Читать книгу: «Детектив Фокс. Дело об исчезнувшей миссис Клейтон», страница 2

Глава 3. Коробка с четырнадцатью леденцами

– Расслабьтесь, – слушала я уверенный голос доктора Стерлинга. – Дышите вместе со мной. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Ритм был успокаивающий, техника знакомая. Это моя очередная попытка преодолеть свой страх.

– Вы стоите одна в толпе мужчин, – картинка, описываемая доктором, сразу возникла перед глазами и стало трудно дышать. – Вдох. Выдох. Слушайте меня, Кларисса, и делайте все, что я говорю. Вдох. Выдох.

Я вдыхала и выдыхала, но все равно видела похотливые взгляды, потные руки и смазанные лица.

– Вдох. Выдох. Они не причинят вам боли, Кларисса. Они просто стоят и разговаривают между собой.

Мужчины в моем воображении загомонили, кто-то извлек сигару и закурил. Мне даже почудился дым с привкусом табака.

– Вот один из них подходит ближе.

Я сглотнула, увидев рыжие волосы и редкую бороду.

– Он что-то говорит вам.

«Скучала по мне? Я знаю, что скучала…». Договорить он не успел, я дернулась влепить ему пощечину.

– Он интересуется сколько времени, Кларисса, – услышала я голос доктора через панический пульс в ушах. – Сколько сейчас времени?

«Жаль, времени мало… Я бы успел еще…»

Я задохнулась и забарахталась.

– Кларисса. Кларисса.

Открыла глаза и поняла, что просто провалилась в осознанный кошмар. Сердце стучало как бешеное. Виски сдавило болью. Тело будто жгло прикосновениями. И кулаки были сжаты добела.

Надо мной навис доктор Стерлинг, обеспокоенно глядя на меня. Я села. Кушетка теперь мнилась мне инструментом для казни. Каждый раз, как я ложилась на нее по приказу доктора, предстояло увидеть кошмар.

– Прогресс есть, – подавая мне стакан воды, доктор мягко улыбнулся. – Раньше вы начинали сопротивляться на первой фразе. А теперь лишь когда мужчина оказывался совсем рядом. Это точно прогресс. Нужно продолжать занятия.

Я пила большими глотками, чтобы прийти в себя. И слова доктора не сразу дошли до моего рассудка.

– Мне это слишком тяжело дается, доктор. Кажется, что я никогда…

– Чушь, – возразил он. – Обязательно сможете. А пока – вот, – доктор протянул мне коробочку. – Там пятнадцать, о, прошу прощения, четырнадцать леденцов. Один я съел, проверяю все на себе. Каждый в отдельной бумажке. Обещайте мне не есть их часто. Могут быть побочные эффекты. Старайтесь побороть приступы паники самостоятельно. Принимайте их лишь в крайнем случае.

Я вздохнула, окончательно приходя в себя. Взяла коробочку, открыла. Горстка завернутых в бумажки круглых конфет. Пахли они мятой. Приятно.

– Благодарю вас, доктор. Я постараюсь.

– Хорошо, Кларисса, хорошо. – Он отошел к столу и сел в кресло, листая свою тетрадь. Полумрак в кабинете объяснялся закрытыми шторами, но это все равно нагоняло страх.

Поначалу я вообще не могла заставить себя лечь на кушетку и закрыть глаза. Казалось, что доктор Стерлинг не тот человек, которому можно доверять. И никто не отменял того факта, что он мужчина. Но со временем я привыкла к нему. И теперь даже если он дотрагивался до меня, когда будил, я не реагировала на него, как на угрозу. Может, я, и правда, была не безнадежна?

– Жду вас послезавтра, в то же время, – наконец оторвался он от своей тетради и тепло мне улыбнулся. – Будем пытаться дальше.

– Это никогда не закончится, – мрачно проговорила я, глядя на то, как он подходит к окнам и раздвигает шторы. Солнечный свет щедро разлился по деревянному крашеному полу. И память тут же подсунула воспоминание.

Я стою на коленях на полу и пытаюсь завязать узел с единственным платьем и бельем, собранными в спешке. Испачканное тоже собираю. Не хочу, чтобы родители думали обо мне плохо. Ткань в руках трещит, и я торопливо завязываю еще один узел, надеясь, что это все не развяжется по дороге. За окном середина лета, а в душе вечная зима. И страх. Страх, что он вернется утром, как обещал. Страх, что проснутся родители. Страх перед неизвестностью, которая ожидает меня за порогом. Монеты, спрятанные в лифе, которые я копила на кружево в подарок маме, уже нагрелись от жара тела. Казалось, что я краду их, хотя они всегда были моими.

– Кларисса, – из воспоминаний вырывает голос доктора. – Вы слышите?

Я поспешно кивнула и вскочила.

– Послезавтра в час пополудни. Я приду.

Оставив монеты на столе, зацепила взглядом сложенный газетный лист, выглядывавший из-под тетради. «…олосы» – торчавший кончик названия заставил меня передумать.

– Простите, доктор Стерлинг, – обратилась я к мужчине, сосредоточившемся на фиксации приема, – могу я полюбопытствовать?

Доктор удивленно посмотрел на меня и, поняв, что стало причиной, протянул мне газету. Я развернула листок. В шапке значилось сегодняшнее число.

– Хм, свежая, – проговорила я.

– А вы думаете, что я люблю вчерашние новости? – хохотнул доктор.

Я остро посмотрела на него, соображая и механически улыбаясь, поддерживая шутку.

– Могу я забрать ее?

Доктор удивленно приподнял брови и флегматично пожал плечами.

– Да, я уже ознакомился. Тоже следите за этими взрывами?

– Взрывами? – не поняла я и, опустив взгляд на статью на первой полосе, быстро сориентировалась: – А, да. Да, конечно. Очень интересно.

– Дело для детектива Фокса, не так ли? – хитро прищурился доктор.

Я снова улыбнулась и покачала головой.

– Я обещала своей подруге не браться за дела, связанные с паровыми котлами. Она крайне впечатлительна, не хотела бы ее расстраивать.

Доктор покивал.

– Это очень хорошо. А то я не мог бы промолчать в грядущий вечер среды. Ваша практика расстраивает не только вашу подругу, мисс Фэлкон.

– Боюсь, что в следующую среду мистер Фокс пропустит партию. Он приглашен на бал.

– О, новый год! Совсем вылетело из головы. Тот самый бал? У губернатора? – восторженно удивился мой мучитель. – Я, конечно, расстроен, что мне не удастся опробовать новый хитрый ход, который я придумал, но думаю, что рассказы о бале компенсируют ожидание.

Он подмигнул мне, а я вздохнула.

– Увидимся послезавтра, доктор Стерлинг, – произнесла, меняя тему. – Всего хорошего.

– Приятных выходных, Кларисса. И передавайте привет мистеру Фоксу.

Я кивнула и вышла, засовывая газету в сумочку. Нужно было добраться до Пятой улицы. Значит, путь лежал на станцию парокаров. Я надеялась, что они все же начали ездить, учитывая изменившуюся за пару часов погоду.

Солнечный свет победил метель. На улице похолодало, но небо прояснилось. Я радовалась морозу. После тяжелых воспоминаний он заставлял меня чувствовать себя живой. Он и тайна пропавшего старшего. Поэтому стоило мне только сесть в парокар, я развернула газетный листок и тщательно прошлась взглядом по заголовкам.

«Очередной взрыв парового котла в жилом квартале», «Губернаторский бал пройдет во дворце в новогоднюю ночь», «Кто заменит приму? Премьера спектакля отложена», «Вампир вернулся. Новая жертва».

На первой полосе все громко, как полагалось, я перевернула лист.

– Глянуть бы хоть одним глазком на бал, – проговорила дородная женщина, сидевшая напротив. Я за один взгляд определила любительницу сплетен. – Наверное, там все красиво. Платья столичного фасона. Посмотреть бы, что нынче модно.

Она явно ждала, что я поддержу разговор. Но я опустила взгляд в газету, игнорируя обсуждение дурацкого бала. Поняв, что никто не собирается делиться с ней мнением, дама обиженно поджала губы и замолчала. А я вернулась к изучению обратной стороны, где друг на друга наезжали объявления, среди которых ютились мелкие заголовки.

«Рыба Звиллинга. Открытие нового магазина. Морские деликатесы к новогоднему столу», «Братья Н. и М. Чикенз. Платья мужское и женское. Готовое и на заказ», «Табак. Особенный. Любительский. Обенсон и Ко», «Выгодное предложение. Братья Н. и М. Чикенз. Платье на бал за два дня. Столичные ткани. Готовые модели», «Мясные изделия и колбасы. Артенбах», «По случаю смерти д-ра М. Редера продаются зуботехническая школа и зубоврачебный кабинет», «Чай высшего качества. Лавка И. Жен-шениз», «Только для мужчин. Пилюли Амрита. Против неврастении и слабости. Аптекарская лавка мистера Омуса».

Мелкий шрифт я не читала, но, учитывая тряску в парокаре, на этом моменте меня уже затошнило. Город словно сошел с ума. Все готовились к новому году и затяжным праздникам. Чтобы одеться, поесть, а после принимать пилюли от нервов. Кстати, о пилюлях. Положив газету рядом с собой, я достала коробочку с леденцами и принялась прикидывать, сколько поездок сегодня предстоит сделать, перекладывая в ладонь леденцы.

Аптека и ночлежка – это два леденца, ну, и еще один – на результат по первым двум пунктам.

Сложив леденцы в левый карман, я вдруг задумалась о том, что мы упустили. Ведь газета не по доброте душевной печатала все эти объявления о лавках и товарах. Нужно просто найти одного из сотни заказчиков и выяснить у него, где находится прием объявлений. А дальше уже проще раскручивать этот хвост. Почему мне это раньше не пришло в голову? Просмотрев объявления, выделила еще три и добавила в карман столько же леденцов.

Настроение мое подпрыгнуло на очередной кочке вместе со мной, и я с трудом удержалась на сиденье. Дама напротив охнула.

– Не корнеплоды везете! – недовольно крикнула она. – Этак мне все яйца поколете, охламоны!

Но на ее крик никто, кроме меня не среагировал. Я же скривилась и направилась к выходу, радуясь, что больше не нужно терпеть ни крики, ни кочки.

Но шум в салоне перелился в гомон на улице. Стоило мне выйти и перетерпеть шипение пара отъезжавшего парокара, как глазам моим предстала орущая толпа. Узкую улочку, пятую от большого перекрестка и потому носящую соответствующее название, заполонила куча-мала. Дралось человек двадцать, не меньше. Одни уже возились на снегу, другие держали друг друга за грудки. Третьи раздавали тумаки. Немногочисленные прохожие сторонились драчунов, а владельцы лавок спешно закрывались. Ор стоял на всю улицу. Из того, что мне было видно, я определила, что в драке участвуют дети. Много тех, что постарше, но и малышей не меньше. Все в снегу, они различались лишь по росту. И все это безобразие творилось прямо перед дверью в аптекарскую лавку.

Я оглядела улицу и, не найдя Джея, который уже должен был здесь ожидать меня, нахмурилась. Пробежала взглядом по головам дерущихся и внезапно увидела искомое среди этой толпы. Расквашенный нос и азарт в глазах, белое от прилипшего снега пальто и утерянная где-то кепка. Он мутузил какого-то старшака, а тот уже еле отбивался, судя по заполошному дыханию.

Тяжело вздохнув, я приблизилась к дерущейся толпе. Потом достала из сумочки свисток и изо всех сил дунула. После быстро спрятала его, радуясь произведенному эффекту. Ребятня бросилась врассыпную, за минуту растаяв в закоулках и подвалах. Но схватить свою цель за ухо и удержать от позорного бегства мне вполне удалось.

На улице стало так тихо, что шипение парокара за моей спиной заставило меня подпрыгнуть.

– Ай-ай, мисс, больно же, – заверещал Джей, поднимаясь на носочки.

– Больно? А ты не лезь драться в следующий раз. Я с тобой о встрече договорилась. И как это называется? – Я отпустила ухо мальчишки и принялась отряхивать драное пальто.

– Так они ж работу перебивают! Сами напросились. Нечего у нас хлеб наш забирать.

– Хлеб? Какой хлеб? – Я отряхнула свою юбку, на которую тоже налетел снег и уставилась на Джея.

– Они ж сегодня нашу газету продавали. Старшего нет, вот они и перехватили. А мы думаете, что, свое отдадим? Ни в жизть. Пусть в следующий раз знают, как на нашу сторону заходить.

– Постой, это они сегодня «Две полосы» продавали?

– Так я ж о чем вам? Они.

– Пойдем, расскажешь мне, как узнали.

Я подняла голову и прочитала «Аптекарская лавка мистера Омуса». Ну, на ловца и зверь бежит. Не так, так эдак выясню.

Глава 4. Из тринадцати вычесть семь

Мы зашли в лавку, звякнув дверным колокольчиком, и остановились. Зеленое сукно, которым были обиты стены, создавало уют и настраивало на серьезный лад. А елочные веточки и красные ленточки добавляли новогоднего настроения. В блюде на столике даже стояли апельсины. Джей тут же растерял свой пыл.

Я взяла его за руку и пошла навстречу вышедшему к нам пожилому мужчине с седыми усами.

– Мистер Омус?

– Вы угадали, мисс. Кеннет Омус к вашим услугам. Позвольте, теперь я угадаю. Вы пришли за ямочками.

– Простите? – Я находилась еще в уличной суете и собственных размышлениях о поиске и этот поворот в разговоре меня сбил с настроя.

Но аптекаря мое удивление ничуть не смутило. Он мило улыбнулся.

– Вам очень пойдут ямочки на щеках, многие девушки мечтают их иметь, но природа не наделила этой особенностью всех прекрасных дев. Однако! – Он поднял палец вверх и хитро подмигнул все еще ошарашенной мне. – Однако у меня есть способ вам помочь.

Весь его вид говорил о том, что мистер Омус сейчас спасает весь мир от жестокой несправедливости природы. Этот герой выпятил грудь и, взяв какое-то странное приспособление с выставочного столика, потряс им в воздухе. Веревки, вероятно, завязки от него, заболтались в воздухе.

– Мистер Омус, – попыталась я вернуть наш разговор в нужное мне русло.

– Позвольте, – он подошел и попытался надеть на меня металлические кривые полоски.

Я отшатнулась и увидела удивление на лице старого аптекаря.

– Ну что же вы? Это совсем не страшно. Вот, смотрите, я надену на себя.

Он надел эти полоски себе на голову и завязал веревки под подбородком. Пухлые щеки мужчины, стянутые приспособлением, подтянулись, и на них образовались провалы, издалека действительно напоминавшие ямочки.

Я смотрела на старика и пыталась не расхохотаться, но Джей не сдержался. Его смех нарушил паузу в речи аптекаря. Тот тоже улыбнулся, лицо его перекосило под устройством и тут уж не сдержались мы оба.

– Благодарю вас, – отсмеявшись, сказала я, – но, пожалуй, останусь со своим лицом без ямочек.

Аптекарь расстроенно снял устройство.

– Ужасный провал, – сокрушенно констатировал он. – Я вложился в эту фантастическую авантюру и теперь не знаю, как вернуть свои деньги.

Я деликатно молчала. Пришедшая в голову мысль развеселила, но я припасла ее на потом.

– Не расстраивайтесь, мистер Омус, вы обязательно продадите это чудесное устройство. Но мы к вам по другому делу.

– О, что же я держу вас у двери, миссис…

– Мисс. Мисс Фолкнер, – вспомнила я о своем имени для дел и бросила упреждающий взгляд на Джея, но тот даже ухом не повел.

– Мисс, – аптекарь чуть склонил седую голову. – Проходите, осмотрите весь ассортимент на полках. Я подожду и отвечу на все ваши вопросы.

– Так уж вышло, – я присела на стоявшую кушетку и мило улыбнулась, – что у меня вопросы именно к вам, мистер Омус.

Джей, напротив, подошел к витрине, рассматривая бутылочки. Аптекарь обернулся к мальчишке и после весьма неохотно вновь посмотрел на меня. Понятно, опасался за товары.

– Не волнуйтесь, мы не грабители. Я хотела у вас узнать. Здесь часто видели одного молодого человека. Кира, – я выглянула из-за фигуры старика, найдя мальчишку взглядом. – Джей, опиши его.

– Не стоит, мисс Фолкнер, – прервал мои попытки мистер Омус, – я понял, о ком вы. Он старший у мелких газетчиков. Высокий, темноволосый с широким лицом и сиплым голосом.

Я взглянула на Джея, тоже прислушивавшегося к словам аптекаря, и увидела, как мальчишка кивнул.

– Да, именно он. Когда вы видели его последний раз?

– Хм, – потер подбородок мой собеседник, – пожалуй, что позавчера. Да. Да, точно. Позавчера вечером.

– Он всегда бывает здесь допоздна?

Аптекарь смешно вытянул губы, отчего усы его распушились.

– Да, он приходит сюда с утра. Потом прибегает ребятня. Ваш пострел тоже вроде часто с ним общался. – Мы взглянули на Джея, но тот уже сосредоточенно вывязывал из веревок «ямочкоделателя» хитрый узел и не обращал на нас внимания. – Кир раздавал им газеты, а после исчезал на полдня. Куда уж, не скажу. И появлялся уже вечером. Здесь почасту и ночевал. Вон в том подвале. А что случилось? Он что-то украл у вас?

– Украл? – я удивилась. – С чего вы взяли?

– Вы сказали о том, когда я последний раз видел его, и я вспомнил, что видел двоих мужчин, они беседовали с этим Киром в тот вечер. Один даже встряхнул его за шиворот. Видно, что-то хотели узнать. Я и подумал.

– Мужчины? Двое? Тоже из газетной братии?

– Нет, нет, – покачал головой старик, – вовсе нет. Они такие, – он задумался, – приличные. Не из высшего света, но да, приличные мужчины среднего возраста. Один высокий, второй пониже. Тот, что повыше, с усами и в сером пальто. А вот невысокого я, кажется, как-то встречал. Припомнить бы где.

– А на чем они приехали?

– Ну, вы скажете, мисс, приехали. Я же не все время смотрю на улицу, – он сконфуженно улыбнулся. – Они могли приехать на чем угодно. Но вот уехали они на санях. Да-да. И парнишку утащили. Он не сказать, что сильно вырывался, но шел неохотно. Тут, правда, ко мне зашла клиентка и я уже не видел ничего.

Я выглянула в стеклянную витрину и действительно легко разглядела тот самый перекресток, на котором вышла из парокара. Значит, старик не врал, сани наличествовали.

– А на санях был кучер?

– Дайте подумать, – соображал аптекарь. И вдруг спохватился: – Был. Точно был. На нем еще шапка странная нахлобучена была. Даже интересно, знаете, стало, где достал такую.

– Странная? – вцепилась я клещом.

– Черно-бурая, с хвостом длинным. Такие у нас не в ходу, уж я точно вам скажу. Да и кучеры наши больше в круглых шапках ездят. А те, которые изволят лихачить, и вовсе в картузах. Потом бегают ко мне в аптеку за пилюлями.

Я вспомнила газетное объявление и внутренне улыбнулась.

– А что эти ваши пилюли и правда такие действенные для мужчин?

Аптекарь преобразился. Не зная, как выставить свой товар в наиболее привлекательном свете, он, довольно резво для своего возраста, метнулся за прилавок и тут же вернулся, неся в руках коробочку. Джей закатил глаза.

– Всего одна штука на ночь, – он достал как из спичечного коробка зеленую продолговатую пилюлю и зажал ее между пальцами, – и сон вашего папеньки будет глубоким, как у младенца.

– Моему папеньке вряд ли они пригодятся, – я наигранно вздохнула, прося у богов прощения за свой обман, – он уже на небесах. Но вот мой шеф…

– Мучение иметь невыдержанного шефа, – тут же согласился гений продаж.

– Вы правы, он просто измучен бессонными ночами. И днем от того совершенно порой невыносим.

– Тогда Амрита – это то, что ему нужно.

– Но есть одна загвоздка, – сокрушенно продолжала я, – он не выносит глотать пилюли. Я даже от боли ему покупаю капли, как для маленького ребенка.

– Здесь можете не волноваться, – радостно заверил меня старик. – Амрита прекрасно растворяется в воде и не имеет вкуса.

– А запах?

– Ни-че-го, – аптекарь склонился ко мне и заговорщически зашептал: – У меня сначала их брали дамы для своих супругов. Дабы те не… – он спохватился, что собирается рассказать незамужней молодой девушке о том, о чем той знать абсолютно не положено. – Простите, увлекся. В общем, ни вкуса, ни запаха. Можете не волноваться, мисс.

– И они, наверное, стоят баснословных денег?

– Тринадцать монет. Я практически отдаю, за что брал.

Вид мужчина имел почти святой. Но я тоже умела играть в эти игры. Расстроенно поднявшись, я вздохнула и безнадежно покачала головой.

– Уж думала сделаю шефа счастливым. Но, видно, не судьба.

Аптекарь почувствовал ускользающую добычу и забегал глазками, принимая внутри решение, а Джей за его спиной беззвучно смеялся.

– Ну если только совсем по закупочной стоимости, – протянул мне коробочку старик.

Я взяла ее из его рук и, открыв, снова полюбовалась зелеными вытянутыми пилюлями.

– Если уступите мне за полцены, то я научу вас, как продать устройство для ямочек.

Старик вскинул на меня взгляд и я, на его несчастье, увидела там надежду.

– Только если ваше предложение действительно поможет, – быстро согласился он.

– Как вам известно, на будущей неделе состоится губернаторский бал. Предполагаю, что туда будут приглашены многие девушки из высшего общества.

Старик кивнул, соглашаясь.

– Те же, кто не удостоился этой чести, вероятно, прибудут на площадь, посмотреть на фейерверк, покататься на коньках и хоть одним глазком взглянуть на приглашенных.

Старик снова кивнул.

– И может так случиться, что один высокопоставленный, – я наклонилась ближе к аптекарю и заговорила тише, – скандально-красивый и неженатый еще лорд выйдет прогуляться на площади.

– Вы говорите о лорде Ольдене? – так же тихо проговорил старик.

Я кивнула.

– И как это связано с моим устройством? – не понял мой собеседник.

– Мужчины. Вы ничего не слышите и ни о чем не знаете. Разве вы не слышали, что он был связан с этой актрисой?

– О да, я читал в «Двух полосах».

– Да-да. Я о ней. А она, как известно, обладает самыми чудесными ямочками.

– И?

Я чуть не закатила глаза. Ну что за недогадливый тип.

– Женская половина Кремдена спит и видит себя за ним замужем, а вы говорите мне «и»?

– Но лорд Ольден помолвлен.

– С кем же?

– Ну как? С какой-то мисс Фэлкон. Об этом писали, когда его подруга детства разбилась.

– Уверяю вас, я располагаю точными сведениями, что на балу лорд Ольден объявит о расторжении помолвки и кто знает, может он встретит свою будущую леди Ольден на катке или под яркими вспышками фейерверков на площади в новогоднюю ночь. А он, как мы знаем, любит девушек с ямочками.

Аптекарь задумался на целых полминуты, но мое терпение вознаградилось. Губы его, точнее, усы расплылись в улыбке и он, протянув мне ладонь, проговорил:

– Тринадцать минус шесть с половиной, а, была не была, минус семь – и Амрита ваша за шесть монет, мисс.

– С вами приятно иметь дело, мистер Омус, – скромно улыбнулась я в ответ, отсчитывая монеты, пока старик не передумал. – Кстати, не скажете, как вы подавали объявление в «Две полосы»? Шеф хочет продать свой парокар.

– Тогда вам больше подойдет «Кремденский вестник», мисс. «Две полосы» принимает объявления попроще.

Я пожала плечами.

– А вдруг?

– Ну, если пожелаете, то я поделюсь с вами адресом типографии. Хоть мне и запретили это делать. Но вы же поделились со мной ценнейшими фактами, и вы такая милая девушка… – он взглянул мне в глаза. – Точно не хотите приобрести это устройство? А вдруг лорд Ольден женится на вас? А?

Я даже обомлела. И тут же затрясла головой.

– Так что за адрес?

Он вздохнул и написал мне адрес на листочке, оказавшимся визиткой аптеки мистера Омуса.

– Джей, нам, кажется, пора, – позвала я своего нанимателя. – Было очень приятно с вами познакомиться, мистер Омус.

– И мне, мисс Фолкнер, и мне. Заходите ко мне еще, у меня множество интереснейших устройств для женской красоты.

Я вежливо кивнула и вышла, позволив Джею открыть передо мной дверь.