Читать книгу: «Красная нить», страница 4

Глава 9

Докия поковырялась в тарелке без особого воодушевления. Столовское месиво особого аппетита не вызывало, тем более, когда девушка подошла, уже все более-менее съедобное разобрали. Осталось только с сожалением вспоминать пирог, который вечером испекла Лиза, и слушать возмущенные вопли собственного желудка.

– Ты чего так долго? – подлетела откуда-то со стороны Юля.

– Да Тимофеев задержал. Предлагал поработать в лаборатории.

– А ты?

– Что я? Юль! – Докия возмущенно отставила тарелку.

– Ну он ничего так, этот Тимофеев, – подруга захихикала.

– Оставь сюжет для ромфанта и дамских романчиков. Неудовлетворенные особы как раз на подобное пускают розовые слюни, – настроение невольно прорвалось в язвительных фразах.

– А ты на что пускаешь?

– Глядя на эту бурду, – Докия мельком обозначила, что имеет в виду столовские кулинарные шедевры, – кровавые триллеры.

* * *

Применить выученные приемы из книги у Лиса все не получалось – повода не возникало. Изо дня в день ничего опасного не происходило: ни бандитов, ни маньяков, ни погонь с перестрелками.

Зато Лис узнал, что Докия – придумщица. Она заразила его: по дороге из школы они рассказывали бесконечную историю, в которой были и перестрелки, и погони, и бандиты.

Возвращаться домой хотелось все медленнее, чтобы успеть поделиться всеми приключениями, смеясь и удивляясь новым поворотам сюжета.

Однажды они даже простояли у подъезда минут двадцать. Воодушевление потихоньку спадало, подпуская к сердцу наливающуюся тоску и ощущение недосказанности. Ведь можно рассказать еще вот это… И это… И то… Но пора было идти.

Лис махнул, как обычно, и поплелся в свою сторону.

– Лис! – испуганный тонкий голосок прозвучал за спиной, как набат. – Там… Там…

Докия стояла побледневшая. Лис сразу почувствовал себя рыцарем перед огнедышащим драконом, с мечом наперевес. Вот и пришло время показать себя! Развернуться! Он заскочил в подъезд с горячим желанием защитить Докию ото всех возможных бед.

Прямо посреди лестницы полусидел-полулежал кто-то плохо пахнущий. Он невразумительно мычал, тряс головой и пытался встать, но ноги у него разъезжались, а руки только скользили по стене и перекладинам перил.

– Я не пройду, – шепнула сзади Докия. – Я боюсь.

Лис тоже испугался. Все приемы выветрились из головы, будто там их и не было. Хотелось схватить подругу за руку и бежать-бежать-бежать. Домой, например. К Лису. Раз уж к Докии нельзя. А оттуда позвонить ее маме и рассказать, что в подъезде сидит страшный дядька.

Но Лис постарался взять себя в руки. И ломким до невозможности голосом произнес:

– Пропустите нас, пожалуйста!

Мутный взгляд остановился на мальчике, безуспешно пытаясь сфокусироваться, а потом грязный указующий перст взвился в воздух и помахал прямо перед носом.

– Что же делать? – совсем расстроилась Докия. – Меня дома потеряют. И телефон разрядился.

Лис взял ее за руку. Крепко-крепко. Стараясь не показывать растерянности и страха. И предложил:

– Пойдем ко мне, и от меня позвоним твоей маме.

– Я не помню ее номер.

– Так мы же поставим твой телефон на зарядку.

– И как она за мной придет?

– А мы еще вызовем милицию, – пообещал уже увереннее. – Они приедут и заберут этого дядьку! Чего он людей пугает!

Лис несколько дней после случившегося чувствовал себя настоящим героем – помог Докие. А страшного дядьку действительно забрали в милицию.

Однако потом Лис стал думать, что приемы, наверное, мало рассматривать, их надо отрабатывать с кем-то, хотя бы с папой, когда он приедет.

Думал, пока не заболел.

* * *

– Чего такая злая? – Юля ткнула вилкой в слипшиеся макароны с сыром, которые отстранила подруга, и, задумчиво прожевав, проглотила.

– Да не обращай внимания! – махнула рукой Докия. – Жутко проголодалась, но вот это… Есть невозможно.

– Так и не ешь. Все наши пошли в пиццерию. Алиса угощает.

Опять? Кажется, у Елкиной это вошло в привычку. Ее муж настолько богат? Или просто влюблен? Или это Алиса тайком от него развлекается?

Докия, глядя на Никитину, отобрала у той вилку и еще раз подтянула к себе тарелку. Ужасно! Надо иметь талант – так несъедобно приготовить простейшее блюдо.

Юля ждала, буравя глазами, в которых явственно читалось: «Да вставай уже. Идем к ребятам».

– Привет! У тебя свободно? – к столу подрулил высокий парень с почти пустым подносом, еще один бедолага, которому не досталось ничего приличного. – Как дела?

Докия подняла взгляд и посмотрела сначала удивленно, а потом с веселым узнаванием:

– Гришик?

– Угу, – он заулыбался.

– Нормально. У тебя как?

– Тоже ничего. Главное, мать уехала.

Слова прозвучали, как пароль, моментально вызвавший смех у обоих.

– В общежитии устроился?

– Угу.

Юля с интересом прислушивалась к разговору, поглядывая то на Докию, то на Гришика, смешного и похожего на воробья-переростка с голодными глазами. Потом предложила:

– Может, вы в пиццерии поболтаете?

– Да нет, – тут же принялся отказываться Гришик. – Я так, просто увидел знакомую, подошел.

– Ну приятно было увидеться, – Докия встала, махнула парню и пошла за подругой.

– Это кто? – вполголоса поинтересовалась Юля, наверняка опять мигом сочинив сюжетик под хештегом «разница в возрасте».

– Попутчик. Вместе ехали в поезде. Я и не думала, что он умеет еще что-то говорить, кроме «ну, мам», – передразнила Докия, опустив голос ниже.

И принялась подробно рассказывать все, включая маму Гришика, Ольгу, и ее волоокую племянницу Галину, цитирующую Пушкина. Только «предсказание» о встрече предпочла упустить. Давать Юле повод шипперить ее и Лиса, – а она бы точно смиксовала Лиса и королевича Елисея, – казалось кошунством.

Как раз всей истории из поезда хватило, чтобы добраться до пиццерии.

Одногруппники опять разместились за несколькими сдвинутыми вместе столиками. Алиса призывно махнула рукой, увидев девушек. Лис принялся переставлять стулья, чтобы всем хватило места.

– Я же говорила, что они придут, – сказала Елкина.

И столько послышалось в словах самодовольства, что захотелось развернуться и уйти. Но Юля тянула Докию за собой, как бурлак баржу: вперед-вперед, невзирая на препятствия. Уселась за стол, схватила приглянувшийся кусок пиццы и стала жевать как ни в чем не бывало.

Свободное место осталось лишь рядом с Лисом. Докия села и даже не отказалась, когда он предложил налить сок. Это ведь ничего? Просто дружба. Они  одногруппники. Ничего большего. А то, что так колотится сердце, – сахар упал, сейчас съест кусок растекающейся сыром пиццы, и все придет в норму. Или лучше два, чтобы спокойно отсидеть до конца пар.

После занятий Докия замешкалась, быстро списывая с доски то, что набросал препод. Можно было сфоткать, но телефон разрядился, да так и запомнится лучше. И оглянувшись, никак не ожидала увидеть Алису.

Елкина сидела какая-то скукоженная, потухшая, с остановившимся взглядом. Настолько погрузившаяся в свой внутренний мир, что этот, реальный перестал для нее существовать. Такое бывает. Редко. Когда в этом мире столько всего хочется изменить, что проще поменять мир.

У Докии это было. Давно.

– Алис, что-то не так? – она легко тронула девушку за плечо.

Та вздрогнула. Быстро заморгала, будто не понимая, где находится. А потом стала прежней Алисой, как тумблер переключили.

– Все так, Дуся, все так. Я же сорвала джекпот: богатый муж, который меня лю-ю-юбит, куча бабла, магистратура, веселая жизнь.

– Ну и хорошо, – Докия хотела уйти.

Но Елкину прорвало. Она принялась рассказывать, как познакомилась с Котиком, как он красиво ухаживал, как мама – которой он ровесник – сначала была против из-за огромной разницы в возрасте, но сдалась. Расписывала под гжель или хохолому. Ярко, сочно. Поливала сиропом.

И это смущало. Слишком сладко. Приторно.

– Алиса, я правда очень за тебя рада! Тем более, если тебя саму все устраивает. Честно! – Докия улыбнулась.

Но то ли Елкина не поверила, то ли ее настроение опять совершило невозможный кульбит, потому что она вдруг резко замолчала, застегнула сумку и быстро, словно ее поторапливали, вышла из аудитории, даже не попрощавшись.

Докия удивленно посмотрела ей вслед. Не понимала она бывшую одноклассницу. Мыслила бы поверхностно, подумала, что с жиру бесится.

Звякнуло сообщение. Мама. Писала, что подорожали репетиторы. А Ане обязательно нужен иностранный, математика, физика и биология с химией, потому что она никак не может определиться, куда ей поступать после одиннадцатого. Что лучше бы Докия жила в общежитии – дешевле. Или поступила в магистратуру в родном городе. Помогала бы не только материально. Ничего нового. Только старое. Намек на то, что старшая дочь отчасти виновата во всей этой ситуации, а значит, всегда обязана!

Докия. Обязана. Точка. Без права передачи ответственности.

* * *

Мама услышала, как Лис постанывает во сне.

– У тебя болит что-нибудь?

Прощупала железки, вздохнула, опять прощупала. Поставила градусник.

– Голова болит? Вроде нос дышит. Неужели грипп подхватил?

Лису хотелось спать. А еще было страшно, как же там Докия будет добираться одна из школы? Ладно бы кто забирал, но ведь нет. И в эту сторону ребята шли только вдвоем. Если только из других классов кто-то, но так ведь просто не познакомишься!

Мысли кучились и мельтешили в голове. Лис пытался изложить их маме, но она не слушала, только скармливала сыну какие-то таблетки, укутывала одеялом и то и дело щупала лоб.

– Ну, Лисенок, сейчас станет лучше…

Понятно, что станет, всегда стает, как бы плохо ни было. Даже если собственные кости становились расплавленными прутьями, а каждое движение причиняло боль.

С этой убежденностью Лис и заснул. Чтобы проснуться мокрым, как селедка в собственном соку. Мама появилась тут как тут, со сменной одеждой и чаем с малиновым вареньем.

– Мам, – прохрипел Лис, – в школу пора уже собираться?

– Какая школа! – вытаращила глаза мама. – Мы с тобой останемся дома, вызовем педиатра и будем усиленно лечиться!

– Я не могу, – ответил он. – Надо Докию провожать.

– Господи! – всплеснула руками мама. – Я позвоню, предупрежу тетю Лену. Уж чего-нибудь придумают!

– Предупреди.

– Обещаю!

Только услышав, что она точно выполнила обещание, Лис немного успокоился, выпил горячий чай и уснул.

* * *

Докия хмуро оглядела пустую аудиторию и вышла.

Тошные мысли мешали воспринимать окружающее, словно Алиса перекинула на нее проблемы и упорхнула вольной птицей. Поэтому Докия не с первого оклика заметила Лиса. Тому даже пришлось коротко ухватить ее за руку.

– Ты и в универе – вечная дежурная? – он улыбался.

– Нет.

Улыбка Лиса немного померкла:

– Что-то не так?

Проклятое дежавю. Но Докия тоже умеет лить сироп и рассказывать сказки. До сих пор.

– Все нормально. Устала, наверное, просто.

– Устала? Учебный год только начался, – Лис медленно пошел рядом, подстраиваясь под ее ритм.

– Не от учебы, – Докия глянула на него, но вскользь, – мелкие бытовые проблемы.

– Бытовые? – Стрельников поднял брови. – Соседка напрягает?

И как он узнал про соседку? За почти месяц, что Лиза жила вместе с Докией, Лис не напросился ни разу.

– Не напрягает.

– Но ты, если что, зови, помогу. С кем надо, разберусь.

И он долго расписывал, что сделает возможным обидчикам, пока Докия не рассмеялась. Умел он это – смешить.

Дома Лиза опять ворожила на кухне. Помешивала что-то в сковородке, невнятно подпевая песне в наушниках и пританцовывая. Кажется, Докия первый раз видела на соседке коротенькое платьице веселенькой расцветки. На спине болталась необрезанная бирка.

А вот денег за квартиру Докия пока не видела, да и продукты покупала сама – теперь уже на двоих.

– Хорошее настроение? – поинтересовалась она громко, потянув за бирку.

– Ой, – Лиза испуганно прижала руки к груди и задышала часто-часто. – Фу ты! – содрала наушники и выключила музыку.

– Я не «фу». Я Докия. У тебя обновка?

– Просто влюбилась в это платье, как увидела, не смогла отказаться! – призналась Лиза.

– Так ты разбогатела?

Соседка покраснела и отвернулась. Принялась мешать чего-то в кастрюльке, пробовать, пристраивать грязную ложку то туда, то сюда.

– Оно стоит сущие копейки.

– Ага.

Наверное, надо было слушать Юлю. Сразу. Требовать авансом плату за комнату. А теперь уже поздно. И стыдно. Хотя не должно быть стыдно – не Докии, во всяком случае. Тем более мама не просто так жалуется на репетиторов.

– Сегодня едим рататуй! – преувеличенно-воодушевленно заявила Лиза.

Как маленькая девочка, она смотрела лучистыми глазами и делала вид, что ни в чем не виновата, ни о каком договоре не слышала. Подумаешь, платье. Было плохое настроение – купила. Женское право! Можно подумать, она такая первая!

Докия вздохнула. Похоже, разговор предстоял неприятный.

– Нам надо платить за квартиру.

– Да, – быстро согласилась Лиза, – помню.

– Мария Олеговна придет в пятницу.

– Сегодня вторник.

– Что-то изменится?

– Я займу, – пообещала соседка.

Докия немного смутилась. В конце концов, за этот месяц она может заплатить и сама. Набрала заказов – только успевай делать. Времени бы еще кто добавил. И хорошо, что Лиза взяла на себя готовку и прочие бытовые мелочи.

– Хочешь примерить платье? – спросила соседка немного виновато. – Мне кажется, тебе пойдет.

– Не мой стиль, – отказалась Докия.

– Зря, – Лиза скорчила забавную мину.

Потом разложила по тарелкам то, что громко назвала рататуем. Выглядело блюдо как овощное рагу с баклажанами. На вкус было прилично, но в общем-то тоже – как овощное рагу с баклажанами. Еще Лиза предупредительно обжарила тоненькие кусочки хлеба и обмазала их чесноком, достала салфетки и заварила чай. Не соседка, а сущая забота, если так говорится не только о наказании.

Наверное, живи Докия одна, просто бы пожарила себе яичницу или вообще обошлась бутербродом.

– А в холодильнике мо́ти, – нанесла Лиза очередной гастрономический удар под дых. – Давно хотела попробовать сделать. Кажется, получились.

Докия мысленно прикинула, как будет выкручиваться в следующем месяце с деньгами. Очень давить на соседку тоже нечестно. Юля, конечно, будет ворчать. Но можно просто пригласить ее на чай, когда Лиза в очередной раз что-то испечет. Тогда Никитина подобреет. Наверняка.

Глава 10

Тимофеев снова пристал со своим предложением оформиться лаборантом. Поглаживая усы, расписывал все прелести работы на кафедре. Докия отводила взгляд и прятала улыбку. Это же мышеловка. Только согласись – клетка захлопнется навсегда. Маленькая зарплата, куча работы, бесконечные бумажки, а еще же писать авторефераты и прочую лабуду за препода. Нет уж.

Тимофеева она, конечно, уважает, он знает свой предмет, может увлечь им, но ее долг заканчивается на внимательном прослушивании лекций и хорошем уровне текущей подготовки.

Докия с легкой улыбкой выскользнула из аудитории, уже предвкушая, как вернется домой, нальет себе чай, отрежет кусок Лизиного пирога… И осторожно вернулась через порог обратно, медленно соображая, что же именно только что увидела в коридоре.

– Вы передумали, Кислова? – воодушевился Тимофеев.

– Нет, – девушка нацепила на лицо мину озабоченности. – Просто вспомнила, что, кажется, кое-что забыла.

Она, под цепким взглядом преподавателя, вернулась к своему месту и нырнула под стол. В нише, которая планировалась под учебную литературу, тетради и прочие нужные вещи, вряд ли можно было обнаружить что-то полезное: прилепленная жвачка, клочки бумажек, обертки, фантики, даже нераспечатанный презерватив… Докия брезгливо отдернула пальцы. Тайком залезла в сумку, выудила тетрадь и сделала вид, что искала именно ее:

– Вот! Слава богу, никто не взял!

Едва не расшаркиваясь, осторожно выглянула в коридор. Картина, конечно, не изменилась. Но теперь Докия уже оказалась к ней подготовленной: у окна стояли Юля и Гришик и о чем-то увлеченно разговаривали. Парень пальцем водил туда-сюда по всей руке девушки – от плеча до запястья и обратно. Дорога была долгой. И вряд ли Юля не замечала этих действий – не настолько уж плотная на ней была толстовка, – но в ответ ничего не предпринимала.

– Юля! – заблаговременно окликнула Докия. – Меня ждешь?

Подруга не испугалась, не дернулась, в отличие от Гришика, тут же спрятавшего в карман еще секунду назад такую вольную руку.

– Жду. Вдруг тебя Тимофеев зажал в уголок, – сначала ляпнула Юля, а потом вдруг захихикала и отвернулась, едва не вжавшись в стену.

Докия краем глаза увидела – из аудитории за ней следом вышел как раз тот, о ком брякнула Никитина. И судя по тому, как быстро препод рванул по коридору, он все услышал. Ну и ладно. Нет худа без добра, теперь, может, перестанет уговаривать на рабство.

А Юля все хохотала. Беззвучно, но плечи тряслись, словно у припадочной.

Гришик совсем растерялся. Ссутулился, словно сломался. Поглядывал на Докию украдкой, с явным вопросом в глазах. Тимофеева он не увидел – стоял спиной к двери, и что вдруг случилось с девушкой – не понимал.

– Ладно, Юль, хватит уже. Пугаешь ребенка, – не удержалась от легкой подколки Докия.

– Я не… – но договорить парень не успел, Юля его оборвала.

– Пока-пока, Гриш. Увидимся. Я подумаю над твоим предложением.

Докия вопросительно глянула на подругу. Однако та, красная, словно после бани, уже потопала по коридору. И остановилась только в фойе на первом этаже.

– Как ты думаешь, он на мне еще отыграется?

– Гришик? – недоверчиво переспросила Докия.

Юля вздохнула. Хорошо хоть пальцем у виска не покрутила.

– Тимофеев, – в ответе явственно послышалось «дуреха», но вслух Никитина этого не произнесла.

– Не должен. Будем надеяться, что он недопонял.

– Угу, – кивнула подруга. – Но ты имей в виду, что он к тебе реально неровно дышит.

– Кто неровно дышит? – Лис словно материализовался из воздуха.

Откуда? Обе девушки не заметили, как он появился. Фойе – огромное, открытое помещение без закоулков, тут невозможно встать за углом так, чтобы потом выпрыгнуть, как черт из табакерки. Лису, однако, удалось.

– Стрельников! – схватившись за горло, выдавила Юля. – Нельзя же так пугать? Ты откуда взялся?

Он недоуменно развел руками, типа, отсюда, откуда же еще. Гудини новоиспеченный!

Докия пихнула Стрельникова в бок. Разумеется, по-дружески.

– Так кто к тебе неровно дышит? – не отступил Лис.

Глаза его вроде смеялись, и на губах мелькала улыбка. Только потянуло холодком, Докия даже оглянулась по сторонам и зябко поежилась.

– Никто. Идемте уже. Холодно. На улице теплее.

Лис увязался за девушками. Шел рядом, не встревая в разговор, просто не отставая. Обычно он убегал сразу после занятий, то ли работал, то ли еще какие-то дела были. А тут вдруг такое неожиданное внимание.

Докия не знала, что и думать. Бросала на Лиса удивленные взгляды, он ловил их и, словно играя в пинг-понг, отбрасывал то улыбками, мимолетными, как радуга, то игрой бровями.

* * *

Вечером приехал папа. На попутках. Просто узнав, что сын загрипповал. Без подарков и гостинцев, но зато на целых три дня раньше. И, пока измеряли температуру, взялся читать сыну сказки и легенды разных народов мира. Правда, выбрать, какую именно, оказалось сложно.

Тогда папа просто открыл страницу наугад. Выпала китайская сказка о красной нити судьбы.

В одной деревне жил мальчик ³. Однажды ночью он повстречал старика Юэ Лао, окутанного лунным сиянием. Старец поведал мальчику, что его судьба связана красной нитью с одной девочкой, и показал ее дом.

Мальчик был мал, не хотел жениться, поэтому поутру он взял камень и бросил его в играющую в своем дворе девочку.

Прошли годы. Мальчик вырос и стал юношей. Закончив учебу в дальних краях, он вернулся в отчий дом и узнал, что его родители договорились о свадьбе. По обычаю лицо невесты скрывала плотная вуаль. Все торжество юноша гадал, какова его жена. Оставшись же наедине, сорвал ткань и увидел, что его избранница – одна из самых прекрасных девушек. Единственным изъяном на ее лице был шрам, рассекающий бровь.

Юноша спросил девушку, откуда этот шрам, и она ответила, что в детстве в нее бросил камень незнакомый мальчик.

Предсказание Юэ Лао сбылось. Молодые люди оказались крепко связаны красной нитью судьбы.

Сказка понравилась Лису, хоть особых приключений в ней и не было. Было другое: настоящее волшебное совпадение. Ведь накануне мама ходила в магазин и аптеку, а вернувшись, рассказала, что встретила по дороге Докию, которую провожала домой баба Капа. И передала привет и памятный подарок от девочки – красную косичку от шарфа. Это, конечно, не красная нить судьбы, но кто знает, какая та на самом деле.

Чтобы не потерять, Лис повязал косичку на запястье, и она теперь приятно щекотала кожу.

* * *

Юля тоже не понимала, зачем Стрельников увязался. Ну дружили в детстве. Мало ли, кто с кем и когда дружил?

Нет, Кислова довольно симпатичная, не поспоришь, чем-то напоминает Одри Хепберн внешне. Но далеко не душа компании.

А Стрельников – это Стрельников. Себе на уме. У него в базовых настройках своя фирма с кучей длинноногих секретарш, крутая тачка, работа-работа-работа и жизнь через край, если, конечно, время остается на эту самую жизнь. Пришел парень за дипломом, чистая формальность. Получит – и забудет эти два года. Потому что там папа кто-то очень важный, всего сам добившийся, и куча прочих бонусов. Стрельникову – это к Алисе в компанию. Но с Елкиной он, как ни странно, общается исключительно по ее инициативе.

А тут вдруг идет рядом. Играет в переглядки с Докией. Молчит. Сказал бы сразу уж, чего надо. Такие, как он, так просто время не теряют.

И поэтому вся эта ситуация Юлю бесила. Что, если Кислова влюбится? Это ведь запросто! И потом ее сердце окажется разбито! Никитина знала, как это больно, и ей хотелось защитить пусть не всех, но хотя бы самых близких. Докию она считала близкой.

– Стрельников, тебе никуда не нужно? – Юля даже не пыталась казаться вежливой.

– Абсолютно, – улыбнулся парень.

– У нас, между прочим, свои женские секреты имеются.

Если Юля хотела его смутить, не получилось. Он отступил на пару шагов, всунул в уши наушники и прибавил на полную громкость музыку, показательно развернув экран к девушкам.

– Оглохнет, болезный, – поморщилась Никитина.

Докия пожала плечами: то ли пусть глохнет, то ли не оглохнет. Но смотрела не на экран, а на кожаную повязку на запястье Лиса.

– Пошли в библиотеку? – предложила Юля.

– Зачем?

– Посмотрим, этот, – она едва заметно мотнула головой в сторону Стрельникова, – увяжется или нет.

– Юль, да ладно тебе. Мне он не мешает, – Докия с удивлением поняла, что так и есть.

– И куда тогда пойдем?

– Домой. Не вижу никаких проблем.

Никитина видела. Закатила глаза и фыркнула. Но оставалась, конечно, надежда, что у дома Докии Стрельников вспомнит о сверхважных делах.

Не сложилось. Так и дошли втроем, до подъезда, до квартиры.

Докия развернулась к Лису, бесцеремонно вытащила наушник:

– Есть хочешь?

– А ты накормишь? – моментально парировал он, словно только и ждал этого вопроса.

– Сам будешь есть, – она пожала плечами, – ложку-вилку держать умеешь.

Квартира оказалась наполненной музыкой и вкусными ароматами. Лиза гремела посудой на кухне и подпевала, порой не в такт, известной попсовой песенке.

– Я не одна! – известила Докия с порога, скидывая туфли.

Соседка выглянула. Молниеносно спряталась. Снова выглянула. Уставилась на Лиса, хлопая глазами, как сломанная кукла.

Лис же окинул Баранову быстрым взглядом, бросил: «Привет» – и прошел в комнату.

– Лиза! – громче, чем надо, проговорила Докия. – Этот грубиян – мой бывший одноклассник, Елисей. Лис, это моя соседка – Елизавета. Именно она приготовила то, что ты будешь сейчас есть.

Стрельников вышел в кухню. Уставился на Баранову более внимательно.

– Не отравлюсь? – спросил не без иронии.

Лиза молча замотала головой.

– Это радует, – он сухо улыбнулся и вернулся в комнату. – Кислова, пароль от ноута скажешь? Прислали кое-что, не хочу в телефоне глаза портить.

– Даже не думай! – прошипела Юля.

Но Докия не послушала и собственноручно ввела пароль в окошке. Юля некоторое время безотрывно следила за Стрельниковым, но тот с отрешенным видом подгрузил какие-то документы и внимательно их читал, похоже, и не думая совершать что-то противоправное – лазить по чужим папкам, ставить шпионские программы и тому подобное.

Докия усмехнулась, видя разочарование подруги, и пожала плечами, как бы говоря: «Видишь». А потом поманила Никитину на кухню.

Лиза нафаршировала перцы, нарезала салат. Под полотенцем отдыхал пирог. От запахов кружилась голова, истерил желудок и повышалось слюноотделение.

– Сейчас накроем и будем есть, – Докия принялась доставать посуду.

– Здесь? – Никитина скептически обвела пальцем кухню. – Со Стрельниковым маловато места будет.

Юля не придиралась, действительно, маловато. Пришлось бы ютиться, сидеть почти друг у друга на коленках. Вынести стол же в другую комнату тоже бы не получилось, столешница явно была шире дверного проема.

– Я могу потом, – заикнулась Лиза.

– Ну уж нет! Ты не домработница! – возмутилась Докия. Присела, глянула под стол. – Ли-ис! – крикнула, поднимаясь.

Тот явился моментально, будто только и ждал, пока его позовут.

– Надо открутить ножки и переместить стол в мою комнату.

Стрельников нахмурился:

– Зачем?

– Ты есть сейчас хочешь или во вторую очередь? – пробурчала Юля.

– А, – Лис присел точно так же, как недавно Докия, – понял. Инструменты есть? Отвертка, плоскогубцы, молоток, шуруповерт, – добавил почти себе под нос.

Однако Докия уже принесла строительный чемоданчик – хорошо, что Мария Олеговна не избавилась от него во время своего радикального ремонта. Докия приобрела все необходимое, когда соседствовала в этой квартире с Женькой: мебель дышала на ладан, коммунальщики на вызовы не спешили, муж на час – лишняя трата денег.

– Ого! – удивился Лис. – Просто роскошь!

Он минут за пять разобрал стол, перенес его в комнату Докии и собрал заново. Пока мыл руки, девушки дружно все накрыли.

Еде воздали должное все. Только Лиза едва притронулась и к перцам, и к пирогу, все отмалчивалась, кидая на Лиса быстрые взгляды. Для Стрельникова же ее как будто не было. Он пикировался с Юлей, перебрасывался ничего не значащими фразами с Докией, а Лизу – просто не замечал.

– Лис, хоть похвали девушку! – не выдержала Докия, когда он довольный откинулся на спинку стула.

Стрельников снова вперил в Баранову внимательный взгляд. Медленно поднялся. Приложил одну руку к груди и кивнул головой:

– Все было супер!

Паяц.

Лиза побагровела, закашлялась и смылась в ванную.

А Стрельников, что-то прочитав в своем телефоне, внезапно засобирался.

– Хорошо с вами, девчата, но труба зовет.

– Лис, а стол кто назад перетащит? – Докия такой подставы точно не ожидала.

– Я. Завтра.