Я закашлялась и, прикрыв рот рукой, возмущенно посмотрела на старого друга. Джей даже перестал жевать.

– Я тоже не верил, но в газете же писали. Ну и не мог же я не узнать твое имя, которое сам и выбрал, – оправдывался он и добавил тише: – Не волнуйся, никто больше не знает.

Я, наконец, проглотила лапшу и смогла ответить.

– Не читай «Две полосы», прошу тебя. Там не все правда.

– Но про невесту-то…

– Неправда, – строго постановила я, сама пытаясь в это поверить. – И вообще, с каких пор ты читаешь газеты, Элиот?

Тот по-стариковски хмыкнул.

– Да это не я. Это помощник мой, По. Учится читать, вот и покупает «Две полосы». А что, хорошая газета и недорогая. Так что тебя сюда привело?

– Дело, – созналась я, вновь приступая к еде. – Встреча тут у меня намечается, вот, решила навестить старого друга и поесть заодно.

– Не слишком хотелось идти, понимаю. Как сама-то? Полегче стало?

Теперь набитый рот меня порадовал, можно было просто кивать.

– Не жалеешь, что ушла от нас?

Покачала головой.

– И то верно. Не по твоей голове здешняя работа. Да и не по твоему положению.

Я едва проглотила вставшую вдруг поперек горла лапшу, чуть не закашлявшись.

– Не стоит вспоминать, – попросила старого друга. – Я забыла уже о том. И ты забудь.

Элиот посмотрел на меня долгим взглядом. Из всего Кремдена только он знал обо мне той, из прошлой жизни, да и то лишь ту часть, что я, попав к Рыночникам, ему рассказала. Показалось, что прошлое смотрит на меня через его серые глаза. То прошлое, которое вгоняло в дрожь, и то, которое осталось тут, в этой старой «Лапшевной». Стало страшно, что оно затянет меня обратно, и я заторопила Джея, без того слишком рьяно работавшего вилкой. Намеренно открыто посмотрела на часы, с сожалением отметив, что прошло всего пятнадцать минут из тех тридцати, что мы хотели переждать.

– Расскажи лучше, как твои дела. Как ребята? Как новый помощник? Справляется лучше меня?

Элиот тепло посмотрел на загородку, за которой находилась стойка раздачи.

– Да, – кивнул он, – гораздо лучше. Хотя бы не бьет столько посуды. А ребята, – он задумался, – кое-кто все еще скучает по тебе, а кое-кто до сих пор хочет выдрать пару клоков твоих рыжих волос.

Я рассмеялась, вспомнив былое.

– Уверена, что не жалеешь?

– Передавай Бэт привет. Скажи, пусть не волнуется насчет меня. А как миссис Искетт? Неужели еще не сосватала По свою дочь?

Пришла очередь смеяться хозяина «Лапшевной».

– Она заявила, что ни за что не отдаст узкоглазому свою Эмму. Думает, что он заразит ту желтухой, мол, лицо у него желтое, значит, болезный.

Я покачала головой, вспоминая скандальную торговку из сырного ряда. Джей заскоблил вилкой по тарелке, косясь на мою оставшуюся половину порции. Я подвинула ее ему. Пусть ест. В этом возрасте все время хочется есть. А уж ему-то и подавно. Мне же воспоминания вовсе отбили аппетит. Первый голод я утолила, теперь дотерплю до дома.

– А кто это у вас тут до четырех торгует? – закинула я удочку Элиоту.

– Уж и ты об этом знаешь, – удивился друг, – вот же проныра. Выкупил место тут один пекарь. И правила свои завел. Торгует с семи утра и до четырех, а после ни-ни. Мол, выпечку все равно берут охотнее в это время, к чему вечерить. А еще что-то про восемь часов рабочего времени толковал, новомодные слова говорил, права какие-то. Ну его, не слушал я. Долю платит – и ладно. Остальные пекари повозмущались и притихли. Им-то чего, конкурента вечером на одного меньше.

– А тебе чем это мешает?

– Ничем. Мне он не конкурент. Только По, вон, про восемь часов эти услышал и давай мне рассказывать, как это полезно. Тьфу.

Я улыбнулась на то, как Элиот сердится. Знала его манеру. Посердится, а потом сделает, как надо.

– Найми еще одного работника на полсмены. Будешь свои привычные двенадцать часов торговать.

Подарив другу совет, я поднялась. Джей доел и время, наконец, почти подкралось к четырем, пришла пора прощаться.

Элиот подал пальто, подождал пока я его застегну и привычно обнял. Здесь никто бы не увидел и не осудил. А я поняла, что отвыкла от этой дозволенной близости, но скучала по ней. Уткнувшись носом в плечо старого друга, я вдохнула запах прошлого и в глазах защипало. В лапшевной было тепло, хоть и трудно, а Элиот всегда стоял стеной, защищая меня от злого мира. Я разорвала объятия и поморгала, убирая предательскую влагу.

– Навещай старика хотя бы изредка. Я всегда рад тебе, Клэр.

– Ты же знаешь, если бы не Джо…

Я не договорила, увидев понимание в глазах старика, и попрощалась, пожав ему руку и передав монеты за обед. Он неодобрительно покачал головой.

– Старый уговор в силе, – напомнила я давнюю договоренность о плате.

– Да хранят тебя Боги, девочка, – благословил он меня.

Глава 6. Одиннадцатый пункт в списке

Я стояла перед дверьми редакции «Кремденского вестника» и никак не могла заставить себя войти. Знала, что встречи рано или поздно не избежать. Хотелось, чтобы лучше было поздно. Но выходило по-иному.

Поймав загадочного кучера, который оказался вовсе не Охламоном, а Осбеорном, я не добилась от него описания пассажиров. Кучер северного происхождения сказал, что у него нет глаз на спине, усы заметил у того, что повыше, а больше ничего не видел. Зато адрес, по которому доставил заказчиков, указал точнее некуда.

По всему выходило, что ехали похитители прямиком туда, где я сейчас стояла, не решаясь открыть дверь.

Джея пришлось отправить домой, мальчишка, правда, не сказал мне, где живет, да и уходить не хотел, но я высадила его около Ашули, рассчитывая, что оттуда он доберется, а сама поехала дальше, пообещав, что завтра старший вернется. Самонадеянно, да, но я намеревалась добиться этого.

Рука моя нырнула в правый карман и нашла два леденца. Вытащив один, я развернула бумажку и положила леденец в рот. Пора было испытать лекарство в деле. Лимонно-мятный вкус, чуть горьковатый. Выдохнув облачко пара, я решительно открыла дверь. Редакция встретила меня типографским шумом и знакомым запахом краски. Видимо, готовили вечерний выпуск. Надеясь на то, что вредного главного редактора нет на месте, я быстро прошла по коридору к знакомой двери и затихла, прислушиваясь. Глупо, конечно, рассчитывать на то, что пропавший Кир окажется здесь, но чем черт не шутит.

Из-за двери довольно громко доносился звук печатной машинки. Он внезапно затих и мне послышался рык. Я удивилась, но все же решилась войти. Скрип выдал меня с головой. Взгляд знакомых глаз впился в мое лицо и я, напомнив себе, зачем пришла, с вызовом задрала подбородок.

– Кларисса?

Вид у мистера Уайта был уставший.

– Мисс Фэлкон, пожалуйста. Ваша манера забывать об этом заставляет меня думать о склерозе.

– Мисс Фэлкон, – Барри усмехнулся и поднялся со стула. Он бегло осмотрел себя и стол, что не укрылось от меня. – Не ожидал вас встретить, ведь вы поклялись не переступать этот порог.

– Если бы не обстоятельства, так бы и оставалось. – Я поискала взглядом то, что он пытался скрыть, но ничего не нашла.

– И что же вас привело? – Барри уже увереннее вышел из-за стола, но не торопился приближаться.

– А то вы не знаете. – Очень хотелось упереть кулачок в бок, но приличные девушки так не делают.

– Не имею удовольствия.

Я сделала пару шагов к нему.

– Не вы ли говорили, что следить за старшим у газетчиков это тупиковый вариант? А сами что? Взяли и выкрали его!

На последних словах я буквально впилась в него взглядом. Хотелось, чтобы он себя выдал, но в глазах репортера лишь на мгновение мелькнула тень.

– Раз уж вам все известно… – сказал он, тоже делая несколько шагов навстречу и останавливаясь около меня. – Желаете снять пальто? Сегодня мерзкая погода. Не замерзли?

– Только не надо изображать заботу. Я пришла не любезничать.

Он пробежался взглядом по моему лицу, вероятно, раскрасневшемуся с мороза и, по губам, потом снова посмотрел в глаза. Сердце зашлось, как у пойманного зайца, но я с удивлением обнаружила, что паника не имеет к этому совершенно никакого отношения. Открытие это стало настолько для меня неожиданным, что я еще сильнее прислушалась к себе и удивленно уставилась на репортера.

Тот засунул руки в карманы и поинтересовался:

– А зачем вы пришли?

Я, отложив размышления о странностях собственных ощущений и действии леденцов на потом, с вызовом произнесла:

– Где Кир?

– Это меня помощница детектива Фокса спрашивает или товарищ по негласному союзу? – Мистер Уайт криво усмехнулся.

Во всей его расслабленной позе сквозила самоуверенность. Это сбивало с настроя.

– Товарищ, – проговорила я и, увидев, как смягчился его взгляд, продолжила: – какое странное слово. Не думаю, что могу назвать себя так. Ведь вы самолично разрушили наш союз.

– Что ж. Видимо, нам придется побеседовать. Позвольте все же ваше пальто?

Мистер Уайт подошел так близко, что я почувствовала его тепло. В конце концов мне было нужно, чтобы он рассказал о похищенном. И о результате тоже. Я расстегнула пуговицы и позволила ему принять пальто, как можно тщательнее избегая прикосновений. Волнение внутри еще не улеглось, а его близость будоражила, и я не хотела, чтобы затаившаяся благодаря леденцу паника вернулась и все разрушила.

– Проходите.

Он повесил мое пальто на вешалку, которую с прошлого раза так и не переставили, и последовал за мной, любезно отодвигая стул.

– Как вы узнали? – он вытащил из печатной машинки лист с текстом и, положив его на стол, накрыл пустым, скрывая напечатанное. Это не укрылось от меня и лишь разожгло любопытство.

– У меня появился клиент, который пожаловался на ваше самоуправство.

– И кто же это?

Я растянула губы в улыбке, всем видом показывая, что не собираюсь отвечать на его вопрос. Он прекрасно это понял и тоже улыбнулся.

– Я уже достаточно сказала, тогда как вы не соизволили ответить ни на один мой вопрос.

– Хм, вы правы, но я не могу раскрывать сведения, которые с таким трудом достались. Хотите получить все просто так?

– То есть вы хотите продать свои ценные сведения?

Он нахмурился, сообразив, что сам вынудил меня сделать такой вывод.

– Это не входило в мои планы. Но может у вас есть что предложить взамен. Что-то, что могло бы заинтересовать меня. Обмен был бы честнее, не думаете?

– Думаю, я вообще предпочитаю думать.

– Я помню об этом ежесекундно, – уверил он меня.

– А если я скажу, что у меня все же есть кое-какие сведения?

Я сделала многозначительную паузу и увидела, как в глазах репортера зажегся огонек интереса.

– Какие?

– Не так быстро, мистер Уайт. Сначала я должна понять, насколько стоящей является ваша информация.

Он засмеялся.

– Поверьте, вам понравится. Я знаю, кто делает фотографии для мистера Суаро.

– Хм. – Я встала и подошла к окну, устремив на улицу скучный взгляд. – Не так уж и ценно. – Повернулась к репортеру. – Адрес типографии, имеющийся у меня, гораздо ценнее.

– Адрес? У вас есть ее адрес? – Он поднялся и подошел ко мне, становясь рядом.

За окном снова замело и я отметила, что засветло мне попасть домой все же не удастся, потому как ранние зимние сумерки вкупе с метелью уже поглотили белый день. Мелькнула мысль, что нужно было ехать домой, а завтра ловить и репортера, и типографию, но я отбросила сожаления. Сегодня репортер, завтра типография. Ночь ничего не изменит.

– Я не знаю, где вы держите Кира, но мне нужно, чтобы он завтра же вернулся на свое место. Живым и здоровым. По крайней мере, способным выполнять свои обязанности. Если вы сделаете это, то мы сможем с вами завтра встретиться и вместе навестить господ репортеров.

Мистер Уайт сдержанно улыбнулся.

– Удивительно, как вам удается легко сделать то, на что другие тратят кучу времени, мисс Фэлкон?

– Полагаю, мы договорились? – Вопрос репортера я сочла риторическим, и проигнорировала, настаивая на своем.

Он одарил меня задумчивым взглядом.

– Если мисс Клариссу Фэлкон интересует какой-то вопрос, то ее не испугает ни ночь, ни метель.

«Ни мужчина, стоящий непозволительно близко», – хотела добавить я, но промолчала.

– Мы договорились?

– Вы снова взялись за расследования, Кларисса? Вас ничему не научил горький опыт? Синяки сошли, и вы решили еще раз испытать судьбу?

– Вы намеренно избегаете ответа?

Он молча смотрел на меня, понимая, что я не стану разговаривать на иные темы, пока не улажу с этой. И сдался.

– Я не могу договариваться с вами в обход моих союзников.

– У вас целая ночь, чтобы убедить их.

Он взглянул в окно, вдруг посерьезнев.

– Действительно ночь. Пойдемте, я провожу вас до дома.

Я осталась стоять на месте, ожидая ответа. Он усмехнулся.

– Я постараюсь.

– Дайте слово, – настаивала я.

– Поверьте, Дар и Фил тоже заинтересованы в адресе. Я просто не хочу действовать без их ведома.

– О, какое благородство. Но мне требуется ваше слово, что вы выполните то, о чем мы сейчас договоримся.

– Ваша хватка…

– Мистер Уайт! – не выдержала я.

– Хорошо! – тоже повысил голос он и сказал уже тише: – Хорошо. Я даю вам слово.

– Тогда найдите мне сани или проводите до парокара. Дальше я справлюсь сама.

– О, нет, – возразил он, – теперь вы очень ценны для меня, я не могу доверить вас судьбе, иначе мне никогда не найти этого подлого писаку.

Я с подозрением посмотрела на него.

– Считайте это беспокойством о своих вложениях.

– Я не ваш банковский счет, мистер Уайт.

– Без сомнений, – ответил он, направившись за моим пальто.

Улучив секунду, я отодвинула край бумаги, быстро вверх ногами читая две нижние строчки скрытого репортером текста: «10. Лорд Гилмор с супругой, леди Изольдой Гилмор. 11. Лорд Ольден с невестой, мисс Клариссой Фэлкон». Слово «невеста» было впечатано жирными буквами, так, словно печатавший бил по клавишам со всей силы.

– По крайней мере, смотреть на вас мне гораздо приятнее, чем на свой банковский счет, – закончил он и повернулся, застав меня смотревшей на него задумчивым взглядом.

– Благодарю вас. Вероятно, вы хотели сделать комплимент.

Выйдя в метель, я тут же пожалела о том, что не осталась дожидаться в редакции, пока мистер Уайт найдет сани. Но, то ли день сегодня выпал благоприятный, то ли санники обосновались в этом районе, спустя всего десять минут, белый от налипшего снега, репортер громко крикнул, привлекая мчавшегося по дороге кучера. Усевшись под теплую меховую накидку, я почувствовала себя неловко, будто мы с мистером Уайтом накрылись одним одеялом. Однако неловкость быстро прошла, ветер дул то справа, то слева, то вовсе в лицо и тогда мы оба щурились и отплевывались от снежинок.

– Зима-то, как по заказу к празднику, – прокричал сквозь снег мистер Уайт.

Я, в очередной раз вытерев лицо перчаткой, никак не прокомментировала его слова и лишь попыталась закрыться от стихии рукой, но удалось это едва. Видя мои мучительные потуги, репортер вдруг подтянул меня к себе, разворачиваясь чуть боком и закрывая меня собой.

Я ахнула от неожиданности и испуганно посмотрела ему в мокрое от снега лицо, оказавшееся совсем рядом. Усы его покрывали снежинки, несколько штук даже осели на ресницах. Он безрезультатно попытался избавиться от снежного нападения, поморгав несколько раз и я, решив в свою очередь избавить его от мук, провела рукой по его глазам. Жест получился более откровенным, чем мне представлялось. Для мистера Уайта уж точно. Он так посмотрел на меня, что я едва успела оправдаться.

– И правда, погода решила укрыть Кремден белым покрывалом к празднику.

Репортер как-то запоздало кивнул. Сани подскочили на очередном снежном накате, и он едва удержался, чтобы не свалиться на меня. Однако я успела почувствовать дыхание мистера Уайта на своем лице и вжалась в спинку сиденья. Он, пытаясь скрыть неловкость, обернулся и крикнул кучеру, чтобы тот смотрел, куда едет.