Читать книгу: «Энтропийный Горизонт», страница 3

– Требуется новый подход, – задумчиво произнёс Лазарев. – Знаете, это удачное совпадение. Именно об этом я и хотел поговорить с вами сегодня.

Директор активировал голографический замок на папке. Документы развернулись в воздухе, образуя сложную трёхмерную схему.

– Проект «Квантовый скачок», – объявил Лазарев. – Наша новая инициатива, которую я представлю совету директоров сегодня днём.

Алексей внимательно изучил схему. Это была комплексная программа масштабного увеличения мощности всех действующих реакторных комплексов корпорации – глобальная модернизация, затрагивающая все аспекты технологии квантовой дестабилизации.

– Трёхсотпроцентное увеличение мощности? – Алексей не смог скрыть удивления. – Это… амбициозно.

– Революционно, – поправил его Лазарев. – Это изменит не только энергетику, но и всё человеческое общество. Представьте – практически неограниченная энергия, доступная везде и всем.

Алексей прокрутил детали проекта и почувствовал, как внутри нарастает тревога. Согласно представленным планам, уровень квантовой дестабилизации в активных зонах должен был достигнуть девяноста пяти процентов – далеко за пределами всех существующих протоколов безопасности.

– При всём уважении, господин директор, – осторожно начал он, – такой уровень дестабилизации создаст беспрецедентную нагрузку на стабильность окружающей реальности. Даже с усовершенствованными стабилизаторами риск…

– Риск существует всегда, Алексей, – перебил его Лазарев. – Когда первые исследователи расщепили атом, они тоже рисковали. Когда запускали первые квантовые компьютеры, работающие с реальными запутанными состояниями, тоже были опасения. Прогресс всегда сопряжён с риском.

– Но в данном случае речь идёт не о локальных последствиях, – настаивал Алексей. – Мы говорим о глобальном увеличении квантовой нестабильности, которая уже сейчас приводит к формированию аномальных зон и вероятностным штормам.

Лазарев улыбнулся – той особенной улыбкой, которая не затрагивала глаза.

– Именно поэтому, – он сделал паузу, – я хочу, чтобы вы возглавили команду, которая разработает принципиально новую систему стабилизации. Систему, способную компенсировать повышенную нестабильность.

Он деактивировал голограмму и посмотрел Алексею прямо в глаза.

– Я предлагаю вам должность главного инженера проекта «Квантовый скачок» с соответствующим повышением статуса и доступа. Это уникальная возможность для вас, Алексей. Шанс изменить мир.

Алексей понимал, что это не просто предложение работы. Это тест. После его встречи с Еленой, после необъяснимых событий в его квартире, после вчерашнего странного шторма… Лазарев проверял его лояльность.

– Это большая честь, господин директор, – ответил он. – И большая ответственность. Мне потребуется время, чтобы ознакомиться с полной документацией проекта, прежде чем дать окончательный ответ.

– Конечно, – Лазарев кивнул. – У вас есть два дня на изучение материалов. Они уже загружены в защищённый раздел вашего рабочего терминала. – Он сделал паузу. – И, Алексей… Этот проект имеет высший уровень секретности. Все материалы доступны только изнутри периметра корпорации, без возможности внешнего доступа.

Послание было ясным: не пытайся поделиться информацией с «Детерминистами».

– Я понимаю важность конфиденциальности, – заверил Алексей. – И ещё раз спасибо за доверие.

Лазарев кивнул и направился к выходу, но у двери остановился.

– Кстати, Алексей… Ботанический сад сейчас особенно красив. Тропическая оранжерея, говорят, просто впечатляет. Вам стоит посетить, если найдёте время.

Сердце Алексея пропустило удар. Это не могло быть совпадением. Лазарев знал о назначенной встрече с Еленой. Каким образом? Перехватил сообщение? Или действительно, как утверждала Мира, обладает способностью предвидеть вероятности?

– Я… учту ваш совет, – сумел ответить Алексей.

– Сделайте это, – Лазарев улыбнулся. – Иногда такие посещения могут оказаться… просветляющими.

Когда директор вышел, Алексей опустился в кресло, ощущая, как адреналин пульсирует в венах. Ситуация становилась всё более опасной. Лазарев явно догадывался о его контактах с «Детерминистами» и либо пытался переманить его на свою сторону щедрым предложением, либо заманивал в ловушку.

Или, что ещё хуже, преследовал обе цели одновременно.

Он должен был действовать осторожно. Изучить материалы проекта «Квантовый скачок», попытаться понять истинные намерения Лазарева и при этом решить, посещать ли встречу с Еленой, которая теперь выглядела как очевидная западня.

Лаборатория квантового моделирования была пуста, когда Алексей вошёл туда час спустя. Он активировал свой терминал и начал изучать материалы проекта «Квантовый скачок», загруженные Лазаревым.

Чем больше он углублялся в документацию, тем сильнее становилась его тревога. Проект предполагал не просто увеличение мощности существующих реакторов – это была комплексная программа преобразования всей энергетической инфраструктуры планеты.

Трёхсотпроцентное увеличение мощности было лишь первой фазой. За ней следовало строительство новых реакторных комплексов – более крупных и мощных, с уровнем дестабилизации, достигающим девяносто восьми процентов. Теоретически, это должно было обеспечить человечество энергией в объёмах, превышающих все мыслимые потребности.

Но была и другая сторона. В секции «Прогнозируемые эффекты» Алексей обнаружил расчёты, показывающие резкое увеличение глобальной квантовой нестабильности. Согласно моделям, количество и интенсивность вероятностных штормов возрастёт в шесть-восемь раз. Аномальные зоны класса C и B расширятся, а в некоторых регионах появятся новые зоны класса A – территории полного квантового хаоса, где реальность постоянно меняется.

Что самое тревожное, в одном из приложений к основному документу Алексей нашёл график, практически идентичный тому, что он видел во вчерашних данных от Елены – «Прогноз достижения Энтропийного Горизонта». Но здесь он имел другое название: «Прогноз достижения Вероятностной Сингулярности».

Согласно расчётам, реализация проекта «Квантовый скачок» ускорит наступление этой «сингулярности» примерно в два раза – с 11-14 месяцев до 5-7.

Это не было ошибкой или просчётом. Лазарев и его команда сознательно приближали момент, когда стабильность реальности будет окончательно нарушена.

Но зачем? Какую выгоду они видели в приближении глобальной катастрофы?

Ответ Алексей нашёл в разделе, озаглавленном «Эволюционный потенциал постдетерминистического состояния». Текст был написан в сухом научном стиле, но его суть была революционной: корпорация рассматривала нарастающую квантовую нестабильность не как побочный эффект, а как возможность для трансформации человеческого вида.

Согласно теории, изложенной в документе, в условиях высокой квантовой неопределённости человеческий мозг и тело могут начать проявлять новые свойства – способность воспринимать множественные вероятностные линии, интуитивно предсказывать будущие события, даже частично влиять на вероятность тех или иных исходов.

«В постдетерминистическом состоянии сама природа человеческого сознания и восприятия претерпит фундаментальные изменения, – говорилось в документе. – Индивиды с повышенной адаптивностью к квантовой неопределённости получат эволюционное преимущество, формируя новую ветвь развития Homo sapiens – Homo probabilis».

Алексей откинулся в кресле, пытаясь осмыслить прочитанное. Это не было безумием сумасшедшего учёного. Это была методичная, тщательно спланированная программа принудительной эволюции человечества через изменение самих основ реальности.

И ключевой частью этого плана был он сам – инженер, способный разработать технологии, которые позволят контролировать процесс, по крайней мере, на начальных этапах.

Теперь выбор стал кристально ясен. Алексей мог присоединиться к плану Лазарева, стать частью «эволюционного скачка», который, вероятно, уничтожит мир, каким они его знали. Или он мог попытаться остановить это, присоединившись к «Детерминистам».

Но прежде чем сделать окончательный выбор, ему нужна была ещё одна информация. Он должен был узнать, насколько далеко продвинулся сам Лазарев в своей личной «эволюции» и как это влияло на его способности.

Алексей активировал защищённый поиск по корпоративной сети, используя свой уровень доступа для обхода некоторых ограничений. Он искал любые данные о личных медицинских исследованиях директора, экспериментах с «квантовой адаптацией сознания», модификациях человеческой нейрофизиологии.

Результаты были скудными – большинство данных оказались закрыты даже для его уровня доступа. Но он нашёл несколько отчётов о проекте «Квантовый резонанс» – исследовании воздействия контролируемой квантовой нестабильности на нейронные связи. Проект был начат пять лет назад, и Лазарев фигурировал в нём не только как руководитель, но и как основной объект исследования.

Согласно последним доступным данным, годичной давности, директор прошёл через серию процедур, названных «нейроквантовой гармонизацией». Детали процедур были засекречены, но их результаты описывались как «значительное усиление вероятностной интуиции и расширение спектра квантового восприятия».

Это подтверждало слова Миры. Лазарев действительно подвергал себя экспериментальным модификациям, пытаясь стать первым представителем нового вида – Homo probabilis.

Алексей закрыл файлы и деактивировал терминал. Он принял решение. Сегодня, в 18:30, он встретится с Еленой в Ботаническом саду. Несмотря на очевидный риск, это был его единственный шанс противостоять безумному плану Лазарева.

Но для этого нужно было убедиться, что за ним не следят, и разработать план на случай ловушки.

Сибирский ботанический сад раскинулся на обширной территории в южной части Новосибирска. Одно из немногих мест, где растения всё ещё росли по естественным законам, защищённые мощным стабилизационным куполом. Тропическая оранжерея находилась в центре комплекса – огромное сооружение из стекла и металла, внутри которого поддерживался не только стабильный климат, но и стабильная реальность.

Алексей прибыл на территорию сада в 18:15, преднамеренно опередив назначенное время. Он оставил своё устройство связи в автономном такси, которое сейчас должно было кружить по городу, создавая впечатление, что он находится в другом месте. Вместо него он взял старый автономный коммуникатор без подключения к сети – только для экстренной связи.

Персональный стабилизатор он также оставил, подозревая, что именно через него служба безопасности корпорации могла отслеживать его перемещения и даже манипулировать его восприятием реальности.

Перед входом в оранжерею Алексей сделал несколько кругов по прилегающему парку, внимательно наблюдая за посетителями и сотрудниками. Ничего подозрительного он не заметил, но это не означало, что слежки нет. Современные технологии наблюдения могли быть невидимыми даже для тренированного глаза.

В 18:25 он вошёл в тропическую оранжерею. Внутри был влажный, насыщенный ароматами воздух и буйство зелени. Высокие пальмы, экзотические цветы, журчащие водопады – всё создавало иллюзию нетронутого уголка природы.

Оранжерея была достаточно просторной, чтобы затеряться среди растений, и достаточно популярной, чтобы присутствие посетителей не вызывало подозрений. Идеальное место для встречи.

Алексей неторопливо двигался по извилистой дорожке, ведущей в глубь оранжереи. В назначенное время – 18:30 – он оказался у небольшого искусственного пруда с тропическими кувшинками. Место было относительно уединённым, скрытым от основных маршрутов высокими папоротниками и цветущими кустарниками.

18:35. Елены нигде не было видно. Алексей начал беспокоиться. Могла ли она узнать о возможной ловушке и отменить встречу? Или с ней что-то случилось?

– Не оборачивайтесь, – раздался тихий женский голос за его спиной. – Продолжайте смотреть на пруд.

Это была не Елена. Голос принадлежал Мире.

– Что произошло? – так же тихо спросил Алексей, продолжая смотреть на водную гладь. – Где Елена?

– Её перехватили, – ответила Мира. – Службе безопасности корпорации удалось отследить её перемещения. Она сейчас под наблюдением.

– Чёрт, – выругался Алексей. – Это ловушка?

– Была. Для вас обоих. – В голосе Миры не было эмоций. – Но я изменила вероятности. Теперь ваше присутствие здесь не зафиксировано.

– Как это возможно?

– Нет времени объяснять. Нам нужно уходить, и быстро. Когда я скажу, идите к восточному выходу. Там будет транспорт.

– А как же Елена? – Алексей почувствовал укол вины.

– Она знала риски, – Мира сделала паузу. – И у нас есть план её извлечения. Но сейчас приоритет – ваша безопасность.

– Почему я так важен?

– Потому что вы единственный, кто достаточно хорошо знает технологию квантовых реакторов, чтобы найти способ остановить Лазарева. – Она помедлила. – И потому что после инцидента с «Неопределённостью-7» вы изменились. Ваш мозг… адаптируется. Как и предсказывали теоретики проекта «Квантовый резонанс».

Алексей хотел спросить больше, но Мира прервала его:

– Сейчас. Идите к восточному выходу. Не бегите, не привлекайте внимания.

Он подчинился, направившись по указанному маршруту. Краем глаза он заметил, что Мира – или та, кого он считал Мирой – исчезла среди растений. Странная женщина, её способности и знания выходили за рамки обычного понимания.

Восточный выход оранжереи вёл на небольшую служебную площадку, где обычно располагалась техника для обслуживания комплекса. Сейчас там стоял невзрачный электромобиль без опознавательных знаков.

Когда Алексей приблизился, дверь автомобиля открылась сама собой. Внутри никого не было.

– Садитесь, – голос Миры раздался из динамиков машины. – Транспорт автономный, маршрут запрограммирован.

Алексей сел в машину, и дверь автоматически закрылась за ним. Автомобиль тронулся, выезжая со служебной площадки на боковую дорогу, огибающую ботанический сад.

– Куда мы направляемся? – спросил он пустой салон.

– В безопасное место, – ответила Мира. – Одну из баз «Детерминистов». Там вы встретитесь с остальными.

– Остальными?

– Да. Вы не единственный, кто видит опасность в действиях Лазарева и «Квантум Динамикс». Многие бывшие учёные и инженеры корпорации присоединились к сопротивлению.

Алексей смотрел в окно на проплывающий мимо город. Автомобиль двигался по периферийным дорогам, избегая основных магистралей с их системами наблюдения.

– Лазарев знал о встрече, – сказал он. – Он упомянул Ботанический сад и тропическую оранжерею в нашем утреннем разговоре. Это было… жутко. Словно он заглянул в будущее.

– Не в будущее, – поправила Мира. – В вероятности. Это разные вещи. Будущее фиксировано, вероятности – нет. Они постоянно меняются, создавая новые ветви возможностей. Лазарев научился воспринимать наиболее вероятные из них, но не все. И он не всесилен. Его восприятие ограничено.

– В отличие от вашего? – не удержался от вопроса Алексей.

В динамиках автомобиля раздался лёгкий смешок.

– Я другая, Алексей Невский. Я родилась в аномальной зоне, когда моя мать попала под воздействие первого крупного вероятностного шторма в Казахстане. Моё сознание с самого начала формировалось в условиях квантовой неопределённости. Я не воспринимаю вероятности – я существую в них всех одновременно.

Она сделала паузу.

– Лазарев пытается искусственно создать то, что у меня есть от рождения. Но он не понимает цены. Жить в мире постоянных возможностей, видеть бесконечные варианты каждого момента… это не дар, а скорее проклятие.

Алексей обдумывал её слова, когда автомобиль внезапно свернул с дороги на узкую грунтовую тропу, ведущую в лес.

– Мы приближаемся к территории с повышенной нестабильностью, – предупредила Мира. – Без персонального стабилизатора вы можете испытать некоторые… эффекты. Не паникуйте, это нормально.

И действительно, когда они углубились в лес, Алексей начал замечать странные изменения. Деревья словно дышали, их контуры слегка размывались. Цвета стали ярче, насыщеннее, иногда переходя в оттенки, которым не было названия в человеческом языке.

А затем он увидел их снова – полупрозрачные образы самого себя, появляющиеся на периферии зрения. Версии Алексея Невского из других вероятностных линий, где он принял другие решения, пошёл другими путями.

Один из них смотрел на него с отчаянием в глазах. Другой казался старше, с проседью в волосах и шрамом через всю щеку. Третий был в форме службы безопасности «Квантум Динамикс». Десятки версий, мерцающих на грани восприятия.

– Не сопротивляйтесь, – голос Миры звучал словно издалека. – Позвольте своему сознанию расшириться. Это поможет вам понять, с чем мы имеем дело.

Алексей глубоко вдохнул и попытался расслабиться, позволяя странным видениям заполнить его восприятие. Это было похоже на погружение в океан возможностей, где каждая капля была отдельной вероятностной линией.

И в этом океане он внезапно ощутил что-то ещё – присутствие, наблюдающее за ним. Холодное, расчётливое сознание, существующее на пересечении множества вероятностей.

«Лазарев», – понял Алексей. Директор каким-то образом чувствовал его в квантовом поле, отслеживал его перемещения не физически , а в квантовом поле – как растущую аномалию, нарушение привычной картины вероятностей.

– Он чувствует вас, – подтвердила Мира, словно прочитав его мысли. – Но не может точно определить местоположение. Здесь, в зоне нестабильности, слишком много помех. Это наше преимущество.

Автомобиль остановился на небольшой поляне, окружённой деревьями с искажёнными стволами. Впереди виднелось низкое бетонное здание, напоминающее бункер времён ядерной эпохи.

– Прибыли, – сообщила Мира. – Добро пожаловать в Узел-17, одну из баз «Детерминистов».

Дверь автомобиля открылась, и Алексей вышел на открытый воздух. Здесь квантовая нестабильность ощущалась ещё сильнее – небо над головой переливалось невозможными оттенками, а гравитация словно пульсировала, создавая моменты невесомости.

Из бетонного здания вышли несколько человек. Среди них Алексей сразу узнал Елену.

– Елена? – он не поверил своим глазам. – Но как? Мира сказала, что тебя перехватили…

Елена улыбнулась.

– Это случилось в другой вероятностной линии. В этой я успела уйти до появления службы безопасности.

– Я не понимаю…

– Скоро поймёшь, – она протянула руку. – Идём внутрь. Здесь небезопасно оставаться на открытом воздухе слишком долго без защиты.

Алексей огляделся в поисках Миры, но загадочной женщины нигде не было видно. Словно она растворилась в воздухе. Или в вероятностях.

Он последовал за Еленой и остальными внутрь бункера. За массивной стальной дверью оказалось просторное помещение, заполненное компьютерным оборудованием и научными приборами. Десятки людей работали за терминалами и лабораторными столами. Большинство из них носили одинаковые серые комбинезоны с символом в виде переплетённых спиралей – эмблемой «Детерминистов».

– Впечатляет, – признал Алексей. – Не ожидал такого масштаба операции.

– Мы больше, чем просто группа недовольных учёных, – ответила Елена, ведя его через главный зал. – «Детерминисты» – это глобальная сеть специалистов, объединённых одной целью: остановить безответственные эксперименты с квантовой неопределённостью и вернуть миру стабильность.

Они вошли в отдельную комнату, похожую на конференц-зал. Вокруг голографического проектора в центре сидели несколько человек, в том числе и Мира, которая каким-то образом оказалась здесь раньше них.

– Позволь представить тебе совет «Детерминистов», – Елена указала на присутствующих. – Доктор Чжан, бывший теоретик квантовой физики из Пекинского университета. Профессор Гарсия, разработчик первых стабилизаторов реальности. И профессор Новак, специалист по квантовой нейрологии.

Учёные кивнули в знак приветствия.

– А Миру ты уже знаешь, – добавила Елена. – Она наш… специалист по вероятностям.

– Рад познакомиться, – Алексей кивнул в ответ. – Хотя я всё ещё не полностью понимаю, что происходит.

– Тогда начнём с основ, – доктор Чжан активировал голографический проектор. – Вот текущая карта квантовой нестабильности Земли.

В воздухе возникла трёхмерная модель планеты, покрытая цветовой индикацией. Красные и оранжевые пятна отмечали зоны высокой нестабильности, жёлтые – средней, зелёные – относительно стабильные регионы. Красного и оранжевого на карте было устрашающе много.

– Ситуация критическая, – продолжил Чжан. – Уровень глобальной нестабильности увеличился на 63% за последние три года. При таких темпах Энтропийный Горизонт будет достигнут через 11-14 месяцев. А если проект «Квантовый скачок» будет реализован – всего через 5-7.

– Я видел эти данные в документах корпорации, – кивнул Алексей. – Но там это называлось «Вероятностной Сингулярностью» и подавалось как позитивная эволюционная возможность.

– Позитивная? – профессор Новак покачал головой. – Это катастрофа. Когда квантовая нестабильность достигнет критического порога, детерминированная реальность перестанет существовать как таковая. Мир превратится в хаос постоянно меняющихся вероятностей.

– Лазарев и его сторонники считают, что смогут адаптироваться к этому состоянию, – вмешалась Елена. – Что эволюционируют в какой-то новый вид – Homo probabilis. Но это иллюзия.

– Почему? – спросил Алексей. – Теоретически, при достаточно развитой технологии…

– Потому что есть фундаментальное противоречие, – ответила Мира, впервые вступая в разговор. – Сознание не может быть одновременно стабильным и полностью открытым квантовой неопределённости. Лазарев пытается совместить несовместимое.

Она встала и подошла к голографическому проектору.

– Я знаю, о чём говорю, Алексей Невский. Я существую на грани – моё сознание достаточно открыто, чтобы воспринимать вероятностные линии, но при этом достаточно стабильно, чтобы сохранять целостность личности. И даже для меня это постоянная борьба.

– И ты родилась такой, – заметил Алексей. – А Лазарев пытается искусственно создать это состояние.

– Именно, – подтвердила Мира. – Но то, что возможно в результате естественного развития, часто оказывается катастрофой при попытке ускорить процесс. Как бабочка, которой пытаются помочь выбраться из кокона – она никогда не научится летать.

Алексей обдумал услышанное. Безумие Лазарева становилось всё очевиднее, но что-то всё ещё не складывалось.

– Лазарев не похож на человека, игнорирующего очевидные риски, – сказал он. – Он должен понимать опасность. Что, если у него есть какой-то запасной план? Технология, способная контролировать процесс даже после достижения Горизонта?

Все присутствующие обменялись взглядами.

– Мы подозреваем, что такой план существует, – подтвердил профессор Гарсия. – Проект «Омега» – сверхсекретная инициатива, о которой мы имеем лишь обрывочные данные. Возможно, это технология, способная создавать локальные карманы стабильности даже в условиях полной квантовой неопределённости.

– Если это так, – продолжил доктор Чжан, – Лазарев и элита «Квантум Динамикс» планируют пережить коллапс в этих защищённых зонах, пока остальной мир погрузится в хаос.

– А затем, – добавила Елена, – когда выжившие адаптируются к новым условиям, они выйдут из своих убежищ как новые боги – те, кто контролирует последние островки порядка в море хаоса.

Алексей почувствовал холодок по спине. План был безумным, но имел свою извращённую логику.

– Что вы планируете делать? – спросил он.

– Остановить их, – просто ответила Елена. – И нам нужна твоя помощь. Ты знаешь технологию квантовых реакторов лучше, чем кто-либо. Если кто-то и может найти способ предотвратить катастрофу, это ты.

Алексей встал и подошёл к голографической карте. Красные пятна нестабильности пульсировали, словно раны на теле планеты.

– У вас есть конкретный план?

– Есть несколько вариантов, – ответил профессор Гарсия. – Первый – разработка глобальной системы стабилизации, которая могла бы компенсировать эффекты нарастающей нестабильности. Второй – создание устройства для контролируемого схлопывания волновой функции в планетарном масштабе, возвращающего реальность к единой детерминистической линии.

– Второй вариант звучит рискованно, – заметил Алексей. – Принудительное схлопывание вероятностей может вызвать катастрофические последствия.

– Риск есть, – согласился Гарсия. – Но если альтернатива – полный коллапс реальности…

– Сейчас нам важнее всего получить дополнительные данные о проекте «Квантовый скачок» и, если возможно, о проекте «Омега», – вмешалась Елена. – Без полной информации любое противодействие будет просто гаданием.

Она посмотрела на Алексея.

– Вот почему твоё появление так важно. Лазарев предложил тебе руководящую должность в проекте «Квантовый скачок». Ты мог бы стать нашими глазами и ушами внутри.

Алексей нахмурился.

– Двойным агентом? Это крайне рискованно. Особенно с учётом способностей Лазарева к предвидению вероятностей.

– Именно поэтому с тобой будет работать Мира, – объяснила Елена. – Она может… затуманивать вероятностные линии, делать определённые события менее предсказуемыми даже для таких, как Лазарев.

Мира кивнула.

– Я создаю квантовый шум вокруг ключевых вероятностных узлов. Это не идеальная защита, но она даёт преимущество.

Алексей обдумывал ситуацию. Риск был огромным, но альтернатива – позволить Лазареву реализовать свой план – была неприемлема.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Я сделаю это. Но мне нужна полная информация о ваших ресурсах, технологиях, возможностях. Если я рискую жизнью, я хочу знать, на что именно работаю.

– Справедливо, – согласилась Елена. – Мы покажем тебе всё. Включая наш главный проект – «Квантовый якорь».

Следующие несколько часов Алексей провёл, изучая базу «Детерминистов» и их технологии. Он был впечатлён масштабом и организацией операции. У них были передовые лаборатории, мощные вычислительные системы и, что самое удивительное, прототипы стабилизаторов нового поколения – более эффективные, чем те, что использовались в «Квантум Динамикс».

– Откуда у вас всё это оборудование? – спросил он Елену, когда они осматривали главную лабораторию. – Такие ресурсы требуют серьёзного финансирования.

– У нас есть сторонники даже в высших эшелонах власти и бизнеса, – ответила она. – Не все верят в «эволюционную перспективу» Лазарева. Многие понимают опасность его планов.

Они остановились перед массивной установкой в центре лаборатории – кольцеобразным устройством, окружённым множеством датчиков и контрольных панелей.

– А вот и наш главный проект, – Елена указала на установку. – «Квантовый якорь». Теоретически, это устройство способно стабилизировать квантовую реальность в глобальном масштабе, создавая резонансный паттерн, который принудительно гармонизирует все вероятностные линии.

Алексей обошёл установку, изучая её конструкцию.

– Впечатляюще. Но для работы такого устройства потребуется чудовищное количество энергии.

– Именно. Это главная проблема, – Елена вздохнула. – Нам нужен доступ к энергетической инфраструктуре «Квантум Динамикс» или другого крупного реакторного комплекса.

– И вы надеетесь, что я помогу вам получить этот доступ, – догадался Алексей.

– Это один из вариантов, – она кивнула. – Но сначала нам нужна полная информация о проекте «Квантовый скачок» и особенно о проекте «Омега».

Алексей задумался. План был рискованным, но выполнимым. Если он примет предложение Лазарева, он получит доступ к внутренним системам проекта. А с его знаниями и опытом он мог бы найти способ передавать информацию «Детерминистам» без обнаружения.

– Вернёмся к твоей ситуации, – Елена прервала его размышления. – Лазарев, очевидно, подозревает о твоих сомнениях, иначе не сделал бы это предложение. Он пытается привязать тебя к проекту, сделать соучастником.

– И одновременно проверяет мою лояльность, – добавил Алексей. – Возможно, даже надеется, что я свяжусь с вами.

– Это вполне в его стиле, – согласилась Елена. – Он мыслит многоуровневыми стратегиями. Всегда просчитывает несколько ходов вперёд.

– Но как мне вернуться? – спросил Алексей. – После моего внезапного исчезновения из Ботанического сада он наверняка усилит наблюдение.

– У нас есть план, – Елена повела его обратно в конференц-зал, где их ждали остальные члены совета и Мира. – Вы возвращаетесь сегодня ночью, но не в свою квартиру – она наверняка под наблюдением. Мы внедрим вас обратно в исследовательский центр через техническую зону во время планового технического обслуживания.

Доктор Чжан активировал голографическую схему исследовательского центра «Квантум Динамикс».

– В 2:30 ночи происходит еженедельная калибровка защитных стабилизаторов, – пояснил он. – В течение восьми минут периметр безопасности ослаблен. Мы использовали это окно раньше для внедрения наших агентов.

– Затем вы проследуете в свою лабораторию, – продолжила Елена. – Утром, когда ваше отсутствие обнаружат, у вас будет готовое объяснение – вы работали всю ночь над анализом проекта «Квантовый скачок», настолько увлёкшись, что забыли обновить статус в системе.

– Лазарев поверит в это? – усомнился Алексей.

– Не важно, поверит он или нет, – вмешалась Мира. – Важно, что у него не будет доказательств обратного. А сама идея, что вы настолько увлечены проектом, что работаете над ним ночами, будет ему льстить.

План казался рискованным, но выполнимым. У Алексея было множество вопросов, но времени оставалось мало – нужно было подготовиться к ночной операции.

– Есть ещё кое-что, – Елена достала небольшое устройство, похожее на модифицированный персональный стабилизатор. – Это квантовый шифратор. Он позволит нам общаться, не опасаясь перехвата. Устройство генерирует сообщения, существующие одновременно во множестве вероятностных состояний. Прочитать их можно только с помощью парного устройства, которое будет у меня.

Алексей взял шифратор, изучая его конструкцию.

– Впечатляюще. Но не вызовет ли он подозрений при сканировании?

– Он замаскирован под стандартный персональный стабилизатор высшего класса, – объяснил профессор Гарсия. – Все дополнительные компоненты скрыты в квантовом слое, недоступном для обычных сканеров.

Пока они обсуждали детали, в зал быстро вошёл один из операторов наблюдения.

– Тревога! – воскликнул он. – Периметр засечён! Множественные сигнатуры службы безопасности «Квантум Динамикс» приближаются к базе!

– Как они нас нашли? – воскликнул профессор Новак. – База защищена квантовыми искажателями.

– Не знаю, – оператор покачал головой. – Но у них тяжёлая техника и, судя по сигнатурам, боевые стабилизаторы.

– Боевые стабилизаторы? – переспросил Алексей. – Что это?

– Устройства, принудительно стабилизирующие реальность до исходного детерминированного состояния, – объяснила Елена. – Они нейтрализуют любые квантовые аномалии в радиусе действия, включая защитные.