Читать книгу: «НАСЛЕДИЕ. плоть и прах.»

ПРОЛОГ.

Настоящее время.

17 апреля 2070 год. 12:12. Исследовательская база «Красна». Россия. Столица Кирай.

Далия Янковская

Время. Неумолимо несущее вперед, когда тебе хочется спокойствия и предательски медленное, когда желаешь конца.

Вдохнув приевшийся ненавистный запах спирта, Даля взглянула на настенные часы сквозь толстое стекло своей клетки. Пять утра. Окон в помещении не было, так что ей оставалось только поверить в это. Лаборатория была пуста, лишь раздражающий писк оборудования оставался верным компаньоном для девушки.

Сидя на полу, она обнимала руками колени, медленно проводя по ним дрожащими пальцами. Ногти так сильно впивались в кожу, что оставляли кровавые борозды на голенях. Яркие рыжие волосы свисали вниз, смешиваясь с выступающими каплями крови. Она чувствовала, как сходит с ума. Стеклянная клетка вокруг нее давила, вынуждала сдаться, подчиниться им. Отличало эту клетку от гроба только то, что она была стерильной.

Сзади девушки расположилась койка, сбоку от нее туалет и раковина с маленькой душевой. Ее похитители сделали все, чтобы ей было удобно. Даже установили детекторы. Когда ей нужно было справить нужду или помыться, стекла меняли цвет с прозрачного на матовый.

«Сукины дети» – подумала про себя девушка.

Поначалу Далия чувствовала уединение благодаря этому. Но со временем и оно улетучилось. В какой бы угол этой камеры она не забилась, ей некуда было деться от постоянного надзора. Ученые, работающие в этой комнате, смотрели на нее, как на подопытного кролика и Далие стало мерзко от этого чувства.

Но в постоянном наблюдении были и плюсы. Она могла наблюдать за ними в ответ. Часами сидеть на полу и смотреть на выбранную жертву, пока та избегала взгляда девушки. Некоторые их исследования ей удавалось разобрать и тогда она обдумывала, что из этого может получиться.

Она так жаждала оказаться по ту сторону. Так сильно нуждалась в том, чтобы глотнуть свежего воздуха, подставить лицо под греющие лучи солнца.

– Проклятые выродки, – зло выплюнула она.

– Ну ну, дорогая, я думал, что мы с тобой друзья.

Мужской голос послышался из-за двери железной двери. Послышался щелчок карточки и дверь отворилась. Мира лишь подняла взгляд исподлобья, безразлично наблюдая, как в комнату входят несколько военных.

Солдаты в черной форме и винтовками на плече смотрелись в этом белоснежном месте слишком несуразно. И всего на мгновение она даже смогла провести параллель. Они выглядели темным пятном в этой безупречной лаборатории, в то время как она сама стала таким пятном на белой репутации Царской семьи.

Следом за ними зашел тот, кого она ненавидела. Тот, кого презирала всей душой. Тот, за чьей смертью она с удовольствием наблюдала бы, самостоятельно отрывая от него кусок за куском, как это делали его подручные псы.

Ногти впились в раненую кожу колен, но девушка словно не замечала этого. Ее взгляд был устремлен только на него.

– Друзей на опыты не отдают, – ее голос был едва слышным. Она и забыла, когда последний раз говорила с кем-нибудь. Ее участью было лишь наблюдать, иногда кричать, когда опыты приносили боль.

В те моменты она старалась держаться до последнего. Не хотела доставлять им удовольствия, но иногда с губ срывалось заветное «убейте». Она просила внутри об окончании этой агонии. Но сука, именующая себя «смертью» не слышала.

Мужчина прошел к ее клетке. Золотистые волосы доходили до его плеч невесомыми волнами. Они казались почти белыми и отливали голубизной из-за синей ночной подсветки лаборатории.

Красная императорская форма сидела на нем, как на влитом. Черные штаны были заправлены в высокие сапоги. Золотые эполеты выделялись на фоне блеклого пространства вокруг.

– Выглядишь, как павлин, – усмехнулась Даля, – Неужели я такая важная особа, что ко мне ты приходишь при параде?

Мужчина усмехнулся и присел на подготовленный солдатом стул. Вальяжно раздвинул ноги, уперевшись в них локтями и наклонился к стеклу. Голубые фамильные глаза внимательно всматривались в девушку из под густых бровей.

Квадратная челюсть, прямой нос. Все в этом образе кричало о принадлежности к Царской семье.

– Я собрался идти на бал, – приподнятые уголки губ могли говорить о дружелюбии, если бы Далия не сидела по ту сторону стекла, – Помнишь? Сегодня двадцать шесть лет с момента победы над генетическим штормом.

– Пришел за советом? – съязвила Далия, – Прости, но я не слежу за модными трендами.

Мужчина усмехнулся.

– Мне всегда нравился в тебе этот огонь, но я пришел по делу, – он вмиг посерьезнел и в его голубых глазах застыл лед, – Видишь ли, моей семье сильно надоедает та ситуация, которую ты устроила.

Его голос говорил мягко, словно он поучал ребенка, однако за всем этим фасадом крылось нетерпение. Они устали ждать.

Даля стала проектом младшего царевича. И то, что он никак не продвинулся в ответах, наверняка злило Императора.

Она подняла голову и взгляд затравленного зверька уступил твердости. Не смотря на свое положение она смотрела без страха на своего «друга».

– Мне очень жаль, что вы загнали себя в угол. Что посеешь, то и пожнешь.

На секунду в его глазах вспыхнул гнев, но быстро скрылся под маской дружелюбия. Сжав кулак, он потер одну руку о другую.

– Мы можем еще долго уничтожать твой разум. Мы не используем твой потенциал даже на двадцать процентов. Щадим тебя.

На последнем предложении глаза Дали расширились. Все ее существо затопил гнев. Сила рвалась из тела, девушка чувствовала ее на кончиках пальцах. Ей хотелось плакать от того, что она не может ее использовать. Она рвала ее изнутри, требовала выхода. Но Далия была вынуждена терпеть.

– Аттракцион невиданной щедрости, – выплюнула она, ощущая, как сила течет по венам, словно расплавленное железо. Скрестив пальцы, она выгибала пальцы в разные стороны, лишь бы давление в пальцах ослабло.

Стиснув зубы, Далия села на койку, уперевшись руками в матрас.

– Ты сама причиняешь себе боль, – с болью в голосе проговорил мужчина, – Но мы можем все прекратить. Плата за выход отсюда – твоя верность короне.

Далия усмехнулась.

– Нет.

Мужчина устало выдохнул.

– Любишь же ты все усложнять. Почему вечно из-за тебя кто-то должен страдать, Даля?

Его вопрос породил в девушке чувство страха. Этот ублюдок не мог до них добраться. В ответ на ее эмоции сила всколыхнула волну, нещадно жгла ее тело. Далия с трудом соображала.

– Ты их не найдешь – сквозь зубы процедила она.

Перед глазами плыли круги. Глубоко вдохнув, она постаралась сосредоточиться на лице Вячеслава.

– Мне и не надо. Их нашел твой благоверный, – его улыбка превратилась в оскал, когда он крикнул, – Приведите!

Когда ее взгляд наткнулся на мужскую фигуру, ее сердце сжалось от боли. Мирон выглядел в точности, как в тот день, когда они виделись в последний раз. Черный мундир был расстегнут, из под лацканов выглядывали золотые пуговицы. Белая рубашка была расстегнута на пару пуговиц. Но поясе висела кобура по обеим сторонам. На погонах петличный знак его гарнизона. Две большие звезды.

Слишком фамильярно для того, кто несет службу.

«Он никогда не позволял себе таких вольностей».

Из-за света его темные волосы казались иссиня-черными, хотя на самом деле были каштановыми. И очень мягкими. Пряди хаотично спадали ему на лоб. Далия подметила острые черты лица и легкие синяки под глазами.

«Похудел».

Тонкий прямой нос, по которому она так любила щелкать пальцами и злить его. Средние мягкие губы. Всего на мгновение она позволила себе вспомнить, как эти губы касались ее.

Огонь от тоски перебил боль от собственной силы.

Ей хотелось провести рукой по его щеке, зарыться в волосы, прижаться к нему, вдохнуть успокаивающий запах леса и меда.

Наткнувшись на зеленые радужки в хищных глазах, Даля на мгновение отпрянула. Безразлично взирая на нее, он перевел взгляд на младшего царевича и кивнул. Она понимала, что ему нужно играть отведенную роль, но по спине понеслись мурашки от нехорошего предчувствия.

Опустив взгляд на его руку, Далия заметила, что он кого-то держит. И только когда он полностью вошел в лабораторию, волоча за собой человека, ее мир рухнул.

– Не может быть… – прошептала она.

Взглянув в серые глаза Анны, она не могла поверить, что Мирон мог привести ее сюда. Она стала ему, как сестра. Он оберегал и заботился о ней, вместе с ней переживал ее приступы.

Покачав головой, Далия отказывалась поверить в это.

– Нет, – она не вынесет еще одного предательства, – Мирон, посмотри на меня!

Сила новой волной накрыла ее тело. Огонь жег ее изнутри, дар, предназначенный для спасения других сейчас убивал ее саму. Превозмогая боль, она встала на ноги и подошла вплотную к стеклу. Она не видела никого, кроме Мирона и Анны.

Взгляд Анны был затуманенным, словно она была под каким-то препаратом. Белоснежная коса растрепалась, а белая кожа выглядела серой. Серые глаза не смотрели на Далию, а глупая улыбка на ее лице довершала облик.

Зажав рот рукой, чтобы не всхлипнуть от вида подруги, она посмотрела на Мирона. Его взгляд оставался ясным. Он точно не был под чем-то.

– Что все это значит, Вячеслав?

– Все просто, моя дорогая. Мирон любезно согласился помочь Империи, как и всегда. Его долг служить Родине и он, в отличие от тебя и твоей подруги не забывал его ни на мгновение.

Даля качала головой.

– Врешь! – рявкнула она.

– Мне плевать, – махнул он рукой, – Если ты хочешь, чтобы Анну не постигла та же участь, что и всех сошедших с ума Порченных, тебе нужно пообещать верность нашей семье. Поклянись служить нам, – ему не хватило терпения сказать последнюю фразу спокойно, голос предательски дрогнул, – Расскажи мне все, что знаешь о сопротивлении. С самого начала.

Наконец девушка перевела на него взор, яростно пожирая его взглядом ядовито выплюнула:

– Золушка не опоздает на бал?

Вячеслав разочарованно покачал головой.

– Ваше высочество, – подал голос Мирон и у девушки дрогнуло сердце от его отстраненного тона, – Позвольте помочь вам.

Младший царевич с воодушевлением хлопнул в ладоши:

– Готовь место.

– Мирон, почему? – Даля почувствовала, как глаза щипет от накатывающих предательских слез.

Он ничего не ответил. Его взгляд хоть и был устремлен на нее, но был полон безразличия. Он отвернулся, собираясь уходить.

– Что вы с ним сделали?! – закричала Даля.

– Напомнили ему, кто враг, – откинувшись на стул, младший царевич смотрел на представление, раскинувшееся перед его глазами. Он закинул ногу на ногу, продолжая свой монолог, пока Далия испепеляла его взглядом.

– Он был рад посодействовать в экспериментах с твоим телом, – он нагнулся, закрыв ребром ладони свои губы, будто шептал секрет, – Более того, он лично придумал несколько из них.

– Больной извращенец! Я не верю тебе! – закричала Далия, схватившись за голову.

Боль от предательства разрывала душу, сила жгла органы. Она чувствовала, что слабеет с каждой секундой, но не могла оставить Анну наедине с царевичем.

– Мирон, помоги! Прошу, спаси ее! – из последних сил кричала Далия, но он не двигался с места, – Чертов ублюдок!

Ударив по стеклу кулаком, Даля почувствовала острую боль в руке. Но останавливаться не входило в ее намерения.

«Разобью чертово стекло, а затем и твою безразличную рожу! Приведу в чувства!» – кричала она про себя.

Капли крови от разбитых рук падали на ее рубашку, лицо, волосы. Но она не останавливалась. Далия почти не чувствовала физической боли.

– Ненавижу! Ненавижу всю эту проклятую Империю!

Кто-то схватил ее руки, оторвав от стекла и она ощутила едва заметную боль в шее, а после этого темнота.

***

23 апреля 2070 год. 07:34. Исследовательская база «Красна». Россия. Столица Кирай.

Далия Янковская

– Начнем сначала, дорогая.

Далия сидела на полу, безразличный взгляд был направлен сквозь Вячеслава. Теперь он был одет просто, повседневная рубашка, свободная сидящая на теле, черные брюки, заправленные в сапоги.

Неделя, которую она провела на кресле для подопытных под личным контролем Мирона выбили последнюю веру, которая у нее была. Она не знала, что они сделали с Анной, но была готова спасти то последнее, что еще могла.

«Плевать на эту Империю. Пусть сожрут друг друга наконец-то».

– Мне очень жаль, что нам пришлось использовать крайние методы, – он махнул рукой и человек, сидящий за лабораторным столом приготовился что-то писать в ноутбук, – Начни сначала.

Мира горько усмехнулась.

– Первое апреля.

ГЛАВА 1.

1 апреля 2069 год.

Столица России – Кирай. Третий квартал территории Эсперов. Лечебный корпус.

Далия Янковская

Тихонько закрыв дверь, женская фигура прошла внутрь. Прижимая к груди сумку с необходимыми ингредиентами, оглянулась по сторонам, убеждаясь, что ранним утром никого не найдет на своем пути.

Двинувшись в глубь дома, вдохнула полюбившейся за многие годы запах трав. По лестнице спустилась в подвальные помещения. Благо в их доме слуг отродясь не водилось.

Порченные не заслуживали статуса.

Узкий коридор с несколькими дверями, расположенными в шахматном порядке.

«Господи, спаси меня от внимания Таисии Владимировны».

Ей осталось всего-то дойти до самой последней двери, а затем спрятать то, что она с таким трудом достала. Ей пришлось долго искать пути выхода на этого торговца. Бережно сжимая в руках грубую ткань, Далия глубоко вдохнула и сделала шаг.

– Окаянная же ты! Говорила тебе не сбегать за пределы района!

От неожиданности и страха Далия выронила сумку и на пол высыпалось содержимое. В нос ударил знакомый запах седативных трав: синюха, валериана, хмель. Все, что она смогла обменять из скудного выбора за стенами района.

Посчитав, что лучшая защита – это нападение, Далия наигранно вскрикнула:

– Таисия Владимировна!

Женщина с прищуром переводила взгляд с девушки на рассыпанные травы. Белая седина была стянута в пучок сзади, морщинистые руки опирались на трость. На сутулившиеся плечи была накинута расписная шаль. Не смотря на преклонный возраст штаб-лекарши, старушка вела себя на удивление бодро. Молодых учеников держала в узде также, как и саму Далию в раннем возрасте. Вот только с повзрослевшими подопечными не всегда хватало сил совладать.

И все-таки все, кто находился у нее на попечении в лекарском корпусе Порченных с уважением смотрели на эту женщину. Она сумела дожить до такого возраста и не сойти с ума от силы, пожирающей ее каждый день.

– Решила всех нас на плаху отправить? – грозный голос отозвался эхом от голых каменных стен.

Никто не пытался делать ремонт в подвальных помещениях, они предназначались для складирования неприхотливых предметов быта. Запах плесени слышался из каждого уголка. Голый бетон на полу и стенах навевали чувство бессилия.

Но именно в этом месте у Далии была возможность готовить настойки для Порченных. И для себя.

Лекарка запнулась, не зная, как оправдаться перед наставницей.

– Я…я…

– Головка от хуя!

Неуместные высказывания от Таисии Владимировны всегда смягчали грузную атмосферу, ее поведение часто считали сумасшедшим. Но так считали только люди из Инквизиции – не имеющие тех пороков, за которые сгоняют сюда Порченных.

Далия восхищалась силой духа своей наставницы. И могла понять особенности ее поведения. Девушка закатила глаза, а потом взглянула прямо в белесые глаза старой женщины, улыбаясь.

– Сколько вам лет?

– Ишь какие вопросы задаешь, давно тебя ремнем не хлыстала! – вскинулась наставница, тростью махнула в сторону ученицы, но та увернулась, – Собирай быстрее дуреха и живо в кабинет!

Далия поджала губы, с досадой наклоняясь за пучками трав. Вернувшись в холл, она взглянула в большие прямоугольные окна на улицу. Сквозь белый тюль мало что было видно, но она заметила возню. А затем крик.

Внутренне сжавшись, она окликнула Таисию Владимировну.

– Ну и дерьмо! – проворчала она, подойдя к окну и присматриваясь, – Пойдем. Это не наше дело.

Наставница уже ступила на ступени, когда обернулась и заметила, что Далия так и стоит у окна.

Руки сжаты в кулаки, а взгляд устремлен вдаль. И было в этом взгляде то, что никогда не нравилось Таисии Владимировне.

Безумие.

Далия бросила сумку, сорвалась с места, выбегая на улицу. Первое, что она заметила – это молодой парень, стоящий на коленях. Его русые волосы были растрепаны, будто он сжимал их в пальцах, чтобы унять головную боль, так хорошо знакомую каждому Порченному.

Глаза его покраснели, в уголках собрались кровяные слезы, под впалыми глазницами маячили синяки. Пальцами он царапал каменную брусчатку мостовой. Вокруг него зависли в воздухе предметы. Чьи-то сумки, дорожная пыль, цветы, высаженные вдоль улиц, чей-то велосипед – они так и норовили защитить того, кто их призвал.

«Телекинетик»

– Прошу, заставьте их замолчать! – он бормотал одну и ту же фразу, откинув голову.

Вокруг него собралась толпа на безопасном расстоянии. Далия слышала вой сирен.

«Черт, будут тут через пару минут»

Не давая себе шанса на раздумие, Далия двинулась в гущу событий. Судя по уровню его приступа, ему осталось недолго перед тем, как его отправят в Элвалаж.

Медленно лавируя между различными предметами, она подходила к парнишке. Он вскинул на нее взгляд и Далия заметила в них ужас.

– Нет! Не подходи! Вы пришли забрать меня! – он стал отползать и предметы хаотично задвигались вокруг него, создавая кокон защиты.

«Точно не класс Б, неужели работник завода?».

Далия рухнула наземь, уклоняясь от летящего в нее велосипеда. Постаралась крикнуть, чтобы он услышал.

– Через пару минут здесь будет отряд, который заберет тебя идиот! Дай тебе помочь! – она не смогла сдержать злости в голосе.

Людская бестолковость всегда вызывала в ней особенное раздражение.

– Я такая же, как и ты! – крикнула она, едва сдерживая порыв бросить этого недотепу и уйти обратно в корпус, – Биокинез!

Внезапно во взгляде парня промелькнуло доверие, но следом словно по щелчку его взгляд сменился на кровожадный.

«О нет нет нет».

Далия не раз имела дело с таким взглядом. Знак, что Порченный уже перешел грань, что его разум уже начал падать в бездну безумия.

Неестественно улыбнувшись, он двинулся на нее. Люди в страхе закричали, уловив перемену и разбежались.

«Благими намерениями устлана дорога в ад» – лекарка вспомнила фразу своей наставницы. Вот уж правда.

Оценив свои силы, она взглянула на него. Ее обучали справляться с такими стадиями. Судя по его первичной реакции, он не был похож на военного, щуплое телосложение добавило уверенности девушке.

Вой сирен был уже близко, у нее оставались мгновения, прежде чем они увидят, что он уже не может контролировать себя. Призвав силу, она ощутила, как она электризуется на кончиках пальцев. Двинувшись ему навстречу, она не переставала с ним говорить.

– Как тебя зовут? Я уверена, что ты в своей коммуне ботаник, – она смотрела за его реакцией.

Он тряс головой, словно скидывая наваждение. Он боролся с самим собой в недрах собственного разума. Злая улыбка сменялась на добрую, пока окончательно не остановилась на свирепой, совершенно нечеловеческой:

– Я чувствую, ты будешь вкусной! Дай мне попробовать тебя…, – он потянул к ней руки, срываясь с места.

Сердце выпрыгивало из груди, когда Далия рванула ему на встречу. Врезавшись в друг друга, он повалил ее на мостовую, из его рта капала слюна на ее лицо, а сам он пытался схлопнуть челюсти на ее шее.

Не смотря на его щуплое телосложение безумие придавало ему сил, ей было тяжело его удерживать. С трудом подняв руку, врезала ему кулаком, оседлала его сверху и прижала свои руки к его груди. Она чувствовала, как сквозь ладони течет теплая сила, растворяясь внутри этого безумного тела.

Взгляд постепенно обретал ясность. Визг шин резанул слух. Посмотрев в глаза парнишке, она прошептала:

– Я никому не скажу.

Она не успела расслышать его ответ, лишь недоверие в глазах прежде, чем чьи-то грубые руки подняли ее на ноги. Перед ее глазами блеснули золотые пуговицы и одна большая звезда на пагонах.

Далия подняла локоть, брезгливо стирая слюну с лица.

– Назовитесь.

Строгий голос заставил ее вскинуть голову. Темные волосы спадали на лоб. Хмурый взгляд зеленых глаз из под густых бровей заставил девушку поежиться.

– Далия Янковская. Эспер класса А.

На миг в его глазах промелькнуло удивление, он перевел взгляд на парня, которого сажали в подготовленный грузовик для безумных Порченных.

Хмурый взгляд вернулся к ней, он схватил ее за плечо, наклоняясь ближе:

– Вы знаете, что запрещено помогать тем, кто уже на грани?

– Он не был на грани, обычный приступ, – прошипела она сквозь зубы, сбрасывая руку с его плеча.

Он обвел место действия взглядом, хмыкнув.

– Научитесь врать лучше.

С этими словами он развернулся, но Далия окликнула его:

– Что с ним будет?

– Стандартный допрос и обследование, – бросил он, едва обернувшись к ней.

– Вам бы научиться лучше врать! – в догонку бросила она.

«Так у него хотя бы есть шанс».

Сев в машину, дал команду. Провожая взглядом Инквизицию, Далия задумалась над тем, а что делал генерал-майор на обычном рейде?

У нее засосало под ложечкой от мыслей, что ее ремесло стало заметным. Теперь лекарке надо подумать над своей скрытностью.

Раздраженно выдохнув, она вернулась в дом. На пороге у окна стояла ее напарница. Далия считала ее воплощением ангела – белые ресницы и брови, такого же цвета волнистые волосы, спадающие на почти белые глаза, лишь на солнце были заметные легкие оттенки голубого и серого. Тонкая белоснежная кожа была покрыта веснушками на лице и руках.

– Анна, что ты тут делаешь?

Но девушка не ответила ей. Она смотрела в окно на кровавую брусчатку, крепко обхватив себя руками. Лицо было напряжено, в глазах застыл страх.

– Анна?

Далия сделала шаг, но та остановила ее. В голосе прозвучал страх.

– Н-нет, н-не под-дход-ди.

– С тобой все в порядке, – остановившись, уверила ее Далия.

– К-как д-долго? – горько усмехнулась девушка.

Анна не выдержала, рванула с места и обняла Далию. Крепко прижимаясь, она всхлипывала. Поглаживая ту по голове, лекарка приговаривала:

– Мы не знаем, идет ли это от некромантии или от дара в целом. Я обещаю тебе – мы это выясним.

Подруга в ответ только кивала, но всхлипы стихали, а значит слова помогли. Отстранившись, она взглянула той в глаза:

– Мы вместе, помнишь?

В ответ та кивнула, улыбнувшись. Достала из складок больничного халата сумку Далии.

– Н-не р-разбрасывайся этими в-веществами. Если б-бы их к-кто-то н-нашел… – она не закончила предложение, лишь опустила глаза в пол.

– Спасибо, – крепко сжав сумку в руках, – Увидимся позже, мне нужно получить нагоняй от нашей большой начальницы.

– Т-ты опять что-то н-натворила? – заикаясь, спросила Анна.

– Именно, – открыто улыбнувшись, она вскочила по лестнице вверх.

Все военные лечебные корпусы были лишены лоска Царских дворцов. Даже до стандартного особняка среднего чиновника им было далеко.

Простые и практичные прямоугольные трехэтажные здания с прямоугольными длинными окнами. Фасады были украшены рустовкой на нижних этажах, а также пилястрами и карнизами. Стены были окрашены в нейтральный светло-голубой оттенок. В коридорах и комнатах для проживания полы покрывались деревянными досками, в лечебной части – плиткой с узором. Двери по всей территории были исполнены из массивного деревянного корпуса с резьбой.

Все вспомогательные помещения находились в отдельном корпусе.

Двор был обустроен небольшим садом для прогулок пациентов.

Коротко постучав два раза в дверь, Далия вошла в кабинет.

– Сядь, – коротко приказала наставница.

Девушка послушалась, внимательно разглядывая лицо старушки, изучая ее настроение. Она не была в ярости, лишь недовольство отразилось на ее лице, когда карие глаза наконец встретились с зелеными.

– Сколько еще ты будешь продолжать подставлять наши задницы? – начала штаб-лекарка, – Ты ничерта не помогаешь, лишь усложняешь судьбу этих бедняг.

От этих слов протеже вздрогнула. Эти сомнения посещали ее на постоянной основе, но она всегда верила в то, что дает своим подопечным шанс.

– Я помогаю им, госпожа. Пациенты идут на это самостоятельно и начинают чувствовать себя лучше. Разве это не важно?

– Ты садишь их на наркоту, девочка! Ты ставишь под угрозу весь наш корпус, не дай бог о твоих проделках узнает Инквизиция…

Далия не дала договорить наставнице, перебив:

– Я занимаюсь этим уже год и многие, кто был на грани до сих пор держаться. Спросите их семьи, их самих счастливы ли они увидеть рождение своей дочери? Сыграть свадьбу с любимым человеком? Насладиться еще одним солнечным днем? – она тяжела дышала, но не могла остановить поток слов, – Никто не знает моего лица, я всегда действую в аккурат и никогда не позволила бы поставить под угрозу это место.

Закончив свою речь, она уперла тяжелый взгляд в наставницу. Та стояла, опираясь пальцами в стол, нависая сверху. По ее лицу невозможно было прочесть что-либо. Далию всегда пугала эта женщина, в один момент она могла вести себя, как сумасшедшая бабка, а в другой она говорила серьезно о безопасности и политике.

– Положение Порченных и без тебя слишком шатко. Речь не только о корпусе, речь о всем районе.

Далия ощущала, как ее топит гнев от несправедливости этого мира.

– Долго мы будем пресмыкаться перед этими правилами? Как долго будем отдавать в руки Инквизиции наших сородичей на верную смерть?

Таисия Владимировна подняла руку, останавливая поток слов ученицы:

– Достаточно! Твое стремление мне понятно, но каждый метод должен использоваться в правильное время дитя, – ее глаза смотрели пристально, – Сейчас не то время.

Некоторое время в комнате царило молчание, пока Далия обдумывала сказанное. Она понимала важность слов наставницы, но если она перестанет помогать этим людям, значит потеряет веру в то, что они могут изменить что-то, они могут получить контроль над своей жизнью. Наконец, лекарка кивнула и встала с кресла.

– Благодарю за разговор.

Когда девушка собралась выходить, ее окликнула Таисия Владимировна:

– Даля, твои исследования важны, но ты должна заниматься этим вне корпуса. Ежели я услышу запах этих трав или замечу тебя за чем-то неприглядным, тебе придется покинуть эти стены.

Обернувшись, она потянулась к ручке двери, когда услышала еще одно наставление:

– Невозможно спасти тех, кто уже мертв.

Молча сжав челюсти, чтобы не сказать чего-то лишнего, Далия кивнула и вышла за дверь. Слезы обиды душили ее, ей хотелось уйти из этого места. Внезапно эти стены начали душить.

Травы все еще бережно лежали в ее руках. Ей нужно было придумать, куда их спрятать. Но для этого ей нужно дождаться ночи. Решив оставить их у себя в комнате до ночи, Далия понадеялась, что ее наставница не придет к ней с обыском сегодня.

Ей захотелось поделиться с кем-то своими переживаниями. Она не могла выбрать Анну, поскольку та сама находилась не в стабильном состоянии. Оставался только один выбор.

Выскочив из главного корпуса на оживленную улицу, лекарка заметила, что брусчатку уже успели помыть, следы приступа были убраны. Далия внутреннее усмехнулась.

«Лучше Инквизиции никто не заметает следы».

На противоположном конце улицы стояли деревья, опускающие свои ветви на реку, огражденную металлическим парапетом. Тени от деревьев вдоль набережной медленно удлинялись, словно пряча в себе магию наступившего дня. На набережной стояли изящные фонари, представляющие собой пройденные времена, когда не было деления между людьми, когда все были одним целом. Лекарка засмотрелась на их стеклянные абажуры, вспомнила их мягкий свет, когда день уступал место ночи.

Ранее пустынная улица уже была полна людей, снующих по своим делам. Со всех сторон девушка слышала разные диалекты и наречия. В район Порченных скидывали со всей страны.

Не смотря на отношение всей Инквизиции и высших слоев общества к их расе, они сумели найти в этом районе свой дом. Смех людей и гомон улицы смешивались с криками уличных торговцев, создавая живую симфонию, пронизанную атмосферой привычной суеты и небольших радостей. В каждом уголке этой казенной улицы развивались маленькие истории, которые, как и все, что окружало людей, помогали им проходить сквозь жизнь, успокаивая и утешая.

Именно для них старалась Далия. В которых раз убеждая себя, что она не станет частью этого круговорота ненависти, будет бороться на свободу своих сородичей, она двинулась по набережной в сторону военного гарнизона.

Контрольно-пропускной пункт на территории отражал ту мощь, которой смогла добиться страна после апокалипсиса. Царская Россия филигранно вписалась в мир будущего. Высокие, окружающие здание арки в классическом стиле, массивные колонны и тонкая лепнина перекликались с современными стеклянными и металлическими конструкциями.

Перед огромными кованными резными воротами стояли автоматизированные системы, предполагающие сканирование личности приходящего. Они были оформлены под старинные пушки. Кадеты, стоящие на страже, делились на два состава. Первый проверял первичную систему безопасности для тех, у кого нет доступа пройти дальше. Второй регистрировал входящих внутрь.

Далии только раз удалось подглядеть за открывшимися воротами второй рубеж прохода. Фактически это представляло собой компактные, стилизованные под старинные парные столы с чернильницами. Вместо бумажных журналов для записи используются интерактивные дисплеи, на которых солдаты могут внести информацию о проходящих.

Из внутреннего двора вылетали почтовые дроны, доставляющие приказы каждому отряду и отдельным людям.

Вход внутрь ей был заказан, поэтому пройдя мимо пушек, она почувствовала легкое гудение вокруг, подошла к воротам, попросив часовых позвать Юлия Каберского. Молодой юноша улыбнулся ей и что-то крикнул своим.

Она отвернулась, отошла подальше, сцепив руки за спиной в очередной раз обдумывая слова наставницы.

Внезапно ее обхватили руки сзади подняв над землей и кружа вокруг. А затем мягкий, бархатистый голос шепнул ей куда-то в шею:

– Я скучал, колючка.

Почувствовав под подошвой землю, она обернулась к своему другу, открыто улыбаясь.

Рыжие волосы переливались ярким рыжим цветом, пряди на солнце горели огненными искрами, словно олицетворяя его самого. Ровные черты лица, нос с едва заметной горбинкой, веснушчатая кожа.

Самая запоминающаяся черта в этом мужчине – это его глаза. Теплые, янтарные, они словно перебивали солнечный свет, привлекая к себе внимание. Сколько Далия знала этого молодого человека, его глаза никогда не покидали искорки озорства.

Легкий весенний ветерок играл с его волосами, и Далия не могла не полюбоваться переливами его глаз на солнце:

– Неужто убила кого-то? – спросил Юлий.

– Что? – опешила на мгновение Далия, вернувшись в реальность.

– Ты ко мне приходишь только, когда у тебя что-то идет не так с пациентами, – напыщенно надув губу, он взглянул на нее щенячьим взглядом.