Читать книгу: «Виноградные грезы. Обрести и сохранить», страница 3

Глава 3

Что за любовь без трагедии?

© Rihanna, «Love Without Tragedy»

Ари

Эмилия встретила нас у запасного входа в Cotton Candy. Подруга, похожая на лесную фею в белом платье и с цветами в волосах, крепко обняла сначала меня, следом Стивена.

– Мы проиграли, – страдальчески протянул Рэтбоун, а Эми развела руками.

Так-то! Не получилось сорвать мою вечеринку, нытики!

Я показала Стиву язык, и под звонкий смех Эмилии Стивен открыл дверь. Ни розовых диванов, ни S-образной сцены, ни приват-комнат. Голый бетон, строительные материалы и лампа без абажура. Интересно, что владелец планирует построить? Магазин? Караоке-клуб?

Со второго этажа доносилась музыка – песни Рианны из альбома «Unapologetic». Дерзкие мелодии, пение барбадосской дивы, смех гостей.

– Опоздали!

– Без тебя веселье не начнется. – Губы Стивена щекотали мне висок.

– Без тебя! Это твой праздник.

– Да? Правда? – удивился Рэтбоун.

Когда я его стукнула, он бархатно рассмеялся. Не размыкая рук, мы шагнули на ветхую лестницу: я отвыкла от высоких каблуков и оступилась.

– Аккуратно. – Стив обнял мою талию и решил держаться чуть позади.

Наверное, я слишком нарядилась для посиделок с друзьями, но я давно не веселилась. Стив же выбрал брюки и черную хлопковую рубашку, расстегнутую на три верхних пуговицы. Мне хотелось расстегнуть все… Близость согревала, подпитывая недавний пожар.

– Ого.

Стивен смотрел поверх меня. Я проследила за его взглядом.

В коридоре, у входа в лофт, Асоль и Джерад страстно целовались. Джерад задирал подол ее платья, Асоль приподнимала край его свитера. Охренеть! Кролики! Я прокашлялась – эти озабоченные оторвались друг от друга – и смерила их презрительным взглядом. Асоль покраснела, Джерад ухмыльнулся. Надеюсь, мы больше не пересечемся.

Стив пожал ладонь другу, а я фыркнула:

– Пусть тут и остаются.

– Ари, где потеряла улыбку?! – Гостей в лофте встречал Джеймс.

Он отсалютовал стаканом апельсинового сока. Если Джеймс и расстроился из-за безалкогольной вечеринки, то виду не подал.

Кухня в лофте, она же гостиная, была украшена гирляндами. Меня восхищало, как Эми и Джеймс сделали из помещения с кирпичными стенами, балками по всему потолку и минимумом мебели уютное гнездышко.

Джеймс повел Стивена к барной стойке, чтобы взять пиццу из коробки и налить пунш в пластиковый стаканчик. Гости танцевали или отдыхали на диване. Все как я планировала. Но… я не планировала столько людей! Девицы в откровенных платьях флиртовали с участниками Grape Dreams. Я пригляделась. Моника? Сэмми? Стриптизерши из Cotton Candy. Значит, кто-то пустил слух о вечеринке… Это домашняя вечеринка! Моя вечеринка!

Какого. Хрена? От обиды и злости подступили слезы, в носу защипало. Стив поэтому сомневался? Думал, я такое устрою? Но я ни при чем, я не знаю, кто мог бы…

– Ой, Ари!

В меня врезалась Асоль. Окутав ароматом фруктов, она инстинктивно обняла мои плечи. На секунду я представила, что мы подруги, и собиралась пожаловаться на беспредел. В ответ бы услышала: «Вот найду эту сволочь…»

Догадка – лед за шиворот. Я отстранилась и прямо спросила:

– Ты их позвала?

Асоль захлопала ресницами:

– Джер сказал, так будет веселее.

Джер… Почему я не удивлена?

Музыка стихла, настолько гремели мысли. Асоль, что с тобой не так?! Ты знала, что мне важна вечеринка! Как ты и кретин Андерсон посмели решать за меня! За Стивена! За моих друзей!

Но я не успела ничего сказать, Асоль сменила тему:

– О том дне, когда Джерад и Стивен пришли в бар…

– Забудь. – Я выискивала в толпе Йорана, Дори и Кевина.

Коллеги из кофейни могут узнать: я танцевала стриптиз и принимала наркотики. Благодарю, подруга!

Пока осматривалась, заметила Стивена, Бена и Логана. Они уничтожали пиццу, смеялись, что-то обсуждали. Если Стива не напрягает ситуация, пусть все остается как есть. Незачем портить праздник.

– Обидно, что ты считаешь моего парня клиентом-насильником. Джер посещал многих девушек. – Я пыталась не слушать, но Асоль жужжала над ухом: – Признайся, Ариэль, ты бы хотела видеть его в темной комнате.

– С ума сошла?! – Музыка избавила от любопытных взглядов, но я все равно понизила голос. И вкрадчиво объяснила: – Джерад моральный урод. Я девушка его друга, а он приходил ко мне, в гребаной шелковой рубашке. Бил меня. И приехал позлорадствовать!

Асоль насупилась, топнула ногой. Подруга напоминала маленького ребенка. Или загипнотизированную идолом жертву. Ради него готова гореть на костре. И мосты сжигает. Скоро Андерсон изолирует ее ото всех.

– Закрыли тему. – Я заметила светлые волосы владельца кофейни и помахала: – Йоран!

Асоль грубо дернула меня за руку:

– Это был не Джерад. Его веселит твоя теория.

– О чем ты? – В горле пересохло. Теория?

– Это просто рубашка, Ари. Рубашку Джераду отдал Стивен!

– И?

– Забавный факт. – Асоль отпустила мое запястье и, довольная, удалилась. Кое-что от прежней подруги осталось… Она больно била словами.

Откуда Стивен узнал про Cotton Candy? Никогда его не спрашивала. Сколько раз он бывал там? А в приват-комнатах? С другими девушками? Неприятный холодок змейкой по позвоночнику.

– Джеймс и Стивен неплохо ладят! – Рядом оказалась Эмилия и дала мне стакан пунша. – Мы были против, чтобы Асоль звала девочек. Выгнать их?

Я покачала головой.

Эми тихо добавила:

– Пытаюсь быть нейтральной, но вынуждена согласиться: друг Стивена плохо на нее влияет.

Плохо влияет? Джерад подменил мою самоуверенную, яркую Асоль! Она его тень, собачка! Я посмотрела на него: Андерсон хохотал над шуткой Моники, запрокинув голову и скалясь в усмешке. Есть в гитаристе Grape Dreams что-то от дикого зверя. Когда он решит вновь напасть?

Или мне следует напасть первой. Когда Моника, виляя задницей, отошла, я отдала Эмилии стакан и уверенно протиснулась мимо гостей.

– Не помню, чтобы просила помощи с организацией вечеринки. – Мой голос звучал ровно, что удивительно. Внутри я бурлила, как вулкан. – Может, хватит дурить мою подругу?

Джерад повернулся. Его идиотский свитер с лисятами на секунду сбил весь настрой. То одевается, как модель с миланского показа, то как безобидный чудак-хипстер. Он отпил из фляжки. Угловатое бледное лицо оставалось безучастным. Не узнает меня?!

– Хм… Малышка Ари.

Он взял мою руку и прислонил к себе. Я инстинктивно разжала ладонь, ощутив под мягким хлопком твердую грудную клетку. Что он делает?.. Обжег непривычным теплом. Обездвижил наглостью.

– Я люблю ее. – Наклонился, опалил запахом водки.

Сердце Джерада бросилось вскачь, ударяясь о его ребра и мою ладонь. Дыхание поверхностное, а губы приоткрыты, блестят от выпивки. «Я люблю ее». Он говорит про Асоль? Но смотрит мне в глаза, держит мою руку…

Я выдернула ладонь из длинных пальцев. Кровь прилила к лицу, в ушах зашумело, и я едва удержалась на каблуках. Благо стена рядом. Опираясь о кирпичную кладку, пыталась вернуть самообладание.

Растерянность – о ком он? Злость – он издевается! Отчаяние – мне не выиграть эту войну.

Пульс нормализовался. Я выпрямилась.

– Ты не умеешь любить, Джерад.

Гиена покинула клетку, мне следует уйти. Не провоцировать. Казалось, Андерсон потерял интерес к разговору, постукивая в такт музыке носом черного лофера, и сделал глоток из фляжки. А я до сих пор чувствовала его сердцебиение под своими пальцами.

– Ты ошибаешься, я умею любить… – Он сделал театральную паузу. И повторил за Рианной: – «Что за любовь без трагедии?»¹¹

Его голос напомнил морозный ветер. Ночью. На кладбище. Внезапная улыбка придала сходство с безумцем-Джокером. Зеленые глаза остались пусты. Ему весело? Скучно? Я не понимала. Мой пульс опять взбесился, голова разболелась. Игра. Для него все – игра. Нельзя это забывать.

Я подошла вплотную. Водка. Парфюм с нотами морского бриза. Пф. Мы не на твоей вилле, Джерад Андерсон. Превозмогая подступающую к горлу панику, я отчеканила:

– В белой маске был ты. В темной комнате был ты. И я это докажу.

Он обязательно сказал бы что-то в ответ. Попытался бы сбить с толку. Но я развернулась, стиснула липкие ладони в кулаки и, наконец, смогла идти. Вернее, бежать, врезаясь в гостей. Смело. Глупо.

Песня изменилась, стала романтичнее. Мягкие биты, чувственное пение. «Давай жить настоящим, в котором мы есть друг у друга»¹². Я посмотрела на Стивена – он подпевал с закрытыми глазами – и улыбнулась. Когда-нибудь осмелюсь рассказать ему правду. Обо всем плохом, что было в моей жизни. Когда-нибудь…

После общения с неприятными личностями я пожалела, что на вечеринке нет алкоголя. Меня трясло, и несколько минут я стояла в ванной комнате: резкий вдох, медленный выдох. Уверенность уступила тревоге. Угрожать – не лучшая идея, тем более без доказательств.

– Объясни все Стивену, пусть набьет Джераду морду. – Я оперлась ладонями о раковину. Но из зеркала смотрела напуганная девочка, ее слова не воспринимали всерьез.

– Ари, ты в порядке?

Вернувшись в лофт, я наткнулась на встревоженного Стивена. Он словно почувствовал мое состояние: крепко обнял, погладил по волосам, и я позволила его сильным рукам забрать беспокойство.

– Вечер проходит не так, как тебе бы хотелось?

Я помотала головой. Нет. Мы будем веселиться! Как я и планировала.

– Джеймс подарит тебе пластинку Дэвида Боуи, а это был мой подарок. Он сам ничего не придумал!

Зато придумала я – эту ложь. Джеймс, затейник, наверняка выбрал что-то оригинальное, а моей скудной фантазии действительно хватило на виниловую пластинку. Надо предупредить друга.

Уловка сработала. Стив снисходительно улыбнулся:

– Ты – мой подарок, Ари. Не забивай голову чушью.

И закинув руку мне на плечо, Рэтбоун повел нас к друзьям.

Оказалось, Дори и Кевин не пришли из-за учебы. Шон (командировка) и Марти (занимался другой музыкальной группой) тоже не приехали. Под «Diamonds» все разбились на пары, исполняя медленный танец, а под «Pour It Up» Моника и Сэмми станцевали на коленях Бена и Йорана – единственных свободных мужчин.

В студии мы нашли старую гитару, и Grape Dreams сыграли пару песен. Вечер проходил прекрасно и завершился бы под утро… Но в ладони Моники сверкнули таблетки.

Безалкогольная вечеринка. И «веселые» таблетки. Я смотрела, как Моника и Сэмми запивают наркотики пуншем. Они издеваются?! Сил ругаться не было. Если я подойду, то… В носу засвербело, мозг услужливо подкинул картинки: мне станет легко, радостно.

Употребить на вечеринке – обычное дело. Я отказывалась ходить в клубы, хотя скучала по энергии танцпола. Это причина – настоящая причина, – почему Эмилия была против, почему Стивен волновался.

Это проверка? Сдержусь ли я?

Свинцовыми веками я глянула на Эмилию – она была в панике. Что-то говорила Джеймсу и показывала на Монику и Сэмми. Нет. Вряд ли она знала. Мне хотелось спать, пропала вся энергия. Мозг помнил, какой активной я могу быть под стимулятором.

Музыка громкая. Объемная. Очередная песня Рианны, дуэт с Эминемом¹³. Барбадосская дива пела под восточный мотив, погружая лофт в истому наркотического опьянения.

Меня окликнул Йоран. Он рассказывал всем шутку про овец (видимо, популярную в Швеции). Я вежливо засмеялась, но смех походил на разбитый о кафель бокал. Резкий. Громкий. Мой взгляд скользнул по дивану: Асоль поглядывала на употребивших подруг. Джерад сидел рядом, и пусть его ладонь была в ладони Асоль, его совершенно не заботило состояние любимой девушки.

– Эй, красотки! – крикнул он. – Угостите?

Те захихикали и направились к дивану. А я осознала, что сейчас произойдет: Джерад закинется при Асоль, которая, мать его, в завязке! И страх за подругу затмил критическое состояние. Я бросилась в сторону дивана. За талию меня поймал Стивен. Он хмурился. Он все понял. И он явно не причастен к происходящему.

– Нет, я… – Оправдания даже в голове звучали убого. – Асоль.

Перед глазами точки. Я сильнее, я… я…

Стивен посмотрел на Монику и Сэмми: они лениво двигались, зрачки расширены. Посмотрел на Джерада: тот ловил кайф, щелкая пальцами в ритм. Посмотрел на Асоль: она грызла ногти и поглядывала на таблетки. Сорваться с обрыва «завязка» в бездну «употребление» так просто.

– Уходим, – тон Стивена не терпел возражений.

А у меня не осталось сил.

Рэтбоун потянул меня к выходу, ни с кем не попрощавшись, не разобрав подарки. Подарки… Я попыталась сказать о них, но рот наполнился вязкой слюной. Ноги подкашивались, я едва поспевала за Стивеном.

Вспомнила, как он так же приехал за мной в бар и подрался с вышибалами. Вспомнила, что употребляла тогда. Стала ли я сильнее?

Думать о его глазах. Нужно думать о его глазах. В голове взрывались салюты. Какая я жалкая без наркотиков, что он вообще во мне нашел…

Стивен застыл у лестницы, глянул на мои каблуки – я и в нормальном состоянии спотыкалась, – подхватил меня на руки и спустил на первый этаж. Обнимая его шею, я вдыхала древесный аромат, и только близость сохраняла рассудок.

– Дойти сможешь?

Я оторопело кивнула, и мы понеслись вдоль строительного мусора, словно за нами гнался огнедышащий дракон. Жар опалял спину. Пот катился по шее в воротник майки. Наверное, у меня температура.

Когда мы дошли до выхода, я остановилась:

– Подожди, стой.

– Что? – Рэтбоун стиснул мой локоть. – Если придется, я донесу тебя до машины.

Я покачала головой. Волновалась не о себе.

– Асоль. Она не сдержится. Она…

– О ней позаботится Джерад, – перебил Стивен и поморщился: понимал, как неубедительно прозвучал. – Она теперь с ним.

Горькая усмешка тронула губы. Я вспомнила лицо Андерсона. Безразличное. Под кайфом. Он ни на секунду не задумался, каково будет Асоль?

В лофте гремела музыка, пол вибрировал. Вечеринка продолжалась. Эми и Джеймс… Во что я их втянула… Лоб покрылся испариной, а пальцы, наоборот, поледенели. Шаг – и я на улице, в безопасности. Шаг – и я наверху, могу получить дозу… то есть помочь подруге.

Стивен кивнул.

– Ладно, – произнес он на выдохе, – иди. Я скоро.

На парковке тихо, пусто, холодно. Легкие приняли ночной воздух, даруя облегчение. Я вспотела, и прохлада казалась ознобом. Вытерев нос рукавом, я облокотилась на черный «Ниссан». Подняла лицо к небу, пытаясь разглядеть звезды. Молилась – пусть все обойдется.

Стивен пришел. Один.

– Где…

– Вырубилась. Джерад увезет ее домой, садись в машину. – Стив на ходу вытащил из кармана ключи и снял сигнализацию.

– Но… – Я покачала головой. Сомнения схватили за горло и мешали сделать вдох. Никто, кроме меня, не понимает, что сейчас чувствует Асоль и какой трагедией может обернуться ее пребывание на вечеринке. Асоль принимала дольше меня и находилась рядом с наркоманами. – Джерад не позаботится, – выдавила я сквозь слезы.

– Ари, в машину. Вечеринка окончена, – отрезал Рэтбоун, теряя терпение. Утомленный, взвинченный, он думал хорошо провести время.

Как и я.

Он открыл заднюю дверцу автомобиля и посадил меня внутрь. Я упала на сиденье, на секунду потерявшись в пространстве. В глазах потемнело, в солнечном сплетении кололо. Лоб снова покрылся испариной.

– Нет, – у меня тряслись руки, – без Асоль я не уеду. – Вцепившись в дверцу, тем самым лишив Стивена возможности захлопнуть ее, я умоляла: – Пожалуйста. Твой друг не будет о ней заботиться. Он сам обдолбан.

– Ари…

– Стивен, вернись и приведи Асоль!

Огромных усилий стоило подняться на ноги. Тонкие шпильки не прибавляли равновесия. Прижимаясь спиной к дверце, чтобы вновь не оказаться внутри салона, я пыталась показать, что говорю серьезно. Мне нельзя назад, а значит, Стивен – моя единственная надежда увести Асоль, иначе она сорвется.

– Прошу, иди. Я не оставлю ее с ним!

– Хорошо, – сдаваясь, Стив улыбнулся уголком губ. – Я приведу ее. Только сядь в салон, включи печку и не нервничай, ты дрожишь.

Хлюпая носом, я выполнила все действия: открыла дверцу, рухнула на переднее сиденье и включила систему обогрева салона. Подавила истерику, взяла ремень безопасности. Затуманенным разумом думала, как застегнуть ремень. Где взять энергию на простое действие?.. Стивен быстро вернулся: он нес на руках Асоль. Ее веки закрыты, лицо белое, тушь размазалась.

Стивен молчал, пока укладывал Асоль на заднее сиденье. Когда он сел за руль и пристегнулся, то посмотрел на мои наверняка красные от слез глаза: я не смогла совладать с ремнем безопасности, жалкая.

– О господи, Ари! – устало рявкнул Стивен и в одно мгновение защелкнул ремень. – Незабываемый праздник, – проворчал себе под нос.

Всю дорогу я всхлипывала, зажимая рот ладонью. Смотрела на ночной город через стекло. И думала: почему? За что? Из-за чего? В магнитоле крутился диск одной из любимых групп Стивена – Hurts. Их творчество идеально подходило для поездок. Но сейчас я не могла наслаждаться видом и думать о чем-то, кроме испорченной вечеринки.

Решили переночевать у меня – эта квартира ближе к бару.

– Я оставлю Асоль на диване в гостиной.

Вместо ответа я кивнула, плетясь следом. Ноги ныли. Скинув туфли, я повесила пиджак на вешалку. Споткнулась, но свет не включила. Даже в темноте мои глаза, опухшие, воспаленные, болели.

В кухне я налила ледяную воду из-под крана. Поднесла стакан к губам и жадно выпила, а когда поставила стакан на стол, посмотрела на бледные костяшки. Когда-то… этими пальцами… собирала крупицы Neon Cloud… Я сжала кулаки. Потерла плечи. Не могла отделаться от озноба: в квартире тепло, но я до сих пор чувствовала холод ночной улицы, страх, беспомощность. Стив спас меня… в который раз.

Я переоделась в длинную футболку и легла в спальне. Почему праздник превратился в кошмар? Я поджала ноги и всхлипнула. На что надеялась, когда разрешила двум наркоманкам остаться? Наивная. «Ты всегда будешь частью того общества, Ари», – вот что они пытались доказать. Но я вырвалась. Я уехала. И забрала с собой Асоль.

Стивен включил ночник на стене, озаряя комнату теплым светом.

Выпрыгнув из-под одеяла, я залепетала, всхлипывая и заикаясь:

– Я не знала. – Головная боль пульсировала в висках. Стыд усиливал истерику. – Не знала, что там будут наркотики. Я правда не…

– Все нормально. – Стив усадил меня на кровать, сел рядом. – Я не обвиняю тебя. – Поцеловал в щеку, повторил: – Не обвиняю.

– Тогда в чем дело?

Стивен погасил свет и накрыл меня одеялом. Разделся и лег рядом, заключив в объятия. Его тело согревало, но молчание – пугало. Я открыла рот, чтобы повторить вопрос, но Стивен тихо сказал:

– Джерад.

– Что – Джерад?

– Он не изменился.

Глава 4

Сколько дней потрачено зря,

Непостижимая ты, непостижимый я.

Затянут в перепалку, падаю навзничь,

А наши дикие сердца пылают.

© Cazadores, «American Lights»

Ари

Посетители с долей сочувствия наблюдали за бренчанием на гитаре: Кевин, бариста кофейни, пытался выдать красивое соло, но пальцы в ободранном черном лаке дрожали и скользили мимо струн.

– Не торопись, – мягко посоветовал Стивен. Он сидел напротив, сцепив ладони в замок, и слушал игру молодого рокера.

Кевин из-за встречи с вокалистом Grape Dreams будто напрочь забыл, как управлять гитарой. По пятницам он давал акустические концерты в кофейне и боролся с Каспером за самые большие чаевые в неделю. Сейчас кот дремал на коленях Стивена.

– Твою мать. – Кевин помотал головой, и внушительный ирокез рассек воздух, словно острый клинок. – Минуту, черт!

Каспер дернулся, и Стив почесал кота за ухом. Это самое милое, что я видела в жизни. Я улыбнулась, наблюдая за сценой из-за барной стойки.

Кевин позеленел от волнения. Хорошо, что мы познакомили будущую рок-звезду с вокалистом, а не с менеджером, как хотел Кевин. И я бы воскликнула: «Я была права!» Но бариста-музыкант и без того выглядел несчастным. Надеюсь, в первую встречу со Стивеном я выглядела лучше.

– Мы полчаса не включали музыку в колонках, – напомнила Дори, выкладывая на прилавок хрустящий кленат и мягкую семлу – выпечку, популярную в Швеции. – Йоран скоро вернется.

– Всех тошнит от шестидесятых! – Под звон дверного колокольчика в кофейню ворвался новый грузчик Майк.

Я натянула улыбку. Светловолосый и кареглазый Майкл не был похож на моего покойного спасителя, но его имя…

– Охота застрелиться! – Майк приложил два пальца к виску. Парень думал, это смешно, и Дори захихикала.

А я… я перестала воспринимать происходящее. Перенеслась в Чикаго. Застрелиться. Оглушающий хлопок выстрела. Кровь. Много крови…

– На сегодня хватит. Ты молодец! – воскликнул Стивен. Его голос приглушен, словно под водой. – Солнечный свет? – Рэтбоун вскочил и под недовольное мяуканье Каспера пересек зал.

Как ни старалась скрыть эмоции, он все понял. Он знал мою историю.

– Все нормально. – Я избегала смотреть ему в глаза, уязвленная. – Через десять минут моя смена закончится. Попрощайся с Кевином.

Стив нахмурился, оценивая ситуацию, а я закипела:

– Все нормально!

– Ладно-ладно. – Он ретировался обратно: пожал руку Кевину и пообещал замолвить словечко перед Марти. Но время от времени поглядывал в мою сторону. Взволнованно. Наверняка вспоминал историю в деталях.

Стыд затмил чувство вины за смерть Майка. Прошлое всегда со мной. Навсегда со мной. Клеймо «жертва» напоминает пощечину. Я словно голая перед Стивеном, но это не возбуждает. Схватив блокнот, я поправила платье-униформу и направилась к пожилой паре. Заказ пролетел мимо ушей, и я предложила им десерт дня.

Посетители ободряюще похлопали Кевину. Он повеселел, поклонился и ушел в подсобку. К Стивену подбежал мальчик лет тринадцати и попросил автограф. Вокалист улыбнулся фанату, позабыв о моих бедах.

– Ариэль, до завтра! – окликнул Кевин. – Спасибо, что познакомила со своим парнем. Он крутой!

Ариэль. В кофейне не в курсе моего прошлого и незачем посвящать их в трагедию Арины-Аристель Тешер. Для них я Ариэль Мэлоун, примечательна отношениями с фронтменом рок-группы. Приехала из Кливленда, мечтаю открыть студию танцев. Люблю книги, собак, какао. Не сбегала из дома, не употребляла наркотики, не занималась проституцией.

Когда-нибудь и я забуду ту поломанную девочку.

Переодевшись в джинсы и блузку, я вернулась из подсобки.

– Спасибо. Кевин счастлив.

– Было весело. – Стивен переплел наши пальцы.

Окутанная ароматом кофейных зерен и выпечки, повторяя за Лесли Гор слова песни и погладив Каспера по спинке, я покинула любимую работу.

Прошла неделя с вечеринки. Асоль даже не поблагодарила за спасение: утром она молча ушла, а хрупкое перемирие треснуло, как тонкий лед. Окончательно меня добило то, что Асоль переехала к Джераду.

Стивен находил время среди репетиций, записи альбома, интервью и выступлений, чтобы встретить меня после работы. Если не успевал, присылал машину. Обычно мне нравилось его внимание, и мы обсуждали прошедший день: я рассказывала забавные истории о гостях, а Стив делился успехами в студии звукозаписи. «Цветочные облака» гремели по всей Америке, и выпустить полноценный альбом Grape Dreams планировали в ближайшее время. А там снова концерты, туры, разлука…

– Ты грустишь, – заметил Стив. – Все из-за него, да? Из-за того парня с именем Майк.

Лицо вспыхнуло, словно январская прохлада сменилась на знойный июль. Поморщившись, я отмахнулась:

– Глупости. – Заусенец завладел моим вниманием, и я искусала палец до крови. – Ну, Майк и Майк.

Стивен достал из кармана салфетку и аккуратно забинтовал мой пораненный палец. А почему не подул? Не наклеил пластырь с мультяшками? Я маленькая и слабая! Он так ко мне относится!

Черный «Ниссан» терпеливо ждал команд на пустой парковке, а я начала заводиться:

– Что?

– Если бы его звали Карлос? Тебе было бы хуже. – Стивен похлопал по карманам и достал пачку сигарет. – Постоянно думаю о том, что он сделал с тобой, что тебе пришлось пережить… А я никак не отомстил.

– Прекрати.

– Я не могу забыть, Ари.

– Но ты должен! – Собственный крик удивил. Я понизила голос, подошла к Стиву и забрала «Мальборо». Смяла пачку – он ведь пытается бросить! – кинула на асфальт, раздавила кроссовками. – Ты должен. – Мне хотелось, как сигареты, растоптать его жалость. Открыться – значит нести ответственность за чужие чувства, а это невыносимо. Я схватила Стивена за край футболки: – Месть привязывает. Месть губит.

– Ты не простила. Ты прячешь воспоминания в дальние углы. Все воспоминания, – намекнул на побег из дома. – Они тут, – указал пальцем на мое сердце, – они всегда тут.

Я проигнорировала намек. Спрятала воспоминания в дальние углы. Вместо этого вкрадчиво объяснила:

– Не думаю, что его на самом деле зовут Карлос и он живет в той квартире. Наверняка снимает, чтобы отлавливать таких дурочек, как я. Он опасный человек, и я не помню, где находится бордель. Я сбежала ночью. – Футболка Стивена натянулась под моими пальцами. – Я победила.

Мне нравилось делать вид, что ничего не было. И пошел к черту мир, раз напоминает об обратном.

– Тебе нужна помощь…

– Ты, – я обняла его за торс, – ты – моя помощь. Просто будь рядом.

Ошибку я не повторю. О причине побега из дома Стивен не узнает. Правильный, эмпатичный, любимый. Он не поймет. А я перестану быть его светом. Я перестану быть.

В Лос-Анджелесе утро. Ни я, ни Стив не спешили покидать постель до тех пор, пока не замучает голод или Стивену не позвонят по срочному делу – у меня заслуженный выходной. Мы страстно целовались, и его холодная ладонь коснулась моего бедра, отодвигая трусики…

Идиллию нарушил стук в дверь.

– Мы кого-то ждем?

– Не знаю, – ответил Стив. – Но этот «кто-то» настойчив.

И правда, стучать не переставали.

Перед тем как накинуть халат, я заметила восхищенную улыбку Стивена. Думаю, я так же смотрела на его голый торс и приоткрытые губы. Обязательно закончим начатое.

Надо только выпроводить незваного гостя. Асоль, Эмилия или Джеймс? Они бы позвонили. Друзья Стивена? У меня дома им делать нечего. Больше никто адрес не знал. Внутри кольнуло. Плохое предчувствие.

На пороге стояла Асоль. Заплаканная, в темных очках, грязных шортах и растянутой майке – она выбежала из дома, в чем была?

– А ты разве не должна быть…

– Ари-и-и, это конец!!!

– …с Джерадом, – закончила я.

Ее вид вогнал меня в ступор. Кричать, посылать на хер, драться – это Асоль. Всхлипывать, убегать от проблем, просить помощи – не Асоль. Почему она тут? Эмилия утешает гораздо эффективнее.

– Кто там? – крикнул Рэтбоун.

Подруга зарыдала громче. Усадив ее на табурет, я вернулась в спальню и объяснила:

– Асоль. Мы попьем кофе на кухне.

– Хорошо. – Стив пожал плечами. – Надеюсь, она пришла с миром.

Ну, как сказать…

– Мы ненадолго. – В коридоре я обратилась к Асоль: – Теперь ты. Что случилось?

Подруга не реагировала. Она бросила очки на тумбочку и ринулась в кухню. Мне оставалось покорно пойти следом.

– Хочу выпить! Водку, виски, коньяк! Что угодно! – Асоль рывком распахнула домашний бар, но тот давно пустовал. – Умоляю, Ари! – Всхлипы делали ее грубоватый голос писклявым.

– Могу предложить воду…

Асоль открыла кран и до краев наполнила стакан. Сделала глоток, вздрагивая всем телом, и шарик пирсинга над ее губой ударился о стекло. Молочного цвета плечи приподняты, на лице красные пятна, нос опух. Мгновение – и случится новая истерика.

Так и вышло. Асоль, выплюнув воду, захлебывалась новой волной слез. Выронила стакан: тот, встретившись с полом, разбился. В спальне гремели спецэффекты домашнего кинотеатра, и Стивен ничего не услышал. А жаль. Мне бы пригодилась помощь. В конце концов, его лучший друг допустил это состояние! Асоль заплакала громче. Рыдания напомнили волчий вой.

Что делать? Бежать к Стивену! Я отмахнулась и собрала осколки стакана. Асоль пришла не для того, чтобы я наблюдала. Она пришла за помощью. Ко мне. С учетом последних событий весьма странно, и я предупреждала ее. Но прогнать не могла.

– Скажи, милая, – попросила я, – что случилось?

Асоль туманно-серыми глазами посмотрела сквозь меня и на ощупь отыскала табурет. Села, наклонив голову, спрятала лицо за огненной завесой локонов и забормотала:

– Он не любит меня. Никогда не любил.

– Кто? – Легкие сжались. Андерсон не посмеет… – О ком ты?

Асоль до белых пальцев впилась в корни волос. Раскачиваясь из стороны в сторону, она маниакально бормотала:

– Я дура, Ари. Прости меня. Ты была права.

Тишину пару минут нарушали только взрывы в фильме. «Ты была права». Я мечтала услышать эти слова! Оказалось, они причинили мне не меньше боли, чем предательство. Асоль запрокинула голову, пытаясь остановить слезы, и одними губами произнесла:

– Джерад…

Имя гитариста Grape Dreams, имя лучшего друга Стивена Рэтбоуна, имя человека, которого я ненавидела всем сердцем. Бедная Асоль. Она верила, что сможет изменить самовлюбленного циника.

– Что он сделал? – спросила я – получилось сквозь зубы.

– Он сказал: «Разлука – это предвестие разрыва, поскольку она приучает нас к мысли, что мы можем жить друг без друга»¹⁴. Он… меня… не любит, – выдавила Асоль и разразилась новой порцией всхлипов. Она вскочила, вцепилась в мои запястья, выпалила: – Он любит другую!

– Отпусти! – Я попыталась вырваться и выдохнула с облегчением, когда Асоль разжала пальцы. Ее поведение аналогично наркоману в ломке, но ее наркотик – конченый сукин сын.

– Ему нужна другая. Он любит ее! Любит!

– Асоль!

– Любит…

Подруга завалилась на табурет и замолчала.

Мало Джераду моих страданий… Я выругалась. Зря провоцировала его на вечеринке. Как он сказал? «Ты ошибаешься, я умею любить». Вперемешку с планом мучительного убийства появились вопросы. Если Джерад любит другую, зачем ему Асоль? Для чего цирк с чувствами к ней? А если любит, то кого? И почему он не с этой женщиной?

– Он великолепный, Ари. Самый лучший.

– Асоль, он козел. И не достоин твоих слез, даже мыслей твоих не достоин. Он любит только себя.

– Неправда! – закричала Асоль и вскочила с табурета.

Я отступила, испугавшись, что она кинется с кулаками.

– До него мне попадались отморозки. Унижали, издевались… – Асоль скривила лицо, вспомнив испытанную боль. – Джерад увез меня с «Улицы Гортензий», он обещал заботиться, дарил подарки. А как он трахается, Ари!.. Я никогда не найду никого похожего на него.

– Найдешь, – уверила я. – Найдешь лучше!

Асоль втянула воздух и прикусила губу, чтобы вновь не зарыдать.

– Ты эгоистка, Ари. Когда ты страдала по Стивену, все сочувствовали. А Рэтбоун, мать его, сделал то же самое! Пообещал шлюхе красивую жизнь. Ничем мы не отличаемся!

Я вздрогнула. Она расстроена. Она злится. Она так не думает.

– Ты обязательно встретишь достойного мужчину, Асоль. Джерад – не Стивен. И, помяни мое слово, это к лучшему.

– Мне не нужен достойный мужчина, мне нужен Джерад! – заорала Асоль, будто я виновата в ее боли. – Убью! Убью эту суку! – Отчаяние уступило гневу. Наркоманы быстро привыкают к эйфории, а Джерад дарил Асоль взрывные эмоции, отказаться от которых она не могла.

– Успокойся. – Я некстати вспомнила визиты в темную комнату стрип-бара. В горле запершило. – Может, проверяет тебя: как ты отреагируешь…