Читать книгу: «Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения», страница 3

Пожалуйста, не надо говорить

18—20 сентября 2012

 
Пожалуйста, не надо говорить.
Ведь я звезда, расколотая горем,
Я узница, зачатая в неволе, —
Пожалуйста, не надо говорить.
Пожалуйста, не надо обрывать
Те нити, что так крепко завязала,
Пожалуйста, позволь нарисовать
Тот мир, что я хочу создать сначала.
Пожалуйста, не нужно объяснять,
Как проходить по скомканному следу.
Я, кажется, сумела обменять
Все карты на одну твою победу.
Пожалуйста, приди ко мне один.
Я даже не молюсь о счастье этом.
И подними меня опять до тех вершин,
С которых так легко тянуться к свету.
С которых я могу весь мир обнять,
Но делать это ни за что не буду.
Мне б твою руку крепко так прижать
К своей руке. И я про всё забуду.
Прошу тебя, не спорь со мной теперь,
Я так устала слышать перезвоны.
Душа в калач свернулась от потерь,
В себя приняв жестокие законы.
Пожалуйста, не спорь со мной совсем.
Ты знаешь, я уже не столь сильна…
Зачем ты так, о Господи, зачем?
К чему мне всё, раз я теперь одна?
Пожалуйста, не трогай этот вечер —
Он так красив, я так его ждала…
Да, я молчу, да, отвечать мне нечем.
Я подошла к тебе и обняла.
Пожалуйста, не отводи тех рук,
Которых мне и небо не заменит.
Пожалуйста, послушай этот звук,
Который зазвучал – и не истлеет.
Услышь, что я люблю тебя. Прошу.
И мне неинтересно, что там завтра,
А прошлого давно не ворошу —
Мне важен только ты. И это правда.
 

Расстрел (2)

7 сентября 2011

 
Когда в бурях песчаных теряется след,
Когда мыши летят на мигающий свет,
Когда тень на ресницах и пыль на руках,
Когда жизнь утонула в бездонных снегах,
Когда я провожаю последний рассвет,
Когда нечем дышать, когда воздуха нет,
Когда соль на губах не запить и водой,
Когда умерло всё – я пошла за тобой.
Мне сказали – беги, мне кричали – стреляй!
Снова небо в угле от чернеющих стай.
Снова птицы вокруг, они душат меня,
Я убью этих птиц – застрелю без ружья.
Я иду. Будь со мной. Кем угодно и как.
Дотянись до меня – нам остался лишь шаг.
Что заставило нас уходить от ответа?
Попрощались на миг, а простились до лета.
А в ушах приговор – навсегда, навсегда!..
Я теряла минуты, теряла года,
Я неслась по откосам, считая шаги,
Уходила без спроса… Не слушай! Беги!
Пеленой расстилалась белёсая даль,
Пустота смотрит вверх, на слепую скрижаль,
Там рассыпаны звёзды, как пух на лугу,
Я хочу их себе, но поднять не могу,
Не хотят, не даются – вот злые сердца!
Но я снова иду. И пройду до конца.
Я сотру своё горе, как воду с лица,
Но ожить не смогу – это воля Творца.
Не согреться мне в стужу – разорвана шаль,
Вот такая игра, вот такая скрижаль.
Это горе – как память о вечной игле,
О портрете, что в доме висит на стене,
Ведь иголка – не шёлк, а холодная сталь;
Пусть проколет меня, мне иголок не жаль,
Всё – не то, всё – не здесь, всё привиделось мне,
Я как кукла на нитках – живу в чьём-то сне.
И я знаю, кто спит, кто тревожит меня,
Это жарче молитв, это жарче огня,
Это ты, это ты! Я запомнила день,
Когда ты вдруг пришёл и украл мою тень.
Так оставь же меня – толку нет от теней,
Раствори мою тень в огоньках фонарей.
Они больше не светят. Разбиты. Увы!
Не подняться со дна, не сносить головы.
Но к чему этот бред? Ты меня не поймёшь…
Ты – иссохший колодец. Зачем ты живёшь?
Мы – безликие куклы, нас стёрла судьба;
Вот бы петлю найти да кусочек столба…
Но вокруг – лишь пустыня. Пески и огонь.
Солнце жарит огнём. Подставляйте ладонь!
Погребенья не будет! Умрём у песка.
По сравненью с тобой даже смерть не тоска.
Ты стреляешь, но пуля свистит у виска —
Целься лучше, родной. Убивай на века.
И я что-то решаю. Ведь нужно решать…
Но бежать не могу. Бесполезно бежать.
Что мне делать – не знаю. Я просто стою.
Я решать не умею. Я просто люблю.
Этот бред – как молитва, а жизнь – как расстрел,
Эта ночь – как спасенье измученных тел.
Я целую ладони, а пальцы дрожат,
Я не знала, где дом, я пошла наугад,
Я шептала молитвы, да всё невпопад —
Никогда уже мне не вернуться назад.
А другие кричат – ты в огне! Это ад!
Но я здесь ни при чём. Ты один виноват.
Ты ведь любишь меня, так к чему маскарад?
Ты для них как кумир, а меня не простят.
Я целую тебя – ты меня предаёшь,
Умоляю остаться, но знаю – уйдёшь.
Только бег – это сон, он не вечен, пойми.
Я дарю тебе всё. Забирай же. Возьми!
Я немногое помню, мне трудно судить,
Я умею одно – беззаветно любить.
Они здесь, они рядом, кричат – убивай!
Будь смелее, не жди. Он же здесь! Ну, стреляй!
Моя боль, моя нежность, я вся – для тебя,
Я калечила пальцы, те пули дробя.
А вороны носились, ломая кусты,
Я устала, родной, я хочу темноты…
Разожми свою руку, дай просто уйти,
Мои силы иссякли, меня не спасти.
Ничего, что горюю, мне горечь мила,
Моё сердце сияет, как груда стекла.
Кто ты, что ты и где, я не слышу, не знаю…
Да я лучше умру, чем тебя потеряю!
Это больше, чем жизнь, это ярче огня,
Эта боль оказалась сильнее меня.
Ты ушёл, до краёв не наполнив бокал,
Я держала тебя, но ты сел за штурвал.
Ты учил выживать, но нажал на курок,
Ты велел мне любить, но подняться не смог.
Я хотела сбежать, я хотела уйти,
Я хотела догнать, я хотела спасти!
На дорогу выходит старуха в чалме,
Держит что-то в руках – и даёт это мне.
То был прах твой, накрытый тугим колпаком,
А старуха была лишь моим двойником,
Что бродил по пустыням и прах твой искал —
И нашёл твою тень у разбитых зеркал.
Только тень – не скелет. Ты живой, ты живой!
Я бежала к тебе через город ночной.
А вода обжигала мне ноги костром,
А старуха смеялась уродливым ртом.
И тот смех весь мой город, весь мир поглотил —
Ты меня не узнал и к себе не пустил.
И к подошвам прилипла сухая трава,
А в ушах шелестели прощанья слова.
Я стою. Ты стоишь. Между нами – огонь.
Я теряю твой прах, разжимая ладонь.
Это песня во тьме, это ведьминский крик,
Я хотела гореть, но тот лучик погиб.
Это страшная ночь, я разрушила мир —
Для тебя, для того, кто меня не любил.
Мы стреляли в синиц, а попали друг в друга,
Я стою в темноте, и меня сносит вьюга.
Тебя нет. Ты исчез. Мне опять догонять —
И старухе мечту у меня не отнять.
Дом пустой. Дом разрушен. Чужие шаги.
И мне снова кричат – поднимайся, беги!
На снегу остаются следы наших тел,
Мне старуха опять отменила расстрел.
Я продолжу скитаться по миру – и вновь
Разгорится огнём колдовская любовь.
Я тебя прижимаю к разбитой груди,
Я старух не боюсь – мой расстрел впереди.
 

Если бы рыба могла говорить

9 апреля 2013

 
Если бы рыба могла говорить,
Если бы рыба словам обучилась,
Если б позволили рыбе любить,
Она бы на дно больше не опустилась.
Если бы рыба могла говорить,
Если бы вспенилась гуща морская,
Если б могла эта рыба забыть,
Как её мучает доля людская.
Если бы рыба могла говорить,
Если б уста у неё разомкнулись,
Она б попросила тебя не спешить,
Дождаться, чтоб чувства глухие проснулись.
Если бы рыба узнала слова,
Если б таиться она перестала,
Она б рассказала о том, что едва
Царицей морской этой ночью не стала.
Если бы рыба плыла над волной,
Если б её чешуя заблестела,
Она б поплыла непременно домой,
Туда, куда всю свою жизнь так хотела…
Если бы рыба могла говорить,
Если б её полюбили случайно,
Если б смогло её сердце ожить —
Оно бы открыло великую тайну.
Если бы рыбу ты взял на ладонь,
Если б погладил её по хвосту,
Она бы зажгла этот тихий огонь,
Который её озарит красоту.
Если бы рыба была посмелей,
Если б о чувствах сказала открыто,
Если бы рыбу назвал ты своей,
То сеткою та не была бы убита.
Если б ты рыбу любил, как жену,
Если б её не отдал ты без боя,
Если б её не оставил одну,
Её чешуя не сгорела б от зноя.
Если бы ты ей позволил летать —
Ведь это не в сказках, а в жизни бывает, —
Тогда вместе с рыбой ты мог бы узнать
Тот луч, что волну поутру накрывает.
Если б ты мог не смеяться над ней,
Она бы оттаяла, чудо морское —
Тогда б до конца этих сотканных дней
Она бы была твоей верной женою.
И если бы рыба могла объяснять,
Она бы открыла тебе высший разум,
Тогда б наконец-то ты смог осознать,
Что ты без неё не был счастлив… Ни разу.
Если бы рыба могла говорить,
Она б рассказала тебе, и немало.
Если б позволил ты рыбе любить —
Она бы и рыбою быть перестала…
 

Шестиконечная

18 декабря 2012

 
Горит звезда шестиконечная.
Опять огонь под облаками.
Вокруг цветы и жизнь беспечная,
Но значит – впереди цунами.
Мне говорят – эй ты, жидовка!
Постой, раскрою твой обман!
Жидовка я, и очень ловко
Тебя поймаю в свой капкан.
А за окошком – первый снег,
Он так причудливо пушится.
Какой-то странный человек
Среди сугробов копошится.
Он кто такой? Не всё ль равно,
Фигура ведь уже пропала.
Я в своё старое окно
И не такое наблюдала.
И стоит лишь взглянуть в ту даль,
Которой я всегда боялась,
Как я пойму, что снов не жаль, —
Они ушли, а я осталась.
Я жизнь свою припорошу
И приготовлюсь зимовать.
Я, знаешь, этим не грешу —
Тем, чтобы крылья раскрывать.
Горит звезда шестиконечная,
Ношу я панцирь под пальто.
Я знаю, что и жизнь не вечная,
Да только делать с этим – что?
Я отходила босиком
Все эти сумрачные годы,
Пока стучали молотком
По камню нашей несвободы.
И я теперь хочу огня —
Чтоб он пылал и надрывался.
Кто ты такой против меня?
К чему ты мне теперь достался?
Мне говорят – эй ты, жидовка!
Ты что там прячешь под пальто?
Достану вот сейчас винтовку
И покажу вам, кто есть кто.
Горит звезда шестиконечная,
И снег хрустит под каблуками.
К кому иду на встречу я
Своими тонкими ногами?
И я от шорохов дрожу,
Жду, как всегда, твоих шагов.
Ты приходи – я докажу
Свою любовь без всяких слов.
Горит звезда шестиконечная,
Пороги многие обиты.
Да, мир большой, но всё не вечное —
Мои колени зря разбиты.
Но моя странная судьба
Меня за горло не возьмёт;
Пускай она сто раз права —
Я вырвусь и пойду вперёд.
Что я оставлю позади?
Кому про это интересно?
Не осуждай, ты погоди,
Ведь как-то это всё нечестно.
Ты не успел понять, что я
Из точки в солнце превратилась,
За этой дробью из дождя
От бед своих, дрожа, укрылась.
Но ты не очень-то мне рад.
Тебе так хорошо с другими?
Я отказалась от наград,
Ведь я живу совсем не ими.
Я не боюсь тебя спросить
И не боюсь тебя обидеть.
Мне третий глаз дан, чтобы жить —
И им нутро твоё увидеть.
Не отвергай моей любви;
Позволь, я покажу тебе,
Что чувство, что в моей крови,
Не измеряется в числе.
Позволь любить, как я хочу,
Ведь я люблю, а ты играешь.
Позволь, я к той звезде взлечу,
За ней мой дом, ты понимаешь?
Так отпусти меня туда,
Я так устала притворяться.
Какая яркая звезда!
Но разве мне за ней угнаться?
Замёрз на ветке старый дрозд,
И от него лишь клюв остался.
Мне из окна не видно звёзд,
А ключ от двери потерялся.
И город отражён в стекле,
В стекле, что в комнате моей.
Я возвращаюсь на заре
В один из самых светлых дней.
Но на пороге кто стоит?
Таких уже давно не жду.
Гремящий поезд дребезжит,
Увидев ту мою звезду.
Она висит тревожно так,
Как будто съёжилась от боли.
А млечного пути зигзаг
Повис во тьме над чёрным полем.
Я начеркала то письмо
В надежде, что его прочтёшь,
Что не родится больше зло,
А ты – опять меня поймёшь.
Куда ты дел мои листки?
Где их куски искать теперь?
Засохли в вазе лепестки,
Но сердце тихо шепчет – верь.
А за окошком – снег густой,
Но только я на нём не таю.
Ждала я жизни, да не той.
А где она – я разве знаю?
Горит звезда шестиконечная.
Не делайте людей рабами.
Ведь небо – вдруг оно не вечное? —
Пока ещё над головами.
 

Свет

27 апреля 2012

 
Ты как солнце сияла над нами,
Ты была самой яркой звездой.
Ты весь мир обнимала руками,
Но ушла, захлебнувшись водой.
Эту жизнь наполняя любовью,
Ты дарила земле нашей свет.
Ты боролась с немыслимой болью,
Ты была, но тебя больше нет.
Ты жила – и была так красива,
Что тебя никогда не забыть.
Ты любовь умножала на силу,
Ты одна так умела любить.
Прожила ты так горько, так мало,
Ты могла бы цвести и цвести.
Но тебя даже смерть не сломала —
Нас, живых, ты, родная, прости.
Ты была самой нежной из нежных,
Было солнечным имя твоё.
Ты всем нам оставляла надежду,
А сама умерла без неё.
И весна без тебя не такая,
Не такая, как прежде была.
Раньше в мае была ты живая,
А теперь тебя нет – умерла.
Лезут листья и все эти почки,
А недавно воскрес сам Христос.
Твоя смерть – никакая не точка,
Это наш бесконечный вопрос.
Для меня твоя смерть – как моя,
Я хотела с тобой поменяться.
Я люблю его так, как тебя.
Мне так больно, что надо прощаться.
Мне себя никогда не простить,
А тебе никогда не вернуться.
Я молилась, чтоб ты могла жить,
Чтобы векам твоим не сомкнуться.
Ты дарила искрящийся свет,
Ты была самой лучшей женой.
Теперь спи, отдыхай – боли нет,
Пусть страданья заменит покой.
Пусть живым твоё будет лицо,
Красота твоя вечно живёт,
А на пальце сияет кольцо —
Твоя жизнь никогда не умрёт.
Слёзы быстро прольются, и вновь
Наступает молчания тьма.
Ты ему подарила любовь,
Ты была самой лучшей. Всегда.
Ты прошла сквозь огонь, ты одна
Знала то, что никто не поймёт.
И теперь вокруг нас тишина,
Но она нам тебя не вернёт.
Ты была его светом, и вот
Твоё тело встречает земля.
Почему нельзя наоборот?
Почему до сих пор жива я?
Ты светла, как и имя твоё,
Ты для нас будешь вечно живая.
Твоя смерть – как стальное копьё,
Ты убила и нас, умирая.
Твоя жизнь была светлой, как день,
Не должна ты вот так уходить…
Я несу на могилу сирень.
Но кого теперь в этом винить?
Отстрадав, ты ушла в яркий свет.
Я молюсь, чтоб тебе стало легче.
Только здесь без тебя – не рассвет…
Здесь горят поминальные свечи.
Я тебе повторяю – прости.
Только это никто не услышит.
Ты с собою смогла унести
То, чем мир выживает и дышит.
А твой прах вместе с ветром летит
В те края, где надежда живёт.
Эта пыль заметает гранит —
Даже камень тебя не убьёт.
Ты прекраснее всех. Ты одна.
Твоя молодость вечно живёт.
Да пребудет с тобой тишина.
Твоё место никто не займёт.
 

Без названия

16 января 2004

 
Покидаю я мир этот грешный.
Капли крови на белом снегу.
И в последний раз: «Милый! Нежный!
Я дышать… я жить не могу!»
Холод, страх и скрежет. Ледяной паркет.
Больно душу режет мутный тусклый свет.
Комната пустая, дым от сигарет.
Всё ушло – я знаю. И возврата нет.
Поднимаюсь тихо, ускользаю в ночь;
Бог меня не слышал и не смог помочь.
Люди, лица, тени – как тебя найти? —
Вьюга всё смешала на моём пути.
Ни костёр, ни солнце душу не согреют.
Я тобой дышу! Я тобой болею!
Нет покоя, нет приюта… даже сна —
Я бреду по зимней улице одна.
Хлопья острые уж щёк не обжигают…
Моё сердце, милый! Сердце умирает!
Ураган замёл дороги… Ты прости:
Без тебя мне, милый, некуда идти.
Страшный холод… ветер сносит… снег… ненастье…
Без тебя, любимый, не найти мне счастья.
Светлый пух кружится. Чёрный дым кругом;
Я в ночи безмолвной потеряла дом.
Прочь отбросив страх, робость и сомненье,
Я иду вперёд. Ты – моё спасенье.
Но во тьме безликой стало вдруг, как днём:
Вижу свет в окошке, силуэт твой в нём.
Милый! Это чудо! Я тебя нашла!
Почему ж не впустишь? Я к тебе пришла!
Стужа, лёд иль мрак – сердцу всё равно:
Как средь бурь маяк мне твоё окно.
Я пришла из горя… бьёт по телу дрожь…
Но ты запер двери… Ты меня не ждёшь?
Господи! Услышь же стон в ночи пустой,
Чтобы ты всё понял, чтоб пришёл за мной.
Но вдруг… выстрел, грохот; крик пронзает тьму…
И вот в последний раз: «Люблю тебя, люблю!»
Я упала навзничь, кровь бежит ручьём:
Это сердце плачет – ты забыл о нём.
Милый! Нежный! Где ж ты? Хоть на миг позволь
Слышать перед смертью голос чудный твой.
Только на мгновенье, в гаснущем огне,
Подари мне нежность – прикоснись ко мне.
Поцелуй последний с губ моих сорви.
Не любил? Неважно. Ты сейчас люби.
На глазах не слёзы – лишь сухая соль.
А на сердце – рана… И тоска рекой.
Белый снег… и ливень. Чёрный град… и зной —
Я прощаюсь с жизнью, расстаюсь с тобой.
Ты поведай миру о моей весне.
Не забудь, любимый; помни обо мне.
Набатный колокола звон,
Железный крест монастыря…
И бьющий в центр сердца гром…
И слишком поздно… для меня.
 

Принцесса

16 декабря 2011 – 1 февраля 2012

 
Я боюсь наступления светлого дня,
Я боюсь безрассудных рассветов.
Я боюсь, что с рассветом ты бросишь меня,
Бросишь всё, что тобою согрето.
Я боюсь, что ворвёшься и включишь тот свет,
Что слепил меня сотни и тысячи лет,
Что сиял, как огонь, сквозь безумие тьмы,
Разливая мой яд на конце той иглы.
Я хочу умереть, но остаться с тобой,
Под венец шёл со мной, а ушёл за другой.
Ты скрутил мою душу верёвкой,
Пожелав, чтобы смерть была лёгкой.
Ты захочешь сказать, но продолжишь молчать —
И случайно убьёшь, разучившись стрелять.
Хорошо, что в плечо, хорошо, что в меня,
Эта пуля опять миновала огня.
Я боюсь, что ты пустишь стрелу в тот конец,
Где стоит этот дуб, где лежит тот ларец,
А в нём смерть – на иголке, на самом конце,
В том глубоком дупле, в том ужасном ларце.
Ты стрелял. Ты попал. Ничего не вернуть.
Это страшный, коварный, предательский путь.
Так отдай им меня – ничего, что усну,
Я смертей не боюсь – я сломаю иглу.
Стану жабой. Лягушкой. Принцессой твоей.
Ты найдёшь меня там, где поёт соловей.
Ты узнаешь стрелу, моя жизнь спасена —
Но из жабы теперь разве выйдет жена?
Я принцесса. Живу я в зелёном лесу.
Ты сказал – я ослаб, я тебя не спасу.
Я останусь сидеть – дева с рыбьим хвостом.
Где же свет? Где же жизнь? Ничего – всё потом!
Отложилось! До завтра. До сотого века.
Боже, Бог мой, услышь! Пощади человека!
Не души меня здесь, дай подняться к звезде…
Нет ответа. Туман. И скелеты везде.
Я брожу по лесам, соблазняя мирян,
Я русалка, я бес, я твой вечный изъян,
Ты люби меня так, чтобы смерть отступала,
Только этой любви почему-то так мало…
Я устала от войн, став твоею женой,
Я ушла от людей в этот лес колдовской.
Мне здесь страшно, и запах хмельной от ветвей —
Мне уже не узнать, как поёт соловей.
Разгадай эту сказку, разрушь этот плен!
Я умру прямо здесь, я не встану с колен.
Не устану молить тебя вспомнить о том,
Что однажды с тобой мы оставили дом.
Мне б найти его… Знаешь, другого не надо.
Пусть кричат сколь угодно об ужасах ада.
Я с тобой. Я с тобой! Не уйду никогда.
Пусть война, пусть костёр, пусть разлука, беда,
Бесполезно пугать – ничего не боюсь!
Лишь бы ты был живым – я об этом молюсь…
Я тебя никогда не оставлю, поверь,
Только б лодка моя не осела на мель.
А они все кричат – он же скоро умрёт!
Что же ты – хочешь с ним провалиться под лёд?
Я не верю в часы. Я не верю в слова.
Знаю только одно: рядом с ним я – жива.
Мой родной, нам не нужно брести наугад,
Больше твой бумеранг не вернётся назад.
Если хочешь уйти – уходи, только знай —
Больше стрелы свои в мою жизнь не бросай.
 

Не отрекусь

23 ноября 2009

 
…Мы были – куполом из тьмы,
Мы были – слепищем из глины.
И крот, посланец Сатаны,
Прорвал, прогрыз мои седины.
Мы были – в каждом уголке
И в каждой капле на планете.
Весь шар земной в одной руке
Несли с тобой мы, словно дети.
Мы были сотканы из мглы,
А вышли – из зеркальной пены.
Кривой овал седой Луны
Не обещает перемены.
Я принимаю вызов твой!
Я отказалась от богатства.
Смерть пронеслась над головой,
Нас пригласив в немое царство.
Воркуй, кричи в глухое ухо,
Оно – вместилище позора…
Нам в спину пялится старуха —
Её ты встретишь у забора.
Я не боюсь твоих речей!
Я не боюсь твоих проклятий.
Из тысячи чужих ночей
Я выбрала твое распятье.
Не отрекусь! О Боже мой!
Я вновь глотнула яд кручины,
И моря хаос голубой,
И горя алые рубины.
Не покорюсь! Чужой женой
Пройду одна по белу свету.
Сплелась, срослась с твоей виной —
Перенимаю эстафету.
Я здесь! Вернулась я домой —
Сорви мне с плеч хмельное платье!
Пьянящий зной, кипящий зной
Взметнул, взорвал мои объятья.
Взгляни! Огни на небесах!
И колокольный звон тоскует.
Застыли стрелки на часах —
Мороз в окне узор рисует.
О, нет! Паду к твоим ногам —
Я сильной быть устала, милый…
Бродя по выжженным лугам,
Я вдруг нашла твою могилу.
Но я не верю жутким снам,
Я не страшусь ночей бездонных.
…И снова дождь по волосам,
И снова шепот стрелок сонных.
Брели, плутали, обожглись —
Оборвались на середине.
И вот – нас нет. Мы не спаслись!
Погибли в дьявольской трясине.
Не отрекусь! В тени миров
Мы исчезали многократно.
Не разрубить тугих узлов,
Не отыскать путей обратно.
Я не страшусь прямых лучей!
И алых линий на запястье.
И тысяча чужих ночей
Прилипла к телу, словно платье.
Не покорюсь. Не прокляну.
Не успокоюсь. Не покину.
В твоих руках опять засну,
Запрятав нож тебе за спину.
Нет, не проси… Не покорюсь!
Из года в год одно и то же:
Ты убиваешь – я смеюсь…
И снова воск течёт по коже.
Я преклонюсь. Я виновата!
Я искуплю вину свою.
…А из кости твоей когда-то
Меня слепил Господь в раю.
Принадлежу! Не отрекаюсь…
Вернулась в дом наш опустевший.
Я на колени опускаюсь —
Пей мой огонь недогоревший.
Я чёрным птицам улыбаюсь —
Ты видишь, милый? Я смеюсь!
И, всех предав, совсем не каюсь —
Ушла с тобой. Я не вернусь.
Ты видишь сам, как я скитаюсь —
От дня ко дню, от ложа к ложу.
Но – выбор сделан, я не каюсь:
Твоя любовь всего дороже.
Ты мне рукой махнёшь – прощай:
Я безголоса, не ропщу.
Уйти изволишь – что ж, ступай:
Не покорюсь, но отпущу.
Взмахну крылом над головой
И пронесусь над океаном.
Ты стал моей немой тоской,
Моей кровоточащей раной.
Твои картины смоет дождь,
От них оставив только пятна.
Я знаю – ты меня не ждёшь,
Но жребий брошен безвозвратно.
Стою в священной наготе,
Но холодны твои объятья.
Был жребий брошен в темноте —
Я не расслышала проклятья.
Прочти, родной, мою тоску!
Пойми, что ты меня неволишь.
Но стать свободной не смогу —
Ведь ты уйти мне не позволишь.
Нет! Удержи! Не отпускай!
Я буду пленницей навечно.
Я опоздала на трамвай
И не поехала по встречной.
Мы совершили сто грехов —
И ты неистово хохочешь…
Но я тону у берегов,
А ты руки подать не хочешь.
Мы были – тенью у ворот,
Мы стали – дьявольскою шуткой.
Кровавый крот, бездушный крот
Пугает нас улыбкой жуткой.
Я слышу голос из глубин,
Я вижу образы нетленных.
От нас остался только дым,
От нас, нещадно убиенных.
Возьми, возьми мою ладонь;
На ней – сто тысяч тонких линий.
От нас остался лишь огонь
Да лепестки от белых лилий.
Мы были – слепком горьких фраз,
Мы были – тенью сатанинской.
Боялись люди наших глаз
И нас не подпускали близко.
Да, был отравленным тот плод —
Мы стали каменной лепниной.
Смотри! Тот жалкий старый крот
Прорыл свой путь, но – снова мимо.
Ты приказал – за мной иди,
Но выстрелил мне в грудь невольно…
Но – нет, не отрекусь – не жди!
Я вызов твой приму спокойно.
И я – была живей ветров,
А стала – птицей омертвелой.
Моя тоска не знает слов,
Ей нет границ, ей нет пределов.
Ты покидаешь дом мой вновь,
И я не жду себе прощенья.
Живой останется Любовь —
Без лишних слов. Без отреченья.
Не отрекусь! Завет таков.
Я буду ждать тебя. И точка.
Пройду с тобой сквозь тьму веков —
И оживу сквозь эти строчки.
Гони меня в страну чужую,
Заставь забыть Святую Русь;
С кем хочешь будь. Люби другую…
Я всё равно не отрекусь.
Давно сожгла свою судьбу,
Пройдя сквозь прах невозвращений.
Но слышу вновь твою мольбу —
И вновь люблю. Без отречений.
Я родилась в тени ветвей,
Я родилась в долине скорби…
Ужалил в ногу скарабей —
Тоска пустила в землю корни.
…И, потеряв своё крыльцо,
Я побывала в месте странном…
Твой прах как верности кольцо
Ношу на пальце безымянном.
Пройдя сквозь сотни тысяч войн,
Я затерялась в эшелонах…
Но вот я здесь. Я здесь. С тобой.
Ты ждёшь меня? Родной, я дома!
Впусти меня! Открой врата,
Не задувай в подвале свечи.
Меня съедает пустота,
Мне страх топор кладёт на плечи.
Меня ты бросишь на дороге —
Оправлюсь, встану, отряхнусь…
Ты всё равно мне будешь Богом,
Я от тебя не отрекусь.
Была твоим глотком вина —
И зря ты надо мной смеёшься…
Я ухожу теперь одна,
А ты в капкане остаёшься.
Бреду сквозь сонм невозвращений,
Люблю, кричу, сгораю, каюсь…
Но уничтожу чернь знамений —
И проживу, не отрекаясь.
Мне снятся тысячи костров
И миллиарды возрождений:
Я научусь любить без слов,
Без этих страшных отречений.
На безымянной глубине
Я отдавалась без остатка.
Взметнулся яд на самом дне —
Ну, пей со мной! Смотри, как сладко!
И тот неведомый костёр
Родился из воздушной пены.
Луна, спалив ночной шатёр,
Не принесла нам перемены.
И, не связав судьбы концов,
Мы раскололи шар стеклянный.
Ты смерть как верности кольцо
Надел на палец безымянный.
…Прошли с тех пор десятки лет —
Я всё забыть тебя пытаюсь…
Давно нарушен мой обет,
Но всё равно… не отрекаюсь.