Читать книгу: «Предания Хансана. Песнь о красоте Белой горы»

Пролог

Кони ретиво били копытами землю: от взмыленных тел, плавно качавшихся в вечернем мареве раннего лета, исходил полупрозрачный пар. Седоки остановили лошадей лишь на секунду, чтобы по звёздам сверить направление.

Лес сгущался с каждым шагом, становясь живым лабиринтом из искривлённых ветвей и колючих зарослей. Воздух, густой и влажный, пах сыростью гниющих пней и чем-то ещё – терпким, древним, словно дыхание самой земли. Ветви, сплетённые в плотный полог, едва ли пропускали отблески лунного света, превращая тропу в подобие чёрного тоннеля. Где-то между деревьев, совсем близко, хрустнула ветка – слишком громко для зверя, – и по спинам всадников пробежала холодная дрожь. Глаза, невидимые во тьме, следили за ними из чащобы, и шепот, едва отличимый от шелеста листьев, порой обрывался, словно его обрезали чьей-то незримой рукой.

– Господин, вы уверены, что мы движемся в верном направлении? – баритон Сон Дана раздался слева, и Тэен повернулся к нему. Почти налившаяся луна отбросила на лицо спутника тень из-за плотного глубокого капюшона.

– Уверен. От дуба висельников на север по Полярной звезде, – наизусть повторил Тэен наставление старухи, которая несколько дней назад за пару золотых подсказала, где найти… колдуна. Молодого всадника, облачение которого скрывало не только внешность и стать, но и статус, от мысли об этом бросило в жар – не от страха, скорее, из-за осознания, что ситуация на арене власть имущих обострилась настолько, что приходилось действовать чужими руками. И силами. – Или ты, Дан, боишься? Разве не с тобой мы ещё в десять лет в этот лес убежали?

– Я и тогда был против. Посмотрите, прошло пятнадцать лет, а ничего не изменилось, – проворчал Дан, но пришпорил коня вслед за зашагавшим вглубь леса жеребцом Тэена. И удобнее поправил катану на поясе, готовый в любую секунду отразить удар от своего повелителя.

Спина Тэена впереди была поразительно прямой – такую осанку держала не только почти военная выправка, полученная за годы обучения управлению, политике и военному делу, но и напряжение. Лес сгущался, кроны сходились друг с другом: луне всё тяжелее было пробираться через густую листву. Но мужчина знал, что шёл в нужном направлении. Как? Неизвестно, но почему-то амулет – Тэен носил его с десяти лет, не снимая, – тепло грел грудь, на которой лежал, под слоями одежды.

Всадники ехали в тишине, прерываемой воем хищников, вышедших на охоту, потревоженных птиц и, кто знает, может, волшебных существ, коих по преданию в лесу водилось много. К одному из них всадники и спешили сами. Тэен помнил, как пятнадцать лет назад они с Даном, его слугой и приближённым, с которым он уехал из родного города ещё ребёнком, точно так же шли по лесу. Конечно, тогда был день, пусть и туманный, и никто из них не собирался устроить дворцовый переворот, но антураж сохранился.

Даже усилился – в какой-то момент Тэен начал яснее видеть меж стволами светлое пятно. С каждым метром оно становилось яснее, вскоре стало видно еще и окно, через которое свет от огня разливался по лесу, и дым от печи, который магическим образом таял в воздухе, не выдавая местоположения. Значит, деревенские слухи не врали – здесь действительно жил колдун.

– Ты готов? – Тэен остановился на краю леса, глядя на Дана. Тот скинул капюшон и кивнул, чуть нахмурив взгляд. – Спрячь оружие, мы пришли с просьбой, а не с угрозами.

Молодой господин спешился, оставив коня у точно для них приготовленной коновязи. То же самое сделал и Дан, но остановился позади, когда Тэен подошёл к двери и несколько раз постучал.

– Хозяин, открой. Мы пришли с миром. Нам нужна твоя помощь.

***

Соль знала, что Тэен придёт. Она видела это во снах. Так предсказали руны, так говорили карты, так нашептал огонь, так, в своей паутине жизней, решили боги. То была судьба. Не её, не Соль. Чужая. Но она оказалась с ней переплетена – по желанию аль без оного.

К прибытию наследника всё было готово. Дом натоплен, духи леса предупреждены, в конце концов, сама ведьма была готова встретиться с мужчиной пятнадцать лет спустя. И у Соль, невольно вплетённой в эту историю, имелись свои планы. Она знала, что её спокойная жизнь в лесу закончилась. Но была готова.

– Наму, я ведь просила тебя пропустить к моему дому лишь одного.

Гости, чей приезд не стал неожиданностью для существа, обитавшего в этом лесу, обернулись, застигнутые врасплох. Тэен и Дан, услышав голос за спиной, потянулись к оружию – первая мысль была о засаде. Но почему же тогда так спокойно билось сердце молодого господина, обычно за метры и за минуты ощущавшего опасность?

Девушка вышла из тёмного леса. Ее лицо скрывал капюшон тёмной мантии, под ней же пряталась совершенно простая одежда, то ли из льна, то ли из крапивы.

Она даже не обратила внимание на стоящих перед дверью дома людей. Соль подарила его уставшим лошадям. Разложила перед ними сено, поставила два ведра с водой и каждой протянула по морковке.

– Хм. – Второй голос раздался с ветки раскидистого дуба.

На ней сидел вовсе не человек, но нечто похожее. Фарфоровая кожа выделялась на фоне безлунной ночи, глаза светились как две звезды, иссиня-чёрные волосы напоминали воронье оперение. Существо в упор смотрело на второго человека, пока корни дерева под землёй ползли к его ногам.

– Прикажешь его убить?

Соль развернулась к гостям. Она помнила обоих. Ох и шума они тогда навели в её владениях. Но то было не время их прихода. Время пришлось лишь сейчас. Опасным было лишь то, что такова судьба была только у одного из них; что же до второго… его роль Соль пока что не понимала. Но, вероятно, и она была значимой.

– Нет, оставь.

Ведьма подошла ближе, совершенно не испытывая страха. Она видела, как дёрнулись чужие руки, желавшие схватиться за оружие, и одновременно с этим дёрнулись уголки её губ. Глупцы.

Соль сняла капюшон лишь тогда, когда оказалась перед темноволосым, перед наследником.

– Я ждала тебя, Тэен. Оставь за порогом моего дома друга и своё оружие. Коль осмелишься – заходи.

И, блеснув глазами, Соль скрылась за дверью, из-за которой повеяло теплом домашнего очага и запахами сушёных трав.

– Дан, останься, – логичное и ожидаемое «но» Тэен прервал взмахом ладони. За себя он не переживал: легко снял с пояса ножны и отдал слуге. Именно Дан, оставшийся на улице наедине с молчаливым, но явно более агрессивно настроенным существом, заставлял его тревожиться. Тэен положил ладонь на плечо друга и мягко похлопал. – Ты не тронешь, и тебя не тронут, помнишь? Я быстро.

В доме Соль уже находилась без мантии. Теперь её одежду можно было рассмотреть лучше. Она не была похожа на традиционные наряды Хансана. Широкие светлые штаны, без единого пятна грязи, что до этого были заправлены в высокие сапоги, теперь скрывали босые стопы. Рубаха оказалась подпоясана лентой все из той же ткани, а по подолу стелились рисунки, понятные одной лишь ведьме, вышитые аккуратными стежками. Оставалось только гадать, шила ли Соль себе одежду сама или брала её где-то. Но было заметно, что она точно ухаживала за ней.

Ведьма зажигала свечи, что стояли на большом дубовом столе, когда услышала скрип половиц. Бросила на вошедшего мужчину оценивающий, но словно понимающий взгляд. На лице Соль играли тени от языков пламени, и это делало её похожей ни то на существо, что осталось на улице следить за Даном, ни то на богиню, ни то на лесного монстра. Хитрая улыбка напоминала последнего.

Ведьма пригласила гостя за стол, поставила перед ним кружку с дымящимся напитком и села напротив, готовая слушать историю, которая, однако, была ей неинтересна. Она никогда не любила людей. Жадных до власти и денег, мечтающих обладать всем на свете. Соль с удовольствием прожила бы всю свою оставшуюся жизнь в лесу. Но знала, что её судьба и судьба этого человека переплетались, словно крепкая паутина, сотканная пауком судьбы. Она должна была ему помочь. При этом преследуя собственные интересы. Ведь жажда мести и искупления тлела где-то внутри вместе с душой.

– Здравствуй, – Тэен немного помедлил, не зная, как начать разговор. Его предупреждали, что если колдун пожелает, то сам назовёт своё имя, но и своё произносить не оказалось нужды. Юноша глубже вдохнул запах прелых трав, сжимая в руках чашу с душистым напитком, на которую смотрел с подозрением: как бы ни была спокойна интуиция, сознание всё ещё твердило о возможной засаде. – Ты уже знаешь моё имя… Что ж, я Кан Тэен, младший наследник семьи Кан, которая не одно десятилетие правит Хансаном. И меня хотят убить.

На ведьму эти слова произвели мало эффекта. Она смотрела так, будто ждала продолжения истории, будто такие мелочи, как страхи или намерения других людей, ее не интересовали.

– Мой отец… Семнадцать лет назад Кан Гоныль начал серьёзно болеть. Он образовал из приближённой знати управляющий орган, который помогал ему, пока болезнь забирала здоровье, а после должен был помогать его сыновьям на престоле. Но в столице отец оставил лишь троих старших сыновей – меня же, младшего и рожденного от второй жены, выслал в деревню у этого леса. Никто не знал, зачем и почему. Семь лет назад отец умер, но власть не перешла никому из моих братьев. Совет министров держал всё в своих руках, – Тэен нахмурил брови, когда неожиданно напиток в его руках начал призывно теплеть. Он манил прикоснуться губами, но парень держался. – Недавно мне исполнилось двадцать пять, я достиг возраста для вступления на престол. Я думал, что совет министров ждёт этого момента для передачи полномочий, но я узнал, что моих братьев убили. А доверенные люди из дворца говорят, что и на меня готовится покушение. Совет желает отобрать то, что по праву и по крови принадлежит мне, лишь из жажды власти. Мне нужна… твоя помощь, помощь магии, чтобы вернуть свой титул и земли. Я готов на всё, только назови свою цену.

– Так уж на всё? – спустя некоторое время задала вопрос ведьма, и если сначала её взгляд был хитрым, то выражение лица в секунду сменилось на хмурое и требовательное. – Пей.

Голос прозвучал твёрдо, не терпя возражений.

Однако стоило лишь мужчине напротив сделать несколько глотков, Соль выхватила у него кружку и вылила содержимое в большую деревянную чашу. Из камина она взяла горсть золы и высыпала туда же, начиная что-то бормотать себе под нос. Из льняного мешка зачерпнула сушёных цветков маттиолы, из кувшина долила молока и лишь затем достала из-под одежды длинную иглу, протягивая наследнику ладонь, ожидая от него того же. Магия предсказания требовала крови.

Соль заметила чужое колебание, но в этот раз не улыбалась. Чужая медлительность раздражала. Потому, когда она едва увидела движение, сама схватила чужую ладонь и уколола указательный палец, позволяя каплям упасть на молочную поверхность жидкости.

Кровь рисовала узоры, расползаясь от цветка к цветку. Соль разглядывала их внимательно, хмурясь. А после подняла проницательный взгляд на человека.

– Смерть стоит за твоей спиной. И я – твоё единственное спасение.

Ведьма задумалась, вновь обращаясь к рисункам.

– Через два дня они приедут. Решать государственные дела. И попытаются тебя убить. Они привезут вино. Не пей его.

Соль поднялась с места очень резко и быстро, выходя в другую комнату своего небольшого домика. Она возилась там достаточно долго, но вскоре вышла с небольшим браслетом. Аккуратные чёрные камни располагались на красной шерстяной нити. Ведьма повязала его на левое запястье наследника.

– Не снимай его. Он предупредит тебя о ядах в еде, напитках, одежде или оружии. Как только ты коснёшься чего-то и почувствуешь жжение, знай – оно отравлено.

Соль вновь села за стол, согнув одну ногу в колене, поставив босую стопу на свой стул, а на колено уперев подбородок.

– Ты сказал назвать мне цену.

Её взгляд вновь светился. Он был ни то опасным, ни то хитрым, ни то знающим все законы этого мира.

– Моя цена – ты. Коли согласен – мой дом твой дом. Али нет – выйдешь за дверь и, если повезёт, пройдешь через лес и останешься живым. Но смерть всё равно тебя догонит. Она уже наточила косу.

Тэен чувствовал на коже потоки мурашек, пока ведьма, умевшая, как оказалось, и обольстительно улыбаться, и приказывать одним взглядом, называла цену за свои услуги. Он? Тэен? Что это вообще могло значить? Тэен, которого всю жизнь учили политике и дипломатии, привыкшего добиваться для себя выгодных условий или по крайней мере точно знать положения сделок, однако понимал, что текущая ситуация не предполагала торга. Ведьма говорила об этом одним своим взглядом.

– Я.… я согласен. Мой дом тоже для тебя открыт в любое время, – Тэен поднялся с места, кланяясь ведьме. – Спасибо за помощь.

Наследник вышел из чужого дома, сопровождаемый хитрой улыбкой хозяйки. Уже на улице, где оставил Дана и коней, он словно выплыл из марева транса, яснее осознавая ситуацию. И правда, он только что заключил сделку с настоящей ведьмой.

Тэен нашёл Сона, перетягивающим подпруги седла. Слуга усиленно делал вид, что не замечает смотрящего в его спину существа, которое, казалось, даже не сдвинулось со своего места на дубе. Тэен увидел, как Дан вздрогнул, когда господин подошёл к нему и кивнул.

– Всё хорошо. Можем ехать обратно.

Когда всадники, наконец, двинулись в обратный путь, тропа казалась менее враждебной, а тени – не такими густыми. Лес отпускал их и позволял им уйти.

Обернувшись в последний раз, Тэен увидел её.

Соль стояла на крыльце своего домика, прислонившись к косяку двери и пристально смотрела вперед. В руках ведьмы была та самая деревянная чаша, из которой она неспешно отпивала, провожая путников задумчивым, тяжёлым взглядом. Губы шевелились, напевая что-то мелодичное на давно забытом людьми языке – то ли заклинание, то ли колыбельную, то ли погребальную песнь.

И в этот миг тучи расступились, и яркая, почти неестественно большая луна выплыла из-за вершин, окутав Соль и всадников серебристым сиянием. Она освещала своё дитя – дитя ночи и магии и того, чью судьбу знала наперед, – и в её холодном свете сделка, только что заключённая в тёплой избе, обрела вес неотвратимости. Тихая песнь Соль, чаша с кровью Тэена в руках и этот лунный свет – всё это было не прощанием, а началом. Их история, сплетённая из крови, долга и тёмного договора, наконец-то началась.

Глава 1

– Не смотри так на меня. – Соль расчёсывала гриву своей чалой кобылы, ощущая на спине тяжёлый взгляд лесной нимфы. Наму осуждала её за решение покинуть лес. Это место было их домом, их оплотом безопасности. И она не понимала ведьму. А та не могла игнорировать зов магии и наказ матери.

Ветер путался в кронах деревьев, спускался по стволам и шептал об угрозе чужой жизни. Соль и Тэен ведь заключили сделку. А значит, она теперь отвечала за эту жизнь.

– Я вернусь, как только смогу. Присмотри за лесом, нимфа.

Уловив едва заметный кивок волшебного существа, ведьма поправила мантию и вскочила в седло с одного лёгкого прыжка. Лошадь поприветствовала хозяйку на своей спине довольным ржанием и не успокоилась, пока та не погладила её по серой шее.

– Вперёд, Ним.

Ей не нужно было приказывать, не нужно было гнать кнутом. Соль относилась к животному с уважением. И лошадь отвечала тем же, отправляясь рысью через густой лес.

Над головой кричали вороны, нагоняя тревогу, которую ведьма не понимала. Ведь юный наследник как-то смог дожить до своего возраста без её помощи. Но почему-то теперь, когда она знала его судьбу наперёд, когда знала, какие свершения ждали Тэена в будущем, позволить ему умереть было бы глупо. В конце концов, и сама Соль имела свои интересы в помощи этому человеку.

Дорога до деревни через густой лес у подножия Белой горы заняла около часа. Соль остановилась лишь раз у ручья, позволив кобыле напиться воды. И отправилась дальше. Ним ворвалась в деревянные ворота процветающей деревни. Ведьма спешилась лишь у ступеней главного дома. И потребовала представить ее наследнику.

Как и обещала Соль, посольство из столицы прибыло. Тэен устроил небольшой пир, на котором собралась местная знать. Столы не ломились от еды, но были накрыты вполне прилично, соответствуя статусу гостей. Представители от совета занимали главные места, напротив наследника, в то время как их охрана и сопровождающие сидели за отдаленными столами.

Воздух в зале был густым и тёплым, пахнущим воском старых балок и терпкой смесью дыма и сушёной полыни. Свет от массивных медных жаровин, расставленных по углам, не столько освещал пространство, сколько выхватывал из полумрака детали, словно золотым факелом: грань медного кувшина, лощёную поверхность тёмного дуба, влажный блеск варёного риса в глиняной чаше.

Столы, низкие и массивные, были сбиты из цельных плах, отполированных временем и прикосновениями рук до бархатной глади. На них, вразрез деревенской простоте, стояла медная посуда – тяжёлые блюда, кубки и кружки. Каждый предмет был чеканным и блестящим, поэтому вино разливалось со звоном колокольчика, – чистым, высоким звук, врезающимся в гул голосов.

Зал гудел. Тэен восседал на почётном месте, облачённый в скромные, но качественные одежды, не скрывавшие его истинный статус ни от посторонних глаз, ни от проницательных взглядов гостей. Рядом, в тени за спиной наследника, стоял Дан, его фигура в традиционных одеждах казалась лишь частью интерьера. Он знал о пророчестве ведьмы и следил за каждым шагом прибывших.

Во главе стола напротив наследника сидел посол Совета, Ким Вонсок, человек с лицом, вымощенным до непроницаемой маски вежливости годами придворных интриг.

– Деревня наша не богата, – начал Тэен, поднимая свою чашу с местным вином. Его голос, спокойный и уверенный, заставил замолчать собравшихся. – Но блюда у нас вкусные и сытные. Рад, что почтенные гости соизволили посетить наш скромный уголок, дабы обсудить… будущее Хансана.

– Скромность украшает добродетельного мужчину, – ответил Ким Вонсок, и его улыбка была сладкой, как забродивший сок. – Совет скорбит о постигшей вашу семью трагедии и беспокоится о вашей безопасности в столь смутные времена. Мы привезли вам дар – вино из королевских погребов. В знак нашего уважения к крови, что течёт в ваших жилах.

Слуга наполнил изящный фаянсовый кубок Тэена тёмно-рубиновой жидкостью. В тот же миг Тэен почувствовал лёгкое, едва заметное жжение на запястье под браслетом Соль. Яд.

Он не дрогнул.

– Ваша забота тронула меня до глубины души, – сказал Тэен, и его взгляд встретился с взглядом посла. – И я столь же сильно ценю традиции. А традиция велит мне в такой день пить вино земли, что стала мне домом. – Он поднял свою простую глиняную чашу, а не кубок. – Давайте выпьем за Хансан! За его будущее!

Но никто не успел сделать и глотка.

Ведьма даже не сняла капюшон, заходя в главный зал. Тихая поступь высоких сапог раздавалась эхом по замолчавшему вмиг помещению. Воздух, только что наполненный гулом голосов и звоном чаш, застыл, стал тягучим и густым, как мёд. Казалось, Соль была одета так же просто, все в те же светлые одежды, однако теперь на рубахе был украшен не только подол, но и рукава. На пальцах красовались кольца, по одному на каждом. Ткань скрывала обилие браслетов на запястьях и узоры на коже, плавно переходящие на ладони. Но ни один из присутствующих не позволил себе сказать и слова.

Соль прошла к Тэену, заняла место подле него, по правую сторону, место, на котором всегда восседали жены правителей. Она лишь кивнул наследнику, а после перевела взгляд на зал.

Столы, уставленные яствами, вдруг показались хлипкими ширмами, скрывающими бездну. Тени от жаровен зашевелились, поползли по стенам, вытягиваясь в причудливые, неестественные силуэты. Лёгкий, леденящий ветерок пробежал по залу, не имея видимого источника, и пламя в светильниках заколыхалось, отливая на мгновение зловещим изумрудным цветом.

– Что это?.. — чей-то сдавленный шёпот разрезал тишину, но тут же утонул в нарастающем гуле.

Все те, кто приехал из столицы, по одному начали подниматься. Их движения были отрывистыми, кукольными, словно за ниточки дёргал невидимый кукловод. Глаза стали стеклянными и пустыми. Они, не говоря ни слова, передавали друг другу привезённый ими же графину.

Зачарованные, представители совета уже наполняли свои бокалы тёмно-рубиновой жидкостью. Звон хрусталя казался неестественно громким в звенящей тишине. А потом они пили. Запрокидывали головы и пили большими, жадными глотками, смотря в пустоту широко открытыми, невидящими глазами.

Первая судорога скрутила высокого чиновника. Его бокал с грохотом разбился о пол. Пена, обильная и белая, выступила на его губах. Вслед за ним затряслись другие. Они падали навзничь, как подкошенные, их тела бились в конвульсиях об полированные половицы, а с посиневших губ стекала алая струйка, смешавшаяся с вином.

По залу прокатилась волна единого, сдавленного крика. Кто-то зажмурился, кто-то пытался бежать, но ноги отказывались слушаться, прирастая к полу. Кто-то отпрянул так резко, что опрокинул низкий столик, и медная посуда с оглушительным грохотом покатилась по полу. Дамы заплакали, пряча лица в складках одежд мужей. Гомон, полный суеверного ужаса, пронёсся от стола к столу, нарастая, как прилив:

– Что же это? Что же?

Лишь тогда Соль сняла с себя капюшон, по залу мгновенно прошла волна встревоженного шёпота "ведьма", "колдунья", "чёрная магия", "она убийца". На чужие слова Соль лишь ухмыльнулась и перевела взгляд с Тэена на единственного выжившего, кто приехал из города, на того, кто должен был стать их послом, кого она не заставила отравиться своим же ядом. На Ким Вонсока.

Ведьма надеялась, что наследник поймёт ее замысел, верила, что тот был не так глуп.

Однако, не обращая внимания на напуганную толпу, что шарахнулась сразу, как только Соль сделала шаг вперёд, ведьма и сама налила бокал отравленного вина, проводя над тем ладонью, словно собирая кожей испарения.

– Тайпанский яд, мой Господин. Они добавили его в вино, желая Вас убить.

Тэен видел смерть много раз: в детстве его часто брали на охоту, когда он стал старше, он стал выезжать на дичь и сам. По долгу обучения он часто бывал на казнях преступников – прекрасно понимая, что среди тех, кому отрубали руки, ноги и даже головы, должны быть те, кто на деле невиновен. Сжиться с этой мыслью было частью его обучения.

Но сейчас все, кто под взглядом ведьмы без колебаний подошли к напитку, были виновны. Поэтому Кан даже не думал останавливать ни несчастных послов, ни ведьму, которая наконец сняла капюшон. Молодой наследник думал, что при свете солнца вся ворожба, окутывавшая её образ при свете огня, должна исчезнуть, однако гостья выглядела ещё более притягательно. Тэен медленно, оценивающе скользил взглядом по её лицу: на ресницах, скрывающих тёмные, почти черные глаза, играли искры, пухлые губы так по-хищному опасно растягивались в усмешке, что у него в груди спирало дыхание. Соль была слишком прекрасна даже для нечеловеческого создания.

Тэен спрятал свою улыбку после её язвительного замечания о яде в его чаше. Перешёптывания гостей юноше были не интересны – пересуды возникли бы в любом случае. Наследник кивнул Дану на уже затихшие и ещё агонизирующие тела, молча приказывая заняться ими, а после перевёл взгляд на единственного, кого Соль обделила дозой яда.

– Подойди. – Мужчина трясся, бегая глазами со спокойного господина во главе стола на ведьму, которая внимательно следила за первым. И почему-то называло его господином. – Ты вернёшься в столицу. Отправишься прямо сейчас, мой слуга проводит. Мы же не хотим, чтобы… с тобой что-нибудь случилось. Ты передашь Совету, передашь господину Тэн Хеджину, что моего прощения им не видать, как собственных ушей. Я позволю им жить и гнить в ссылке в северной провинции, если они сами вернут мне то, что попытались присвоить. Ступай и помни: если решишь не выполнить мой приказ – присоединишься к ним.

Тэен указал взглядом на мужчин, которых его слуги уносили на задний дворик, подальше от чужих глаз. Тела нужно было сжечь – предателям не место в земле.

– Господин, вы же понимаете, вам не отдадут трон так просто. Даже если вы устроили такой… показательный отпор, – закончивший с делами Сон остановился за плечом своего господина.

– Понимаю. Но и Совет должен знать, что я не собираюсь отступать, – Тэен усмехнулся, возвращая внимание своей гостье. Ведьма завораживала, на неё хотелось смотреть беспрерывно, но её чёрный взгляд выдержать было тяжело. Что ж, Кан был упрямым. – Я рад, что ты пришла. Должен признать, твоя работа… изумительна. И твой амулет помог. Прошу, пройдём со мной в основной дом.

Тэен поднялся, дожидаясь, когда ведьма пройдёт за Даном из залы.

– Дорогие гости, прошу прощения за небольшой беспорядок, который пришлось устроить. Надеюсь, новые вина и яства поднимут ваше настроение. Наслаждайтесь вечером.

– Новость о том, что у тебя есть личная ведьма, разлетится быстрее, чем посол достигнет столицы. – сказала Соль, стоило ей покинуть зал, оставляя за спиной шёпот и пересуды о своей сущности, о связи с наследником, обо всём, что вообще могли придумать человеческие умы.

Она не любила выходить к людям и делала это крайне редко, потому что те слишком много болтали, показывали пальцем и создавали о ней сказки и небылицы. Соль привыкла к своему одиночеству лишь из-за того, кем родилась. По крайней мере, её, обросшую страшными легендами, никогда не беспокоили. До этих пор.

В просторном помещении, куда вслед за ведьмой вошёл Тэен, они остались вдвоём – молодой господин даже Сона попросил остаться за дверью. Атмосфера сгустилась, когда наследник поймал её взгляд. Никто и никогда не смотрел на него так. Но как именно «так» – Тэен пока не мог описать.

– Скоро я отправлюсь в столицу. Ты должна поехать со мной, чтобы выполнить свою часть сделки, – Тэен склонил голову, ощущая непривычный жар от дёрнувшихся в усмешке губ ведьмы. – И коль скоро мы заговорили о сделке… Скажи, что ты имела в виду, говоря, что твоя цена – это я? Моя душа? Годы жизни? Имя? Что именно тебе нужно?

Соль прошла в очередную комнату следом за мужчиной. Этот человек был крайне интересным, почему-то Тэен занимал все её мысли, всю её сущность. Понять это было сложно, но она привыкла доверять своим ощущениям, а не одной лишь голове. Всё в ней слишком естественно тянулось к человеку, который был так хорош собой. Тёмные волосы стелились по широким плечам, большие глаза придавали очарования, однако резкий подбородок и общие черты выдавали его статус. Обычные люди не были столь утончёнными и грациозными. Тэен выглядел истинным правителем. Оставалось только помочь ему занять своё место.

Соль не сводила с наследника взгляда, наслаждаясь всеми эмоциями, отражавшимися на его лице. Непонимание, озарение, смущение, страх, интерес, любопытство. Тэен был открытой книгой, по которой ведьма вычерчивала новые главы, букву за буквой, зная, что точка будет ещё не скоро.

Чужие слова заставили её губы растянуться в ухмылке. Должна… Никто никогда не использовал это слово по отношению к ней, лесной ведьме, сильнейшему существу вблизи Белой горы и за её пределами. Однако этот человек оказался первым во многом. Первым, кто прошёл через лес к её дому. Первым, кто относился к ней так – без капли страха.

– Что я имела в виду? – Соль сделала шаг вперёд, приближаясь к наследнику. И пока тот пятился назад, она шла вперёд, останавливаясь лишь когда его спина наткнулась на стену.

– Твоя душа, твоя жизнь, твоё имя…

Ведьма словно задумалась над его словами, продолжая разглядывать молодого мужчину перед собой. По крайней мере, судьба оказалась к ней благосклонна, подарив такого человека. Чья красота могла свести с ума, могла стоять наравне с морскими или лесными созданиями. Кто был так же прекрасен, как луна.

– Нет, Тэен, ты не понял. Мне нужен ты. Весь и целиком. Ты станешь моим мужем, как только объединишь земли и назовёшь себя императором династии Кан.

Объяснять было бы слишком долго и бессмысленно. Таковы уж были человеческие умы – запоминали так мало и хранили в себе так недолго. Показать было проще.

Соль подалась вперёд, одной рукой надавливая на крепкую шею, чтобы юноша не смел отстраняться. Их губы сомкнулись одновременно с разрядом, прошедшим по телам обоих. Два мира наконец-то соединились вместе и стали одним целым. Так правильно. И так приятно.

Только Соль не была терпеливой, не была простой женщиной. Она была жадной до страсти и удовольствия, поэтому их, казалось бы, невинный поцелуй быстро перерос в нечто иное. Её язык жадно изучал чужой рот, не позволяя и пискнуть вопреки. Пока одна рука продолжала сжимать его шею, вторая скользила по крепкому телу, распахивая края традиционного ханбока, обжигая кожу на груди и рельефном животе.

Глубину фразы «мне нужен ты» Тэен почувствовал резко и всем телом: вначале в области шеи, на которую давили неожиданно сильные для такой комплекции пальцы, после – на губах. Мужчина не понимал, что с ним творят. Он просто не мог не ответить, не мог не простонать от её напора. Наследник убеждал себя, что этот звук был непроизвольным, а если и так, то выражал лишь возмущение и протест. Но отмазка перестала работать, как только полы ханбока и исподних рубах распахнулись, и его кожа опалилась её пальцами.

Они были холодные? Или горячие? Тэен терялся в ощущениях, которые диктовали ему разные смыслы и реакции, поэтому лишь заломил брови, позволяя чужому языку дарить незнакомые чувства. Лишь яркая вспышка боли заставила наконец найти рукам применение – они упёрлись в её плечи в попытке оттолкнуть, но ведьма сама решила, когда насытиться

Соль продолжила бы и дальше, позволила себе больше. Но вкус чужой крови отрезвил её разум. Она кусала его красивые губы словно обезумевшее создание. Её взгляд стал ещё темнее, чем был до этого. И ей понадобилось слишком много сил, чтобы отстраниться.

– Твоя девственная кровь такая вкусная… Сложно поверить, что за столько лет ты ни разу не познал удовольствия. Но мы не будем спешить. Она ещё может мне понадобиться.

– Уж явно не тебя для познания удовольствия ждал, – Тэен отёр губы тыльной стороной ладони, хмурясь на кровь, что не переставала сочиться из неприятно щипающей ранки. – Я могу озолотить тебя, одеть в шёлк и парчу, а тебе нужно только… это? Твоё право. Но если захочешь передумать – дай мне знать.

Соль провела языком по губам. И на одно лишь мгновение, на одну секунду наследнику могло показаться, что язык этот был не человеческий, а змеиный, но она быстро спрятала его, вскинув брови.

– Мне ни к чему твои богатства. Это человеческая блажь, не моя.